CC BY
77
многовариантность и базирующаяся на превосходстве собственной системы ценностных ориентиров.
Уникальность ситуации в том, что в процессе этого выбора впервые появляется возможность смены цивилизационной двупо-лярности на многополярность. Но поскольку тенденция эта нелинейна, сохраняется высокая вероятность геополитического кризиса, участниками которого (и это предельно опасно) выступят не экономические блоки, а союзы стран, объединившихся по цивилизационной принадлежности.
Рукопись поступила в редакцию 18.06.2009 г.
АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ МОДЕЛИ СОЦИАЛЬНО-
ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ: ЗАРУБЕЖНЫЕ ПОДХОДЫ
Б.Х. Краснопольский
Регулярно проходящие саммиты группы G20 традиционно опираются на дальнейшее ускорение экономического развития и роста темпов ВВП как в развитых, так и развивающихся странах. Примерно таких же позиций придерживается и Правительство России, если судить по только что принятым им документам по выходу из финансового кризиса. Действительно, индекс роста ВВП достаточно значим в решении накопившихся социально-экономических проблем в мире, но можно ли в основном ориентироваться на него, ведь он является всего лишь промежуточным, тем более при решении проблем роста благосостояния населения Земли, что на самом-то деле выступает конечной целью общественного, в том числе экономического, развития? Практически ничего в рекомендациях саммитов не говорится о надвигающейся экологической катастрофе и путях борьбы с ней. В то же время в современной экономической литературе, в том числе в области экологической экономики, вопросы реального роста народного благосостояния ставятся в условиях ограничения влияния их зависимости от экономического роста и роста ВВП. Именно альтернативные подходы к моделированию социально-экономических процессов, активно обсуждаемые в зарубежной научной литературе, рассматриваются в данной статье. Ключевые слова: социально-экономическая модель, ВВП, экологическое развитие, «зеленый» консенсус.
Протекающий в настоящее время финансово-экономический кризис в мире и, в частности, в России вполне естественно при-
© Краснопольский Б.Х., 2009 г.
влек к себе повышенное внимание как научных кругов, так и субъектов хозяйственной практики. Здесь весьма серьезное значение имеют проблемы, связанные с причинами и последствиями этого явления. Как хорошо известно, в классической экономической теории этот процесс определяется как одна из фаз, а именно, фаза рецессии, в динамике циклического развития капиталистического хозяйства, за которой должны последовать фазы «выздоровления» капиталистической экономики. Казалось бы, ничего неожиданного в данном процессе нет, он регулярно повторяется в течение многих лет существования капитализма. Но глубина финансово-экономических, в том числе рыночных, «провалов» и подчас разрушительные последствия этого процесса, протекающего в настоящее время, и в экономическом развитии, и в поддержании более или менее нормального уровня благосостояния населения, особенно в развивающихся странах, вызывают вообще серьезные сомнения в успешности того направления мирового экономического развития, которое доминирует в настоящее время и к которому так поспешно присоединилась Россия.
Изучению этого явления и поиску путей выхода из создавшейся ситуации посвящаются многие научные конференции и различного рода форумы межгосударственных структур. На этом фоне, например, весьма заметным событием стали регулярно проводимые саммиты G20 («Большой двадцатки»), посвященные в последнее время вопросам преодоления мирового финансово-экономического кризиса1. По итогам саммитов лидеры G20 обычно принимают общую декларацию, в которой определяются более или менее согласованные меры по преодолению возникающих социально-
1 Известно, что членами этой группы являются 19 стран: Аргентина, Австралия, Бразилия, Великобритания, Германия, Индия, Индонезия, Италия, Канада, Китай, Мексика, Россия, Саудовская Аравия, США, Турция, Франция, ЮАР, Южная Корея и Япония. В 020 входит также Европейский союз, представленный страной-председателем. На долю этих стран приходится около 90% мирового ВВП.
экономических проблем и формированию нового мирового порядка, который должен значительно снижать риски воздействия каких-либо отрицательных факторов на дальнейшее развитие человеческого сообщества.
Что касается текущего кризиса, то, начавшись с обрушения американского ипотечного рынка, он сейчас охватил весь мир. Экономика США испытывает самый серьезный спад со времен Великой депрессии 1930-х гг. Не исключено, что в ближайшее время страны 020 все-таки примут совместный договор, подобный Бреттон-Вудскому соглашению, в соответствии с которым были созданы такие надгосударственные организации, как Международный валютный фонд (МВФ) и др. Пока же участники 020 предпринимают лишь первые, но, как отмечается в прессе, довольно успешные шаги в этом направлении. Важно, чтобы они принесли реальную пользу для экономики мира и кардинально изменили к лучшему течение нынешнего кризиса.
