CC BY
14
101
ORIGINAL ARTICLE
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2020 УДК 616-002:616.341
Костина О.В., Галова Е.А., Ашкинази В.И., Стрелкова И.Г.
Белок, связывающий жирные кислоты, как маркер повреждения интестинального барьера у детей с ожоговой травмой
ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России, 603155, г. Нижний Новгород, Россия
Введение. Среди осложнений и причин летального исхода у обожженных детей особое место занимают повреждения слизистой оболочки кишечника, одним из биоиндикаторов которых может служить белок, связывающий жирные кислоты кишечной фракции (I-FABP).
Материалы и методы. Обследовано 24 ребенка с ожогами 20-80% поверхности тела. Содержание I-FABP и лактата определяли в сыворотке крови в острый период ожоговой болезни и в период септикотоксемии. Результаты. В острый период ожоговой болезни уровень I-FABP значительно различался — от 22,67 до 385,18 пг/мл. В период септикотоксемии уровень I-FABP увеличивался в среднем в 1,4 раза, отражая нарастание повреждения клеток кишечника. У детей с площадью ожога >40% поверхности тела содержание I-FABP во все сроки наблюдения было выше, чем у детей с площадью ожога <40%. В острый период корреляция уровня лактата с содержанием I-FABP была положительной. В период септикотоксемии, несмотря на нарастание степени лактатемии и уровня I-FABP, такая связь отсутствовала. Максимальное увеличение уровня I-FABP наблюдалось у пациентов с осложнениями течения ожоговой болезни со стороны кишечника (дуоденит, бульбит, стрессорные язвы) и с развитием сепсиса.
Заключение. Представляется перспективным дальнейшее исследование I-FABP с целью своевременной диагностики повышенной проницаемости кишечника у детей с термической травмой и выработки правильной тактики лечения для предупреждения возможных осложнений ожоговой болезни, таких как кишечные эрозивно-язвен-ные кровотечения, развитие бактериальной транслокации, сепсис и синдром полиорганной недостаточности.
Ключевые слова: ожоговая болезнь; повреждение кишечника; кишечный белок, связывающий жирные кислоты (I-FABP); дети.
Для цитирования: Костина О.В., Галова Е.А., Ашкинази В.И., Стрелкова И.Г. Белок, связывающий жирные кислоты, как маркер повреждения интестинального барьера у детей с ожоговой травмой. Российский педиатрический журнал. 2020; 23(2): 101-105.
DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2020-23-2-101-105. Финансирование. Работа не имеет финансовой поддержки. Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Участие авторов: Костина О.В., Стрелкова И.Г — концепция исследования; Костина О.В. — дизайн исследования; Стрелкова И.Г. — сбор материала; Ашкинази В.И. — обработка материала; Костина О.В. — статистическая обработка; Костина О.В., Галова Е.А. — написание текста; Галова Е.А. — редактирование. Утверждение окончательного варианта статьи, ответственность за целостность всех частей статьи — все авторы.
Olga V. Kostina, Elena A. Galova, Vladimir I. Ashkinazi, Ira G. Strelkova
Intestinal fatty acid binding protein as a marker of damage intestinal barrier in children with burn injury
Privolzhsky Research Medical University, Nizhny Novgorod, 603155, Russian Federation
Introduction. Intestinal fatty acid binding protein (I-FABP) can serve as one of biomarkers of the damage to the intestinal mucosa in burned children occupying a special place among the complications and causes of their death. Materials and methods. There were examined 24 children with burns from 20% to 80% of the body surface. Blood serum I-FABP and lactate levels were determined during both the acute period of burn disease and septicotoxemia. Results. In the acute period wide variations in I-FABP values (from 22.67 to 385.18 pg/ml) were demonstrated. During the septicotoxemia I-FABP level increased by an average of 1.4 times, reflecting intestinal cell damage. Children with a burn area >40% had a higher I-FABP level during all follow-up periods compared to children with a burn < 40%. In the acute period there was a positive correlation between the lactate and I-FABP levels. During the septicotoxemia, despite the increase of lactatemia and I-FABP level, this relationship was absent. The maximum increase in I-FABP level was observed in patients with complications of burn disease on the part of the intestine (duodenitis, bulbitis, stress ulcers) and with the development of sepsis.
