CC BY
8
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
А.А. Бронзов
Архимандрит Иерон, настоятель Ново-Афонского Симоно-Кананитского монастыря (+14 августа 1912 г.)
Опубликовано:
Христианское чтение. 1913. № 6. С. 747-768.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Архимандритъ Іеронъ, Настоятель Ново-Аѳонскаго Симоно-Кананитскаго монастыря
(t 14 августа 1912 г.) *).
f4EHb трогательно рисуютъ внутренній образъ и вообще личность о. Іерона тѣ, кто зналъ его близко и долго, — его ученики, почитатели...
Самъ батюшка,—пишутъ они объ о. Іеронѣ,—всегда и всѣмъ воздавалъ должное. Лицепріятіе ему было незнакомо. И бѣдныхъ, и богатыхъ, и простолюдиновъ, и именитыхъ—всѣхъ онъ встрѣчалъ и принималъ всегда привѣтливо, съ искреннею любовію о Господѣ, съ участіемъ, радушіемъ, предупредительностью...
Всѣ находили въ о. Іеронѣ добраго собесѣдника и благожелательнаго наставника, руководителя и уходили отъ него обновленными, утѣшенными, обласканными, съ миромъ въ душѣ, съ духовною радостью въ сердцѣ..., хотя онъ и не думалъ дѣлать какихъ-либо уступокъ, поблажекъ грѣхамъ и слабостямъ приходившихъ къ нему лицъ.
Бѣдные и нуждающіеся всегда находили въ о. Іеронѣ человѣка, готоваго придти къ нимъ на помощь. Чѣмъ только могъ, онъ всегда поддерживалъ такихъ лицъ. Тѣмъ болѣе онъ шелъ навстрѣчу искавшимъ у него не матеріальной помощи, а духовной: утѣшенія, совѣта, наставленія. Этихъ людей онъ принималъ съ еще большею, конечно, готовностью и охотою, поскольку и спасеніе душевное выше благополучія матеріальнаго... Про отношенія же о. Іерона къ братіи его обители, конечно, излишне уже и говорить,—равно какъ и про отношенія братіи къ нему. Вся она неподдѣльно любила своего
*1 Окончаніе. См. май.
«главу» не только какъ настоятеля, но и какъ своего духовника и «старца» опытнаго, у котораго всегда и дл# всякаго находилось слово правды, совѣта, утѣшенія—живое, сердечное ‘) и отвѣчавшее духовнымъ и вообще иноческимъ нуждамъ вопрошавшаго. Самъ искушенный въ строгихъ полувѣковыхъ иноческихъ подвигахъ, онъ и для другихъ естественно являлся опытнымъ, умудреннымъ, заслуживавшимъ въ данномъ случаѣ всякаго удивленія, старцемъ. Рѣчь его, безъ малѣйшаго потворства грѣху, одинаковая по тону — безотносительно къ положенію собесѣдниковъ, были-ль то новоначальные послушники, или лица изъ старшей братіи, всегда дышала отеческою любовію, снисхожденіемъ, искреннимъ благожелательствомъ. Цѣль ея всегда была только одна: польза душевная приходившихъ къ о. Іерону лицъ, ихъ спасеніе о Господѣ...
Удивительный старецъ, очевидно, обладалъ и даромъ прозрѣнія въ будущее. Такъ, нерѣдко и при одинаковыхъ, невидимому, нуждахъ, но поводу коихъ къ нему обращались иноки, и иа тождественные ихъ вопросы онъ высказывался различно: одному давалъ одинъ совѣтъ, другому—иной, одному отвѣчалъ такъ, другому иначе... И,—что было въ этомъ случаѣ особенно замѣчательно,—послѣдствія его совѣтовъ, отвѣтовъ... всегда ихъ оправдывали. Ясно было, что онъ зналъ внутреннее настроеніе вопрошавшихъ,—зналъ и то, чго ожидало ихъ впереди... и, соотвѣтственно всему этому, старался придти къ нимъ на помощь. Случалось и такъ, напримѣръ... Иной приходилъ къ о. Іерону совсѣмъ удрученный, съ разбитой душой, истерзанный сомнѣніями, съ безпощадно гнетущимъ уныніемъ въ сердцѣ, съ гложущей ercr тцркой... Приходившій былъ не въ силахъ сколько-нибудь разобраться въ своемъ положеніи... Онъ даже не зналъ, какъ и высказаться объ этомъ предъ другими... И въ «исповѣдальной» комнатѣ—предъ батюшкой юнъ находилъ въ себѣ силу сказать лишь кое-что, да и то
’) По словамъ его учениковъ, о. Іеронъ готовъ былъ пробыть цѣлый день со скорбящимъ братомъ, лишь бы утѣшить его, привести его въ мирное настроеніе... Какъ это трогательно! И вся вообще его необычайная, исключительная любовь къ „братіи“ дѣлала этого о. игумена какимъ-то единственнымъ въ своемъ родѣ начальникомъ и руководителемъ духовнымъ... Многимъ бы можно и должно бы у пего поучиться. О. Іеронъ, о. Иларіонъ—нынѣшній ново-аѳонскій игуменъ, о. Маврикій -валаамскій игуменъ...—Эти старцы стоятъ цѣлой когорты руководителей, наставяи-
объ обыденныхъ своихъ грѣхахъ... Но о. Іеронъ какъ-то умѣлъ понимать и различать подобныхъ людей. И вмѣсто того, чтобъ быстро отпускать ихъ, какъ ничего особаго ему не говорившихъ и ни на что особое не жаловавшихся, онъ, бивало, задерживалъ этихъ лицъ nä полчаса и больше. Самъ приходилъ къ нимъ на помощь своими разспросами, понемногу разузнавалъ ихъ внутренній міръ, давалъ наставленія, совѣты..., наиболѣе пригодные для практической жизни, утѣшалъ... Для обоснованія своихъ совѣтовъ нерѣдко приводилъ примѣры изъ житій святыхъ, изъ святоотеческихъ твореній, какъ нельзя болѣе подходившіе къ тому или иному случаю, напоминалъ о чемъ-нибѵдь заповѣданномъ въ словѣ Божіемъ,—разсказывалъ о разныхъ назидательныхъ случаяхъ изъ иноческой жизни на Старомъ Аѳонѣ,—припоминалъ что-нибудь изъ совѣтовъ великихъ Аѳонскихъ старцевъ и пр. И упавшій духомъ его собесѣдникъ уходилъ совсѣмъ инымъ, переродившимся, обновленнымъ,—забывалъ тревоги, успокаивался^ на душѣ у него становилось свѣтло, какъ въ ясный Божій день,—исчезала изъ его сердца, изъ его ума даже и послѣдняя тѣнь мучившихъ его дотолѣ сомнѣпій...
Былъ такой, напр., случай. У одного послушника появилась непонятная тоска, съ которою онъ былъ безсиленъ бороться. Уныніе давило его, какъ тяжелый камень. Душили слезы. Въ теченіе трехъ дней, лишь только, бывало, придетъ въ свою келью, не могъ удержаться отъ слезъ и плакалъ навзрыдъ... Въ столь невыносимо тяжеломъ положеніи пошелъ послушникъ къ о. Іерону, разсказалъ о случившемся съ нимъ и просилъ его молитвъ. Батюшка, повидимому, уже прозрѣлъ своими духовными очами то, что несчастный послушникъ испытывалъ въ душѣ своей..., и, выслушавъ послѣдняго, спокойно сказалъ ему въ утѣшеніе нѣсколько участливыхъ словъ, коихъ, «однако, оказалось вгіолвѣ достаточно для дѣла... Успокойся,— сказалъ о. Іеронъ, — не бойся, иди въ свою келью,— я помолюсь за тебя... И только... Послушникъ пришелъ въ свою келью и не узналъ себя: отъ казавшейся безысходною тоски у него осталось лишь одно воспоминаніе; слезы унынія исчезли... И почувствовавшій себя счастливымъ человѣкъ этотъ безмятежно взялся за свое обычное послушаніе. Очевидно, сила молитвы о. Іерона была во-истішу необычайна, какъ необычайна была и его прозорливость..., выдвигавшія его далеко—далеко изъ ряда прочихъ, окружавшихъ его, людей...
