CC BY
146
УДК 81'322.5 О. В. Лыкова
аспирант кафедры прикладной и экспериментальной лингвистики Института прикладной и математической лингвистики английского факультета МГЛУ; преподаватель кафедры иностранных языков НИЯУ МИФИ; e-mail: [email protected]
АКУСТИЧЕСКИЕ ПРИЗНАКИ НАЛИЧИЯ ЛЖИ В ВЫСКАЗЫВАНИЯХ
В статье дан обзор акустических признаков, сопровождающих реализацию ложного высказывания. Описаны изменения наиболее индикативных параметров речи при произнесении ложного высказывания по сравнению с нейтральным психологическим состоянием. Частотно-спектральный анализ фрагментов речи Б. Клинтона показал изменение частоты основного тона говорящего в противоположных состояниях: при реализации ложного высказывания (состояние стресса) и при отсутствии психологического напряжения.
Ключевые слова: ложное высказывание; ложь; обман; распознавание лжи; частота основного тона; частотно-спектральный анализ.
Lykova O.
Postgraduate Student Department of Applied and Experimental Linguistics, Institute of Applied and Mathematical Linguistics, Faculty of the English Language, MSLU; e-mail: [email protected]
ACOUSTIC FEATURES OF LIES IN SPEECH
This article provides an overview of acoustic features that accompany lies. The most indicative changes of speech parameters while producing false statements are compared to neutral speech parameters. Frequency spectrum analysis of speech fragments by B.Clinton showed average pitch frequency change of the speaker's speech during lying compared to his speech in the absence of psychological stress.
Key words: lie detection; lie; deception; paralanguage; pitch; fundamental frequency; pitch frequency; frequency spectrum analysis.
Введение
В настоящее время существует множество приборов, создатели которых утверждают, что они способны точно определить по голосу -лжет человек или нет. Производители таких машин считают возможным выявление лжи с помощью анализа голоса, записи или телефонного разговора.
«Ученые, специализирующиеся на изучении голоса, и специалисты по другим методикам определения лжи обнаружили, что эти машины правильно определяют ложь лишь в половине случаев (простое угадывание) и даже не особенно хорошо определяют, что объект расстроен, хотя это и более легкое задание... В голосе не может быть признаков лжи как таковых, а возможны только признаки отрицательных эмоций» [7, с. 84].
Как видно из описания П. Экмана, подобные приборы способны определить не ложь, а стресс или напряжение. Также не существует достоверных признаков наличия лжи в высказывании и при анализе мимики, жестов, слов и др. «Для улучшения передачи смысловой адекватности устного речевого сообщения первостепенную роль играет выявление коннотативных значений, передаваемых не только чисто лингвистическими (лексико-грамматическими), но также (а иногда и исключительно) паралингвистическими (фонационно-кинетическими) средствами, включающими весь арсенал особенностей актуализации речевого высказывания, несущими определенную сигнификативную нагрузку» [2, с. 91].
Выявление лжи по голосу
Большой потенциал при выявлении признаков обмана несут в себе не связанные с содержанием слов аспекты устной речи человека. Речь идет об экстралингвистических и просодических составляющих речи: тоне, скорости, интонации, паузах между словами и т. д. «Голос для характеристики человеческой речи даже более важен, чем слова» [7, с. 78].
«Речевые признаки говорящего подразделяются на контролируемые (внешние) и неконтролируемые (внутренние). Некоторые специалисты выделяют потенциально контролируемые признаки. Степень контроля зависит от двух факторов:
- от способности говорящего использовать слуховые формы обратной связи в процессе реализации артикулярной программы;
- от его перцептивной способности применять слуховые формы информации для обнаружения звуковых различий. Оба фактора входят в число таких понятий, как «мастерство контроля».
Факторы, не поддающиеся контролю, обусловлены органо-генетическими признаками говорящего» [3, с. 340].
