CC BY
24
БЕЛАРУСЬ - РОССИЯ: К РЕВИЗИИ СОЮЗНИЧЕСТВА
Анатолий Паньковский
Резюме
В 2016 году тон в двусторонних отношениях задавался взаимным несогласием партнёров с ценностью услуг, предоставляемых контрагентом. Обе стороны оказались разочарованы результатами двустороннего партнёрства, явно ожидая от него больших выгод, в том числе в рамках многосторонних организаций - ЕАЭС, ОДКБ. Отношения подверглись ревизии практически по всему спектру направлений взаимодействия - политическому, торговому, энергетическому, культурному, военному.
Напряжение в отношениях нарастало весь год и к концу года не разрешилось ни по одному из направлений. Разногласия, конфликты и споры тем не менее не вылились в полноценный кризис: обе стороны соблюдали опредёленную осторожность, не ставя под удар саму основу партнёрства и осознавая пределы своих возможностей давления на партнёра. В дальнейшем Беларуси и России, по-видимому, придётся снизить взаимные ожидания от сотрудничества.
Тенденции:
• ослабление взаимной поддержки двух стран в силу снижения выгод союзничества;
• создание со стороны России собственной инфраструктуры - транспортной, пограничной и военной;
• попытки Беларуси укрепить самостоятельность во внешней политике и преодолеть одностороннюю энергозависимость;
• высокая степень взаимозависимости двух стран, для Беларуси - критическая.
Общий обзор
Вступление России в ВТО и запуск ЕАЭС привели к снижению выгод союзничества Беларуси и России: конкуренция на российском рынке для белорусских товаров выросла, при этом эффективность механизмов защиты внутреннего рынка Беларуси от российских товаров и товаров из третьих стран снизилась. Санкции против
России, сократив платежеспособность российского рынка, оказали дополнительное негативное влияние на белорусский экспорт в Россию.
Низкие мировые цены на нефть на протяжении последних нескольких лет также негативно сказались на выгодах белорусско-российского сотрудничества в этой сфере, поскольку ценовые преимущества Беларуси в сравнении с другими странами восточно-европейского региона существенно сократились. В сложившейся ситуации каждая сторона предприняла попытки скорректировать или пересмотреть имеющиеся договоренности в свою пользу, что привело к целой группе конфликтов и споров, компромиссные решения по которым, как правило, не были приняты до конца года.
Отдельно следовало бы выделить информационную составляющую этого конфликтного фона, драматический накал которой показателен сам по себе. Если в 2015 году основной целью российской пропаганды выступала Украина, то в 2016 году информационным атакам всё в большей степени начала подвергаться Беларусь. В конечном итоге белорусское руководство вынуждено было озаботиться вопросами информационной безопасности, что проявилось также и в конкретных действиях — задержании и аресте трёх журналистов, писавших для российского ресурса ИА Regnum. Несмотря на информационную агрессию российских СМИ и болезненную реакцию белорусской стороны, сами взаимоотношения официальных лиц, включая президентов, премьеров, министров иностранных дел и т. д., оставались сдержанными и в этом отношении вполне «союзническими».
Приблизительно то же самое — с определёнными оговорками — можно сказать о внешнеполитической координации России и Беларуси. Оговорки касаются двусмысленной позиции Минска по российско-украинскому конфликту и факту принадлежности Крыма, «инициатив» А. Лукашенко по вовлечению в миротворческий процесс США и попыток Минска укрепить свою самостоятельность за счёт активизации диалога с Западом и интенсификации контактов с развивающимися странами.
В целом же белорусская сторона демонстрировала осторожность, её действия вполне укладывались в коридор базовых предпочтений Кремля. В июле на сессии ПА ОБСЕ Беларусь не проголосовала за резолюцию, осуждающую оккупацию Крыма Россией, а в декабре в Генассамблее ООН она оказалась в числе стран, блокировавших проект резолюции по Крыму, в котором Россия признавалась страной-оккупантом.
