CC BY
162
УДК 745/749
БАШКИРСКИЙ НАРОДНЫЙ КОСТЮМ: ИСТОРИОГРАФИЯ ВОПРОСА
Камалиева Айгуль Салаватовна, кандидат технических наук, докторант, Московский педагогический государственный университет (г. Москва, РФ). E-mail: 456kostum@mail.
Народный костюм башкир за последние два-три века неоднократно становился темой научных работ и исследований. Начиная с XVIII века описанию башкирской одежды уделяли внимание не только ученые-энциклопедисты, но и писатели, врачи, путешественники и представители других сфер деятельности. На сегодняшний день в библиотеках России накоплен большой объем литературы по рассматриваемой тематике, и это, несомненно, требует определённой систематизации как в хронологическом, так и в тематическом порядке.
Учитывая разнонаправленность библиографической базы, посвященной башкирскому народному костюму, включающей исследования по истории, искусству, философии, проектированию, а также многочисленные очерки и заметки путешественников, целесообразнее выделить группы трудов по соответствующим научным направлениям. В настоящей статье был проведен анализ источников исторического характера, ставящий своей целью выявление истории изучения башкирской народной одежды в этнографической и исторической литературе XVIII-XXI веков.
Результаты исследования позволили выявить основные тенденции в формировании научной базы знаний о башкирском костюме. Кратко их можно свести к нескольким этапам исследования башкирской культуры: первый этап XVIII - начало XIX века связан с деятельностью ученых Российской академии наук и представляет собой описание и фиксацию внешнего вида башкирской одежды. Примерно таким же содержанием исследований отличается второй этап XIX - начало XX века. Вышедший в свет в начале XX века (третий этап) труд С. И. Руденко стал первым серьезным изданием, которое с полным правом можно отнести к работам комплексного междисциплинарного характера. С. И. Руденко стал автором первой классификации башкирской одежды. Далее исследования башкирской культуры, в том числе костюма, получили достойное продолжение в деятельности Института истории, языка и литературы Российской академии наук (четвертый этап) и связаны с научной работой С. Н. Шитовой, Н. В. Бикбулатова, Р. Г. Кузеева. Рассматривая народный костюм как источник знаний об этногенезе башкир, учёные пришли к ряду выводов, объясняющих в принципе основные предпосылки формирования разнообразных форм и видов башкирской одежды.
Ключевые слова: костюм, Южный Урал, историография, башкиры, искусство, проектирование.
BASHKIR FOLK COSTUME: HISTORIOGRAPHY OF THE SUBJECT
Kamalieva Aigul Salavatovna, PhD in Techniques, Doctoral Candidate, Moscow State Pedagogical University (Moscow, Russian Federation). E-mail: 456kostum@mail.
Bibliography of Bashkir folk costume is characterized by a great variety. In addition to its large volume, the bibliographic database differs by diverse scientific fields, among which the leading positions are occupied by history, art, philosophy, mythology and certain branches of technical sciences. A wide range of papers and books on the topic requires systematization of sources on certain criteria that at undoubted importance of bibliography being fundamental for any study characterizes this work as relevant and expedient.
The main purpose of the article is to examine the history of the Bashkir folk costumes studies in the ethnographic and historical literature of the XVIII-XXIst centuries.
Taking into account a diversity of bibliographic database on the costume, it would be more reasonable to combine resources for research topics keeping their chronological order. On the whole, the totality of bibliographic data can be reduced to the works carried out at several stages of the Bashkir culture study: the first stage of the XVIIIth-beginning of XlXth centuries is connected with the activities of scientists of the Russian Academy of Sciences. The second stage of research, in general, similar in content to the first one falls on the XlXth - early XXth centuries, when the South Urals became a kind of a pilgrimage place, for both, scientists and travelling writers. The third stage is connected with the name of the famous scientist and ethnographer S. I. Rudenko. Further studies of the Bashkir culture, including the costumes, received a worthy continuation in the activities of the Institute of History, Language and Literature of the Russian Academy of Sciences (the fourth stage). Considering the folk costume as a source of knowledge about the ethnogenesis of the Bashkirs, the scientists came to a number of conclusions, explaining, generally, the main prerequisites of different forms and types of Bashkir clothes formation.
Keywords: costume, Southern Urals, historiography, Bashkirs, art, design.
Современное состояние изученности башкирского народного костюма определяется обширной библиографической базой различной направленности. Информацию в основном научного характера дают труды по истории, философии, филологии, искусству и также техническим наукам. Многие работы, принадлежащие преимущественно исторической науке позволяют заглянуть в глубь веков и на основе археологических памятников осуществить частичные реконструкции древних костюмов. Философские изыскания в области народного костюма башкир больше ориентированы на раскрытие семантики украшений, орнамента, декора на одежде. Искусствоведческий анализ позволяет выявить глубинные закономерности гармонии в одежде, взаимосвязь одежды с духовной и телесной сущностью человека. И наконец, исследования, направленные на выявление связи технологии, конструкции и декора в едином процессе создания костюма, позволяют решить главные проблемы швейной отрасли в проектировании этнографически достоверных башкирских костюмов.
