CC BY
164
трактовке личное ставится выше общественного. Именно достижение личной гармонии и блаженства, просветления и озарения лежит в основе как буддизма, так и многих других направлений индийской философской мысли.
В индийской философии практически все направления объединяет идея изначальности ненормального в человеке, преодоление которого есть цель каждого отдельно взятого человека, конечным пунктом этой цели является самосовершенствование. Возможности достижения этой цели индийские философы видели в самом человеке, личность которого имеет большую ценность, чем общество в целом.
Необходимо отметить, что в философской рефлексии нормы и ненормального присутствуют явные точки соприкосновения. Во-первых, ненормальное признается первичным, в том числе и в природе человека, а норма, возникающая как реакция на ненормальное, вторична. Во-вторых, противопоставляется рациональное и чувственное в формировании понимания нормы и ненормального. Кроме того, подчеркивается возможность изменения нормы и ненормального, противопоставляется общественное и частное в понимании нормы и ненормального, а также функция нормы усматривается в приоритетном сохранении либо государства, либо человека.
Несмотря на то, что проблема нормы и ненормального в философских учениях обозначена имплицитно, в ней присутствуют вполне конкретные аспекты, позволяющие рассмотреть эту проблему как некий философский инвариант и продемонстрировать бинарную оппозицию данных понятий [7, с. 17].
Вопрос о первичности/вторичности нормы и ненормального присутствует практически у всех мыслителей. Так, большинство философов (Сюнь-цзы, Шан Ян, Хань Фей-цзы, представители школы йоги и буддизма) высказывают мысль о первичности ненормального и лишь немногие делают заключение о первичности нормы (Мен-цзы). Аспект индивидуальности/социальности нормы и ненормального затрагивается в направлениях йоги и буддизма (индивидуальность) и в трудах Мо-цзы, Мо Ди, Ибн Араби, аль-Фараби,
УДК 159.923.2
БАЗОВЫЙ ФЕНОМЕН «Я-КОНЦЕПЦИИ»: ЧУВСТВО СОБСТВЕННОЙ ЗНАЧИМОСТИ
В статье анализируется чувство собственной значимости как основной экзистенциальный феномен рефлексивной «Я-концепции». Это чувство рассматривается как рефлексивно-аффективное образование, выполняющее ряд функций: самодетерминации, связывания и организации внешнего и внутреннего миров. Представлена структура чувства собственной значимости, показаны возможные рассогласования и сопряжение между ее элементами.
Ключевые слова: рефлексия, аффективная сфера, «Я-концепция», значимость, чувство собственной значимости.
Ибн Сина (социальность). Рациональность и чувственность в трактовке природы нормы и ненормального содержится в конфуцианстве и буддизме (рациональность), ей противостоит индийская философия (чувственность). Изменчивость и недопустимость изменений нормы содержится в рассуждениях Шан Яна и Конфуция. Толкование нормы и ненормального как обеспечения выживания отдельного человека как вида (Ибн Туфайль, философы всех индийских школ) или выживание государства, нации (практически все представители китайской и индийской философии).
Таким образом, мы приходим к выводу, что проблема нормы и ненормального обладает существенной значимостью в жизни культуры как в диахроническом аспекте, что наглядно демонстрирует представленная нами дихото-мичность, так и в синхроническом, поскольку в современном обществе дискуссионность того, что является нормой, а что - ненормальным, не только сохраняется, но и обнаруживает явную тенденцию к возрастанию.
1. История мировой философии : учеб. / С. Р. Аблеев. М. : АСТ: Астрель, 2005. 414 с.
2. История философии : учеб. для вузов / под ред. В. В. Васильева, А. А. Кротова и Д. В. Бугая. М. : Академ. проект, 2005. 518 с.
3. Древнекитайская философия. Собрание текстов: в 2 т. М. : Мысль, 1972-1973. Т. 2. 384 с.
4. Ян Хин-Шун. Древнекитайская философия: в 2 т. М. : Мысль, 1973. Т. 2. 384 с.