Изучение специальной литературы позволяет выделить наиболее характерные признаки, проявляющиеся в голосе и речи при передаче ложной информации:
- непроизвольное изменение интонации;
- появление пауз при ответах на вопросы, которые не должны были вызвать затруднения;
- появление дрожи в голосе;
- изменение темпа речи;
- изменение тембра голоса;
- слишком быстрые ответы на вопросы, которые должны заставить задуматься;
- появление в речи нетипичных выражений для данного человека при обычном общении или наоборот исчезновение типичных для него слов;
- демонстративное подчеркивание с помощью интонации, паузы и др. каких-либо частей передаваемой информации, тем самым маскируя и искажая истинное положение дел.
Последний признак относится к группе приемов, сознательно используемых лгущим для обмана другого человека, и служит в качестве индикатора лжи. Если удается убедиться, что это именно прием, то говорят, что человек «переиграл», пытаясь что-либо внушить другому.
Признаками обмана могут быть паузы, заминки, междометия, повторы. Эти признаки появляются по двум причинам: при боязни разоблачения и в случае, если лгущий не продумал тактику своего поведения.
Паузы - наиболее распространенный признак обмана. Паузы могут быть слишком продолжительными или слишком частыми. Заминки перед словами, особенно происходящие при ответе на вопрос, всегда наводят на подозрения. Подозрительны и короткие паузы в процессе самой речи, если они встречаются слишком часто. Лжец тянет время, продумывая линию поведения, особенно, если он не ожидал, что ему придётся лгать. В таком случае тон голоса также резко изменяется. Обычно он становится намного выше, но есть люди, которые, боясь быть разоблаченными, начинают насильственно играть своим голосом. Он становится неестественно сдержанным, низким, появляются короткие покашливания. Лгущий коммуникант готов к предстоящему коммуникативному акту, но боязнь разоблачения заставила
его запинаться и забывать продуманную линию поведения. «Когда он слышит, как неправдоподобно звучит его ложь, он начинает еще больше бояться быть пойманным, в результате чего возрастает количество пауз и речевых ошибок» [7, с. 79].
Паузы могут быть заполненные и незаполненные. Они могут быть заполнены с помощью: альтернант (гм, ээ...), горловых прочисток, разнообразных мычаний и т. д. Подобные заполнители позволяют лгущему коммуниканту выиграть время и продумать свою линию поведения, а также сохранить контроль за ходом беседы. Примечательно, что в мужской речи значительно больше заполненных пауз, чем в женской.
Повышение тона также является признаком обмана. Считается, что эмоциональное напряжение может отражаться в напряжении голосовых связок, что автоматически повышает общий тон.
Эксперимент Экмана совместно с Шерером впервые документально зафиксировал изменение высоты голоса лгущего человека. «Более всего изученным признаком проявления эмоций в голосе является повышение тона. То, что у расстроенных людей высота голоса возрастает, показали почти 70 % экспериментов. Это особенно справедливо, вероятно, в тех случаях, когда люди испытывают гнев или страх» [7, с. 79].
Эксперименты Р. К. Потаповой показали ранговое распределение просодических признаков для различных видов эмоционального состояния в русской речи.
«Направление и характер движения тона в выделенных слогах:
- резкое нисходящее движение тона на слоге-носителе фразового ударения характеризует состояние ярости. страха и тревоги;
- плавное нисходящее движение тона характерно для эмоционального состояния тоски;
- во фразах, произнесенных в состоянии радости, отмечаются случаи как ровно-нисходящего (что представлено наиболее часто), так и ровного, а также восходящего движения» [4, с. 16].
«Кроме интонационных характеристик эмоциональная окраска способна оказывать влияние и на артикуляцию. Например, при выражении грусти имеется тенденция к закрытому варианту гласных и к увеличению степени их лабиализации, тогда как открытый вариант и уменьшение лабиализации могут быть характерны для реализации эмоций радости и злорадства, а просто открытый вариант - гнева» [3, с. 346].
