CC BY
22
УДК 94(47) ББК Т3(2Р-5ДВ)
А. С. Готовщик
г. Чита, Россия
Антирелигиозная пропаганда в Восточном Забайкалье в первой половине 1920-х годов
В статье рассматривается процесс проведения антирелигиозной пропаганды в Восточном Забайкалье в 1920-х гг. Здесь советская власть установилась после ликвидации Дальневосточной республики в 1923 г. и соответственно проведение декретов СНК 1918 г. «Об отделении церкви от государства» и «Об отделении школы от церкви» начинается с этого времени. Местные власти пытались разными способами внедрить основные положения декретов в жизнь. В результате были созданы специальные отделы агитации и пропаганды, под особый контроль взяты религиозные организации, существовавшие в Забайкальской губернии. Власть всеми средствами старалась создать атмосферу неприятия религиозного мировоззрения и навсегда искоренить церковь из жизни советского общества.
Ключевые слова: церковь, антирелигиозная деятельность, антирелигиозная пропаганда, агитация, церковь, религиозные общины.
A. C. Gotovshchik
Chita, Russia
Antireligious Propaganda in Eastern Transbaikalia in the First Half of 1920s
In the article the process of carrying out antireligious propaganda in East Transbaikalia in 1920s is considered. Here the Soviet power was established after liquidation of the Far Eastern Republic in 1923. From that time carrying out the SPC decrees of 1918 «About the Separation of Church and State» and «About the Separation of Church from School» begins. Local authorities tried different ways to introduce substantive provisions of decrees into life. As a result, special departments of propaganda and propagation have been created. The religious organizations existing in Transbaikalian province were taken under special control. The authorities by all means tried to create the atmosphere of antagonism to religious outlook and to eradicate church from life of Soviet society for ever.
Keywords: church, antireligious activity, antireligious propagation, propaganda, church, religious communities.
Русская православная церковь (РПЦ) вступила в ХХ в. будучи мощной организацией, пользующейся поддержкой государства. Официально к
1917 г. в Российской империи проживало 117 млн. православных христиан, которых охватывали 67 епархий, управляемых 130 епископами, 50 с лишним тысяч священников и диаконов служили в 48 тыс. приходских храмов. В ведении РПЦ находилось больше тысячи действующих монастырей, в которых находилось почти 95 тыс. монашествующих. Помимо этого, непосредственно в её ведении находилось 35 тыс. начальных школ и 58 семинарий.
Октябрь 1917 г. в корне изменил ситуацию. В
1918 г. было издано два декрета - «Об отделении церкви от государства» и «Об отделении школы от церкви». Сами по себе декреты носили общедемократический характер, но их конкретное воплощение было далеко от этого. Большевики приступили к созданию государства, в котором не было место богу и церкви. В силу этого взаимоотношения церкви с советским государством не склады-
вались, а порой переходили в жестокую борьбу. Одним из методов давления нового государства на церковь можно считать и антирелигиозную пропаганду, которая широко развернулась уже в 1918 г. Известно, что борьба с церковью в эти годы привела к отрицательным результатам. Первый опыт борьбы с религией показал её полную бесперспективность, а то и вредность, поскольку порождал у многомиллионных масс верующих недоверие к политике партии и правительства и, в общем-то, слабо влиял на сокращение уровня религиозности масс.
4 февраля 1922 г. ЦК РКП (б) утвердил и разослал на места циркуляр «О постановке антирелигиозной пропаганды». В документе в целом преобладали призывы к решительной и систематической борьбе с религией. Тем не менее, в нём пробивали дорогу и новые настроения по отношению к религии и верующим. В частности указывалось на необходимость соблюдения на местах «крайней осторожности в проведении различных антирелигиозных практических кампаний, как
84
© Готовщик А. С., 2011
снятие колоколов, закрытие церквей, отмена церковных праздников и т. д.».