5. Фролова Е. А. Арабская философия. Прошлое и настоящее. М. : Яз. славян. культур, 2010. 464 с.
6. Радхакришнан С. Индийская философия: в 2 т. / пер. с англ. М. : Миф, 1993, Т. 1. 552 с.
7. Федяев Д. М. О философском инварианте // Гуманитарное знание : сб. науч. тр. Ежегодник. Сер. Преемственность. Вып. I. Омск : Изд-во ОмГПУ, 1997. С. 15-20.
© Федорова Н. В. , Боревич Г. В., 2018
А. С. Шаров A. S. Sharov
BASIC PHENOMENON OF SELF-CONCEPT: SENSE OF SELF-SIGNIFICANCE
The article analyzes the sense of self-significance as the main existential phenomenon of the reflexive self-concept. This feeling is regarded as a reflexive-affective entity fulfilling a number of functions: self-determination, binding and organization of external and internal worlds. The structure of sense of self-importance is presented; possible mismatches and conjugation between its elements are shown.
Keywords: reflexion, affective sphere, self-concept, significance, sense of self-importance.
В философской, психологической и психотерапевтической литературе не только подчеркивается важность для полноценной жизни человека чувства самого себя (Г. В. Ф. Гегель), своей идентичности (Э. Эриксон), чувства единого и интегрированного «Я» (К. Г. Юнг, Х. Кохут), но, более того, многие исследователи относят идентичность, чувство «Я» к наиболее глубоким формам переживаний, которые невозможно выразить в языке. Такие переживания могут обостряться, когда человек находится в трудной жизненной ситуации и может погрузиться в себя (В. Франкл). Отношения человека с самим собой, со своим «Я» имеет для продуктивной жизни человека огромное значение, на которое обращали внимание такие направления психологии и психотерапии, как психоанализ (П. Федерн, Х. Кохут), аналитическая и индивидуальная психология (А. Адлер, К. Г. Юнг), гуманистическая и экзистенциальная психология (К. Роджерс, В. Франкл, Д. Бьюдженталь, А. Лэнгле), и отечественные исследователи (В. В. Столин, С. Р. Пантилеев, М. С. Каган, А. М. Эткинд, К. А. Абульханова-Славская и др.).
Рассматривая отношение человека к себе, его чувство «Я» в рамках рефлексивной «Я-концепции» [1], где чувство собственной значимости (далее также - ЧСЗ) является ее главным феноменологическим выражением для самого человека. Мы используем именно это понятие, так как оно феноменологически сопряжено с терминами, которые используются Дж. Бьюдженталем - «чувство нашего бытия» [2; с. 20-33], А. Лэнгле - «чувство ценности самого себя» [3; с. 3], К. Роджерсом - «организмическое чувствование» [4; с. 63-64]. Психологи подчеркивают экзистенциальный характер этого чувства, часто скрытого или утраченного «шестого чувства», которое открывает путь к более полной, насыщенной жизни и в большей степени отвечает идее «Я-концеп-ции». Хотя в психологической и философской литературе встречаются такие смежные понятия, как эмоционально-ценностное отношение к себе (С. Р. Пантилеев), чувство собственного достоинства (Т. Шибутани, И. С. Кон, Ю. Е. Зайцева), чувство компетентности и эффективности (А. Бандура), чувство самости (Г. Олпорт), самолюбие (К. А. Абульханова-Славская), чувство собственной ценности, или самоценность (М. С. Каган, А. М. Эткинд, С. Р. Пантилеев, В. В. Столин, М. Якоби) и др. Главное, что подчеркивают практически все исследователи, - это то, что ЧСЗ является интегративным феноменом, который выражает смысл «Я-концепции» для самого человека и выступает самодетерминирующим фактором его поведения и жизненного пути.
