CC BY
219
УДК 159.923
Е.К. Жердева
соискатель кафедры психологии личности
и специальной психологии
ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный
педагогический университет»
АНАЛИЗ АКЦЕНТУАЦИЙ ХАРАКТЕРА В КОНТЕКСТЕ ИЗУЧЕНИЯ ЛИЧНОСТНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
В статье анализируется взаимосвязь концептов «личностная идентичность» и «акцентуации характера» в контексте проблемы адаптации акцентуированных старших подростков и юношей в постмодернистской культуре. Автором отмечается, что существует депривация потребности в определённости и стабильности формирующейся личности с акцентуациями характера и в условиях, когда онтогенетическая неопределённость подростка и юноши «накладывается» на экзистенциальную неопределённость современного российского социума, крайне затруднено становление личностной идентичности. Как показывает анализ, поиск «психологической опоры» в процессах идентификации, ведущих к становлению идентичности, у акцентуированных личностей периода ранней юности ориентирован на «индивидуальное-в-личности» (в противовес «социальному-в-личности), а именно: на акцентуированные черты характера как наиболее устойчивую подструктуру личности. Таким образом, «Я» переживается данной категорией лиц как «акцентуированная идентичность».
Ключевые слова: личность, идентичность, психология, самоопределение.
Давая характеристику обществу постмодернизма, Н.В. Дмитриева с соавторами [12, с. 18 - 19] отмечают, что неотъемлемым компонентом современного социума без «критериев правильности общественных систем ценностей, положений, мнений, стратегий поведения, принятия решений» является такой феномен, как «изолированный индивидуум» (термин 7. Баишап'а), характерные психологические атрибуты которого -«онтологическая неуверенность», «экзистенциальный страх аннигиляции», «изоляция», «отчуждение», «слабое, фрагментированное эго». В условиях, когда «иррациональность мира возрастает» и «нет возможности опереться на «Супер-эго» вследствие разрушения «традиционных нравственных опор»
(Э.Фромм, Г.Маркузе), доминирующим становится «самосохранительное поведение» личности, что отмечается исследователями [1, с. 103; 22, с. 596, 600].
Поскольку условия конкретной культуры неизбежно накладывают отпечаток на формирование личностной идентичности, и прежде всего в аспекте того «измерения индивида», которое Э.Эриксон обозначил как «социальное Я» (по Малахову [14, с. 34]), то личностная идентичность homo postmodernist представляет собой феномен, кардинально отличающийся от личностной идентичности как «традиционного» человека, так и человека модернистского общества [12].
Продолжая изучение особенностей личностной идентичности homo postmodernist (что в традиции школы Н.В. Дмитриевой [12]), в настоящей статье мы делаем попытку ответить на вопрос: каковы «психологические опоры», служащие формированию личностной идентичности человека постмодернизма, если «социальное-в-личности» (Супер-эго, по Фрейду) в современной культуре испытывает депривацию «глубинной потребности в определённости и стабильности» [22]?
Особую остроту в этой связи поставленный вопрос приобретает в отношении старших подростков и юношей (16 - 22года), категории популяции, онтогенетически переживающей нормативный «психосоциальный мораторий», психологическое содержание которого, по Э.Эриксону, - поиск себя и своего места в мире [21]. Этот поиск как процесс обретения идентичности крайне затруднён в современном социуме, где релятивность, неопределённость и неустойчивость - основные экзистенциальные характеристики всех его уровней.
Если, согласно когнитивному психологу Г. Тэджфелу, социально-групповые категории трансформируются в категории самосознания личности (по Ядову [22, с. 594]) в процессе самоидентификации и социальная идентичность (social me, по Э.Эриксону, как социальное измерение личности) превалирует над индивидуальным (как измерением личности) в традиционном обществе или обществе модернистском, то в социуме постмодернизма процесс становления личностной идентичности приобретает иной характер. Доминанта процессов идентификации с «социальным-в-личности» перемещается на процессы идентификации с «индивидуальным-в-личности». Таким образом, самотождественность, интегративное чувство личностной идентичности переживаются homo postmodernicus'ом как Я-уникальное, с
опорой на личностные качества, согласно Л.В.Бороздиной (по Короленко, Дмитриевой [10]), и/или иные индивидуально-личностные характеристики, в частности черты характера.
Так, О.С. Балыкина [1], изучая особенности социальной и личностной идентификации (процесс достижения состояния идентичности) в юношеском возрасте в форме self-attitudes (установок на себя, которые составляют структурную основу Я-концепции, тест «Двадцати высказываний» Куна и Макпартлэнда), приходит к выводу, что в наши дни личностная идентификация преобладает над социальной. А такой её критерий, как «индивидуально-личностные черты характера», весомо доминирует над остальными индивидуальными критериями (физическое Я, психические свойства, мировоззренческие черты, локус-контроль, стиль жизни), по которым исследовательницей изучалась личностная идентификация [1, с. 65].
