CC BY
1255
ЛИНГВИСТИКА
УДК 401
Л. В. Русинова
Авторская метафора в прозе В. Токаревой, Н. Горлановой и Л. Улицкой: от слова-понятия к слову-образу
В статье анализируется важная для русского языкового сознания проблема метафорического осмысления окружающей действительности. В результате исследования особенностей сочетания лексемы любовь в текстах современной женской прозы определена сфера представлений, смыслов, образов авторов, отражающая общие и индивидуальные аспекты функционирования данной лексико-семантической единицы в произведениях В. Токаревой, Н. Горлановой и Л. Улицкой.
The important problem for the Russian language consciousness of metaphorical judgement of the surrounding validity is analyzed in this article. As a result of the research of features of a combination of a lexeme "love” in the texts of modern female prose, a certain sphere of representations, senses, images of the authors, reflecting the common and individual aspects of functioning of given lexico-semantic unit in products V. Tokarevoj, N. Gorlanovoj and L. Ulitskoj is determined.
Ключевые слова: проза, В. Токарева, Н. Горланова, Л. Улицкая, любовь, тематическая группа, субъект метафоры, дифференциальные признаки.
Key words: prose V. Tokarevoj, N. Gorlanovoj and L. Ulitskoj, love, lexical set, subject of a metaphor, differential attributes.
В современной лингвистической науке феномен метафоры является одним из наиболее дискутируемых вопросов; существуют различные трактовки этого явления. В «Словаре-справочнике лингвистических терминов» метафора определяется как «употребление слова в переносном значении на основе сходства в каком-либо отношении двух предметов или явлений» [9, с. 176].
В «Лингвистическом энциклопедическом словаре»
Н.Д. Арутюнова даёт такое определение метафоры: «Метафора (от греч. metaphora - перенос) - троп или механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т. п., для характеризации или наименования объекта, входящего в другой класс, либо наименования другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении» [7, с. 296]. В «Словаре лингвистических терминов»: «Метафора - это троп, состоящий в употреблении слов и выражений в переносном смысле на основании сходства, аналогии и т. п.» [2, с. 231]. Терминами
поэтики описывается метафора в Оксфордском словаре: «Метафора: фигура речи, заключающаяся в том, что имя или дескриптивное выражение переносится на некоторый объект, отличный от того объекта, к которому, собственно, применимо это выражение, но в чем-то аналогичный ему; результат этого - метафорическое выражение» [4, с. 159].
Наиболее точным, на наш взгляд, является определение, данное в энциклопедии «Русский язык» Н.Д. Арутюновой: «Метафора - троп или фигура речи, состоящая в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений, действий или признаков для характеристики или номинации другого объекта, сходного с данным в каком-либо отношении. Метафора предполагает использование слова не в его прямом значении, вследствие чего происходит преобразование его смысловой структуры. Взаимодействие метафоры с двумя различными типами объектов (денотатов) создает семантическую двойственность, двуплановость» [10, с. 316]. На наш взгляд, это определение более полно отражает семантическую природу метафоры. Следует отметить, что мы придерживаемся узкой трактовки метафоры, включая в это понятие лексические единицы, репрезентирующие сравнение (уподобление) имплицитно. Экспликация уподобления, на наш взгляд, приводит к формированию сравнения.
Множество подходов, разнообразие оснований, разноплановость, положенные в основу типологии принципов классификации, обусловили появление различных классификаций метафор, что свидетельствует о сложности и многомерности самого явления метафоры. Анализ различных направлений изучения метафор показывает, что все они опираются на следующие постулаты и ключевые идеи: вторичность номинации, семантическая
двуплановость, наличие общих смыслов в прямом и переносном значениях, контекст, наличие общих семантических классов слов, способных развивать образное значение. Основной принцип формирования и выражения метафоры изначально предполагает её образный характер. Однако дальнейшее функционирование, узуализация метафоры в языке способствуют развитию образа, выявляя двоякую нацеленность метафоры: с одной стороны,
концептуальную, а с другой, - образную и эмотивную. Исследователи метафоры разграничивают «живую» (образную, не утратившую семантической двуплановости) и генетическую метафору.