На одном из последних саммитов этой организации было объявлено, что человечество наконец-то избавляется от остатков бреттон-вудского наследия, в частности от доминирования англо-саксонской финансовой модели в целом. Действительно, саммит «двадцатки» самых влиятельных экономик мира принял подобную декларацию, представляющую собой в определенной мере отказ от модели экономики, основанной на саморегулировании и полной свободе действий бизнеса (подобную модель, отвергающую государственное вмешательство в экономическую жизнь, часто называют англо-саксонской). Насколько это заявление соответствует реальности, будет видно уже в недалеком будущем.
Согласно тексту финальной декларации одного из последних саммитов, участники «двадцатки» согласились с требованиями ряда стран о введении строгого наднационального контроля над мировыми финансами. Будет усилен контроль над гигантскими хедж-фондами, МВФ получит новые ресурсы. Создается Фонд финансовой стабильности, куда войдут все члены 020, включая Россию. Его задача -
наблюдать за мировой финансовой системой и выявлять нарушителей установленных правил. Саммиты также вносят определенное успокоение для основной массы населения, ставшего невольной жертвой кризисной ситуации. Эта организация утверждает, что готова расширить масштаб мер, необходимых для того, чтобы восстановить экономический рост, стабилизировать банки, повысить покупательский спрос и ограничить потерю рабочих мест.
Вклад России в реализацию всех принимаемых решений на в20 соответствует экономическому весу нашей страны во всемирном хозяйстве. Сейчас этот вес не таков, чтобы диктовать свои правила (если они действительно есть) в развитии мирохозяйственной системы в целом. Здесь важно хотя бы просто оставаться в сегодняшнем экономическом мейнстриме. Предложенная и реализуемая в текущем году антикризисная программа должна не только уменьшить масштабы спада, но и создать условия, чтобы в следующем 2010 г. страна смогла избежать стагнации и перешла к экономическому росту. Как подчеркивается в документе, этот рост будет зависеть не только и не столько от улучшения мировой конъюнктуры, сколько от повышения эффективности и конкурентоспособности экономики России, ее инновационности, от восстановления доверия между экономическими субъектами (интернет-портал Правительства РФ).
В период глобального кризиса Россия не должна отказываться от стратегического планирования и реализации долгосрочных планов, заявил Президент РФ, выступая 24 марта текущего года на заседании Совета Безопасности России по вопросу «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года и комплексе мер по ее реализации» (Коммерсантъ, 2009). Подготовленная Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. строится на принципах преемственности государственной политики в сфере безопасности и опирается на систему национальных приоритетов России. Стратегия нацелена на повышение качества государственного управления и при-
звана скоординировать деятельность органов государственной власти, государственных и общественных организаций по защите национальных интересов России и обеспечению безопасности личности, общества и государства. В основу Стратегии положены ключевые концептуальные установки развития России и обеспечения национальной безопасности, сформулированные в Послании Президента РФ Федеральному Собранию 5 ноября 2008 г.
Возвращаясь к результатам заседаний «двадцатки» ведущих стран мира, еще раз необходимо подчеркнуть, что решения группы в20 представляются вроде бы весьма серьезными. Но если непредвзято посмотреть на них, то все они в той или иной мере опираются на дальнейшее ускорение экономического развития и роста темпов ВВП как в развитых, так и развивающихся странах. Действительно, индекс роста ВВП достаточно значим в решении накопившихся социально-экономических проблем в мире, но можно ли ориентироваться на него как на конечный результат, ведь он является всего лишь промежуточным, тем более при решении проблем роста благосостояния населения земли, что на самом-то деле выступают конечной целью общественного, в том числе экономического, развития?
Конечно, в условиях протекающего кризиса и достаточно резкого падения ВВП в ряде ведущих стран мира вроде бы некорректно критиковать этот всемирно признанный показатель экономического благополучия. Но его критика, по крайней мере в научном мире, возникла гораздо раньше произошедшего кризиса. Здесь возникает естественный вопрос: где здесь «курица», а где «яйцо»? Что первично в данном плане - бушующий на просторах мирового хозяйства финансово-экономический кризис или те модели и показатели, которые используются для оценки состояния и принятия решений по действующим системам социально-экономического развития различных стран и мира в целом? Ведь вполне может быть, что неверное отображение происходящих естественных процессов в общественном хозяйственном развитии при помощи тех мо-
делей и показателей, которые мы используем, приводит нас к неверным выводам. И вместо того чтобы найти разумный выход из трудной ситуации, мы, напротив, загоняем проблему вглубь и тем самым усугубляем наше положение. Понятно, что в данном случае существуют как прямые, так и обратные связи, и одна из задач общественной науки - держать эти вопросы под постоянным контролем.
