CC BY
39РЕФЕРАТЫ
Бек У.
ОСВОБОДИТЕЛЬНЫЙ КАТАСТРОФИЗМ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ В КОНТЕКСТЕ КЛИМАТИЧЕСКИХ ИЗМЕНЕНИЙ И ОБЩЕСТВА РИСКА1 Реф. ст.: Beck U.
Emancipatory catastrophism: What does it mean to climate change and risk society? // Current sociology. - L., 2015. - Vol. 63, N 1. - P. 75-88.
Ключевые слова: антропологический шок; освободительный ката-строфизм; метаморфоза мира; социальный катарсис; общество риска.
Ульрих Бек (Мюнхенский университет Людвига-Максимилиана, Германия) описывает процесс метаморфозы мира, обсуловленный климатическими изменениями, которые представляют собой часть глобальных рисков современного мира. Автор стремится выйти за рамки собственной теории общества риска и поразмышлять о функциональности негативных последствий глобальных рисков, которые открывают «нормативные горизонты общего блага» [с. 75] и в итоге могут иметь позитивные последствия для мирового сообщества. Именно этот парадокс автор называет освободительным катастрофизмом и рассматривает его с помощью трех концептуальных положений: во-первых, предвосхищения глобальной катастрофы, разрушающего сакральные неписанные нормы человеческого существования и цивилизации; во-вторых, «антропологического шока», обусловленного данным предвидением; в-третьих, последующего социального катарсиса.
Статья начинается с основолагающего для Бека вопроса: могут ли происходящие климатические изменения привести к трансформациям мирового социального и политического порядка? Автор статьи отвечает на него утвердительно, подчеркивая, что масштабы этих изменений находят-
1 Впервые реферат был опубликован в: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 11, Социология: РЖ / РАН. ИНИОН. Центр науч.-информ. исслед. Отд. социологии и социал. психологии. - М., 2015. - № 2. - С. 106-114.
331
ся за пределами человеческого воображения, поэтому в социально-политическом и научном словаре не существует понятий, способных их описать. В качестве одного из таких понятий Бек предлагает выражение «метаморфоза мира» (methamorphosis of the world - англ. / Verwandlung -нем.), которое описывает транформации «нашего бытия в мире, восприятие этого мира, а также образ мысли и способ осуществления политики» [с. 76], вызванные климатическими изменениями. Автор считает, что пока обсуждение климатических изменений сводится к поиску способов их остановить, из вида упускаются те трансформации, которые уже произошли. Например, климатические изменения привели к переоценке жизненных шансов в мире, которые теперь оцениваются в зависимости от проживания на определенной высоте над уровнем моря, а не в зависимости от принадлежности к определенному государству или социальному классу. Изменения климата также воздействуют на морально-экзстенциальную сферу жизни, что приводит к глубокой трансформации политических парадигм и выработке новых законов, новому пониманию нации и государства, созданию новых рынков, разработке новых технологий и способов взаимодействия в городском пространстве и на международной арене.
Кроме того, климатические изменения и их трасформирующее воздействие на мировое сообщество привели к обнаружению ограниченности подхода «методологического национализма», который заключается в том, что обсуждение любых проблем и вопросов, а также принятие решений происходит в контексте иерархии национальных государств. Однако Бек считает такой подход ограниченным, поскольку он основывается на «империалистической властной структуре», укорененной в логике концепции глобальных климатических рисков, где те, кто принимает политические решения и создает глобальные риски, не являются теми, на кого возлагаются последствия этих решений, кто претерпевает последствия этих рисков и кто не имеет возможности участвовать в принятии этих решений.
Далее У. Бек раскрывает значение понятия «метаморфоза мира», сравнивая его с понятиями социальных изменений, эволюции и революции. Если социальные изменения по Беку ведут к воспроизводству социально-политического порядка, то метаморфоза - это преображение (transfiguration) социально-политического порядка, позволяющее понять, что общество стало другим. Фокус на социальных изменениях возвращает к прошлому с целью объяснить будущее, ведет к «политике возможного»; метаморфоза же является «лекарством от презентизма» (presentism)1, она
1 Презентизм - направление в методологии исторической науки ХХ в. (особенно был распространен в США в 1920-1940-х годах), отчасти связанное с философией прагматизма и исходящее из того, что в истории прошлое можно проанализировать только с позиции современности, поэтому в историческом познании происходит своеобразная модернизация истории, отражающая идеологии настоящего исторического момента. - Прим. реф.
