CC BY
62
УДК 81'276.6 А. Н. Тарасова
профессор, доктор филологических наук, профессор кафедры фонетики и грамматики французского языка факультета французского языка МГЛУ; e-mail: [email protected]
АРХИТЕКСТУАЛЬНОСТЬ: ДИСКУРС - РЕЧЕВОЙ ЖАНР - ТЕКСТ (на материале французской прессы)
Статья посвящена изучению одного из видов межтекстовых отношений -архитекстуальности. Такое отношение прослеживается между единичным текстом, речевым жанром и типом дискурса, к которым этот текст принадлежит. Речевой жанр определен в статье как класс текстов, а тип дискурса - как класс жанров. Архитекстуальность рассматривается как отношение между текстами одного или разных жанров. Первичные жанры восходят к одному типу дискурса, вторичные, гибридные по своей природе, - к его разным типам.
Ключевые слова: межтекстовые отношения; архитекстуальность; типы дискурса; речевая ситуация; речевые жанры; текст.
Tarasova A. N.
Ph. D., Professor, Professor at the Department of Phonetics and Grammar of the French language, Faculty of the French Language, MSLU; e-mail: [email protected]
ARCHITEXTUALITY: DISCOURSE - GENRE - TEXT (based on the French press)
The paper discusses architextuality as one of the varieties of intertextual relations establishing connection between a text, a genre and the type of discourse the text belongs to. The genre is viewed as a class of texts and the type of discourse is described as a class of genres. Archtextuality is defined as interrelation between texts belonging to one and the same genre or to different genres. Whereas primary genres relate to the same type of discourse, secondary genres allude to different types of discourse.
Key words: intertextual relations; architextuality; types of discourse; discourse subtypes, speech situation; discourse genres; text.
Введение
Категория транстекстуальности, выделенная в нарратологии французским теоретиком литературы Ж. Женеттом, включает в себя пять видов межтекстовых отношений:
1) интертекстуальность - присутствие в одном тексте другого или других текстов в виде цитаты, плагиата или аллюзии;
2) паратекстуальность - отношение между собственно текстом и его паратекстом, т. е. заглавием, подзаголовком, предисловием и т. п.;
3) метатекстуальность - между текстом и его комментарием;
4) гипертекстуальность - отношение между двумя текстами, один из которых представляет собой трансформацию другого (пародия) или же его имитацию (подражание);
5) архитекстуальность - совокупность характерных для каждого отдельно взятого текста категорий, как например, типы дискурса, литературные жанры, способы изложения (композиционно-речевые формы) текста [8].
Дальнейшие изыскания в области нарративного дискурса привели, во-первых, к разграничению нарратологии на «литературную» и «лингвистическую», и, во-вторых - к признанию междисциплинарного характера транстекстуальности, ее значимости не только для литературоведения, но и для анализа дискурса. В результате разные виды этой категории стали активно исследоваться и в этой области, хотя и не в равной мере. Так, в тени оказались архитекстуальные отношения, поскольку довольно продолжительное время исследователей в первую очередь занимали вопросы природы дискурса и его отличий от текста.
Разработка же типологий дискурса и текста позволяет обнаружить между ними промежуточное звено в виде речевого жанра. В центре внимания оказываются жанровые особенности текстов, а вместе с ними и вопрос о характере взаимодействия между типом дискурса, речевыми жанрами и текстами, вопрос, который, насколько нам известно, специально не ставился ни в лингвистике текста, ни в анализе дискурса.
Цель статьи заключается в том, чтобы установить корреляцию между тремя членами триады «дискурс - речевой жанр - текст», иначе говоря, раскрыть архитекстуальные отношения с позиции анализа дискурса.
В этой связи обратимся сначала к первому звену цепочки - дискурсу, а точнее, к анализу признаков, на которых принято строить его типологии.
О типологиях дискурса
Поиск различий между дискурсом и текстом, как известно, привел к трактовке дискурса как явления динамического, зависящего от разных аспектов речевой ситуации. Поскольку порождение
и восприятие дискурса происходит в соответствии с определенными речевыми конвенциями, в лингвистической прагматике были сформулированы, хотя и под разными названиями, принципы речевой коммуникации. Например, у П. Шародо, известного французского специалиста в области анализа дискурса, речевые конвенции, именуемые контрактом общения, содержат три компонента. Во-первых, «максимы общения» П. Грайса, во-вторых, взаимное признание участниками акта коммуникации взятых на себя ролей и, в-третьих, правила, определяющие принадлежность речевых произведений к определенным типам [7]. Очевидно, что последний компонент «контракта общения» имеет прямое отношение к типологии дискурса и к жанрам.
