CC BY
223
К. В. Кивалова
АРХЕТИП ИДЕАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЫ И ЕГО ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЕ ОБРАЗУ ФЕМИНИСТКИ В ТРАДИЦИОННОЙ КАРТИНЕ МИРА
При сопоставлении традиционного образа женщины с образом феминистки прежде всего необходимо отметить, что образ является комплексным понятием, существующим в сознании некоторого субъекта, т. е. не может мыслиться отдельно от его восприятия.
Как правило, образ формируется в индивидуальном или массовом сознании в процессе коммуникации или под воздействием средств массовой информации. В современном информационном обществе возникла более узкая разновидность образа, сознательно созданного в коммерческих или политических целях, получившая в русской терминологии название «имидж». Для существования образа важны как особенности его формирования, так и конкретные характеристики субъекта восприятия. В рамках данного исследования мы рассматриваем образы женщины и феминистки так, как они представлены в антифеминистски настроенном сегменте общества. Необходимо отметить, что мы анализируем образы «идеальная женщина» и «феминистка» в широком значении, как структурированные в сознании представителей западного постиндустриального общества под влиянием средств массовой информации, произведений искусства и окружающего мира. Материалом для исследования послужили англоязычные газетные, журнальные и электронные статьи, посвященные критике женского движения в целом, а также отдельных его представителей.
Традиционный архетип женщины в сознании большинства людей складывается под воздействием двух основных факторов: на основе личного опыта и под влиянием СМИ и культуры. Во-первых, образ матери является самым ранним в жизни воплощением женщины, его «образчиком»; дальнейшее развитие образа женщины происходит в процессе социализации при взаимодействии с окружающим миром, общении со сверстниками, педагогами, обретении жизненного опыта, а также при наблюдении за окружающим миром. Формирование такого архетипа во многом определяется особенностями социума, например, образ женщины в сознании человека, выросшего в традиционной мусульманской семье, будет существенно отличаться от аналогичного образа, сформированного в сознании человека, выросшего в обществе оленеводов, и т. д.
Во-вторых, создание образа женщины происходит под воздействием средств массовой информации, искусства и культуры, которые вносят существенный вклад в развитие личной картины мира человека в целом и в формирование образов женщины и мужчины в частности. Итак, архетип женщины складывается в сознании человека в результате коммуникативного процесса, для которого большое значение имеют человеческий фактор, функциональный аспект средств передачи информации (языковых и визуальных), их контекстуальная обусловленность и взаимное воздействие коммуникантов в процессе общения [1, с. 356].
Тема гендерных различий в их социальном и языковом аспектах была разработана в большом количестве исследований [2; 3; 4; 5; 6; 7; 8; 9]. Однако в рамках нашей работы
© К. В. Кивалова, 2011
мы уделяем внимание не столько сути данных различий, сколько их восприятию языковым сообществом и репрезентации в публицистическом дискурсе, где явно или имплицитно выражен свод критериев, по которым осуществляется оценка поведения конкретного человека как лица определенного гендерного статуса.
Ниже мы рассмотрим основные характеристики «идеальной женщины». Согласно традиционному восприятию, она «чувствительна, гибка, эмоциональна, отзывчива, сострадательна, старательна, общительна» [10, с. 63].
В общественном сознании за женщиной, как правило, закреплены две основные социальные роли — любящей жены и заботливой матери, и обе эти роли предполагают личностное самоопределение через контакт с мужчиной. Если не касаться мифических амазонок, в мировой литературе, искусстве и в общественном сознании сложно найти образ самодостаточной женщины, не имеющей рядом мужа, жениха или любовника (Офелия страдает и гибнет из-за Гамлета, Ярославна плачет по мужу и т. д.). Наконец, «настоящая женщина» должна обладать красивой внешностью, сексуальной привлекательностью и при этом быть покорной мужчине.
Таким образом, можно перечислить основные признаки традиционного архетипа идеальной женщины:
1) женщина подвержена эмоциям, чувствительна, искренна, сострадательна и гибка;
2) женщина должна быть любящей женой и заботливой матерью;
3) место женщины рядом с мужчиной;
4) женщина должна быть покорной мужчине;
5) женщина должна быть красивой и сексуально привлекательной.