В. Г. Гак выделяет 2 основных типа метафор. Его классификация опирается на характер семантических процессов, происходящих при метафоризации: 1) метафоры, основу которых составляет полный метафорический перенос, включающие двустороннюю метафору (голова - котелок); одностороннюю семасиологическую метафору (ножка стула) и одностороннюю ономасиологическую метафору
(волынить), 2) метафоры с частичным метафорическим переносом (зубец вилки) [5, с. 57].
В функционально-прагматическом аспекте выполнена классификация Н. Д. Арутюновой, в которой выделяется 4 типа метафор: 1) номинативная метафора (утратившая образный элемент, выполняющая, прежде всего, дескриптивную функцию), 2) образная (выполняющая оценочную, эстетическую роль), 3) когнитивная (признаковая), служащая для характеристики, и 4) генерализирующая (как конечный результат когнитивной метафоры) [1, с. 168].
В свое время Ш. Балли изложил общую типологию языковой образности. Он различал конкретно-чувственный образ, ослабленный (эмоциональный) образ и мертвый образ [3, с. 226-229]. Все эти три степени образности свойственны и метафорическим переносам. Первые два типа метафор являются живыми.
В. П. Москвин, уточняя классификацию Ш. Балли, выделяет две группы метафор на основе целостности внутренней формы.
1. Образные, сохранившие двуплановость содержания и внутреннюю форму, подразделяются на узуальные и окказиональные. Узуальными Москвин считает «метафоры либо общеупотребительные, либо получившие распространение в одной из функциональных подсистем языка: в том или ином языке для специальных целей» [8, с. 133], в том числе в языке поэзии в качестве так называемых поэтических формул. Индивидуально-авторские, или окказиональные, метафоры еще не освоены системой языка и существуют, как правило, в пределах художественного текста. 2. Мертвые, метафоричность которых уже не ощущается. Одним из источников таких метафор являются слова из некодифицированных языковых сфер (диалекты, жаргоны), для выяснения этимологии их переносного значения необходим специальный анализ.
С точки зрения отношения к языковой системе все исследователи сходились во мнении о выделении и разграничении языковой (узуальной) метафоры и метафоры художественной (индивидуальноавторской). Так, Ю. И. Левин разграничивает языковую (узуальную, общеупотребительную) метафору и поэтическую (индивидуальную). Его типология опирается на способы реализации метафорой «принципа сравнения» как основы образования любого компаративного элемента. Исследователь выделяет три типа метафор: 1) метафоры-сравнения (колоннада рощи); 2) метафоры-загадки (клавиши - булыжники); 3) метафоры, приписывающие объекту свойства другого объекта (ядовитый взгляд, жизнь сгорела) [6, с. 293].
В лингвистическую литературу введены также термины глубина метафоры и резонирующая сила метафоры, под которыми понимаются богатство ассоциаций, вызываемых метафорой,
неожиданность уподобления, количество параметров, по которым может быть проведена аналогия [4, с. 89].
Для нашего исследования представляется актуальным разграничение общеязыковой (узуальной) и художественной метафоры. Узуальная метафора - общеизвестное, общепонятное готовое лексическое средство, легко отыскиваемое по мере возникновения коммуникативной потребности в ней, она стихийна, заложена в самой природе языка и автоматически воспринимается и воспроизводится в речи носителями языка. Узуальная метафора является предметом изучения лексикологии, семасиологии, теории номинации, психолингвистики, лингвостилистики. Художественная метафора - это результат целенаправленных и сознательных эстетических поисков автора. Она является принадлежностью художественной литературы, применительно к ней в современной лингвистике используются термины: метафора поэтическая,
художественная, индивидуальная, индивидуально-авторская, тропеическая, творческая, речевая, окказиональная (неповторимая) метафора стиля.
