CC BY
156
16. Reasons for stopping antiretrovirals used in an initial highly active antiretroviral regimen: increased incidence of stopping due to toxicity or patient/physician choice in patients with hepatitis C coinfection / A. Mocroft, A.N. Phillips, V. Soriano et al. // AIDS Res. Hum. Retroviruses. 2005. Vol. 21. P. 743-752.
17. The prevalence of transmitted antiretroviral drug resistance in treatment-naive patients and factors influencing first-line treatment regimen selection / H.Y. Huang, E.S. Daar et al. // HlV Med. 2008. Vol. 9. P. 285-293.
СТЕКОЛЬЩИКОВ ЛЕОНИД ВАСИЛЬЕВИЧ - кандидат медицинских наук, доцент кафедры управления и экономики здравоохранения, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары ([email protected]).
STEKOLCHSHIKOV LEONID - candidate of medical sciences, assistant professor of Chair of Management and Economics of Health Care, Chuvash State University, Cheboksary.
УДК 615.281.03 ББК 52.81
И.С. СТЕПАНЕНКО, С.В. СЯТКИН, И.В. АКУЛИНА, Л.Е. НИКИТИНА, Р.С. ГАРАЕВ
АНТИМИКРОБНАЯ АКТИВНОСТЬ (+)-ЛИМОНЕНА И ЕГО ПРОИЗВОДНОГО (+)-1,2-ОКСИДА ЛИМОНЕНА
Ключевые слова: монотерпены, (+)-лимонен, (+)-1,2-оксид лимонена, антимикробная активность, микроорганизмы, минимальная подавляющая концентрация, спектр действия монотерпенов.
Предложены результаты исследования антимикробной активности (+)-лимонена, (+)-1,2 оксида лимонена в отношении грамположительных и грамотрицательных тест-штаммов микроорганизмов и микроорганизмов, выделенных от больных неспецифическими и специфическими заболеваниями органов дыхания, мочевыводя-щих путей и желудочно-кишечного тракта. Проведена оценка спектра противо-микробного действия (+)-лимонена, (+)-1,2 оксида лимонена. Исследуемые соединения проявили антимикробную активность и широкий спектр противомикробной активности как в отношении грамположительных, так и в отношении грамотри-цательных микроорганизмов.
I. STEPANENKO, S. SYATKIN, I. AKULINA, L. NIKITINA, R. GARAEV ANTIMICROBIAL ACTIVITY OF (+)-LIMONENE AND OF ITS DERIVATIVE (+)-1,2-OXIDE LEMONENE
Key words: monoterpenes, (+)-limonene, (+)-1,2-limonene oxide, antimicrobial activity, microorganisms, minimal overwhelming concentrations, monoterpens spectrum.
Findings are suggested of antimicrobial activity (+)-limonene, (+)-1,2-limonene oxide, against Gram-positive and Gram negative test-strains of microorganisms and microbial isolated from patients with nonspecific and specific diseases of the respiratory, urinary tract and gastrointestinal tract. The spectrum of antimicrobial action of (+)-limonene , (+)-1,2-limonene oxide was evaluated. The tested compounds showed antimicrobial activity and a broad spectrum of antimicrobial activity against both gram-positive and gram-negative microorganisms.
Современный фармацевтический рынок предлагает широкий спектр про-тивомикробных, антисептических, дезинфицирующих средств и препаратов как синтетического, так и природного происхождения.
Несмотря на это, проблема антибиотикорезистентности микроорганизмов стала особенно актуальной и тревожной в XXI в. В большинстве регионов мира, в том числе и в России, получили широкое распространение нозокомиальные штаммы микроорганизмов, характеризующиеся устойчивостью к большинству антимикробных препаратов, дезинфицирующих и антисептических средств (полирезистентность), а иногда формируется и панрезистентность [10. С. 8].
В связи с устойчивостью, приобретаемой рядом микроорганизмов к препаратам, полученным в процессе химического синтеза, а также тяжелыми побочными реакциями на их применение, все чаще внимание специалистов обращается к лекарственным средствам растительного происхождения [4. С. 8].
Препараты растительного происхождения, как правило, представляют собой комбинацию биологически активных соединений и могут оказывать комплексное многонаправленное действие.