Часто о. Іеронъ говаривалъ, что въ печали, скорби, въ горѣ не слѣдуетъ предаваться унынію, малодушествовать, терять надежды на Божію милость —но что и въ радости, съ другой стороны, нельзя обнадеживать себя прочностью своего положенія...' Нельзя здѣсь—па землѣ разсчитывать на неизмѣнное счастье, на прочное какое-то блаженство. На землѣ вѣдь все преходяще... И въ духовной жизни радость и печаль чередуются одна съ другою .. Всюду такъ... Въ скорби жди радости,—въ радости не поддавайся безпечности,—всюду остерегайся печали... Хотя и всѣ,—напоминалъ объ этомъ часто о. Іеронъ,—спасаются о Господѣ подъ покровомъ Божіей благодати, а особенно явно молено бываетъ видѣть это но отношенію къ «новоначальнымъ»,—но не слѣдуетъ забывать, что благодатная помощь и всякаго человѣка иногда какъ будто бы покидаетъ, оставляетъ..., заставляя его чрезъ то самое ощутительно познать свою немощь... Ботъ тогда-то и нужно приложить всѣ свои старанія, чтобъ не поддаться малодушію, столь пагубному и зловредному...,—чтобъ принудить себя къ подвигамъ духовнымъ...
Главнымъ образомъ и чаще всего о. Іеронъ обращалъ вниманіе всѣхъ насельниковъ обители на воспитаніе въ себѣ смиренія, послушанія, страха Божія, взаимной любви другъ ко другу,—а также и на то, что въ монастырскомъ общежитіи ничто не должно дѣлаться безъ разрѣшенія и благословенія старшихъ, по собственному лишь произволенію каждаго. Всѣмъ онъ—опытный старецъ и испытанный подвижникъ—ставилъ на видъ, что въ иноческой жизни все, даже и доброе пови-димому, теряетъ свою хорошую цѣну, если бываетъ плодомъ только личнаго произвола того или другого или тѣхъ или иныхъ лицъ. Правда,—говаривалъ онъ,—трудно бываетъ подвижнику дѣлать все лишь по благословенію другихъ: «врагъ» препятствуетъ всѣми силами, какъ только можетъ..., ра^ртавляя всюду сѣти и ловушки,—а когда кто-либо захочетъ проявить своеволіе, тутъ-то онъ и является первымъ и обязательнымъ помощникомъ подобнаго инока. И сколько бываетъ случаевъ, когда «врагъ» этимъ путемъ легко улавливаетъ въ «прелесть» неопытныхъ, но самонадѣяпныхъ, «самочинно» ревнующихъ и о добродѣтели, лицъ,—безвременно сводитъ ихъ въ могилу, а то такъ доводитъ даже до умопомраченія!! Однако, и въ тѣхъ случаяхъ, когда инокъ проявляетъ святое послушаніе и трудится много и съ большимъ успѣхомъ,—онъ долженъ помнить
совѣтъ—спасительный для него и полезный: не искать похвалы себѣ или одобренія,—не трубить предъ собою, не разсказывать о своемъ нравственномъ преуспѣяніи. Вообще о. Іеронъ считалъ всѣ отличія и похвалы вредными для духовнаго «устроенія» инока и питающими только духъ любочестія, въ явный ущербъ смиренію. Самое лучшее,—говаривалъ о. Іеронъ,—дѣлать иноку все «просто за послушаніе» только и какъ бы «предъ Самимъ Богомъ»... «Работай всякъ по силамъ»,—имѣй въ себѣ страхъ Божій,—по возможности ищи безмолвія,—молись... Вотъ чему поучалъ старецъ—аскетъ, молитвенникъ... Намъ—монахамъ,—поучалъ онъ,—непремѣнно вездѣ и всегда нужно творить молитву «Іисусову». И даже въ храмѣ во время Богослуженія, если почему-либо не слышишь хорошо того, что поютъ и читаютъ, тверди: «Господи— Іисусе Христе, Сыне Божій, помилуй мя грѣшнаго». Прибавляй и «Богородичную»... А когда монахъ пребываетъ въ кельѣ, то онъ,—по требованію о. Іерона,—непремѣнно долженъ прежде всего ежедневно исполнять установленное для всѣхъ «келейное правило» (канонъ) *). Исполнивши правило и желая еще помолиться, инокъ пусть «возьметъ другой канонъ». Если ему «мало двухъ», пусть «берется за третій». Лучше нашего канона (въ коемъ 750 краткихъ молитвъ съ поклонами),—говаривалъ о. Іоронъ,—нельзя ничего болѣе придумать. Такой канонъ,—напоминалъ старецъ,—вѣками «творили» всѣ святые отцы па Св. Горѣ Аѳонской... Если съ кѣмъ-либо изъ иноковъ приключится болѣзнь, изъ-за которой
1) Въ моемъ распоряженіи имѣется оно въ изданіи 1912 г. (Одесса), ва подписью нынѣшняго настоятеля монастыря—о. архимандрита. Лла-ріона (стр. 3—8). Это „келейное правило“ предназначено для „всѣхъ иноковъ“, „начиная съ іеромонаховъ и кончая послушниками“ (для „схи-' монаховъ назначается особое правило“). „Звонъ на канонъ“ бываетъ „въ часъ по полуночи“. Каждый у себя въ кельѣ тогда и читаетъ „келейное правило“. Между прочимъ, „молитва Іисусова“ читается при атомъ „300 разъ съ поясными поклонами“,—„200“ разъ молитва: „Пресвятая Богородице, спаси мя грѣшнаго“ тоже „съ поясными поклонами“ (Богородичная)... Молятся обо всѣхъ живыхъ, объ умершихъ... „Правило“ издано спеціально „для ново-аеонскихъ иноковъ“. Ежедневно молясь (при „исполненіи правила“), напр., объ усопшихъ старо-аѳонскихъ инокахъ—о. архимандритѣ Макаріи, іеросхимонахѣ Іеронимѣ..., ново-аѳонскіе насельники чрезъ то самое поддерживаютъ наиболѣе внутреннюю духовную связь со своею „метрополіей“, отпрыскомъ коей Новый Аѳонъ былъ и остается навсегда. Все это трогательно въ высшей степени...
50
по необходимости опускается келейный канонъ, то и въ этомъ случаѣ надо сказать духовнику о невольномъ несоблюденіи столь важнаго монастырскаго установленія...
О воздержаніи о. Іеронъ говорилъ, какъ о такого рода добродѣтели, .которая нужна непремѣнно для всѣхъ. Если же кто пожелалъ бы упражняться въ немъ свыше требуемой отъ «средняго> инока мѣры, тотъ, разумѣется, имѣетъ полное право дѣлать это, но долженъ пріучать себя постепенно, медленно, сообразуясь со своими силами и здоровьемъ..., благодаря Господа.
Лучшимъ чтеніемъ въ обители для всѣхъ безъ исключенія о. Іеронъ считалъ: Новый Завѣтъ, Псалтирь, творенія препод. Ѳеодора Студита, преп. Аввы Дороѳея и т. под. Но нѣкоторымъ,—въ виду ихъ особаго душевнаго настроенія и склада, ихъ особой индивидуальности,—совѣтовалъ читать и всѣ вообще святоотеческія творенія. Самъ о. архимандритъ былъ широко и глубоко въ нихъ освѣдомленъ, проявляя свою особливую начитанность въ святоотеческихъ писаніяхъ на каждомъ шагу. Можно было предполагать, что онъ читалъ и творенія приснопамятнаго епископа Ѳеофана—Затворника, такъ какъ иногда въ рѣчи о. Іерона слышались буквальныя изреченія этого святителя (въ нѣкоторыхъ, впрочемъ, случаяхъ тотъ и другой могли позаимствовать извѣстныя выраженія... изъ третьяго источника, именно изъ древнихъ святоотеческихъ твореній). Газетъ—же й вообще свѣтскихъ періодическихъ изданій,—говорилъ онъ,—я и самъ не читаю, да и другимъ не даю совѣта читать...