Человеческое благосостояние, конечно, зависит от материального благополучия, но по большому счету оно далеко не определяется им. Например, как подчеркивают многие специалисты в области природопользования и природоохраны, параметры экологического состояния человеческого проживания иногда во много раз превосходят чисто материальные составляющие человеческого бытия. Ведь не даром вслед за экономистами, предрекающими существующей мировой финансово-экономической системе, основанной на приоритете капиталистических отношений, полный крах, тревогу бьют экологи. По их мнению, последствия грядущего экологического кризиса обернутся для человечества гораздо более серьезными проблемами. В очередном докладе «Живая планета» (Живая планета - 2008), подготовленном Всемирным фондом дикой природы совместно с Лондонским зоологическим обществом и организацией Global Footprint Network, говорится о том, что экосистемы не успевают восстанавливаться от чрезвычайно высокого уровня потребления ресурсов. Эксперты ведущих организаций, занимающихся защитой окружающей среды, считают, что при нынешних темпах потребления к 2030 г. человечеству потребуется еще одна планета, поскольку спрос на природные ресурсы на 30% превышает предложение. Отметим, что в предыдущем отчете, который был опубликован два года назад, за этот условный рубеж принимался 2050 г. (Живая планета - 2006).
Особо неблагоприятная ситуация складывается в регионах, где в общей сложности проживает три четверти населения Земли. На первых позициях в списке стран, приносящих наибольший урон окружающей среде, нахо-
дятся США и Китай. Их вклад в наносимый природе ущерб составляет приблизительно 40% от общемирового. По показателю «расход природных ресурсов на душу населения» лидируют ОАЭ и те же США. Последние строчки в рейтинге занимают Малави и Афганистан. «Экологическим должникам» приходится заимствовать лес, воду и прочие природные ресурсы у других стран, порой с ущербом для самих «кредиторов». Безответственная трата «природного капитала» весьма ощутимо отражается на экономическом положении, приводит к росту цен на продовольствие, воду и энергоресурсы, говорится в докладе. Эксперты особо подчеркивают связь между мировой экономической обстановкой и экологическими проблемами. Как говорится в докладе Фонда дикой природы, человечество год от года все больше и больше залезает в «экологический долг», т.е. ежегодно уничтожает природные ресурсы на сумму примерно 4,5 трлн долл. Для сравнения: суммарные потери всех финансовых организаций мира во время кризиса оцениваются в настоящее время примерно в 4 трлн долл.
«События последних нескольких месяцев наглядно продемонстрировали, к чему может привести жизнь не по средствам», -заявил глава Всемирного фонда дикой природы Эмека Аньяоку. Например, для того чтобы обеспечить всем необходимым среднестатистического британца (имеется в виду пища, одежда, переработка отходов), необходимо 5,3 га поверхности Земли. Это вдвое превышает средний показатель потребления ресурсов, составляющий 2,7 га на человека. От человеческой расточительности очень страдают флора и фауна Земли. Показатель разнообразия форм жизни, по оценкам экологов, за последние три с половиной десятилетия значительно снизился. Количество видов животных и растений в среднем по планете сократилось на 30%, а в тропиках эта цифра достигает 51%. Еще одной глобальной проблемой является утилизация антропогенных бытовых отходов. Недавно было подсчитано, что на территории России за прошедшее столетие
скопилось более 80 млрд т мусора, ждущих своей переработки. Общие выводы комиссии по охране окружающей среды неутешительны. «Какими бы ужасными ни были последствия нынешнего финансового кризиса, это ничто по сравнению с надвигающейся экологической рецессией», - предупреждает глава Всемирного фонда дикой природы.
Так что же по существу, подчеркнем еще раз, предлагает нам мировое сообщество в лице столь уважаемой группы в20 в своих решениях, касающихся глобальных вызовов современности на данном этапе? В этих рекомендациях почти ничего не говорится о надвигающейся экологической катастрофе и путях борьбы с ней. Конечно же, данные саммиты не посвящены специально экологическим проблемам, и требовать от них конкретного обсуждения и тем более решения этих проблем неправомерно. Но продемонстрированные выше факты показывают, что обходить их стороной невозможно и в той или иной мере они в любом случае должны быть представлены в принимаемых финальных документах данных саммитов.
Как видно, опять упования «золотого миллиарда» и примкнувших к нему стран все в той же мере возвращаются к необходимости ускоренного экономического роста с некоторыми чисто фиктивными послаблениями относительно стран развивающихся, которые по-прежнему должны поставлять для этого экономического подъема огромную часть дешевых природных ресурсов и рабочей силы. Ни в одном из решений стран «двадцатки» не говорится о том, что эти страны должны проводить политику сдерживания безудержного роста личного потребления, прежде всего их клановых, олигархических структур совместно с наиболее богатой частью их населения, в пользу хоть какого-нибудь роста благосостояния собственного народа и населения развивающихся стран.