О.С. Балыкина объясняет преобладание личностной идентификации над социальной следующим образом:
«Соотношение между социальной и личностной идентификацией в юношеском возрасте изменилось в пользу последней из-за неопределённости, которая наблюдается в обществе, несходства и противоборства групповых интересов, ограничения социальных связей, роста индивидуалистических устремлений, доминирования самосохранительного поведения» [1, с. 103].
Доминирование индивидуально-личностного критерия по шкале «Индивидуально-личностные черты характера» среди других критериев, по которым изучалась личностная идентичность, исследовательница объясняет актуализацией онтогенетических факторов: ростом самосознания в юношеском возрасте, реализацией потребности в самоанализе и адекватной самооценке [1, с. 78 - 79].
Полученные данные о доминировании «индивидуального-в-личности» (I, в отличие от Me) в процессе становления личностной идентичности как ярко выраженной особенности homo postmodernist в раннем юношеском возрасте позволяют поставить вопрос о роли черт характера личности в процессах идентификации и становления личностной идентичности старших подростков и юношей, онтогенетическая неопределённость которых «накладывается» на экзистенциальную неопределённость всех уровней постмодернистского социума.
Реализация «глубинной потребности в определённости и стабильности» [22] ориентирует лиц раннего юношеского возраста на поиск прочной «психологической опоры» в пределах собственной структуры личности, а именно: на идентификацию «Я» с характером как наиболее неизменным личностным конструктом.
Согласно взглядам представителей психоанализа, характер понимается как устойчивая структура, сформированная «из определённых черт; постоянные черты представляют собой либо неизменные первоначальные импульсы, либо сублимацию их, либо вызванное ими реактивное образование» (З. Фрейд) (по Лоуэну [13, с. 564]).
А. Лоуэн, вслед за З. Фрейдом, подчёркивает устойчивость характера как личностного образования: «Черты характера - <...> аспекты единой структуры». «.Характер проявляет себя типичным паттерном поведения.». «Это устойчивый, застывший, или структурированный способ реагирования» [13, с. 564].
Момент стабильности характера как, в целом, способа связи личности с внешней и внутренней средой выделяет и О. Фенихел. Он считает, что «... привычные способы приспособления Я к внешнему миру, Оно и Сверх-Я, а также типичные сочетания этих способов между собой образуют характер» (по Лоуэну [13, с. 565]).
Современные отечественные исследователи, поддерживая психоаналитическую традицию, также определяют характер как устойчивую во времени психическую подструктуру.
Согласно специальной теории индивидуальности В.М. Русалова, характер является одним из компонентов трёхуровневой модели индивидуальности и определяется как «психосоциобиологически детерминированный адаптационный комплекс относительно устойчивых во времени согласованных черт, отражающих наиболее специфичные для индивида поведенческие и аффективные программы, интегрирующие личный опыт в процессе развития и социализации, преодолении экстремальных, стрессовых, психотравмирующих ситуаций» (по Маноловой [15, с. 74]).
С точки зрения С.Н. Морозюк, «в характере как системе типизированных форм поведения, сформировавшихся в онтогенезе под влиянием ближайшего социального окружения, проявляет себя тенденция к сохранению личности, её устойчивости, стабильности психических и
психофизиологических состояний, толерантность к возмущениям внешних и внутренних условий деятельности» [16, с.4].
Таким образом, существующие в психологической науке представления о характере как наиболее стабильной структуре личности служат объяснением установленного некоторыми современными исследованиями факта, что формирование личностной идентичности старших подростков и юношей происходит в плоскости отождествления «Я» с характером. Указанная особенность идентификации, по-видимому, позволяет в условиях постмодернистской культуры наиболее полно удовлетворять базисную потребность в определённости и стабильности личности, находящейся на кризисной стадии онтогенеза (16 - 22 года).
Критический период, по Э.Эриксону (который впервые ввёл в активный обиход мировой психологии понятие идентичности личности и задал определённые ракурсы изучения этого феномена), - это «период повышения уязвимости и возросших потенций идентичности, вследствие этого, онтологический источник возможного формирования хорошей или плохой приспособляемости» [21, с. 106]. Нам также представляется целесообразным, вслед за основоположником эго-психологии, рассматривать проблему личностной идентичности в ракурсе адаптации личности.