Бывали случаи, когда обычное равновѣсіе о. Іерона въ его отношеніяхъ къ другимъ нарушалось,—когда, напр., его ласковость и снисходительность, всегда его отличавшія, уступали мѣсто проявленіямъ совсѣмъ иного рода. Это неизмѣнно замѣчалось тогда, когда происходили болѣе или менѣе серьезныя упущенія, какія-либо нестроенія и пр. По отношенію къ виновникамъ этихъ нестроеній, упущеній... старепъ былъ иногда суровъ... и даже очень... Извѣстно много примѣровъ, подтверждающихъ это.
Такъ, въ одинъ ясный и знойный лѣтній день одному уже почтенному иноку понадобилось куда-то неотложно сбѣгать. Побѣжалъ опъ изъ обители, можно сказать, въ чѳмъ былъ: въ одномъ подрясникѣ, даже неопоясанный ремнемъ. А въ воротахъ монастырскихъ какъ разъ на-встрѣчу ему идетъ ба-
тюшка—о. Іеронъ... Инокъ (такъ принято въ обители) падаетъ ему въ ноги и проситъ: благословите, батюшка! Богъ благословитъ,—слышится тихо въ отвѣтъ. Затѣмъ цѣлуетъ инокъ десную руку батюшки... Словомъ, все шло по заведенному порядку и гладко... А что же ты безъ пояса,—вдругъ неожиданно и быстро спросилъ инока о. Іеронъ... И сейчасъ— же, но уже въ’ значительно приподнятомъ тонѣ, бросилъ ему рѣзкія слова: а...,—да ты въ одномъ только подрясникѣ?.. Бросилъ... эти слова, да и давай своею игуменскою палкою бить оплошавшаго..., да такъ усердно, что послѣднему пришлось обратиться въ поспѣшное бѣгство и въ постыдное предъ столь осязательными и слишкомъ убѣдительными доводами къ его вразумленію... Но гнѣвъ о. Іерона всегда,—какъ и въ настоящемъ случаѣ,—былъ справедливъ, и потому трудно было кому-либо обидѣться на батюшку..., и не обижались, конечно. И только-что упомянутый инокъ, послѣ полученнаго имъ «документальнаго» вразумленія, ни мало не разсердился на вразумившаго, но самъ—же съ улыбкой разсказывалъ другимъ о случившемся... и—мало того—какъ будто бы даже остался доволенъ тѣмъ, что удостоился отъ батюшки особаго предъ другими вниманія.. Да, дѣйствительно, особаго... и по дѣламъ!
Столь требовательный къ другимъ, когда дѣло касалось дисциплины, монашескаго долга..., о. Іеронъ прежде всего былъ требователенъ къ самому себѣ. Зная, что значитъ примѣръ и какъ всѣ иноки естественно ищутъ указаній и руководства для себя въ жизни своего игѵмеаа, о. Іеронъ велъ очень «многотрудную» подвижническую жизнь, образцовую во-истпнѵ... Не мудрено, поэтому, что экклисіархъ, приходившій къ нему обычно за четверть часа до звона къ утрени за церковными ключами и за благословеніемъ, всегда заставалъ ■его уже1 одѢтелмъ. А нужно замѣтить, что звонъ къ утрени въ монастырѣ бываетъ: въ воскресные дни—въ половинѣ второго часа но полуночи, а въ прочіе дни—въ два часа ночи. Въ храмъ приходилъ о. Іеронъ всегда до начала ііолѵнощницы. По возгласѣ молитву: «Царю Небесный»... въ ново-аѳонской обители читаетъ самъ о. игуменъ, что о. Іеронъ постоянно и исполнялъ. Раннюю литургію въ «будніе» дни онъ во всю свою жизнь ежедневно служилъ самъ (какъ и дорогой Кроп-штадтскій батюшка—о. Іоаннъ), а когда бывалъ боленъ, то .слушалъ ее въ кельѣ чрезъ слуховое окно, продѣланное въ
50е
Вознесенскую церковь. Въ воскресные и праздничные дни позднюю литургію служилъ всегда самъ о. Іеронъ. Обычно приходилъ въ храмъ къ вечернѣ и повечерію (съ акаѳистами) ‘)... Вечеромъ запиралъ свою келью около 9 часовъ. Обѣдалъ всегда въ трапезѣ вмѣстѣ съ братіею. Въ послѣдніе годы совсѣмъ не употреблялъ вина, а пилъ только лишь чай... Воздержаніе его вообще было столь строгое, что, напримѣръ, въ великомъ посту его (совсѣмъ сухія) руки,—приходилось замѣчать,—обычно были холодны, какъ ледъ.—до такой степени оскудѣвала въ нихъ кровь!.. Днемъ между церковными службами у о. Іерона не было свободныхъ минутъ: его постоянно куда-либо отвлекали,—и, посему, онъ имѣлъ возможность пользоваться лишь самымъ краткимъ только отдыхомъ... Въ самомъ дѣлѣ, не успѣетъ старецъ придти домой, какъ къ нему уже является «братія» съ различными своими нуждами, приходятъ посторонніе посѣтители, богомольцы... А кромѣ того, ему необходимо было читать дѣловыя письма, просматривать разныя бумаги, разбираться въ «строительныхъ» проектахъ, въ сложномъ монастырскомъ хозяйствѣ... На все это требовалось время... Иноки исполняютъ въ обители разныя «послушанія». Кому же было скорѣе всего руководить ими въ данномъ случаѣ, какъ не ему —о. игумену? И онъ руководилъ, слѣдя за иноческою жизнью. А сколько непрерывныхъ построекъ происходило при его жизни то тамъ, то здѣсь? И за всѣми ими нужно было слѣдить... Какъ опытный и рачительный хозяинъ, онъ и слѣдилъ,—всюду ежедневно ходилъ самъ въ будніе дни, наблюдалъ,—указывалъ... Развѣ можно было при такихъ условіяхъ думать о какомъ-либо отдыхѣ, хотя послѣдній былъ, разумѣется, и необходимъ о. игумену? И ночью приходилось о. Іерону спать немного..., немного тѣмъ болѣе, что онъ, какъ схимникъ, долженъ былъ, но сравненію съ прочими иноками не-схимниками, «держать двойной келейный канонъ», а кромѣ того, ему необходимо было, когда онъ служилъ литургію (а какъ часто служилъ, *)
*) Своими подвижническими трудами о. Іеронъ, по свидѣтельству его учениковъ, „стяжалъ себѣ потребность непрестанной молитвы“. Его „пламенная любовь къ Господу“ была столь сильна, что онъ ни о чемъ другомъ готовъ былъ бы не думать, какъ только и только о своемъ Создателѣ. Все это,—говорятъ ученики старца,—бросалось въ глаза всѣхъ...
объ этомъ ужо было говорепо), готовиться ко святому причащенію...