Но ведь во многих сравнительно новых направлениях экономической науки, например, таких как экологическая экономика, вопросы реального роста народного благосостояния
ставятся в существенную зависимость от ограничения влияния экономического роста и роста ВВП. В этом отношении весьма интересной представляется статья Роберта Костанза (Robert Costanza), изданная в журнале «Текущая история» («Current History») в январе 2008 г. под названием «Обслуживание для "всего" мира» (Stewardship for a «Full» World) (Costanza, 2008). Роберт Костанза является профессором Университета Вермонта, США, и директором его Института экологической экономики (Institute for Ecological Economics) (Costanza at al., 1997). В своей статье автор проводит достаточно резкую грань между попытками улучшения всеобщего благосостояния, построенными на ныне принятой модели мейнстрима в экономике, иногда называемой Вашинтонгским консенсусом, связанной с безудержным развитием рыночной экономики и ростом ВВП, и появившимися новыми тенденциями в понимании человеческого благосостояния в условиях постоянно нарастающих жестких ограничений ресурсного и экологического плана.
В контексте нового этапа экономического развития и драматического изменения мировой экономики мы прежде всего должны помнить, что цель экономического развития -не обеспечение безудержного экономического роста для сверхпотребления немногих вопреки ущемлению потребностей основной массы человечества. Конечная цель экономического развития - постоянное и устойчивое улучшение благосостояния, уровня и качества жизни для подавляющего населения Земли. Есть множество практических примеров и исследований, что рост материального благополучия (измеряемого, в частности, индексом ВВП), выходящего за пределы разумных потребностей человека, может играть значительную негативную роль и существенно снижать человеческое благосостояние. Наконец мы начинаем задумываться, что же в реальности приносит увеличение благосостояния, много ли вообще нужно человеку для ощущения счастья, каким образом нам необходимо учесть тот огромный вклад в повышение благосостояния, который вносят природный и социальный потенциа-
лы, и насколько мы возмещаем его затраты для дальнейшего устойчивого роста качества жизни подавляющего числа жителей Земли. Все эти размышления приводят к тому, что нам необходимо новое видение - что же такое экономика, для чего она вообще существует, и какова должна быть новая модель развития и реального улучшения человеческой жизни, которая могла бы действовать для всего мирового сообщества, а не для кем-то избранной его «элитной» части.
Автор комментируемой зарубежной статьи отмечает, что Всемирный банк и Международный валютный фонд - организации, начавшие свою деятельность на основе решений Бреттон-Вудской конференции по окончании Второй мировой войны, - были предназначены для того, чтобы ускорить экономическое развитие, стабилизировать мировую экономику и остановить бедность. Но эти институты, также как и Всемирная торговая организация, не смогли достигнуть в существенном плане поставленных перед ними целей по улучшению уровня жизни основной массы населения планеты даже в развитом мире и, тем более, стабилизировать глобальную экономику, чему свидетельством является развивающийся мировой финансовый кризис. Проводимая ими политика, от которой они полностью зависели, включая снятие национальных торговых барьеров, тормозящих доступ корпоративных структур к ресурсам различных стран, а также снятие социальных и экологических регулирующих механизмов, не принесла ожидаемого эффекта. На самом деле эта политика не имела отношения к созданию глобального «консенсуса», в реальности она обеспечивала диктат всего лишь нескольких наиболее сильных стран мира («золотого миллиарда») и созданных ими соответствующих организаций. Ведущие страны и их экономики позволяли себе лишь минимальные уступки в рамках данной политики, хоть в какой-то мере отвечающие интересам остального мира, например, сокращение государственных расходов и приватизация некоторых социальных услуг и т.д. То есть фактически исполнение этой модели
развития приводило к росту безработицы, сокращению реального уровня заработной платы, потере биодиверсификации и дезинтеграции всей социальной ткани общества.
Становится совершенно реальной необходимость разработки и внедрения в мировую практику по-настоящему работающих социальных альтернатив. Подобная альтернатива лучшей модели развития может быть извлечена из принципов и концепций экологической экономики, которые достаточно подробно обсуждались в монографии автора данной статьи (Краснопольский, 2008). Эта новая модель исходит из идеи, что экономический рост и благосостояние населения в его полном понимании не всегда связаны и реальное развитие необходимо понимать больше в терминах устойчивого улучшения уровня и качества жизни, а не только в терминах безудержного роста материального потребления. Таким образом, если мы действительно хотим достигнуть прогресса «реальной» экономики, т.е. учесть все вещи, которые вносят свой вклад в устойчивый рост реального благосостояния, что выходит далеко за рамки понимания лишь вклада «рыночной» экономики, то мы должны учитывать и нерыночные вклады в человеческое благосостояние от природы, семьи и друзей, от других социальных ценностей, здоровья и образования и т.д.