Это тем более важно, на наш взгляд, что проблема характера подростков и юношей в отечественной дифференциальной психологии на протяжении многих десятилетий решает такую острую проблему, как адаптация формирующейся личности с акцентуациями характера к различным условиям среды и жизнедеятельности. Дело в том, что подростки и юноши с заострёнными чертами характера традиционно рассматриваются как личности, «которым присуща готовность к особенному, т.е. как к социально положительному, так и социально отрицательному развитию» [18, с. 107]. Но именно социально отрицательное развитие акцентуированных личностей и трудности их адаптации оказались в фокусе внимания подавляющего большинства исследований характера. Как показывает обзор отечественной и зарубежной литературы, множество исследователей независимо друг от друга обычно связывают с акцентуациями характера расстройства поведения (Леонгард, 1989; Ковалёв, 1979, 1995; Личко, 1983, 1999; Бойко, 2002, и др.) (по Егорову [7]). А как было показано выше, характер определяется рядом авторов именно через концепт «поведение» (В.М. Русалов, С.Н. Морозюк, и др.).
Таким образом, лежащая в плоскости адаптации проблема взаимосвязи личностной идентичности homo postmodernic^'^ (от 16 до 22 лет) и характера, на наш взгляд, приобретает наибольшую актуальность, будучи рассмотрена как проблема взаимосвязи личностной идентичности современных старших подростков и юношей и акцентуаций характера. Тем боле что, по данным К. Леонгарда (1989) и ряда солидарных с ним учёных [5, 7, 18, 19, 20], «в цивилизованном мире не меньше половины населения являются акцентуированными личностями» [18, с.77].
На сегодняшний день, можно утверждать, существуют единицы работ, специально посвящённых исследованию взаимосвязи личностной идентичности и акцентуированных черт характера. Среди них -исследования Л.А. Кириллова (1992), Л.А. Хашиной (1998), М.К. Омаровой (2001), В.П. Белянина (2007). Спецификой указанных работ является изучение отдельных аспектов персональной идентичности акцентуи-рованных личностей в основном раннего юношеского возраста.
Так изучалось самосознание лиц с акцентуациями характера (Кириллов), самоопределение (Хашина), Я-концепция (Омарова), предикторы (признаки, или нарративы) личностной идентичности в текстах как проективных продуктах речевой деятельности лиц с акцентуациями характера. Однако ни в одной из работ термин «личностная идентичность» не используется. Имеется в виду только его содержание в отдельных аспектах, т.е. в работах явно присутствует лишь идея личностной идентичности.
Учитывая крайне низкую степень разработанности рассматриваемой нами проблемы взаимосвязи личностной идентичности и акцентуаций характера в психологии личности, в настоящей статье мы делаем попытку анализа обозначенной проблемы на основании всех имеющихся данных, прямо или косвенно относящихся к различным её аспектам.
Трудность анализа заключается не только в дефиците работ, предметом изучения которых является «личностная идентичность» как концепт в её взаимосвязи с концептом «акцентуации характера», но и аморфность в определении исследователями того феномена, для обозначения которого Э.Эриксон впервые ввёл в научный обиход понятие «идентичность личности».
Прежде всего, необходимо отметить, вслед за В.С. Малаховым, что «идентичность в эриксоновском смысле - это идентичность индивидуальная (она же личностная, она же персональная). Даже когда применительно к
индивиду ведут речь о социальной идентичности, имеют в виду особое измерение индивида, которое в (социальной и индивидуальной психологии) <...> обозначают как «социальное Я (social me)». «Этот концепт ни в коем случае нельзя смешивать с так называемой коллективной идентичностью» [14, с 34].
Э. Эриксон следующим образом определяет личностную идентичность: «Это конфигурация, которая возникает путём успешного эгосинтеза и ресинтеза в течение детства. Эта конфигурация постепенно объединяет конституциональные задатки, базовые потребности, способности, значимые идентификации, эффективные защиты, успешные сублимации и постоянные роли» (по Короленко, Дмитриевой [11, с. 14]).
Однако в различных исследованиях концепт «личностная идентичность» претерпевает трансформацию своего изначального, эриксоновского, содержания, корректируется каждым автором сообразно целям и задачам исследования. В результате, как отмечает, в частности, В.С. Малахов, «термин «идентичность» основательно потеснил, а кое-где и полностью вытеснил привычные термины <...> «самосознание» и «самоопределение» [14, с 26]. А, по заключению Р.Б.Сапожниковой, концепт «идентичность» в контексте сегодняшних исследований имеет следующие значения, «а именно: самоопределение, самобытность, психофизиологическая целостность, непрерывность опыта, постоянство во времени <. >, психологическая определённость, тождественность <. >, самость как подлинность индивида, социокультурное соответствие, самопринадлежность, самореферентность, целостность, степень соответствия социальным категориям, модель различения «Я» и «не-Я», релевантность внутреннего опыта внешнему опыту (по Головиной [6, c. 175]).
На основании сложившейся в психологии личности неопределённой теоретической ситуации в отношении содержания концепта «личностная идентичность» мы можем говорить, что в анализируемых ниже работах концепты «самосознание», «Я-концепция», «самоопределение», «нарратив» в определённых аспектах синонимичны концепту «личностная идентичность».
