CC BY
83
БАБОЧКИ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ НАНАЙЦЕВ
Татьяна Владимировна МЕЛЬНИКОВА,
Хабаровский краевой краеведческий музей им. Н.И. Гродекова
Бабочки — яркие и красивые создания природы радуют наш взгляд с ранней весны до поздней осени. Мы созерцаем их легкий полет, любуемся причудливым или графически лаконичным узором их крыльев. А как мы относимся к ним, что мы думаем о них и думаем ли? В данной статье автор попыталась ответить на вопрос о месте бабочек в традиционной культуре нанайцев.
Коокоони — общее название бабочек в найхинском диалекте нанайского языка1. Кур-урмийские нанайцы называли всех бабочек колф’аа, бикин-ские — колф’а(н-)2, горинские — кооркоони3, низовые — коркондиа4. Удэгейцы р. Хор использовали для обозначения бабочек слово куан’а, орочи — коокори, коон’и, ульчи — коачи, северобайкальские эвенки — коколдок, олёкминские и сахалинские эвенки — колдокее5. Маньчжуры называли бабочек, мотыльков («разных цветов и величины») гэфэхэ6. Нивхское название бабочек — тар1. Таким образом, нанайский термин коокоони имеет общетунгусские корни.
Среди всего многообразия бабочек нанайцы особо выделяли хвостоносца Маака (РарШо шааскп), которого называли дууту-уни (написание дано по «Нанайско-русскому словарю» С.Н. Оненко (М., 1980). Е.Ч. Бель-ды написала название хвостоносца Маака как дутуни), за исключением низовских нанайцев, называвших этих бабочек чакандиа «вороньи бабочки»8. Нанайское название этой прекрасной бабочки происходит от названия традиционной нанайской лепешки дуутун из толченой черемухи9. По словам А.Д. Оненко, «черные бабочки любят «пастись на лепешках»10. Предположительно, нанайцы различали весеннюю и летнюю форму этой бабочки: «Есть еще щучьи бабочки гуцээн дуутууни. Черные-синие, с длинными узкими крыльям»11. По некоторым данным, с которыми согласны не все информанты, эту бабочку нанайцы не разрешали ловить и даже трогать детям. Р.А. Бельды рассказывала: «Отец, когда мы шли на колхозное поле в четырех км от Найхина, а вокруг летало много махаонов, говорил: «Не лови, не трогай их». Почему, моя собеседница не задумывалась12.
С.Н. Киле рассказывала, что «бабушка (Ч.З. Киле. — Т.М.)ругала внуков, когда они ловили больших черных бабочек и приносили домой. Она говорила, что это чьи-то души. Мол, приносите души домой»13. Подобный запрет слышал в детстве и В.И. Гейкер: «Больших махаонов запрещали ловить, говорили: «Тень человека, душа
Трафарет бабочки дуутууни из Центра этнографической культуры нанайцев (Хабаровский край, Нанайский район, с.Джари). Конец 1990-х гг. Береста.
живого человека. Раз сойдет, два сойдет, а потом заболеешь»14.
По воспоминаниям К.М. Бель-ды (родом из села Дада), черных махаонов запрещали ловить и убивать: «толи отец умрет, толи мать, вроде этого что-то говорили»15. Кстати, представления о бабочке-душе характерны и для древних индейских культур Мезоамерики, в том числе майя и ацтеков. Они верили, что покинувшая тело душа человека являлась миру сначала в виде большой зеленой мухи (в короткий миг после смерти), а потом трансформировалась в порхающую бабочку16. У сербов существовали представления, согласно которым, если спящую ведьму развернуть на 180% и положить туда, где у нее лежали ноги, то душа ее, возвратившись, не найдет входа в телесную оболочку и будет летать в виде птицы или бабочки11.
По материалам А.Я. Чадаевой, «пестрых махаонов» (РарШо шасИаои, РарШо хиШиз) нанайцы называли меонги, «считая их помощниками мео — духа-исце-лителя»18. Желтого махаона с черной каймой по краям крыльев нанайцы называли маандони19. Возможно, название бабочки происходит от слова маандо — стая (птиц)20, ведь в летние месяцы часто можно видеть целые скопления этих бабочек вокруг луж.
У маленькой голубенькой бабочки, как и у махаона Маака, тоже было собственное название — вэксун21. По словам В.Ч. Гейкер, нанайские шапки «ее крыльям подражают, по краям крыльев очень красивые узоры». «Наша бабушка все время надевала вэксун осенью и весной», — заключила разговор моя собеседница22. Е.Ч. Бельды написала о ней следующее: «Нанайские женщины шили шапку «вэксун» и украшали верхний край узорами похожими на узоры бабочки... Крылья, когда сложит, она похожа на вэксун». По свидетельству Евдокии Чубовны, она появляется в окрестностях Дондона-Троицкого-Лидоги летом23. Бабочек павлиний глаз (?), «которые появлялись сразу после таяния снега, весной», нанайцы называли сэкини-медведица пурэн мапани (таежная старуха). Первое название сэкини (написание информанта Е.Ч. Бельды) свидетельствует о ее общей красной окраске. Нанайцы говорили, что у нее на крыльях глаза медведицы, «потому что весной она ходит с медвежатами»24.