О. какъ долго и много могли бы говорить о приснопамятномъ старцѣ (если-бъ захотѣли) сотни его учениковъ—иноковъ, многочисленныя лица—«міряне», пользовавшіеся въ теченіе долголѣтней его жизни его мудрыми совѣтами и драгоцѣннѣйшими указаніями!.. *) Но, сколько бы Бы о нихъ ни говорили, никогда не удалось бы .исчерпать всей глубины этихъ великихъ, рѣдко» посылаемыхъ на землю, замѣчательныхъ душъ... 2)
Много, долго, плодотворно на рѣдкость потрудился о. Іе-ронъ... Онъ достигъ уже преклонныхъ лѣтъ. Физическія силы естественно должны были ослабѣть. Результаты подвиговъ и трудовъ должны были сказаться... Поумѣрить бы себя о. Іе-рону въ тѣхъ и другихъ—въ непрерывныхъ подвигахъ и трудахъ... Но умѣренность, холодный разсчетъ въ такого рода «вещахъ» ему были совершенно непонятны... И пришлось расплачиваться съ холодной, ничего не прощающей, за все требующей съ процентами расплаты, природой...
О.. Іеронъ заболѣлъ... при исполненіи своихъ отвѣтственныхъ и многочисленныхъ обязанностей. По словамъ «Аѳонской .ттописи» 3), о. игуменъ «въ началѣ апрѣля» истекшаго 1912 года «началъ возводить постройку храма въ честь Божіей Матери на Иверской горѣ» («вблизи обители»). «Въ холодную, сырую погоду ему пришлось прожить здѣсь болѣе сутокъ почти подъ открытымъ небомъ, и онъ сильно простудился»... Болѣзнь его, по сообщенію журнала «Русскій Инокъ» 4), на- *)
*) Чит. въ данномъ случаѣ его характеристику, наир., въ цитов. „12-мъ выпускѣ“ Душеполезнаго Собесѣдника“ «а 1912 г. (декабрь), стр. 398—401... Особенно поучительны его бесѣды о перенесеніи обидъ, о грѣхѣ осужденія (интересенъ приводимый примѣръ изъ жизни одного чиновника на родинѣ о. Іерона), о трудѣ,—объ иноческомъ послушаніи и его значеніи и др. Ср. отчасти по мѣстамъ: у И. Н., у проф. А. А. Дмитріевскаго; въ дитов. „10-мъ выпускѣ“ „Душеп. Собес.“ за 1912 г. (Октябрь): „Аѳонская лѣтопись“... Ср. отчасти и въ „Православной Богословской Энциклопедіи“-, т. VI, СПБ. 1905 г., col. 357—359...
-) Здѣсь оканчиваются данныя рукописныхъ сообщеній объ о. Іеронѣ его учениковъ и пр. (заключенныя въ тетради: „Къ рукописи“ ..О-
3) См. цитов. Ю-й вып. „Душепол. Собесѣдн.“ за 1912 г. (окт.), стр. 305.
*) См. № И за 1912 г. (намъ доставлена выписка изъ номера).
чалась «съ 13-го апрѣля». Появились «сердечные припадки», при «сильномъ» (съ «кашлемъ») «колотьѣ въ боку и одышкѣ». Положеніе было настолько серьезно, что всѣмъ уже представлялся въ ближайшемъ, можетъ быть, будущемъ печальный конецъ—какъ нѣчто неизбѣжное. Медицина, насколько опа могла заявить себя тамъ—на Новомъ Аѳонѣ. оказалась безсильной и произнесла роковой приговоръ ’). Вся обитель была въ уныніи.
«18-го Апрѣля» были посланы дв# телеграммы: одна «на Старый Аѳонъ», другая—въ Сухумъ къ епископу Андрею. «Просили помолиться» за тяжко больного. Въ отвѣтъ на телеграмму преосвященный Андрей «въ тотъ же день телеграммой» же спросилъ «подробностей» о положеніи о. Іерона и «изъявлялъ желаніе» лично явиться въ обитель къ больному, если только послѣдній «благословитъ»... [Сейчасъ-же послѣ этого, разумѣется, были отправлены «въ Сухумъ» монастырскія лошади, на которыхъ «Владыка и прибылъ» въ обитель «19 апрѣля» въ половинѣ третьяго часа дня. Прибытіе архипастыря «было большимъ утѣшеніемъ» для «старца», который глубоко обрадовался этому, «благодарилъ Владыку» за столь исключительное его вниманье и «со слезами просилъ его святыхъ молитвъ». Преосвященный «утѣшилъ больного и остался въ монастырѣ ночевать, чтобъ» вмѣстѣ «съ братіею помолиться за подвижника», столько сдѣлавшаго для обители. «Во время утрени 20 апрѣля» о. Іеронъ «изъявилъ желаніе пособоро-ваться». Когда объ этомъ узналъ еп. Андрей, то «очень обрадовался и сказалъ: вотъ и хорошо; я самъ пособорую». Сейчасъ же было назначено и «время для елеосвященія»: непосредственно послѣ ранней литургіи». Извѣщена была, разумѣется, «и братія». И вотъ «къ шести часамъ собрались въ покояхъ болящаго старца всѣ, кому» только «было возможно. Предъ елеосвященіемъ» Владыка «выслушалъ исповѣдь» о. Іерона, послѣ чего и «началось соборованіе» (участвовали—самъ «Владыка, 6 іеромонаховъ и 3 іеродіакона»). «Канонъ читалъ» еи. Андрей глубоко-прочувствованно, при чемъ и самъ проливалъ невольныя слезы, и слезы же вызывалъ и у присутствовавшихъ: и рѣдкостное чтеніе, и содержаніе канона—все благопріятствовало тому... «Особенно» усилился плачъ присутствовавшихъ «послѣ прочтенія Владыкою конечной молитвы съ раскрытымъ
Евангеліемъ надъ головой болящаго, поддерживаемаго священнослужащими». Самъ о. Іеронъ «весь въ слезахъ, поддерживаемый фельдшеромъ и однимъ изъ іеромонаховъ,—не смотря на свою слабость,—быстро сдѣлалъ три поклона, положенныхъ въ заключеніе чина соборованія», и «трижды же смиренно и съ сокрушеннымъ» сердцемъ сказалъ: «святитель Христовъ! Отцы и братія! Благословите и простите меня грѣшнаго»!.. ‘)
Глубоко почитавшій больного «преосвященный вслѣдъ за этимъ обратился къ» нему съ «слезной» иросьбой: «дорогой нашъ батюшка, скажите что-нибудь намъ на спасеніе души». «Старецъ, не переставая плакать, дрожащимъ голосомъ сначала тихо, а потомъ» громче и громче, «очень ясно началъ говорить: Владыка святый, прошу Васъ: будьте отцомъ обители»!.. А «васъ, братія, прошу: прежде всего имѣйте любовь и страхъ Божій; не ищите незаконнно, подпольными происками чести, старшинства, власти; подчиняйтесь властямъ, Богомъ поставленнымъ, и чтите старцевъ... Подпольныя домогательства не поведутъ» къ добру. «Идите праведнымъ путемъ, чтобъ совѣсть ваша всегда была чиста и ни въ чемъ васъ не укоряла. Только тогда у васъ будетъ легко на душѣ. Вотъ и я—грѣшный, что я—такое..., кто я—такой? А Господь меня благословилъ»: помогъ на-виду предъ всѣми вами «благоустроить» обитель. «И за что»? По «молитвамъ святыхъ отцовъ», по «молитвамъ моего старца—батюшки о. Іеронима». Послѣдній «всегда говорилъ: если въ обители хранятся братская любовь и страхъ Божій», она—«обитель» наслаждается «миромъ и преисполняется всѣхъ благъ. А какъ только начинаются» среди «братіи самоволіе, непокорность..., Богъ отнимаетъ» отъ нея «Свое благословеніе. И знайте, что обитель наша строилась и строится особеннымъ провидѣніемъ Божіимъ и на ней почиваетъ благодать Божія. Видите» сами, «что» возникло «за короткое время»! Помню: «старецъ о. Іеронимъ говорилъ мнѣ: тебѣ, о. Іеронъ, Господь Богъ и Царица Небесная судили строить обитель, а жить въ ней послѣ тебя будутъ. И скорбей тебѣ будетъ много, но не ослабѣвай въ терпѣніи, а трудись неослабно до конца» 2)... Батюшку всѣ слушали съ напряженіемъ, не проронили ни одного его слова...