332
описывает эпохальную смену горизонтов, глобальные изменения в самом восприятии изменений [с. 77].
Обращаясь к понятию эволюции, Бек пишет, что она относится к поступательному, не всегда заметному, продолжительному изменению, обычно имеющему какую-то цель, но метаморфоза цели не имеет, она -«побочное следствие ежедневных практик на всех уровнях, во всех институтах и организациях и повседневной жизни» [с. 77]. Революция, по мысли автора, доктринальна, насильственна и идеологична, в то время как метаморфоза оказывается вне властного и идеологического влияния, она описывает людей и институты, оказавшиеся вовлеченными в процесс изменения. И поскольку метаморфоза охватывает всех, совершается через повседневные практики на всех уровнях, то она может описываться как неважная или не описываться вообще. Другим отличием метаморфозы от революции является логика этого процесса. Если революция направляется идеологической логикой «или - или» («или враг, или друг»), то метаморфоза - логикой «и - и»1.
Бек считает, что метаморфоза мира развертывается как двойственный процесс, имеющи й благоприятные последствия (goods) и одновременно неблагоприятные последствия (bads), которые противоположны, но тесно связаны между собой. Эти последствия, по словам автора, необходимо рассматривать вместе «как социологический эквивалент двойной спирали ДНК» [с. 78]. Синтез этих последствий порождает новые диагностические категории, например «глобальный риск» как противоположность обычному пониманию риска, понятия «риск-класса» (risk class), «риск-нации» (risk nation), а также «суицидального капитализма» (suicidal capitalism), «космополитических обществ глобального риска», «поколения глобального риска» и др. Автор статьи предлагает рассматривать метаморфозу мира не как эволюционное изменение, кризис, революцию и пр., а как режим, меняющий сам режим изменения, понимание которого требует научной революции в трактовке Т. Куна - перехода от «методологического национализма» к «методологическому космполитизму» [с. 78].
Таким образом, рассуждения автора в настоящей работе строятся на четырех основных тезисах: 1) у глобальных рисков есть скрытые побочные освободительные эффекты; 2) нормативные горизонты мировой справедливости глобализируются, как показывает случай урагана Катрина (см. об этом ниже); 3) глобальные риски создают ориентиры для мирового сообщества XXI в.; 4) глобальные риски усиливают поколенческую метаморфозу. Далее Бек раскрывает их содержательно.
Скрытые освободительные силы побочных последствий глобального риска. Бек выдвигает новое положение для теории общества риска: обсуждение неблагоприятных эффектов производит общие позитивные последствия. Глобальные риски могут быть деструктивными на националь-
1 Например, ураган может быть ужасающей катастрофой и одновременно вести к космополитизации общества, как будет показано ниже. - Прим. реф.
333
ном уровне, но на глобальном уровне они же могут создавать новые возможности - новые нормативные горизонты и появление неписанных, но императивных норм [с. 79]. К примеру, климатические изменения и финансовый кризис задали новые ориентиры для XXI в. в том смысле, что человечество начинает понимать опасность тех процессов, которые долгое время воспринимались только как побочные эффекты. Изменение климата значит гораздо больше, чем изменение погоды, это трансформация образа мыслей, стиля жизни, потребительских привычек, законов, экономики, науки и политики. И здесь неважно, каким образом будут интерпретироваться климатические изменения: как трансформация человеческой власти над природой, как проблема (не)справедливости, как беспокойство о правах будущих поколений, как вопрос международной политики / торговли или даже как индикатор суицидального капитализма. Каждая из этих трансформаций демонстрирует драматическую силу неожиданных, невидимых освободительных последствий глобального риска, ведущих к изменению нашего бытия в мире.
Бек пишет, что сами глобальные климатические риски, окутанные представлениями о надвигающемся апокалипсисе, но еще далекие от катастрофы, уже становятся своего рода «освободительной катастрофой» [с. 79]. Этот процесс, по его мнению, может быть проанализирован с помощью особой концептуальной оптики: ожидание глобальной катастрофы означает принудительное изменение сакральных норм человеческого общества, вызывая антропологический шок и социальный катарсис, что, в свою очередь, обусловливает появление нового мировоззрения или «нормативного горизонта восприятия и действия» [там же].