По свидетельству Л.Г. Бельды, нанайцы средней территории проживания амурской части этноса называли словом гоароони разных мелких бабочек. Дети их не ловили. Как считает информант, название этих бабочек произошло от слова гоана — «безобразный»25'. По мнению Е.Ч. Бельды, гоарони — это непарный шелкопряд26. Бабочек с толстыми тельцами, невзрачных («не благородных, бабочек не в счет» по выражению информанта), «не устойчиво летающих»(«крылышками так трепещут»), называли словом, производным от донгдо-донгдо — «не устойчиво» (точное название Л.Г. Бельды не вспомнила)21. А.А. Пассар обозначил таких бабочек, «которые летят вверх-вниз», словом донгдони. Происхождение этого названия он объяснил следующим образом: «Воробей не ходит по земле, а прыгает — донг-донг. Воробьиные бабочки»28. О.А. Бельды словом дон-гдоко обозначила маленьких голубеньких бабочек, что «летают, как выпрыги-вают»29. К.М. Бельды маленьких голубых бабочек, которые «летят как прыгают», назвал донгдоки, от донгдойни — прыгать30. Е.Ч. Бельды назвала бабочек,
Заколка для волос в виде бабочки дуутууни. Автор О.А. Бельды. 2004 г. Бархат, вышивка бисером.
что летают, как прыгают, донг-донг. По ее описанию, они коричневые, с узором из светлых пятнышек по краям крыльев31. Как предположил Е.В. Новомодный, это описание толстоголовки морфей (Heteropterus morpheus): «У нее действительно очень характерный полет. Отдельные фазы движения крыльев не видны человеческому глазу. Дерганный полет. Типичная луговая бабочка».
Нанайцы селения Муху белых бабочек вообще называли цаакаани32, красных — сээкээни33, нанайцы селения Курун желтых бабочек называли соокиини, красных — сээкээни, «бледно-зеленоватых, цвет нежный-нежный, тоже как прыгает, летает, с бледно-голубыми крапинками на верхних крылышках» — нёнги-ару34. По свидетельству Е.Ч. Бельды, всех белых бабочек (репниц, брюквениц, капустниц, боярышниц и других белянок) нанайцы средней территории проживания нанайского этноса называли чакини. Они появляются в природе позже бабочек сэкини-пурэн мапани35. К.М. Бельды говорил, что цакини — это белые бабочки, капустницы, сэкэни — красные бабочки, крапивницы36.
По свидетельству А.А. Пассара, нанайцы выделяли также бабочек нииргии-ни. О происхождении этого названия Андрей Александрович сказал: «Когда бабочку поймаешь, она крыльями стучит о ладошку нир-нир. У них крылья мощные»31. О.А. Бельды словом нииргиини назвала черно-желтых бабочек (Neptis themis ilos, Neptis thisbe — пеструшки южная и оранжевая; Papilio machaon amurensis — махаон уссурийский, Papilio xuthus — хвостоносец ксут; Papilio apollo hesebolus, Papilionomion mandschuriae — парусники сибирский и маньчжурский), пояснив «здесь черное, здесь желтое, рябится в глазах»38. Е.Ч. Бельды написала автору статьи, что желтую бабочку, которая издает звук нир-нир, нанайцы называют ниргини (написание информанта). Они встречаются летом, как и бабочки чакини39. О пестрокрыльнице изменчивой (Araschnia levana) А.А. Пассар заметил, что «видел таких бабочек, они любят черемуху, дикие яблони». Бабочек, имеющих кайму по краям крыльев, в частности Ванессу L-белое (Nymphalis L-album), траурницу обыкновенную (Nymphalis antiopa), А.А. Пассар назвал амираку сэкэни. Амира, по словам собеседника, это узоры женского халата амири, его отделочные полосы по краям40. З.Н. Бельды словосочетанием амираку сээкэни назвала бабочек крапивниц (Aglais urticae). Многоглазок непарных (Chrysophanus dispar auratus) и китайских (Chrysophanus phlaeas chinensis) информант назвала адама коокоони, так как они выглядят как мозаичный ковер, лицевое покрытие одеяла («выглядят как ковер, одеяло, как аппликация, как мозаика»)41.
Согласно материалам С.Н. Оненко в нанайском языке некая разновидность бабочки называлась ииргиини, другая — ииргээнчу42. Е.Ч. Бельды подтвердила, что иргини и иргэнчу — это разновидности бабочек43, но она не смогла их описать.
Ночную бабочку с рисунком «тигриный глаз» на крыльях — пурэн амба на-сални (написание информанта) Е.Ч. Бельды описала так: «Бабочка была большая, светлая, чуть желта и внизу на крыльях узоры «тигриный глаз», по краям черные зигзаги или полоски идут»44. О другой ночной бабочке — медведице-кайя — Е.Ч. Бельды, не говоря о ее нанайском названии, сообщила, что встречала и ловила ее, держала в руках, ее «головка» покрыта «как будто шерстью»45.