Библиографический материал, так или иначе освещающий тему башкирского народного костюма, можно объединить хронологически, сводя его к качественным характеристикам не сколько самих публикаций, сколько содержания исследований. Поэтому с целью освещения основных этапов накопления базы знаний о башкирском костюме, в статье будут выделяться время исследований и связанные с ними имена учёных.
Башкирский костюм в трудах ученых ХУШ века (П. С. Паллас, И. Г. Георги, И. И. Лепёхин). Собственно с этого периода начинается изучение башкирского быта по специально разработанным программам исследования и первые публикации о быте и природе башкир. Будучи в известной мере энциклопедистами, ученые сосредотачивали свое внимание на общей характеристике костюма, включая в текст опубликованных трудов описания наиболее ярких, самобытных предметов и нарядов [6; 13; 19]. Так, внимание учёных привлекали головные уборы, в особенности кашмау - оригинальный головной убор замужних женщин, нагрудники из корольков (коралла) и монет, а также общепринятая традиция изготавливать башкирскую одежду широкой и длинной. П. С. Паллас особо отметил некую нарядность в костюмах башкирок: «Замужних и девиц редко увидеть можно, чтоб они не имели на себе самого лучшего убранства» [19, с. 9].
Башкирский костюм в работах исследователей конца XIX века - начала XX века (П. И. Небольсин, В. М. Черемшанский, В. А. Арнольдов, Д. П. Никольский, М. А. Круковский и др.). В этот период наступает новый этап в изучении башкирской этнографии, приобретший со временем все более широкий и планомерный характер. Существенный вклад в исследование башкирского костюма внесли представители Русского географического общества с отделениями географии, статистики и этнографии, Общества любителей естествознания, антропологии и эт-
нографии, археологии, истории и этнографии при Московском и Казанском университетах, служащие различных ведомств и министерств, путешественники, писатели и врачи [2; 11; 16; 17; 21]. Ценность сведений данного периода заключается в разносторонней оценке традиций башкирского костюма в сложное историческое время, когда большинство населения Южного Урала испытывало острейший экономический и хозяйственный кризис. Эти моменты нашли отражение буквально во всех работах конца XIX - начала XX века, описывавших процессы постепенного упрощения народного костюма башкир на фоне бедственного положения большинства родовых групп, вынужденных продавать или безвозвратно закладывать фамильные драгоценности. Исчезали не только богатые украшения, нагрудники и головные уборы, осыпанные серебром и драгоценными камнями, но даже некоторые виды традиционной одежды, например халаты елян и меховые шапки. Картина башкирского быта рисовалась печальной и вместе с тем контрастной: наряду с отдельными богатыми семьями, в которых женщины обладали богатыми кашмау (головной убор замужних), тушелдерек (нагрудники), серебряными кольцами, браслетами, коралловыми ожерельями и в которых мужчины щеголяли в лисьих и волчьих шубах и дорогих малахаях, существовали и бедные, не имевшие порой даже рубахи для выхода на работу. Следует отметить, что работы данного периоды отличает заметная эмоциональность, возникшая вследствие собственных переживаний авторов от увиденного в ходе путешествия, личного знакомства и даже, как в случае с В. А. Арнольдовым и Д. П. Никольским, длительного совместного проживания с башкирами.
По вопросу о сохранности традиций в башкирской одежде авторы имели порой противоположные мнения. В. М. Черемшанский описывал ее как «консервативную, не подлежащую изменениям моды» [21, с. 153], И. И. Железнов относил это только к женским нарядам, а по поводу мужских писал, что «на одном башкирце вы увидите смешение одежды всех народов, между которыми он живёт» [7, с. 253]. Хотя, судя по перечисленным предметам, большая часть их относится все же
к традиционным видам, как например, «поршни (род лаптей или башмаков, сшитых из сырой коровьей кожи), овчинная шуба и полушубок, бухарский бумажный халат, остроконечный белый войлочный колпак» и т. д. Заслуживает внимания книга-повествование М. А. Круковского «Южный Урал» (1909), представляющая собой обобщающий труд, основанный на известном науке того времени историческом материале и личных впечатлениях, составленных в ходе путешествия по южноуральскому краю. Несмотря на краткость сообщения об одежде башкир, во многом перекликающегося с заметками предыдущих исследователей, особую ценность работы М. А. Кру-ковского составляет коллекция фотографий, некоторые из них опубликованы в упомянутой ранее книге [11, с. 50-53]. Картины повседневной жизни народа красноречивее слов рисовали историю башкир через пейзажи деревенских поселений, богатых архитектурных строений и бедняцких изб, через зарисовки трудовых будней башкир на летовках и в поле, через портреты людей, одетых исключительно в национальные одежды. Эти и многие другие сюжеты башкирской жизни, отражённые на фотографиях М. А. Круковского, которые в настоящее время хранятся в фототеке Российского этнографического музея (г. Санкт-Петербург), несомненно, помогли воссоздать костюмный комплекс в целом, с его дополнениями и украшениями, в реальных формах его бытования. В целом следует отметить, что работы авторов XVIII - начала ХХ века при всей фрагментарности исследований, краткости описаний и некой субъективности в оценке событий, так или иначе связанных с традициями в костюме, сведения этого периода, несомненно, обладают научной ценностью. Заслуга учёных и исследователей заключалась в своевременной фиксации предметов башкирского быта, вписанных в общую картину башкирской жизни дореволюционного времени.