Данное традиционное восприятие женщины и связанные с ним гендерные стереотипы и социальные установки формируются в процессе развития общества, уходят корнями в далекое прошлое, являются стабильными и передаются из поколения в поколение. В индивидуальном сознании гендерные нормы поведения выступают «как самоочевидные, не требующие доказательства, оправдания и осмысления. Они превращаются в нормы этикета и нравственные привычки» [11, с. 53]. Это приводит к тому, что индивид оценивает женщину и сравнивает ее с характеристиками существующего в сознании традиционного образа (чаще всего такой мыслительный процесс проходит бессознательно). Хотя понимание идеала является в большей степени индивидуальным, тем не менее, если женщина не соответствует общим признакам традиционного образа, у большинства людей это вызывает негативную реакцию и критику.
В антифеминистской части гендерного общества образ феминистки представляет собой отклонение от образа идеальной женщины за счет утраты стереотипно фемининных признаков. Следовательно, видоизменяется и образ мужчины, теряя мужские признаки и сближаясь с образом женщины. Наблюдаются смешивание или реверсия традиционных ролей мужчин и женщин в обществе. Этот процесс заметен даже в моде: костюмы современных мужчин и женщин включают в себя одинаковые элементы.
Феминистки осуждают качества идеальной женщины и стремление им следовать, считая формирование данных характеристик следствием многовекового подавления и угнетения женщин мужчинами. Некоторые феминистки ставят под сомнение существование какой-то особой женской природы за пределами физиологии и утверждают, что любые рассуждения на данную тему уже являются проявлением интеллектуального сексизма, поскольку особую природу женщины «придумало» для своего удобства маскулинно ориентированное общество. Основоположницей данной теории считается
французская писательница Симона де Бовуар. Она утверждала, что формирование представлений о женщине как о человеке «второго пола» обусловлено особенностями ее положения в социуме. Писательница осуждала традиционный образ женщины как человека, подчиненного мужчине, и считала, что женщина наделена с мужчиной равными способностями и может выполнять те социальные и культурные функции, которые всегда считались прерогативой мужчин. Изначально женщина ограничена и подчинена мужскому доминированию в общественной, профессиональной и семейной сферах. Изменить эту ситуацию женщина может, только заняв «мужское» место [12].
Бетти Фридан, не менее известная исследовательница женской природы, в книге «Загадка женственности» описывает, какую деструктивную функцию играет в жизни женщин образ «истинной женственности», под которым подразумеваются эмоциональность, чувствительность, отзывчивость, гибкость, сострадательность, покорность и т. д. Данные характеристики формируются под влиянием социальных стереотипов и активно тиражируются средствами массовой информации. Бетти Фридан утверждает, что традиционное предназначение женщины — быть заботливой женой и любящей матерью — социальная мистификация, не имеющая под собой физиологических или психологических оснований. Она считает, что при традиционном подходе женщина рассматривается не как личность, а лишь как объект мужской любви, и отрицает основополагающие черты традиционного образа: покорность и зависимость от мужчины [13].
Теоретики феминизма считают, что именно женская способность к деторождению стала основой социальной и культурной дискриминации: «Сведение реальной женщины к традиционному образу жены и матери привело к тому, что она была выключена из сферы культурных достижений, социальных интересов» [14, с. 94]. Реакцией на осознание неправомерности многовекового сведения женской жизнедеятельности к заботе о семье и деторождению стало отрицание традиционной позитивной роли материнства, которое рассматривается как инструмент подавления и угнетения [15].
Таким образом, феминистки и их сторонники отрицают основные характеристики традиционного образа женщины: женственность, красоту, сексуальную привлекательность, зависимость от мужчины, покорность; они рассматривают традиционное предназначение женщины — любящей жены и заботливой матери — как губительное и разрушающее явление.
Анализ 300 англоязычных антифеминистских публицистических текстов показал, что для характеристики феминисток и их последователей авторы активно используют лексические единицы с отрицательной оценочной коннотацией. Среди лексем с негативной коннотацией большинство составили существительные (70 %); также широко используются прилагательные (25 %); употребление глаголов в данной функции менее характерно (~5 %). Среди наиболее многочисленных и широко распространенных семантических групп в рамках перечисленных лексико-грамматических разрядов в анти-феминистском тексте встречаются следующие:
• Существительные:
негативные номинации участников феминистского движения: haters, lesbians, parasites, Feminazi, sexists;
негативные характеристики феминистского движения, его методов и результатов: oppression, deceit, hokum, hoax;
• Прилагательные:
характеризующие внешность феминистки: ugly, unattractive, disfigured;
характеризующие личностные и поведенческие особенности феминистки: malicious, nasty, malevolent, foul, malign, heinous, aggressive; weak, pathetic; hate-mongering, deceitful, destructive, cold, socially deviant;
• Глаголы: деструктивные действия: to devastate;
насильственные действия, ограничивающие свободу окружающих: to entrap, to blackmail, to bludgeon;
когнитивные манипуляции, направленные на искажение действительности: to demonize, to bamboozle, to hoodwink.
