CC BY
214
Чернов К.С.
Аспирант Педагогического института Тихоокеанского государственного университета, г. Хабаровск, Кафедра отечественной и всеобщей истории Педагогического института Тихоокеанского государственного университета.
Американо-корейский военный союз при президенте Яи Мен Баке: «новая» глобализация и «старые» вызовы
Военно-политический союз Республики Корея (РК) и США сформировался сразу после Корейской войны, когда стороны подписали Договор о взаимной обороне и американский военный контингент дислоцировался на юге Корейского полуострова. Основной формальной целью альянса стало обеспечение безопасности Южной Кореи и предотвращения новой войны на полуострове.
За более чем полвека союз претерпел множество изменений, вызванных, прежде всего, внутренними проблемами и разногласиями сторон по тем или иным вопросам. На рубеже ХХ-ХХ1 вв. основной проблемой на пути развития военно-политических отношений между Сеулом и Вашингтоном стало существенное различие в их подходах к решению северокорейской ядерной проблемы и корейского вопроса в целом. Администрация Дж. Буша вела свою политику с позиции силы и оказания давления на КНДР, южнокорейские президенты Ким Дэ Чжун и Но Му Хен, напротив, реализовывали так называемую политику «солнечного тепла», нацеленную на сближение с Северной Кореей. Столь противоположные подходы сторон к наиболее актуальной проблеме безопасности РК вызвали определенный кризис внутри союза [10].
Смена администраций в РК и США, ожидаемая в 2008 и 2009 гг. соответственно, предвещала значительные изменения в военно-политических отношениях двух государств. Это было понятно из предвыборных кампаний, получивших наибольший рейтинг кандидатов в обеих странах. Кандидат в президенты от оппозиционной Партии великой страны в РК Ли Мен Бак неоднократно подвергал жесткой критике политику «солнечного тепла» предыдущих администраций. Он утверждал, что Южной Корее данная инициатива обходится слишком дорого, однако не приносит главного результата - отказа КНДР от своей ракетно-ядерной программы [7]. В свою очередь в
США кандидат от демократической партии Барак Обама объявил, что ради снижения напряженности в СБА он готов провести переговоры с северокорейским лидером без каких-либо предварительных условий [16].
Предполагалось, что если хотя бы в одной из стран к власти придет оппозиция, это будет означать конец кризисных явлений в альянсе. Практически в одно время и в Южной Корее, и в Соединенных Штатах правящие силы утратили свое положение. Результатом смены власти в обеих странах стало сближение, исходящее с двух направлений: из Сеула и из Вашингтона.
По результатам президентских выборов в 2007 г. и парламентских выборов в 2008 г. в Южной Корее власть оказалась в руках консерваторов: президентское кресло занял лидер Партии великой страны Ли Мен Бак, а простое большинство в парламенте - его партия (153 места из 299). Победа консервативного крыла ознаменовала завершение политики «солнечного тепла», начатой еще в 1997 г. президентом Ким Дэ Чжуном и продолженной Но Му Хеном. Кроме того, Партия великой страны занимала проамериканскую позицию, следовательно ожидался разворот внешней политики страны в сторону американского вектора.
В США приход к власти демократа Б. Обамы также означал определенное укрепление южнокорейско-американских отношений. Еще в ходе предвыборной кампании новый американский лидер заявлял о необходимости уделять большее внимание союзническим отношениям в АТР [6]. Аналогичная позиция была изложена в подготовленном в марте 2009 г. докладе «США и Азиатско-Тихоокеанский регион: стратегия безопасности для администрации Б. Обамы». В документе в качестве одной из главных задач новой администрации указывалось усиление роли США в регионе. В результате одним из центров внимания администрации Б. Обамы стал Корейский полуостров [5]. В данном докладе также указывалось, что расширение союзнических отношений с РК, переход от оборонного сотрудничества к целому спектру совместных проектов должен стать одной из приоритетных целей новой американской администрации в СВА [15].
