CC BY
75
И.С. ПИВОВАРОВ
Илья Симонович П11ВОВ.4РОВ — кандидат экономических наук, доцент кафедры международного менеджмента СПбГУЭФ.
В 1991 г. окончил Ленинградский государственный технический университет. С 1994 г. по настоящее время преподает в СПбГУЭФ.
Автор 40 научных работ, в том числе 4 монографий. 4-е издание учебника «Международный менеджмент» и 2-е издание учебника «Сравнительный менеджмент», соавтором которых он является, удостоены премии правительства Санкт-Петербурга.
Сфера научных интересов — стратегические альянсы и сетевое взаимодействие фирм, корпоративное управление, стратегический менеджмент.
^ ^ -Ф-
АНТИКРИЗИСНЫЙ ОПЫТ ФИНЛЯНДИИ: СТРУКТУРНО-ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ В ПРОМЫШЛЕННОСТИ
На современное экономическое положение России и Финляндии историческое влияние оказал ряд схожих факторов, к числу которых следует отнести значительную долю сырьевых отраслей в производстве и экспорте, а также доминирующую роль государственного сектора в экономике. Однако отличием Финляндии является то обстоятельство, что, начиная с 1980-х гг., ресурсная зависимость экономики неуклонно снижалась, кроме того, влияние этого фактора нивелировалось высоким качеством сложившихся институтов государственного управления. В статье обсуждаются структурно-институциональные реформы, начатые в Финляндии после финансового кризиса 1990 г. и позволившие в короткий срок модернизировать экономику страны, повысить ее конкурентоспособность и создать предпосылки для более эффективного преодоления современных мировых кризисных явлений.
Структура экономики Финляндии после Второй мировой войны характеризовалась высокой долей государственного участия не только в отраслях инфраструктуры и общественных услуг, но также в промышленности и банковском секторе. До приватизационной волны 1990-х гг. в госсекторе производилось до 23 % добавленной стоимости в промышленности, было занято 15 % работников промышленных предприятий и до 30 % работников фирм, занимающихся экспортом [3, р. 75]. Для сравнения отметим, что в аналогичный период на предприятиях госсектора Австрии создавалось около 14 % добавленной стоимости, этот же показатель составлял 10-11 % в Великобритании, 7 — в ФРГ, 6 — в Швеции и 1-2 % — в США [4, р. 263-264]. Следует подчеркнуть, что высокая доля госсектора в Финляндии лишь отчасти явилась результатом национализации частных компаний в период 1920-1940-х гг. Целый ряд крупных предприятий топливно-энергетического сектора, химической промышленности, черной металлургии и других отраслей изначально были учреждены государственными структурами с целью развития соответствующих производств и секторов экономики. Характерно, что действия находящихся в разные годы у власти правительств мало зависели от их политической ориентации и мотивировались в основном экономической целесообразностью [9, р. 122-123].
Ускоренная индустриализация страны стимулировалась не только прямым участием государства в капитале учреждаемых фирм, но также путем использования широкого арсенала мер государственной поддержки, включая государственное кредитование (прямые займы предприятиям со стороны центрального банка по льготным процентным ставкам), государственные субсидии, налоговые льготы и т. д. [16, р. 2] К числу основных причин, объясняющих подобную политик)' государства, как правило, относят неразвитость и изолированность рынков капитала, малочисленность частных инвесторов и их низкую склонность к риску, ограниченность доступа к долгосрочным инвестиционным ресур-
ГРНТИ 06.91.00 ©И.С. Пивоваров,2012
сам [12]. Полагаем, что в случае Финляндии немаловажную роль также сыграла высокая степень государственного регулирования финансовых рынков, существовавшая вплоть до начала 1990-х гг.; сюда следует отнести ограничения как на текущие трансграничные валютные операции, так и на операции, связанные с движением капитала, регулирование кредитных и депозитных процентных ставок, регулирование обменного курса финской марки в пределах установленного валютного коридора и др. [7, р. 19-21; 15, р. 33].
Непосредственное участие государства в крупных предприятиях промышленности и инфраструктуры позволяло нивелировать финансовые риски для инвесторов и стимулировать приток прямых инвестиций в приоритетные отрасли экономики. Стоит при этом отметить, что указанные меры носили явный протекционистский характер и были направлены на поддержку домашних инвесторов, государство стремилось ограничить приобретение стратегических финских активов крупными зарубежными компаниями и институциональными инвесторами. Отчасти это было связано с попытками уменьшить исторически доминирующее (и в определенной степени сохраняющееся в настоящее время) влияние шведскоязычного меньшинства на деловое сообщество страны [16, р. 2].