Повышенная концентрация лексических единиц с негативной оценочной окраской обусловлена стремлением авторов-антифеминистов оказать интенсивное и комплексное воздействие на читательскую аудиторию с целью дискредитировать женское движение и обратить читателей к более традиционной системе взглядов на гендерную структуру общества.
Рассмотрим некоторые особенности функционирования в антифеминистской публицистике лексических единиц с негативной коннотацией:
(1) Nowadays, I would see feminism as a historical example of extreme oppression against male gender (Angry Harry, далее — AH);
(2) These malicious feminists work in teams in order to entrap people into nasty scams (AH);
(3) Feminists perpetrated the hoax that women could have both career and family (AH);
(4) Another example of feminist deceits — one that is often used to demonise men and stir up hatred towards them — is the bogus claim that women were denied jobs and were paid less than men in the past in order to keep them oppressed in some way... This is hokum/ (AH).
(5) The answer is that the forces that suppress the truth. must truly be massive (AH).
В приведенных примерах для описания феминистского движения и его последователей используются экспрессивные элементы с выраженной негативной коннотацией: существительные oppression, hoax, scams, прилагательные malicious, nasty. Автор подчеркивает, что феминистское движение пропагандирует далекие от реальности и труднодостижимые ценности. При этом многие из деятелей движения внутренне сами не разделяют такие установки. Они не только осознанно, но и явно со злым умыслом стремятся внедрить данную манеру поведения, требуя от женщин и общества невозможного. Подобное отношение к гендерным ролям и стремление полностью изменить политическое, общественное и социальное устройство общества в традиционной картине мира рассматриваются авторами — носителями антифеминистских идеологических установок как фактор, нагнетающий социальную напряженность.
Критики феминизма зачастую отказывают участницам феминистского движения в таких признаках, как внешняя привлекательность, сексуальность, эмоциональность. Как мы указывали выше, данные свойства являются неотъемлемой составляющей образа идеальной женщины как социального концепта. Рассмотрим пример 6.
(6) One of the most persistent stereotype about feminists is that they are unattractive man-haters. they are more likely to be perceived as socially deviant, as lesbians, and as politically radical. More recent research indicates that feminists are perceived as more competent but colder than other groups of women. The stereotype of the “ugly feminist” was a central dimension of the antifeminist “backlash ” of the 1980s and early 1990s. Feminism was established so that
unattractive women could have easier access to the mainstream of society (Psychology of Women Quarterly).
Пример 6 является негативным самоописанием феминистского автора с целью имитировать реакцию традиционного общества на явление феминизма. Автор использует негативно окрашенные существительные deceits, bogus claim, hokum, называет феминисток lesbians, man-haters, считает их unattractive, socially deviant, politically radical, ugly, cold. По его мнению, основные цели феминисток состоят в том, чтобы demonise men, stir up hatred towards men. Подчеркивается аномальность феминисток (socially deviant) по сравнению с женщиной традиционных убеждений (the mainstream of society). Таким образом, при помощи данных экспрессивных элементов дается отрицательная характеристика идеологии феминизма, его последователей и их целей.
(7) We regard the assertion that women are disadvantaged as The Big Lie of our time (AH).
(8) We need to remember about the Trojan horses of feminism. (AH).
В перечисленных примерах для негативной оценки феминизма автор использует идиоматические выражения, которые являются одним из наиболее ярких способов описания предметов и явлений, что придает тексту большую экспрессию и, следовательно, оказывает более сильное воздействие на читателя.
Антифеминистские авторы критикуют сторонников феминизма за навязывание своей идеологии даже тем женщинам, которые не хотят ей следовать. Выступая под маской добрых намерений: равные условия труда, равная заработная плата, равные профессиональные и социальные установки для мужчин и женщин, — на самом деле они хотят подорвать и дезорганизовать общество. Автор сопоставляет данную форму деятельности феминисток и их сторонников с сюжетом об известном Троянском коне.
