CC BY
108
СЕВЕРНОЕ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ И БОСПОР
© 2008 г.
А.В. Заморяхин
АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ОБЛАСТИ КРЫМСКИХ ГОТОВ В ИНТЕРПРЕТАЦИИ ДОРЕВОЛЮЦИОННЫХ УЧЁНЫХ
Изучение истории крымских готов долгое время базировалось лишь на данных нарративных памятников. Археологические раскопки при этом не проводились.
Впервые на территории Крыма их начал осуществлять в Керчи с 1816 г. Поль Дебрюкс, сумевший заинтересовать раскопками ряд влиятельных лиц, включая великого князя Михаила Павловича, обеспечивавших им финансирование. Поэтому проводились они достаточно регулярно, и после смерти П. Дебрюкса были продолжены А. Б. Ашиком и Д. В. Карейшей1. Но данные исследователи мало интересовались историей собственно крымских готов, и большинство их находок относилось к античному периоду существования Боспора. К тому же археологи того времени зачастую увлекались поиском драгоценностей, мало внимания обращая на массовый археологический материал.
В 1853 г. А.С. Уваровым были произведены небольшие раскопки на Мангу-пе и Чуфут-Кале2. В Мангупе он разыскивал гробницы его правителей, но из четырёх раскопанных им гробниц, лишь одна оказалась неразграбленной. После этого вновь надолго приоритет был отдан другим методам научного исследования. Проводилось множество научных экскурсий по «пещерным городам», церквям и иным памятникам области обитания крымских готов, известным на то время.
Лишь с конца XIX в. исследователи Крыма стали более активно использовать данные археологии. Увеличилось количество изучаемых объектов, совершенствовались методы исследования.
В 1890 г. Ф.А. Брауном было продолжено археологическое изучение Мангу-
3
па. Ученый стремился обнаружить там следы готских поселений3. Он исследовал цитадель, расположенную на мысе Тешкли-бурун, являвшуюся, по его мнению, местопребыванием мангупских князей, которых он определял как «го-то-греческих»4, и греческое кладбище, где был вскрыт ряд могил. Также им было раскопано две церкви: одна — около «дворца», другая — в районе мыса Чуфут-бурун, которая по предположениям Ф. А. Брауна являлась кладбищенской церковью5. В дореволюционной литературе последняя получила наименование «базилика Брауна». Исследователь не смог определить время постройки этих сооружений6.
В 1912—1914 гг. раскопки Мангупа производил Р.Х. Лепер. Он продолжил
изучение базилики, открытой Ф. А. Брауном и выделил два периода её существования. Высказанное поначалу предположение о третьем периоде при дальнейшем исследовании не подтвердилось7. К сожалению, никаких хронологических рамок этих периодов автором указано не было. В «базилике Брауна» было найдено надгробие с надписью 1456 г.8 о погребении чтеца Стефана с супругой и ребёнком9, а также часть каменной плиты с именем императора Юстиниана, использовавшаяся в качестве строительного материала10. Последняя надпись свидетельствует о существовании поселения в Мангупе уже при Юстиниане I.
На восточном краю мыса Гелли-бурун была раскопана небольшая церковь,
которая по найденному в ней рельефу с изображением Святого Георгия была
отождествлена с упоминаемой польским путешественником XVI в. М. Бронев-
ским церковью св. Георгия11. Частично был расчищен восьмиугольный храм 12
внутри цитадели12. Относительно «дворца» было высказано предположение,
13
что он является произведением сасанидско — византийского строительства .
Неподалёку от «базилики Брауна» Р.Х. Лепером была раскопана постройка, которая была им идентифицирована как подвальный этаж здания, верхняя часть которого не сохранилась14. Как и базилика, открытая Ф. А. Брауном, это помещение также подвергалось перестройке после пожара15, что породило предположение о некой катастрофе, пережитой горожанами и повлекшей за собой многочисленные разрушения. После катастрофы жизнь в городе не замерла, здания были отстроены вновь, хотя и в меньших размерах.
В этой постройке была обнаружена надпись 1425 года о строительстве башни и дворца в годы правления господина города Феодоро и поморья Алексея16. Найденная надпись в совокупности с обрывком надписи с упоминанием «крепости Феодоро», обнаруженной Ф.А. Брауном17, укрепила позиции исследователей, отождествлявших Феодоро с Мангупом.
Р.Х. Лепер провёл также раскопки на кладбище в Табана-дере и в районе «дворца», где обнаружил ряд предметов (фрагменты керамики, аналогичные
найденным в Суук-Су, глиняные кувшины грубой выделки с толстыми стенка-
18
ми), которые он, с некоторым сомнением, определил как готские18.
Немало сделал для изучения археологических древностей крымского средневековья художник Д.М. Струков. Им были найдены или раскопаны храмы в Инкермане, Гурзуфе, Никите, Ялте, Ай-Василе, Аутке, Мангупе, Партените19. Главной его заслугой является открытие в Партените, на месте разрушенного храма, надписи, сообщающей о возобновлении его в 1427 г. митрополитом города Феодоро Дамианом20. На основании этой находки Д.М. Струков сделал неверный вывод о тождестве Партенита и Феодоро21, получивший лишь незначительную поддержку специалистов (В.Х. Кондараки)22 и впоследствии окончательно опровергнутый вышеуказанными мангупскими находками Ф.А. Брауна и Р.Х. Лепера.
В 1907 г. Н.И. Репников раскопал данную базилику. По характеру кладки и найденным монетам он выделил три периода её существования23. Как видно из найденной Д.М. Струковым надписи, храм был построен в VIII в. Нижний слой, в котором были обнаружены византийские медные монеты К—Х вв., соответствует первому периоду существования базилики. Инкерманский камень, из которого сложены стены первоначальной постройки, добывался только в
устье р. Чёрной, что говорит о тесных связях между этим районом и южным берегом Крыма во второй половине VIII в. Первый и второй слой разделены следами пожарища. В это время храм был разрушен. Н.И. Репников датирует данное событие концом X в.24 Весьма вероятно, что разрушение было вызвано теми же трагическими событиями, что привели к гибели построек в Мангупе. От XI—XIII вв. на месте храма находки полностью отсутствовали. Отстроена партенитская базилика была в 1427 г., как свидетельствует найденная Д.М.