Впервые попытка изучения индивидуально-типологических особенностей самосознания акцентуированных личностей была предпринята Л.А.Кирилловым [9] в рамках теории самосознания В.В. Столина. Автор рассматривает самосознание как центральный механизм саморегуляции
личности, знание особенностей которого необходимо для прогнозирования поведения и результатов деятельности. Фокус исследования самосознания -«рефлексивное Я» (функционирующее в форме диалога в «акцентуированном» сознании), которое может выступать либо мотивирующим потенциалом личности, либо системой внутренних преград на пути к её активности, в том числе в ситуациях жизненно важных выборов [9, с. 3]. Автор рассматривает «смысл Я» и самоотношение как основные образующие самосознания личности [9, с. 11].
Особенностью взаимосвязи изучаемых феноменов (самосознания и акцентуации характера) является детерминация, существо которой заключается в том, что «фактором, определяющим индивидуально-типологичексую специфичность самосознания, рассматриваются
акцентуации характера - чрезмерное усиление его отдельных черт, накладывающее свой отпечаток на всё поведение субъекта и приводящее к повышенной уязвимости в отношении определённых психогенных воздействий при хорошей или даже повышенной устойчивости к другим (Леонгард К., 1989; Личко А.Е., 1983)» [9, с. 4].
Способности и качества, отражённые в чертах характера, по Л.А.Кириллову, рассматриваются субъектом как условие самореализации (ресурс либо преграда на пути к достижению цели). «Смысл Я» (т.е. предельная единица самосознания) субъективно порождается как отношение к мотивам и целям релевантных их достижению качеств личности. А в зависимости от характера взаимодействия составляющих вектора «мотив -черта» самоотношение (компонент самосознания) приобретает позитивную, негативную или конфликтную модальность. При этом самоотношение выступает как эмоциональная составляющая «смысла Я», а результаты соотнесения собственного «Я» как совокупности черт и способностей к смыслообразующим мотивам фиксируются в сознании в форме «образа Я», который является когнитивной составляющей «смысла Я» [9, с. 10 - 11].
Исследователь представляет результаты изучения гипертимного, истероидного, сензитивного, психастенического и лабильного типов акцентуированных черт характера (согласно классификации А.Е. Личко) старших подростков 17 - 18 лет.
Наиболее существенно относящимися к исследуемой нами проблеме явились результаты, представленные Л.А.Кирилловым и касающиеся
когнитивного аспекта самосознания: «образ Я» имеет индивидуально-типологические различия в зависимости от типа акцентуации характера.
Гипертимные и истероидные типы осознают себя как «самоэффективные» в решении всех актуальных проблем и преодолении возникающих трудностей. Их «Я-в-будущем» - это «Я - успешный» (в плане создания семьи, овладения профессией, проведения досуга, общении).
Сензитивный, психастенический и лабильный типы акцентуированных личностей осознают себя как «неэффективные» в настоящем. Их «Я-в-будущем» описывается формулой «Я - неуспешный» в указанных выше сферах жизнедеятельности.
Несмотря на то что акцентуированные личности осознают себя через паттерны «достижения» (что репрезентирует собственно личностный смысл) и их «Я» идентифицируется с результатом решения проблем и преодоления трудностей («Я - самоэффективный, успешный»/ «Я самонеэффнективный, неуспешный»), по нашему предположению, автором исследования подразумевается, что сначала происходит так называемая предидентификация. Это процесс отождествления «Я» с личностными качествами и способностями, отражёнными в устойчивых чертах характера. Такая трактовка позиции автора не противоречит логике исследования, поскольку оно методологически и методически нацелено на изучение именно личностного смысла, порождаемого «работой» «рефлексивного Я» в отношении дихотомии «мотив - черта». Одну из фаз этой работы закономерно может представлять именно процесс предидентификации «Я» со второй образующей («черта») указанной выше дихотомии.
Отмеченная нами «ступень» (предидентификация) на пути образования личностного смысла позволяет более детально проиллюстрировать механизм функционирования «рефлексивного Я» и сделать акцент на том теоретическом «моменте умолчания», который (наряду с объективно полученными в исследовании эмпирическими данными) позволил Л.А. Кириллову утверждать, что акцентуации характера - «один из влиятельных факторов, во многом определяющий устойчивое ядро самосознания личности» [9, с. 12].
Изучение персональной идентичности личностей с акцентуациями характера было продолжено в работе О.А.Хашиной [20]. Ссылаясь, в частности, на исследование Т.В.Снегирёвой (1988), О.А.Хашина делает допущение, что эриксоновская категория «психосоциальная идентичность»
личности может рассматриваться в качестве аналога понятия «самоопределение», так как, согласно предложенной трактовке Т.В. Снегирёвой, личностное самоопределение есть попытка ответить самому себе на вопрос «какой я, что я за человек?» [20, с. 25].