Построение любой типологии базируется на логико-методологической процедуре обнаружения тех признаков, без которых исследуемое явление не может существовать. В научной литературе число типологий дискурса постоянно множится, и это происходит за счет выделения всё новых и новых признаков. Во французских исследованиях выдвинуты, например, следующие признаки:
1) функции языка в коммуникации по Р. Якобсону (референци-альная, эмотивная, конативная, фатическая, металингвистическая, поэтическая), которым соответствуют одноименные дискурсы;
2) полезные для общества социальные функции (игровая, установления контакта, религиозная и др.) и коррелирующие с ними дискурсы;
3) «коммуникативная цель» и выделенные на ее базе типы: дидактический дискурс, разного рода предписания;
4) «коммуникативная ситуация» и такие типы дискурсов, как газетно-журнальный, радио- и теледискурс;
5) «институциональные отношения» (госпиталь, школа, семья) и отражающие их дискурсы;
6) идеология и религия (социалистический дискурс, католический дискурс и т. п.) [9].
Даже не вдаваясь в детальный анализ, нетрудно заметить, что первый признак «преобладание в дискурсе той или иной языковой функции» не может считаться релевантным, так как один и тот же дискурс способен выполнять несколько функций одновременно. Кроме того, в трех следующих случаях (пп. 2-4) корреляция между признаками
«полезные для общества социальные функции», «коммуникативная цель», «коммуникативная ситуация» и выделенными на их основе дискурсивными типами тоже не менее произвольна. Несмотря на это, в выборе самих признаков прослеживается стремление авторов типологий применить к ним социологические понятия, а именно: социальные функции, институциональные отношения.
Большей определенностью в этом отношении отличается типология дискурса, предложенная В. И. Карасиком. Она получила широкое распространение в отечественном анализе дискурса. Основанием для нее послужили два критерия:
1) социолингвистический - «тип общения», формирующий:
- институциональный дискурс (педагогический, религиозный, научный, политический, медицинский);
- личностный (бытовой и бытийный);
2) прагмалингвистический - позволяющий различать юмористический и ритуальный дискурсы [3].
Исходя из того, что дискурс «конституирует общество и, в свою очередь, конституируется им» [2, с. 18], мы считаем целесообразным исходить из основной категории социологии - «сферы жизни общества», представленной четырьмя сферами: социальной, экономической, политической и духовной (культурной). Каждая из них -это система, состоящая из трех элементов:
1) виды деятельности человека (заметим, что названия этих видов совпадают с наименованиями общественных сфер жизни);
2) определенные социальные институты, регулирующие различные сферы человеческой деятельности, например средства массовой информации, политические партии, школа, семья, церковь и др.;
3) отношения между людьми, возникающие в процессе их деятельности, которые сводятся к официальным и неофициальным [5].
В речевом общении все эти составляющие выступают как критерии социолингвистические. При этом главным из них является критерий «виды деятельности», роль которого состоит в том, чтобы формировать основные типы дискурса, такие как социальный, экономический, политический и духовный (культурный).
Что касается критерия «система социальных институтов», то ему в научной литературе приписывают либо функцию различения отдельных типов дискурса (см., например, п. 5 в приведенных выше
французских типологиях), либо две функции одновременно: разграничивать между собой как типы, так и жанры дискурса [3]. Этот критерий, на наш взгляд, имеет иное назначение. Для его установления обратимся сначала к медийному виду деятельности, а затем к духовному.
Первый, медийный, вид деятельности (социальная сфера общественной жизни) через институты СМИ (печатные издания, радио, телевидение и Интернет), реализуясь в медиа-дискурсе, порождает газетно-журнальный дискурс, радио-дискурс, телевизионный дискурс и интернет-дискурс.
