CC BY
133
был холостяк и любитель комфорта, одиноко живущий в апартаментах из пяти роскошно меблированных комнат; в кругу близких друзей он был известен как просвещенный покровитель балетного искусства и танцовщиц» (“Privately he was a bachelor with a love of comfort, living alone in an apartment of five rooms luxuriously furnished; and was known by his intimates to be an enlightened patron of the art of female dancing”) [6, v. 13, p. 391].
Образ Петербурга у Конрада построен на контрасте между ужасающей нищетой и островками роскоши. Он пронизан холодом в прямом (зима, мороз, снег) и переносном (бюрократизм, равнодушие, жестокость) смысле. Контраст поддержан и цветовой гаммой, выдержанной в черно-белых тонах. Это -город, предопределивший трагическую судьбу главного героя, обычного русского человека, и не только его: здесь погибает студент-террорист Виктор Хал-дин, ямщик Земяныч. Под снегом погребены и миллионы других русских людей. Поэтому образ Петербурга связан с темой смерти. Конрад идет по пути Достоевского, мифологизируя образ города.
Сравнивая образ Петербурга у Достоевского и Конрада можно увидеть не только сходство, но и различия: человек у Достоевского зажат в комнатушках, подвалах, узких улочках, тогда как Конрад часто описывает пустые пространства (улицы, площади, землю, засыпанную снегом). Достоевский избегает пейзажей, ограничиваясь описанием погоды (как правило, неблагоприятной для жителей). Конрад, мастер пейзажа, и в этом, городском романе, уделяет внимание окружающему природному пространству. Петербург у Достоевского не равен России, тогда как для Конрада Петербург - столица огромной, грозной, варварской империи, символ русского самодержавия, символическое выражение России в целом.
В статье «Символика Петербурга» Ю.М. Лотман отметил, что «в системе символов, выработанных историей культуры, город занимает особое место. Следует выделить две основные сферы городской семиотики: город как пространство и город как имя» [3, с. 320]. Для Конрада Петербург, во-первых, это -пространство, в котором живут, страдают, размышляют его герои. Но в большей степени это - имя, чем реальное пространство. Конрад создает яркий,
запоминающийся образ города как средоточия холода, мрака, несвободы. Н.П. Анциферов делил всех писателей, обращавшихся к образу Петербурга, на четыре группы: «Одни писатели создавали случайные образы, откликаясь на выразительность Петербурга, другие, ощущая свою связь с ним, создавали сложный и цельный образ северной столицы, третьи вносили сюда свои идеи и стремились осмыслить Петербург в связи с общей системой своего миросозерцания; наконец, четвертые, совмещая все это, творили из Петербурга целый мир, живущий своей самодовлеющей жизнью» [1]. Конрад, несомненно, принадлежит к третьей группе, поскольку личный и болезненный интерес к России привел к тому, что Конрад написал, может быть, одно из самых глубоких в английской литературе произведений, в котором ставится русский вопрос. Мистический, роковой, белый Петербург является частью метаобраза России, созданного в творчестве Конрада и в английской литературе ХХ века в целом.
Литература
1. Анциферов, Н.П. Душа Петербурга (1922) / Н.П. Анциферов // Эл. журнал «Женщина Москва». - URL: http://www.wmos.ru/book/
2. Достоевский, Ф.М. Собр. соч.: в 15 т. / Ф.М. Достоевский. - Л., 1989. - Т. 5.
3. Лотман, Ю.М. Символика Петербурга / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. Семиосфера. - СПб., 2000. - С. 320 -334.
4. Соловьева, Е.Е. Петербургский текст в английской литературе / Е.Е. Соловьева // Череповецкие научные чтения. - Череповец, 2009. - Ч. 1. - С. 7 - 9.
5. Топоров, В.Н. Петербург и «Петербургский текст русской литературы» (Введение в тему) / В.Н. Топоров // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. - М., 1995. - С. 259 - 367.
6. Conrad, J. The Works / J. Conrad. - L., 1921. - V. 13.
7. Daiches, D. The Novel and the Modern World / D. Daiches. - Chicago, 1965.
8. Karl, F.P. Joseph Conrad: The three lives / F.P. Karl.
- L., 1979.