Выявление лжи с помощью частотно-спектрального анализа
«Состояние психоэмоционального напряжения, переживаемое человеком, который говорит неправду, отражается в первую очередь в тех аспектах речевого потока, которые в наименьшей мере осознаются этим человеком. Фактически бессознательно для нас в нашей речи происходит реализация моторной программы высказываний, или так называемого вокального канала. Именно этот канал в первую очередь выходит из-под контроля человека, говорящего неправду, и в нем будут происходить очень важные изменения. Первое такое изменение -это усиление колебаний частоты основного тона и интенсивности речевого сигнала. <...> Основная причина этих изменений заключается в том, что в речи появляется большое количество ударений, о чем уже говорилось выше. Самое главное то, что в разговорной речи частота основного тона является гармоничной, он периодически поднимается, падает, чем придает речи ритмическую окраску, монотонность или немонотонность - в зависимости от того, какие эмоции пытается передать человек. Однако в состоянии напряжения, когда человек говорит неправду, скорость и диапазон изменений частоты основного тона существенно возрастают, а самое главное - между собой не согласовываются аналогичные изменения, характерные для интенсивности, громкости речевого сигнала» [6, с. 66].
«На основании детального анализа динамики изменения и лек-сико-грамматических параметров речи даже в рамках высказывания можно сделать адекватный вывод о преобладании процессов: возбуждения / торможения; уравновешенности / неуравновешенности; рассеянности / сосредоточенности; концентрации умственных усилий отсутствии концентрации умственных усилий и т. д.
При этом достаточно индикативными для каждого говорящего являются такие акустические параметры, как: средняя частота основного тона Б0 и величина стандартного отклонения; дисперсия Б0; коэффициент вариативности Б0; максимальный и минимальный уровень Б0, диапазон Б0; характер огибающей Б0; треки формальных частот Б Б2, Б3, и др» [3, с. 337].
«Наибольшая часть информации об эмоциональном состоянии дикторов в гласных звуках речевого сигнала заключена в спектральной области, ограниченной полосой частот 150-1200 Гц, т. е. областью, включающей первую форманту. в связи с этим поведение
первой форманты может стать весьма надежным признаком при распознавании эмоционального состояния диктора. <...>
Анализ поведения выявил тенденцию к ее росту при увеличении степени эмоционального напряжения диктора. <...>Стилевые помехи также отражаются на поведении Б в особенности намеренное искажение уровня интенсивности речи (при повышении громкости речи частота первой форманты увеличивается)» [5, с. 146].
«Установлено, что при психофизиологической напряженности увеличивается со 100-132 Гц до 156-185 Гц; соответственно дисперсия возрастает с 9-17 Гц до 23-34 Гц, коэффициент вариативности возрастает с 8-16 отн. ед. до 15-20 отн. ед.» [3, с. 337].
В исследовании П. Экмана представлен анализ полных высказываний участников для установления частоты основного тона их голосов. Было выяснено, что частота основного тона была значительно выше при реализации ложных высказываний, чем при произнесении правды. «Средняя частота основного тона при лжи составляет 227.99 Гц, в то время как средняя частота основного тона при произнесении правды составляет 220.85 Гц» [8, с. 130].
Изменение частоты основного тона при реализации ложного высказывания представлено на рисунке 1.
Рис. 1. Частота основного тона Б. Клинтона при реализация ложного высказывания
Семисекундный фрагмент записи отображает голос Билла Клинтона делающего официальное заявление перед прессой "I did not have sexual relations with that woman, Miss Lewinsky", которое впоследствии
было признано лжесвидетельством. При реализации ложного высказывания он находится в напряженном психологическом состоянии, и средняя частота его основного тона равняется 114 Гц.