Струковым надпись, а вторичное её разрушение Н.И. Репников отнёс к турец-
25
кому завоеванию Крыма в 1475 г25. Позже (по Репникову — в XVI в.) на месте
храма была построена небольшая часовенка из местных камней на очень пло-
26
хом растворе26.
Внимание Н.И. Репникова привлекла одна из гробниц, находившихся внутри храма, судя по материалу (инкерманский камень) и характеру кладки одновременная постройке базилики. При всех последующих постройках ниша тщательно сохранялась, в отличие от соседних гробниц в ней не совершалось повторных погребений, что говорит об её особом значении. Н.И. Репниковым
данная гробница была идентифицирована как место погребения самого осно-
27
вателя храма Иоанна Готского27. В Житии этого святого, скончавшегося в Ама-стриде, говорится о перенесении его останков в Партенит и о погребении его в основанном им храме Петра и Павла28. Предположение Н.И. Репникова о тождестве раскапываемого храма с упоминаемым в агиографическом источнике было принято в научном мире.
Найденные Д.М. Струковым и Р.Х. Лепером надписи были изучены В.В. Латышевым29.
В 1880 г. К.С. Мережковский, разыскивая остатки древностей каменного века, раскапывал Баклу и Эски-Кермен и сделал вывод, что они оставлены «народом, знакомым с металлической культурой»30. В 1886 г. небольшие раскопки в Алуште и её окрестностях произвёл В.Ф. Миллер, исследовавший ряд могильников с позднесредневековыми погребениями31. В том же 1886 г. раскопками
32
Инкермана занимался А.Л. Бертье-Делагард.
В 1889 г. А.Н. Харузиным впервые раскопки были проведены на Суук-Су
близ Гурзуфа. Обнаруженные деформированные черепа и украшения автор рас-
33 34
копок приписал готам33. Случайные находки 1901—1902 гг.34 побудили Н.И.
Репникова в 1903—1907 гг. предпринять более детальное исследование местного могильника35. В результате раскопок было выявлено два основных типа погребений: а) земляные могилы в нижнем культурном слое, подразделяющиеся в свою очередь на простые земляные могилы, крытые досками и земляные склепы. По находимым в них монетам Н. И. Репников датировал их V—VII вв36.
37
В этом слое нередко встречались находки деформированных черепов37; б) ка-
38
менные гробницы в верхнем слое38. Датировка каменных гробниц, ввиду край-
ней скудности инвентаря, вызвала большие затруднения. Н.И. Репников по аналогии с рядом изделий из склепов Херсонеса, находимых с монетами IX—XI вв. предположительно датировал их этим временем39. Тот факт, что три гробницы из верхнего слоя были сооружены из плит раковистого известняка («евпаторийского камня»), не встречающегося в окрестностях Гурзуфа40, свидетельствует о тесных связях между различными районами Крыма в указанное время.
В те же годы Н.И. Репниковым были проведены археологические разведки и раскопки некоторых церквей, башен, могильников и отдельных каменных гробниц, расположенных на южном берегу и в горных районах Крыма41. В целом инвентарь погребений и типы погребальных сооружений соответствовали найденным на могильнике Суук-Су. На некоторых могильниках (Бал-Гота, позднее на самом Суук-Су) были отмечены земляные могилы, крытые плитами. По мнению Н.И. Репникова, они составляли переходную стадию от простых земляных могил ко всегда им сопутствующим более поздним каменным гробницам42. Этнически, судя по названию статей («Некоторые могильники области крымских готов») и отдельным упоминаниям в тексте, Н.И. Репников все описанные выше погребальные сооружения приписывал готам. Их эволюцию исследователь объяснял влиянием распространяющегося христианства,
43
приводившего к постепенному уменьшению количества вещей в могилах .
В 1905 году исследование ряда могильников горных областей Крыма проводил Н. Печёнкин44.
Исследователь Боспора В.В. Шкорпил, изучая необычные знаки с рельефа на памятнике с надписью Евпатерия, найденной в 1803 г. отверг высказываемую зарубежными учеными связь их с готами, хотя и допускал, что некоторые из загадочных знаков, находимых на Боспоре, могли там появиться с приходом готов в Крым45. В то же время, раскапывая боспорские погребения, он находит массу предметов, которые относит к «готскому стилю»46. По найденным с ними монетам В. В. Шкорпил датировал их III—IV вв. Более того, он высказал предположение, что вся отрасль ювелирного искусства, называемая «готским стилем», относится именно к III—IV вв47. Несколько раз в гробницах с предметами
48
«готского стиля» были найдены деформированные черепа48.
Большой заслугой В.В. Шкорпила явилась находка в 1913 году двух обломков плиты со скульптурным изображением всадника и медведя, бросающегося на лошадь с нигде до этого не встречавшимся орнаментом в виде стилизованной лавровой ветви. В сохранившейся строке надписи содержалось имя неизвестного до той поры боспорского царя Хедосбия. В.В. Шкорпил приблизительно датировал его правление 280—283 гг. н.э., так как не было найдено ни одной монеты царя Фофорса, относящейся к этому времени, которому, однако, приписывалось правление в том числе и в эти годы49. Имя царя, возможно, указывает на то, что его приход к власти был следствием готских нападений на Боспор во второй половине III в.