Ураган Катрина: как глобализируются нормативные горизонты климатической справедливости. Антропологический шок, согласно автору, возникает тогда, когда большая часть населения региона или страны переживает ужасающие события, оставляющие несмываемые следы в сознании людей и кардинально меняющие их будущее. Примером такого события Бек называет ураган Катрина, утверждая, что он способствовал совмещению в Соединенных Штатах Америки двух до этого несоединимых дискурсов: дискурса экологических вызовов и дискурса расизма1. Такое совмещение Бек передает метафорическим понятием «расовое наводнение» (англ. - race flood; в другом переводе - «расовый поток». - Реф.), которое использовали К.Т. Стюарт и Р. Рэй. Они писали, что наводнение,
1 Ураган Катрина - самый разрушительный ураган в истории США, обрушившийся в августе 2005 г. на Новый Орлеан и часть штата Луизиана, где большая часть населения (более 60%) и, соответственно, пострадавших - афроамериканцы. «Большинство афроаме-риканцев уверено, что недостатки в организации спасательной операции связаны с проблемой расизма в американском обществе» - писала Lenta.ru со ссылкой на USA Today и Gallup Poll. См.: «Катрина» вернула американским неграм ощущение расового неравенства // Lenta.ru. - 13.09.2005. - Режим доступа: http://lenta.ru/news/2005/09/13/katrina/ [Дата обращения: 22.12.2015.] Эта природная катастрофа еще раз показала уровень бедности и непригодность для жизни районов обитания черного населения. - Прим. реф.
334
ворвавшееся в жизнь жителей Нового Орлеана, сродни понятию расы, «проникшему в американские социальные институты таким образом, что расовая классификация преопределила весь спектр социальных интеракций индивидов, их перспективы и жизненные шансы»1.
До урагана Катрина наводнение не было связано с вопросами справедливости и неравенства за исключением специальных исследований, зафиксировавших социальные неравенство, прежде всего в смысле уязвимости перед подобными событиями, однако количество такого рода исследований растет в последнее время2. Для Бека это подтверждение его собственного тезиса о реальности негативных космполитических эффектов, так как именно ураган Катрина помог прояснить связь между расовым неравенством и климатической катастрофой, а также обнаружить неразрывную связь между изменениями климата и глобальной социальной справедливостью. Такой травматический опыт сопровождается глубокой рефлексией над событиями, которую Бек называет «социальным катарсисом». Однако катарсис, по мнению автора, не происходит автоматически, он является продуктом деятельности групп активистов, вовлеченных в культурную работу или работу со смыслами и тем самым трансформирующую [нормативные горизонты] работу (transformative work)3. Эта культурная работа заключаются в поиске ответов на вопросы о том, кто виноват, кто стал жертвой, а также в репрезентации события и формировании дискурса экологической справедливости в различных контекстах и на разных континентах4 [с. 81].
Ориентиры для XXI в. На примере урагана Катрина Бек показывает, что скрывается за такого рода событиями, которые в социальных науках, политике и правовой сфере трактуются как естественные. Однако антропологический шок и социальный катарсис создают «космополитический момент», разрушающий представление о непреднамеренности побочных эффектов, что создает основу для глобализации космополитических моральных горизонтов. Климатические изменения здесь эмпирически меняют бывшие сакральными нормы, характерные для разных континентов - Восточной Азии, Европы, Африки и Северной Америки, - создавая новые нормативные ожидания - законы, технологии, способы кооперации в го-
1 Stewart Q.T., Ray R. Hurricane Katrina and the race flood // Race, gender a. class. -New Orleans (LA), 2007. - Vol. 14, N 1-2. - P. 39.
2 См., напр.: Walker G., Burningham K. Flood risk, vulnerability and environmental justice: Evidence and evaluation of inequality in a UK context // Critical social policy. - Thousand Oaks (CA), 2011. - Vol. 31, N 2. - P. 216-240.
3 Kurasawa F. A cosmopolitanism from below: Alternative globalization and the creation of a solidarity without bounds // Archives of European sociology. - Cambridge, 2004. - Vol. 45, N 2. - P. 233-255; Kurasawa F. The work of global justice: Human rights as practices. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2007.