9. Matlaw, R.F. Dostoevsky and Conrad’s political novels / R.F. Matlaw // American contributions to the Vth International congress of slavists. - Sofia, 1963. - P. 213 - 231.
10. Spittles, B. Joseph Conrad: Text and context / B. Spittles. - Basingstoke, Hampshire, 1992.
УДК 81
Ю.И. Чайкина, Е.Н. Варникова
АНТРОПОЗООНИМЫ
В статье рассматриваются русские клички животных, образованные от личных имен. Анализируются причины широкого распространения антропозоонимов в современном русском языке.
Русская зоонимия, клички животных, образованные от личных имен.
The article deals with the Russian names of animals derived from personal names. The causes of wide distribution of anthropo-zoonyms in the modern Russian language are analyzed in the paper.
Russian zoonyms, names of animals derived from personal names.
В современной русской зоонимии в качестве кличек животных часто употребляются личные имена людей. Широкая распространенность зоонимов, образованных от антропонимов, отмечается многими ономатологами [7, с. 233 - 235], [8, с. 178], [10, с. 92], [17, с. 115] и др..
Так, П.Т. Поротников при описании зоонимии южной части Талицкого района Свердловской области (3685 кличек животных разных видов) приводит около 300 антропозоонимов, что составляет примерно 8 % от общего количества рассматриваемых кличек. В роли зоонимов выступают различные имена в полных и звательных формах: Августа, Аз-ка, Альбина, Альбинка, Анка - коровы; Аня, Аркаша -лошади; Аркашка - лошадь, кошка; Борька, Боря -поросенок, бык; Валька - корова, лошадь, кошка, овца; Вася - кот, лошадь, поросенок, баран, петух; Галинка - корова, лошадь, овца; Дунька - поросенок, кошка, корова; Катька - кошка, овца, собака, коза; Костя - кот, лошадь, поросенок; Манька - корова, коза, кошка, утка; Маша - лошадь, корова, овца, кошка, коза, курица, утка; Мишка - бык, лошадь, кот, поросенок, баран, собака, козел, гусь, петух; Петя - бык, лошадь, поросенок, козел; Сидор - лошадь; Тамара - корова; Федот, Федотко - коты; Фома - бык, кот; Фролко - баран; Ярослава - корова; Яшка - баран, кот и др. [7, с. 233 - 235].
Т.П. Романова и О.В. Салмина, выявляя на материале кличек животных с. Покровка Самарской области традиционный пласт русской зоонимии, также отмечают высокую продуктивность антропозоони-мов. По подсчетам авторов, отыменные зоонимы составляют 24,5 % всего собранного ими материала (1157 кличек животных разных видов). Производящие антропонимы характеризуются лексическим и структурным разнообразием: Анфиса, Дашка, Дина, Дормидонт, Ксюша, Кузя, Машка, Пашаня, Ромка, Сенька, Сонька. Однако среди этого разнообразия выделяются имена, наиболее активно участвующие в образовании зоонимов. Например, среди кличек кошек имя Васька повторяется 10 раз; среди кличек свиней имя Машка повторяется 7 раз, Зинка - 14, Борька - 17; среди кличек овец имя Машка повторяется 7 раз [8, с. 175 - 176]. Как видно, эти антропозо-онимы характеризуются не только частотностью, но и полифункциональностью: они употребляются для именования животных разных видов. На полифункциональность русских антропозоонимов Мишка, Васька, Машка указывает и Н.Г. Рядченко [10, с. 80].
В собранных нами в разных районах Ярославской и Вологодской областей кличках коров (около 6000 зоонимов) количество отыменных образований составляет в целом около 7 %. В зоонимиконах же отдельных хозяйств продуктивность антропозоонимов различна и колеблется от 2 до 14 %. В образовании зоонимов участвуют имена, различные по происхождению и употреблению.
Покажем это на примере кличек коров племзавода-колхоза имени 50-летия СССР Грязовецкого района Вологодской области. Здесь количество антропо-зоонимов составляет около 10 % всех кличек животных (всего - 725 зоонимов, антропозоонимов - 71).
Почти все клички образованы от реально существующих в разных языках личных имен. Среди них выделяются фактически одинаковые по количеству группы зоонимов, образованных от русских и от иноязычных антропонимов.