В лингвистическом плане узуальная и художественная метафоры обнаруживают ряд различий по различным аспектам: семантическим, номинативным, коммуникативным и другим. Важнейшее, на наш взгляд, различие между узуальной и художественной метафорой состоит в следующем. Узуальная метафора отражает предметнологические связи обычных жизненных явлений, воспринимается носителями языка в качестве коллективно осознанной характеристики окружающей действительности. В художественных метафорах традиционные классификации рушатся, и на первый план выходит индивидуальное видение мира, поэтому они «субъективны и случайны относительно общего знания» [12, с. 192-194]. Именно поэтому узуальная метафора имеет системный характер, объективна, выполняет коммуникативную функцию, «анонимна», воспроизводима. Художественная метафора внесистемна, субъективна, выполняет эстетическую функцию, обладает максимальной синтагматической обусловленностью, уникальна, невоспроизводима, составляет специфику авторского стиля
Противоположная точка зрения на узуальную и общеязыковую метафору (как на единую лексическую единицу) обусловлена тем, что субстратом (исходным материалом) узуальной и художественной метафоры является общий для рядового носителя языка и для писателя язык. Едино и психолингвистическое свойство перенесения наименования с одного явления на другое на основании сходства.
Н.Д. Арутюнова считает, что о взаимном единстве узуальной и художественной метафоры говорит не только сходство в принципах семантических процессов, но и то, что сферы применения этих метафор взаимопроницаемы. Отдельные художественные образы
стираются, превращаясь в штамп, переходят из литературы в общий язык, а узуальные метафоры в художественном тексте могут приобретать первозданную образность. В. Н.Телия об этом пишет: «Факты авторского словоупотребления столь же неотъемлемое достояние живого языка, как и нормативно фиксированная сочетаемость слов» [13, с. 12].
С нашей точки зрения, художественную метафору следует рассматривать не как тождественное, а как сходное и соотносимое, смежное с узуальной метафорой, семантическое явление, обладающие своими уникальными особенностями. При этом мы учитываем то, что узуальная и художественная метафоры различны по своей семантической и коммуникативной сущности, но факт их взаимопереходов и взаимовлияний обусловливает высокую образность художественного текста. Значение узуальной метафоры формируется на основе взаимодействия двух компонентов -обозначаемого и образного средства. В художественной (или индивидуально-авторской) метафоре ведущую роль играют субъективные, образные и эмоциональные установки автора метафоры. Она создается вследствие одновременного существования двух планов: прямого и переносного названий. Это равноправное сосуществование обоих наименований способствует определённой познавательной ценности индивидуально-авторской метафоры, связанной с обнаружением как новых свойств у знакомых объектов, так и новых носителей уже известных свойств. Кроме того, решению индивидуально-авторской метафорой своей художественной цели способствует формирование образа и эмотивности, возникающих вследствие высокой ассоциативной насыщенности метафоры, связанной с удаленностью областей, к которым принадлежат ее компоненты. Именно поэтому художественная (индивидуально-авторская) метафора, на наш взгляд, обладает большой глубиной и резонирующей силой, кроме того, она «выводит предмет из автоматизма восприятия» (В. Шкловский) и высвечивает тончайшие ассоциативно-образные связи между явлениями. В этой связи следует отметить сложность и в то же время необходимость интерпретации индивидуально-авторской метафоры как одного из проявлений единичной уникальной языковой личности.
Наиболее точное определение индивидуально-авторской метафоры дано Н.А. Тураниной: это «такой тип переносного значения слова, который задает семантическую двуплановость метафоры на основе реализуемых в контексте сходных признаков денотатов с целью отражения индивидуально-значимой образной языковой картины мира» [14, с. 12]. По мнению Н. А. Тураниной, индивидуальноавторское метафорическое значение базируется на трех основных параметрах: 1. Предметность (денотативность, вещность) семантики, ее функция - сопоставление первоначала и исхода метафоры. 2.