Полагаем также, что определенное влияние на отраслевую структуру промышленности Финляндии оказало послевоенное экономическое сотрудничество с СССР. Истоки сформировавшихся хозяйственных связей между странами следует искать в первые послевоенные годы, в течение которых были выполнены обязательства Финляндии по репарациям в пользу СССР в рамках подписанного в Париже мирного договора 1947 г. Первоначально установленные в объеме 300 млн долл. США (впоследствии сумма была снижена до 226,5 млн долл.) репарации осуществлялись в форме квотированных поставок определенных промышленных товаров (металлопродукции, текстиля) и оборудования по фиксированным ценам [13, р. 3]. Чтобы обеспечить своевременное выполнение взятых обязательств, правительство Финляндии всячески поддерживало и стимулировало отрасли и производства, ориентированные на экспорт в СССР. После окончательной выплаты репараций в 1952 г. экономические связи между странами не разрушились, а, напротив, продолжили развитие.
Отраслевая структура экономики Финляндии исторически отличалась высокой долей базовых отраслей, ориентированных на добычу и переработку сырьевых ресурсов, таких как лесной сектор и горнодобывающая промышленность. Так, в 1960 г. лесная, деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная отрасли промышленности в совокупности обеспечивали 75 % финского экспорта в денежном выражении, около 16 % ВВП и 12 % от общего числа занятых [8, р. 6]. Постепенное развитие обрабатывающих отраслей, рост сферы услуг и строительного сектора привели к некоторому снижению роли сырьевых отраслей, тем не менее их вклад в экономику оставался весьма значимым. Так, те же отрасли лесного сектора в 1990 г. обеспечивали около 38 % экспорта страны, более 7 % ВВП и свыше 5 % от общего числа занятых [14, р. 346, 377].
В результате сформировавшаяся к 1990 г. структура промышленного сектора Финляндии характеризовалась значимой долей базовых отраслей, связанных с добычей и первичной переработкой природных ресурсов, высокой степенью концентрации производств, ориентированностью на экспорт (около четверти которого приходилось на СССР [3, р. 55-56]), формированием крупных многоотраслевых конгломератов при ограниченном числе доминирующих игроков в ключевых отраслях и высокой долей государственного контроля (смешанная олигополия) [16, р. 1].
В то же время необходимо отметить важную институциональную особенность государственного управления корпоративным сектором Финляндии. Мировой банк в своем сравнительном исследовании качества государственного управления вводит шесть агрегированных индикаторов, характеризующих состояние институтов государственного управления: выборность и подотчетность, политическая стабильность и отсутствие насилия и терроризма, эффективность управления, качество законодательной базы, верховенство закона, контроль над коррупцией [6]. Анализ показывает, что усредненные за период 1996-2010 гг. величины этих агрегированных индикаторов для Финляндии превышают показатели любых других стран. Полагаем, что достигнутый уровень институтов государственного управления Финляндии, в особенности по таким направлениям, как эффективность государственной политики, верховенство закона и контроль над коррупцией, позволял в течение длительного периода времени поддерживать экономическую эффективность государственного сектора Финляндии, не уступающую негосударственному сектору. Так, несмотря на высокую долю госсектора в экономике, удельный вес государственных расходов в ВВП Финляндии традиционно ниже среднего значения
этого показателя по европейским странам ОЭСР [5, р. 45]. По-видимому, именно высокое качество институтов государственного управления Финляндии, сформировавшихся в 1970-1980-е гг., позволило экономике страны избежать так называемого «ресурсного проклятия» [1].
Период второй половины 1980-х — начала 1990-х гг. характеризовался масштабной институциональной реформой финансовых рынков Финляндии, сопряженной с их либерализацией и дерегулированием: был реализован комплекс мер по отмене ограничений по текущим валютным операциям и операциям, связанным с движением капитала, отмене контроля за кредитными и депозитными процентными ставками, введению свободно плавающего обменного курса финской марки [15, р. 33]. Стоит отметить, что реформа финансовых институтов оказалась не вполне продуманной. Относительно высокие процентные ставки, характерные для финского денежного рынка (что имело, впрочем, инфляционные причины), привлекли зарубежных финансовых инвесторов и спровоцировали массовый приток спекулятивного капитала в экономику страны. В сочетании с проциклической фискальной политикой, налоговым стимулированием кредитных заимствований и, одновременно, слабым регулированием банковского сектора и недостаточным пруденциальным надзором за банками это привело к значительному «перегреву» экономики страны и формированию огромного финансового «пузыря» [2]. Так, цены на недвижимость удвоились в период с 1987 по 1989 г. [5, р. 25].