К настоящему времени накоплен значительный объем сведений о лечебных свойствах природных терпеноидов, синтезируемых различными растениями [9. С. 8]. По числу отдельных представителей с установленной химической структурой терпеноиды превосходят все другие классы природных соединений. У этого класса природных веществ выявлен широкий спектр биологической активности [1. С. 8; 11. С. 8, 9]. Эфирные масла и живица хвойных растений благодаря высокому содержанию монотерпеноидов являются важным источником получения биологически активных веществ [3. С. 8; 12. С. 8].
В ходе многочисленных исследований, проведенных различными авторами, обнаружено, что эфирные масла ряда растений, содержащих в качестве основных компонентов карвакрол, тимол, n-цимол, эвгенол, метилэвгенол, 1,8-цинеол и лимонен, проявляют фунгицидную и выраженную противотуберкулезную активность [13. С. 9; 14. С. 9; 15. С. 9; 16. С. 9].
Учитывая вышеизложенное, мы сочли необходимым продолжить изучение биологической активности монотерпеноидов: природного монотерпена (+)-лимонена и его производного (+)-1,2-оксида лимонена, что и явилось целью настоящего исследования.
Материалы и методы исследования. Исследование (+)-лимонена, а также его производного (+)-1,2-оксида лимонена проведено в отношении 14 музейных тест-штаммов микроорганизмов, рекомендуемых в Российской Федерации [5. С. 8] и Институтом клинических и лабораторных стандартов США [17. С. 9; 18. С. 9], и 610 опытных штаммов микроорганизмов, изолированных из материала, взятого от больных с неспецифическими и специфическими заболеваниями органов дыхания и мочевыводящих путей, желудочно-кишечного тракта.
В качестве эталонных тест-микроорганизмов использовали музейные штаммы: Salmonella enteritidis 5765 АТСС, Shigella sonnei S-форма 20, Pseudomonas aeruginosa 27853 АТСС, Pseudomonas aeruginosa 453, Escherichia coli М17 штамм, Escherichia coli 25922 АТСС, Staphylococcus aureus 29213 АТСС, Staphylococcus aureus 906, Enterococcus faecalis 2919 АТСС, Citrobacter freundii 101/57, Proteus vulgaris 222, Klebsiella pneumoniae 9172, Bacillus cereus 96, Streptococcus pyogenes 1238 АТСС. Музейные штаммы, используемые в работе, получены из коллекции музея живых культур ФГУН ГИСК им. Л.А. Тарасевича.
В качестве опытных исследовались штаммы микроорганизмов (N = 610), изолированных из материала, взятого от больных Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Мордовия «Республиканская инфекционная клинической больница» г. Саранск с заболеваниями органов дыхания, мочевыводящих путей и желудочно-кишечного тракта. Источником выделения патогенов служила моча, мокрота, слизь из зева, носа и носоглотки, фекалии, секционный материал.
Для оценки чувствительности использовали специально предназначенные для этой цели среды (агар Мюллера - Хинтона (МХА), бульон Мюллера - Хинто-на (МХБ), для стрептококков с добавлением бараньей крови), разрешенные к применению в Российской Федерации в установленном порядке и по своим характеристикам удовлетворяющие требованиям. Внутрилабораторный контроль качества среды проводили при использовании всех сред, разрешенных к применению в Российской Федерации в установленном порядке.
Изучение чувствительности микроорганизмов к исследуемым соединениям проводили в соответствии со стандартными методиками определения чувствительности микроорганизмов к антибактериальным препаратам [5. С. 8].
Статистическую обработку полученных результатов проводили методами вариационной статистики, достоверность результатов оценивали с помощью метода определения t-критерия Стьюдента. Достоверными считали результаты при Р < 0,05 [2. С. 8; 7. С. 9]. В работе использовали персональный компьютер и стандартный пакет прикладных программ Statistica 6.0.
Результаты исследования и их обсуждение. На первом этапе эксперимента изучение противомикробной активности исследуемых монотерпеноидов (+)-лимонена и (+)-1,2-оксида лимонена проводили методом серийных разведений в бульоне по отношению к эталонным штаммам S.aureus 29213, E.coli 25922, P.aeruginosa 27853, S.pyogenes 1238 (табл. 1).