Рассматривая археологические исследования, изучающие древности, приписываемые крымским готам, необходимо упомянуть и о логически связанных с ними раскопках на Северном Кавказе. В 1907 году разведки на севере черноморского побережья Кавказа производил А.А. Миллер. Исследуя Агойский могильник в районе Туапсе, он обнаружил среди находимого инвентаря ряд предметов (прорезные серебряные бляшки, медные пряжки и браслеты, зеркала из серой бронзы), аналогичные находимым в могильниках крымских готов, что дало ему возможность выдвинуть версию о едином пункте производства всех этих изделий. Хронологически он также относил культуру Агойского могильника ко времени могильников крымских готов50.
В 1911—1912 гг. раскопки Борисовского могильника неподалёку от Геленд-
жика предпринял В.В. Саханев. В северо-восточной его части, где были сосредоточены погребения в каменных гробницах, предметный инвентарь захоронений был весьма близок инвентарю нижнего слоя крымских могильников, раскопанных Н.И. Репниковым (Суук-Су, Бал-Гота, Артекского и др.), хотя и беднее (так, отсутствуют находимые в Крыму золотые пряжки и золотые фибу-лы)51. Это позволило по аналогии датировать данную часть могильника У—УП вв. Позднее В.В. Саханев конкретизировал датировку, сузив её до VI в52. Вещи из Борисово составляли полную аналогию вещам из Агойского могильника. Это позволило исследователю отнести их к особой Юстиниановской 53
культуре .
Юго-западную часть Борисовского могильника составляли резко отличающиеся по составу погребения с трупосожжениями, по характеру инвентаря, особенно оружию, имеющие сходство с Верхне-Салтовским могильником54. Небольшая часть погребений, сочетающая черты первой и второй групп, являлась переходной. В.В. Саханев датировал её VII в., а юго-западную, самую позднюю — VПI—IX вв.55
По предположению исследователя, все погребения Борисовского могильника, несмотря на большие различия в характере захоронений и инвентаре, принадлежали одной этнической группе, так как пришельцы не стали бы хоронить своих покойников на одном кладбище с аборигенами. Однако, сопоставляя известия источников — Прокопия Кесарийского и анонимного Перипла Черного моря — с географией и топографией местности, он отрицал принадлежность данной культуры готам-тетракситам, приписывая её зикхам, хотя и без излишней категоричности56.
Могилы, находимые в области крымских готов, относятся к следующим типам: простые земляные могилы, земляные подбойные могилы, небольшие земляные склепы, земляные могилы, крытые плитами. Наиболее поздними являются каменные гробницы. Положение костяков во всех могилах схоже: они лежат на спине в вытянутом положении, чаще всего головой на запад. Одна из характерных особенностей этих могил — нередкое наличие у людей, похороненных в них, деформированных черепов. Кресты на каменных плитах, среди могильного инвентаря и выгравированные на перстнях свидетельствуют о том, что погребены были христиане. Датировка данных могил — с III в. до XI в.
Наиболее характерными деталями инвентаря этих могил являются фибулы со стилизованными птичьими головками и орнаментом в виде двух кружков, один в другом и точкой посередине или завитков; оригинальные большие золотые серьги, зачастую с гранчатыми колбочками и другие предметы, обильно украшенные цветными камнями и стеклами; янтарные бусы; большие пряжки, как правило со стилизованным изображением зверя или птичьей головы.
Также часто встречаются браслеты из золота и серебра, прорезные серебряные бляшки, золотые треугольники, серебряные и медные перстни, медные колокольчики, раковинки каури, обычно со срезанным верхом. Среди бус второе место за янтарными занимают стеклянные.
Если элементы «звериного стиля» и украшения цветными камнями исследователи относили к заимствованиям у местных сарматских племён, то обилие янтарных бус относило, в глазах ученых, хозяев этих предметов к племенам,
обитавшим ранее на берегах Балтики. Так как подобные предметы были распространены на территории Западной Европы в местах, где проходили и поселялись готы, то культура крымских могильников III—XI вв. определялась большинством дореволюционных исследователей как готская, а инвентарный набор данных могильников как «готский стиль».
Во второй половине XIX — начале XX вв. внимание специалистов и путешественников продолжали привлекать так называемые «пещерные города» 57
Крыма57. Помимо археологических раскопок, о которых было сказано выше, появлялись многочисленные описания этих сооружений. Как и в предыдущий период основополагающим в этих исследованиях был вопрос об их происхождении.
Необходимо отметить, что в это время сократилось количество сторонников
58
палласовой теории христианского происхождения «пещерных городов»58. Полностью солидарны с его концепцией были А.Я. Фабр и иеромонах Ефрем59. По мнению О. Шишкиной пещеры были сооружены христианами, но не спасавшимися от гонений, а исключительно из благочестия60. А.В. Терещенко, описывая Качи-Кальён, категорически заявлял, что в нём обитали первохристиане. Однако Тепе-Кермен он считал генуэзской крепостью61. По мнению Е.Л. Маркова, первые христиане воспользовались пещерами, построенными прежде них в доисторические времена, лишь частично раскапывая новые «с целью подвига трудолюбия»62. В качестве примера он приводил легенду о собственноручном
«строительстве» пещерной церкви Инкермана папой-изгнанником Климен-
63
том I63. И.И. Толстой и Н. Кондаков считали, что пещеры, возникшие естественным путём, использовались сначала сарматами, а потом христианами, устраивавшими в них церкви и усыпальницы64. Схожие идеи развивал Д.Н. Косцюшко-Валюжинич65.
В начале XX в. появилась концепция Ю.А. Кулаковского, давшая новый импульс казалось бы подзабытой христианской теории. По версии учёного, основание пещерных монастырей относилось к иконоборческой эпохе и связано с эмиграцией монахов-иконопочитателей в Крым66. «Основанием для такого предположения является сходство в типе... между крымскими сооружениями этого рода и теми, какие имеются в южной Италии и Сицилии. Эти последние сооружены монахами, бежавшими с востока. Они принесли с собой свой тип пещерножительства, процветавший в Малой Азии. Такие же эмигранты, направлявшиеся на северное побережье Чёрного моря, могли занести его и в горы
67
южного берега Крыма»67. Данная гипотеза нашла поддержку ещё до революции (Е.Э. Иванов, А.С. Башкиров)68 и, как отмечает Ю.М. Могаричёв, «оказала сильное влияние на формирование современных взглядов на происхождение пещерных монастырей Крыма»69.