Conclusion. It seems promising to further study this biomarker in order to timely diagnose increased intestinal permeability in children with thermal trauma and develop proper treatment tactics to prevent possible complications, such as intestinal erosive and ulcerative bleeding, the development of bacterial translocation, sepsis and multi-organ failure syndrome.
Keywords : burn disease; intestinal damage; intestinal fatty acid binding protein (I-FABP); children. For citation: Kostina O.V., Galova E.A., Ashkinazi V.I., Strelkova I.G. Intestinal fatty acid binding protein as a marker of damage intestinal barrier in children with burn injury. Rossiyskiy Pediatricheskiy Zhurnal (Russian Pediatric Journal). 2020; 23(2): 101-105. (In Russian).
DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2020-23-2-101-105.
Для корреспонденции: Костина Ольга Владимировна, канд. биол. наук, ст. науч. сотр. НИИ профилактической медицины ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России. E-mail: [email protected]
102
Российский педиатрический журнал. 2020; 23(2) DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2020-23-2-101-105
ОРИГИНАЛЬНАЯ СТАТЬЯ
For correspondence: Olga VKostina, MD, Ph.D., senior researcher of the Research Institute of Preventive Medicine,
Privolzhsky Research Medical University, Nizhny Novgorod, 603155, Russian Federation. E-mail: [email protected]
Acknowledgement. The study had no sponsorship.
Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
Information about the authors:
Kostina O.V., https://orcid.org/0000-0001-7529-2544
Galova E.A., https://orcid.org/0000-0002-9574-2933
Ashkinazi V.I., https://orcid.org/0000-0003-3376-566X
Strelkova I.G., https://orcid.org/0000-0001-6410-3357
Contribution: Kostina O.V. — the concept and design of the study, collection and processing of material, statistical processing, writing a text; Galova E.A. — writing the text, editing; Ashkinazi V.I. — processing of material; Strelkova I.G. — collection of material. Approval of the final version of the article, responsibility for the integrity of all parts of the article — all authors.
Received 12.03.2020 Accepted 20.04.2020 Published 14.05.2020
Введение
Лечение термических ожогов у детей остается ведущей проблемой комбустиологии, что связано с высокой травматичностью и тяжестью течения ожоговой болезни (ОБ), обусловленными возрастными анатомо-физиологическими особенностями и несовершенством защитно-приспособительных реакций [1, 2]. Патологический процесс при тяжелой термической травме сопровождается развитием мощного системного воспалительного ответа, являющегося одним из механизмов полиорганной недостаточности [3-6]. Среди осложнений и причин летального исхода у обожженных детей особое место занимают стрессовые повреждения слизистой оболочки кишечника [7, 8]. Механизмы нарушения кишечного барьера весьма разнообразны (активация синтеза нейроэндокринных медиаторов и триггеров воспаления, активация системы комплемента, гипоксия/ ишемия и усиление свободнорадикальных процессов) и прямо или косвенно участвуют в возникновении и развитии дисфункции кишечника [9]. Гипоксия тканей ведет к повышению проницаемости кишечника и последующей транслокации бактерий и эндотоксинов из желудочно-кишечного тракта, что способствует развитию синдрома системного воспалительного ответа, сепсиса и полиорганной дисфункции [10]. У большинства тяжелобольных пациентов полиорганная недостаточность протекает на фоне нарушения кишечного барьера, в связи с чем поврежденный кишечник рассматривается как ее «мотор» [11].
Учитывая вышеизложенное, особое внимание следует уделять своевременной диагностике нарушенной проницаемости кишечника при ОБ. Одним из ее биоиндикаторов может служить белок, связывающий жирные кислоты кишечной фракции (1^АВР), обладающий высокой чувствительностью и тканевой специфичностью [12, 13]. При анализе литературы выявлены единичные сведения об использовании 1^АВР в лабораторной диагностике при ОБ, проведенные исследования свидетельствуют о перспективности использования данного маркера [14-16] .
Цель работы — оценка содержания кишечного белка, связывающего жирные кислоты (1^АВР), у детей после термической травмы.
Материалы и методы
Исследование носило пилотный описательный характер. Обследовано 24 ребенка (средний возраст 11,31 ± 1,04 года с ожогами кожных покровов от 20 до 80% поверхности тела, которые получали стандартную терапию, принятую в клинике термических поражений.