На это чувство уже давно обратили внимание представители психоаналитического направления. Они указывают, что при взаимодействиях с окружающими происходит формирование и дальнейшее развитие внутрипсихических структур и возникает субъективное чувство собственного «Я». Психоаналитики подчеркивали важность аффективных переживаний «Я», они описали биологически обоснованное «аффективное "Я"» или «аффективное ядро», которое обеспечивает непрерывность в нашем развитии, несмотря на различные изменения. Это также усиливает межличностные взаимодействия и гарантирует, что мы в состоянии понимать других людей.
Чувство собственной значимости позволяет нам постоянно осознавать, насколько наш внешний опыт соответст-
вует нашей внутренней природе. Это экзистенциальное чувство способствует восприятию реальности и функционально связано с нашим «Я». В процессе взаимодействия людей ЧСЗ репрезентирует нам непосредственное осознание себя в мире. Причем, если человек хочет переживать свою жизнь во всей полноте, он должен переживать ее в ее центре, своем «Я», — для этого ему необходимо чувствовать свое «Я» (Дж. Бьюдженталь). Это чувство перспективно, проективно и имеет рефлексивно-ценностную основу и аффективно-когнитивное предвосхищение. Оно не сводится к интеграции самооценок, так как это есть целостное видение себя в вероятностном контексте метавоображения. Само по себе ЧСЗ есть некое чувственно-виртуальное пространство (С. И. Орехов) или тоннель (Т. Метцингер), в котором происходит эмоционально-волевое видение и обжи-вание себя возможного, отражающее стремление человека к значимости собственной личности. Чувство собственной значимости - это как бы ценностно-смысловой вектор или высота, на которую мы претендуем в данный момент или по отношению к жизни в целом. Оно базируется на многомерной рефлексии себя в социокультурном контексте, это обживание (переживание, проживание и проигрывание, себя, своего «Я» в перспективе возможного будущего, иногда просто запредельного.
С ЧСЗ неразрывно связано развитие и становление человека. Согласно взглядам А. Лэнгле, самостановление есть интимное нахождение своего «Я» и формирование самоценности в соотнесении с внешним миром. Это экзистенциальная проблема, сопровождающая каждого человека в течение всей его жизни [3; 5; 6]. Отсюда первостепенное значение чувства самого себя, своей значимости для развития человека как механизма связывания и организации внешнего и внутреннего миров. Это чувство собственной значимости выполняет интегрирующую функцию и его развитие связано с формированием «Я». Без этого чувства не возникает «Я» человека как рефлексивно-регулятивного центра, что есть необходимая предпосылка и условие всякого субъект-объектного отношения, т. е. всякого познания и жизнедеятельности. Именно поэтому наш «внутренний голос» является в конечном счете тем оракулом, от мнения которого зависят все решения, принимаемые нашим сознательным «Я». Не только отдельные поступки, но и весь жизненный путь человека определяется при неизменном участии ЧСЗ как голоса его души. Внутренне переживая содержащуюся в душе бездну ощущений, ЧСЗ чувственно улавливает не только изменяющуюся вокруг нас оперативную обстановку, но и общую направленность развития мира. За счет этого оно помогает входящему в жизнь молодому человеку определять свой путь не только по здравому расчету, но и по наитию, по подсказке его внутреннего чувства, по непонятно откуда приходящему к нему ощущению того, к чему ему следует стремиться и какие шаги предпринимать. Поэтому мудрые наставники советуют молодым людям в первую очередь искать в этой жизни самих себя, а стало быть, прислушиваться к самому себе, к голосу своей души или ЧСЗ. В этой связи возникает ряд вопросов. Что лежит в основании этого чувства? Как оно связано с отношениями к другим людям? Какова его структура или модальность? В чем важность этого чувства для себя и сво-
ей жизни? И почему это чувство характеризует зрелую личность (К. Роджерс)?