На сегодняшний день открытыми остаются многие вопросы, связанные с политикой советского государства в отношении РПЦ. Одним из важнейших является вопрос развертывания атеистической пропаганды. Советская историография данной проблемы представлена такими авторитетами, как В. Д. Бонч-Бруевич, Е. М. Ярославский, П. А. Красиков, Н. К. Крупская, А. В. Луначарский, И. И. Скворцов-Степанов. Об «антисоветской» деятельности церкви в 1920-х гг. также писали И. П. Брихничев, М. Горев, М. Н. Лукин,
A. В. Лунин, Д. Зорин, В. Рожицын и др. Некоторые из них были сотрудниками ведомств, которые непосредственно контролировали деятельность церкви или занимались пропагандистской работой. В начале 1990-х гг. по-новому и наиболее полно рассмотрены ключевые проблемы взаимоотношения государства и церкви в первое десятилетие существования советской власти в книге
B. А. Алексеева «Иллюзии и догмы» (1991).
Систематизированные и обширные исследования по данной проблеме для территории Восточного Забайкалья отсутствуют. Единственной работой является диссертация работа М. Л. Нейт-мана [13], посвященная изучению характера и форм борьбы забайкальского духовенства против мероприятий советской власти в первые годы её существования и в частности против декретов 1918 г., касающихся церкви. Основное внимание автор уделил работе местных партийных и советских органов в отношении религии и церкви. Дальнейшего развития, к сожалению, эта тема не получила. Поэтому данная тема является актуальной. Требуется по-новому взглянуть на сложные взаимоотношения церкви и государства на территории Забайкалья, осветить вопросы антирелигиозной пропаганды.
Как известно, в сложные годы революции и Гражданской войны церкви на территории Забайкалье удалось выжить и сохранить количество верующих, а также церквей и монастырей. Положение церкви ухудшилось с восстановлением советской власти после ликвидации ДВР в 1923 г., когда на территории края власть приступила к исполнению декретов СНК 1918 г., касающихся церкви. С этого же времени начинается и широкая антирелигиозная пропаганда на территории Забайкальской губернии.
Первоначально забайкальские коммунисты пытались непродуманно внедрить в жизнь положения декретов об отделении церкви от государства и школы от церкви, что имело место в центре страны. Центр же, учитывая свой печальный опыт борьбы с церковью, сдерживал подобные настроения. Перед местными партийными и ком-
сомольскими ячейками ячейкам ставилась задача проводить декреты с осторожностью, не оскорбляя чувств верующих. Бесцеремонное же снятие колоколов, закрытие церквей могло стать серьёзным препятствием для массовой советизации населения.
ЦК РКП (б) особо обращал внимание на программу коммунистической партии, в которой говорилось: «... необходимо заботливо избегать всякого оскорбления чувств верующих, ведущего лишь к закреплению религиозного фанатизма». Резолюция XIII партсъезда (1924) по вопросам антирелигиозной агитации и пропаганды подтверждала, что «.грубые приёмы, часто практикующиеся в центре и на местах, издевательство над предметами веры, культа взамен серьёзного анализа и объяснения - не ускоряет, а затрудняет освобождение трудящихся масс от религиозных предрассудков» [1, л. 2].
В целом же наступление на церковь в стране продолжалось. Согласно конституции СССР 1924 г., правительство гарантировало свободу только антирелигиозной пропаганды, религиозная же пропаганда запрещалась, все права верующих ограничивались «отправлением религиозного культа» в специально предназначенных для этого помещениях. В 1925 г. государством были запрещены всякие религиозные процессии или церковные службы вне церковных стен, без специального письменного разрешения местных властей в каждом отдельном случае. Делались попытки ослабить церковное влияние созданием «революционных обрядов», некой религии, символов религии [11, с. 264].
Вести антирелигиозную и естественнонаучную пропаганду среди широких масс населения предписывалось не только созданному в 1920 г. Отделу агитации и пропаганды (агитпро-потделу) ЦК РКП (б). Этим же призван был заниматься Главполитпросвет, который возглавила Н. К. Крупская. Однако результатами и методами этой работы руководство партии и правительства было явно неудовлетворено. Именно поэтому весной 1923 г. на XII съезде РКП (б) на самом высоком уровне было заявлено, что партия приступает к постановке «систематической антирелигиозной пропаганды и агитации как одного из действительных средств расширения партийного влияния на широкие трудящиеся массы» [10, с. 266].
Начало 1920-х гг. было ознаменовано активным выпуском антирелигиозной периодической печати: появились многочисленные новые газеты и журналы. Перед ними ставилась задача «вскрыть антинародную, реакционную роль церкви и духовенства в борьбе с революцией и показать её как защитницу эксплуататорских классов». Такой тематики придерживались журналы «Атеист», «Без-
божник», вокруг которых сформировался кружок безбожников, а с 1925 г. журнал «Антирелигиозник». Они пропагандировали образ жизни без религии и являлись своеобразным методическим пособием для пропагандистов «безбожного образа жизни».