Понятийность (сигнификативность) семантики - объективные признаки, отличительные существенные качества и свойства реальных предметов, дающие основания для развития метафорического образа. 3. Персонализация как появление в семантике метафоры авторского прибавочного компонента.
Анализ семантики субъектов метафор в художественной прозе В. Токаревой, Н. Горлановой и Л. Улицкой показывает, что этим писательницам свойственно сопрягать любовь с различными явлениями физического мира, абстрактными понятиями, жизнью человека в социуме. Г.Н. Скляревская работе «Метафора в системе языка» [11] демонстрирует, что типы регулярных метафорических переносов в языке происходит не только от предмета к предмету, но также от предмета к человеку, от предмета - к явлениям психического мира, от физических предметов к абстракциям. Она показывает, что существуют регулярные метафорические переносы из области «животные» в область, связанную с жизнью и деятельностью человека, а также из сферы «физический мир» - в область «психический мир». Логико-когнитивные принципы организации лексических единиц, репрезентирующих ассоциативные связи абстрактного понятия любовь в творчестве В. Токаревой, Н. Горлановой и Л. Улицкой, выявляют многополюсную семантическую мотивационную систему авторов, представляющую несколько тематических групп. Для писательниц значимы все явления мироздания и их взаимоотношения, метафорические наименования с участием слова любовь образованы в результате соотношения с лексикой следующих тематических групп: химическое вещество (В. Токарева 21 %, Л. Улицкая 25 %, Н. Горланова 50 %), энергия (в. Токарева 21 %), абстрактные понятия (В. Токарева 9 %, Л. Улицкая 13 %), социоморфная лексика (В. Токарева 6 % Л. Улицкая 13 %,
Н. Горланова 9 %), эмоциональный мир (Л. Улицкая 13 %,
Н. Горланова 9 %), артефактная лексика (В. Токарева 24 %,
Л. Улицкая 13 %, Н. Горланова 9 %), вербальная и мыслительная деятельность (Н. Горланова 10 %), физический мир (В. Токарева 12 %, Н. Горланова 9 %), биологическая лексика (Л. Улицкая 13 %),
гастрономическая лексика (В. Токарева 9 %, Л. Улицкая 13 %).
Как видим в мировосприятии Л. Улицкой и Н. Горлановой доминируют ассоциации ‘любовь - вещество‘ (Л. Улицкая 25 % от общего количества метафор, Н. Горланова 50 %, В. Токарева - 24 %), данные метафоры составляют наиболее многочисленную тематическую группу. Рассмотрим подробнее лексическое наполнение каждой тематической группы.
ТГ 1. Лексемы, обозначающие различные виды вещества.
В данной группе метафор основу сопоставления составляет базовый признак 'вид материи; то, из чего состоит физическое тело'. Формирование в данной группе тематических подгрупп метафор
происходит вследствие актуализации дифференциальных признаков в лексеме, являющейся субъектом метафоры.
ТПГ 1.1. Основу сопоставления понятия любовь в данной подгруппе составляет дифференциальный признак 'вещество, обладающее свойством течь и принимать форму сосуда, в который оно выливается'; «И у меня у самой что-то порвалось внутри, и жалость пополам с любовью затопила грудь» (В. Токарева. Система собак); «Поднимаю голову и вижу красную мощную шею, рыжие волосы, как у деда. Такая волна любви неожиданно хлынула изнутри -до слез!» (Н. Горланова. Нельзя. Можно. Нельзя) [здесь и далее в тексте подчеркнуто нами. - Л.Р.].
ТПГ 1.2. Включает в себя номинации, репрезентирующие вещество с актуализированным признаком 'вещество в таком состоянии, при котором его частицы движутся свободно и распространяются по всему доступному пространству, равномерно заполняя его': «И бедный влюбленный повесился, но неудачно. Он был вообще из неудачливых ... Вынули его из петли, откачали, перевели в другую школу, но любовь не выветрилась» (Л. Улицкая. Искренне ваш Шурик).