Второй, духовный, вид деятельности, воплощается через соответствующие социальные институты в подтипах «культурного» дискурса, среди которых - образовательный, художественный и религиозный. Иначе говоря, критерий «система социальных институтов» позволяет различать между собой не типы дискурса и уж тем более не жанры, а подтипы дискурса.
Таким образом, к существенным для построения типологии дискурса критериям относятся два: «виды деятельности человека» и «социальные институты». В то же время, если в дискурсивном анализе ограничиться изучением одних лишь типов дискурса и их подтипов, то ряд существенных характеристик текстов останется не раскрытым, а полученные результаты окажутся слишком обобщенными. Такой подход вступил бы в противоречие с коммуникативными потребностями как источником деятельности человека. Поэтому необходима дальнейшая дифференциация того или иного типа или подтипа дискурса с выходом на промежуточное звено между ними и текстом. А такое звено представлено речевыми жанрами.
Речевые жанры и текст
Действительно, тот или иной тип дискурса или его подтип имеет, как правило, в своем распоряжении целую систему речевых жанров, состав которой варьирует в зависимости от культурно-исторических факторов. Одни жанры исчезают, другие появляются, мутируют. К примеру, в настоящее время французский газетно-журнальный дискурс насчитывает их около тридцати. Среди них - интервью, репортаж, медиа-портрет, аналитическая статья. Множеством своих, новых, жанров располагает и другой подтип медийного дискурса -интернет-дискурс.
Речевой жанр выступает в роли связующего звена между дискурсом и конкретным текстом. Известно, что дискурс, в отличие от текста, всегда обусловлен речевой ситуацией, что отражают две «формулы»:
1) дискурс = текст + контекст;
2) текст = дискурс - контекст [6].
Контекст в этом случае трактуется как условия порождения дискурса и условия его восприятия и интерпретации, иначе говоря, как речевая ситуация, соединяющая в себе разные аспекты (время, место, характеристики адресата и адресанта и др.).
В этой связи естественно встает вопрос: имеет ли жанр какое-либо отношение к речевой ситуации? Если да, то каким образом ее разные компоненты распределяются между дискурсом и входящими в него речевыми жанрами? Так, можно предположить, что межличностные отношения (официальные / неофициальные), как составная часть речевой ситуации и одновременно третий элемент общественной сферы жизни имеют прямое отношение к речевому жанру, а не к дискурсу в целом.
Но для более точного ответа на поставленный выше вопрос обратимся опять к медиа-дискурсу. В нем действует так называемый «закон близости к читателю». Суть его состоит в выборе автором интересной (полезной) для читателя информации с учетом совокупности факторов географической, временной, социальной / профессиональной и эмоциональной «близости» к читателю [10].
Подчеркнем, что этот «закон» распространяется на весь медиа-дискурс. В то же время, если сопоставить два газетно-журнальных жанра, например репортаж и медиа-портрет политика (или деятеля науки, культуры), то нетрудно обнаружить, среди прочих, такие различия между ними, которые, хотя и имеют отношение к речевой ситуации, но при этом затрагивают ее разные аспекты.
Вот только два из них, по которым проходит граница между жанрами. Первый аспект - коммуникативная цель: если перед репортажем стоит цель воссоздать, реконструировать в динамике некое медийное событие, то у медиа-портрета она иная: обрисовать личность (ее биографию, деятельность, высказывания, черты характера, внешность), которая способна вызвать живой интерес читателя [4].
Второй аспект касается участия автора в событии: так, репортер может выступать в роли как участника события, так и его наблюдателя; автор же медиа-портрета совсем не обязательно должен
присутствовать на месте события. Более того, его встреча с портретируемым может и вовсе не состояться. В этом случае он черпает информацию из уже опубликованных источников: телеграмм агентств печати, биографических данных портретируемой личности и т. п. Прагматическая специфика репортажа и портрета характеризует каждый из них как два самостоятельных жанра, принадлежащих при этом к одному и тому же подтипу (газетно-журнальному) и типу дискурса (социальному).
Поэтому можно утверждать: роль компонентов речевой ситуации существенна для характеристики не только конкретного типа / подтипа дискурса, но и каждого входящего в него речевого жанра. Однако у речевого жанра набор таких компонентов будет значительно более узким, специальным, чем у дискурса, включающего, как правило, не один этот жанр.