От русских (по употреблению) имен в полных и звательных формах образованы клички Алиса (сокр. к Аделаида, Калиса, Каллиста), Амалия, Варвара, Василиса, Вероника, Вика (сокр. к Виктория, Викторина), Виктория, Глаша (сокр. к Глафира), Груня (сокр. к Агриппина), Гуля (сокр. к Галина), Дарья, Домна, Дора, Зося (сокр. к Зоя), Лина (сокр. к Акули-на, Капитолина и др.), Лушка (сокр. к Гликерия, Лу-кия, Лукерия), Любава, Мила (сокр. к Людмила), Милана, Нюша (сокр. к Анна), Рада, Регина, Руфа (сокр. к Руфина, Руфь), Сима, Симка (сокр. к Серафима), Соня, Софа (сокр. к Софья), Татка, Туся (сокр. к Наталия), Фимка (сокр. к Ефимия, Серафима, Руфина и др.) - (имена Любава, Людмила (Мила), Рада являются русскими и по происхождению).
От иноязычных имен образованы зоонимы Агата (зап.), Аза (тат.), Барбара (зап.), Берта (зап.), Бьянка (ит.), Виола (ит., нем.), Герда (сканд.), Гита (зап. сокр. к Маргарита), Глория (лат.), Джина (англ., ит. сокр. к Регина; болг. сокр. к Ангелина), Диана (зап.), Зита (ит.), Злата, Златка (ю.-сл.), Кармелита (ит. к Кармела), Кармен (исп.), Клара (зап.), Лолита (исп., болг.), Луиза (зап. из фр.), Марица (болг.), Медея (ит.), Рамона (исп.), Розалия (зап.), Сабрина, Сара (англ., рус. к др.-евр. Сарра), Сильва (зап.), Симона (фр.), Солоха (укр. сокр. к Соломония) [13, с. 546 -598]. В эту группу следует включить и зоонимы, образованные от имен действующих лиц современных бразильских телесериалов: Изаура, Латифа, Ракел. Нужно отметить также возможную омонимию некоторых имен, пришедших из разных языков. Так, имена Зита и Гита, скорее всего, появились в русской речи не «западным» путем, а стали известными после выхода на советский экран индийского фильма «Зита и Гита» (1972) и, следовательно, могут иметь происхождение из санскрита.
В основе отдельных антропозоонимов лежат имена вымышленных персонажей сказок, снятых по их сюжетам фильмов и мультфильмов, а также названия предметов, подобий человека: Ариэль (главная героиня полнометражного мультфильма «Русалочка», снятого компанией Уолта Диснея в 1989 г. по мотивам сказки Г.Х. Андерсена), Барби - англ. сокр. от Barbara (кукла, впервые выпущенная в США в 1959 г.), Дюймовочка (героиня одноименной сказки Г.Х. Андерсена), Золушка (героиня западноевропейской сказки, наиболее известной по редакциям Ш. Перро и братьев Гримм), Снегурка, Снегурочка (новогодний персонаж; внучка Деда Мороза, героиня одноименной сказки А. Н. Островского).
Как видно, набор имен, используемых для создания кличек коров, очень разнообразен. При этом важно подчеркнуть, что многие из этих имен получили свою известность благодаря произведениям художественной литературы, киноискусства и массовой культуры: Алиса - это имя героини сказок Л. Кэрролла «Алиса в Стране Чудес» и «Алиса в Зазер-
калье»; Герда - имя героини сказки Г.Х. Андерсена «Снежная королева»; Джина - имя героини американского сериала «Санта-Барбара»; Изаура - имя главной героини бразильского телесериала «Рабыня Изаура»; Кармелита - имя главной героини российского телесериала «Кармелита»; Кармен - имя главной героини повести П. Мериме «Кармен»; Лолита -имя главной героини романа В. Набокова «Лолита»; Марица - имя главной героини одноименной оперетты И. Кальмана; Медея - имя волшебницы в греческой мифологии, дочери царя Колхиды Ээта и океа-ниды Идии, героини одноименных произведений греческих и римских писателей; Сильва - имя главной героини одноименной оперетты И. Кальмана т. д.