ТПГ 1.3. Объединению метафор в данную подгруппу способствует активизация в архисеме 'вещество' дифференциальной семы 'простое вещество, неразложимое обычными химическими методами на составные части'. В этой подгруппе преобладают метафоры из произведений В.Токаревой и Л.Улицкой: «Адам и Инна стояли и не могли снять глаз друг с друга, и сердце стучало, потому что шла цепная реакция, объединяющая души в Любовь» (В.Токарева. Старая собака).
ТПГ 1.4. Актуализация в архисеме 'вещество' семы 'способность гореть' в субъекте метафор В.Токаревой, Н.Горлановой и Л.Улицкой происходит в двух направлениях:
- дифференциальный признак 'поддаваться действию огня;
уничтожаться огнём', репрезентирующий прямое значение лексемы, сопоставляемой с объектом метафоризации: « - А давай вместе поставим по свечке! На снегу, чтобы снег охолодил огонь... Надо смотреть на огонь свечи, представлять, что это сгорает твоя любовь. И нужно повторять: “Свеча догорает - любовь улетает”»
(Н. Горланова, В. Букур. Лидия и другие);
- субъект метафоры представляет собой слово в переносном значении. Так, в тексте «Лида любила все вокруг, но приходила зима, и чувство любви гасло. За лето не успевала в ней разгореться такая сильная любовь к Перми, которая не остыла бы за зиму.» (Н. Горланова, В. Букур. Лидия и другие) дифференциальный признак 'усиливаясь, дойти до высокой степени напряжения, развития' в лексеме 'разгореться' представляет собой узуальную метафору, зафиксированную в современных словарях. Сочетание этой
метафорической формулы с лексикой семантического ряда 'времена года' выявляет в авторском образе окказиональные значения.
ТГ 2. Номинации, фиксирующие в метафоре перенос 'любовь -энергия'. В произведениях В. Токаревой наиболее частотна ассоциация 'любовь - энергия' (21% метафор). Субъект уподобления в данных метафорах обладает базовым признаком 'одно из основных свойств материи - мера её движения, а также способность производить работу'.
ТПГ 2.1. В эту подгруппу включены лексемы, репрезентирующие уподобление понятия любовь через активизацию дифференциального признака 'лучистая энергия, делающая окружающий мир видимым; электромагнитные волны в интервале частот, воспринимаемых глазом'; «Над ними сияли любовь, нежность и свобода. И благодарность за полное доверие» (В. Токарева. Маша и Феликс).
ТПГ 2.2. Эту подгруппу составляют метафоры, сопоставление компонентов которых основано на признаке 'нагретое, тёплое состояние чего-нибудь': «Радда постояла, заряжаясь от хозяйки теплом и любовью, а потом тихо пошла на свое место и легла на тюфяк» (В. Токарева. Старая собака).
Следует отметить, что в восприятии В. Токаревой понятия свет и тепло являются близкородственными и не противопоставлены в объёме понятия энергия, вследствие чего в художественных текстах этого автора выявлены развёрнутые метафоры, включающие лексемы-репрезентанты дифференциальных признаков первой и второй подгрупп данной тематической группы: «Любовь - как флаг над бараком, и все, что делается в жизни, - для этого. И даже творчество в этот костер, чтобы ярче горел и был виден далеко. И КТО-ТО подошел бы на этот свет. Стоял бы и грелся и не хотел уходить» (В. Токарева. Почём килограмм славы).
В универсуме метафор Л. Улицкой и Н. Горлановой сопоставление 'любовь - энергия' не выявлено.
ТГ 3. Номинации, обозначающие абстрактные понятия.