Внутриполитические изменения в каждом из государств-союзников оказали влияние на их военно-политические отношения. Однако для окончательной нейтрализации
кризисных явлений в альянсе были необходимы определен- р ные меры по повышению его значения для обеих сторон. В результате стороны избрали путь глобализации союза, то есть придания ему новых функций.
В ходе своего первого официального визита в Вашингтон в апреле 2008 г. новый президент РК Ли Мён Бак заявил, что намерен усилить роль альянса. Он отметил, что военное сотрудничество двух государств не должно ограничиваться Корейским полуостровом [12]. Благодаря данному визиту стороны приняли документ «Совместное видение американо-южнокорейского альянса», в котором были обозначены главные направления многостороннего сотрудничества. В нем также указывалось, что американо-южнокорейский альянс должен быть адаптирован к вызовам XXI в. и обеспечивать интересы обоих государств [2]. Документ определил более широкие задачи союза РК-США: он не должен концентрироваться исключительно вокруг Корейского полуострова, в его функции необходимо включить решение глобальных проблем, таких как международный терроризм, торговля наркотиками, распространение ОМУ, экономические вопросы и т.д. [8] В данном контексте альянс не должен был лишь противостоять Северной Корее, его следовало направить на достижение многих целей. С помощью подписанного документа Сеул и Вашингтон совершили попытку придать новый толчок развитию альянса, актуализировать его[8].
«Совместное видение американо-южнокорейского альянса» стало первым шагом к расширению роли союза. Его глобализация стала приоритетным направлением в двусторонних военно-политических отношениях. Подобную точку зрения высказал эксперт по проблемам безопасности на Корейском полуострове Дж. Миннич. Говоря о процессе глобализации, он обозначил основные задачи США по ведению военной политики в Южной Корее: переориентация войск в Южной Корее с проблемы безопасности полуострова на более широкие задачи, развитие мобильности своих войск, трансформация американо-южнокорейского альянса в современный стратегический союз XXI в. [14]
При этом термин «стратегический союз», который использовал Дж. Миннич, в контексте межгосударственных отношений в целом подразумевает под собой альянс, при котором
акторами выполняется одновременно несколько основных задач, часто находящихся в различных плоскостях: экономической, политической, военной и т.д., а совместные действия и связи сторон так же распространены на множество сфер. Данное описание стратегическому союзу дал профессор Биле-фельдского университета Луис Бланко в своей работе «Стратегическое партнерство: новая форма объединения в международных отношениях?». Автором проведен анализ отношений государств в «стратегических» альянсах, в том числе с участием США, а также точек зрения современных политологов по вопросу определения стратегического союза. При этом он отверг распространенное мнение о том, что такой вид отношений требует более низкой институализации, и особенности развития союза РК-США подтверждают результаты исследований Л. Бланко [4].
Описанные Л. Бланко тенденции были характерны южно-корейско-американскому союзу. С целью его адаптации к более широкому спектру угроз Сеул и Вашингтон рассмотрели вопросы реорганизации американского военного контингента, расположенного на территории Южной Кореи. Прежде всего, в июне 2010 г. было решено перенести с 2012 на 2015 г. передачу РК оперативного контроля над южнокорейскими ВС в военное время. Ранее данный вопрос активно обсуждался предыдущими лидерами двух стран, Но Му Хеном и Дж. Бушем[2].
Министерствами обороны двух государств была продолжена работа по передислокации нескольких военных баз США в Корее. Согласование данного вопроса проводилось с точки зрения превращения союза в стратегический. Соответствующие решения нашли свое отражение в подписанной в июле 2010 г. «Дорожной карте стратегического альянса-2015» [13].
Параллельно исчезли планы Соединенных Штатов по выводу части своих войск из Южной Кореи, намеченные при администрации Дж. Буша. На данную тему выступил в октябре 2011 г. министр обороны США Л. Панетта. Он заявил, что Вашингтон продолжит поддерживать РК против внешних угроз и сохранит текущую численность военного контингента в стране в количестве 27 500 человек[18]. При этом, по словам Л. Панетты, в случае военного конфликта на Корейском полуострове силы США в Корее могут быть утроены в течение 10 дней: из США прибудет пехотная дивизия и бригады морской пехоты. А че-
рез 75 дней будет закончена переброска морским путем танко- р вых дивизий из США[18].