«Указывая на намѣстника обители—о. Иларіона», о. Іеронъ «сказалъ: а этого великаго труженика оставляю» своимъ «ва-
’) Ibidem.
3) Ibidem.
мѣстителемъ; почитайте и уважайте его: онъ трудится больше меня»... «Я», —продолжалъ старецъ,—«вспыльчивъ и иногда» не могу «сдержать» себя: «накричу на иного, укорю его, если знаю» какую-либо «его вину»... «За это прошу простить меня, грѣшнаго... Знайте, что «я не имѣлъ зла ни на кого. Я всегда былъ радъ вашему исправленію, вашей доброй жизни. Не поблажалъ я вашимъ» слабостямъ, «но», тѣмъ не менѣе, «любилъ васъ. Кого я наказывалъ, всегда болѣлъ о немъ душею и прощалъ... чистосердечно. Простите..., если я что-либо дѣлалъ и говорилъ съ раздраженіемъ». Вѣдь я имѣлъ въ виду въ такихъ случаяхъ «не мстить» тому пли иному, «но исправить» его «духовную жизнь... А вотъ онъ—о. Иларіонъ—при своемъ великодушіи и терпѣніи—все дѣлалъ спокойно и могъ успокоить всякаго... Васъ, Владыка, прошу назначить» на мое мѣсто «этого труженика», который и «много потрудился», и «обо всемъ умѣлъ подумать, и сдѣлать все, что» требовалось «для обитали. Спаси его, Господи, за послушаніе... Онъ все переносилъ съ терпѣніемъ, безропотно и никогда не» проявлялъ «предо мною» даже и чего-либо, похожаго на «гнѣвъ или неудовольствіе»... Еще разъ «прошу: простите меня—грѣшнаго—за все и помолитесь»! При этихъ словахъ батюшка «сдѣлалъ поясной поклонъ». Послѣ того думали «унести его въ креслѣ въ спальню», но было трудно сдѣлать это: «растро-танная словами батюшки братія», опечаленная сознаніемъ, «что слышитъ» уже «его послѣднее прости», еще «долго тѣснилась около него»..., всѣ «другъ за другомъ со слезами падали передъ нимъ нидъ» и «просили его прощенія и молитвъ. А батюшка съ любовію благословлялъ всѣхъ», при чемъ «особое вниманіе» свое «обращалъ на тѣхъ», кто когда-либо за что-нибудь получилъ его «замѣчаніе»... Въ такихъ случаяхъ о. Іеронъ «первый говорилъ: прости меня, отецъ»... «Простите, - слышалось» обычно въ отвѣтъ «отъ цѣловавшихъ—съ рыданіемъ благо-славлявшѵю десницу старца»... По вотъ больного «положили на кровать»... Лежа на ней, «онъ почти немолчно повторялъ» «со слезами» «въ умиленно-радостномъ» состояніи: «слава 'Гебѣ, Господи!.. Слава 'Гебѣ, Господи! Слава Тебѣ, Царица Небесная»! «Долго»—долго «и послѣ повторялъ онъ эти слова»... Радовался, благодаря Бога за все... Когда «послѣ соборованія» фельдшеръ спросилъ батюшку: «какъ онъ себя чувствуетъ»,— послѣдній отвѣтилъ:... «стало лучше... Господь посѣтилъ Своею великою благодатію меня грѣшнаго... Хорошо стало. Слава
Тебѣ, Господи! Господь исцѣлилъ»... И это были не одни только слова больного: онъ и въ самомъ дѣлѣ сталъ на видъ «бодрѣе»,—«въ этотъ же день сталъ ходить», между тѣмъ какъ дотолѣ «лежалъ въ постели; сердечные припадки» исчезли,— «исчезла и боль въ боку,—прекратился жаръ; появился аппетитъ, улучшился сонъ»... Появились у всѣхъ надежды и на «полное выздоровленіе» больного и всѣмъ дорогого батюшки..., котораго во время его болѣзни обычно смущала мысль, что онъ безпокоитъ другихъ, отвлекаетъ ихъ отъ ихъ дѣла и пр., заставляя «ухаживать» за собою. Посему «ухаживавшимъ за нимъ часто приходилось отъ него слышать: я васъ затруднилъ,— идите—отдохните»!.. А между тѣмъ они вовсе не тяготились заботами о своемъ о. игуменѣ, «считая», наоборотъ, «великимъ» для себя «счастьемъ, что Господь удостоилъ ихъ ухаживать за великимъ старцемъ, и весьма радовались» тому, «что» въ это время «имѣли возможность слушать его душеспасительныя наставленія», столь имъ дорогія и столь для нихъ цѣнныя. «Келойникъ» старца—«о. Никодимъ» и доселѣ «со слезами вспоминаетъ» о времени своей службы у о. Іерона. «Господи Боже мой»,—говоритъ онъ,—«какой я счастливый, что сподобился быть при батюшкѣ неотлучно» въ теченіе «нѣсколькихъ лѣтъ! Никогда-то онъ не укорилъ меня ни въ чемъ,— всегда и всѣмъ былъ доволенъ», хотя «съ моей стороны иногда было и много упущеній» всякаго рода»...
И такъ, весной миновала.опасность потерять о. игумена... Богъ спасъ его... *).
Но уже ясно было, что дѣятельность о. Іерона, какъ игумена устроенной имъ обители, окончилась. Сознавалъ это и самъ онъ. Понималъ, что настала пора ликвидировать свои дѣла по управленію монастыремъ. Посему «26 апрѣля и подалъ рапортъ въ Св. Синодъ», прося о назначеніи преемникомъ своимъ о. Иларіона, который, такимъ образомъ, могъ бы занять его мѣсто еще до смерти своего предшественника и, подъ руководствомъ послѣдняго, съ успѣхомъ начать свое управленіе обителью. Просьба о. Іерона была уважена. «Указомъ отъ 5 мая» 1912 г. «Св. Синодъ опредѣлилъ: I) оево-бодить» старца, «согласно его просьбѣ, по преклонности лѣтъ и болѣзненному состоянію, отъ должности настоятеля... монастыря..., съ оставленіемъ его въ обители старцемъ—духовнымъ
руководителемъ братіи, на покоѣ; утвердить въ должности настоятеля... нынѣшняго намѣстника... іеромонаха Иларіона...,— и 2), во вниманіе къ понесеннымъ архимандритомъ Іерономъ трудамъ по устроенію Ново-Аоонской обители и мудрому управленію оной, преподать ему благословеніе Св. Синода» ‘).
«Во исполненіе» синодскаго опредѣленія «было совершено 11 іюня поставленіе о. Иларіона настоятелемъ» обители «съ возведеніемъ его въ санъ архимандрита». «По окончаніи обряда Владыка» (еп. сухумскій Андрей), новый настоятель монастыря и «братія отправились въ покои о. Іерона». Послѣдній, «очень слабый, прерывающимся голосомъ поблагодарилъ Владыку» за его отношенія къ обители и къ нему—старцу «и просилъ быть и впредь отцомъ» ея, послѣ чего преподалъ наставленіе своему преемнику и братіи (блюсти «завѣты старцевъ—архимандрита Макарія и духовника іеросхим. Іеронима»—аѳонскихъ, «твердо держаться чина старо-аѳонскаго Пантелеймонова монастыря, хранить миръ между собою»...), «испросилъ у всѣхъ за все прощеніе» и поклонился въ землю. Это «прощаніе еле дышущаго, престарѣлаго, всѣми глубокоуважаемаго и любимаго игумена и духовнаго отца со своими чадами вышло очень трогательнымъ и у многихъ вызвало слезы»... 2)
. Отнынѣ о. Іерону осталось одно—«готовиться къ переходу въ вѣчность»... Трогательно описываются въ «Аѳонской лѣтописи» 3) послѣдніе дни жизни итого старца... «Послѣднія силы быстро угасали. Онъ уже никуда не выходилъ. Недѣли за двѣ до кончины... онъ не принималъ почти никакой пищи, только иногда могь выпить нолчашки чаю, да немного миндальнаго молока.. Не задолго до» смерти своей старецъ «сталъ ежедневно пріобщаться Св. Христовыхъ Таинъ, отказываясь» уже отъ всего прочаго и лишь «изрѣдка употребляя одну св. воду»... О. Іеронъ нетерпѣливо ждалъ прибытія въ обитель преосвященнаго Андрея, который, наконецъ, пріѣхалъ «13-го» августа, чему старецъ очень и очень обрадовался. «Истово осѣняя себя крестнымъ знаменіемъ», онъ все «повто-
') Цитов. „выпускъ Ю-й‘‘ „Душепол. Собесѣдника“ за 1912 г. (окт.): „Аѳонская Лѣтопись“. г) Ibidem.