В горинском диалекте нанайского языка общее название бабочек звучало как кооркоони. Желтых бабочек нанайцы-самагиры называли соокиини (от слова соогдён — желтый), белых — чаакиини (от слова чаагдян — белый), хвосто-носца Маака — дуутууни (так как «цвет его крыльев, как черемуховые лепешки дуутун»). По воспоминаниям Р.А. Самар, одну из разновидностей бабочек го-ринские нанайцы называли кэтэкэлюни — «вроде бы бабочек с голубыми пятнышками на крыльях». Еще бытовало какое-то название «коричневенькой» бабочки, связанное с кетой дава46. Это сообщение информанта хабаровский энтомолог Е.В. Новомодный прокомментировал следующим образом: «Интересно. Действительно в августе-сентябре появляется в Приамурье чернушка Се-
дакова (ЕгеЫа пепепе alcmenides), крылья которой имеют коричневую окраску». Но, возможно, речь все же идет о водных насекомых поденках, которых нанайцы тоже считали бабочками. Их называли булбуэктэ (написание информанта Е.Ч. Бельды) и считали спутниками кеты: чем их больше, «тем лучше, кеты будет много»41. О.А. Бельды говорила о бульбиктэ (написание информанта) так: «Появляется с осенней кетой. Если бульбиктэ много, то ход кеты будет рунный, мало их — мало кеты»48. Низовые нанайцы называли поденок словом гульбуэктэ и связывали их массовое появление с большим ходом кеты, говорили, мол, «будет много кеты»49. Ульчи называли поденок гургини (во мн. ч., гургунь — в ед. ч.). Их появление означало появление кеты в реке. Раньше говорили, когда появлялось много поденок: «О, это к рыбе. Много рыбы в реке будет»50. Нивхи связывали появление поденок с приближением хода горбуши51.
Низовые нанайцы называли бабочек вообще словом коркондиа (другой вариант названия, сообщенный уроженкой Бичи З.В. Самар, — коркоанди). Некоторым видам бабочек низовые нанайцы дали особые названия. Так, хвостоносцев Маака они называли чакандиа — «вороньи бабочки», желтых бабочек вообще — сокиандиа, белых — чиакиадиа, желтых махаонов — ман- Орнамент «Бабочка». Автор А.А. Самар
дюраки, бабочек павлиний глаз — токтора- (г- Комсомольск-на-Амуре). 1986 г. Бу-, 1 магопластика. (ХКМ НВ 11306).
ки (от ток — точки)52.
По словам А.А. Пассара, нанайские дети ловили бабочек, более того, это была игра, направленная на развитие у ребенка способностей хорошего охотника: «Лов бабочек тоже способ воспитания охотников. Ловить сложно этих бабочек. Надо ловкость, хитрость иметь, песню им петь»53. Играли — ловили бабочек не только мальчики, но и девочки. О.А. Бельды рассказывала: «Вот из такого лука я по бабочкам стреляла. Полную шапку приносила. Метко стреляла. Отец мне делал лук, зимой с охоты привозил. Особого названия у этой игры не было»54. Разглядывая цветные таблицы определителя А.И. Куренцова «Булавоусые чешуекрылые Дальнего Востока СССР» и указав на траурницу обыкновенную (КушрИаИБ аиНора), А.А. Пассар сказал: «Очень умные, хитрые, одиночные, по одной летают, цветы любят». Таких бабочек ловили руками: «За бабочками гонимся, кричим: «Сээкээни, доро! (Желтушка, садись!) Цаакаани, доро! Ниирги-ини, доро!» Садятся ведь! Слушаются!» Других бабочек — «желтых и белых» сбивали вениками «из кустарника без листьев»: «Желтые, белые бабочки стаями летают, лужи любят, пьют. Как ветками дадим, штук 5—7убиваем, сколько пушнины!» Пойманных бабочек нанайские дети рассматривали в качестве пушнины. «Поймаем, отдали сестре «пушнину», она нам конфету, шоколадку. Из песка какой-нибудь формочкой сделает, траву сверху положит — это конфеты, шоколадки. Нам вместо «пушнины» отдает, мы в руку возьмем, ко рту поднесем, вроде едим, играем»55. А.А. Самар также вспоминала, как ловили в детстве (в с. Омми) желтых бабочек: «Соокин доро, соокин доро» — «Желтая бабочка, садись, желтая бабочка, садись»56.
Обращает на себя внимание тот факт, что в рассказе об игре «Ловля бабочек» информанты не говорили, что ловили хвостоносцев Маака, объектами «охоты» были в основном белые и желтые бабочки.
Изображения бабочек из плавников и костей рыб в качестве игрушек бытовали у нанайских детей. Для изготовления игрушек, изображающих бабочек разных видов, П.К. Киле использовал разный материал51. Например, игрушки «Дутуни» он сделал из больших хвостовых плавников ерша и карася, а игрушки «Кокони ниргини» (хотя это название и переведено как «бабочки-махаоны») —
из плавника аухи. Различаются и размеры игрушек: игрушки «Дутуни» крупные (6,0х9,0х8,0 см, 10,0x14,0x11,5 см), игрушки «Кокони ниргини» небольшие (5,0х4,0х4,5 см, 6,0х5,5х3,5 см, 5,5х4,3 см, с маленькими крыльями и небольшими тельцами)58.
Чукчи считали, что бабочка является мифической истребительницей морского зверя59. Нам не удалось выявить у нанайцев подобные представления о негативном влиянии бабочек на жизнь людей. Единственное, по воспоминаниям Л.Д. Бельды, нанайцы вроде бы выделяли каких-то бабочек, которых «если начнешь ловить, то пойдет дождь». В отношении каких именно бабочек существовало поверье, информант не могла точно вспомнить. «Возможно», — предположила Л.Д. Бельды, — «опасно было ловить белую бабочку, капустницу»60.