Заявляя о необходимости расширить задачи альянса, Сеул также предпринял ряд конкретных мер по глобализации союза. В рамках расширения сотрудничества с США Ли Мен Бак принял решение возобновить миротворческую миссию РК в Афганистане. В октябре 2009 г. министерство обороны Южной Кореи официально заявило о решении отправить в Афганистан военно-гражданский контингент, который в размере 350 человек прибыл в афганскую провинцию Парван в 2010 г. Он не участвовал в боевых операциях, его задача - обеспечение безопасности работающих в Афганистане гражданских специалистов из Южной Кореи [20]. С января 2011 г. южнокорейские миротворцы передислоцировались на собственную базу в районе города Чарика, где располагается больница, полицейский тренировочный центр и образовательно-культурный центр. Примечательно, что во время президентства Ли Мен Бака РК приняла участие и в других миротворческих миссиях ООН: в Западной Сахаре, Кот Д'Ивуаре, Либерии, Ливане, Судане. Однако по сравнению с деятельностью Южной Кореи в Афганистане работа контингента РК в этих государствах оказалась мене масштабной[9].
Южная Корея, помимо миротворческой деятельности за рубежом, задействовала свои ВС в операциях по противодействию пиратству на море. Соответствующие решения также принимались в контексте расширения альянса США-РК. Тема пиратства для торгового флота РК является актуальной проблемой, поскольку маршрут через Аденский залив активно используется южнокорейскими логистическими компаниями: в год его пересекает более 450 их судов. Таким образом, в 2009 г. эсминец «КОХ-П» был направлен в Аденский залив на полгода для участия в антипиратских операциях. Корабль вошел в Смешанную оперативную группу (СОГ) 151, возглавляемую США. Кроме Южной Кореи и США, в СОГ 151 вошли еще 15 государств. «КОХ-П» участвовал в 22 операциях, обеспечил охрану 325 коммерческих судов, среди которых было 140 южнокорейских, и отразил 7 нападений пиратов на охраняемые суда, в том числе на одно северокорейское с названием «ВаЬкавоЬ. Капитан южнокорейского боевого корабля отмечает, что он действовал в тесной взаимосвязи с амери-
канскими ВМС, при этом некоторые операции проводились исключительно двумя сторонами[11].
Действия по развитию, актуализации и глобализации альянса РК-США проводились по многим плоскостям. Примечательно, что участие Южной Кореи в миротворческих миссиях и антипиратских кампаниях укрепляло роль РК в мировом сообществе и поэтому отвечало в большей мере интересам Сеула, нежели Вашингтона. Однако США предприняли попытку направить союз в выгодный исключительно для себя вектор, а именно противостоять растущему влиянию Китая в АТР. По мнению южнокорейского эксперта по международным отношениям профессора Ли Чун Мина, в XXI в. Пекин стал основным геополитическим и экономическим конкурентом Вашингтона в мире. Расширяя военно-политическое сотрудничество с Южной Кореей, США рассматривали данный союз как одно из средств сдерживания Китая в регионе. Как утверждает Ли Чун Мин, такая тенденция просматривалась в политике США при взаимодействии с союзником и по экономическим вопросам[12].
Отдельное значение в рамках усиления роли альянса имеет формирование между Сеулом и Вашингтоном зоны свободной торговли. Соответствующие переговоры были начаты еще в феврале 2006 г., но сложные отношения между РК и США в тот период не позволили успешно их закончить. Однако многостороннее сближение двух союзников затронуло экономическую сторону, в результате чего переговоры по заключению соглашения о свободной торговле были завершены, а сам документ - подписан в декабре 2010 г. Заключение данного соглашения принято считать частью стратегического партнерства двух государств. Со стороны США создание зоны свободной торговли в определенной мере было направлено на противодействие растущему экономическому и политическому влиянию Китая в СВА. Китай вытеснил США с южнокорейского рынка и стал основным экономическим партнером РК по экспорту. Таким образом, Вашингтон использовал отношения с Сеулом по возврату США своих позиций [3]. Однако противостояние Китаю ограничилось лишь экономической сферой, поскольку потеря тесных межгосударственных отношений с КНР не отвечала интересам РК.