Башкирский костюм в исследованиях начала XX века (С. И. Руденко). Постепенно процесс накопления сведений о башкирском быте, в том числе об одежде, уже в 20-30-е годы прошлого столетия перешёл на этап научного осмысления исторического развития башкирской культуры. Одним из наиболее обстоятельных исследова-
ний башкирского быта среди работ этого периода стал труд С. И. Руденко, охвативший практически все сферы жизни народа: историю, антропологию, общественные отношения, материальную и духовную культуру и другое. Результатом предпринятых ученым экспедиций на Южный Урал, помимо богатого этнографического и антропологического материала, стала полноценная коллекция традиционной утвари, текстиля, жилищ, одежды, украшений и многих других предметов, ныне выставленных в Российском этнографическом музее г. Санкт-Петербурга (бывший Государственный музей этнографии). В завершенном виде многолетние исследования С. И. Руденко были опубликованы в монографиях: «Башкиры: Физический тип» (1916) и «Башкиры» (1925). В последнем издании, кстати, переизданном в 2006 году, башкирскому костюму и орнаменту были выделены отдельные главы [20, с. 138-172; 240-265]. В них ученым были представлены основные выводы по географии распространения отдельных предметов костюма, начиная от нательной и верхней одежды, заканчивая украшениями, особенности их изготовления и декорирования. Важнейшим результатом, послужившим фундаментом для дальнейших исследований в данном направлении стала попытка классифицировать костюмы по ряду признаков. Создававшиеся на протяжении десятков лет труды С. И. Руденко существенно продвинули понимание целого ряда принципиальных явлений в искусстве башкир, глубоко раскрыли основные предпосылки формирования материальной среды в ее культурной, исторической, природной и мифологической обусловленности. Широкий диапазон исследовательской мысли позволил С. И. Руденко серьезно поставить ряд проблем, затрагивающих практически все стороны бытового уклада башкир, что, несомненно, характеризует работу учёного как комплексное междисциплинарное исследование, остающееся и в настоящее время единственным фундаментальным трудом по башкирской этнографии начала прошлого столетия.
Костюм в этнографических исследованиях середины XX века - начала XXI века (Н. В. Бик-булатов, С. Н. Шитова, Р. Г. Кузеев, Р. Б. Ахмеров, С. А. Авижанская, Г. Р. Кутушева).
Масштабные исследования башкирской культуры этого времени связаны с созданным в 1951 году Башкирским филиалом Академии наук СССР (далее - БФАН СССР), на базе которого был открыт сектор археологии, этнографии и искусства (1959) Института истории, языка и литературы (далее - ИИЯЛ). Научная концепция, разработанная коллективом института, затрагивала различные аспекты этногенеза и этнической истории башкирского народа, начиная с эпохи древности до современности. Народное искусство, как целостное этнокультурное явление, создаваемое в течение нескольких тысячелетий, в данной концепции изучалось в контексте общего процесса сложения башкирской нации. Весь спектр научных исследований был дифференцирован по различным направлениям, так, проблемы декоративно-прикладного искусства изучались под руководством Н. В. Бикбулато-ва, исторический путь формирования народной одежды исследовала С. Н. Шитова, танцевальный фольклор - Л. И. Нагаева и т. д. В течение многих лет сотрудники ИИЯЛ, в их числе фольклористы, археологи, языковеды, антропологи, этнографы проводили сбор фактического и устного материала на территории, именуемой в научной среде «Исторический Башкортостан», включающий помимо Башкортостана, еще и районы сопредельных областей: Челябинской, Пермской, Курганской, Оренбургской и Татарстана.
Значительный вклад в изучение генезиса башкирского костюма внесла С. Н. Шитова, которая справедливо признана одним из ведущих специалистов в данной области. Неоспоримой заслугой ученого является открытие семи костюмных комплексов, выделенных на основе детального картографирования предметов одежды на территории Исторического Башкортостана. Наиболее последовательно автором была выражена идея о наличии в башкирском костюме шести разнохарактерных пластов, «различных не только по этническому облику, но и по времени возникновения»: это древнеюжносибирский, древнетюр-ский, гуннский, кипчакский, среднеазиатский и приуральский [23, с. 148-155]. К древнеюжно-сибирскому пласту, к слову наиболее древнему и связанному с культурой тунгусских, самодийских
и угорских народов Сибири, относится, главным образом, прямоспинный крой, характерный для нижней одежды и ряда халатов, чекменей и шуб. Он же стал основой для развития одежды в новых бытовых условиях - кочевых, когда меховые наряды, кроёные с прямой линией спинки стали изготавливаться из войлока и сукна. С этим же периодом связано развитие в костюме самобытных шапок с лопастью типа колаксына. Гуннская культура, имевшая опыт создания плотных тканей высокой выработки, породила в башкирском костюме крой по косой нитке, применявшийся в бишметах и сырма. Позднее, примерно к концу I тысячелетия н. э. (кипчакский период), получил развитие костюм кочевника-скотовода, оказавший значительное влияние на одеяния башкир, в первую очередь, украшениями из серебра и монет, безрукавками и девичьими шапочками. Кроме того, в становлении башкирского костюма заметный след оставили историко-культурные контакты башкир с народами Средней Азии -таджиками, туркменами, узбеками и др. Именно с ними С. Н. Шитова связывает традицию башкир украшать одежду и головные уборы кораллами, а также появление в костюме тюбетеек и длинных платков кушъяулык. Последний - приуральский пласт представлен теми видами одежды или ее элементами, которые были «унаследованы башкирами от их предшественников: финнов, угров, булгар и др.» [23, с. 154] в большинстве в своем - это лапти, цельнокатаные шляпы, головной убор такыя и бусы.