3) Цитов. 12-іі выпускъ ..Душепол. Собесѣдника“ за 1912 г. (декабрь).
рядъ: слава Тебѣ, Господи! Слава Тебѣ, Господи!».. Епископъ немедленно же —«прямо съ пути навѣстилъ» дорогого больного, который, чувствуя приближеніе своей кончины, «попросилъ Владыку прочитать ему отходную». Да и пора была: «всѣ, даже» наиболѣе энергичныя, «медицинскія средства становились уже безполезны. Поговоривъ со старцемъ наединѣ, преосвященный прочиталъ канонъ па исходъ души и разрѣшительную молитву». Не имѣя возможности дольше оставаться на Новомъ Аѳонѣ, онъ затѣмъ уѣхалъ въ Сухумъ. А больной старецъ въ теченіе «всего этого дня и слѣдующаго находился какъ будто въ полузабытьѣ, но замѣтно» все же «было, что» и въ эти часы «его не оставляло молитвенное горѣніе духа, потому что иногда онъ истово крестился». «Утромъ 14-го августа» старецъ «пріобщился Св. Таинъ, вечеромъ выслушалъ вечерню и акаѳистъ Божіей Матери». Наканунѣ Успеньева дня служилась въ обители торжественная всенощная... Былъ уже «одиннадцатый часъ ночи»... Старецъ съ минуты на минуту ожидалъ своей кончины и потому «сталъ просить, чтобы для него отслужили раннюю литургію въ Вознесенскомъ храмѣ, откуда въ его келью» продѣлано «слуховое окно... Но ему сказали, что еще нѣтъ полуночи» и что нельзя «совершать литургію». Посему онъ пріобщился «запасными Св. Дарами, передъ тѣмъ, по его желанію, одѣтый въ великую схиму и эпитрахиль». По пріобщеніи «Св. Таинъ, о. Іеронъ принялъ немного размоченнаго въ св. водѣ анти-дора, перекрестился, попросилъ снять» съ него «эпитрахиль и легъ въ постель. Духовникъ сталъ читать» обычныя «благодарственныя послѣ пріобщенія молитвы» и «лишь только закончилъ Нынѣ отпущаеши».., какъ «умиравшій старецъ едва слышнымъ голосомъ попросилъ опять посадить его на кровати».... и «въ такомъ положеніи» съ обращеннымъ «къ востоку линемъ» и со «взоромъ», «сосредоточенно» устремленнымъ «на св. крестъ, бывшій въ рукахъ его духовника, о. Іеронъ тихо, мирно почилъ о Господѣ вѣчнымъ сномъ праведника... «Замѣчательно»,—прибавляетъ Аѳонская лѣтопись,— «что и въ соборѣ на всенощномъ бдѣніи въ это время пѣли Ныть отпущаеши»... ‘)
Не стало великаго старца, бывшаго душею созданной имъ обители, ея отцомъ, руководителемъ, хранителемъ... Съ его
смертью стало какъ-то пусто, неуютно... Но случилось вѣдь неизбѣжное, съ чѣмъ приходилось мириться по необходимости и отъ чего никто изъ людей уйти не можетъ и не уйдетъ... Но все же грустно, грустно было сознавать, что не встанетъ болѣе этотъ столпъ православія, этотъ непреодолимый адамантъ,—что изъ устъ его не услышатъ болѣе его пламенныхъ рѣчей въ защиту Христовой вѣры, въ обличеніе нечестія, безбожія, лжи, низкопоклонства...
Погребеніе старца совершено 18-го числа. Наканунѣ «преосвященнымъ Андреемъ было» отслужено «въ обители заупокойное бдѣніе». Въ день ’погребенія «заупокойная литургія началась въ 6 ч. утра».' Служилась торжественно преосвященнымъ же. при участіи «сонма священнослужителей». Всѣ, кто только узналъ о кончинѣ старца и кто только имѣлъ возможность прибыть въ обитель къ отпѣванію его, явились..., явились во множествѣ... и «русскіе», п «абхазцы»... Въ произнесенныхъ рѣчахъ (епископа Андрея, о. Иларіона и одного священника, о которомъ чит. ниже) краснорѣчиво выяснено было значеніе почившаго о. Іерона для обители, для всего края, убѣдительно раскрыто было, какую потерю съ его кончиною несъ Ново-Аѳонскій монастырь и пр. *)
Но вотъ окончилась литургія, — окончилось отпѣваніе... «Гробъ съ останками почившаго былъ обнесенъ вокругъ собора, и погребальная процессія, при чудной, ясной погодѣ, при неумолкаемомъ пѣніи Святый Боже, сливавшемся съ грустнымъ колокольнымъ трезвономъ всѣхъ монастырскихъ храмовъ, длинною вереницею тихо двигалась масличнымъ садомъ, направляясь отъ нагорнаго монастыря къ нижнему, а оттуда къ храму св. Апостола Симона, близъ коего на указанномъ самимъ о. Іерономъ мѣстѣ... нашло вѣчное упокоеніе его пріутружденное многолѣтними» подвигами «тѣло».
*) Ibidem.—Въ моемъ распоряженіи—двѣ ирисланныхъ мнѣ рукописныхъ рѣчи: одна о. Павла Образцова и другая—о. архимандрита Иларіона. Написанныя съ чувствомъ, проникнутыя глубокою любовію ихъ авторовъ къ почившему—онѣ съ достаточною полнотою исчерпываютъ свои темы. Авторы, видимо, не только знали о. Іерова, не только понимали его дѣятельность, но и всячески старались, чтобъ поняли почившаго и всѣ прочіе... Цѣли своей они достигли. При случаѣ благопріятномъ надѣюсь отпечатать ту и другую рѣчи, въ назиданіе всѣхъ любителей благочестиваго чтенія, въ поученіе ихъ... и въ память незабвеннаго о. Іерона, всякая строка о которомъ должна быть дорога для всѣхъ, способныхъ оцѣнить этого необыкновеннаго дѣятеля и подвижника...
«Погребеніе окончилось въ 12 часовъ»... Старый Аѳонъ, телеграммой извѣщенный о блаженной коичииѣ старца, именно Пантелеймоновъ монастырь «совершилъ соборную панихиду», повторенную «въ 9-й и 40-й дни памяти почившаго, чѣмъ и выразилъ по отношенію къ послѣднему заслуженное имъ вниманіе. Кромѣ того, «всѣ иноки обѣихъ обителей въ теченіе сорока дней на своемъ келейномъ правилѣ возносили о почившемъ заупокойныя молитвы» («по заповѣди старцевъ и уставу обители» Ново-Аѳонской «правило это исполняется о каждомъ умершемъ изъ братіи»)... *)
Кончина о. Іерона глубоко опечалила всѣхъ его знавшихъ. Какъ только вѣсть о ней разнеслась но всѣмъ концамъ Руси святой, отовсюду горячо откликнулись на нее..., откликнулись люди всѣхъ званій, состояній..., направленій, настроеній.