Объектом изучения в работе О.А.Хашиной является, в частности, личностное самоопределение старших подростков. Согласно автору, личностное самоопределение - это социально-психологический адаптационный механизм-регулятор конструктивного поведения и общения в актуальной социальной ситуации. Самоопределение выступает интегрирующим компонентом развития человека как личности, детерминантой социального созревания, поведения и деятельности. Самоопределение - сложный мыследеятельностный процесс и сложная внутрипсихическая деятельность, направленная на отработку идеи, выбор средств и способов её воплощения, соответствующих ценностным ориентациям и внутренним потребностям личности.
Образующими данного механизма являются: целеполагание; выбор идей и средств их воплощения; рефлексия ценностных ориентаций, потребностей, личностных качеств, возможностей и ситуаций; защиты, направленные на сохранение позитивного «образа Я» [20, с. 34, 45, 46, 71, 124].
Таким образом, в личностном самоопределении, которое, по О.А.Хашиной, является всегда конструктивным компонентом личности, отражены следующие самоидентификации: «Я - субъект», «Я адекватен ситуации», «Я - режиссёр своей жизни», «Я аутентичен самому себе»», «Я -рефлексирующий и саморефлексирующий», «Я - позитивный» [20, с. 72 - 73]. Автором предполагается наличие двух состояний личности в отношении самоопределения: личность со сформированным самоопределением, т.е. адаптированная, либо с несформированным самоопределением, дезадаптированная. В последнем случае возникает необходимость формирования личностного самоопределения с целью социально-психологической адаптации.
Акцентуации характера понимаются автором, вслед за К. Леонгардом и А.Е. Личко, как крайние варианты нормы. О.А. Хашина придерживается точки зрения подавляющего большинства исследователей, что «акцентуации характера могут быть почвой, преморбидным фоном, предрасполагающим фактором для развития психогенных расстройств <. >, что является причиной социальной дезадаптации» [20, с. 42].
Согласно теоретической позиции исследователя, в личностное самоопределение концептуально включен рефлексивный компонент («саморефлексия») [20, с. 73]. Как нам представляется, именно благодаря этому компоненту и осуществляется взаимосвязь концептов «самоопределение» и «акцентуация характера». Психологическим содержанием этой взаимосвязи является осознание и оценивание «рефлексивным Я» личностных качеств, закреплённых в характерологических чертах [20, с. 84 - 92], способствующих или препятствующих сохранению указанных выше идентификаций «Я», которые репрезентируют одно из двух состояний акцентуированной личности: сформированности / несформированности её самоопределения, а следовательно, и социально-психологической адаптированности.
Результаты исследования были получены относительно гипертимного, циклоидного, паранойяльного, неустойчивого типов акцентуаций характера (по классификации А.Е. Личко). Благодаря коррекционной работе, в фокусе которой находился рефлексивный компонент («саморефлексия») личностного самоопределения, в частности: повысился уровень самосознания, позитивно изменено отношение к себе, самопринятие, конструктивно изменены формы поведения [20, с. 99] В целом автор констатирует оптимизацию акцентуированных характерологических черт [20, с. 94].
Полученные О.А.Хашиной теоретические и эмпирические данные свидетельствуют о тесной взаимосвязи концептов «самоопределение» и «акцентуированные черты характера»; взаимосвязи, которая обусловлена способным к развитию рефлексивным компонентом личностного самоопределения.
Изучение персональной идентичности личностей с акцентуациями характера представлено как исследование индивидуально-типологических особенностей Я-концепции в работе М.К.Омаровой [17].
В качестве одного из факторов, определяющих индивидуально-типологические особенности Я-концепции в раннем юношеском возрасте (16 -19 лет), М.К. Омарова полагает, что акцентуации характера - крайние варианты нормы, традиционно определяемые автором вслед за К.Леонгардом (1989) и А.Е. Личко (1983) [17, с. 4].
Я-концепцию М.К. Омарова трактует как структуру, содержание которой определяется содержанием её компонентов, таких как: 1) «образ
Я», или когнитивная составляющая, которая включает две подструктуры: «личное» и «публичное» самосознание (термины А. Фенистейна) [17, с. 49]; 2) самоотношение (эмоционально-ценностная составляющая самосознания, термин В.В.Столина, С.Р.Пантелеева, 1989) [17, с. 40].
Вслед за А.Феннистейном, М.К. Омарова понимает «личное» (private self-consciousness) самосознание как тенденцию индивида сосредоточивать своё внимание на внутренних событиях своего феноменального мира, на таких, доступ к которым имеет только он сам (телесные процессы, чувства, мысли, мотивы). Сущность «публичного» (public self-consciousness) самосознания заключается в том, что собственное «Я» рассматривается индивидом как социальный объект, т.е. внимание индивида направлено на общественные аспекты своего «Я», на которые субъект может смотреть как бы глазами другого. [17, с. 43 - 44, 86].