Для препарата сравнения диоксидина минимальная подавляющая концентрация (МПК) относительно штаммов Staphylococcus spp. составляет 125,01000,0 мкг/мл, E.coli 8,0-250,0 мкг/мл, Pseudomonas spp. 125,0-1000,0 мкг/мл, Streptococcus spp. 64,0-1000,0 мкг/мл [8. С. 8].
Таблица 1
Противомикробная активность препарата сравнения диоксидина и исследуемых веществ
Исследуемый тест-штамм микроорганизма Исследуемое вещество
диоксидин, мг/мл (+)-лимонен, мг/мл (+)-1,2 оксид лимонена, мг/мл
Staphylococcus aureus 29213 0,125-1,0 2,0 1,0
Streptococcus pyogenes 1238 0,064-1,0 8,0 2,0
Escherichia coli 25922 0,008-0,250 4,0 8,0
Pseudomonas aeruginosa 27853 0,125-1,0 16,0 16,0
МПК для (+)-лимонена составила относительно S.aureus 29213 - 2,0 мг/мл, E.coli 25922 - 4,0 мг/мл, P.aeruginosa 27853 - 16,0 мг/мл, S.pyogenes 1238 -8,0 мг/мл.
МПК для (+)-1,2-оксида лимонена - S.aureus 29213 - 1,0 мг/мл, E.coli 25922 -8,0 мг/мл, P.aeruginosa 27853 - 16,0 мг/мл, S.pyogenes 1238 - 2,0 мг/мл.
Во всех пробирках с «отрицательным контролем» отмечалась задержка роста тест-культур. Проведено 5 последовательностей опыта.
На втором этапе эксперимента противомикробную активность изучаемых соединений проводили диско-диффузионным методом (ДДМ) по отношению к эталонным музейным штаммам S.aureus 906, S.pyogenes 1238, E.faecalis 2919 АТСС, E.coli М17 штамм, S.enteritidis 5765 АТСС, S.sonnei Б-форма 20, C.freundii 101/57, K.pneumoniaе 9172, P.vulgaris 222, P.aeruginosa 453, B.cereus 96 (табл. 2).
В контрольном эксперименте в 100% случаев наблюдался сплошной рост исследуемых микроорганизмов.
Препарат сравнения диоксидин проявил высокую активность (Р< 0,05) относительно тест-штаммов C.freundii 101/57, K.pneumoniaе 9172, P.vulgaris 222 и B.cereus 96. Также чувствительны к препарату сравнения оказались S.aureus 906, S.pyogenes 1238, S.enteritidis 5765 АТСС, S.sonnei Б-форма 20, P.aeruginosa 453 (Р < 0,05). На фоне применения диоксидина значимой задержки роста E.coli М17, E.faecalis 2919 АТСС не наблюдалось.
(+)-лимонен оказался активен относительно S.pyogenes 1238, E.coli М17, S.aenteritidis 5765 АТСС, C.freundii 101/57, P.vulgaris 222 (Р < 0,05). Высокую чувствительность к данному соединению показали K.pneumoniaе 9172 и B.cereus 96 (Р<0,05). В отношении S.aureus 906, E.faecalis 2919 АТСС, S.sonnei Б-форма 20 и P.aeruginosa 453 (+)-лимонен оказался малоактивен.
(+)-1,2 оксид лимонена проявил активность относительно тест-штаммов S.aureus 906, E.faecalis 2919 АТСС, E.coli М17 штамм, S.enteritidis 5765 АТСС, S.sonnei Б-форма 20, C.freundii 101/57, P.aeruginosa 453 (Р < 0,05). Высокая
активность (+)-1,2 оксида лимонена наблюдалась в отношении K.pneumoniae 9172, P.vulgaris 222, B.cereus 96 (Р < 0,05).