Данные журналы поступали и в Забайкальскую губернию. В отчёте ВКП (б) за август 1923 г. содержатся сведения о постановке живых журналов «Безбожник» в клубах Читы, ещё раньше в марте в рабочем клубе «Красный Октябрь» (Чита-1) прошла постановка живого журнала «Рычаг» с антирелигиозным содержанием.
Вместе с проведением декретов об отделении церкви от государства и школы от церкви в Забайкальской губернии в 1923 г. усиливается антирелигиозная пропаганда. Ежемесячно райкомы РКП (б) подают сводки об антирелигиозной пропаганде. Так, по сводке Читинского райкома за февраль 1923 г., в Черновских каменноугольных копях «антирелигиозная пропаганда проходит удовлетворительно» [2, л. 120]. В этом году рабочим бесплатно раздавались билеты на постановки антирелигиозной направленности. Так, пьесу «Жрец Тарквиний» показывали целую неделю рабочим и военнослужащим Красной Армии. Отдельным и проверенным лицам из рабочей и руководящей среды поручалось чтение лекций, которые помогали бы людям объяснять ненужность религии. В марте и апреле перед праздником пасхи читались лекции на тему «Сущность пасхи».
Несмотря на антирелигиозную пропаганду, уровень религиозности в крае оставался высоким. К этому выводу власти пришли по итогам прошедшего в апреле 1923 г. праздника пасхи. Тревога возникла из-за того, что «праздничное настроение охватило не только граждан, но и некоторую часть военнослужащих» [3, л. 87]. Тут же властями было дано указание на немедленную подготовку пролетарского праздника - Первого мая. В первую очередь, требовалось, чтобы праздник был более торжественным и массовым, чем празднество пасхи, с привлечением большего количества людей. Осуществление этих задач поручалось специальной комиссии, которая должна была организовать праздник и провести эффективную работу по разъяснению «одурманивания» религией.
По многочисленным директивам и циркулярам вышестоящих органов, важным было не оскорбить чувства верующих. Стоит полагать, что властям не хотелось выглядеть в глазах народа с отрицательной стороны, поскольку в 1923 г. советская власть только укреплялась в Забайкалье. Антирелигиозную пропаганду начали разворачивать достаточно осторожно, учитывая опыт других губерний (Иркутской, Орловской, Тверской,
Владимирской), где при закрытии церквей или молитвенных домов иногда происходили вооруженные столкновения между верующими и представителями власти.
В 1923 г. была опубликована инструкция наркоматов юстиции и внутренних дел от 15 апреля -«О порядке регистрации религиозных обществ и выдачи разрешений на созыв съездов таковых». Инструкция позволяла создавать религиозные объединения в форме «обществ», которые имели несколько больше прав, чем «двадцатки», существовавшие с 1918 г. - в частности они могли иметь свой устав. Наличие устава отличало «общество» от «двадцатки», которая такого устава не имела и подлежала регистрации с заключением договора с местным советом.
Для регистрации религиозного общества требовалось 50 чел., и оно могло управлять не более чем одним молитвенным зданием. Это давало возможность преследования незарегистрированных религиозных групп и их руководителей и позволяло произвольно определять условия, требуемые для регистрации. Дело доходило до регистрации всех лиц, обслуживающих данный храм, приход или епархию. Таким образом, правительство могло контролировать назначение духовенства, отказывать в регистрации тому или иному епископу [14, л.114]. Такие общины имелись и в Забайкальской губернии с немалым количеством верующих. Так, в Сретенском уезде в 1923 г. было заключено два договора с общинами верующих (Ботовским и Усть-Наринзорским) [4, л. 67].
Содержание церкви, духовенства, уплата налогов входило в один из пунктов договора общины с государством. Налоги порою становились тяжёлым бременем для верующих, ведь ими не облагались только добровольные пожертвования самих верующих. К тому же бывало и так, что местная власть злоупотребляла своим положением и налагала штраф и на церковь, ещё более утяжеляя её положение. Иногда случалось, что местные представители власти, несмотря на сопротивление общин, по собственному усмотрению закрывали церкви и удаляли священника. Такое положение дел не устраивало Агитпропотдел Забайкальского губернского комитета партии, потому что местные партийные ячейки могли настроить население против советской власти. Отдел настоятельно требовал вести пропагандистскую деятельность на местах и постоянно привлекать народные массы на сторону безбожия именно путём агитации. Агитатору, которого отправляли на место, давалось задание убедить верующих закрыть церковь или превратить её в клуб, театр, народный дом и т. д. [5, л. 76].