К 1995 году выводы многолетних исследований башкирского костюма, опубликованные в отдельных статьях научных сборников, нашли последовательное изложение в известной монографии С. Н. Шитовой «Башкирская народная одежда» [22]. Следует отметить, что до недавнего времени это издание представляло собой одно из немногих доступных широкому кругу читателей книг, которые позволяют увидеть башкирское искусство, в частности костюм на разных уровнях развития во всём его многообразии. Ретроспективное исследование, основанное на обширном музейном и полевом материале и представленное в книге по отдельным разделам, являет собой разностороннюю характеристику предметов
мужского и женского костюма, включающую назначение, способы украшения, схемы возможных вариантов кроя, комплектность и сочетаемость с другими элементами одежды. Автором рассмотрены возрастные, социальные и религиозные аспекты возникновения различий в покрое, отделке, предметности и цветовом решении костюма. В самостоятельный раздел выделены вопросы, раскрывающие своеобразие семи костюмных комплексов, объединённых общностью исторического, социального, экономического и этнического происхождения. Издание дополнено богатым иллюстративным материалом, цветными фотографиями и рисунками, выполненными в ходе экспедиционных работ.
Внушительная часть исследований по рассматриваемой теме посвящена проблеме изучения этнических корней тех или иных предметов костюма башкир. В этой связи весьма убедительными выглядят предположения ученых о сибирском происхождении ряда элементов одежды, преимущественно горных и лесостепных башкир, представленные в статьях «Сибирские таежные черты в материальной культуре и хозяйстве башкир» (1976) [24] и «Башкиро-самодийские взаимосвязи» (1982) [5]. Это же с достаточной определенностью утверждал С. И. Руденко, проводивший в начале XX века масштабные исследования в Сибири, в частности в Горном Алтае. В своё время ученому удалось выделить круг бытовых предметов, включая одежду, имеющих принципиально единые стилевые особенности декорирования и техники изготовления. Позднее идеи С. Н. Руденко получили достойное продолжение в работах С. Н. Шитовой. В завершенной форме данная идея была изложена в диссертационной работе [23].
Изучая вопрос о башкиро-самодийских взаимосвязях С. Н. Шитова в соавторстве с В. И. Васильевым, продолжила исследования, начатые еще В. Ф. Генингом. Определяя сходные черты в одежде башкир и самодийских народов через крой и украшения, исследователи пришли к заключению о том, что наибольшая близость обнаруживается в декоративном решении одежд, нежели в конструкции [5]. Приводя в пример своеобразную манеру украшения внешних краев (борта, горловина и
подол) елянов и некоторых камзолов полосками красного и зеленого сукна с равномерным чередованием между ними золотого позумента, авторы статьи указывают на характерность подобного оформления верхней одежды у ненцев европейских тундр [5, с. 20]. Примечательно, что в сибирской культуре подобная традиция осмысливалась через поверье о владыке вселенной Нуме, подол которого украшала сама радуга.
Более широкий охват элементов одежды представлен в другом сопоставительном исследовании башкирского костюма. С. Н. Шитова с определенной достоверностью утверждает, что отдельные части и предметы башкирского наряда обладают характерными чертами и особенностями исполнения, свойственными культуре ряда финно-угорских народов, проживающих ныне в значительном удалении от Южного Урала. Вполне обоснованными выглядят выводы ученых о заметном родстве декоративных традиций браного холста у башкир, марийцев, удмурт, чуваш. С культурой этих же народов сближает счетная вышивка, в частности косой стежок, широко применявшийся башкирскими женщинами при украшении хараусов или заготовок для рубах. Завершая статью, автор представляет обобщенную характеристику финно-угорского компонента в башкирском костюме, выделяя собственно угорские, тюрко-угорские и поволжские элементы [25, с. 25].