4 Здесь Бек отсылает к работе: Walker G. Beyond distributional proximity: Exploring the multiple spatialities of environmental justice // Antipode. - Oxford, 2009. - Vol. 41, N 4. -P. 614.
335
родской среде и между разными странами. В этом и заключается, согласно Беку, сила метаморфозы, которая формирует не линейные социально-политические решения, а нормативно-эмпирическую критическую позицию, в рамках которой нормативные горизонты не задаются изначально, а возникают в результате анализа существующей эмпирической реальности.
Примеры соответствующей критической позиции, описываемые Беком, связаны с дискурсом климатической справедливости, который обнаруживает такие трудные задачи, как создание возможностей для инклюзии еще не родившихся, но уже исключенных из принятия решений поколений. Однако именно эти поколения будут страдать от климатических изменений в будущем. Другие проблемы связаны с устойчивостью колониальных исторических паттернов, творящих несправедливость по отношению к тем, кто оказался на «неправильной стороне колониальной истории» [с. 82]. Еще одна область критики связана с тем, что метаморфоза мира способствует переоценке прошлого через призму «образа угрожающего будущего», что ведет к альтернативным трактовкам закона, капитализма, консьюмеризма, повседневного поведения и т.д. Примером последнего является постоянная оценка собственного потребительского поведения с точки зрения того количества углекислого газа, которое будет выброшено в атмосферу [с. 83].
Метаморфоза поколения. В данной части статьи Бек задается следующими вопросами: существует ли глобальное поколение риска и как метаморфоза мира проявляет себя в нем? Требует ли происходящая метаморфоза новой концепции поколения? Для ответа на эти вопросы Бек обращается к исторической социологии Карла Мангейма, в фокусе которой находится трансформация форм социальной стратификации. К. Мангейм, по мнению Бека, исследует изменения социальной стратификации скорее в терминах поколений, а не классов, рассматривает скорее трансформацию социального и политического порядков, а не их воспроизводство.
Мангейм развивает идеи нелинейного исторического процесса, сосуществования «временных миров», поэтому современники как будто не живут в одно и то же время, но сосуществуют в разных смысловых мирах. Отсюда социологическая трактовка поколений у Мангейма связана с паттернами изменений. Поколения в социологии Мангейма понимаются на основе трех параметров: поколенной локализации (generational locations) -локализации во времени (поколения должны быть поняты вопреки реальной их локализации в истории), поколенной связи (generational association) -единой судьбы и реального поколенного единства (actual generation) - разделяемого взгляда на проблемы, который формируется в действиях и делает представителей поколения социальными и политическими акторами. Общий взгляд на проблемы отражает, по Мангейму, историческую рациональность, свойственную времени [c. 85].
Концепция поколений Мангейма созвучна понятию метаморфозы Бека и его пониманию риск-поколений, так как поколения в мангеймов-
336
ском смысле различны и фрагментированы, что подразумевает взаимодействие и конфронтацию между различными нормативными горизонтами этих поколений, как это было в Оккупай-движении, во время «арабской весны» и др. Опираясь на идею поколенного единства Мангейма, Бек пишет о новом поколении: «Космополитический поворот в разделяемом ощущении проблемы и исторической рациональности конституируется и трансформируется глобальными рисками» [с. 85]. Бек подчеркивает трансформирующую силу поколений и утверждает, что в отличие от ман-геймовской утопии в обществе глобального риска такой силой станет дистопия, которая может способствовать мобилизации людей не с помощью идеологий политических партий, а на основе идеи о том, что глобальные риски имеют негативные последствия, которые могут обернуться общим благом. Фрагментированность риск-поколения, его космополитизация станет неотъемлемой частью его смыслового горизонта, а объединяющей силой для этого поколения будет рефлексия над глобальными рисками.
В заключение У. Бек задается вопросом: каков общий смысл космополитического поворота для социологии? Он заключается в исследовании того, как глобальные риски и космополитические ситуации входят в теорию социологии и трансформируют ее, а также в понимании процесса метаморфозы мира, выходящего за пределы общепринятых «парадигм Севера и Юга, Запада и остальных» [с. 85]. Таким образом, происходящий в мире процесс метаморфозы обнаруживает позитивные следствия глобальных рисков, порождает освободительный катастрофизм, ведущий к нормативному горизонту общего блага.
А.А. Бызов, О.А. Симонова
337