В 1923 г., по данным отчёта Дальбюро ЦК РКП (б) о состоянии парторганизаций, имеют-
ся сведения о том, что работа по антирелигиозной пропаганде была сосредоточена главным образом в кружках и аудиториях. Кроме того, пропаганда проводилась путём проведения так называемых судов над религией, живых журналов и лекций. Главным антирелигиозным мероприятием агитаторов являлось проведение антипасхальной кампании при поддержке местных парторганов.
Возникновение антирелигиозных кружков, чтение лекций и проведение ряда мероприятий способствовало ликвидации религиозных предрассудков у населения, особенно в рядах рабочих-железнодорожников. Но численность верующих в деревне оставалась весьма значительной. Тем самым, деревня становилась местом, где требовалось проводить интенсивную антирелигиозную пропаганду. Она проводилась в избах-читальнях, в которых были организованы красные уголки. К 1925 г. главным в пропагандистской работе становится газета. Отмечалось, что в ней «...антирелигиозная пропаганда должна вестись с особенной тщательностью и осмотрительностью. Газета должна быть умной, с образцовой постановкой антирелигиозной пропаганды, задавать ноты деревенским коммунистическим и комсомольским ячейкам и кружкам безбожников» [6, л. 9].
Также с помощью кружков партийные органы могли вести учёт религиозных сект и собирать разностороннюю информацию о их деятельности. Изучение сект и являлось одной из первостепенных задач кружка. Так называемые секты существовали в ряде городов губернии: Нерчинске (адвентисты), Чите (баптисты), Сретенске (адвентисты, баптисты и старообрядцы). Местные органы также не оставались в стороне. Борьба с сектантством стала одним из пунктов указаний вышестоящих органов. Рост сектантства объясняется тем, что в ряде районов Забайкальской губернии наблюдался упадок влияния православной религии [7, л. 294].
Наблюдавшийся рост сектантства объяснялся ещё и массовым отходом верующих в результате преследования православной церкви властями. У верующих была очень велика нужда в удовлетворении своих религиозных потребностей. К тому же и сами сектанты ввиду ослабления православной церкви усилили «вербовку» в свои общины новых членов. Такая ситуация ещё больше заставляла власти «осторожничать» в борьбе с религией, которая вылилась в форму решительного наступления на православную церковь, ограничения сфер её влияния, в массовые аресты духовенства, закрытие церквей и монастырей. Усилению же сектантства, притоку в их общины новых членов способствовало и начавшееся с введением новой экономической политики (НЭП) сильнейшее расслоение крестьянства. Базу для многих сек-
тантских общин в деревне составляли начавшие торговать и богатеть крестьяне. Они к тому же образовали внутри религиозных общин товарищества и кооперативы по изготовлению и сбыту сельхозпродуктов.
В 1924-1925 гг. усиливается внимание власти к составу местных партийных ячеек. Интерес вызывают, прежде всего, личные убеждения членов и кандидатов партии. Становится частым явлением исключение из партии за религиозные обряды, венчание в церкви, крестины. Религиозные убеждения являлись нежелательными и среди партийцев. Однако всех поголовно исключить из партии было, конечно, невозможно. Поэтому руководством партийных ячеек на местах проводилась тщательная работа с вступающими в партию «по ликвидации веры в Бога». Проводились лекции на антирелигиозные темы, организовывались кружки безбожников, красные уголки на предприятиях и фабриках.
Из отчётов парторганизаций следует, что число исключенных по причине религиозности было небольшим по сравнению с теми, кто нарушал партдисциплину или пьянствовал. Так, за нарушение дисциплины было привлечено 481 человек (исключили 185), за пьянство привлекли 396 (исключили 153), а «за веру в Бога и совершение религиозных обрядов» привлекли 34 (исключили 25) [8, л. 266]. Такие данные получила Дальневосточная центральная комиссия, которая проводила проверку антирелигиозной деятельности в Забайкальской губернии в 1924 г. Это, в первую очередь, говорит о том, что доля верующих была высока до начала проведения массовой антирелигиозной пропаганды. Сложившееся положение можно объяснить и тем, что наверняка население продолжало верить тайно, не афишируя своих убеждений.