В прозе В. Токаревой и Л. Улицкой абстрактное понятие любовь трактуется через другие абстрактные понятия (соответственно 9 % и 13 % от общего количества метафор в прозе этих авторов). Метафоры третьей тематической группы выявляют ассоциативную связь значения слова любовь в восприятии авторов с такими философскими понятиями, как Бог, смысл, мир: «Для меня любовь - религия. Я через любимого восхожу к Богу. Значит, мой любимый сам должен быть подобен Богу, как Иисус Христос» (В. Токарева. Система собак); «Она была совершенно счастлива и даже здорова, и непреодолимая пропасть между женщиной, для которой любовь есть единственный смысл и наполнение жизни, и мужчиной, для которого любви в этом понимании вообще не существует, а составляет один из многих
компонентов жизни, на несколько минут затянулась тонкой пленкой» (Л. Улицкая. Искренне ваш Шурик).
В передаче авторов метафор трактовка абстрактного понятия любовь посредством номинирования другого абстрактного понятия недостаточна вследствие того, что семантика компонента уподобления реализуется не полно. В этой связи В. Токарева и Л. Улицкая в текст художественного образа включают характеризующие признаки субъекта уподобления.
ТГ 4. Номинации, репрезентирующие социальные явления в обществе.
Денотат любовь в метафоре В. Токаревой, Л. Улицкой и Н. Горлановой сопоставлен с социоморфной лексикой (соответственно в 6 %, 13 % и 9 % от общего количества метафор этих авторов): «Дюк кивнул головой, как бы проявляя лояльность к ее интересам, хотя раньше, еще год назад, ни о какой лояльности не могло быть и речи. Стоял обоюдный террор любовью» (В. Токарева. Ни сыну, ни жене, ни брату); «Нет, никакой свободой тут не пахло даже, ровно наоборот - я стала б рабой любви. Это была пытка счастьем» (Н. Горланова. Нельзя. Можно. Нельзя).
Лексемы, демонстрирующие сопряжение абстрактного понятия любовь с номинациями явлений социального бытия человека, его поведением в социуме, выявляют социально-политический характер ассоциаций.
ТГ 5. Лексемы, обозначающие эмоционально-психические действия и состояния человека.
Л. Улицкая и Н. Горланова ассоциируют любовь с лексикой эмоционального мира человека (Л. Улицкая 13 %, Н. Горланова 9 % метафор): «Сандра с Иваном Исаевичем справляли праздник любви к внукам и вовсе не тяготились» (Л. Улицкая. Медея и её дети); «Любовь
- это восторги жизни перед бездной. Там, в этой точке, осознаешь, как схлестнулись жизнь и смерть.» (Н. Горланова. Нюся и Мильтон Артём).
Метафорическое осмысление абстрактного понятия любовь через явления эмоционально-психической жизни человека передаёт индивидуально-авторский характер данных метафор, метафоризирующий компонент которых содержит ярко выраженные положительные коннотации.
ТГ 6. Артефактная лексика в метафорическом образе.
Объект любовь в творчестве В. Токаревой, Н. Горлановой и
Л. Улицкой метафоризируется лексикой, включающей номинации,
лексические значения которых объединены семантическим і і инвариантом 'материальный результат человеческого труда': в текстах
В. Токаревой 18 % метафор, Н. Горлановой 9 %, Л. Улицкой 13 %
метафор: «Настоящая любовь, которую Вера Александровна
пророчила Шурику, просвистела мимо и попала не в Шурика, а в его
друга Женю» (Л. Улицкая. Искренне ваш Шурик); «У меня все нормально, есть жена, у нее пятки, как яблоки! Но есть любовь-линия и любовь-точка. В семье линия, а стало нужно, чтоб были и точки.» (Н. Горланова. Я ехала домой).
Сопоставление абстрактных и конкретных понятий окружающего мира позволяет авторам извлекать из лексики семантического ряда артефакты неожиданный эстетический эффект. Следует отметить, что в составе метафор В.Токаревой выявлено метафорическое
взаимодействие архетипа «жизнь - поезд» и неологического элемента авторского характера «любовь - поезд» в метафоре: «Поезд любви тронулся. А руководительница выставки встала между рельсами и уперлась протянутыми руками в паровоз» (В. Токарева. Лошади с крыльями). Подобные явления в С.Б. Кураш предлагает
рассматривать как «факт эволюции устойчивой тропеической модели».