Авторское представление о «личном» и «публичном» самосознании может быть понято как описанное посредством концептов, релевантных эриксоновским: «индивидуальному Я» и «социальному Я» личности [17, с. 49].
Самоотношение трактуется автором, в частности вслед за В.В. Столиным, как специфическая активность субъекта в адрес своего «Я», состоящая в определённых внутренних действиях (и установках на эти действия), характеризующихся как эмоциональной спецификой, так и предметным содержанием самого действия [17, с. 79].
М.К. Омарова полагает, что в зависимости от акцентуации характера содержательные характеристики Я-концепции воплощаются в качественно различных структурных вариантах «образа Я» и самоотношения [17, с. 42].
Полученные исследователем данные свидетельствуют о наличии взаимосвязи структурно-содержательных характеристик Я-концепции и акцентуаций характера (гипертимной, лабильной, психастенической, шизоидной, эпилептоидной, а также некоторых смешанных типов, по классификации А.Е. Личко [17, с. 59]).
Особенностью этой взаимосвязи может являться идентификация «Я» с акцентуированными чертами характера, при этом содержание «образа Я» тождественно набору черт, который определяется типом акцентуации [17, с. 76 - 77, 104 - 105].
О наличии взаимосвязи структурно-содержательных характеристик и акцентуаций характера также, на наш взгляд, свидетельствуют данные, полученные относительно смешанных типов акцентуаций характера.
Исследователем выявлены заниженные показатели по шкалам «личного» и «публичного» самосознания у эпилептоидно-неустойчивого типа акцентуации характера (классификация А.Е. Личко), что, по мнению автора, обусловлено сниженной саморефлексией [17, с. 91, 106].
У лиц с лабильно-истероидной, гипертимно-неустойчивой, гипертимно-лабильной и гипертимной акцентуациями характера занижены показатели по шкале социальной тревожности, которая тесно связана с показателями самосознания [17, с. 89] и может свидетельствовать о том, что индивид склонен воспринимать собственное «Я» в большей мере как «социальное Я», нежели фокусироваться на своих индивидуальных аспектах. То есть «публичное» самосознание в данном случае доминирует над «личным».
Наоборот, у представителей с сенситивно-психастенической и психастенически-эпилептоидной акцентуациями характера завышены показатели по шкале социальной тревожности, что может говорить о доминировании «индивидуального Я» над «социальным Я» личности.
Таким образом, у представителей различных типов акцентуаций характера могут быть констатированы три варианта соотношения между индивидуальным и социальным в личности: «личное» доминирует над «публичным» самосознанием; «публичное» превалирует над «личным»; для субъекта в равной мере значимо (либо не значимо) осознавать себя как индивидуальностью, так и членом общества. Содержание «образа Я» при этом тождественно набору акцентуированных черт характера и варьирует в зависимости от типа акцентуации.
Итак, анализ представленных в работе М.К. Омаровой данных в ракурсе интересующего нас вопроса о возможных психологических основаниях, значимых для формирования личностной идентичности homo postmodernist, позволяет говорить о том, что, действительно, идентификация «Я» человека постмодернизма с «индивидуальным-в-личности», в частности с акцентуированными чертами характера, может считаться таким основанием для формирования личностной идентичности homo postmodernist.
К работам, объектом исследования которых является феномен личностной идентичности, справедливо, на наш взгляд, будет отнести
исследование В.П. Белянина [5]. Несмотря на то что автора интересуют предикторы (признаки) акцентуированных черт характера главным образом в художественных текстах, полагаем, что идея личностной идентичности нашла своё воплощение в исследовании в концепте «личностная история», или «нарратив» (от лат. narrare - рассказывать).
Художественный текст может быть понят как набор согласованных психолингвистических признаков, репрезентирующих историю личности с акцентуацией характера. В.П. Беляниным выделяются типы личностных историй в соответствии с типами акцентуаций характера (с опорой на классификации, главным образом К.Леонгарла и А.Е.Личко). Подобную интерпретацию данных В.П. Белянина, а именно: созданную исследователем классификацию художественных текстов по эмоционально-смысловой доминанте, под которой автор понимает «организующий центр текста, его направленность, квинтэссенцию смысла, выраженную преимущественно в его сюжете и предикатах» [5, с. 53], позволяет осуществить нарративный подход к идентичности в психологии личности [2].
В статье [8] нами была предпринята попытка трактовать типологию художественных текстов по эмоционально-смысловой доминанте (ЭСД) В.П.Белянина как типологию нарративов-идентичностей акцентуированных личностей. Считая излишним повторяться и приводить здесь всю ранее изложенную аргументацию в защиту принципиальной возможности подобной интерпретации, сошлёмся лишь на точку зрения Д. Макадамса., представителя нарративного подхода к личностной идентичности.