Таблица 2
Исследование противомикробной активности исследуемых соединений относительно тест-штаммов микроорганизмов диско-диффузионным методом
Исследуемый тест-штамм микроорганизма Исследуемое вещество
контроль (+)-лимонен (+)-1,2- оксид лимонена диоксидин
степень активности
Staphylococcus aureus 906 0 + ++* ++*
Streptococcus pyogenes 1238 0 ++* + ++*
Enterococcus faecalis 2919 АТСС 0 + ++* +
Escherichia coli М17 штамм 0 ++* ++* +
Salmonella enteritidis 5765 АТСС 0 ++* ++* ++*
Shigella sonnei S-форма 20 0 + ++* ++*
Citrobacter freundii 101 /57 0 ++* ++* +++*
Klebsiella pneumonias 9172 0 +++* +++* +++*
Proteus vulgaris 222 0 ++* +++* +++*
Pseudomonas aeruginosa 453 0 + ++* ++*
Bacillus cereus 96 0 +++* +++* +++*
Примечание. * - отличие от контроля статистически достоверно при Р < 0,05; «+++» высокая активность - диаметр зоны задержки роста более 25 мм; «++» активное - диаметр зоны задержки роста 16-25 мм; «+» малоактивное - диаметр зоны задержки роста 10-15 мм; «+/-, 0» -неактивное - диаметр зоны задержки роста менее 10 мм и полное отсутствие.
Чувствительность опытных штаммов микроорганизмов к исследуемым соединениям была следующей. Клинические штаммы S.aureus были статистически значимо чувствительны к (+)-лимонену (Р < 0,05). Зоны задержки роста у 43% штаммов составляла от 16 до 25 мм, у 27% - выше 25 мм.
(+)-1,2 оксид лимонена показал низкую активность относительно изучаемых штаммов S.aureus, у 75% из них зоны задержки роста не превышали 15 мм.
Исследуемые штаммы S.epidermidis в 64% были чувствительны к (+)-ли-монену (Р < 0,05). У 55% зона задержки роста составляла от 16 до 25 мм, у 9% - выше 25 мм. 23% исследуемых штаммов оказались нечувствительны к исследуемому монотерпену.
(+)-1,2 оксид лимонена оказал статистически значимый противомикроб-ный эффект относительно клинических штаммов S.epidermidis. Причем относительно 40% штаммов наблюдалась высокая активность, остальные 60% дали зоны задержки роста от 16 до 25 мм (Р < 0,05).
Были исследованы клинические штаммы родов Streptococcus и Entero-coccus. Представители семейства Streptococcaceae оказались малочувствительны к исследуемым соединениям.
Однако относительно S.pyogenes, (+)-1,2 оксид лимонена проявил статистически значимый противомикробный эффект. 58% исследуемых штаммов оказались чувствительны к (+)-1,2 оксиду лимонена, 42% - высокочувствительны. 50% клинических штаммов S.agalactia на фоне применения (+)-1,2 оксида лимонена дали зоны задержки роста от 16 до 25 мм (Р < 0,05).
Наиболее выраженную активность исследуемые соединения проявили относительно представителей семейства Enterobacteriaceae.
(+)-лимонен проявил статистически значимый противомикробный эффект относительно клинических штаммов E.coli, S.enteritidis, S.sonnei, E.aerogenes, K.pneumoniaе, K.oxytoca. Исследуемые штаммы E.coli в 49% оказались чувствительны к исследуемому монотерпену, в 31% - высокочувствительны. 89% штаммов S.enteritidis оказались чувствительны к исследуемому (+)-лимо-
нену (Р < 0,05). Относительно клинических штаммов S.sonnei (+)-лимонен в 30% оказался активным, в 70% - высокоактивным (Р < 0,05). 100% исследуемых штаммов E.aerogenes на фоне применения (+)-лимонена дали задержку роста от 16 до 25 мм (Р < 0,05). Исследуемые штаммы K.pneumoniaе в 57% оказались чувствительны к исследуемому природному монотерпену, в 29% -высокочувствительны (Р < 0,05). 33% исследуемых штаммов K.oxytoca на фоне применения (+)-лимонена дали статистически достоверную задержку роста от 16 до 25 мм, 17% - выше 25 мм.
В 100% (+)-лимонен оказался неактивен или малоактивен относительно исследуемых штаммов P.vulgaris, Р.т^аЬШэ, E.cloaceae. Клинические штаммы C.freundii в 74% на фоне применения (+)-лимонена дали задержку роста не более 15 мм.