ТГ 7. Лексемы, обозначающие процессы и продукты
мыслительно-вербальной деятельности человека.
Основываясь на синкретизме вербальной и мыслительной деятельности человека, мы выделяем в отдельную группу метафоры, репрезентирующие ассоциативную связь понятия любовь и лексики, связанной с процессами мышления и говорения. Следует сказать, что уподобление денотата 'любовь' в метафоре процессам и продуктам вербальной и мыслительной деятельности человека (10 % метафор) свойственно Н. Горлановой. Так, в её метафоре «Это были уроки любви.» (Н. Горланова. Нельзя. Можно. Нельзя) выявляются результирующие отношения процесса познания в сопоставлении с метафоризируемым компонентом образа: «Первые две недели помню как сплошное вдохновение, даже несколько заполошное. А если учесть, что я и рассказы пишу не словами-образами, а любовью-жалостью, то много оказалось общего между этими двумя фридмонами.» (Н. Горланова. Нельзя. Можно. Нельзя).
Всплеск активности познающего сознания в моменты творческого вдохновения, напряженная работа души и интеллекта осмысливается автором метафорически (слова-образы - любовь-жалость -фридмоны). Семантическая многозначность в возникающем тропеическом комплексе Н. Горлановой создает многомерный художественный образ.
ТГ 8. Номинации, репрезентирующие в метафоре перенос 'абстрактные понятия - физический мир'.
В творчестве В. Токаревой и Н. Горлановой абстрактное понятие любовь вступает в отношения сопоставления с явлениями физической жизни (В. Токарева 12 %, Н. Горланова 9 %). «Любовь - это и есть жизнь, а жизнь - любовь. Тут как раз все надо смешивать» (В. Токарева. Глубокие родственники). В метафорах этой группы активизируются лексемы, раскрывающие сопряжение «любовь -
жизнь». Данное сопоставление основано на актуализации нескольких дифференциальных признаков в субъекте метафоры: 'реальная действительность', 'физиологическое существование человека, животного, всего живого'. Метафора, основанная на характеристике 'время существования человека от его возникновения до конца, а также в какой-нибудь его период', в тексте Н. Горлановой: «Когда на часах моей судьбы было без пятнадцати минут ЛЮБОВЬ, мне казалось, что ее уже не будет никогда. Любовь представлялась возможной невозможностью» (Н. Горланова. Нельзя. Можно. Нельзя). В тропе автора использована лексика семантического ряда 'время', что согласуется с исходной дифференциальной характеристикой, однако вследствие введения в текст образа лексики, конкретизирующей временные отношения, высказывание получает иронические коннотации.
ТГ 9. Гастрономическая лексика в метафорическом образе.
В. Токарева и Н. Горланова ассоциируют любовь с гастрономической лексикой (9 % и 13 % соответственно): «Хорошо бы где-нибудь возле Парка культуры имени Горького продавали в ларьке талант, любовь, надежду по килограмму в одни руки. Я поехал бы туда и набрал целую хозяйственную сумку - для себя и для своих знакомых. Но счастье на углах не продают, а продают апельсины» (В. Токарева. Рубль шестьдесят - не деньги); «С этой минуты любовь ее к Павлу Алексеевичу была навсегда приправлена чувством неисправимой вины перед Антоном, убитым в тот самый день, когда она ему изменила.» (Л. Улицкая. Казус Кукоцкого). Сопряжение абстрактного понятия любовь с гастрономическими номинациями выявляют необходимость объекта образа для жизни человека, как необходима пища.
ТГ 10. Биологическая лексика в составе метафорического образа.