Немного позднее выходит в свет книга Р. Б. Ахмерова «Об истоках декоративно-прикладного искусства башкирского народа», содержание которой подчинено главной идее поиска исторических корней прикладного искусства. Ценность научных выводов, принадлежащих ученому, заключаются в убедительном доказательстве генетической связи орнамента башкирского костюма «с местными археологическими культурами» [3, с. 11] древности на примере сравнительного анализа декоративных элементов одежды и орнамента на бытовой утвари, найденной в археологических памятниках. С художественной точки зрения данное исследование значительно тем, что выявляет способы трансформации древних украшений, изготовленных из металла и камней, в орнаментальные композиции на одежде. С другой
стороны, сравнение декора на одежде с древними металлическими украшениями даёт основание для достоверной трактовки некоторых элементов, семантика которых до недавнего времени оставалась загадкой. Подобные работы особо значимы для художественного анализа произведений народного творчества, таких как, например, традиционные украшения башкир, об этом, в частности, идет речь в статье автора «Особенности художественного стиля башкирских женских украшений» [9, с. 187-196].
Среди современных исследований башкирского костюма, имеющих определённо этнографический характер, можно выделить работу Г. Р. Ку-тушевой [12], посвящённую выявлению сходного и отличного в одежде башкир северо-западного и юго-западного костюмного комплекса, а также казанских татар, татар-мишарей, татар-кряшен. Сложный этнический состав региона, называемой в работе автора «этноконтактной зоной», способствовал сложению особого костюма, значительно отличающегося от всех других, известных науке. В итоговой главе автор приходит к выводу о том, что наибольшее сходство между одеждой башкир и татар прослеживается на территории северных районов региона, в то время как на юго-западе сходство обнаруживается лишь отчасти, а в бассейне р. Дёмы и на Ашкадаре - в наименьшем количестве. Общность черт северно-западного башкирского костюма с татарским проявляется в сложении единого набора используемых материалов, представленных продуктами домашнего ткачества, видами традиционной одежды (рубаха, штаны, нагрудная повязка, бишмет, камзол, шуба). Кроме того совпадения обнаруживаются в формах, покрое и декорировании одежд.
Большую роль в изучении башкирского костюма приобрели исследования в археологической науке, позволившие заглянуть во времена древних племен, оценить уровень их художественного мастерства, уловить мировоззренческие предпосылки развития художественного образа одежды, отраженные больше в погребальных обрядах и особенностях жилищ. Ключевые выводы по этническому происхождению башкирского народа, подтвержденные данными археологических раскопок, дали основание считать, что Юж-
ный Урал является исторической родиной башкир [8 с. 69], что отчасти доказывается тем, что в современной материальной культуре башкир (костюме) сохранились «важнейшие элементы традиционной народной одежды (женские нагрудники, накосники), генетически восходящие к украшениям племён Южного Урала эпохи бронзы (XIX-XIII века до н. э.) [8, с. 69]. В то же время башкирский народ формировался, «включая в свой состав этнические группы», одни из которых были дахо-массагетские и родственные им племена. Собственно с ними, точнее с кочевыми племенами VII-III веков связано появление в башкирском мужском костюме остроконечных шапок типа колаксын [14, с. 113]. Этой теме была посвящена статья автора «Художественная выразительность башкирской мужской шапки колаксын» [10]. Характерная для этих головных уборов вытянутость верхней части дошла практически в неизменном виде до наших дней.
Проблема формирования башкирского костюма рассматривалась учеными и в этнических проявлениях орнаментального искусства. Глубинная обусловленность сюжетной линии орнаментальных композиций и цветовой палитры традиционных узоров на предметах декоративно-прикладного творчества географическими и климатическими условиями региона, историческими предпосылками и этническим разнообразием элементов в культуре значительно расширили область исследований учёных, так или иначе освещавших вопрос развития народного костюма.
Первые опыты подобного рода были осуществлены в начале прошлого столетия С. И. Ру-денко, чьи работы сыграли важную роль в оформлении самостоятельного научного направления, сосредоточенного на выявлении своеобразия башкирского орнамента и закономерностей его развития. В обширном разделе «Искусство и фольклор» [20, с. 240-265] известного издания ученый представил наиболее распространенные виды изобразительного искусства, нашедшие применение в орнаменте материального пространства башкирского быта. Научные выводы исследователя весьма разнообразны и затрагивают не только вопросы генезиса орнамента как вида декора предметов быта, но и представляют собой
в некотором роде художественный анализ орнаментальных композиций. Первоначальное рассмотрение башкирских узоров по расчленяемым элементам, как например, S-, У-образные фигуры, треугольники, ромбики, разнообразные линии и т. д., также их связь с конкретной вещью и техникой изготовления создали объективную основу для сравнительного анализа с орнаментами других народов. В целом же автор приходит к выводу о необходимости выделения трех групп «независимых одна от другой» [20, с. 259]. В первую группу ученый включил орнаментику, сложившуюся в условиях кочевнического мира - аппликационные узоры, в том числе выполненные в технике тиснения по коже и серебряной чеканки, а также орнаментика тамбурной вышивки. Вторую группу составляют «шитый гладьевый орнамент, связанный с угорской культурой» [20, с. 259], а орнаменты третьей группы характеризуются родством с культурой казанских татар, это преимущественно тамбурная вышивка.