Вместе с тем попытки союзников распространить функции
альянса на новые задачи не решило главной проблемы: северо- р корейской угрозы. КНДР в 2009 г. провела запуск баллистических ракет и испытание ядерного устройства. Более того, южнокорейский сторожевой корабль «Чхонан» был потоплен 26 марта 2010 г., как принято считать, северокорейской подводной лодкой. Артиллерия КНДР также обстреляла остров Енпхендо в ноябре того же года. Произошедшие инциденты сильнейшим образом обострили ситуацию на Корейском полуострове, что в результате привело к двум последствиям: интенсификации военного сотрудничества РК и США, а также постепенному уходу на второй план всех новых задач альянса[2].
Несмотря на эскалацию напряженности в межкорейских отношениях и параллельное сближение Сеула и Вашингтона, союзники отказались от тактики непрерывного военного давления на Северную Корею, которое ранее проводилось администрацией Дж. Буша. Соответствующий курс был официально объявлен по итогам ежегодного консультативного совещания в сфере безопасности, состоявшегося в Сеуле 22 октября 2009 г. РК и США договорились полностью следовать резолюциям Совбеза ООН 1718 и 1874 и осуществлять денуклеаризацию Корейского полуострова исключительно мирным путем и посредством переговоров [19]. Примечательно, что вслед за консультативным совещанием американский президент Б. Обама публично заявил, что поддерживает мирный вариант объединения Кореи на принципах свободной демократии и рыночной экономики[12].
В данном контексте нестабильная ситуация, возникшая на полуострове, вызвала не столько ответную агрессию, сколько усиление военно-политического сотрудничества Сеула и Вашингтона и укрепления их оборонного потенциала на полуострове. Видя реальную угрозу в лице КНДР и не желая налаживать контакты с агрессором, РК вступила в Инициативу по безопасности в борьбе с распространением оружия массового уничтожения (ИБОР-ОМУ), запущенную Соединенными Штатами в 2003 г. Целью данной инициативы является предотвращение распространения ядерных технологий и оружия, в частности их продажи Ирану и Северной Корее. Решение о вступлении Сеула в ИБОР-ОМУ было принято Ли Мен Баком в мае 2009 г, после ракетных запусков Пхеньяна. Ранее РК воздерживалась от членства в Инициативе с тем, чтобы не
ухудшить межкорейские отношения [17]. Однако, по мнению президента-консерватора, такая мера стала для страны необходимостью, к тому же она позволила бы укрепить позицию Южной Кореи на международной арене. Исследователями данный шаг также рассматривается в качестве действий по глобализации альянса[11].
Интенсификация военных связей нашла свое отражение в проводимых союзниками учениях: их количество в этот период резко выросло. В марте 2010 г. прошли традиционные учения «Key Resolve», в июле того же года - военно-морские учения под названием «Invincible Spirit», ранее не устраиваемые. В период ноября-декабря РК и США провели целый комплекс маневров на отработку действий на море в различных условиях. Так, отрабатывались действия по противовоздушной обороне кораблей в море, по перехвату кораблей-нарушителей и торговых судов, подозреваемых в перевозке оружия массового уничтожения. Примечательно, что количество совместных южнокорейско-американских военных учений за период с 2009 г. по 2012 г. оказалось примерно равным числу проведенных учений за 2000-2008 гг. [2].
С развитием союза интенсификация была характерна также в военно-техническом взаимодействии сторон. При президенте Ли Мен Баке импорт американского вооружения и военной техники значительно вырос. Если в 2005 г. сумма поставленной из США в РК продукции военного назначения составила 690 млн долларов, то в 2010 г. - 910 млн. В результате на долю Южной Кореи стало приходиться 14% от общемировых закупок оружия американского производства[1].