Роберт Костанза в своей статье предлагает суммировать все эти вклады в рост уровня и качества жизни населения по четырем группам базовых типов капитала, который необходим для поддержания реальной экономики, нацеленной на устойчивый рост благосостояния, а именно человеческий, социальный, природный и строительный (созданный) капитал. Человеческий капитал включает здоровье, знания и другие особенности каждого индивидуума, которые позволяют ему активно функционировать в комплексной социальной среде. Социальный капитал включает формальные и неформальные связи людей: семью, друзей и соседей, социальные институты всех уровней (такие как клубы, церкви, неправительственные группы, международ-
ные организации, местные, региональные и национальные правительства). Природный капитал включает различные уровни мировых экосистем и все обслуживание, которое с ними связано. Это обслуживание осуществляется по многим каналам, включая регулирование климата на глобальном уровне, защиту от наводнений, формирование почв, цикличность питательных веществ, рекреацию, эстетическое обслуживание на локальном и региональном уровнях и др. Рыночная же экономика включается только в строительный (созданный) капитал (предприятия, компании, офисы и прочая строительная инфраструктура и ее продукция), а также в часть человеческого капитала (затраты труда, здоровья и образования) с очень незначительным включением в социальный и природный капитал.
Учитывая все сказанное о реальной (в отличие от «рыночной») экономике, действительно ли мы демонстрируем прогресс в ее развитии? Действительно ли модель развития мейнстрима по-настоящему работает, даже в развитых странах? Один путь оценки экономического развития и роста человеческого жизненного удовлетворения, построенный на этой модели, показывает определенный прогресс и, как минимум, некий подъем человеческого благосостояния в США и других развитых странах примерно начиная с 1975 г. Но другой метод оценки развития реальной экономики, альтернативный ВВП и называемый в комментируемой статье настоящим индикатором прогресса - НИП (Genuine Progress Indicator - GPI)2, показывает другие результаты этой оценки.
Прежде всего еще раз бросим быстрый взгляд на проблему оценки народного благосостояния при помощи ВВП. Этот индекс как
2 Здесь необходимо подчеркнуть, что в данной статье обсуждаются только методологические вопросы использования этого альтернативного показателя в зарубежной научной литературе. Методические приемы его расчета представляют собой самостоятельную проблему и должны быть представлены в отдельном материале.
измеритель реального народного благосостояния не только серьезно ограничен (измеряет только вклад рыночных факторов экономики или валовый доход), он еще ко всему прочему не отделяет желательную, позитивную активность в росте благосостояния от нежелательной, угнетающей активности в прогрессе уровня и качества жизни. Вообще-то при оценке перспектив экономического развития при помощи индекса ВВП больше преступности, больше коррупции, больше войн, больше загрязнения почв, больше пожаров, штормов и пестицидов и т.д. - все это по большому счету потенциально оценивается положительно, так как может увеличивать рыночную активность экономики. ВВП также оставляет без какого-либо учета множество вещей, улучшающих всеобщее благосостояние, но остающихся вне рыночной экономики. Например, неоплаченная работа родителей, воспитывающих своих детей дома, что чрезвычайно важно для прогресса общества, не показывается в ВВП. Это происходит только в малой мере в том случае, если эти родители нанимаются на работу и получают зарплату, какую-то часть которой тратят на воспитание своих детей. Также нерыночный вклад природного капитала в обеспечение очистки воздуха, воды, почвы и других природных ресурсов и экосистем не находит адекватной оценки в ВВП. Но если это обслуживание нарушается и мы вынуждены тратить огромные ресурсы и суммы для ликвидации последствий экологических катастроф, то ВВП значительно растет. Кроме того, ВВП не учитывает и распределение доходов между индивидуумами. А ведь хорошо известно, что один дополнительный доллар дохода для бедных дает гораздо больший эффект в росте благосостояния этой категории населения, чем один доллар дохода для богатых. Опять-таки прекрасно известно, что высокая, часто незаслуженная разность в распределении доходов между бедными и богатыми дает колоссальный негативный эффект для национального социального капитала.
НИП - ориентирован на раздельную оценку позитивных и негативных компонен-
тов активности в рыночной экономике, он добавляет в оценки стоимость нерыночных товаров и услуг, производимых природным, человеческим и социальным капиталами, а также эффекты распределения доходов. НИП исходит из весьма объективной реальности, а именно бедность и богатство являются сообщающимися сосудами, двумя сторонами одной медали. Борьба с бедностью (если вообще этот термин что-либо определяет) успешна ровно настолько, насколько удается победить богатство в обществе. В этом отношении НИП является гораздо более объективным реальным индексом одновременно и экономического развития, и комплексного роста уровня и качества жизни, т.е. всеобщего благосостояния населения. Сравнительные показатели ВВП и НИП для США показывают, что в то время как ВВП практически стабильно возрастал с 1950 г. до начала текущего кризиса, с некоторыми коррекциями, связанными с глубиной рецессий, НИП возрастал только до 1975 г., а после этого срока стабилизировался на короткое время, а затем стал постоянно падать. Оценивая этот процесс с позиций перспектив реальной экономики, оппонирующей рыночной экономике, это означает, что США уже вышли на стадию глубокой рецессии, как минимум, после 1975 г., а не только в ближайшее время. Понятно, что данная оценка прямо применима далеко не столько к экономическому росту как таковому, а в основном к уровню и качеству жизни американского населения. США и некоторые другие развитые страны в настоящее время находятся, по оценке ряда экономических экологов, в состоянии так называемой неэкономической динамики, в которой дальнейший рост активности рыночной экономики (рост ВВП) в реальности сокращается показателями баланса благосостояния населения в гораздо большей степени, чем укрепляется ими. В терминах ранее выделенных четырех видов капитала получается, что строительный (созданный) капитал вроде бы растет, но человеческий, природный и социальный капиталы этих стран сокращаются, и на самом деле в своих сложных связях они
снижают рост и строительного капитала. Невольно возникает вопрос: должны ли развивающиеся страны использовать ту же модель рыночного мейнстрима, которая даже для развитых стран является далеко не идеальной, а вполне возможно просто ошибочной?