Большинство авторов второй половины XIX — начала XX вв. создание «пещерных городов» приписывали первобытным людям. Так считал, к примеру,
Е.Л. Марков, который в этих первобытных троглодитах предполагал древних
70
тавров70. Аналогичные взгляды высказывал Д.М. Струков, по мнению которого «.постройки относятся к тому древнему периоду, когда не было орудий из металла..., пещерные же комнаты могли быть долблены остриём камня»71.
В.Х. Кондараки считал, что первобытными основателями пещер были тавро-
скифские воины72. Также тавроскифам приписывали их создание Ф.К. Брун, К. Фоменко73 и Е. Горчакова, хотя и отмечавшая, что первые пещеры были вырублены троглодитами74. Н.П. Никольский также колебался между тавроски-
75
фами и доисторическим человеком75. А.А. Коротнев, на основании находок в пещерах неполированных каменных орудий сделал вывод об основании пещер человеком каменного века, неумевшим ещё полировать своих орудий. Наиболее архаические пещеры, по его мнению, находились в Эски-Кермене. Одну из
них он даже считал доисторическим капищем76. Троглодитам приписывали по-
77
явление пещер ещё ряд авторов .
Я.Ф. Ставровский считал, что первые пещеры появились естественным путём в результате размыва слоёв известняка, и лишь затем на них обратил внима-
70
ние человек70. О естественном происхождении пещер писал также А. Чеглок. «Пещерные города», по его мнению, существовали уже при скифах, а первохристиане вырубали здесь храмы79.
Г.А. Караулов, описывая Эски-Кермен и Тепе-Кермен, отрицал принадлежность пещерных сооружений гонимым первохристианам или арианам. Он полагал, что пещерные сооружения были созданы народом, который не умел возводить наземные каменные жилища. По его мнению, этим народом были 0 0
киммерийцы00. «Киммерийская» концепция нашла своих сторонников и была
81
повторена в нескольких путеводителях .
По мнению Ф. В. Ливанова строителями пещер был «...очень древний народ,
02
живший по крайней мере за 3000 лет до нашего времени»02. В преданиях гомеровских времён он отразился в образе циклопов — строителей пещер. А. И. Попов сообщал, что основателями пещерных сооружений была короткоголовая раса, которая в начале неолита переселилась из Азии в Европу. Первой стоян-
03
кой на их пути был Крым03.
Первооткрыватель крымского палеолита К. С. Мережковский отверг принадлежность «пещерных городов» людям каменного века и сделал вывод, что «они могли быть сделаны только народом, уже знакомым с металлической
04
культурой». А. Л. Бертье-Делагард относил возникновение пещерных церквей кХШ—XIV вв05.
Ещё на рубеже XVIII—XIX вв. большое распространение имела легенда об обширном море, омывавшем крымские горы в древние времена. И впоследствии при описании крымских «пещерных городов» исследователи не раз затрагивали эту тему. Е. Л. Марков описывал предания об этом, бытовавшие среди местных жителей06. В. Х. Кондараки при описании Мангупа упоминал о древней каменной колонне у самой пропасти. По словам его проводника, к этому столбу прежде привязывали корабли, подплывавшие прямо к пещерам. Правда, сам В. Х. Кондараки считал данный рассказ неправдоподобным и назначение колонны видел в том, что во время осады к ней привязывали лестницу, спуская
07
и поднимая по ней людей07. Г. А. Караулов в русле своей концепции полагал, что к пещерам на лодках подплывали киммерийцы и привязывали их к железным и бронзовым кольцам, в местах крепления которых в наше время остались
00
дыры00. Д. М. Струков на основании данной легенды построил целую теорию основания «пещерных городов». Согласно его взглядам, на горах, бывших в каменном веке островами, их первые обитатели сделали пещеры. В выдолблен-
ные отверстия вставлялись крюки для привязывания судов. Позднее, по мере спада воды, люди спускались ниже. Следовательно, верхние пещеры более древние, сделаны каменными орудиями, нижние — более поздние, времён античности и средневековья, металлическими09. Весьма критически отнёсся к данной легенде А. Л. Бертье-Делагард. При описании Инкермана, он отметил, что дыры, в которые якобы ввинчивались кольца для привязывания судов, на
самом деле являются пазами для устройства приспособлений по спуску в
90
пещеры .
Чаще всего авторы давали простое описание осмотренных ими «пещерных городов»91. Как правило, пещеры рассматривались ими как жилые помещения92. Д. Н. Косцюшко-Валюжинич при описании Черкес-Кермена полагал, что жилыми являлись только верхние помещения, в нижних же, по его мнению, находились загоны для животных, кладовые и убежища для первобытных троглодитов93. Е. Л. Марков обращал внимание на стратегическое значение «пещерных городов», расположенных в неприступных скалах «в глубине важных долин, ведущих внутрь гор»94. Он считал, что «древние пещерные города были расположены не случайно, а по обдуманному плану.»95 и представляли собой единую систему, прикрывая проходы к южному берегу Крыма. В эту оборонительную систему, по мнению исследователя, входили и другие укрепления, связывающие собой «пещерные города». Они уцелели в виде остатков башен и стен, прикрывавших горные проходы96. «.Непрерывная цепь больших и малых укреплений, то целых городов, то замков, то сигнальных башен — опоясывала северо-западные склоны и проходы крымских гор, т.е. именно страну пещерных городов Крыма»97.