На рисунке 2 представлен восьмисекундный фрагмент записи голоса Б. Клинтона на вечернем юмористическом шоу "The Late Show with Stephen Colbert", где он в спокойной и дружелюбной атмосфере рассуждает и шутит по поводу популярности Д. Трампа: "and he's the most interesting character out there ... and because he says something that overrides the ideological differences...". Средняя частота основного тона Б. Клинтона в данном речевом фрагменте составляет 106 Гц, что значительно ниже по сравнению с первой записью, так как говорящий находится в более расслабленном и уверенном психологическом состоянии.
Рис. 2. Частота основного тона Б. Клинтона при отсутствии психологического напряжения
Для большей точности для анализа были отобраны фрагменты речи одного и того же диктора за равные промежутки времени и в приблизительно равных условиях (публичное выступление перед аудиторией). В обоих случаях говорящий мог испытывать некоторую степень напряжения из-за официального выступления перед прессой и публикой, однако при реализации ложного высказывания все же можно наблюдать большую частоту основного тона (114 Гц), а соответственно большее психологическое напряжение, чем при спокойной речи (106 Гц).
Выводы
Эмоциональные изменения голоса скрыть непросто. Но голос все же можно контролировать. Голосу, как и лицу, можно придать определенное выражение (печальный голос, искренний голос). Поэтому искренний голос не может служить безусловным гарантом истинности сказанного.
«Людям вообще свойственно произносить слова правды или слова, выдаваемые за правду твердым и спокойным голосом: малейшие колебания, дрожь в голосе, ровно, как и отводимые в сторону или бегающие глаза, могут сразу вызвать у собеседника сомнения в истинности слов говорящего» [1, с. 247].
Голос - это инструмент эмоционального воздействия. Произносимые паралингвистические средства непосредственно связаны с эффектом воздействия речевого сообщения.
Распознание ложного высказывания на слух часто не представляется возможным, так как многие люди способны контролировать то, что и как они говорят. В связи с этим, цифровой анализ акустических параметров голоса для выявления реализаций ложных высказываний имеет большой потенциал.
В состоянии стресса происходят изменения просодических характеристик (частоты основного тона, уровня интенсивности, временных параметров), а также понижается беглость речи. «Однако для успешного использования этих зависимостей необходимо знать параметры частоты основного тона, характерные для конкретного говорящего в эмоционально нейтральном психологическом состоянии» [2, с. 24].
При анализе голоса для выявления ложных высказываний важно сопоставлять речь говорящего с его речью в повседневной жизни, и тогда делать какие - либо выводы, так как большое количество пауз, частые изменения высоты тона или быстрый темп речи могут являться характерными признаками речи для данного человека, а не признаками стресса или лжи. Это же правило необходимо применять при анализе наличия лжи в высказываниях и по другим параметрам.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Крейдлин Г. Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык. -М. : Новое литературное обозрение. - 2004. - 584 с.
2. Потапова Р. К., Потапов В. В. Язык, речь, личность. - М. : Языки славянской культуры, 2006. - 496 с.
3. Потапова Р. К., Потапов В. В. Речевая коммуникация. От звука к высказыванию. - М. : Языки славян. культур, 2012. - 464 с.
4. Потапова Р. К. Функционально-речевая специфика просодии и семантики // Речевые технологии. - 2014. - № 1-2. - С. 3-21.
5. Потапова Р. К., Потапов В. В., Лебедева Н. Н., Агибалова Т. В. Междис-циплинарность в исследовании речевой полиинформативности. - М. : Языки славянской культуры, 2015. - ё352 с.
6. Спирица Е. В. Психология лжи и обмана: как разоблачить лжеца. - СПб. : Питер, 2015. - 272 с.
7. Экман П. Психология лжи. - СПб. : Питер, 2012. - 304 с.
8. Ekman P., O'Sullivan M., Friesen W. V. & Scherer K. R. (1991). Invited Article: Face, Voice, and Body in Detecting Deceit // Journal of Nonverbal Behavior. -15(2). - P. 125-135.