Сложившаяся ситуация отличалась нестабильностью, что усугублялось неоднократными атаками финансовых спекулянтов на финскую марку, приведшими к ее девальвации. Финансовый «пузырь» лопнул в 1990 г., и экономика страны оказалась перед лицом кризиса, затронувшего также соседние скандинавские страны. Однако динамика развития кризиса в Финляндии существенно отличалась в худшую сторону от ситуации в соседних Швеции и Норвегии, что было обусловлено потерей важнейшего внешнеторгового партнера. Дезинтеграция СССР привела к сокращению финского экспорта в нашу страну на 70 % в 1991 г. В течение этого года ВВП Финляндии снизился более чем на 6 %, из которых около 3 % следует отнести за счет фактора разрушения экономических связей с СССР. Неблагоприятное сочетание внешних и внутренних факторов, в том числе недальновидная монетарная и фискальная политика, ввергли финскую экономику в депрессию: уровень безработицы возрос с 4,5 % в 1990 г. до 18 % в 1993 г., отрицательная динамика ВВП и потребительского спроса продолжалась вплоть до начала 1994 г. [5, р. 16-19; 10; 11].
Тем не менее кризис был преодолен в короткие сроки за счет энергичных структурно-институциональных реформ. Их результатом стал мощный импульс к развитию финской экономики, при этом за период 1994-2001 гг. усредненный за период 1994-2001 гг. темп прироста ВВП Финляндии превысил аналогичный показатель любой из стран ЕС, исключая Ирландию [5, р. 57].
Полагаем, что ключевую роль в восстановлении экономического потенциала страны сыграли следующие факторы:
— ускорение процесса избирательной приватизации предприятий госсектора;
— целенаправленная трансформация традиционных конгломератов, реорганизация отдельных производств;
— перераспределение промышленных активов и ресурсов, приведшее к более эффективному их использованию;
— стимулирование НИОКР, формирование «новой экономики», ориентированной на новые технологии и несущей основной потенциал роста экономики в целом;
— реализация образовательных программ, повышение квалификации и переподготовка кадров, приведшие к значительному росту производительности труда;
— интернационализация операций крупнейших компаний, ускоренная интеграция с ЕС и вхождение в еврозону.
Правительство всячески стимулировало переход от экономики, опирающейся на сырьевые отрасли и ориентированной на экстенсивное развитие, к экономике, ориентированной на интенсивный рост отраслей, связанных с машиностроением, электротехникой, электроникой, развитием информационных и телекоммуникационных технологий (ИТТ).
Приватизация госсектора, по-видимому, не являясь самоцелью для финского правительства, была и остается, скорее, прагматичным инструментом экономической политики. Формализованная программа массовой приватизации госсектора официально никогда не была принята, не существует и государственного органа либо агентства, которое централизовало бы приватизационную деятель-
ность. Напротив, решения по каждому предприятию носят индивидуальный характер исходя из его специфики, опираются на соображения экономической целесообразности и всегда содержат весомый элемент социальной политики. Отметим, что приватизационное решение по каждому отдельному предприятию проходит процедуру одобрения парламентом страны [9, р. 122-123].
Приватизация предприятий госсектора, без сомнения, способствовала обновлению управленческих команд в крупнейших компаниях страны, приходу менеджеров, ориентированных на поиск более эффективных путей развития бизнеса [16, р. 6-8]. В сжатый временной период была проведена успешная трансформация целого ряда традиционных конгломератов, исторически связанных с сырьевым сектором экономики. Компании стремились сфокусироваться на наиболее перспективных направлениях бизнеса, повысить специализацию, отказаться от непрофильных видов деятельности, достичь наиболее эффективной комбинации активов и отдачи от ресурсов. Государство значительно снизило свое участие в капитале сформировавшихся компаний, оставив за собой доли (чаще всего, миноритарные) лишь в тех из них, которые имеют стратегическое значение для экономики страны в целом.