Д. Макадамс утверждает, что идентичность - это форма истории, содержащая в себе описание обстановки, различных сцен, персонажей, сюжет и главную тему. Идентичность должна сводить воедино различные аспекты Я таким образом, чтобы они, хотя и контрастирующие, могли бы быть осмысленно увязаны друг с другом в некой временной последовательности. Для Макадамса идентичность-нарратив - это определенное свойство человеческого самопонимания, способ организации самости. Макадамс считает также, что жизненные истории — это характеристики индивидуальных различий между людьми, как и черты личности, мотивация, интеллект и пр. (по Жердевой [8, с. 291 - 292]).
На основании исследований В.П. Белянина [3, 4, 5] можно полагать, что независимо от Д. Макадамса В. П. Белянин приходит к заключению о том, что классификация художественных текстов по ЭСД содержит характеристики
индивидуальных различий акцентуированных личностей, репрезентированных в типах текстов, релевантных типам акцентуаций.
В.П.Белянин [4] выделяет 15 типов текстов: «светлые» тексты, соответствующие мироощущению личности с паранойяльными чертами акцентуации; «весёлые» тексты, соответствующие мироощущению личности гипоманиакального склада; «тёмные» тексты, соответствующие мироощущению эпилептоидной личности; «печальные» тексты, отражающие мироощущение депрессивной личности; «красивые» тексты, отражающие мир личности демонстративной акцентуации; «сложные» тексты, в которых проявляется шизоидная акцентуация, а также некоторые виды «смещанных» текстов, отражающие различные сочетания акцентуированных черт личности.
Каждая схема-история, подробно описанная Беляниным как тип текста, релевантный определённой акцентуации, - это нарратив, заключающий в себе, согласно Макадамсу, «описание обстановки, различные сцены, персонажей, сюжет и главную тему» и представляющий собой «способ организации самости», или идентичности, акцентуированной личности.
Таким образом, благодаря трактовке психолингвистической типологии В.П. Белянина в свете нарративного подхода к личностной идентичности можно выявить взаимосвязь личностной идентичности как нарратива и акцентуации характера.
Особенностью данной взаимосвязи, по нашему предположению, является процесс идентификации «Я» акцентуированной личности с эмоционально-смысловой доминантой художественного текста, «квинтэссенцией его смысла, выраженной преимущественно в его сюжете и предикатах» [5, с. 53]. Метафорой, иллюстрирующей сказанное, может служить следующее пояснение: личность с акцентуированными чертами характера отражается в релевантном типе текста, как в зеркале, обнаруживая в нём собственные характерологические черты (личностные качества и присущие паттерны поведения).
Данное заключение имеет под собой теоретическое основание, а именно главный постулат теории ЭСД: «структуры художественного текста коррелируют со структурами акцентуированного сознания. Художественный текст в ряде случаев является результатом порождения акцентуированного (или психопатического) сознания». Другой важный для нас постулат также отмечает момент идентификации «Я» акцентуированной личности и ЭСД
художественного текста: «читатель имеет право на собственную интерпретацию смысла художественного текста. Эта интерпретация зависит не только от текста, но и от психологических особенностей читателя. Максимально адекватно читатель интерпретирует тексты, созданные на базе близких ему как личности психологических структур» [3, с.10].
Указанными постулатами делается акцент на принципиальном сходстве автора и реципиента художественного произведения по типу акцентуации характера. Более того, исследователь утверждает в своей монографии, что предпочтение читателем того или иного художественного произведения зависит от его типологического тождества с автором данного произведения.
Таким образом, процесс идентификации личностного «Я» акцентуированного автора и читателя с ЭСД релевантного художественного текста может лежать в основе формирования идентичности-нарратива homo postmodernicus'a.
По мнению Н.В.Дмитриевой с соавторами [11], в условиях постмодернистского кризиса идентичности, описываемого, согласно транскультуральной модели идентичности, как «эррозия спаянного индивидуального self'а», как «насыщаемость self'а фрагментами психическтй структуры других людей», с которыми устанавливаются отношения, когда «одни проникающие в self фрагменты легко заменяются другими», «проблема самоидентификации особенно остра» [11, с. 380]. А, как было показано нами в статье [8], обращение к художественному тексту в целях поддержания наличного нарратива-идентичности или, в ряде случаев, его формирования путём идентификации с наративом-типом релевантного текста представляется одним из продуктивных способов социально-психологической адаптации человека постмодернизма.
Резюме
В данной статье осуществлена попытка теоретического анализа взаимосвязи концепта «личностная идентичность» с концептом «акцентуации характера». Анализ исследуемой взаимосвязи проведён в контексте проблемы адаптации человека постмодернизма, главным образом старших подростков и юношей, онтогенетически переживающих период «психосоциального моратория» (Э.Эриксон), сущность которого - поиск себя и своего места в современном мире.
Обращение к научной литературе по интересующей нас проблематике выявило, что существуют лишь единицы работ, предмет изучения которых -взаимосвязь личностной идентичности и акцентуаций характера.