Проблемы, возникающие при исследовании самоотношения, эмоционально-ценностного отношения к себе, чувства собственной ценности заставляют психологов различных направлений выходить на более широкие онтологические горизонты осмысления этого феномена. Одна из последних работ в этом плане так и называется «Онтологическая уверенность: понятие и операционализация» [7], где Н. В. Коптева даже в качестве предмета своего исследования рассматривает «общее чувство» уверенности в своем бытии-в-мире. Онтологическая уверенность-неуверенность могут рассматриваться как общие чувства в целом спектре переживаний, соотносимых с «Я». Онтологическая уверенность как первичное основополагающее чувство сближается с чувством идентичности, непрерывности переживания своего существа в целом (У. Джемс); с настроенностью, полнотой мироощущения, соответствующей экзистенциальному богатству (Л. Бинсвангер); с чувством осмысленности, онтологической значимости жизни (В. Франкл); с ощущением истинной самости, способности «быть», с личной телесной схемой (Д. Винникотт); с чувством собственной значимости, уверенностью человека в том, что он может добиться признания среди своих ближних, которым определяет Р. Мэй «силу быть»; с ощущением себя в мире как дома (Э. Фромм) или с ощущением эго-идентичности как «ощущением себя живым в джунглях человеческого существования» (Э. Эриксон). Практически все авторы подчеркивают важность интегративной онтологической основы в жизни человека, т. е. того, что направляет и движет человеком в его бытии. Но как человек узнает о самом важном и ценном для его жизни? И здесь возникает фундаментальный для жизни человека вопрос: что является онтологическим основанием нашего бытия?
Опираясь на многочисленные исследования (А. Адлер, А. Маслоу, К. Роджерс и др.), мы таким основанием считаем стремление человека к значимости собственного «Я» на витальном, социальном и культурном уровнях его бытия, при этом регулятивные тенденции развития человека связаны с саморазвитием, самоопределением и самореализацией [8; 9; 10]. Перефразируя Ф. Ницше, можно сказать, что стремление к значимости есть единственная ценность, по которой должно оцениваться все, что-либо признано оцениваться как ценность, либо не вправе претендовать на какую-либо ценность [11, с. 169]. Реальный мир раскрывается в значимости, переживается человеком и открывается внутри него - хотя и как реальность, внешняя по отношению к нему. В своей глубине значимость создает свою непосредственную связь, свое сущностное единство с миром, имеет самое себя как мир. Значимость - это снятая зависимость человека от мира. Человек в своем стремлении к значимости опирается прежде всего на аффективную сферу, которая лежит в основании его жизни, называемую Э. Гуссерлем аффективной пред-данностью [12]. И именно она доводит до человека то, что важно и значимо для его существования, ценно и имеет смысл. Сам процесс коммуникации значимого осуществляется в рефлексивных процессах, но доводится их важность до человека посредством аффективной сферы. Именно аффективная сфера во всем своем раз-
нообразии сигнализирует человеку о важном и ценном для его жизни, о том, что имеет смысл или принесет радость, значимые переживания, приведет к успеху. Хотя для разработки полноценной концепции аффективной сферы еще путь не близок, на что указывали М. Хайдеггер и Ж. Пиаже, но, как мы считаем, именно в рамках рефлексивно-регулятивного подхода это станет возможным [13].
Аффективная сфера как производная онтологически понимаемой рефлексии, рефлексивных механизмов определения и простраивания значимого, его связывания и коммуникации, а в итоге организации [13; 14], выступает как интенциональность самости, которая доводится до человека посредством настроенности или простого настроения (М. Хайдеггер), в котором высвечивается окружающий мир, открывается значимое и ценное в перспективе жизненного пути. Это значимое обживается для проектирования своей жизнедеятельности. Именно аффективная сфера и прежде всего переживания [10, с. 107-111], чувства и эмоции открывают и указывают на значимое, ценное и важное. Именно ЧСЗ необходимо для реализации человеком его персонального мифа жизни в рефлексивно-аффективных процессах [9; 10]. На это обращает внимание А. Лэнгле, когда пишет, что ценности окружающего мира переживаются и открываются тем, кто ценностно относится к себе, другим людям и своей жизни [6, с. 26]. Отношение к себе, чувство значимости самого себя является важнейшей детерминантой поступков и выбора жизненного пути, а также основой отношения к жизни как таковой. Почему тот, кто ценностно относится к себе, должен так же относиться и к другим людям?