Так, металлургическая группа Outokumpu в 2000 г. реорганизовала свои операции, продав подразделения в горнодобыче и цветной металлургии и сосредоточившись на производстве продуктов с высокой добавленной стоимостью. Компания стала третьим в мире производителем высококачественных легированных сталей и феррохромных сплавов после Thyssen Krupp и ArcelorMittal. В 2006 г. подразделение группы, специализировавшееся на разработке высокотехнологичных комплексных решений для металлургии, провело первичное публичное размещение акций, став независимой компанией Outotec. В настоящее время государство продолжает владеть около 31 % акций Outokumpu и 12 % акций Outotec.
Бизнес крупнейшей судостроительной группы Wärtsilä начинался с предприятий, занятых деревообработкой и металлургией. В дальнейшем компания выросла в крупнейший конгломерат, включающий судоверфи, машиностроительные предприятия по производству дизельных двигателей, оборудования для целлюлозно-бумажной промышленности, дверных замков, а также предприятия по производству стекла, известняка, керамики, электроники и др. В 2000-2003 гг., после нескольких циклов реорганизации и отделения непрофильных направлений бизнеса, группа приобрела современную структуру. В настоящее время компания концентрируется на двух направлениях деятельности — разработке высокотехнологичных решений в судостроении и производстве энергетического оборудования и решений для электростанций. Государственное участие в капитале компании снизилось до 12 %.
Машиностроительная группа Metso возникла в результате трансформации конгломерата Rauma-Repola, начавшего свою историю с нескольких фирм, специализировавшихся на заготовке и обработке древесины. В результате диверсификации компания стала заниматься производством различного оборудования и техники для лесного сектора, а также судостроением. В период 1991-1996 гг. в результате последовательного слияния с крупными игроками целлюлозно-бумажной индустрии была организована компания Repola, а затем сформирован гигант UPM-Kymmene, в то время как принадлежащие группе машиностроительные производства были выделены в обособленное подразделение Rauma. Компания Metso была образована в 1999 г. в результате объединения операций Rauma и государственной компании Valmet, занимавшейся в разное время судостроением, самолетостроением, производством военной техники, локомотивов, тракторов, автомобилей, двигателей, лифтов, бумагоделательных машин. Впоследствии почти все эти направления бизнеса были прекращены, а соответствующие подразделения проданы различным международным и национальным инвесторам. Сегодня Metso производит широкий спектр современного оборудования для предприятий горнодобывающих отраслей, целлюлозно-бумажной промышленности, энергетики, переработки отходов. Государственное участие в капитале компании сократилось до 11 %.
Начиная с 1990-х гг. Финляндия предпринимала энергичные меры по стимулированию НИОКР. В стране были созданы условия для разработки и реализации инновационной стратегии. Основными элементами этой системы являлись:
URL: http://www.outokumpu.com/About-us/
URL: http://www.outotec.com/pages/Page_35719.aspx?epslanguage=EN
URL: http://www.wartsila.com/en/about/company-management/overview URL: http://www.metso.com/corporation/about_eng.nsf
— создание на базе ведущих университетов научных центров, обеспечивающих развитие как фундаментальных, так и прикладных исследований;
— разработанная и принятая к исполнению национальная техническая политика, создание технологических парков;
— высокий уровень компетентности привлеченных специалистов, четкая ориентированность всех участников программ на достижения результатов;
— системное государственное и частное венчурное финансирование нововведений, привлечение для этих целей иностранного капитала;
— интеграция всех перечисленных выше составляющих в процессе создания принципиально новых научно-технических продуктов.
Если в 1980-е гг. расходы на НИОКР в среднем составляли 1,6 % ВВП Финляндии и делились приблизительно поровну между госсектором и частными компаниями, то уже в период 2000-2005 гг. средние ежегодные расходы на НИОКР достигли 3,4 % ВВП, причем 70 % затрат приходилось на негосударственный сектор. В то время как во многих развитых странах, включая Германию и Францию, затраты на НИОКР снизились, Финляндия вошла в число мировых лидеров по этому показателю, уступая среди стран ОЭСР только Швеции [5, р. 90].
Среди ключевых организаций, непосредственно участвовавших в разработке и реализации программ и проектов, следует назвать следующие: Министерство торговли и промышленности Финляндии, Национальный совет по научной и промышленной политике, Финская академия при Министерстве образования, TEKES (Национальное технологическое агентство), SITRA (Национальный фонд исследований и развития Финляндии), VTT (Центр технических исследований Финляндии), университеты в Хельсинки, Тампере, Лаппеенранте и др. [13, р. 4]. Успешной реализации принятой инновационной стратегии также способствовал высокий уровень интернационализации науки и образования.