В. Х. Кондараки при осмотре караимского кладбища в Мангупе заметил множество могил, по форме и изображениям на надгробиях принадлежащих иному народу, тем более, что самая ранняя из найденных им караимских надписей на мангупских могилах относилась к 1274 г.90 Е. Л. Марков прямо писал, что Мангуп был основан готами99 и являлся резиденцией князей го-тов-трапезитов100. При осмотре кладбища у деревни Биасала, проводники рассказали ему, что это «готвейское кладбище; сказывают готва какая-то прежде грека тут находилась»101. На основании этого исследователь сделал вывод, что
Тепе-Кермен, расположенный над этим кладбищем «был одним из укреплён-
102
ных пунктов готов-трапезитов» . Е. Л. Марков в своих работах неоднократно
отмечал, что готское пребывание в Крыму тесно связано с «пещерными города-
103
ми», готы жили на месте «пещерных городов»103. «Страна готов есть вместе с тем страна пещер»104. Но, принимая во внимание свидетельство Прокопия о том, что готы избегали городской жизни, основателями «пещерных городов» он готов не считал, и даже описанная система укреплений, в которую входили эти «города», была, по его мнению, сооружена византийцами105. Среди обитателей «пещерных городов» готов называл Е. Свищов106. А. С. Башкиров считал Ман-гуп резиденцией гото-греческих князей, местом проживания которых был так называемый «дворец» на мысе Ташкли-бурун107. По его предположению, после захвата Мангупа турками город был поделен на «кварталы», каждый из которых
был заселён населением определённого этноса. Гото-грекам он отвёл место «по
100
Гелли-буруну и ближайшей площади города до дворца»100. Основанием для по-
добного суждения послужили «названия местности», но какие конкретно названия говорят об этом факте, разъяснено не было109.
Достаточно подробно исследованиями «пещерных городов» занимался А. Л. Бертье-Делагард. Он требовал систематического их изучения, начиная с составления точных и подробных описаний с обмерами, планами и чертежами. Пример подобного описания он подал сам, рассматривая Инкерманскую крепость, у которой выделил два периода строительства. Первоначальная крепость, очень слабая и неудачная, была, на его взгляд, построена в начале XV в. при владетеле Феодоро Алексее; затем, не ранее конца XVI в., а может быть в XVII—XVIII вв., на месте прежней турками была сооружена новая, гораздо более удачная110. А. Л. Бертье-Делагард считал неверным мнение о доисторическом происхождении пещер. Он писал, что пещеры «находятся в полном соответствии с надземными постройками» и служили подвалами домов или жилищами бедноты. Так как пещеры в крымских горах вырубать очень легко, то «кто бы и когда, по каким бы то ни было причинам находил надобным поселиться на меловых горах Тавриды, непременно устраивал и пещерные жилища включительно до наших дней»111.
В начале XX в. большую работу по исследованию «пещерных городов» проводило Крымское общество естествоиспытателей и любителей природы. Был проведён ряд экскурсий по ним. И. М. Волошинов и Н. И. Клепинин произвели фотосъёмку, составили обмеры и чертежи пещер Баклы112. Н. А. Боровко в обзорном очерке крымских «пещерных городов» писал, что ни в одном из них не
113
видно следов длительного проживания человека113. В то же время везде рядом с «пещерными городами» прежде находился укреплённый жилой наземный город. Таким образом, Н. А. Боровко пришёл к выводу, что «пещерные города» на самом деле являлись каменоломнями и обеспечивали потребность в камне жителей близлежащих городов. Лишь изредка они становились временным жилищем спасающихся от набегов врагов местных обитателей, кельями монахов-ана-хоретов или загонами для скота114. «Итак, в Крыму нет никаких пещерных городов»115, — делает вывод Н. А. Боровко. В другой своей работе Н. А. Боровко проделал исключительно подробное описание Тепе-Кермена с множеством фотографий, планов и чертежей. В ней он уже не отдаёт предпочтения ни одной из существовавших гипотез происхождения пещерных сооружений116.
В то же время появляется ряд исследований, в которых пещерные сооружения интерпретируются как места погребения евреев (А. Я. Гидалевич)117, элли-
118
низированных иудеев-христиан I в. (А. Маггид) или просто как могилы, без указания их этнической принадлежности (В. М. Кузьменко)119.
Во время раскопок и описаний «пещерных городов» были найдены важные эпиграфические источники — надпись с именем императора Юстиниана в Мангупе, надпись 1425 г. оттуда же о строительстве дворца в годы правления владетеля Феодоро Алексея, надпись 1427 г. о строительстве храма Константина и Елены с именем владетеля Феодоро Алексея, надпись 1503 г. из Мангупа о постройке стены в годы правления наместника Цулы, надпись 1457 г. из Ман-гупа с надгробия чтеца Стефана, его жены и ребёнка, надпись 1587 г. из Биаса-
лы об основании храма Предтечи и Крестителя Иоанна. Их изучением и интер-
120
претацией занимался В. В. Латышев120.
Таким образом, в середине XIX — начале XX вв. было начато археологическое изучение средневековых древностей Крыма, проведены разведки и раскопки отдельных памятников, совершены важные архитектурные и эпиграфические находки, выявлены наиболее характерные черты инвентаря могильников области крымских готов. Пожалуй, наиважнейшим вопросом, который пытались решить учёные в этот период с помощью археологических исследований, была проблема этнической привязки найденных древностей. Практически единодушно исследователи середины XIX — начала XX вв. относили их к памятникам готов, что породило термин «готский стиль».
По-прежнему, внимание специалистов привлекали, прежде всего, так называемые «пещерные города», находящиеся на территории готского обитания. Вопрос об их этнической принадлежности, по которому одной из основных версий продолжала оставаться готская, так и остался до конца неразрешённым. Однако стоит отметить несомненные подвижки, произошедшие в определении характера данных пещерных сооружений. К началу XX в. большинством серьёзных исследователей отмечалась условность термина «пещерные города».