Для всех больных рассчитывался модифицированный индекс тяжести поражения (МИТП) с учетом площади ожога, наличия термоингаляционной травмы, комбинированной травмы, сопутствующих заболеваний и пролонгации в оказании помощи [17].
Исследования проводили в сыворотке крови детей на 2-6-е сутки (острый период ОБ) и на 13-16-е сутки (период септикотоксемии) после получения термической травмы. Содержание I-FABP исследовали методом энзимсвязанного иммуносорбентного анализа с использованием наборов реагентов («Hy-cult Biotech») на иммуноферментном анализаторе («Tecan Infinite 50»). За норму принимали отсутствие I-FABP в сыворотке крови. Содержание лактата оценивали на анализаторе «Biosen C-line».
Статистическую обработку данных проводили с использованием программы «Statistica 6.1» (StatSoft, Inc.»). Проверка нормальности распределения данных выполнена с помощью критерия Шапиро-Уи-лка. При описании данных, распределение которых отличалось от нормального закона, рассчитывали медиану, первый и третий квартили — Me (Q25; Q75), минимальное и максимальное значения. Для выявления взаимосвязей между переменными использовали коэффициент у-корреляции (у). Различия считали статистически значимыми прир < 0,05.
Результаты
В обследованной группе обожженных детей в острый период ОБ выявлены широкие колебания значений I-FABP (от 22,67 до 385,18 пг/мл) (рисунок), с течением времени его уровень увеличивался в среднем в 1,4 раза.
Распределение пациентов внутри группы в зависимости от площади термического поражения выявило различия в содержании I-FABP (табл. 1) — у пациентов с большим МИТП и площадью ожога >40%
103
ORIGINAL ARTICLE
поверхности тела отмечалось более высокое содержание 1^АВР во все сроки наблюдения: в 2 раза — в острый период ОБ и в 2,3 раза — в период септико-токсемии по сравнению с детьми с площадью ожога <40%. При этом корреляция между концентрациями 1^АВР и значениями площади ожога увеличивалась с течением времени: если в острый период ОБ она составляла у = 0,43 (р = 0,048), то на 13-16-е сутки после травмы — у = 0,57 (р = 0,01), свидетельствуя о связи степени повреждения интестинального барьера по данным показателя 1^АВР с тяжестью термического поражения.
Самые высокие значения уровня 1^АВР в крови обнаружены у пациентов с максимальной площадью ожогового поражения. Среди них у 2 обожженных детей отмечалось развитие сепсиса и были выявлены различные формы патологии желудочно-кишечного тракта. Так, максимальное содержание 1^АВР (385,17 пг/мл на 3-и сутки после травмы) было зафиксировано у ребенка с площадью ожога 75% поверхности тела, имевшего также самый большой в группе МИТП (249 баллов) и развившийся ранний сепсис. Такое высокое значение 1^АВР может быть обусловлено возникшими у ребенка осложнениями течения ОБ со стороны желудочно-кишечного тракта, включающими, по данным фиброгастродуодено-скопии, эрозивно-геморрагический гастрит, язву луковицы двенадцатиперстной кишки, бульбит и эрозивный дуоденит. Через 1 нед отмечалось снижение концентрации 1^АВР до 315 пг/мл. У другого пациента (площадь ожога 80% поверхности тела, МИТП 203 балла) концентрация 1^АВР в крови возрастала к 14-м суткам в 1,3 раза (с 202 до 265 пг/мл). Состояние ребенка оценивалось при этом как тяжелое, осложнившееся сепсисом. При фиброгастродуоденоскопии выявлены бульбит и дуоденит.
В острый период ОБ превышение верхней границы референсного интервала (>2,8 ммоль/л) такого маркера гипоксии, как лактат, отмечалось у 16% детей и сопровождалось более высокими (в 2,6 раза) значениями 1^АВР, чем у пациентов с нормальной концентрацией молочной кислоты (табл. 2). При этом лактатемия коррелировала с содержанием
I-FABP, пг/мл
I-FABP, pg/m
450
400
350
300
250
200
150 -
100 -
50 -
0
■ Медиана
Median
О 25%-75%
ш Мин-Макс
min-max
Острый период Acute period
Септикотоксемия Septicotoxemia
Динамика концентрации I-FABP у обожженных детей.