Мы полагаем, что ЧСЗ как интегративное рефлексивно-аффективное образование, с одной стороны, неразрывно связано с компонентами рефлексивной «Я-концепции» и, следовательно, с механизмами и видами рефлексии. А с другой стороны - с аффективной пред-данностью и безусловно с функциями, сторонами и видами проявления аффективной сферы в жизнедеятельности человека [13; 14]. Эти две стороны не только неразрывно связаны, но и расширяют спектр проявления ЧСЗ. В рефлексивных процессах происходит развитие, становление и проявление «Я-концепции», но для самого человека ЧСЗ выступает более всего в аффективной активности как чувство, чувствование и чувствительность по отношению к себе, своей жизни и при взаимодействии с социокультурным миром. Такая дифференциация проявлений аффективной сферы прямо соотносится со структурой эмоциональности А. Лэнгле [5; 6] и ЧСЗ (для других, для себя и в себе).
Человек в своих поступках, поведении и жизни должен выбирать, принимать решения или просто ориентироваться в ситуации. И при этом далеко не всегда возможно просчитать последствия, поэтому он учится доверять себе и опираться на свои чувства и интуицию, а по большому счету на аффективную сферу как функциональный орган для восприятия ценного и важного для жизни, именно поэтому ЧСЗ является глобальной детерминирующей основой выбора линии поведения и в целом жизнедеятельности человека, а так как оно является феноменологическим выражением рефлексивной «Я-концепции» человека, то зависит от того, каких действий ожидают от конкретного человека, как относятся к нему и насколько ценят его, тогда как когнитивные
процессы лишь рационально обосновывают этот выбор. Но для самого человека оно выступает более всего в аффективной активности как чувство, чувствование и чувствительность по отношению к себе, своей жизни и при взаимодействии с социокультурным миром (А. Лэнгле).
Жизнь человека всегда включена в более широкий контекст. Для самого человека чувствовать свою значимость для других очень важно, это укореняет его в своем существовании, происходит обживание значимости для других, что в конечном итоге повышает ЧСЗ. Это с одной стороны. А с другой, важно и то, как человек относится к себе, своему стилю жизни, насколько содержательно наполнена его жизнь и реализует ли он в ней себя. А если рассматривать деятельность человека в более широком контексте, то отношение к себе зависит от его персонального мифа [10; с. 103-118], жизненного проекта или линии жизни. Отношение к себе показывает, как человек соотносится с собственным бытием в этом мире, с тем, что он здесь есть. Это требует восприятия реальности, признания фактов, непреложных законов, принятия того, что дано, с целью либо изменить, либо сохранить, поддержать это. Так человек утверждает собственное бытие, преодолевая то, что ему угрожает. Человек не может избежать бытия самим собой. Соответствую ли я своей сущности или «потерял себя» -это экзистенциально важный вопрос.