В целом, указанные меры способствовали не только модернизации предприятий традиционных отраслей, но и формированию бурно растущего сектора ИТТ, так называемой «новой экономики».
Доминирующее положение в высокотехнологичном секторе Финляндии занимает Nokia, наиболее успешная финская компания. Ее история началась с целлюлозно-бумажного предприятия (1865 г.), фирмы по производству галош (1898 г.) и кабельной компании (1912 г.), которые оказались в руках одних и тех же собственников в 1922 г. Nokia Corporation была образована в 1967 г., при этом к 1980-м гг. компания превратилась в крупнейший конгломерат, включающий в себя предприятия по переработке древесины и производству бумажной продукции, автомобильных шин, металлопродукции, кабеля и кабельного оборудования, компьютеров, бытовой электроники и телекоммуникационного оборудования, в том числе мобильных устройств радиосвязи для армии (с 1963 г.). В конце 1980-х гг. компания стала испытывать всевозрастающие финансовые трудности, которые привели новую управленческую команду к решению радикально реорганизовать бизнес. В результате масштабной трансформации своих операций, предпринятой в 1991-1996 гг., Nokia полностью сконцентрировалась на ИТТ как наиболее быстрорастущем направлении бизнеса, в то время как все остальные подразделения были проданы [ibid, р. 4, 17].
Несмотря на то, что Nokia всегда оставалась частной компанией, ее успеху, безусловно, способствовала уже упомянутая государственная политика по стимулированию НИОКР и ускоренному формированию отрасли ИТТ. Так, агентство TEKES на протяжении ряда лет субсидировало часть затрат на проводимые Nokia НИОКР. Например, в 1991 г. субсидии составили не менее 10 % [5, р. 105].
К концу 1990-х годов Финляндия четырежды поднимается на первую строчку международного рейтинга конкурентоспособности стран, уровень ее ИТТ признается одним из наиболее высоких в мире. Уже к 1999 г. доля высокотехнологичного экспорта достигла 30 % и сравнялась с долей экспорта лесного сектора и целлюлозно-бумажной промышленности [13, р. 8].
Убедительной иллюстрацией изложенного стал «феномен Оулу». В 1958 г. в г. Оулу, расположенном у Полярного круга, в 650 км севернее Хельсинки, был открыт университет, основные направления деятельности которого включали инженерные науки, электронику и ИТТ. В университете были сконцентрированы 13 000 профилированных студентов, ученых и специалистов. Со временем открылись другие университеты и НИИ, в частности Университет прикладных наук Оулу.
URL: http://www.ouka.fi/english/
Стимулировалось сотрудничество между университетом, муниципальными властями и промышленностью. В 1974 г. в Оулу создается Финский центр технических исследований (VTT Technical Research Centre of Finland), в котором занято около 3000 исследователей и специалистов в области беспроводных технологий и оптоэлектроники. В 1982 г. на базе центра создается первый в Скандинавских странах научный парк Technopolis Pic, в котором сегодня работает более 200 компаний и 5000 сотрудников, затем открываются научный парк Medipolis Ltd. и центр технологий Ii Micropolis Ltd. Избранная стратегия привлекла внимание Nokia, которая быстро позиционировалась в этом регионе, создав свое подразделение НИОКР с численностью персонала 4700 человек (с учетом занятых в подразделении НИОКР Nokia Siemens Networks). Также свои исследовательские подразделения открыли такие международные компании, как IBM, Ericsson, ИР и другие, при этом общая численность занятых достигла 10 000 человек.
Оулу становится четвертым по величине городом страны: население составляет 137 тыс. жителей, средний ежегодный прирост населения за период с 1999 по 2009 г. превысил 2300 человек. Большинство работающих заняты в области высоких технологий (исключая сферу услуг). В городе работает 8000 фирм, ежегодно регистрируется 150 новых предприятий. Затраты на НИОКР в Оулу самые высокие в Финляндии — в три раза превышают национальные показатели и выше показателей столицы страны. К настоящему времени Оулу стал одним из ведущих европейских центров высоких технологий и инноваций. Это наглядный пример прогрессивного стратегического мышления, успешного сотрудничества науки и промышленности в области создания и реализации новых знаний. Опыт формирования высокотехнологичного кластера в Оулу требует предметного изучения в ходе реализации аналогичных проектов в России, прежде всего проекта «Сколково».