Снижение нефтегазовой ренты: «длинный» конфликт и фактор логистики
В 2016 году разгорелся нефтегазовый конфликт — наиболее длительный за всю историю российско-белорусских отношений.1 Начиная с конца 2015 года белорусская сторона безуспешно пыталась пересмотреть ценовые параметры заключённого в 2014 году контракта на поставки российского газа в Беларусь2, а с начала 2016 года перешла на самостоятельное ценообразование. Специально отметим, что контракт такую возможность предусматривает в том случае, если в ЕАЭС так и не заработает принцип «равно-доходности» (конечная цена рассчитывается по старой формуле, но она не должна превышать «равнодоходную»). Минск самостоятельно определил ценовой потолок «рав-нодоходности» и весь год платил за газ, руководствуясь этими соображениями.
Россия предсказуемо с таким ценообразованием не согласилась, и весь минувший год стороны безуспешно пытались прийти к компромиссу. Россия впервые использовала поставки нефти как рычаг давления в споре вокруг цены на газ, сократив со второй половины года поставки нефти в Беларусь более чем на 5 млн тонн.3 Общее сокращение
По состоянию на начало апреля 2017 года конфликт так и не был разрешён.
«Подписаны контракты на поставку газа в Беларусь и транзит по ее территории в 2015—2017 годах.» Газпром. 12 Dec. 2016. Web. 28 Apr. 2017. <www.gazprom.ru/press/news/2014/december/article210959/>. Подробнее см. статью Александра Автушко-Сикорского Энергетический сектор: завершение эры нефтегазовой ренты в наст. сб.
поставок нефти в 2016 году составило 20.8% (18.1 млн т против 22.8 млн т в 2015 году) и существенно отразилось на множестве показателей белорусской экономики, включая доходы от экспорта и ВВП.
Между тем разногласия по газу оказались скорее поводом, чем основной причиной сокращения поставок нефти. Оно связано с необходимостью обеспечить доходы российской «Транснефти» от эксплуатации БТС-2, новой инфраструктуры порта Усть-Луга, то есть перенаправить значительную часть поставок нефти с белорусского на балтийский коридор (как это уже происходило в случае заполнения БТС-1).4 Кроме того, такое перенаправление сохраняет пошлины на нефть и нефтепродукты в российском, а не белорусском бюджете. Скорее всего, если бы белорусская сторона не дала соответствующего повода в виде недоплаты за газ, россияне нашли бы иные обоснования для сокращения поставок нефти в Беларусь (хотя, возможно, и не в столь существенном объёме).
В конечном итоге базовая причина нефтегазового конфликта 2016 года (как всех предыдущих и вероятных последующих) состоит в том, что российская сторона ещё на один шаг продвинулась в формировании своей «обходной» логистической инфраструктуры, позволяющей снизить зависимость от транзитных стран, в то время как белорусское руководство оказалось не готово смириться с факторами, свидетельствующими о снижении транзитного значения своей страны. И, следовательно, смириться со снижением стоимости транзитных услуг Беларуси, а в конечном счёте — с сокращением нефтегазовой ренты. Поскольку обе стороны по-разному оценивают относительную значимость своих услуг и обязательств, нефтегазовая сфера в видимой перспективе будет оставаться потенциально конфликтной.
См. Головатый, Стас. «Договорится ли Лукашенко с Москвой?» Наше мнение. 22 Mar. 2017. Web. 26 Apr. 2017. <http://nmnby.eu/news/ express/6293.html>.
Военная и торговая инфраструктура
В 2016 году нефтегазовая коллизия оказалась не единственной тучей в синем небе союзничества. Продолжал набирать обороты начавшийся в 2015 году торг5 вокруг размещения в Беларуси российский авиабазы, который привёл к нулевым результатам. К аналогичным результатам привели попытки белорусской стороны пробить поставки новых российских вооружений. В результате Россия пришла к выводу о необходимости укрепления военной инфраструктуры на собственной территории вблизи белорусской и украинской границ и приступила к обустройству военной базы в Клинцах, закрепив таким образом тенденцию на отдаление от своего ведущего союзника в сфере обороны.