УДК 81.342.623 Т. В. Медведева
кандидат филологических наук, профессор, заведующая кафедрой фонетики английского языка факультета английского языка МГЛУ; e-mail: [email protected]
ВАРИАТИВНОСТЬ ФОНЕМНОГО СОСТАВА РУСИЗМОВ В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
Предметом настоящего исследования является вариативность фонемного состава русскоязычных заимствований в британском варианте современного английского языка. Корпус слов, заимствованных из русского языка в разные хронологические периоды (269 слов), был получен методом сплошной выборки из двух последних изданий ( 17-го и 18-го) Произносительного словаря Д. Джоунза - English Pronouncing Dictionary (2006, 2011). Фонемному анализу были подвергнуты как основной, так и дополнительные варианты произнесения слова. Исследование выявило, что несмотря на ярко выраженную степень ассимилированности в произносительной системе английского языка, русизмы, тем не менее, остаются экзотическими образованиями и проявляют достаточно высокую степень вариативности звучания по сравнению с исконными словами.
Ключевые слова: вариативность; фонетическая ассимиляция; русскоязычные заимствования (русизмы); британский вариант английского языка; фонемный состав; фонетическая структура.
Medvedeva T. V.
Ph.D., Professor, Head of the Department of English Phonetics, Faculty of the English Language, MSLU; e-mail: [email protected]
PHONEMIC VARIABILITY OF RUSSIAN BORROWINGS IN MODERN ENGLISH
The paper focuses on phonemic variability of Russian borrowings in Modern English. The inventory of words subjected to analysis was obtained by an overall selection from the two latest editions -17-th and 18-th- of the Pronouncing Dictionary by D. Jones (2006, 2011). Both the principal and the subsidiary variants were analysed in terms of their phonetic structure. The research showed that despite a high degree of adaptation of Russian borrowings they are still felt as highly exotic items which enjoy a greater degree of variance compared to native words.
Key words: variability; phonetic assimilation; Russian borrowings; British English; phonemic / phonetic structure.
Введение
Международные контакты в политической, экономической и культурной сферах неизбежно ведут к языковому взаимодействию, результатом которого является заимствование иноязычных слов. Лексический состав современного английского языка отличается поистине масштабным включением иностранных слов, которые были заимствованы в разные периоды развития английского языка из самых разнообразных языков-источников - латинского, французского, немецкого, русского, арабского, иврита, идиш и многих других.
Русскоязычные заимствования, хотя и относительно немногочисленные по сравнению, например, с исконно латинскими или французскими элементами лексики, занимают довольно прочное место в английском словаре.
Как известно, сам по себе факт заимствования чужеродной лексики обусловлен вескими экстралингвистическими причинами. Плотность языкового контакта связана с интенсивностью и тональностью (что немаловажно) отношений между странами, т. е. с определенными внешними обстоятельствами, способствующими внедрению, встраиванию новых элементов в систему языка-реципиента.
Этимологи и историки выделяют несколько хронологических периодов в плане пополнения английского языка (в лингвистике это иногда справедливо называется «обогащением») русскоязычными заимствованиями:
1) эпоха самодержавной царской власти до 1917 г.;
2) период существования Советского государства;
3) постперестроечный период, - начиная с 90-х гг. ХХ в. настоящего времени [4, с. 188].
Разумеется, все русские слова, вошедшие в английский язык в разные эпохи российской истории, отражают специфически русские реалии культурной, политической и экономической жизни, часто воспринимаемые западной цивилизацией как экзотические, чужеродные и, в конечном счете, глубоко «не европейские».
Вследствие экзотичности внешнего и внутреннего облика заимствованного из русского языка слова, полного отсутствия англизиро-ванности, оно вынуждено приспосабливаться к системе английского языка, «подстраиваться» под существующие в нем иные законы и правила употребления на всех уровнях языковой системы, включая и фонетический уровень.
Фонетическое освоение заимствований
Озвучивание иностранного слова - это не просто присвоение ему некой фонетической формы, а сообщение определенного статуса в фонотактической, звуковой и просодической (главным образом, в акцентно-ритмической) системах языка-реципиента.