Удивительно, но изображение бабочки почти не встречается на традиционной одежде нанайцев. В настоящее время нам известны три образца одежды с изображениями бабочек: женский праздничный (свадебный — ?) халат, собранный в с. Кондон Хабаровского края (Хабаровский краевой краеведческий музей им. Н.И. Гродекова: ХКМ 1153/5), женский свадебный халата сикэ из с. Ачан Хабаровского края (Российский этнографический музей: РЭМ 10018-69), воротник невесты из стойбища Сорго (горинские нанайцы), что на р. Хуин в Хабаровском крае (Российский этнографический музей: РЭМ 4195-42). Интересно, что два упомянутых здесь предмета одежды созданы представительницами го-ринской группы нанайцев, а третий — представительницей близкой к ней болонской (озерской) территориальной группы61. И все три связаны со свадебной церемонией. Автор статьи постоянно задавала информантам вопрос: «Почему изображения бабочек отсутствуют на традиционной одежде нанайцев?» Емкий ответ дал нанайский писатель и фольклорист В.И. Гейкер: «На халатах больше серьезные изображения: лягушки, ящерицы, змеи, пауки — защитники. А бабочка что? Порхает, порхает, так и улетает. Их на коврах изображали»62.
На женском праздничном (свадебном — ?) халате типа босома амири из фондов ХККМ (ХКМ КП 1153/5) в верхней части спинки вышиты две крупные бабочки в общей песочной гамме с использованием голубых, зеленых, синих шелковых нитей и золотистых металлических. Несмотря на то, что бабочки парные, они не являются идентичными. Мастерица отдельные детали вышила нитями разных цветов, например, усики, нижнюю кайму крыльев, фрагменты украшений крыльев.
В связи с существованием у нанайцев представлений о делении орнаментальной композиции спинки женского халата амири (и босома амири) размещение изображений бабочек в верхнем ярусе указывает на их связь с верхним миром. По данным Л.П. Тарвид, фигуры верхней части нанайского женского халата амири назывались гаса донкани или чоко донкани. Первое словосочетание в переводе Н.С. Киле означает «место, куда садится птица»63. По аналогии второе словосочетание можно перевести как «место, куда садится чоко», а чоко в нанайской культуре — это маленькие птички, олицетворяющие души еще не родившихся детей. Появление изображения бабочек в верхнем ярусе гаса дон-кани или чоко донкани халата нам кажется символичным в свете сообщений наших информантов-нанайцев о запрете лова хвостоносцев Маака — дуутууни, которых считали душами людей. Изображения бабочек на халате ХКМ КП 1153/5 соседствуют с изображениями птиц, держащих в клювах орнаментальный элемент «зароды», — символ зарождения жизни.
Анализ собранного материала показывает, что этимология нанайских названий бабочек имеет ассоциативный характер. Ряд названий обусловлен похожестью некоторых бабочек на определенные предметы материального мира (дуутууни, вэксун) и отдельных представителей фауны (сэкэни пурэн мапани). Другие названия предопределены цветовой гаммой «летающих цветов» (чааки-
Орнамент «Бабочка» с женского праздничного халата (ХКМ КП 1153/5). Нанайцы. Хабаровский край, с. Кондон. 2-я половина XIX в.
Орнамент «Бабочка» с женского праздничного халата (ХКМ КП 1153/5). Нанайцы. Хабаровский край, с. Кондон. 2-я половина XIX в.
ини-цаакиини, сээкээни, согдё коокоони-соокиини), особенностями полета или поведения (донг-донг-донгдони-донгдоко, нииргиини, маандони). У нанайцев существовал запрет на ловлю хвостоносцев Маака, которых нанайцы в своих представлениях связывали с душами живых людей. При этом была распространена детская игра «ловля бабочек», где объектами своеобразной «охоты» выступали желтые и белые бабочки. Изображения бабочек редко присутствуют на традиционной одежде нанайцев, так как бабочки не рассматривались нанайцами в качестве носителей магической защитной силы.
Благодарю заведующего Музеем-аквариумом Хабаровского филиала ФГУП ТИНРО-центр, старшего научного сотрудника Хабаровского краевого краеведческого музея им. Н.И. Гродекова, энтомолога Е.В. Новомодного за научные консультации, полученные в ходе работы над статьей.
ИНФОРМАНТЫ
Бельды Ольга Андреевна (1921 г.р., с. Курун, живет в г. Хабаровске, беседа в г. Хабаровске).
Бельды Евдокия Чубовна (1932—2005 гг., род. в с. Дондон, жила в с. Лидоге, беседа в с. Лидоге).
Бельды Зинаида Николаевна (1936 г.р., род. в с. Муху, живет в с. Троицком, беседа в с. Троицком).
Бельды Константин Мактович (1934 г.р., род. в с. Дада, живет в с. Троицком, беседа в с. Троицком).
Бельды Лариса Ганзуливна (1954 г.р., род. в с. Найхин, живет в с. Джари, беседа в с. Джари).
Бельды Любовь Дэкимбувна (1941 г.р., род. в с. Дада, проживает в с. Троицком, беседа в с. Джари).