В процессе становления собой определяющую роль играют другие. Встреча, диалог с самим собой и миром являются необходимыми условиями обретения себя. Отношения значимых для человека людей, как реальных, так и виртуальных, и собственное отношение к себе обобщаются в самочувствии. И то, насколько он чувствителен к своим ощущениям, чувствам и переживаниям, не просто важно, но от этого зависит исполнение его жизненного проекта или персонального мифа. Самочувствие или, можно сказать, ощущение значимости в себе, как общая рефлексивно-аффективная основа ЧСЗ, связано не только с социокультурными условиями жизнедеятельности человека, но и с витальными аспектами его бытия. В переживании чувства всегда присутствует энергия. Поэтому чувства могут приводить человека в движение, что является необходимым условием любой мотивации. Тело - это «театр» всех эмоций [15]. Аффективная сфера - это восприятие чего-то в соотнесении с собственной жизнью, как ее ощущают в себе. Однако для того «чтобы человек мог удостовериться в своей собственной ценности, он должен ввести для сущего в целом высшую ценность» [11, с. 114]. Таковым для человека может выступать принятый им ценностно-смысловой горизонт его жизнедеятельности, общий уклад жизни, который он реализует, считает наиболее важным для себя. Совесть в широком значении как смысловой орган (В. Франкл) [16, с. 97-98] напоминает человеку о том, насколько он придерживается в реализации своего персонального мифа, а это есть одно из проявлений ЧСЗ. Опираясь на описанное понимание ЧСЗ, можно открыть новые перспективы осмысления того, что и как детерминирует поведение и жизнедеятельность человека. Это позволяет по-новому взглянуть на то, что между значимостью для себя, для других и значимостью в себе возможны не только рассогласования, но и противоречия, высветить внутреннюю работу по сопряжению
внешнего и внутреннего миров, а также механизм самодетерминации, защиты и развития человека как в онтогенезе, так и в филогенезе.
1. Шаров А. С. Рефлексивная концепция «я» и сопряжение миров // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования. Омск : Изд-во ОмГПУ. 2017. № 4 (17). С. 39-42.
2. Бьюдженталь Д. Наука быть живым. Диалоги между терапевтом и пациентами в гуманистической психотерапии. М. : Независимая фирма «Класс», 1998. 336 с.
3. Лэнгле А. Грандиозное одиночество. Нарциссизм как антропологическо-экзистенциальный феномен // Московский психотерапевтический журнал. 2002. № 2 (33). С. 34-58.
4. Роджерс К. Р. Взгляд на психотерапию. Становление человека. М. : Издат. группа «Прогресс» ; «Универс»», 1994. 480 с.
5. Лэнгле A. Введение в экзистенциально-аналитическую теорию эмоций: прикосновение к ценности // Вопросы психологии. 2004. № 4. С. 3-21.
6. Лэнгле А. Экзистенциально-аналитическое понимание эмоциональности: теория и практика. // Национальный психологический журнал. 2015. № 1 (17). С. 26-38.
7. Коптева Н. В. Онтологическая уверенность: понятие и операционализация : автореф. дис. ... д-ра психол. наук. Екатеринбург, 2013. 47 с.
8. Шаров А. С. О-граниченный человек: значимость, активность, рефлексия : моногр. Омск : Изд-во ОмГПУ, 2000. 358 с.
9. Шаров А. С. Жизненные кризисы в развитии личности : учеб. пособие. Омск : Изд-во ОмГТУ, 2005. 166 с.
10. Шаров А. С. Психология культуры, образования и развития человека : учеб. пособие для магистрантов и аспирантов. Омск : Изд-во ОмГПУ, 2013. 300 с.
11. Хайдеггер М. Ницше и пустота. М. : Алгоритм ; Экс-мо, 2006. 304 с.
12. Козырева А. С. «Аффективное пробуждение прошлого»: анализ пре-когнитивного измерения воспоминания в феноменологии Эдмунда Гуссерля // HORIZON. Феноменологические исследования. 2012. Т. 1 (2). С. 41-63.
13. Шаров А. С. Рефлексивная природа аффективной сферы // Материалы V съезда Общероссийской общественной организации «Российское психологическое общество». М. : Рос. психол. о-во, 2012. Т. 1. С. 59-60.
14. Шаров А. С. Онтология рефлексии: природа, функции и механизмы // Рефлексивные процессы и управление. 2005. № 1. Т. 5. С. 71-92.
15. Damasio A. R. The Feeling of what Happens: Body and Emotion in the Making of Consciousness. New York : Hartcourt, 1999. 69 p.
16. Франкл. В. Человек в поисках смысла. М. : Прогресс, 1990. 368 с.
© Шаров А. С., 2018