В целом, несмотря на несовершенство методов исследования, порой неверные выводы учёных, изыскания этого периода заложили фундамент для дальнейшего изучения истории крымских готов и средневековой истории Крыма в целом.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Кулаковский Ю.А. Прошлое Тавриды. Киев, 1914. С. 141-145.
2. Материалы для биографии и статьи по теории археологии. Т.3. М., 1910. С. 14-15.
3. ОИАК за 1890 год. 1893. С. 15.
4. Там же. С.15. По мнению Е.В. Веймарна местопребыванием мангупских князей был не «дворец», который он считал просто богатым домом, а донжон, также находящийся в пределах цитадели. См.: Веймарн Е.В. Во владениях «господ Феодоро» (История Мангупского княжества) // Дорогой тысячелетий. Экскурсии по средневековому Крыму. Симферополь, 1966. С. 121-122.
5. Там же. С. 19.
6. Там же. С. 17.
7. Лепер Р.Х. Археологические исследования в Мангупе в 1912 году (предварительное сообщение) // ИИАК . Вып. 47. 1913. С. 76-77, 146.
8. У Р.Х. Лепера неверно указан 1457 год. См.: Там же. С. 149
9. Там же. С. 149. Рис. 1. Ср.: Байер Х.-Ф. История крымских готов как интерпретация Сказания Матфея о городе Феодоро. Екатеринбург, 2001. С. 220-221.
10. ОИАК за 1913-1915 годы. 1918. С. 74-75; Латышев В.В. Эпиграфические новости из южной России // Известия Археологической комиссии. Вып. 65. 1918. С. 18-19.
11. Лепер. Ук. соч. С. 74-75. Ср.: Марков Е.Л. Пещерные города Крыма // Вестник Европы. 1872. Т. 3. Кн. 6, июнь. С. 681.
12. ОИАК за 1913-1915 годы. С. 81.
13. Там же. С. 79.
14. Лепер. Ук. соч. С. 78, 152.
15. Там же. С. 150.
16. Там же. С. 79. Рис. 7.
17. ОИАК за 1890 год. С. 20.
18. Лепер. Ук. соч. С. 75-76, 154.
19. Струков Д.М. О древнехристианских памятниках в Крыму. Опыт археологических изысканий. С. 8.
20. Там же. С. 9-10. Д.М. Струков неверно указывает 1428 год; Струков Д.М. Древние памятники христианства в Тавриде // Русский вестник. М., 1876. Т. 125. С. 146.
21. Струков Д.М. О древнехристианских памятниках... С. 10; Струков. Древние памятники... С. 146-147.
22. Кондараки В.Х.Важная археологическая новость в Крыму // Одесский вестник. 1871. №280.
23. Репников Н.И. Партенитская базилика // ИИАК. Вып. 32. 1909. С. 96.
24. Там же. С. 96.
25. Там же. С. 97.
26. Там же. С. 96-97.
27. Там же. С. 110-111.
28. Васильевский В.Г. Русско-византийские отрывки. VII. Житие Иоанна Готского // ЖМНП. 1878. Ч. 195, январь. С. 128.
29. Латышев В.В. Сборник греческих надписей христианских времён из Южной России. СПб., 1896. С. 77-79; Латышев. Эпиграфические новости... С. 18-19.
30. Мережковский К.С. Отчёт об антропологической поездке в Крым в 1880 году // Известия императорского Русского Географического общества. Т. 12. М., 1886. С. 120-129.
31. Миллер В.Ф. Археологические раскопки в Алуште и её окрестностях в 1886 г. // Древности. Труды Московского археологического общества. Т. 12. М., 1886. С. 120-129.
32. Бертье-Делагард А.Л. Остатки древних сооружений в окрестностях Севастополя и пещерных городов Крыма I/ЗООИД. Т. 14. 1886. С. 166-279.
33. Харузин А.Н. Древние могилы Гурзуфа и Гугуша // Известия Общества любителей естествознания и археологии. Т. 64. 1889. С.5.
34. ОИАК за 1901 год. 1903. С. 135; ОИАК за 1902 год. 1904. С. 134.
35. В 1903 г. раскопки на могильнике Суук-Су производились Н.И. Репниковым совместно с Н.Е. Макаренко.
36. ОИАК за 1903 год. 1906. С. 55; ОИАК за 1904 год. 1907. С. 84; Репников Н.И. Раскопки в окрестностях Гурзуфа в 1905 году // ИТУАК. Вып. 39. 1906. С. 109.
37. ОИАК за 1903 год. С. 55; ОИАК за 1904 год. С. 84; Репников Н. И. Некоторые могильники области крымских готов // ИИАК. Вып. 19. СПб., 1906. С. 32-33.
38. ОИАК за 1903 год. С. 54; ОИАК за 1904 год. С. 83; Репников. Некоторые могильники... С. 29-30.
39. ОИАК за 1903 год. С. 58; Репников. Некоторые могильники ... С. 35.
40. ОИАК за 1903 год. С. 57-58; Репников. Некоторые могильники ... С. 35.
41. См.: Репников. Некоторые могильники ... С. 36-43; он же. Некоторые могильники области крымских готов. Ч. 2. // ЗООИД. Т. 27. 1907. С. 102-148; Репников Н.И. Разведки и раскопки на южном берегу Крыма и в Байдарской долине в 1907 году II ИИАК. Вып. 30. 1909. С. 99-126.
42. Репников. Некоторые могильники... С. 43; он же. Разведки и раскопки ... С. 108.
43. Репников. Некоторые могильники ... С. 43.
44. Печёнкин Н. Раскопки в окрестностях г. Севастополя // ИТУАК. № 38. 1905. С. 29-37.
45. Шкорпил В.В. Заметка о рельефе на памятнике с надписью Евпатерия // ИИАК. Вып. 37. 1910. С. 34.