Бельды Раиса Алексеевна (1946 г.р., род. и проживает в с. Найхин, беседа в г. Хабаровске).
Гейкер Валентин Ильич (1938 г.р., род. в с. Симаси, живет в с. Нижние Халбы, беседа в с. Нижние Халбы).
Гейкер Вера Чубовна (1921 г.р., род. в с. Дондон, живет в с. Лидоге, беседа в с. Лидоге).
Деревянкина Нина Леонидовна (1929 г.р., род. в с. на о-ве Чорокан, живет в с. Верхняя Эконь, беседа в с. Верхняя Эконь).
Киле Валентина Сергеевна (1928—2001 гг., род. и жила в с. Ачан, беседа в с. Ачан).
Киле Светлана Николаевна (род. в с. Нижние Халбы, живет в г. Комсомольске-на-Амуре, беседа в г. Комсомольске-на-Амуре).
Ланина Екатерина Кулькиновна (1928 г.р., род. в с. Мачула, живет в г. Хабаровске, беседа в г. Хабаровске).
Пассар Андрей Александрович (1930 г.р., род. в с. Муху, живет в г. Хабаровске, беседа в г. Хабаровске).
Самар Анна Александровна (1918 г.р., род. в с. Омми, живет в г. Комсомольске-на-Амуре, беседа в г. Комсомольске-на-Амуре).
Самар Зинаида Владимировна (1942 г.р., род. в с. Бичи, живет в с. Нижние Халбы, беседа в с. Нижние Халбы).
Самар Наталия Николаевна (ульчские корни, беседа в с. Верхняя Эконь).
Самар Раиса Александровна (живет с. Кондон, беседа в г. Хабаровске).
Самар Эмилия Иннокентьевна (1955 г.р., род. в с. Боктор, долгое время жила среди ульчей, беседа в с. Верхняя Эконь).
Серова Зоя Иннокентьевна (1939 г.р., род. в с. Бельго, живет в с. Нижние Халбы, беседа в с. Нижние Халбы).
ЛИТЕРАТУРА
1. Арсеньев В.К. Дневник Олгон-Горинской экспедиции 1911—1918 (маршрут: р. Биракан, р. Ур-ми, хр. Ян-де-Янге, о. Болонь) // Восточное Поморье. 2005. № 2. С. 10—16.
2. Василевич Г.М. Эвенкийско-русский словарь. М., 1958. 804 с.
3. Ершова Г. Кровавая жертва или воззвание к небесам? // Вокруг света. 2006. № 3. С. 140—149.
4. Захаров И.И. Полный маньчжуро-русский словарь. СПб., 1815. 1129 с.
5. Кимонко Д.Б. Там, где бежит Сукпай. Хабаровск, 1912. 160 с.
6. Криничная Н.А. Легенды о возвращении из загробного мира (по восточнославянским материалам) // Этнографическое обозрение. 2005. № 6. С. 114—129.
1. Куренцов А.И. Булавоусые чешуекрылые Дальнего Востока СССР: определитель. Л., 1910.
8. Маак Р.К. Путешествие на Амур, совершенное по распоряжению Сибирского отдела Императорского русского географического общества в 1855 году. СПб., 1859. 565 с.
9. Оненко С.Н. Нанайско-русский словарь. М., 1980. 552 с.
10. Подмаскин В.В. Народные знания удэгейцев: Ист.-этногр. исследования по материалам XIX—XXвв. Владивосток, 1998. 228 с.
11. Сергеев Д.В. Ранняя история азиатских эскимосов (до ХУП века) // Материалы по древней истории Сибири. Улан-Удэ, 1964. С. 109—121.
12. Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских говоров. Л., 1915. Т. 1. 612 с.
13. Тарвид Л.П. Народное искусство Приамурья и проблемы этногенеза: (опыт этнографического исследования). Хабаровск, 2000. 64 с.
14. Художественное творчество Понгса Киле (из собрания Амурского городского краеведческого музея): Каталог. Амурск, 1998. 35 с.
15. ЧадаеваА.Я. Портрет души // Северные просторы. 1988. № 3. С. 36—31.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Нанайские названия насекомых (кроме бабочек)
бульбиктэ (О.А. Бельды), булбуэктэ (Е.Ч. Бельды) — водные насекомые подёнки гармакта — комар
гоарони (Е.Ч. Бельды) — непарный шелкопряд
дёнкуу64 (сунгарийский диалект нанайского языка, далее С) — оса
дзяфе (дзапе)65 — блоха
киаксо девэни (вариант С.Н. Оненко к немецко-гольдскому словарю В. Грубе)66, кексо дёнкуни61 (С) — пчела кулээ68 (С) — комар, мошка, паук и пр. кулякаа69 (С) — божья коровка пурмиктэ — мошкара
сигакта (вариант С.Н. Оненко к немецко-гольдскому словарю В. Грубе)70 — овод сикте11 (уссурийский диалект нанайского языка, далее У), куликэ72 (среднеамурский межустьевый) диалект нанайского языка (нанайцы Амура между впадением рек Сунгари и Уссури), далее СА) — вошь
силэктэ (вариант С.Н. Оненко к немецко-гольдскому словарю В. Грубе)73 — муравей уктэ14 (СА) — гнида
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
Письмо Евдокии Чубовны Бельды «Дополнение о бабочках», адресованное Т.В. Мельниковой, от осени 2004 года75
«Давно, когда маленькая была, еще в школу не ходила, всегда я ездила с дедушкой и бабушкой на лодке, жили мы в хоморане. Они ловили рыбу, силон делали и имели огород на острове, бегала по песчаному берегу за бабочками и спрашивала у дедушки названия их, называла их и гонялась с ними. Но со временем я забыла, совсем мало помню.