В текстах Л. Улицкой выявлено ассоциативное сопоставление абстрактного понятия любовь с лексемами-репрезентантами флоры и фауны: «И совсем сверху, как с облака, она вдруг поняла, что уже второй день, с самого приезда рыжей Айрин, не вспомнила ни разу о гнусной гадости жизни, которую можно еще назвать катастрофой -такой корявый черно-коричневый краб, который сосет ее изнутри.да ну его к черту, не так уж и интересна вся эта любовь-морковь.» (Л. Улицкая. Сквозная линия). Употребление в одном ассоциативном ряду слов, содержащих ярко выраженные отрицательные коннотации (гнусной гадости, катастрофой), а также колоративной лексики (чернокоричневый) и эпитета с неодобрительным значением (корявый) способствует формированию сниженного образа, выявляя пейоративную авторскую оценку уподобления ‘любовь - биология‘.
Таким образом, метафоры в произведениях В. Токаревой, Н. Горлановой и Л. Улицкой позволяют привлечь внимание читателя к тексту, увидеть ассоциативные связи, возникшие у авторов при
наблюдении за предметами и явлениями окружающего мира. Метафоры в текстах писательниц превращают слово-понятие в слово-образ, способствуют отражению авторской языковой картины мира.
Список литературы
1. Арутюнова Н. Д. Семантическая структура и функции субъекта // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. - М.: Наука, 1979. - Т. 38. - № 4. - С. 323-334.
2. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. - 3-е изд. - М., 2005.
3. Балли Ш. Французская стилистика. - М., 1961.
4. Блэк М. Метафора // Теория метафоры. - М., 1990. - С. 160-163.
5. Гак В. Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте. - М., 1988. - С. 11-2б.
6. Левин Ю.И. Структура русской метафоры // Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. Труды по знаковым системам. - Тарту, 1965. - Т. 2. - Вып. 181. - С. 293-299.
7. Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. Ярцева В.Н. - М.: Сов. энциклопедия, 1990.
8. Москвин В.П. Выразительные средства современной русской речи. - М.: Ленанд, 2006.
9. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. Пособие для учителей. - 3-е изд., испр. и доп. - М.: Просвещение, 1985.
10. Русский язык. Энциклопедия. - М.: Большая Российская энциклопедия,
2003.
11. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. - 2-е изд., стереотип. -СПб.: СПбГУ, 2004.
12. Телия В. Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация (Виды наименований). - М.: Наука, 1977. - Кн. 2. - С. 129-221.
13. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. - М.: Наука, 1981.
14. Туранина Н.А. Индивидуально-авторская метафора в контексте и словаре. - Белгород, 2001.
Список источников
1. Горланова Н. Нельзя. Можно. Нельзя // Знамя. - 2002. - № 6. -
[Электронный ресурс] - режим доступа:
http://magazines.russ. ru/znamia/2002/6/garl.html
2. Горланова Н., Букур В. Нюся и Мильтон Артём // Октябрь. - 2000. - № 6. -
[Электронный ресурс] - режим доступа:
magazines. russ.ru/october/2000/6/gorlan.html
3. Горланова Н., Букур В. Лидия и другие. - [Электронный ресурс] - режим доступа: http://magazines.russ.ru/continent/2002/114/gorl.html
4. Горланова Н. Я ехала домой. - [Электронный ресурс] - режим доступа: http://webreading.ru/prose_/prose_rus_classic/nina-gorlanova-ya-ehala-domoy.html
5. Токарева В. Стрелец. - М.: АСТ, 2004.
6. Токарева В. Летающие качели. Ничего особенного. - М.: Сов. писатель,
1987.
7. Токарева В. Маша и Феликс. - М.: АСТ, 2001.
8. Токарева В. Ничего особенного. - М.: ЭКСМО, 1997
9. Улицкая Л. Улицкая Л. Сквозная линия. - М.: ЭКСМО, 2006.
10. Улицкая Л. Казус Кукоцкого. - М.: ЭКСМО, 2006.
11. Улицкая Л. Медея и её дети. - М.: ЭКСМО, 2007.
12. Улицкая Л. Искренне ваш Шурик. - М.: ЭКСМО, 200б.