Спецификой теоретико-эмпирического изучения указанного выше предмета исследования является использование в работах синонимичных аналогов концепта «личностная идентичность», таких как «самосознание», «личностное самоопределение», «Я-концепция», «нарратив» в их взаимосвязи с концептом «акцентуации характера».
Выявлено психологическое содержание взаимосвязи самосознания, личностного самоопределения, Я-концепции и нарратива с акцентуациями характера.
В целом можно констатировать, что особенностью взаимосвязи концептов, релевантных «личностной идентичности», и концепта «акцентуации характера» является идентификация «Я» личности с акцентуированными чертами характера.
Доминирование идентификация «Я» с «индивидуальным-в-личности» в противовес идентификации «Я» с «социальным-в-личности», согласно современным исследованиям, является спецификой формирования личностной идентичности человека постмодернизма, психологической «опорой» его социально-психологической адаптации. Таким образом, «Я» переживается изучаемой категорией лиц как «акцентуированная идентичность».
Список литературы
1. Балыкина О.С. Особенности социальной и личностной идентификации в юношеском возрасте (в условиях вариативной системы образования) : дис. ... канд. психол. наук. Курск, 2004. 128 с.
2. Барский Ф.И. Представления об идентичности в рамках нарративного подхода // Мир психологии. - 2004. - № 2. - С. 67 - 77.
3. Белянин В.П. Основы психолингвистической диагностики: модели мира в литературе: монография. М.: Тривола, 2000. 248 с.
4. Белянин В.П. Психологическое литературоведение. Текст как отражение внутренних миров автора и читателя: монография. М.: Генезис, 2006. 320 с.
5. Белянин В. П. Психолингвистические предикторы акцентуированных черт личности: дис. ... канд. психол. наук. Калуга, 2007. 216 с.
6. Головина М.О. Рефлексивно-ценностная детерминация идентичности личности: дис. ... канд. психол. наук. Новосибирск, 2005. 164 с.
7. Егоров А.Ю. Расстройства поведения у подростков: клинико-психологические аспекты. СПб.: Речь, 2005. 436 с.
8. Жердева Е.К. Идентичность личности с акцентуациями характера как детерминанта субъектной активности в аспекте совпадающего поведения // Социокультурные детерминанты и мотивационные основы развития личности: материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвящённой 80-летию доктора психологических наук, почётного профессора НГПУ В.Г.Леонтьева / под ред. Н.Я. Большуновой, О.А.Шамшиковой. Новосибирск: Изд. НГПУ, 2010. 556 с.
9. Кириллов Л.А. Особенности самосознания лиц с акцентуациями характера: автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 1992. 22 с.
10. Короленко Ц.П. Идентичность в норме и патологии. Новосибирск: Изд. НГПУ,
2000. 245 с.
11. Короленко Ц.П. Идентичность: Развитие. Перенасыщенность. Бегство: монография. Новосибирск: Изд. НГПУ, 2007. 472с.
12. Короленко Ц.П. Homo Postmodernicus. Психологические и психические нарушения в постмодернистском мире: монография. Новосибирск: Изд. НГПУ, 2009. 248 с.
13. Лоуэн А. Анализ характера // Психология и психоанализ характера: хрестоматия / ред.-сост. Д.Я. Райгородский. Самара: Издательский дом «БАРАХ-М», 2007. 640 с.
14. Малахов В.С. Неудобства с идентичностью // Идентичность: хрестоматия / сост. Л.Б.Шнейдер. М.: Изд-во Московского психолого-социального института; Воронеж: МОДЭК, 2003. 272 с.
15. Манолова О.Н. Темпераментальные основы характера: дис. ... канд. психол. наук. М., 2005. 193 с.
16. Морозюк С.Н. Саногенная рефлексия как фактор оптимизации акцентуаций характера и повышения эффективности учебной деятельности: дис. ... канд. психол. наук. М., 2001. 382 с.
17. Омарова М.К. Связь структурно-содержательных характеристик Я-концепции с акцентуациями характера в раннем юношеском возрасте: дис. ... канд. психол. наук. СПб.,
2001. 164 с.
18. Реан А.А. Психология и психодиагностика личности. Теория, методы исследования, практикум. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2008. 255 с.
19. Фетискин Н.П. Социально-психологическая диагностика развития личности и малых групп. М.: Изд-во Института психотерапии, 2002. 490 с.
20. Хашина О.А. Социально-психологическая коррекция акцентуаций характера путём формирования личностного самоопределения: дис. ... канд. психол. наук. Самара, 1998. 152 с.
21. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис / пер. с англ.; общ. ред. В. Толстых. М.: Прогресс, 1997. 340 с.
22. Ядов В.А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования идентичности личности // Психология самосознания: хрестоматия / под ред. Д.Я. Райгородского. Самара: Издательский дом «БАРАХ-М», 2007. 672 с.