Часто слово «входит» в чужой язык с максимально приближенным к родному языку звучанием. Однако в процессе его многократного употребления в устной речи слово начинает постепенно приспосабливаться к новым условиям актуализации, «осваиваться» в плане смещения словесного ударения, особенностей звучания ударных гласных или, напротив, редукции гласных в безударных слогах и т. п. Длительный процесс ассимиляции, иногда растягивающийся на многие годы и состоящий в уподоблении фонетической формы слова действующим в языке законам, может завершиться полным «растворением» слова в усваивающей его языковой системе, так что иноязычное происхождение таких слов перестает ощущаться носителями языка и обнаруживается только с помощью специального этимологического анализа. Например, полная ассимиляция (в том числе и фонетическая) таких заимствований из латыни, как captain, capital (лат. capitan, capitalis, соответственно) очевидна [1, с. 158].
Однако чаще всего заимствованное слово не ассимилируется полностью, сохраняя следы своего иноязычного происхождения в виде звуковых, орфографических и других особенностей, чуждых исконным словам. Это в полной мере относится к новейшим, «молодым» заимствованиям, к которым принадлежит большинство русскоязычных слов, которые стали частью английского словаря относительно недавно и поэтому подверглись лишь частичной ассимиляции в фонетическом, а часто и в орфографическом отношении.
Тематический и фонологический анализ русскоязычных заимствований в английском языке, ранее проведенный автором на основе сплошной выборки русскоязычных слов из 17-го издания Произносительного словаря Д. Джоунза [6], позволил выявить межвариантные различия в степени англизированности русских заимствований. Исследование показало, что в американском варианте английского языка наблюдается более отчетливая тенденция к сохранению «экзотичности» русизмов по сравнению с британским вариантом, что выражается в большей степени приближенности к исконному фонетическому облику слова в русском языке. В частности, в американском
английском просматривается более последовательное сохранение свойственного русскому языку оглушения конечного звонкого согласного (в фамилиях и именах людей), попытки передачи русского палатализованного согласного и т. д. [2].
Тематический анализ русскоязычных заимствований в современном английском языке
Выход в свет последнего, 18-го издания упомянутого Произносительного словаря [7], предоставил возможность сравнения двух современных лексикографических срезов в плане актуализации русскоязычных заимствований.
Сплошная выборка русизмов из 18-го издания словаря, содержащего 230 тыс. произносительных вариантов нарицательных слов для британского и американского вариантов английского языка, собственных имен и словосочетаний, а также целый ряд неологизмов, встречающихся в СМИ, не выявила новых поступлений заимствований из русского языка за последнее десятилетие. В репринтном издании 2015 г. зафиксировано 79 нарицательных существительных и 190 собственных имен (включая и географические названия) русского происхождения, что составляет 269 единиц из 80 тыс. единиц, содержащихся в словаре. Это позволяет с полной достоверностью оценить долю русских слов в современном английском языке, которая составляет всего 0,3 %.
Ранее предпринятый автором анализ частеречной принадлежности слов в исследуемом корпусе показал, что подавляющее большинство слов принадлежит к существительным (263 слова - 98 0%) и всего 6 слов являются прилагательными с суффиксами -ist (Bolshevist, czarist), -ian (Pavlovian), -ic/ik (Vedic, Slavonic, Slavik), что свидетельствует о преобладании заимствования на уровне понятия, а не признака, и что по нашим представлениям подтверждает относительно молодой возраст русскоязычных заимствований, которые до настоящего времени практически не подвергались деривации. Исключение составляет слово Lenin, представленное такими производными, как Leninist, Leninism, Leninite.