Бабочки, которые появлялись сразу после таяния снега, весной, их называли сэкини-медве-дица (пурэн мапани), на их крыльях глаза медведицы, потому что весной она ходит с медвежатами. Потом появляется бабочка (белянка, капустница, боярышница), называют чакини.
Бабочки, которые появлялись и вились над водой, очень их много, нанайцы называли их «булбуэктэ», по цвету светло-коричневые и называли их спутниками кеты, чем их много, тем лучше, кеты будет много.
У нас летом появляется маленькая голубая бабочка, называют ее «вэксун» (похоже на вэксун, которым обрабатывали рыбью кожу). Нанайские женщины шили шапку «вэксун» и украшали верхний край узорами, похоже на узоры бабочки. Наши шапки «вэксун», мы носим их. 31 июля нанайский поэт Пассар А.А. увидел меня в шапке «вэксун», обрадовался. «Ой, шапка „вэксун“, — крикнул он. Я нарисую эту бабочку».
Крылья, когда сложены, она похожа на вэксун. Хорошо рисовать не умею.
Вместе с чакини летает желтая бабочка, когда она летит слышно звук нир-нир и поэтому ее называю ниргини. Я в этом году слышала этот звук, потому что она летает около меня, и я слышала звук. Еще увидела бабочку донг-донг, она летит, как будто прыгает, я погналась и не догнала. Была она коричневая, на краю крылышки узоры с пятнышками светлыми.
Поймала красноватую бабочку и потеряла, где-то выронила ее, лежала в тетрадке, которую вы подарили мне, я написала песни туда.
Я в августе, где-то в начале месяца, ходила в лес за грибами, и моя внучка Тоня увидела под листочками ночную бабочку, большая была она. Узоры на крыльях «тигриный глаз» «пурэн амба насални», я знала, что есть такая бабочка, но какая, увидела сейчас. Я хотела ее взять, она затрепетала и перешла под другой кустик и замерла, ведь она ночная бабочка, днем она отдыхала — спала. Я ее пожалела и не взяла, ведь я ее высушу, она погибнет. Нарисую вам. Бабочка была большая, светлая, желтая и внизу на крыльях узоры «тигриный глаз». По краям черные зигзаги или полоски идут. Я красиво не умею рисовать, но нарисую.
Дутуни — махаон.
Гоарони — тутовый шелкопряд.
Иргини и еще иргэнчу — это разновидность бабочек.
Вот еще одна бабочка. Называют ее «медведица-кайя». Называют ее так потому, что головка покрыта как будто шерстью. Я знаю ее, встречала и ловила ее, держала в руках, а когда увидела на конверте, то вспомнила и сохранила этот конверт, целых две. Одну клею вам.
Всего хорошего вам, что могла, вспомнила. Может, потом увижу бабочек и вспомню, запишу для вас.
До свидания.
Е.Ч. Бельды».
1 Оненко С.Н. Нанайско-русский словарь. М., 1980. С. 222; Полевые материалы автора (далее ПМА). Термин коокоони, обозначающий в нанайском языке бабочек вообще, в «Сравнительном словаре тунгусо-маньчжурских говоров» не отражен.
2 Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков. Л., 1915. Т. 1. С. 405, 410; Василевич Г.М. Эвенкийско-русский словарь. М., 1958. С. 206, 201.
3 ПМА, 2004 г., от Самар Р.А.
4 ПМА. 2006 г., от Гейкера В.И.
5 Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков. С. 405, 410; Василевич Г.М. Эвенкийско-русский словарь. С. 206, 201.
6 Захаров И.И. Полный маньчжуро-русский словарь. СПб., 1815. С. 326.
I ПМА. 2006 г., от Ланиной Е.Г. Белых бабочек нивхи называли кана тар, пестрых («бордово-черных с кружками на крылышках») — хэур тар, ночных бабочек величали «чертовыми» — кинз тар.
8 Письмо Е.Ч. Бельды — Т.В. Мельниковой от осени 2004 года. Личный архив Т.В. Мельниковой; ПМА. 2006 г., от Гейкера В.И.
9 ПМА. 2004 г., от Гейкер В.Ч. и Бельды Е.Ч., Пассара А.А.
10 Чадаева А.Я. Портрет души // Северные просторы. 1988. № 3. С. 31.
II ПМА. 2004 г., от Пассара А.А. Гуцэ — щука, дуутууни — хвостоносец Маака.
12 ПМА. 2004 г., от Бельды Р.А. Согласно материалам «Сравнительного словаря тунгусо-маньчжурских говоров» название дуутууни в отношении большой черной бабочки — махаона бытовало у найхинских нанайцев. (Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских говоров. С. 221).
13 ПМА. 2003 г., от Киле С.Н.
14 ПМА. 2006 г., от Гейкера В.И.
15 ПМА. 2005 г., от Бельды К.М.
16 Ершова Г. Кровавая жертва или воззвание к небесам? // Вокруг света. 2006. № 3. С. 148—149.