Приватизация и финансовая либерализация ставили задачу стимулировать приток капитала, в том числе иностранного. Целый ряд подразделений финских компаний, выделенных в результате их трансформации, был приобретен зарубежными МНК. В то же время, повысив эффективность своей деятельности, финские компании стали гораздо активнее развивать заграничные операции и инвестировать за рубежом. Это привело к скачкообразной интернационализации деятельности ведущих финских фирм. Если в 1980 г. доля занятых в зарубежных подразделениях финских производственных компаний составляла 2,5 % от общей численности персонала, то в 1990 г. этот показатель составил 18 %, а к 2005 г. превысил 35 %, причем в десяти крупнейших компаниях он достиг 60 % [5, р. 74]. Первоначальными направлениями интернационализации финских фирм были такие экспортные рынки, как Швеция, Германия и Великобритания, однако в настоящее время география международной экспансии значительно расширилась и включает Россию, страны Балтии, Китай, Латинскую Америку.
Успешный опыт Финляндии по преодолению финансового кризиса 1990-х гг. включает селективную приватизацию стратегических государственных предприятий, трансформацию промышленных конгломератов преимущественно сырьевой ориентации и их эффективную модернизацию, формирование в короткий период мощного высокотехнологичного сектора экономики, потеснившего традиционные экспортные отрасли. По нашему мнению, указанные меры позволили говорить о значительном усилении потенциала страны к адаптации институциональной структуры экономики с целью повышения ее конкурентоспособности, а также о создании предпосылок для более эффективного преодоления современных мировых кризисных явлений.
ЛИТЕРАТУРА
1. Полтерович В., Попов В., ТонисА. Механизмы «ресурсного проклятия» и экономическая политика // Вопросы экономики. 2007. № 6. С. 4-27.
2. Ahtiala P. Lessons from Finland's Depression of the 1990s: What Went Wrong in Financial Reform? // Journal of Policy Reform. 2006. N 9. P. 25-54.
3. Bordes C., Currie D., Soderstrom Т.Н. Three Assessments of Finland's Economic Crisis and Economic Policy. Helsinki: Bank of Finland, 1993.
4. Bureaucrats in Business. The Economics and Politics of Government Ownership. Oxford: Oxford University Press,
URL: http://www.nokia.com/global/about-nokia/company/
1995.
5. Honkapohja S., Koskela ЕА., Leibfritz W., Uusitalo R. Economic Prosperity Recaptured. The Finnish Path from Crisis to Rapid Growth. Cambridge (MA), London: MIT Press, 2009.
6. Kaufmann /)., Kraay A. Governance Indicators: Were Are We, Where Should We Be Going? // World Bank Research Observer. 2008. Vol. 23 (1). P. 1-30.
7. Lehto-Sinisalo P. The History of Exchange Control in Finland. Bank of Finland Discussion Papers N 3. Helsinki: Bank of Finland, 1992.
8. Lindstad B.H. A Comparative Study of Forestry in Finland, Norway, Sweden, and the United States, with Special Emphasis on Policy Measures for Nonindustrial Private Forests in Norway and the United States. Gen. Tech. Rep. PNW-GTR-538. June 2002. Portland, OR: U.S. Department of Agriculture, Forest Service, Pacific Northwest Research Station.
9. OECD Reviews of Regulatory Reform: Finland 2003. A New Consensus for Change. OECD: OECD Publishing, 2003.
10. Official Statistics of Finland: Annual national accounts. Gross domestic product (GDP) at market prices 1975-2010. Helsinki: Statistics Finland, 2011. December. URL: http://www.stat.fi/til/vtp/2010/vtp_2010_2011-07-14_tau_001_en.html (дата обращения: 30.11.2011).
11. Official Statistics of Finland: Labour force survey. Helsinki: Statistics Finland, 2011. December. URL: http://www.stat.fi/til/tyti/index_en.html (дата обращения: 30.11.2011).
12. ReesR. Public Enterprise Economics. 2nd ed. London: Weidenfeld and Nicholson, 1984.
13. Solvell ()., Porter M.E. Finland and Nokia: Creating the World's Most Competitive Economy. Harvard Business School, 2008.
14. The Statistical Yearbook of Forestry 2010. Finnish Forest Research Institute, Metla. Helsinki: Metla, 2010.
15. Vihriala V. Banks at the Finnish Credit Cycle 1986-95. Bank of Finland Studies E:7. Helsinki: Bank of Finland, 1997.
16. Willner J. Privatisation and Public Ownership in Finland. CESifo Working Paper N 1012. 2003. August.