Эта тенденция была расширена на торговую инфраструктуру: в 2016 году Россия продолжила обустройство элементов торговой границы с Беларусью, в основном, ввиду того что Беларусь не поддержала продуктовые «антисанкции» России против стран, подключившихся к режиму санкций против неё. Следует отметить, что последние годы Россия с разной интенсивностью, но вполне последовательно занималась обустройством своих границ с остальными окружающими её странами. И здесь Беларусь, со всеми оговорками по поводу особого характера отношений с Россией, оказывается в общем тренде.
Взаимный товарооборот с Российской Федерацией незначительно снизился (94.8% к 2015 году) — главным образом за счёт снижения российского импорта, в структуре которого значительно сократились поставки нефти. Экспорт белорусских товаров незначительно вырос (104.0% к показателям 2015 года), что в конечном итоге позитивно отразилось на динамике торгового сальдо, которое существенно сократилось в отношении к 2015 году и в абсолютных показателях — минус USD 4.476 млрд — достигло приблизительно таких же показателей, как и в 2004 году, когда общий товарооборот не превышал USD 16 млрд.
Который развивался главным образом в медиапространстве.
таблица 1. Динамика внешней торговли товарами Республики Беларусь с Российской Федерацией в 2009—2015 гг., USD млн6
Показатель 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 % к 2014
Товарооборот 28 035 39 439 43 860 39 742 37 371 27 533 26 114 94.8
Экспорт 9 954 14 509 16 309 16 837 15 181 10 389 10 819 104.1
Импорт 18 081 24 930 27 551 22 905 22 190 17 144 15 295 89.2
Сальдо -8 127 -10 421 -11 242 -6 068 -7 009 -6 755 -4 476 150.9
Как видно из таблицы, это далеко не самые худшие показатели двустороннего товарооборота между Беларусью и Россией, если учесть, что в 2015 году его общее падение по отношению к 2014 году составило 26.3% (USD 27.533 млрд при отрицательном торговом сальдо Беларуси USD 6.755 млрд). Вместе с тем говорить об оживлении торгово-экономических отношений по результатам 2016 года преждевременно.
Главным образом необходимо отметить то, что совместное нахождение России и Беларуси в едином торговом союзе (ЕАЭС) не оказало позитивного влияния на взаимные обмены: сохраняется большинство тарифных ограничений в торговле, по настоянию российских отраслевых лобби вводятся новые. Отстаивание интересов белорусских производителей в рамках ЕАЭС по-прежнему идёт с трудом, попытки привлечь исполнительные органы ЕАЭС в спорах с российскими ведомствами значимых результатов не приносят.
Заключение
Поскольку взаимная зависимость России и Беларуси является динамической величиной и в будущем будет снижаться, то любой компромисс по любым конфликтным вопросам, включая торговые, военно-политические
«Внешняя торговля / Годовые данные.» Национальный статистический комитет Республики Беларусь. Web. 15 Apr. 2017. <http://wwwbelstat.gov.by/ofitsialnaya-statistika/makroekonomika-i-okruzhayushchaya-sreda/vneshnyaya-torgovlya_2/osnovnye-pokazateli-za-period-s-_-po-__gody_10/>.
и нефтегазовые, будет иметь временный характер. С другой стороны, неготовность руководства стран-союзниц к проведению реформ и убеждённость, что социально-экономические проблемы разрешатся в автоматическом режиме, в общем и целом предопределяют сохранение в отношениях status quo, который можно определить как «меркантилистское союзничество».
В силу «меркантилистской» доминанты в российско-белорусских отношениях, ЕАЭС в видимой перспективе будет оставаться слабым союзом — с огромным перечнем ограничений. Объёмы торговли будут находиться в прямой зависимости от цены нефти и, соответственно, устойчивости российского рубля (а не от институциональных сдвигов).
Беларусь будет стремиться к сохранению некоторой самостоятельности во внешней политике, однако возможность возобновления репрессивных практик против оппонентов режима задаёт определённые ограничения в этом отношении.