11 Криничная Н.А. Легенды о возвращении из загробного мира (по восточнославянским материалам) // Этнографическое обозрение. 2005. № 6. С. 120.
18 Чадаева А.Я. Портрет души. Северные просторы. 1988. № 3. С. 31.
19 ПМА. 2003 г., от Деревянкиной (Самар) Н.Л. А.А. Самар считает, что маандони — это большие черные бабочки (ПМА. 2003 г., от Самар А.А.).
20 Оненко С.Н. Нанайско-русский словарь. С. 258. По словам О.А. Бельды, маандони — это просто стая кого-то. Она предположила, что говорили нииргиини маандони — стая ребристо-желтеньких бабочек (ПМА. 2004 г.).
21 Авторы «Сравнительного словаря тунгусо-маньчжурских говоров» зафиксировали подобное название бабочки, только желтого цвета, у орочей вэксун’ики. В бикинском говоре нанайского языка ими был записан термин вахсари для обозначения бабочки (Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских говоров. Т. 1. С. 132).
22 ПМА. 2004 г., от Гейкер В.Ч. и Бельды Е.Ч.
23 Письмо Е.Ч. Бельды — Т.В. Мельниковой от осени 2004 года. Личный архив Т.В. Мельниковой.
24 Там же.
25 По утверждению О.А. Бельды, гоароонинанайцы назвали ночных бабочек. В бикинском диалекте нанайского языка их название звучало гуцэнггоаго~ гуцэнггули ~ гуцэнггури, в уйльтинском — гугулду ~ гугэлду, в ульчском — гургуни. Орочи словом гургулэа ~ гургун ’эа называли желтую лесную бабочку. Негидальцы называли гургээчии мооравкии бабочку красного цвета (Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских говоров. Т. 1. С. 174.).
26 Письмо Е.Ч. Бельды — Т.В. Мельниковой от осени 2004 года. Личный архив Т.В. Мельниковой.
27 ПМА. 2004 г., от Бельды Л.Г. В «Нанайско-русском словаре» С.Н. Оненко слово донгдо переводится как «бегать, прыгать, скакать», устойчивые словосочетания донгдок-донгдок и донг-донг — «скок-скок» о прыжках птицы (Оненко С.Н. Нанайско-русский словарь. С. 159).
28 З.Н. Бельды сказала об этих бабочках: «Прыгающие, как прыжками летят» (ПМА. 2004 г., от Бельды З.Н.).
29 ПМА. 2004 г., от Бельды О.А.
30 ПМА. 2005 г., от Бельды К.М.
31 Письмо Е.Ч. Бельды — Т.В. Мельниковой от осени 2004 года. Личный архив Т.В. Мельниковой.
32 Название цаакаанипроисходит от слова цаагдян — белый (ПМА. 2004 г., от Бельды З.Н.). Информант охарактеризовала этих бабочек так: «белесые капустницы, белые с точечкой».
33 Сээкэни от сээгден — красный (ПМА. 2004 г., от Бельды З.Н.). В нанайско-русском словаре приведено слово сээкиинии переведено как ночная бабочка-медведица (Оненко С.Н. Нанайско-русский словарь. С. 383).
34 ПМА. 2004 г., от Бельды О.А.
35 Письмо Е.Ч. Бельды — Т.В. Мельниковой от осени 2004 года. Личный архив Т.В. Мельниковой.
36 ПМА. 2005 г., от Бельды К.М.
37 ПМА. 2004 г., от Пассара А.А.
38 ПМА. 2004 г., от Бельды О.А. Согласно материалам С.Н. Оненко в нанайском языке некая разновидность бабочки называлась ииргиини, другая — ииргээнчу (Оненко С.Н. Нанайско-русский словарь. С. 196, 197). Возможно, в данном случае было не точно записано слово нииргиини.
39 Письмо Е.Ч. Бельды — Т.В. Мельниковой от осени 2004 года. Личный архив Т.В. Мельниковой.
40 ПМА. 2004 г., от Пассара А.А.
« ПМА. 2004 г., от Бельды З.Н.
42 Оненко С.Н. Нанайско-русский словарь. С. 196, 197.
43 Письмо Е.Ч. Бельды — Т.В. Мельниковой от осени 2004 года. Личный архив Т.В. Мельниковой.
44 Там же.
45 Там же. По предположению Е.В. Новомодного речь идет о какой-то павлиноглазке (сем. Satuг-піідае) или об ореховой павлиноглазке, или о павлиноглазке Ямамаи.
46 ПМА, 2004 г., от Самар Р.А. В «Нанайско-русском словаре» С.Н. Оненко приводится нанайское название бражника мертвая голова таварпиан (Оненко С.Н. Нанайско-русский словарь. С. 389), на Дальнем Востоке не водится (Е.В. Новомодный). Один из информантов (Деревянкина Н.Л.) назвала махаона Маака словом чаакиини, что свидетельствует о значительной утрате нанайцами лингвистических и фактологических знаний по теме статьи. В целом было опрошено очень много информантов, и лишь некоторые из них могли вспомнить названия бабочек, единицы рассказывали о традиционных представлениях, связанных с бабочками.
47 Письмо Е.Ч. Бельды — Т.В. Мельниковой от осени 2004 года. Личный архив Т.В. Мельниковой.