46. ОИАК за 1904 год. 1907. С. 74; Шкорпил В.В. Отчет о раскопках в г. Керчи в 1904
году // ИИАК . Вып. 25. 1907. С. 2, 6 (погребение №13), 7-8 (№19), 42(№154), 46 (№163), 58 (№180); он же. Отчет о раскопках в г. Керчи в 1905 году // ИИАК. Вып. 30. 1909. С. 3 (№1), 4 (№6), 6 (№12,15); он же. Отчет о раскопках, произведённых в 1906 году в г. Керчи и его окрестностях // ИИАК. Вып. 30. 1909. С. 52 (№52), 67; он же. Отчет о раскопках в г. Керчи и окрестностях в 1909 г. // ИИАК. Вып 47. 1913. С. 3, 5 (№5), 10 (№31), 16 (№48), 19 (№52), 29 (№77-79), 31 (№88); он же. Отчет о раскопках в г. Керчи и в ст. Таманской в 1910 году // ИИАК. Вып. 47. 1913. С. 42, 47 (№11). О «готском стиле» см. также: фон Штерн Э.Р. К вопросу о происхождении готского стиля предметов ювелирного искусства // ЗООИД. Т.
20. 1897. С. 1-15.
47. Шкорпил. Отчет о раскопках ... в 1904 г. С. 2.
48. Шкорпил. Отчет о раскопках ... в 1905 г. С. 6; он же. Отчет о раскопках ... в 1906 г. С. 67-68.
49. Шкорпил В.В. Боспорские надписи, найденные в 1913 году // ИИАК. Вып. 54. 1914. С. 65- 67.
50. Миллер А.А. Разведки на черноморском побережье Кавказа в 1907 году // ИИАК. Вып. 33. 1909. С. 94.
51. Саханев В.В. Раскопки на северном Кавказе в 1911-12 годах // ИИАК. Вып. 56.
1914. С. 155-156.
52. Там же. С. 159-160.
53. Там же. С. 157-158, 161-162.
54. Там же. С. 163.
55. Там же. С. 165.
56. Там же. С. 165-175.
57. В своё время проблема изучения «пещерных городов» Крыма в середине XIX — начале XX вв. была подробно рассмотрена Ю.М. Могаричёвым. См.: Могаричёв Ю.М. Пещерные сооружения средневековых городищ юго-западного Крыма (вопросы классификации, хронологии и интерпретации) // Проблемы истории «пещерных городов» в Крыму. Симферополь, 1992. С. 18-26.
58. Заморяхин А.В. Ранний период изучения области расселения крымских готов (конец XVIII — 30-е гг. XIX в.) // Вестник Пермского университета. Серия История и Политология. Пермь, 2007. Вып. 3 (8). С. 151-154.
59. ФабрА.Я. Достопамятные древности Крыма. Одесса, 1859. С. 28-37; Ефрем. Краткое описание Инкерманской киновии и древнего её храма. М., 1861. С. 3.
60. Шишкина О. Заметки и воспоминания русской путешественницы по России в 1845 году. Ч. 2. СПб., 1848. С. 153.
61. Терещенко А.В. Очерки Новороссийского края // ЖМНП. 1853, июнь. Отд. 11. С. 74-77.
62. Марков Е.Л. Пещерные города Крыма // Вестник Европы. 1872. Т. 4. Кн. 7, июль. С. 205.
63. Там же. С. 205. См. также: Марков Е.Л. Крым и его особенности // Живописная Россия. Т. 5. Ч. 2. Бессарабская, Херсонская, Екатеринославская и Таврическая губернии. СПб.-М., 1898. С. 256-257.
64. Толстой И.И., Кондаков Н. Русские древности в памятниках искусства. Вып. 4. Христианские древности Крыма, Кавказа и Киева. СПб., 1891.С. 24.
65. Косцюшко-Валюжинич Д.Н. Из глуби веков. — Черкес-Кермен // Природа и люди.
1915. № 19. С. 290-291.
66. Кулаковский. Ук. соч. С. 74-75. До этого на основании письма испанского министра Ибн-Хаздая к хазарскому хакану Иосифу от 960 г. Ю.А. Кулаковский утверждал, что в создании «пещерных городов» в X в. принимали участие хазары. См.:
Кулаковский Ю.А. Заметки по истории и топографии Крыма // Археологические известия и заметки. Т. 4. № 1. М., 1896. С. 3-4.
67. Там же. С. 175.
68. Иванов Е.Э. Херсонес Таврический. Историко-археологический очерк. Ч. 1. Симферополь, 1912. С. 86-87; Иванов Е.Э. Инкерман // Крым. Путеводитель. Симферополь, 1914. С. 432; Башкиров А.С. Историко-археологический очерк Крыма // Крым. Путеводитель. Симферополь, 1914. С. 178 и прим. 1. Собственно начало пещерножительства А.С. Башкиров относил ко времени проникновения христианства в Тавриду.
69. Могаричёв. Ук. соч. С. 24.
70. Марков. Пещерные города Крыма. С. 202-204; Марков. Крым и его особенности, С. 200, 257.
71. Струков. Древние памятники... С. 122.
72. Кондараки В.Х. Универсальное описание Крыма. СПб., 1875. С. 120.
73. Brun F.K. Notices historiques et topografiques concernant les colonies italiennes en Gasarie // Mémoires de l’Academie de St.-Petersbourg. 1866. VII serie. T. X. № 9. S. 66; Фоменко К. Пещерные храмы в Крыму // Труды Киевской духовной академии. Т. 3. Киев, 1894. С. 387.
74. Горчакова Е. Воспоминания о Крыме. М., 1884. Ч. 2. С. 51-52.
75. Никольский Н.П. Мангуп-Кале // Записки Крымского горного клуба. Вып. 3. Одесса, 1893. С. 77, 79.
76. Коротнев А.А. Экскурсия в Крым весною 1893 г. (пещеры Качи-Кальёна и Чер-кес-Кермена)//Университетскиеизвестия. Киев, 1895. № 5. С. 5, 8.