В кратком виде различия между современной моделью экономического развития на базе индекса ВВП (соответствующей Вашингтонскому консенсусу) и новой моделью устойчивого развития, построенной на использовании индекса НИП (соответствующей Лиссабонским принципам), приведены в таблице.
Итак, лучшая модель развития, отвечающая мировому контексту, должна четко реализовывать основную цель экономической динамики, а именно устойчивый рост человеческого благосостояния. Эта модель должна использовать индикаторы измерения прогресса, которые способствуют достижению именно этой цели (например, для начала использовать индикатор НИП в тесной взаимосвязи с индикатором ВВП как серьезно его дополняющий). И этот подход будет постоянно подчеркивать также важность экологической устойчивости в ее самом широком понимании, социальную справедливость и реальную экономическую эффективность. Экологическая устойчивость в данном случае означает, что природный и социальный капиталы не являются бесконечно пополняемыми строительным и человеческим капиталами и что здесь существуют чисто биофизические пределы для экспансии рыночной экономики. Также социальная справедливость означает здесь, что разумное распределение богатства среди индивидуумов является чрезвычайно важной детерминантой социального капитала и уровня и качества жизни.
Общепринятая (текущая) модель развития в смысле сокращения бедности исходит из того, что лучший путь выполнить эту задачу -это постоянное увеличение ВВП. Эта модель практически не уделяет внимания вопросам справедливого распределения доходов. Но, как доказывают многие экологические экономисты, экономический рост, выходящий за пределы нормальных потребностей человека,
Таблица
Базовые характеристики текущей и новой моделей развития в свете концепции устойчивой экологической экономики
Текущая модель развития: «Вашингтонский консенсус» Устойчивая модель развития: «Зеленый Консенсус»
Основная политическая цель Больше. Экономическое развитие в общепринятом смысле, что измеряется индексом ВВП. Предполагается, что экономический рост обязательно позволит решить все другие проблемы. Больше - это всегда лучше Лучше. Фокус смещается от простого экономического роста к «развитию» в смысле улучшения уровня и качества жизни, учитывая, что рост всегда требует увеличения производства продукции и субпродукции. Больше не всегда значит лучше
Основной измеритель прогресса ВВП (или ВРП) НИП (настоящий индикатор прогресса) или что-либо подобное
Масштаб/пропускная способность Подразумевается, что рыночная экономика может превзойти любое ограничение ресурсов в зависимости от требований новой технологии и замена ресурсов всегда возможна В основном рассматривается как детерминанта от экологической устойчивости. Обслуживание природного капитала и экосистем не является бесконечным, и реальные природные ограничения существуют
Распределение/бедность Признается, но считается зависимым от «политики» и «вытекает» из определенной политики. «Возрастающий прилив поднимает все лодки» Основная идея состоит в том , что это не только непосредственно влияет на качество жизни и социальный капитал, но и во многих случаях реальный уровень благосостояния «всех» часто негативно стагнируется безудержным экономическим ростом для «немногих»
Экономическая эффективность/ассигнования Зависит только от производства рыночных товаров и услуг (ВВП) и связанных с ними институтов Зависит одновременно от рыночных и нерыночных товаров, услуг и эффектов. Необходимо консолидировать в цене также результаты человеческого, природного и социального капиталов для достижения реальной эффективности ассигнований
Частная собственность Акцент на частную собственность и обычную рыночную экономику Акцент на балансе режимов частной собственности в согласовании с природой и масштабом изучаемой системы, а также на связях частной собственности с ответственностью. Учет большой роли институтов общественной собственности в дополнение к частной и государственной собственности
Роль правительства Минимизировать и устранить эту роль везде, где только возможно, в деятельности частных и рыночных институтов Эта роль является центральной, включая ее новые функции как судьи, переговорщика и посредника в новых условиях общественно-контролируемых институтов
Принципы управления Классический рыночный капитализм Лиссабонские принципы устойчивого развития
Источник: (Соз1аш;а, 2008). ЭНСР № 4 (47) 2009 24
насаждает узкий круг специальной «неприкасаемой» обществом расы, кардинальным образом изменяющей контекст потребительского общества. Кроме того, эта «раса» насаждает в обществе порочные идеи, что каждый должен потреблять как можно больше суперпрестижных товаров (таких как роскошные дома, автомобили, яхты, драгоценности и т.д.), совершенно не соответствующих здоровым потребностям людей, что резко истощает общественные нерыночные товары и услуги природного и социального капиталов. Результаты роста полузаконными методами присваиваются определенной группой «элиты». С общественных позиций нужно хорошо понимать, что подобные методы значительного перераспределения доходов сокращают доходный спектр и благосостояние всех людей страны, а не только доходную часть бедных.