25%-75% — интерквартильный размах; min-max — размах выборки между минимальным и максимальным значениями концентрации I-FABP.
Dynamics of I-FABP concentration in burned children.
25%-75% — interquartile range; min-max-sample range between the
minimum and maximum values of I-FABP concentration.
1^АВР в сыворотке крови (у = 0,43; р = 0,04). В период септикотоксемии наблюдалось возрастание степени лактемии: превышение границ нормы отмечалось у 38% детей. Однако, вопреки нашим ожиданиям, не было выявлено зависимости концентрации 1^АВР от уровня лактата.
Обсуждение
Нами установлена индивидуальная вариабельность содержания кишечного белка, связывающего жирные кислоты, — 1^АВР — у детей в острый период ОБ, возможно, связанная с повреждениями
Таблица 1/Table 1
Содержание I-FABP в сыворотке крови больных в зависимости от тяжести термического поражения (Me (Q25; Q75)) The blood serum I-FABP level in patients depending on the severity of thermal damage (Me (Q25; Q75))
Площадь ожога n МИТП Modified Severity Damage Index I-FABP, пг/мл I-FABP, pg/ml
Burn square острый период acute period септикотоксемия septicotoxemia
<40% 15 81 (45,5; 104,5) 68,73 (45,89; 98,93) 101,93 (59,03; 185,25)
>40% 9 141 (114; 203) 165,66 (76,8; 374,16) 202,1 (107,13; 331,99)
Значимость различий по сравнению с пациентами с площадью ожога >40% Significance of differences compared to patients with burn area >40% 0,0003 0,03 0,047
104
Российский педиатрический журнал. 2020; 23(2) DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2020-23-2-101-105
ОРИГИНАЛЬНАЯ СТАТЬЯ
Таблица 2/Table 2 Содержание I-FABP в сыворотке крови больных в зависимости от концентрации лактата The blood serum I-FABP level in patients depending on the lactate concentration
Концентрация лактата, ммоль/л Lactate level, mmol/l I-FABP, пг/мл I-FABP, pg/ml
острый период acute period септикотоксемия septicotoxemia
<2,8 70,69 (51,97; 98,93) 104,39 (64,19; 210,85)
>2,8 183,53 (179,89; 373,32)* 98,93 (57,7; 272,61)
Примечание. *р = 0,02 по сравнению с пациентами с уровнем лактата < 2,8 ммоль/л. N o t e . *p = 0.02 compared to patients with lactate levels < 2.8 mmol/l.
энтероцитов разной степени выраженности. Дальнейшее увеличение концентраций 1^АВР в период септикотоксемии отражало нарастание повреждения клеток кишечника. Самые высокие уровни 1^АВР отмечены у детей с большей тяжестью ожогового поражения во все сроки наблюдения.
В острый период ОБ содержание 1-РАВР в крови коррелировало с повышением уровня лактата, что свидетельствовало о значении гипоксии в увеличении концентрации 1^АВР вследствие повреждения мембран энтероцитов. В период септикотоксемии такая корреляция отсутствовала. Аналогичный результат получен в другой работе, авторы которой связывали отсутствие корреляций с ограниченным размером выборки и другими неустановленными факторами, влияющими на нарушение интестиналь-ного барьера [16]. Можно полагать, что причинами нарастания концентраций 1^АВР в период септико-токсемии у детей являются нарушения микроциркуляции и высокая интенсивность свободноради-кальных процессов, которые могут повлечь за собой усиление повреждения клеточных мембран энтеро-цитов и способствовать формированию эрозий и язв с риском кровотечения [18, 19]. Приведенные данные свидетельствуют о том, что повышение уровней кишечной фракции 1^АВР может быть ассоциировано с повреждениями кишечника и с развитием сепсиса, что согласуется с данными литературы [20, 21].
Таким образом, использование указанного биомаркера может быть полезно для своевременной диагностики повышенной проницаемости кишечника у детей с термической травмой, что позволит оптимизировать тактику их лечения для предупреждения возможных осложнений ОБ, таких как кишечные эрозивно-язвенные кровотечения, развитие бактериальной транслокации, сепсис и синдром полиорганной недостаточности.