77. Завадский-Краснопольский А.К. Русское царство Крым. СПб., 1874. С. 26; Гермоген. Таврическая епархия. Псков, 1887. С. 63; Маркевич А.И. Симферополь и его окрестности. Учебная экскурсия Симферопольской мужской гимназии для обозрения г. Симферополя и его окрестностей. Симферополь, 1889. С. 204-205; Филиппов С. По Крыму. М., 1889. С. 173; Чикин А. А. Пещерные города в Крыму // Всемирная иллюстрация. Т. 57. № 11. 1897. С. 244; Косцюшко-Валюжинич. Ук. соч. С. 290.
78. Ставровский Я.Ф. Горный Крым и Керченский полуостров // Россия. Полное географическое описание. Т. 14. СПб., 1910. С. 702-709.
79. Чеглок А. Красавица Таврида. Вып. 2. М., 1910. С. 8-9.
80. Караулов Г.А. Крымские пещерные города и крипты // ЗООИД. Т. 8. 1872. С. 39.
81. Сосногорова (Славич) М. Путеводитель по Крыму. Одесса, 1880. С. 195; Головкин-ский Н. Путеводитель по Крыму. Симферополь, 1894. С. 247. Последний колебался между киммерийцами и тавроскифами.
82. Ливанов Ф.В. Инкерман и Инкерманская киновия в Крыму. М., 1874. С. 3.
83. Попов А.И. Вторая учебная экскурсия Симферопольской мужской гимназии в Бахчисарай. Симферополь, 1888. С. 191-192.
84. Мережковский. Ук. соч. С. 114.
85. Бертье-Делагард А.Л. К истории христианства в Крыму // ЗООИД. Т. 28. 1910. С. 55.
86. Марков. Пещерные города Крыма. С. 173-174.
87. Кондараки В.Х. Мангуп-Кале //ЗООИД. Т. 8. 1872. С. 423.
88. Караулов. Ук. соч. С. 86-107.
89. Струков Д.М. О доисторических памятниках Тавриды. М., 1879. С. 4.
90. Бертье-Делагард. Остатки древних сооружений. С. 210.
91. Шишкина. Ук. соч. С. 124-129, 151-154; Терещенко. Ук. соч. С. 1-69; Фабр. Ук. соч.
С. 1-95; Марков Е.Л. Пещерные города Крыма. Т. 3. Кн. 6. С. 669, 672-677. Т. 4.
Кн. 7. С. 170-174, 182-183, 188-196,200-202; Марков Е.Л. Крым и его особенности.
С. 252-256; Горчакова. Ук. соч. С. 89-91; Маркевич А.И. Экскурсия на гору Бакла и в деревню Мангуш // ИТУАК. № 8. 1889. С. 108-113; он же. Экскурсия на Мангуп II ИТУАК. № 9. 1890. С. 101-108; Гроздов А. Сведения о Бахчисарайской Успенской церкви, устроенной в каменной скале // ИТУАК № 9. 1890. С. 62-67; Толстой, Кондаков. Ук. соч. Вып. 4. С. 24-31; Свищов Е. Полуденная Таврида. Путевые заметки. Симферополь, 1907. С. 72-78; Башкиров. Ук. соч. С. 289-291.
92. Кондараки. Мангуп-Кале. С. 425; Струков. Древние памятники. С. 122; Свищов. Ук. соч. С. 72.
93. Косцюшко-Валюжинич. Ук. соч. С. 290.
94. Марков. Крым и его особенности. С. 257.
95. Марков. Пещерные города Крыма. С. 200.
96. Там же. С. 200-202.
97. Там же. С. 200.
98. Кондараки. Мангуп-Кале. С. 420-421.
99. Марков. Пещерные города Крыма. Т. 3. Кн. 6. С. 679.
100. Марков. Крым и его особенности. С. 255.
101. Марков. Пещерные города Крыма. Т. 4. Кн. 7. С. 189.
102. Там же. С. 193.
103. Там же. С. 204; Марков. Крым и его особенности. С. 223, 252-253.
104. Марков. Крым и его особенности. С. 253.
105. Марков. Пещерные города Крыма. С. 204.
106. Свищов. Ук. соч. С. 72, 78.
107. Башкиров. Ук. соч. С. 257, 260.
108. Там же. С. 271.
109. Там же. С. 270-271.
110. Бертье-Делагард. Остатки древних сооружений. С. 166-279.
111. Бертье-Делагард А.Л. Исследование некоторых недоумённых вопросов средневековья в Тавриде II ИТУАК. № 57. 1920. С. 120.
112. Волошинов И.М., Клепинин Н.И. Пещерное поселение Бакла в Крыму // ЗКОЕЛП. Т. 2. Симферополь, 1912. С. 151-160.
113. Боровко Н.А. Тайны Крыма. Крымские пещерные города // Природа и люди. 1911. №3. С. 44; №4. С. 67.
114. Там же. № 5. С. 83-84.
115. Там же. № 5. С. 84.
116. Боровко Н.А. Тепе-Кермен. Пещерный город в Крыму // ЗКОЕЛП. Т. 3. Симферополь, 1913. С. 3-72.
117. Гидалевич А.Я. Пещерный город Тепе-Кермен и его древнее еврейское кладбище II Еврейская старина. Т. 8. Вып. 2. СПб., 1914. С. 204-205.
118. Маггид А. К надписям в Тепе-Кермене // Еврейская старина. Т. 8. Вып. 3-4. Пг., 1914. С. 490.
119. Кузьменко В.М. Очерки южного берега и горной части Крыма // По Крыму. № 4. Симферополь, 1918. С. 85.
120. Латышев В.В. Сборник греческих надписей...С. 49-52; Латышев В.В. Греческие и латинские надписи, найденные в южной России // ИИАК. Вып. 3. 1902. С. 31-33; Латышев. Эпиграфические новости. С. 18-19.