(+)-1,2 оксид лимонена проявил статистически значимый противомикроб-ный эффект относительно клинических штаммов E.coli, S.enteritidis, S.sonnei, C.freundii, E.aerogenes, K.pneumoniaе, K.oxytoca, P.vulgaris, P.mirabilis. Исследуемые штаммы E.coli в 57% оказались чувствительны к исследуемому соединению, в 43% - высокочувствительны (Р < 0,05). 44% штаммов S.enteritidis оказались чувствительны к исследуемому (+)-1,2 оксиду лимонена, 56% - высокочувствительны (Р < 0,05).
Относительно клинических штаммов S.sonnei (+)-1,2 оксид лимонена в 25% оказался активным, в 75% - высокоактивным (Р < 0,05). Клинические штаммы C.freundii в 85% на фоне применения (+)-1,2 оксида лимонена дали задержку роста от 16 до 25 мм, в 15% - более 25 мм (Р < 0,05). 75% исследуемых штаммов E.aerogenes на фоне применения (+)-1,2 оксида лимонена дали статистически достоверную задержку роста от 16 до 25 мм.
Исследуемые штаммы K.pneumoniaе в 34% оказались чувствительны к исследуемому соединению, в 55% - высокочувствительны (Р < 0,05). 26% исследуемых штаммов K.oxytoca на фоне применения (+)-1,2 оксид лимонена дали задержку роста от 16 до 25 мм, 74% - выше 25 мм (р < 0,05).
P.vulgaris и P.mirabilis оказались чувствительны к исследуемому препарату, и на фоне его применения зоны задержки роста исследуемых штаммов составили в 64 и 76%, соответственно, от 16 до 25 мм, в 22 и 14%, соответственно - выше 25 мм (Р < 0,05). В 100% (+)-1,2 оксид лимонена оказался малоактивен относительно исследуемых штаммов E.cloaceae.
Исследуемые соединения оказались малоактивны в отношении клинических штаммов P.aeruginosa.
Сравнительный анализ результатов показывает, что исследуемые соединения различны по противомикробной активности. МПК (+)-1,2 оксида лимонена в 2 раза ниже, чем у (+)-лимонена в отношении золотистого стафилококка, и в 2 раза выше, чем у (+)-лимонена в отношении кишечной палочки, по отношению к P.aeruginosa соединения показали равнозначную активность. МПК (+)-1,2 оксида лимонена в 4 раза ниже, чем у (+)-лимонена по отношению к пиогенному стрептококку.
Изучение спектра противомикробной активности с помощью ДДМ в отношении тест-штаммов микроорганизмов установило, что (+)-лимонен проявил активность относительно грамотрицательных микроорганизмов (S.enteritidis, E.coli, C.1reundii, P.vulgaris) и был высокоактивен относительно K.pneumoniaе. Из грам-положительных микроорганизмов чувствительные к (+)-лимонену оказались S.pyogenes и B. cereus. Малочувствительны к (+)-лимонену - P.aeruginosa, S.sonnei, S.aureus, E.faecalis.
(+)-1,2оксид лимонена проявил активность как в отношении грамположи-тельных (S.aureus, E.faecalis, B.cereus), так и в отношении грамотрицательных микроорганизмов (S.enteritidis, E.coli, C.freundii, P.aeruginosa, S.Sonnei,
K.pneumonias, P.vulgaris). Малочувствительны к (+)-1,2 оксиду лимонена оказались лишь штаммы S.pyogenes.
Чувствительность опытных штаммов микроорганизмов, выделенных нами от больных, к исследуемым соединениям также была различной.
К (+)-лимонену оказались чувствительны клинические штаммы S.aureus, S.epidermidis, E.coli, S.enteritidis, S.sonnei, E.aerogenes, K.pneumoniaa, K.oxytoca.
К (+)-1,2 оксиду лимонену оказались чувствительны клинические штаммы S.epidermidis, S.pyogenes, S.agalactia, E.coli, S.enteritidis, S.sonnei, C.freundii, E.aerogenes, K.pneumoniao, K.oxytoca, P.vulgaris, P.mirabilis.
Выводы. Таким образом, исследуемые соединения проявили антимикробную активность и широкий спектр противомикробной активности как в отношении грамположительных, так и в отношении грамотрицательных микроорганизмов и представляют интерес для дальнейшего исследования в качестве потенциальных лекарственных препаратов для профилактики и лечения инфекционных процессов, вызванных чувствительными микроорганизмами.