Реальная экономическая эффективность подразумевает рациональное использование всех ресурсов, которые влияют на устойчивый рост благосостояния людей в какой-либо национальной или региональной системе, не только рыночных товаров и услуг. Текущая модель экономического развития игнорирует этот факт и поэтому не способна достигнуть реальной экономической эффективности. Новая, экологически устойчивая модель развития включает в свои измерения вклады природного и социального капиталов и в этой связи может в гораздо лучшей степени обеспечить реальную экономическую эффективность. Новая модель развития также предполагает, что комплексный диапазон частных прав необходим для адекватного управления полным набором ресурсов, которые вкладывают свой потенциал в человеческое благосостояние. Например, наибольшая часть природного и социального капиталов является по своей сути общественными товарами. Придание прав частной собственности их производству и присвоению не приносит необходимого эффекта. С другой стороны, если оставить эти общественные товары как открытые ресурсы (без прав частной собственности), то это также не даст положительного результата. Здесь, видимо, нужен третий путь - обеспечить
собственность на эти ресурсы без формальной их приватизации. Несколько уже существующих и новых общих систем права частной собственности показывают, каким образом можно достигнуть этой цели, включая различные формы подобных общественных прав собственности. Именно новая модель развития, предлагаемая в комментируемых зарубежных подходах, дает наиболее действенные механизмы для исполнения этой идеи на практике.
Роль правительства также должна подвергнуться ревизии. В дополнение к его роли в регулировании и планировании частной рыночной экономики, правительство должно играть существенную роль в развитии «общественного сектора» при помощи тех самых механизмов, которые позволят придать некоторые формы собственности общественным благам без их приватизации и управлять нерыночными ресурсами природного и социального капиталов. Оно также должно играть важную роль как переговорщик в организации социального развития общества, а также в создании условий устойчивого и справедливого будущего для всех слоев населения страны.
Новая модель также должна базироваться на комплексе принципов для управления устойчивым развитием. В свое время группа экологических экономистов сформулировала шесть базовых принципов, вошедших в настоящее время в Лиссабонские принципы, которые выступают критериями для устойчивого управления. Вместе они формируют неделимый комплекс базовых указаний для администрирования использования всеобщих природных и социальных ресурсов. В кратком виде они формулируются как ответственность, соответствие уровням управления, предосторожность, адаптивный менеджмент, идентичная локализация ценообразования, обоюдное участие. Их более детальная расшифровка включена в Лиссабонские принципы. Эти принципы устойчивого управления в значительной степени контрастируют с действующей (текущей) моделью развития, которая, как показывает практика, недостаточно хорошо работает ни для развитого, ни для развивающегося
мира. Она неустойчива и потому заключает в себе большие риски для дальнейшего существования человеческого сообщества в целом. Она базируется на искусственном, виртуальном представлении о реальном мире и ведет нас к возможным катастрофам. Высокоинте-грированный комплекс глобальных проблем, включая изменение климата, видимый предел добычи нефти, сокращение водных ресурсов, финансовая нестабильность, международный терроризм и т.д. приводят к возрастанию опасностей нашей глобальной цивилизации. Но учитывая все это, мы все-таки можем достигнуть гораздо более высокого качества жизни для подавляющего большинства населения Земли, более сбалансированного развития, социальной справедливости и экономической эффективности, если мы возьмем на вооружение новую парадигму устойчивого развития. Негативная проблема развития существует постольку, поскольку наша современная глобальная цивилизация жестко зависит от топливных ресурсов, сверхпотребления и устаревшей модели социально-экономического развития. При всеобщем желании мы вполне можем обеспечить нашу экономику воспроизводимыми топливными ресурсами и можем быть счастливы с гораздо более низким уровнем потребления. Но прежде всего мы должны найти пути нейтрализовать глубоко внедрившиеся в нас саморазрушающие привычки.