Такъ, въ августѣ 1912 года о. архимандритомъ Иларіономъ были получены сочувственныя телеграммы (по кончинѣ о; Іе-ропа): изъ Петергофа отъ принца А. Ольденбургскаго и Его1 Супруги; изъ Кіева—отъ митрополита Флавіана; изъ Москвы— і отъ митрополита Владиміра /нынѣ С.-Петербургскаго и Ладожскаго); изъ С.-Петербурга—отъ оберъ-прокурора Св. Синода—В. К. Саблера; изъ Тифлиса—отъ экзарха Иннокентія; изъ Ставрополя губерн.—отъ архіепископа Агаѳодора; изъ Ка-лараша—отъ архіепископа Кишиневскаго Серафима; изъ Ес-септукъ—отъ епископа Никона (нынѣ архіепископа, Члена Св. Синода); изъ Рязани—отъ епископа Димитрія; изъ Балты — отъ еп. Амвросія; изъ Тифлиса—отъ г. Архипова; изъ Новороссійска—отъ протоіерея Гофмана; изъ Гагръ—отъ г. Шульгина; изъ С.-Петербурга—отъ г. Рафаловича. ѵ Въ телеграммахъ этихъ оплакивали о. Іерона, какъ «пастыря Церкви», «драгоцѣннаго совѣтника», «насадителя отечественной культуры», «великаго труженика», «настоящаго русскаго человѣка», «великаго старца», «дорогого отца», «подвижника», «всю жизнь, всѣ силы... отдавшаго на устроеніе святой обители», какъ «примѣръ трудолюбія», «великій столпъ монашества», «великаго ученика великихъ старцевъ», «выдающагося по уму и святости»... Его кончину считали «невознаградимою потерею не только для обители, но и для всѣхъ»..., для всего «православнаго міра», лишившагося такого «свѣтоноснаго зѳмнаго ангела»... При этомъ нѣкоторыя
лица посылали по три телеграммы, желая узнать о времени отпѣванія старца 1)...
Прекрасныя строки посвящены о. Іерону въ «Церковныхъ Вѣдомостяхъ» (1912 г., №35: статья архіеп. Итона, члена Св. Синода: «Вѣрный послушникъ Матери Божіей»; его же статья въ № 36: «.Кончина и погребеніе о. архимандрита Іерона»), въ «Кавказскомъ Благовѣстникѣ» (1912 г., № 11, статья: «Громадная потеря для русскаго монашества»; Лз 13, статья: «Кончина великаго Кавказскаго старца»), въ жури. «Воскресенье» (1912 г., № 189; статья К. Поселянина: «Два крестьянскихъ самородка») и во многихъ другихъ повременныхъ изданіяхъ. Даже такія изданія, какъ газета «Петербургскій Листокъ», которая въ свое время (въ дни монашескаго съѣзда) пыталась 2) всячески уколоть о. Іерона (о немъ-де «прошлой зимой писали»,—читаемъ въ № 183-мъ «Листка» отъ 7 іюля 1909 г.,—«что онъ устроилъ у себя въ обители... казематъ, гдѣ держалъ неугодившихъ ему монаховъ по 40— 60 и даже 90 дней на хлѣбѣ и на водѣ, заставляй спать на голомъ полу»...),—и тѣ по смерти старца отзывались о немъ съ похвалами необычайными (онъ-де былъ «великій труженикъ»: благодаря ему, «монастырь сталъ культурнѣйшимъ уголкомъ всего Черноморскаго побережья»; «что сдѣлано при
о. Іеронѣ, это какая-то волшебная сказка»; «молитва и трудъ— вотъ вся жизнь о. Іерона»; онъ былъ «удивительнымъ свѣтильникомъ вѣры, удивительно цѣльнымъ человѣкомъ»; «вѣра и непрерывный трудъ» его «въ буквальномъ смыслѣ слова сдвигали горы Кавказа» и т. д.:' см. за 1912 г. № 225 отъ 17-го августа; статья В. П—ва «Архимандритъ о. Іерот»). Это—во истину знаменательно и въ высшей степени краснорѣчиво!.. 3)
1) Текстъ телеграммъ напечатаю при благопріятныхъ условіяхъ когда-либо спеціально.
2) Насколько помнится, рукою разстриги-священника.
3) Но, конечно, напрасно было бы искать свѣдѣній объ о. Іеронѣ въ такихъ, напр., изданіяхъ, каково: ,,.Энциклопедическій Словарь“ Брокгауза-Эфрона. Смотрѣлъ я здѣсь подъ словомъ „Іеронъ“, подъ словомъ „Гіе-ронъ“, даже подъ словомъ „Васильевъ“ — но—увы!—тщетно, а въ „сонахъ“, „бергахъ“ и пр. недостатка, конечно, не было. На то и русская Энциклопедія въ поученіе нашей публикѣ, выходящая нынѣ уже 2-мъ изданіемъ. О „Новомъ Авокѣ“ дано лишь нѣсколько не всегда вѣрныхъ строкъ (41-й полут., стр. 304. СПБ. 1897 г.)..., меньше, чѣмъ Тутъ же по сосѣдству (стр. 303 — 304) о никому ненужномъ ,, Новрузѣ"... Даже у г. Де-
Торжественно похоронили великаго старца. До самой могилы сопровождалъ его прахъ самъ преосвященный Сухумскій... Воздали почившему, словомъ, все, что только могли... Снова потекла въ обители обычная труженическая жизнь, подвижническая..., жизнь въ молитвѣ, постѣ.. Быстро протекли и 40 дней...
Въ сороковой день по кончинѣ о. Іерона (т. е., 22-го сентября 1912 г.) въ обители было совершено торжественное его поминовеніе ’). Наканунѣ была отслужена заупокойная всенощная (съ 7 часовъ веч. до полуночи), а 22-го числа заупокойная литургія. Литургію совершали въ древнемъ храмѣ св. Апостола Симона Кананита, около котораго, какъ и сказано, погребенъ о. Іероеъ (въ разстояніи 7—8 аршинъ отъ южной стѣны). Епископъ Андрей, въ это время обозрѣвавшій свою епархію, прислалъ вмѣсто себя въ качествѣ представителя—Сухумскаго Каѳедральнаго Протоіерея о. Георгія Голубцова. Въ совершеніи литургіи участвовали: о. архим. Ила-ріонъ, о. Голубцовъ и 5 іеромонаховъ, а въ панихидномъ служеніи, кромѣ того, еще 13 іеромонаховъ.
Предъ панихидой о. Протоіерей сказалъ слово. Въ немъ ораторъ, хорошо знавшій почившаго старца за время свыше 17-и лѣтъ, ярко охарактеризовалъ его не только какъ инока высокой и праведной жизни, но и какъ выдающагося человѣка вообще съ великой душой и необычайнымъ умомъ. Обративъ вниманіе слушателей своихъ на тѣ дивныя, грандіозныя, сложныя постройки и сооруженія монастырскія, какія возникли при о. Іеронѣ и вызываютъ удивленіе и восторгъ даже спеціалистовъ, о. Протоіерей выяснилъ, что всѣ они—дѣло ума покойнаго настоятеля обители. Особо отмѣтилъ о. Протоіерей и пламенную любовь о. Іерона къ Старому Аѳону, воспитавшему иноческій его духъ,—къ великимъ Аѳонскимъ старцамъ— о. Іерониму и о. Макарію... Любилъ, бывало, разсказывать о Старомъ Аѳонѣ о. Іеронъ,—вспоминалъ ораторъ,— і)
нисова (см. его „Православные монастыри Россійской Имперіи", Москва, 1908 г.) въ параграфъ и „Ново-Аѳонскомъ“ монастырѣ есть рѣчь и о ..пристани“, и о „медицинѣ ", и о „скотномъ дворѣ“, но ни-единаго слова объ основателѣ обители—о. Іеронѣ (стр. 387 —309; хорошо, что здѣсь указала нѣкоторая литература о монастырѣ;...