Литература
1. Изучение антимикробной активности некоторых природных терпеноидов / И.С. Степа-ненко, С.В. Сяткин, И.В. Акулина, В.Н. Каргаев, Л.Е. Никитина // Актуальные проблемы медико-биологических дисциплин: материалы всерос. науч.-практ. конф. Саранск, 2012. С. 147-150.
2. Ланг Т.А., Сесик М. Как описывать статистику в медицине / пер. с англ. под ред.
B.П. Леонова. М.: Практическая медицина, 2011. 480 с.
3. Мозуль В.И., Доля В.С., Слобожан Л.И. Исследование эфирного масла Муг^Бсотти-nisL // Актуальные вопросы фармацевтической и медицинской науки на практике. 2011. Вып. XXIV, № 2. С. 30-32.
4. Никитина Л.Е., Артемова Н.П., Старцева В.А. Природные и тиомодифицированные монотерпеноиды. Казань: Отечество, 2011. 157 с.
5. Определение чувствительности микроорганизмов к антибактериальным препаратам: метод. указания МУК 4.2.1890-04 // Клиническая микробиология и антимикробная химиотерапия. 2004. Т. 6, № 4. С. 306-359.
6. Падейская Е.Н. Антибактериальный препарат диоксидин: особенности биологического действия и значение в терапии различных форм гнойной инфекции // Инфекции и антимикробная терапия. 2011. Т. 3, № 5. С. 105-155.
7. Руководство по экспериментальному (доклиническому) изучению новых фармакологических веществ / под ред. В.П. Фисенко, Б.В Арзамасцева, Э.А Бабаян и др. М.: Ремедиум, 2000. 398 с.
8. Синтез и биологическая активность монотерпеноидов ментанового ряда / В.А. Старцева, Л.Е. Никитина, Е.В. Сиразиева и др. // Химия в интересах устойчивого развития. 2009. Т. 17, вып. 5. С. 539-545.
9. Снижение устойчивости хвойных лесов Сибири к корневым патогенам в результате современного увеличения температуры приземного слоя воздуха и почвы / И.Н. Павлов, О.А. Барабанова,
C.С. Кулаков, В.В. Еремин и др. // Хвойные бореальной зоны. 2011. Т. 28, вып. 1 -2. С. 47-54.
10. Стратегия и тактика применения антимикробных средств в лечебных учреждениях России: российские национальные рекомендации / под ред. В.С. Савельева, Б.Р. Герфельда, С.В. Яковлева. М.: ООО «Компания БОРГЕС», 2012. 92 с.
11. Фармакологические свойства терпенсульфида ментанового ряда / И.В. Акулина, Р.С. Га-раев, Л.Е. Никитина, Н.П. Артемова, И.С. Степаненко // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2012. № 2. С. 83.
12. Хасанов В.В., Рыжова Г.Л., Куряева Т.Т., Дычко К.А. Изучение состава и антиокислительной активности продуктов водно-паровой дистилляции пихты сибирской // Химия растительного сырья. 2009. № 4. С. 83-88.
13. Carvacrol, a component of thyme oil, activates PPARa and y and suppresses COX-2 expression / М. Hotta, R. Nakata, М. Katsukawa et al. // J. of Lipid. Research. 2010. Vol. 51(1). P. 132-139.
14. Chemical profile, antifungal, antiaflatoxigenic and antioxidant activity of Citrus maxima Burm. and Citrus sinensis (L.) Osbeck essential oils and their cyclic monoterpene, dl-limonene / Р. Singh, R. Shukla, B. Prakash et al. // Food Chem Toxicol. 2010. Vol. 48(6). P. 1734-1740.
15. Composition of oregano essential oil (Origanum vulgare) as affected by drying method / A. Figiel, A. Szumny, A. Gutierrez-Ortfz et al. // J. of Food Engineering. 2010. Vol. 98(2). P. 240-247.
16. Eucalyptus (gracilis, oleosa, salubris and salmonophloia) essential oils: Their chemical composition and antioxidant and antimicrobial activities / Н. Naceur Ben-Marzoug, J. Bouajila, M. Ennajar et al. // J. Med. Food. 2010. Vol. 13(4). P. 1005-1012.