48 ПМА. 2004 г., от Бельды О.А. Подобные приметы существовали и у разных групп удэгейцев. Так, самаргинские удэгейцы считали, что появление большого количества голубых бабочек на р. Са-марге предсказывало приход большого стада горбуши, большое количество крапивниц предвещало обилие кеты (Подмаскин В.В. Народные знания удэгейцев: ист.-этногр. исследования по материалам Х1Х—ХХвв. Владивосток, 1998. С. 96).
49 ПМА. 2006 г., от Самар З.В.
50 ПМА. 2006 г., от Самар Н.Н., Самар Э.И.
51 ПМА. 2006 г., от Ланиной Е.К.
52 ПМА. 2006 г., от Гейкера В.И.
53 ПМА. 2004 г., от Пассара А.А.
54 ПМА. 2004 г., от Бельды О.А.
55 ПМА. 2004 г., от Пассара А.А.
Игры с бабочками бытовали и у удэгейцев. Джанси Кимонко писал: «Ой, какой день длинный летом! Я бегаю по косе, гоняюсь за бабочкой. Бегаю, кричу: «Бабочка, сядь ко мне! Бабочка, сядь ко мне!» Хочу ее поймать, она улетает. Тогда я беру ветку и размахиваю ею направо, налево, пока не прихлопну жертву. Вот уже много бабочек наловил. Что с ними делать? Запрягаю в лодочку, привязав одну бабочку к другой. Точь-в-точь собачья упряжка. А куда ехать? Конечно, промышлять. Что-то жужжит над моим ухом. Кто это? Ах, это жук-дровосек. У него длинные-длинные усы; я хватаю жука за усы, кладу в лодочку и скачу домой. Там, вырезав маленький бубен из бересты, заставляю жука шаманить. Перевернутый на спину, он лежит в лодочке, перебирает лапками, держа берестяной бубен.
— Дынг, дынг,дынг, дынг! — кричу я. — Курите багульник, зажигайте душистую траву!
— Вот непоседа, — говорит мать, а Яту, вышивая узор, напевает:
С бубном пляши, не смущайся,
С бубном играй, не смущайся.
Ну, такунг-такчи,
Ну, якунг-якчи.
Как следует играй,
По старинке начинай.
Ну, такунг-такунга,
Ну, якчинг-якчинга!» (Кимонко Д.Б. Там, где бежит Сукпай. Хабаровск, 1912. С. 23).
56 ПМА. 2003 г., от Киле С.Н.
51 Коллекция нанайских традиционных игрушек, сделанных П.К. Киле, хранится в Амурском городском краеведческом музее.
58 Художественное творчество Понгса Киле. Изделия из природного материала (из собрания Амурского городского краеведческого музея): Каталог. Амурск, 1998. С. 3, 4, 6.
59 Сергеев Д.В. Ранняя история азиатских эскимосов (до ХУП века) // Материалы по древней истории Сибири. Улан-Удэ, 1964. С. И6, Ш.
60 2 0 0 3 г., от Бельды Л.Д.
61 Кстати, женщин из рода Самар выдавали замуж за болонских мужчин (ПМА. 2000 г., от Киле В.С.).
62 ПМА. 2006 г., от Гейкера В.И.
63 Тарвид Л.П. Народное искусство Приамурья и проблемы этногенеза: (опыт этнографического исследования). Хабаровск, 2000. С. 26.
64 ГАХК. Ф.Р-696, оп. 1, д. П9, л. Ш.
65 Арсеньев В.К. Дневник Олгон-Горинской экспедиции 19П—1918 (маршрут: р. Биракан, р. Ур-ми, хр. Ян-де-Янге, о. Болонь) // Восточное Поморье. 2005. № 2. С. 14.
66 ГАХК. Ф.Р-696, оп. 1, д. 30, л. 26.
61 Там же. Д. П9, л. Ш.
68 Там же. Л. 120.
69 Там же. Л. 120.
10 Там же. Д. 30, л. 30. По свидетельству Р.К. Маака, дети аборигенов из рода Киле, проживавших на Амуре ниже устья Сунгари, ловили слепней и оводов, из их внутренностей выдавливали пузырьки со сладкой жидкостью и ели как лакомство (Маак Р.К. Путешествие на Амур, совершенное по распоряжению Сибирского отдела Императорского русского географического общества в 1855 году. СПб., 1859. С. 144).
11 ГАХК. Ф.Р-696, оп. 1, д. П6, л. 61.
12 Там же. Л. 108.
13 Там же. Д. 30, л. 18.
14 Там же. Д. П4, л. 108.
15 Личный архив Т.В. Мельниковой.
SUMMARY. In the article “Butterflies in the traditional culture of the Nanai” the author T.V. Melnikova, Candidate of Historical Sciences, Head curator of the Grodekov Khabarovsk Regional Lore Museum, tries to answer the question about the place of butterflies in the traditional culture of the Nanai. As a result of the field searching the author found out that etymology of Nanai names of butterflies had associative character. Catching Papilio maackii, connected with souls of living people, was banned. At the same time it was very popular to play “catching butterflies”, when the main objects for “hunting” were yellow and white butterflies. Pictures with butterflies present very rarely on the traditional clothes of the Nanai, as butterflies weren’t considered to have magical protective might.