і) Объ этомъ сообщаю на основаніи полученной мною собственноручной замѣтки о. Георгія Cm. Голубцова, прот. Сухумскаго Каѳедральнаго Собора.
говорить о великихъ Аѳонскихъ подвижникахъ. Воспоминанія объ Аѳонѣ—ото была одпа изъ самыхъ любимыхъ темъ о. Іе-рона. Разсказы, бывало, рѣкой льются изъ устъ старца... Слушаешь его и видишь, чувствуешь неотразимо, какъ любилъ онъ своихъ старшихъ, воля которыхъ была для него священна, какъ воля Божія... Какъ крѣпко хранилъ онъ и проводилъ въ жизнь завѣты старцевъ,—какъ крѣпко навыкъ онъ смиренію и послушанію!.. Изъ послушанія онъ покинулъ свою «родную» святую Гору Аѳонскую, явился сюда—на Черноморское побережье, въ это дикое, безлюдное, отдаленное отовсюду мѣсто, гдѣ не было слышно не только ни одного русскаго слова, но и вообще человѣческаго голоса... Гдѣ нынѣ красуется величественная Ново-Аѳонская обитель, тамъ, въ моментъ прибытія съ Аоона о. Іерона, росъ непроходимый дѣвственный лѣсъ и было обиталище лишь дикихъ звѣрей... Умѣлъ повиноваться батюшка...,—потомѵ-то онъ умѣлъ и столь хорошо повелѣвать и управлять другими. Ново-Аѳонская обитель, насчитывающая у себя до 600 человѣкъ братіи, вся—какъ одинъ человѣкъ—слушалась своего игумена безпрекословно. Безъ благословенія его насельники обители не могли ступить и шагу. Здѣсь всюду—желѣзная монастырская дисциплина, все живетъ по строгому аѳонскому уставу... И только строгимъ исполненіемъ послѣдняго, т. е., устава монастырскаго, и можно объяснить столь быстрое и, можно сказать, небывалое въ лѣтописяхъ русской Церкви возрастаніе Ново-Аѳонской обители, въ какихъ-нибудь 35 лѣтъ такъ расцвѣтшей, украсившейся..., заслужившей такое уважепіе отъ всѣхъ, кто хоть разъ въ ней побывалъ...,—удивительной въ лучшемъ смыслѣ слова... Всего этого батюшка о. Іеронъ достигъ не тѣмъ только, что онъ всегда былъ въ собственномъ смыслѣ настоятелемъ монастыря, а главнымъ образомъ другимъ средствомъ: тѣмъ, что самъ былъ живою книгою устава монастырскаго,—въ образѣ своей жизпи онъ ни въ чемъ, ни въ одной Іотѣ не отступалъ отъ этого устава. Настоятельствуя въ такой благоустроенной обители, онъ жилъ, однако, очень скромно, какъ простой монахъ: ходилъ въ самой простенькой черной ряскѣ, и ее не считая своею собственною, а лишь монастырскою, трапезовалъ всегда вмѣстѣ съ братіей и никогда не измѣнялъ этому обыкновенію. Даже когда посѣщали обитель іерархи и приглашали его съ собою откушать, и тогда онъ сначала, бывало, потрапезуетъ съ братіей и лишь потомъ явится на званный обѣдъ,—впро-
чемъ, не для того, чтобы кушать, а—чтобы занимать дорогихъ гостей своими неистощимыми разсказами о жизни великихъ старцевъ Аѳонскихъ... Каждый день, бывало, батюшка обойдетъ своими старческими ногами всѣ мѣста, гдѣ производились какія-либо работы..., и ири этомъ уже ничто не ускользало отъ его зоркаго ока... И наградилъ же Господь старца за его преданность своему дѣлу, за его подвиги...: на старости лѣтъ онъ утѣшался сознаніемъ, что его дѣло процвѣтало, что обитель—созданіе его рукъ—прославилась на всю Русь православную, стала извѣства далеко и широко и, при томъ, съ наилѵчшихъ своихъ сторонъ. И идутъ теперь сюда со всѣхъ концовъ нашей обширной родины православные русскіе'люди, чтобъ отдохнуть здѣсь душой, забыться отъ своихъ тяжелыхъ трудовъ, помолиться въ обительскихъ храмахъ, гдѣ такъ уставно, такъ благолѣпно совершаются службы Божіи... Такъ говорилъ
о. Голубцовъ... Въ концѣ своего слова онъ обратился къ братіи обители съ призывомъ крѣпко хранить, изъ любви къ почившему старцу, монастырскій уставъ и преданія Аѳонскихъ старцевъ, не отступать отъ нихъ ни въ чемъ, даже и въ мелочахъ, твердо помня, что только уставомъ своимъ и своими Аѳонскими порядками и крѣпка и сильна Ново-Аѳонская обитель, что только ими она можетъ держаться и впредь...
Панихида была отслужена въ храмѣ св. Ап. Симона, а около могилы о. Іерона—литія...
Былъ чудный солнечный день. Вся могила была усыпана живыми цвѣтами, принесенными сюда благочестивыми паломниками—духовными дѣтьми почившаго батюшки. Но вотъ сонмъ окружавшихъ дорогую могилу священнослужителей запѣлъ вмѣстѣ съ монастырскимъ хоромъ *Вѣчную память*... Получилось неизгладимое впечатлѣніе... Вѣрилось, хотѣлось вѣрить, что пока будетъ существовать Новый Аѳонъ,—пока будетъ существовать на св. Руси монашество...,—до тѣхъ поръ имя о. Іерона—этого столпа современнаго иночества—будетъ вѣчно вспоминаться, какъ имя великагѳ подвижника и человѣка глубокаго ума. Вѣчная ему память!.. 1)
Пишу эти строки въ полугодовой день по кончинѣ великаго старца... Случайное совпаденіе..., но мнѣ оно не кажется
*) Здѣсь оканчиваются данныя, сообщенныя достопочтеннымъ о. Голубцовымъ.
51
таковымъ. Я какъ бы вижу предъ собою тѣнь знаменитаго Ново-Аѳонскаго дѣятеля, память котораго—славную, досто-хвальную мнѣ привелось хоть немного почтить моими скромными страницами... Я выполнилъ долгъ, какой лежалъ на мнѣ по отношенію къ созидателю Кавказской обители...,—лежалъ за тѣ часы глубокаго и полнаго духовнаго удовлетворенія, которые я пережилъ не разъ, читая и слыша объ этомъ рѣдкомъ въ наши дни мужѣ... Хотѣлось бы подражать ему хоѣя бы отчасти,—хотя-бы лишь издали и робко идти по его пути...
Выросла Ново-Аѳонская обитель... на нашихъ, можно сказать, глазахъ. Выросли за это время на Руси святой и иныя обители... Пусть растутъ и другія, пусть еще и еще!.. А существующія да крѣпнутъ и расцвѣтаютъ..., сохраняя отеческія преданія, православную вѣру Христову,—защищая ео отъ навѣтовъ «вражескихъ», отъ слугъ діавола...,—зажигая искру Божію во всѣхъ, кто съ ними—этими обиталищами иноческими—входитъ въ соприкосновеніе!.. Пусть въ нихъ отдыхаютъ обремененныя житескою суетою и невзгодами мірскими души...,—пусть набираются въ нихъ силъ и энергіи для жизненной борьбы!..
О, какъ хотѣлось бы побывать на Новомъ Аѳонѣ и поклониться священной могилѣ, скрывающей прахъ великаго старца! Посмотрѣть на знаменитую обитель..., помолиться въ ея храмахъ!.. Но придется ли?!..
Профессоръ А. Бронзовъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