Литература
1. Глуткин А.В., Ковальчук В.И. Термический ожог кожи у детей раннего возраста (опыт эксперимента и клиники). Гродно; 2016.
2. Борисов И.Г., Карпушкина П.И., Пигачев А.В. Особенности ожогов у детей республики Мордовия. В кн.: XLVI Огаревские чтения: Материалы научной конференции. Саранск; 2018: 276-80.
3. Зиновьев Е.А., Васильева А.Г., Костяков Д.В., Багатурия Г.О., Косулин А.В., Сафрошина Е.В. Особенности течения ожоговой болезни и динамика ее осложнений у детей пубертатного возраста. Российские биомедицинские исследования. 2018; 3(4): 17-23.
4. Хакимов Э.А. Оценка эффективности и профилактики, и лечения синдрома полиорганной недостаточности у тяжелоо-божженных. Инновационная медицина Кубани. 2019; (1): 28-35.
5. Kraft R., Herndon D.N., Finnerty C.C., Shahrokhi S., Jeschke M.G. Occurrence of multiorgan dysfunction in pediatric burn patients: incidence and clinical outcome. Ann. Surg. 2014; 259(2): 381-7. DOI: http://doi.org/10.1097/SLA.0b013e31828c4d04
6. Chakraborty R.K., Burns B. Systemic inflammatory response syndrome. StatPearls. Available at: https://www.statpearls.com/as/in-fectious/29832/
7. Казымов И.Л. Гастродуоденальные кровотечения у больных с тяжелыми термическими ожогами. Хирургия. Журнал им. Н.И. Пирогова. 2007; (12): 65-8.
8. Величкин В.Ю., Кожанов А.Г., Майстровский К.В. Опыт применения парентеральной формы омепразола для лечения острых язв слизистой оболочки желудка, осложненных кровотечением, у ребенка с тяжелой термической травмой. Современные проблемы науки и образования. 2012; (6). Available at: http:// science-education.ru/ru/article/view?id=7852 (Дата обращения: 26.02.2020)
9. He W., Wang Y., Wang P., Wang F. Intestinal barrier dysfunction in severe burn injury. Burns Trauma. 2019; 7: 24. DOI: http://doi. org/10.1186/s41038-019-0162-3
10. Нагуманов С.В., Жидовинов А.А., Красовский К.И., Пермяков П.Е. Диагностические аспекты нарушения проницаемости стенки тонкой кишки при ожоговой травме у детей. Астраханский медицинский журнал. 2010; 5(4): 15-20.
11. Druml W. Intestinaler Crosstalk. Der Darm als Motor des Multi-organversagens. Med. Klin. Intensivmed. Notfmed. 2018; 113(6): 470-7. DOI: http://doi.org/10.1007/s00063-018-0475-1 (in German)
12. Sun D.L., Cen Y.Y., Li S.M., Li W.M., Lu Q.P., Xu P.Y. Accuracy of the serum intestinal fatty-acid-binding protein for diagnosis of acute intestinal ischemia: a meta-analysis. Sci. Rep. 2016; 6: 34371. DOI: http://doi.org/ 10.1038/srep34371
13. Montagnana M., Danese E., Lippi G. Biochemical markers of acute intestinal ischemia: possibilities and limitations. Ann. Transl. Med. 2018; 6(17): 341. DOI: http://doi.org/10.21037/atm.2018.07.22
14. Wang P., Wang S.B., Wang Y., Huang Y.L., Wang F.J. [Significance of intestinal fatty acid binding protein in evaluation of intestinal barrier dysfunction of mice at early stage of severe burn injury]. Zhonghua Shao Shang Za Zhi. 2019; 35(6): 459-63. DOI: http:// doi.org/10.21037/10.3760/cmaj.issn.1009-2587.2019.06.012 (in Chinese)
15. Liu S., Chen H.Z., Xu Z.D., Wang F., Fang H., Bellanfante O., et al. Sodium butyrate inhibits the production of HMGB1 and attenuates severe burn plus delayed resuscitation-induced intestine injury via the p38 signaling pathway. Burns. 2019; 45(3): 649-58. DOI: http:// doi.org/10.1016/j.burns.2018.09.031
16. Osuka A., Kusuki H., Matsuura H., Shimizu K., Ogura H., Ueya-ma M. Acute intestinal damage following severe burn correlates
105
ORIGINAL ARTICLE
with the development of multiple organ dysfunction syndrome: A prospective cohort study. Burns. 2017; 43(4): 824-9. DOI: http:// doi.org/10.1016/j.burns.2016.10.015
17. Фисталь Э.Я., Козинец Г.П., Самойленко Г.Е., Носенко В.М., Фисталь Н.Н., Солошенко В.В. Комбустиология. Донецк; 2005.