Дальнейшие исследования получили развитие в деятельности коллектива Института истории, языка и литературы, под руководством Н. В. Бикбулатова, областью научных интересов которого являлось декоративно-прикладное искусство. В этой связи необходимо особо выделить систематизированный труд авторов С. А. Авижанской, Н. В. Бикбулатова, Р. Г. Ку-зеева, «Декоративно-прикладное искусство башкир» (1964). Придерживаясь выработанного ранее принципа разделения и анализа в отдельности видов народного искусства башкир, авторы привели достаточно стройную классификацию многообразных форм декоративного творчества, так или иначе связанных с предметами бытового уклада [1]. Рассматривая своё исследование как исключительно историко-этнографическое, ученые ставили своей целью доведение до большого круга читателей обширного материала по декоративному ткачеству, вышивке, аппликации, узорному вязанию, художественной обработке металла, орнаментации кожаных изделий, ювелирному ремеслу. В описании самобытных форм применения декоративно-прикладного творчества в быту учёные уделяли большое внимание многообразию узоров, выделяя их назначение,
схематичное изображение, название, принятое в башкирском лексиконе, вероятный источник происхождения орнамента. Приняв за основу устойчивость орнамента, рассматриваемую в аспекте консервативности процесса узоротворче-ства, авторы работы выделили шесть основных орнаментальных комплексов, каждый из которых являл собой «совокупность родственных по происхождению однотипных орнаментальных мотивов и связан с определенными приемами исполнения, с тем или иным кругом бытовых предметов» [1, с. 235]. Используя обширный сравнительный материал Н. В. Бикбулатову удалось выявить аналогии узорам башкир в изобразительном искусстве ряда народов Средней Азии, Сибири, Восточной Европы, Центральной Азии, Кавказа, Поволжья [1, с. 235]. Оценивая «Декоративно-прикладное искусство башкир» в целом, следует отметить, что указанный труд до сих пор остаётся единственным в научной литературе исследованием башкирского орнамента. И, несмотря на существенный недостаток - низкое качество репродукций, схем орнаментов и рисунков, который относится скорее к уровню полиграфии, нежели к материалу авторов, данная работа имеет большую практическую значимость как в научных исследованиях, так и в просветительской деятельности.
С 1968 года в свет выходит серия научно-популярных изданий, содержанием которых стал тот внушительный материальный фонд, представленный уникальными экспонатами бытового уклада башкир, который собирался в течение многих лет сотрудниками ИИЯЛ. Целью изданий по задумке авторов было ознакомление читателей с лучшими образцами декоративно-прикладного творчества башкир. Первой из такой серии книг стал красочный альбом «Народное искусство башкир» (1968) с комментариями от научного коллектива С. Авижанской, Н. В. Бикбулатова, Р. Г. Кузеева [15]. Отбирая экспонаты для настоящего издания, составители стремились охватить весь круг бытового уклада башкир, характеризующий многообразие художественных форм народного искусства. Это художественная обработка дерева, металла, кожи, войлоковаляние, вышивка, аппликация, изделия из коралла и монет, ковроткачество. Примечательно, что подавляющая
часть иллюстративного ряда в рассматриваемом издании, наряду с фотографиями, представлена рисунками. Особой кропотливостью отличаются рисунки с изображениями текстильных изделий, в которых тщательным образом прорисованы мельчайшие детали: фактура ткани, нити переплетений, прозрачность драгоценных камней ажурность филигранной подвески и даже «возраст» старинных браслетов. Большое внимание в комментариях авторы уделили художественной оценке цветовой гаммы изделий. Полихромность, симметричность контуров, активность фона, контрастное чередование цветов - те особенности, которые выделены учеными при описании башкирского народного орнамента.
Позднее вышли в свет и другие издания, такие как «Башкирское народное искусство» [4] или «Читайте полотенца» [18], не менее красочные и информативные, в рассмотрении которых мы ограничены объемами статьи.
Таким образом, в историографии темы народной одежды наиболее значимы работы и научные труды, раскрывающие принципиальные основы формирования костюма, обусловленные, прежде всего, историческими предпосылками. Подход к башкирскому костюму как серьезному историческому источнику для изучения происхождения народа, особенностей этнического развития, культурных связей, характерный для большинства проанализированных выше работ, открыл в свою очередь широкие возможности для специалистов в других областях, так или иначе связанных с темой башкирской одежды. Важнейшим выводом опубликованных трудов и работ является доказательство многокомпонентности башкирской одежды, имеющее в своей основе различное временное и этническое происхождение. Собственно данная идея, заключающаяся в постепенном наслоении различных элементов в костюме, в их трансформации под влиянием определенных исторических событий при обязательном условии сохранения исконных традиций в одежде, стала ключевой в работах ученых и исследователей XIX-XX веков. Главным образом этими факторами объясняется то разнообразие форм и видов одежды, которое прослеживается в народном башкирском костюме последних веков.
Литература
1. Авижанская С. А., Бикбулатов, Н. В., Кузеев, Р. Г Декоративно-прикладное искусство башкир. - Уфа, 1964. -259 с.