Клички, образованные от личных имен, отмечаются среди зоонимов разных видов. Приведем ряд антропозоонимов на букву «А» из сборника И.М. Рябова «Клички собак: двадцать тысяч кличек»: клички кобелей - Абель, Аввакум, Авгий, Авель, Авенир, Авраам, Адам, Адольф, Адонис, Азамат, Азиз, Азим, Азнавур, Айвар, Аким, Алеко, Алекс, Ален, Али, Али Баба, Алладин, Андрон, Антип, Антон, Антошка, Антуан, Аполлодор, Арамис, Аристид, Аристотель, Аристофан, Арнольд, Арон, Арташес, Артур, Арчибальд, Аршан, Аскер, Аслан, Атос, Ахилл, Ахиллес, Ахмад, Ашер и др.; клички сук - Агата, Агаша, Аглая, Агнесс, Агнешка, Агния, Аграфена, Ада, Аделаида, Аделина, Адель, Аделька, Аза, Аида, Айгуль, Ай-нуш, Айрис, Айседора, Акулина, Алевтина, Александра, Александрина, Алеся, Алина, Алинка, Алиса, Аль-ка, Амалия, Аманда, Амина, Анастасия, Анжела, Анжелика, Ани, Анита, Анка, Анни, Антония, Антуанетта и др..
Как же объяснить многочисленность отыменных кличек в современной русской зоонимии? По мнению Н. Г. Рядченко, массовое использование личных имен в качестве кличек животных в современном русском языке связано с отходом от традиций позапрошлого века, когда, по наблюдениям В.И. Даля, «грешно было кликать собаку человеческим именем» [9, с. 80].
Однако и в XIX в. антропонимы употреблялись в функции зоонимов. Вспомним хотя бы кота Ваську из басен И.А. Крылова «Щука и Кот» (Стал Щуке Васька говорить...), «Кот и Повар» (Кот Васька плут! Кот Васька вор!), «Волк и Кот» (Сказал тут Васька Волку...). По-видимому, уже в то время эта кличка оценивалась как типично кошачья, ср.: И старый кот Васька был к нему, кажется, ласковее, нежели к кому-нибудь в доме (И.А. Гончаров). Частотность и длительность употребления данного антропонима в функции фелинонима послужили причиной его деонимизации в современном русском языке: васька - ‘всякий кот, всякая кошка’ [6, с. 108].
Взаимодействие зоонимов и антропонимов в русском языке, по-видимому, имеет давнюю историю. Многие зоонимы из современного «классического» репертуара кличек животных того или иного вида совпадают с древнерусскими мужскими именами, отмеченными в ономастиконах: Бурена, Бурен, Бурко [1, с. 55], [4, с. 73], [15, с. 71], Воронко [1, с. 72], [15,
с. 95], Гнедко [15, с. 108], Дик [15, с. 128], Жуль, Жуля [1, с. 116], [15, с. 153], Жучик, Жучка [1, с. 117], Игрень [1, с. 127], Каур, Коур, Коурко [1, с. 137], [4, с. 265 - 266], [15, с. 203], Карий [1, с. 135], Малюта [1, с. 192], Мухорт, Мухортый [1, с. 209], Найда [15, с. 266], Пегуш, Пегуша [1, с. 240], Рыжко [1, с. 274], [15, с. 344], Рябец, Рябка, Рябуха [1, с. 275], [15, с. 346], Саврас [1, с. 276], [4, с. 477], [15, с. 347], Серко [1, с. 285 - 286], [4, с. 486], [15, с. 385], Тузик [15, с. 404], Чалой [1, с. 346], [15, с. 421], Черныш [15, с. 426], Чубарой, Чубар [1, с. 355], [4, с. 591], [15, с. 430].
Такое совпадение может свидетельствовать о том, что формирование классов антропонимов и зоони-мов проходило одновременно, то есть имена людей и клички животных связаны генетически. «Следует полагать, что в течение длительного времени происходил «естественный» ономастический отбор материала, в результате чего выработались типичные клички животных, ставшие своеобразными «именами», не употребляющимися в качестве прозвищ людей» [7, с. 243].
В ономастиконе современного русского языка антропонимы и зоонимы характеризуются грамматическим и функциональным сходством. Как и антропонимы, зоонимы обозначают живые существа в их индивидуальности и являются одушевленными существительными в отличие от других разрядов оно-ма (не считая теонимов). Антропонимы служат для обозначения лиц, зоонимы - для обозначения животных. У тех и других отмечается семантический компонент пола: у антропонимов это значения мужского и женского пола, у зоонимов - значения ‘самец’ -‘самка’ [2, с. 19 - 20].