18. Панахова Э.С., Азизбеков Г.О. Перекисное окисление липидов у детей с ожоговой болезнью, осложненной гастродуоденаль-ным кровотечением. Биомедицина. 2005; (4): 46-8.
19. Эргашев О.Н., Виноградов Ю.М., Зиновьев Е.В. Патофизиологические основы развития острых эрозивно-язвенных поражений желудочно-кишечного тракта у пострадавших от обширных ожогов. Фундаментальные исследования. 2012; (10-2): 409-13.
20. Ли И.А., Носкова К.К., Варванина Г.Г., Ткаченко Е.В. Связывающий жирные кислоты белок (i-fabp) - диагностический маркер повреждения кишечника. Лабораторная служба. 2015; 4(1): 26-9. DOI: http://doi.org/10.17116/labs20154126-29
21. Zhu C., Ding R., Sun Y., Ma X. Correlation of intestinal fatty acid binding protein and intestinal injury in severe sepsis. Zhonghua Wei Zhong Bing Ji Jiu Yi Xue. 2014; 26(6): 420-4. DOI: http://doi. org/10.3760/cma.j.issn.2095-4352.2014.06.011 (in Chinese)
References
1. Glutkin A.V., Koval'chuk V.I. Thermal Skin Burns in Children of Early Age (the Experience of the Experiment and Clinic) [Termicheskiy ozhog kozhi u detey rannego vozrasta (opyt eksperimenta i kliniki)]. Grodno; 2016. (in Russian)
2. Borisov I.G., Karpushkina P.I., Pigachev A.V. Features of burns in children of the Republic of Mordovia. In: XLVI Ogarev Readings: Proceedings of the Scientific Conference [XLVI Ogarevskie chteni-ya: Materialy nauchnoy konferentsii]. Saransk; 2018: 276-80. (in Russian)
3. Zinov'ev E.A., Vasil'eva A.G., Kostyakov D.V., Bagaturiya G.O., Kosulin A.V., Safroshina E.V. Features of disease course and dynamic of complications of the burn disease in puberty children. Rossiyskie biomeditsinskie issledovaniya. 2018; 3(4): 17-23. (in Russian)
4. Khakimov E.A. Analysis of prevention and treatment for multi-organ failure syndrome in hard burnt patients. Innovatsionnaya medit-sinaKubani. 2019; (1): 28-35. (in Russian)
5. Kraft R., Herndon D.N., Finnerty C.C., Shahrokhi S., Jeschke M.G. Occurrence of multiorgan dysfunction in pediatric burn patients: incidence and clinical outcome. Ann. Surg. 2014; 259(2): 381-7. DOI: http://doi.org/10.1097/SLA.0b013e31828c4d04
6. Chakraborty R.K., Burns B. Systemic inflammatory response syndrome. StatPearls. Available at: https://www.statpearls.com/as/in-fectious/29832/
7. Kazymov I.L. Gastroduodenal bleedings at the patients with severe thermal burns. Khirurgiya. Zhurnal im. N.I. Pirogova. 2007; (12): 65-8. (in Russian)
8. Velichkin V.Yu., Kozhanov A.G., Maystrovskiy K.V. Experience in using the parenteral form of omeprazole for the treatment of acute ulcers of the gastric mucosa complicated by bleeding in a child with severe thermal trauma. Sovremennye problemy nauki i obrazovani-ya. 2012; (6). Available at: http://science-education.ru/ru/article/ view?id=7852 (Accessed 26.02.2020) (in Russian).