Сеул и Вашингтон запустили ряд совместных проектов и разработок в военно-технической сфере. Проектируя военные корабли с системами ПРО, РК обратилась к американской компании «Lockheed-Martin», разработчику комплексов «Aegis». По итогам переговоров было налажено взаимодействие между корпорациями «Hyundai» и «Lockheed-Martin». Результатом такого сотрудничества стало создание в декабре 2008 г. эсминца «King Sejong the Great» (DDG-991) с тоннажем 7,6 тыс. т. Позднее было построено еще 2 корабля аналогичного типа. Впоследствии и проект, и класс эсминцев получили название KDX-III.
Успешная реализация данного проекта позволила компа-
ниям расширить спектр совместной работы. Так, сторонами р в 2009 г. было учреждено совместное предприятие с целью разработки и последующего производства кораблей средних размеров, оснащенных системой «Aegis». Планировалось, что данная продукция будет сбываться за рубеж. Таким образом, это был первый случай, когда корпорация «Lockheed-Martin» совместно с другой компанией производила суда для продажи в третьи страны[17].
Таким образом, военно-политическое сотрудничество РК США в период с 2008 г. по 2012 г. характеризуется укреплением альянса. В то же время, столкнувшись с вопросом целесообразности союза, стороны предприняли активные действия по его актуализации, т.е. нахождению новых мишеней. Их поиск спровоцировал еще одно беспрецедентное ныне явление для альянса - глобализацию, приведшую Сеул и Вашингтон к стратегическому партнерству. Это объясняется тем, что многие искомые мишени оказались за пределами Корейского полуострова и даже СВА.
Несмотря на появление новых задач, для военного объединения северокорейская проблема осталась наиболее важным, опасным и актуальным вызовом. Стоит отметить, что при наличии у страны атомного оружия КНДР рассматривалась в качестве реальной угрозы не только для РК, но и для США. И именно вокруг данной угрозы интересы двух государств практически полностью объединились, чего практически не произошло ни в противостоянии Китаю, ни в миротворческих и антипиратских операциях.
Иными словами, сдерживание северокорейской агрессии осталось приоритетной целью всего военно-политического сотрудничества Южной Кореи и Соединенных Штатов. Глобализация альянса привела лишь к появлению дополнительных второстепенных его функций.
Bibliography
1. Lantsova I.S. State of the Korean Peninsula in international relations (the end of XX - the beginning of the twentieth century I.) / I.S. Lantsova. - St. Petersburg, 2013. - 247 p.
2. Shiryaev B.A. US policy in the Asia-Pacific région during the Obama administration / BA Shiryaev. - St. Petersburg: St. Petersburg State University Publishing House, 2012. - 260 p.
3. Ardana G. Multidimensionality of Free Trade Agreement: Milieu Assessment of U.S. FTA Décision under Obama Administration / G. Ardana. [Electronic resource] - URL: http:// academia.edu/15905519/Multidimensionality_of_Free_Trade_Agreement_Milieu_Assess-ment_of_U.S._FTA_Decision_under_Obama_Administration_2009-2014 (08.08.2016).
4. Blanco L. Strategic Partnership: a new form of association in International Relations? / L. Blanco. [Electronic resource] - URL: http://wiscnetwork.org/porto2011/papers/ WISC_201 l-523.pdf (01.08.2016)
5. Cossa R. The United States and the Asia-Pacific region: security strategy for the Obama administration / R. Cossa, M. Glosserman, M. McDevitt, P.J. Patel, B. Roberts. [Electronic resource] - URL: http://csis.org/files/media/csis/pubs/issuesinsights_v09n01.pdf (11.08.2016).
6. Denmark A. The Strategy of the Obama Administration toward Northeast Asia / A. Denmark // The U.S.-ROK Alliance in the 21st Century. - Seoul: Korea Institute for National Unification, 2009. - p. 1-44.