Как и антропонимам, зоонимам свойственны все основные функции имен собственных: номинативная, идентифицирующая, дифференцирующая и др. В повседневной речи зоонимы обычно выполняют вокативную функцию. В процессе функционирования зоонимы, как и антропонимы, образуют гипоко-ристические формы, которые употребляются наряду с официальными, паспортными именами [9, с. 84], [12, с. 163]. Образуются зоонимические гипокори-стики подобно антропонимическим: корову Зорьку в зависимости от ситуации могут назвать Зоря, Зоренька, Зорюня, Зорюша, Зорюшка, Зорюха и т.д.; кошку Лиску - Лиса, Лисонька, Лисуля, Лисулька, Лисуня, Лисунька и т.д.; собаку Тузика - Тузя, Тузька, Тузяха, Тузяшка, Тузило, Тузилко и т.п. Заметим также, что в качестве звательных форм зоонимов, образованных от нарицательных слов и топонимов, нередко используются созвучные формы антропонимов: корову по кличке Алабама называют Алка, Альвеола - Алька, Аляска - Аля, Варежка - Варя, Веранда - Верка, Июльская - Юлька и др.
Однако по составу и количеству звательных форм зоонимы значительно уступают антропонимам. В некоторых случаях количество антропонимических гипокористик исчисляется сотнями. Достаточно ска-
зать, например, что у самого распространенного русского мужского имени Александр 126 гипокористи-ческих форм [14, с. 30 - 36], у имени Николай - 106 [14, с. 260 - 263], у имени Иван - 104 [14, с. 180 -183].
«Своеобразие зоонимов как особого класса собственных имен заключается и в том, что, в отличие от антропонимов, клички типа Васька, Машка, Димка являются нейтральной формой имени, а не уничижительным его вариантом» [9, с. 82].
По структуре антропонимы и зоонимы различны. Личные именования трехкомпонентны, состоят из имен, отчеств и фамилий. Клички животных, как правило, однословны (ср.: Шарик и Полиграф Поли-графович Шариков). Но и в структурном отношении зоонимы могут сближаться с антропонимами. Как пишет Г.Ф. Фельде, в индивидуальных хозяйствах Тюлькубасского района Чимкентской области свиней и овец «часто называют по имени и отчеству человека, у которого их купили, а чаще - произвольно: Василий Иванович, Сидор Карпыч и т.д.» [16, с. 237]. Примеры зоонимов, созданных по структурным моделям личных именований, приводят и другие авторы: кошка Евдокия Абрамовна, кот Василий Павлович, кот Мусик Васильевич, свинья Оксинья Ивановна, поросенок Борис Иванович, петух Петр Иванович [7, с. 233 - 234], собаки А.П. Чехова Хина Марковна и Бром Исаевич [10, с. 83].
Аналогичные образования нередко встречаются в художественной литературе: медведь Михайло Иваныч Топтыгин (Н.А. Некрасов), кот Федор Тимофеевич, гусь Иван Иванович, свинья Хавронья Ивановна (А.П. Чехов), кот Василий Васильевич (Е.И. Чарушин), муха Домна Ивановна, волк Семен Алексеевич, муравей Галина Мурадовна, еж Тарас Кирибеевич (Л. Петрушевская).
Множество таких примеров содержится в русских народных сказках: кот Котофей Иванович, Котай Иванович, Котонайло Иванович, козел Козьма Ми-китич, лиса Лизавета Ивановна, медведь Михайло Иванович, волк Левон Иванович (А.Н. Афанасьев), кот Кот Котофеич, медведь Михайло Потапыч, лиса Лиса Патрикеевна. По мнению В.М. Мокиенко и О.И. Фоняковой, «... некоторые наиболее древние «человеческие» имена животных при глубинном этимологическом анализе оказываются именами нарицательными, не связанными с именами людей, а лишь созвучными им. Например, Мишка, Михаил Потапыч, Миха и т.д. - медведь - восходит к древнему табуированному славянами апеллятиву со значением ‘медведь’. Или Петя, Петушок, Петр Иваныч - петух - в фольклоре восходит, очевидно, к древнерусскому пътъкъ, потя, потка - ‘птица’ ... Такое переосмысление апеллятива помогло не только «специализации» отдельных зоонимов, их укреплению за отдельными видами животных, но и послужило, в конечном счете прототипом зоонимиче-ской модели в древности: антропоним > зооним [5, с. 321 - 322].