Что же мы должны сделать, чтобы избавиться от наших пагубных привычек? Среди прочего, общины должны делать все, чтобы создать наше будущее с минимальным использованием топливных ресурсов и обеспечить качество нашей жизни гораздо выше, чем в настоящее время, но за счет не безудержного сверхпотребления, а множества других возможностей, предоставляемых нам природным, социальным и человеческим капиталами. Международное сообщество должно пересмотреть принципы Бреттон-Вудской конференции и создать новые модели и измерители реального экономического прогресса, а также организовать новые институты взамен Всемирного банка, Международного валютного фонда и
Всемирной торговой организации. Новые институты должны обеспечить серьезный сдвиг главных национальных политических целей прочь от бешеного рыночного экономического роста, измеряемого ВВП, к действительной максимизации национального благосостояния, измеряемого НИП или близкими по сути измерителями. Эти изменения должны помочь нам понять и использовать высокие степени связи между строительным (созданным), человеческим, социальным и природным капиталами и сознательно строить человеческое благосостояние по сбалансированному и устойчивому пути. Национальные общины должны реформировать их налоговые системы таким образом, чтобы облагать налогами негативные факторы развития (например, загрязнение природы, разрушение природного капитала, сверхпотребление) в гораздо большей степени, чем позитивные факторы (рост занятости, сокращение затрат, бережливость, инвестиции и др.). Любой человек знает, что коренная ломка привычек никогда не бывает простой. Но это не должно останавливать нас в постоянных попытках улучшения благосостояния мировой человеческой общины за счет отказа от вредных привычек рассчитывать только на рост добычи нефти, на безудержное сверхпотребление и на использование по инерции устаревших моделей и индексов социально-экономического развития.
Итак, достаточно подробный комментарий существующих в современном мире альтернативных зарубежных концепций моделей и индексов мониторинга экономического развития и реального роста благосостояния населения дает возможность научной общественности России еще раз ознакомиться с теми подходами, которые активно обсуждаются и реализуются в мировой экономической науке. Можно соглашаться или нет с данными подходами, но иметь достаточно хорошее представление об их сути необходимо, так как, по нашему мнению, они имеют весьма прогрессивный характер и настраивают научную общественность на серьезное, критическое отношение к использованию старых, навязываемых мето-
дов и механизмов, выгодных лишь для весьма ограниченных «элитных» групп населения Земли. Действительно, после всех передряг и переживаний прошлых лет Россия сейчас находится на перепутье - по какому пути двигаться в будущее? Одно совершенно ясно, что если Россия пойдет по проторенному пути так называемых развитых капиталистических стран, прицепившись за подножку последнего вагона уходящего в небытие поезда, то она уже в ближайшее время может оказаться страной «загнивающего капитализма», поскольку на этом пути ей уготована роль сырьевого придатка мирохозяйственной системы. В такой ситуации ее будущее смотрится весьма грустным. Может быть, мировое сообщество «друзей России» в лице «золотого миллиарда» только и ждет от нее подобных действий?
Литература
Живая планета - 2006: Доклад // Всемирный фонд дикой природы, Лондонское зоологическое общество, Всемирная сеть экологического следа // http:// www.wwf.ru/data/pub/LRP/lrp_2006_rus.pdf.
Живая планета - 2008: Доклад // Всемирный фонд дикой природы, Лондонское зоологическое общество, Всемирная сеть экологического следа // http://www.wwf.ru/data/reports/lpr_2008_web.pdf.
Интернет-портал Правительства РФ // http:// government.ru/content/governmentactivity/ mainnews/archive/2009/03/19.
Коммерсантъ. 2009. № 524 (4107). 25 марта // http:// www.kommersant.ru.
Краснопольский Б.Х. Государственное управление природопользованием: опыт США. Хабаровск: ИЭИ ДВО РАН, 2008.
Costanza R. Stewardship for a «Full» World // Current History. 2008. January.
Costanza R., Cumberland J., Daly H., Goodland R., Nor-gaard R. An introduction to Ecological Economics. Boca Raton, Florida: St. Lucie Press, 1997.
Рукопись поступила в редакцию 04.04.2009 г.
ЭВОЛЮЦИЯ И УСТОЙЧИВОСТЬ ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ СИСТЕМ В ИННОВАЦИОННОМ ЭКОНОМИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ1
С.В. Чупров
В статье рассматриваются информационные проблемы поддержания адаптивности и устойчивости эволюционирующих производственных систем на фоне ускорения потока инноваций в экономическом окружении. В рамках энтропийного и синергетического подходов проводится анализ перестроек и эффективности функционирования производственных систем с учетом информационного взаимодействия с внешней средой. Ключевые слова: адаптация, инновации, информация, устойчивость системы, эволюция.
Стремительный поток перемен подвергает современные предприятия испытанию внешних и внутренних угроз, ввиду чего они совершают непрерывное изменение своего строения и поведения. «Проблемы, с которыми мы столкнемся завтра, будут совершенно не похожи на сегодняшние, - убежден П. Дру-кер, - .. .Мы живем в эпоху глубоких перемен, которые по своей масштабности и возможным последствиям превосходят и те, что произошли в результате Второй индустриальной революции в середине XIX в., и те, что были вызваны Великой депрессией и Второй мировой войной» (Друкер, 2000, с. 11-12). Возросшие
© Чупров С.В., 2009 г.
1 Статья написана по итогам работы по гранту, предоставленному Международным научным фондом экономических исследований акад. Н.П. Фе-доренко. Проект 2005-061.