2. Арнольдов В. А. Санитарно-бытовой очерк жизни башкир юго-восточной части Стерлитамакского уезда Уфимской губернии // Дневник о-ва врачей при император. Казан. ун-те. - Казань, 1894. - С. 227-244.
3. Ахмеров Р. Б. Об истоках декоративно-прикладного искусства башкирского народа. - Уфа: Китап, 1996. -64 с.
4. Башкирское народное искусство. - Уфа: Демиург, 2002. - 359 с.
5. Васильев В. И., Шитова С. Н. Башкиро-самодийские взаимосвязи (к проблеме этногенезиса башкир) // Вопр. этнич. истории Южного Урала, 1982. - С. 18-40.
6. Георги И. Г. Описание всех в Российском государстве обитающих народов. - СПб., 1799. - Ч. 2. - 158 с.
7. Железнов И. И. Уральцы: Очерки быта Уральских казаков. - СПб., 1910. - Т. 1. - 258 с.
8. Историко-культурный энциклопедический атлас Республики Башкортостан. - М.; Уфа: Дизайн. Информация. Картография, 2007. - 696 с.
9. Камалиева А. С. Особенности художественного стиля башкирских женских украшений // Вестн. Кемеров. гос. ун-т культуры и искусств. - 2015. - № 32. - С. 187-196.
10. Камалиева А. С. Художественная выразительность башкирской мужской шапки колаксын // Вестн. Кемеров. гос. ун-т культуры и искусств. - 2015. - № 32. - С. 183-187.
11. Круковский М. А. Южный Урал. - М., 1909. - 250 с.
12. Кутушева Г. Р. Традиционный костюм башкир и татар в Западном Башкортостане (к проблеме этнокультурных взаимодействий). - Уфа: Информреклама, 2003. - 264 с.
13. Лепёхин И. И. Дневные записки путешествия по разным провинциям государства Российского // Полн. собр. ученых путешествий по России. - СПб., 1822. - Т. 3, 4, ч. 2, 3. - 348 с.
14. Мажитов Н. А., Султанова А. Н. История Башкортостана. Древность. Средневековье. - Уфа: Китап, 2009. - 496 с.
15. Народное искусство башкир: Альбом. - Л.: Совет. художник, 1968. - 109 с.
16. Небольсин П. И. Рассказы проезжаго. - СПб., 1854. - 255 с.
17. Никольский Д. П. Башкиры: Этногр. и санитарно-антропол. исслед. - М.; Л., 1899. - 347 с.
18. Нуриджанова С. А. Читайте полотенца! - Уфа: Китап, 2011. - 156 с.
19. Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Русского государства. - СПб., 1773. - Кн. 1, ч. 1. - 148 с.
20. Руденко С. И. Башкиры: Истор.-этногр. очерки. - Уфа: Китап, 2006. - 376 с.
21. Черемшанский В. М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и промышленном отношениях. - Уфа, 1859. - 472 с.
22. Шитова С. Н. Башкирская народная одежда. - Уфа: Китап, 1965. - 240 с.
23. Шитова С. Н. Формирование и развитие башкирского народного костюма: дис. ... канд. ист. наук. - М., 1968. - 259 с.
24. Шитова С. Н. Сибирские таежные черты в материальной культуре и хозяйстве башкир // Этнография Башкирии. - Уфа, 1976. - С. 49-94.
25. Шитова С. Н. Финно-угорский компонент в народной одежде башкир // Исслед. по ист. этнографии Башкирии: сб. науч. тр. / под ред. Р. Г. Кузеева, Л. И. Нагаевой. - Уфа: БФАН СССР, 1984 - С. 9-28.
References
1. Avizhanskaia S.A., Bikbulatov N.V., Kuzeev R.G. Dekorativno-prikladnoe iskusstvo bashkir [Decorative arts of the Bashkirs]. Ufa, 1964. 259 р. (In Russ.).
2. Amol'dov V.A. Sanitamo-bytovoi ocherk zhizni bashkir iugo-vostochnoi chasti Sterlitamakskogo uezda Ufimskoi gubernii [Sanitary sketch of the life of the Bashkirs South-Eastern part of Sterlitamak uyezd, Ufa province]. Dnevnik obshchestva vrachei pri imperatorskom Kazanskom universitete [The journal of the society ofphysicians of the Imperial Kazan University]. Kazan', 1894, рр. 227-244. (In Russ.).
3. Akhmerov R.B. Ob istokakh dekorativno-prikladnogo iskusstva bashkirskogo naroda [About the origins of decorative art of the Bashkir people]. Ufa, Kitap Publ., 1996. 64 р. (In Russ.).
4. Bashkirskoe narodnoe iskusstvo [Bashkir folk art]. Ufa, Demiurg Publ., 2002. 359 p. (In Russ.).
5. Vasil'ev V.I., Shitova S.N. Bashkiro-samodiiskie vzaimosviazi (k probleme etnogenezisa bashkir) [Bashkir-Samoyed Association (to the problem of our Bashkirs)]. Voprosy etnicheskoi istorii Iuzhnogo Urala [Questions of ethnic history of the southern Urals]. Ufa, 1982, pp. 18-40. (In Russ.).