17. Perfomance Standards for Antimicrobial Disk Susceptibiliti Tests, CLSI, Jan. 2009.
18. Perfomance Standards for Antimicrobial Disk Susceptibiliti Tests, CLSI, Jan. 2011.
СТЕПАНЕНКО ИРИНА СЕМЕНОВНА - кандидат медицинских наук, доцент кафедры иммунологии, микробиологии и вирусологии, Мордовский государственный университет, Россия, Саранск ([email protected]).
STEPANENKO IRINA - candidate of medical sciences, assistant professor of Immunology, Microbiology and Virology Chair, Mordovia State University, Russia, Saransk.
СЯТКИН СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ - ординатор кафедры госпитальной терапии, Мордовский государственный университет, Россия, Саранск ([email protected]).
SYATKIN SERGEY - clinical resident of Hospital Therapy Chair, Mordovia State University, Russia, Saransk.
АКУЛИНА ИРИНА ВЛАДИМИРОВНА - кандидат медицинских наук, доцент кафедры фармакологии, клинической фармакологии и биохимии, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары ([email protected]).
AKULINA IRINA - candidate of medical sciences, assistant professor of Pharmacology, Clinical Pharmacology and Biochemisry Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
НИКИТИНА ЛИЛИЯ ЕВГЕНЬЕВНА - доктор химических наук, профессор, заведующий кафедрой общей и органической химии, Казанский государственный медицинский университет, Россия, Казань ([email protected]).
NIKITINA LILIA - doctor of chemical sciences, professor, head of General and Organic Chemistry Chair, Kazan State Medical University, Russia, Kazan.
ГАРАЕВ РАМИЛЬ СУФИАХМЕТОВИЧ - доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой фармакологии, Казанский государственный медицинский университет, Россия, Казань ([email protected]).
gArAYEV RAMIL - doctor of medical sciences, professor, head of Pharmacology Chair, Kazan State Medical University, Russia, Kazan.
УДК 616.441-073.43-073.756.8 ББК Р415.12-439
Л.А. ТИМОФЕЕВА, Т.Н. АЛЕШИНА
ОСОБЕННОСТИ УЛЬТРАЗВУКОВОГО ИССЛЕДОВАНИЯ И КОМПЬЮТЕРНОЙ ТОМОГРАФИИ В ДИАГНОСТИКЕ УЗЛОВОЙ ПАТОЛОГИИ ЩИТОВИДНОЙ ЖЕЛЕЗЫ
Ключевые слова: щитовидная железа, узловая патология, ультразвуковое исследование, компьютерная томография.
Проанализированы результаты комплексного применения ультразвукового исследования и компьютерной томографии в диагностике тиреоидной патологии. В ходе работы оценивалась эффективность каждого метода. Информативность УЗИ составила: специфичность - 91,6%, точность - 90,3%, чувствительность -92,1%; компьютерной томографии: специфичность - 86,7%, точность -89,2%, чувствительность - 88,4%. Выявлено, что комбинированное применение этих методов значительно повышает информативность при первичной диагностике узловой патологии щитовидной железы.
L. TIMOFEEVA, T. ALESHINA SPECIAL ASPECTS OF ULTRASONOGRAPHY AND COMPUTER-AIDED TOMOGRAPHY IN DIAGNOSTICS OF NODULAR PATHOLOGY OF THE THYROID GLAND
Key words: thyroid gland, nodular pathology, ultrasound examination, computer-aided tomography.
The author analyzed the results of complex use of ultrasound examination and computer-aided tomography in diagnostics of thyroid pathology. The effectiveness of each method was studied when carrying out this work. The informativeness of ultrasound examination made 91,6%, accuracy - 90,3%, sensitivity - 92,1%; computer-aided tomography in: the specificity made 86,7%, accuracy - 89,2%, sensitivity - 88,4%. It was revealed that the use of these methods significantly increases informativeness at primary diagnostics of nodular pathology of the thyroid gland.
Проблема диагностики узловой патологии щитовидной железы (ЩЖ) не утратила своей актуальности, несмотря на широкое использование все более совершенной диагностической аппаратуры [1, 4, 9]. Современный подход в диагностике патологии ЩЖ предполагает не только установление характера процесса в узле (доброкачественность или злокачественность узла), но и оп-