9. He W., Wang Y., Wang P., Wang F. Intestinal barrier dysfunction in severe burn injury. Burns Trauma. 2019; 7: 24. DOI: http://doi. org/10.1186/s41038-019-0162-3
10. Nagumanov S.V., Zhidovinov A.A., Krasovskiy K.I., Permyakov P.E. Diagnostic aspects of infrigement of small intestine wall permeability in children with burn injury. Astrakhanskiy meditsinskiy zhurnal. 2010; 5(4): 15-20. (in Russian)
11. Druml W. Intestinaler Crosstalk. Der Darm als Motor des Multior-ganversagens. Med. Klin. Intensivmed. Notfmed. 2018; 113(6): 4707. DOI: http://doi.org/10.1007/s00063-018-0475-1 (in German)
12. Sun D.L., Cen Y.Y., Li S.M., Li W.M., Lu Q.P., Xu P.Y. Accuracy of the serum intestinal fatty-acid-binding protein for diagnosis of acute intestinal ischemia: a meta-analysis. Sci. Rep. 2016; 6: 34371. DOI: http://doi.org/10.1038/srep34371
13. Montagnana M., Danese E., Lippi G. Biochemical markers of acute intestinal ischemia: possibilities and limitations. Ann. Transl. Med. 2018; 6(17): 341. DOI: http://doi.org/10.21037/atm.2018.07.22
14. Wang P., Wang S.B., Wang Y., Huang Y.L., Wang F.J. [Significance of intestinal fatty acid binding protein in evaluation of intestinal barrier dysfunction of mice at early stage of severe burn injury]. Zhonghua Shao Shang Za Zhi. 2019; 35(6): 459-63. DOI: http://doi. org/10.21037/10.3760/cma.j.issn.1009-2587.2019.06.012 (in Chinese)
15. Liu S., Chen H.Z., Xu Z.D., Wang F., Fang H., Bellanfante O., et al. Sodium butyrate inhibits the production of HMGB1 and attenuates severe burn plus delayed resuscitation-induced intestine injury via the p38 signaling pathway. Burns. 2019; 45(3): 649-58. DOI: http:// doi.org/10.1016/j.burns.2018.09.031
16. Osuka A., Kusuki H., Matsuura H., Shimizu K., Ogura H., Ueyama M. Acute intestinal damage following severe burn correlates with the development of multiple organ dysfunction syndrome: A prospective cohort study. Burns. 2017; 43(4): 824-9. DOI: http://doi. org/10.1016/j.burns.2016.10.015
17. Fistal' E.Ya., Kozinets G.P., Samoylenko G.E., Nosenko V.M., Fistal' N.N., Soloshenko V.V. Combustiology [Kombustiologiya]. Donetsk; 2005. (in Russian)
18. Panakhova E.S., Azizbekov G.O. Lipids peroxidation at children with burning disease complicated with gastroduodenal hemmora-gie. Biomeditsina. 2005; (4): 46-8. (in Russian)
19. Ergashev O.N., Vinogradov Yu.M., Zinov'ev E.V. Pathophysiological basis of acute erosive-ulcerative lesions of the gastrointestinal tract in victims of severe burns. Fundamental'nye issledovaniya. 2012; (10-2): 409-13. (in Russian)
20. Li I.A., Noskova K.K., Varvanina G.G., Tkachenko E.V. The fatty acids binding protein (I-FABP) - the diagnostic marker of damage of the intestine. Laboratornaya sluzhba. 2015; 4(1): 26-9. DOI: http://doi.org/10.17116/labs20154126-29 (in Russian)
21. Zhu C., Ding R., Sun Y., Ma X. Correlation of intestinal fatty acid binding protein and intestinal injury in severe sepsis. Zhonghua Wei Zhong Bing Ji Jiu Yi Xue. 2014; 26(6): 420-4. DOI: http://doi. org/10.3760/cma.j.issn.2095-4352.2014.06.011 (in Chinese)
Поступила 12.03.2020 Принята к печати 20.04.2020 Опубликована 14.05.2020
Сведения об авторах:
Галова Елена Анатольевна, канд. мед. наук, зам. директора Университетской клиники по науке, ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России; Ашкинази Владимир Израильевич, канд. биол. наук, ст. науч. сотр. Университетской клиники, ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России; Стрелкова Ирина Геннадьевна, канд. биол. наук, исполняющая обязанности зав. лабораторным сектором Университетской клиники, ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России.