(9) In recent decades feminists have been applying their special gifts to the sciences. In areas like sociology and anthropology, there’s plenty of room for them to make mischief, and even biology and engineering don’t present much resistance if you use a little imagination (National Review).
Феминистская идеология подталкивает сторонников данного движения к необъективной оценке элементов окружающей действительности, к подтасовке фактов и их подгонке, к ангажированности в тех вопросах, которые не должны допускать идеологизации. Автор отмечает, что часто под влиянием своей идеологии феминисты искажают факты не только общественной, политической и социальной жизни, но и физического мира, тем самым препятствуя развитию науки. Для придания тексту большей убедительности и выразительности используются прием иронии: special gifts, make mischief, а также стилистический прием — метафора. Негативная оценка движения феминизма и его сторонников прослеживается на уровне всего текста.
В результате анализа выделенных лексических единиц с отрицательной коннотацией (существительных, прилагательных и глаголов) мы видим, что основные характеристики феминистки противопоставляются перечисленным ранее качествам идеальной женщины.
В рамках традиционного мировосприятия образ феминистки включает в себя следующие качества:
1) жестокость;
2) лживость;
3) нетерпимость, дидактичность;
4) эмоциональная холодность;
5) физическая и сексуальная непривлекательность.
Как говорилось выше, феминистки осуждают качества идеальной женщины и стремление им следовать, утверждая, что они являются гендерными стереотипами, навязываемыми обществом и тиражируемыми средствами массовой информации. Они считают формирование данных характеристик следствием многовекового подавления и угнетения женщин мужчинами. Таким образом, можно заключить, что антифеми-нистский дискурс в основном ориентирован на традиционное восприятие женщины — доброй, нежной, спокойной и покорной, и ее социальных функций — любящей жены и заботливой матери. Нежелание феминисток соответствовать данному образу и резкая критика ими основополагающих характеристик «идеальной женщины» конструируются в рамках антифеминистского текста в форме закрепления за феминистками и их сторонниками признака «аномальности» и «девиантности».
Источники и литература
1. Арутюнова Н. Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. СЛЯ. 1981. Т. 4. № 4. С. 356-367.
2. Берн Ш. Гендерная психология. СПб., 2001. 320 с.
3. Большакова А. Ю. Гендер // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001. С. 161-162.
4. Воронина О. А. Основы гендерной теории и методологии // Теория и методология гендерных исследований. Сб. ст. / под общ. ред. О. А. Ворониной. М., 2001. С. 95-109.
5. Григорян А. А. Проблема гендерного лингвистического равенства // Гендерные исследования и гендерное образование в высшей школе: материалы международной научной конференции. Иваново, 25-26 июня 2002 г.: в 2 ч. Иваново, 2002. Ч. 2. История, социология, язык, культура. С. 250-254.
6. Жеребкина И. А. Феминистская литературная критика // Информационный портал “Open Women Line”. URL: http://www.owl.ru/library/004t.htm (дата обращения: 02.03.2005).
7. Жеребкина И.А. «Прочти мое желание...»: постмодернизм, психоанализ, феминизм. М., 2000. 251 с.
8. Гендер как интрига познания: сб. ст. / сост. А. В. Кирилина. М., 2000. 191 с.
9. Спендер Д. Мужчина создал язык // Введение в гендерные исследования: в 2 ч. / под. ред. С. В. Жеребкина. СПб., 2001. Ч. II. Хрестоматия. С. 775-783.
10. Гласс Л. Как достичь взаимопонимания между мужчиной и женщиной. М., 2004. 266 с.
11. Титаренко А. И. Структуры нравственного сознания. М., 1974. 278 с.
12. Бовуар С. Второй пол. СПб, 1997. 832 с.
13. Фридан Б. Загадка женственности. М., 1994. 494 с.
14. Брандт Г.А. Современный феминизм: переворот в историко-философской антропологической традиции Западной Европы // Адам и Ева. Альманах гендерной истории. 2003. № 6. С. 148-198.
15. Батлер Дж. Гендерное беспокойство // Антология гендерной теории. Минск, 2000. С. 297-340.
Статья поступила в редакцию 20 ноября 2010 г.