XIII съезд партии (май 1924 г.) в резолюции «Об агитпропработе» признал необходимым выделение в низовых, наиболее крупных и важных ячейках ответственных за ведение агитационно-пропагандисткой работы [15, с. 710]. В итоге институт агитаторов был создан во всех крупных партийных организациях железнодорожного и водного транспорта, в угольной и обрабатывающей промышленности [12, л. 278]. Агитаторы, как помощники секретарей партийных ячеек, отвечали за всю агитационно-пропагандистскую работу на предприятии, руководили кружками агитаторов.
Вопрос о закрытии церквей и усиленной антирелигиозной пропаганде ещё не раз поднимался в последующие годы. Главным для парторганов было то, как происходит процесс закрытия церкви, как ведётся пропаганда. В отчёте агитотдела Борзинского уездного комитета РКП (б) отмечалось, что «насильственного закрытия церквей,
гонения на духовенство в нашем уезде нет». Отдел, действуя в рамках директивы от 29 октября 1924 г., разослал всем партийным ячейкам циркуляр о недопустимости подобных случаев. Антирелигиозная пропаганда проводилась в избах-читальнях через сельскохозяйственные кружки и распространение газеты «Безбожник» [9, л. 4].
Таким образом, по мнению власти, успешная ликвидация религиозных предрассудков должна была исходить от людей, которые уже отказались от религии. В партийных ячейках коммунисты и кандидаты в члены ВКП (б) порой принимали участие в совершении религиозных обрядов (крестин, венчаний и т. д. ). Поэтому назрела необходимость в создании антирелигиозных кружков, красных уголков, выписке периодической печати («Безбожник», «Антирелигиозник»). Данные мероприятия могли стать помощью при успешной антирелигиозной пропаганде не только в среде
партийцев, но и среди населения. Происходит возникновение антирелигиозных кружков безбожников в ряде населённых пунктов губернии. Кружки пытались создать атмосферу научного мировоззрения у населения и в первую очередь у молодёжи.
Таким образом, можно сделать вывод, что власти пытались разными способами внедрить основные положения декретов СНК 1918 г. В результате были созданы специальные отделы агитации и пропаганды. Действовали они достаточно активно, о чем свидетельствует периодическая отчётность перед вышестоящими органами. Под особый контроль были взяты религиозные общины и религиозные секты, пересмотрен состав местных ячеек, членов и кандидатов партии на личные убеждения. Власть всеми силами старалась навсегда искоренить церковь из жизни советского общества.
Список литературы Архивные материалы
ГАЗК (Государственный архив Забайкальского края)
1. ГАЗК Ф. П. - 8. Оп. 1. Д. 643. Л. 2.
2. ГАЗК Ф. П -81. Оп. 1. Д. 694. Л. 120.
3. ГАЗК Ф. П.- 81. Оп. 1. Д. 704. Л. 87.
4. ГАЗК Ф. П. - 81. Оп. 1. Д. 697. Л. 67.
5. ГАЗК Ф. П. - 81. Оп. 1. Д. 697. Л. 76.
6. ГАЗК Ф. П - 81. Оп. 1. Д. 1394. Л. 9.
7. ГАЗК Ф. П - 81. Оп. 1. Д. 701. Л. 294.
8. ГАЗК Ф. П.- 81. Оп. 1. Д. 701. Л. 266.
9. ГАЗК Ф. П.- 81. Оп. 1. Д. 1069. Л. 4.
Литература
10. Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. М.: Политиздат, 1991. 400 с.
11 Конституция СССР 1924 г. Очерк истории Советской Конституции / Ю. С. Кукушкин, О. И. Чистяков. М.: Политиздат, 1987. 283 с.
12. Московский А. С. Рост культурно-технического уровня рабочих Сибири (1920-1937 гг.). Новосибирск: Наука, 1979. 378 с.
13. Нейтман М. Л. Проведение ленинского декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» в Забайкалье (1918-1923 гг.) // История Сибири. Томск, 1974. № 3.
14. Поспеловский Д. В. Русская православная церковь в ХХвека. М.: Республика, 1995. 511 с.
15. Протоколы и стенографические отчеты съездов и конференций коммунистической партии советского союза. Двенадцатый съезд РКП/б/. 17-25 апреля 1923 года. Стенографический отчет / Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, 1968. 897с.
Рукопись поступила в редакцию 18 мая 2011 г