6. Georgi I.G. Opisanie vsekh v Rossiiskom gosudarstve obitaiushchikh narodov [A description of all the Russian state peoples inhabiting]. St. Petersburg, 1799, book 2. 158 p. (In Russ.).
7. Zheleznov I.I. Ural'tsy: Ocherki byta Ural'skikh kazakov [The Urals: Essays on life of the Ural Cossacks]. St. Petersburg, 1910, vol. 1. 258 p. (In Russ.).
8. Istoriko-kul'turnyi entsiklopedicheskii atlas Respubliki Bashkortostan [Historical and cultural encyclopedic Atlas of the Republic of Bashkortostan]. Moscow, Ufa, Dizain. Informatsiia. Kartografiia Publ., 2007. 696 p. (In Russ.).
9. Kamalieva A.S. Osobennosti khudozhestvennogo stilia bashkirskikh zhenskikh ukrashenii [Features of the artistic style of the Bashkir women's jewelry]. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of Kemerovo State University of Culture andArts], 2015, no 32, pp. 187-196. (In Russ.).
10. Kamalieva A.S. Khudozhestvennaia vyrazitel'nost' bashkirskoi muzhskoi shapki kolaksyn [Artistic expression of bashkir men's hat kolaksyn]. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of Kemerovo State University of Culture and Arts], 2015, no 32, pp. 183-187. (In Russ.).
11. Krukovskii M.A. Iuzhnyi Ural [South Urals]. Moscow, 1909. 250 p. (In Russ.).
12. Kutusheva G.R. Traditsionnyi kostium bashkir i tatar v Zapadnom Bashkortostane (k probleme etnokul'turnykh vzaimodeistvii). [Traditional costume of the Bashkirs and Tatars in Western Bashkortostan (to the problem of ethno-cultural interactions)]. Ufa, Informreklama Publ., 2003. 264 p. (In Russ.)
13. Lepekhin I.I. Dnevnye zapiski puteshestviia po raznym provintsiiam gosudarstva Rossiiskogo [Day notes of travel to different provinces of the Russian state]. Polnoe sobranie uchenykh puteshestvii po Rossii [Complete collection of scientists travel to Russia]. St. Petersburg, 1822, vol. 3, 4, part 2, 3. 348 p. (In Russ.)
14. Mazhitov N.A., Sultanova A.N. Istoriia Bashkortostana. Drevnost'. Srednevekov'e [The History of Bashkortostan. Antiquity. The middle ages]. Ufa, Kitap Publ., 2009. 496 p. (In Russ.).
15. Narodnoe iskusstvo bashkir: Al'bom [Folk art Bashkirs]. Leningrad, Sovetskii khudozhnik Publ., 1968. 109 p. (In Russ.).
16. Nebol'sin P.I. Rasskazy proezzhago [Stories passer]. St. Petersburg, 1854. 255 p. (In Russ.).
17. Nikol'skii D.P. Bashkiry: Etnograficheskoe i sanitarno-antropologicheskoe issledovanie [The Bashkirs: Ethnographic and sanitary-anthropological study]. St. Petersburg, 1899. 347 p. (In Russ.).
18. Nuridzhanova S.A. Chitaite polotentsa! [Read towels!]. Ufa, Kitap Publ., 2011, p. 156. (In Russ.).
19. Pallas P.S. Puteshestvie po raznym provintsiiam Russkogo gosudarstva [Journey through the different provinces of the Russian state. Book 1]. St. Petersburg, 1773. 148 p. (In Russ.).
20. Rudenko S.I. Bashkiry: Istoriko-etnograficheskie ocherki [The Bashkirs: Historical and ethnographic essays]. Ufa, Kitap Publ., 2006. 376 p. (In Russ.).
21. Cheremshanskii V.M. Opisanie Orenburgskoi gubernii v khoziaistvenno-statisticheskom, etnograficheskom i promyshlennom otnosheniiakh [Description of the Orenburg province in economic-statistical, ethnographic and industrial relations]. Ufa, 1859. 472 p. (In Russ.).
22. Shitova S.N. Bashkirskaia narodnaia odezhda [Bashkir folk clothing]. Ufa, Kitap Publ., 1995. 139 p. (In Russ.).
23. Shitova S.N. Formirovanie i razvitie bashkirskogo narodnogo kostiuma: dis. kand. ist. nauk [The formation and development of the Bashkir national costume: PhD hist. sci. diss.]. Moscow, 1968. 259 p. (In Russ.).
24. Shitova S.N. Sibirskie taezhnye cherty v material'noi kul'ture i khoziaistve bashkir [Siberian taiga traits in the material culture and economy of the Bashkirs]. Etnografiia Bashkirii [Ethnography of Bashkiria]. Ufa, 1976, pp. 49-94. (In Russ.).
25. Shitova S.N. Finno-ugorskii komponent v narodnoi odezhde Bashkir [Finno-Ugric component in traditional clothes Bashkirs]. Issledovaniia po istoricheskoi etnografii Bashkirii [Ethnography of Bashkiria]. Ufa, BFAN SSSR Publ., 1984, pp. 9-28. (In Russ.).