Заключение
М. М. Бахтин отмечал, что «игнорирование природы высказывания и безразличное отношение к особенностям жанровых разновидностей речи в любой области лингвистического исследования приводят к формализму и чрезмерной абстрактности, понижают историчность исследования, ослабляют связи языка с жизнью» [1, с. 253]. Чтобы этого избежать, типология дискурса должна быть непременно продолжена типологией входящих в него речевых жанров. Вполне очевидно, что такая перспектива предполагает двойной вектор исследований: от определенного типа / подтипа дискурса к речевым жанрам и в обратном направлении: от речевых жанров - к дискурсам, которые они формируют.
Дискурс принято приравнивать к классу текстов, в то время как он действительно представляет собой класс, но только жанров. В качестве класса текстов выступает не что иное, как речевой жанр: он объединяет тексты в единый класс на основе их культурно-исторической общности, устойчивости их содержательно-формальных признаков. Поэтому отношение между тремя членами триады можно представить как отношение включения:
Тексты з Жанр (= класс текстов) з Тип дискурса (= класс жанров).
Подводя итог, отметим, что категория архитекстуальности включает в себя:
- отношения между текстами одного речевого жанра (например, разновидностями репортажа или разновидностями интервью), которые относятся к одному подтипу (газетно-журнальному) и к одному типу дискурса (в данном случае социальному);
- отношения между разными речевыми жанрами, которые принадлежат к одному подтипу дискурса (например, французские репортаж и отчет: газетно-журнальный подтип) или к разным его подтипам (как газетный репортаж, радиорепортаж, телерепортаж), но входят в один тип дискурса (социальный).
Данное определение архитекстуальности вряд ли удовлетворяет условиям существования гибридных речевых жанров, получивших в настоящее время большое распространение. Дело в том, что «гибридные» жанры - это результат конвергенции признаков разных «первичных» жанров. Но при этом открытым остается вопрос: могут ли они принадлежать к одному подтипу или к разным подтипам, к одному дискурсу или к разным?
В интернет-коммуникации «гибридность» часто появляется за счет интеграции разных технологий: информационных и коммуникативных, соединения текста, звука и видео. В результате гибридные интернет-жанры возникают на базе «первичных» жанров разных медийных подтипов. Кроме того, если рассматривать с этой точки зрения «старые гибридные» медиа-жанры, например художественно-публицистические (фельетон, памфлет, пародию и др.), то можно заметить, что в них сочетаются признаки газетно-журнальных жанров социального дискурса с признаками литературно-художественных жанров «культурного» дискурса. Следовательно, «гибридные» жанры способны выходить за пределы не только одного подтипа, но и одного типа дискурса.
Таким образом, принимая во внимание особенности строения «гибридных» жанров, категорию архитекстуальности необходимо дополнить еще одним видом отношений между первичными жанрами, которые восходят к разным дискурсам.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бахтин М. М. Проблема речевых жанров //Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. - СПб. : Азбука, 2000. -С. 249-298.
2. Водак Р. Язык. Дискурс. Политика / пер. с англ. и нем. ВГПУ. - Волгоград: Перемена, 1997. - 139 с.
3. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - М. : Гно-зис, 2004. - 390 с.
4. Тарасова А. Н. Прагматический потенциал композиции французского медиа-портрета // Романские языки в дискурсивном пространстве. - М. : МГЛУ, 2014. - С. 256-267. - (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 10(696). Серия Языкознание).
5. Тощенко Ж. Т. Социология. Общий курс. - 2-е изд., доп. и перераб. - М. : Прометей : Юрайт-М, 2001. - 511 с.
6. Adam J.-M. La linguistique textuelle. Des genres de discours aux textes. -P. : Armand Colin, 1999. - 208 p.
7. Charaudeau P. Le dialogue dans un modèle de discours // Cahiers de Linguistique Française. - Suisse. - № 17, 1995. - P. 141-178.
8. Genette G. Palimpsestes. La littérature au second degré. - P. : Ed-s du Seuil, 1982. - 468 p.
9. Maingueneau D. Analyser les textes de communication. - P. : Nathan /VUEF, 2002. - 211 p.
10. Martin-Lagardette J.-L. Le guide de l'écriture journalistique. - P. : La Découverte, 2009. - 251 p.