7. Jeong Jae Sung. Analysis of Lee Myung Bak's Policy toward North Korea / Jeong Jae Sung. [Electronic resource] - URL: http://dailynk.com/english/read.php?catald=nk00400&-num=2561 (28.08.2016).
8. Joint vision for the alliance of the USA and Republic of Korea. - 16 June, 2009. - URL: http://whitehouse.gov/the_prcss_office/Joint-vi.sion-for-the-alliance-of-thc-United- States-of-Amenca-and-the-Republic-of- Korea (29.04.2016).
9. International peacekeeping operations. [Electronic resource] - URL: http://mnd.go.kr/ mndEng_2009/ DefensePolicy/Polieyl2/Policy 12_2/indexjsp (06.08.2016).
10. Joo Seung Ho. South Korea-U.S. Relations in Turbulent Waters / Joo Seung Ho // Pacific Focus. - 2006. - Vol. 21. - No. 1. p. 59-104.
11. Kim Tae Woo. ROK Military Transformation and ROK-US Security and Maritime Cooperation: MD, PSI and Dokdo Island / Kim Tae Woo // International Journal of Korean Studies. - 2008. - Vol. 12. - No. 1. - p. 43-60.
12. Lee Chung Min. Revamping the ROK-U.S. Alliance: Guidelines and Strategies for the Early 21st Century / Lee Chung Min // The Thirteenth International Symposium on Security Affairs. Deterrence and Dialogue: The Korean Peninsula after the Cheonan Incident. - Tokyo: The National Institute for Defense Studies, 2010. - p. 119-136.
13. Manyin M.E. CRS Report for Congress. U.S.-South Korea Relations / M.E. Manyin, E. Chan-lett-Avery, M.B. Nikitin, MA. Naylor - Washington: Congressional Research Service, 2010. - 29 p.
14. Minnich J.M. The year 2012. South Korea's resumption of wartime operational control / J.M. Minnich // Military Review. - 2011. - May-June. - p. 2-21.
15. Patel N. Future of KOK-US alliance /N. Patel. [Electronic resource] - URL: http://korea-times.co.ki7ww\\7news/opinon/2011/04/160_39778.html (21.08.2016).
16. Raum T. Obama Debate Comments Set Off Firestorm / T. Raum. [Electronic resource]
- URL: http://washingtonpost.eom/wp-dyn/content/article/2007/07/24/AR2007072401534_ pf.html (08.08.2016).
17. Roehrig T. ROK-U.S. Maritime Cooperation: A Growing Dimension of the Alliance / T. Roehrig // International Journal of Korean Studies. - 2010. - Vol. 14. - No. 1. - p. 91-124.
18. The conventional military balance on the Korean Peninsula. [Electronic resource] - URL: http:/.iiss.org/publications/strategic-dossiers/north-korean-dossier/north-koreas-weapons-pro-grammes-a-net-asses/the-conventional-military-balance-on-the-korea/ (02.08.2016).
19. Weeks S.B. Coordinating U.S.-ROK Defenses against North Korean Nuclear/Missile Threat / S.B. Weeks // The U.S.-ROK Alliance in the 21st Century / ed. by A.M. Denmark, R. Fontaine - Seoul: Korea Institute for National Unification, 2009. - p. 221-244.
20. 2010 Defense Department Report (White Paper), the Republic of Korea in 2010. Seoul: Ministry of Defence, 2010. - 348 p.
21. Kostukov A.L. Peculiarities of Russian educational services export // Almanac Cossacks 2016. №20 p. 51 - 65.
22. Ryabova E.L., Shuplenkov O.V. Cossacks of South Russia: Past and Present: Schoolbook.
- M.: International Publishing Center "Etnosotsium", Moscow. 2011.
23. Ryabova E.L., Shuplenkov O.V. Fundamentals of Cossack culture: Schoolbook. - M.: International Publishing Center "Etnosotsium", Moscow. 2015.
24. Kolesnikova N.A., Ryabova E.L. Civil society in modern Russia: Monograph. - M.: Etnosotsium, 2016. 266 p.