Следовательно, образование антропозоонимов в русском языке имеет давнюю историю, а не является только фактом современного русского языка. Более того, взаимодействие имен людей и кличек живот-
ных отмечается и в других языках. Так, по данным справочно-информационного интернет-портала
«Русский язык», большинство кличек коров в Баварии - немецкие женские имена, самые популярные из них - Рези, Альма, Сузи, Хайди, Габи, Рита, Лаура, Белла [19]. Множество кличек животных отыменного происхождения приводит в своей работе польский ученый С. Вархол: Albina, Berta, Weronika, Dino, Luba, Ksenia, Marusia, Filemon, Filip, Jacek [18].
Взаимосвязь антропонимов и зоонимов, возможно, является языковой универсалией, отражающей связь всего живого на Земле: «Нет резкой границы, разрыва и обрыва между животным и человеческим мирами. Есть плавная эволюция (понимаемая не по-дарвиновски)» [11, с. 131].
Литература
1. Веселовский, С. Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии / С.Б. Веселовский. - М., 1974.
2. Голомидова, М.В. Искусственная номинация в русской ономастике / М.В. Голомидова. - Екатеринбург, 1998.
3. Клички собак: двадцать тысяч кличек / сост. И.М. Рябов. - М., 2009.
4. Кюршунова, И.А. Словарь некалендарных личных имен, прозвищ и фамильных прозваний Северо-Западной Руси XV - XVII вв. / И.А. Кюршунова. - СПб., 2010.
5. Мокиенко, В.М. Способы называния в зоонимии / В.М. Мокиенко, О.И. Фонякова // Ономастика Поволжья.
- Саранск, 1976. - Вып. 4. - С. 317 - 322.
6. Отин, Е.С. Словарь коннотативных собственных имен / Е.С. Отин. - М., 2006.
7. Поротников, П.Т. Из уральской зоонимии / П.Т. Поротников // Восточнославянская ономастика. - М., 1972.
- С. 210 - 250.
8. Романова, Т.П. Традиционный пласт русской зоо-нимии (на материале кличек животных с. Покровка Самарской области) / Т.П. Романова, О.В. Салмина // Разноуровневая характеристика лексических единиц. - Смоленск, 2001. - Ч. 2. - С. 174 - 184.
9. Рядченко, Н.Г. Зоонимика. Зоонимия русская / Н.Г. Рядченко // Русская ономастика и ономастика России. Словарь / под ред. О.Н. Трубачева. - М., 1994. - С. 77 - 84.
10. Рядченко, Н.Г. Зоонимия как класс ономастической лексики / Н.Г. Рядченко // Актуальные вопросы русской ономастики. - Киев, 1988. - С. 88 - 96.
11. Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры / Ю.С. Степанов. - М., 2004.
12. Суперанская, А.В. Общая теория имени собственного / А.В. Суперанская. - М., 1973.
13. Суперанская, А.В. Справочник личных имен народов РСФСР / А.В. Суперанская. - М., 1987.
14. Тихонов, А.Н. Словарь русских личных имен / А.Н. Тихонов, Л.З. Бояринова, А.Г. Рыжкова. - М., 1995.
15. Тупиков, Н.М. Словарь древнерусских личных собственных имен / Н.М. Тупиков. - М., 2004.
16. Фельде, Г.Ф. Зоонимы Тюлькубасского района Чимкентской области / Г.Ф. Фельде // Этнография имен. -М., 1971. - С. 237 - 239.
17. Фонякова, О.И. О взаимодействии литературной и диалектной лексики в зоонимии / О.И. Фонякова // Литературный язык и народная речь. - Пермь, 1984. - С. 111 -116.
18. Warchol, S. Kwestionariusz do badania zoonimii lu-dowej w Polsce na tle slowianskim / Rozprawy slawistyczne 8 / S. Warchol. - Lublin, 1993.
19. www. gramota. ru/forum/kurilka/29550/