Как показал проведенный анализ, подавляющее большинство русизмов (190 слов - 71 %%) относятся к именам собственным, 79 слов (19 %) - нарицательные существительные. Имена собственные, распадаются, в свою очередь, на следующие группы:
1) имена и фамилии людей - 93 слова;
2) географические названия (названия городов, морей, рек, озер, регионов, некоторых государств, ранее входивших в состав Советского Союза) - 60 слов;
3) названия авиалиний (Aeroflot), театров (Bolshoi), марок автомобилей (Lada), газет (Pravda), имена литературных героев (Karenina, Lolita, Zhivago), наименования брендов (Slivovitz, Smetana, Spezia) и т. д. - 37 слов [2].
Рассмотрение тематического состава русскоязычных заимствований подтверждает мнение других исследователей о различных хронологических периодах процесса заимствования: целый ряд нарицательных и собственных имен существительных принадлежит к архаизмам или историзмам, обозначающим реалии, относящиеся к дореволюционной эпохе или ко времени установления советской власти. К таким словам относятся, например1:
balalaika [,bila'laika] czarevna / tsarevna [za'revna]
Bolshevik ['boljavik] czarina / tsarina [za:'ri:na]
boyar ['boia] droshki ['drnjki]
caftan / kaftan ['kiftin] Grozny ['grozni]
capot [ka'pot] Kerensky [ka'ren(t)ski]
cassock ['kisak] kolkhoz [,kDl'kDz]
или в другом написании
Cossack ['kosik] mazurka [ma'z3:ka]
Cominform ['kominfo:m] Menshevik ['menjavik]
Comintern ['komint3:n] samovar ['simava]
czar / tsar [za ] skit [skit]
czarevitch / tsarevi(t)ch ['zaravij] stroganoff ['stroganof
troika ['troika]
и некоторые другие.
Помимо приведенных устаревших слов, словарь содержит и олова borsch(t) [bo:J(t)], dacha ['dija], beluga [Ьэ'!и:дэ], kremlin ['kremlin],
1 Здесь в примерах приводится первый вариант (если это дополнительно не оговаривается) фонетической транскрипции, который в указанном Орфоэпическом словаре, отражает наиболее частотное произнесение данного слова образованными англичанами, в том числе и дикторами Би-Би-Си.
kvas [kva:s], vodka ['vüdka], которые ассоциируются с сугубо русским укладом жизни и понятны большинству иностранцев, а также такие относительно недавно появившиеся в средствах массовой коммуникации понятия, как glasnost ['glísnüst],perestroika [,pera'stroika] и целый ряд фамилий людей, активно участвовавших в перестроечной деятельности - Gorbachev ['go:baJüf], Yeltsyn ['jel(t)sin], Kiriyenko [kiri'jegko] и др.
В период существования Советского государства международную известность посредством внедрения в английский лексикон приобрели такие слова, как sputnik ['spAtnik] (более привычное ['sputnik] дается в словаре как второй произносительный вариант), soviet ['sauviat], Soyuz [so:'juz], Stakhanovite [stík'ínovait], а также фамилии политических деятелей, например:
Lenin ['lenin] Trotsky ['trütski]
Stalin ['sta:lin] Kirov ['kiarüf
Khrus(h)chev ['krustjbf] Brezhnev ['bre^nef
Andropov ['índrapüf] Kosygin [ka'si:gin]
Gromyko [grí'miikau]
Последние заимствования периода Новейшей истории развития отношений России с Западом, постперестроечного, - немногочисленны; это такие фамилии, как Putin ['pu:tin], Kournikova [,ko:ni'kauva], Safin ['safin], Sharapova [Jira'pauva] и фамилии ряда политических деятелей.
Имена собственные, обозначающие имена и фамилии людей и составляющие самую многочисленную группу (93 слова) в изучаемом корпусе, свидетельствуют о наличии ярко выраженного интереса со стороны западных государств (в частности, США и Великобритании) к определенным сферам российской жизни.
Прежде всего, это сфера внешне- и внутриполитических отношений. Революция 1917 г. и «перестройка» 90-х гг. ХХ в. вызвали живейший интерес к развитию событий в России и получили широкий резонанс в средствах массовой информации, что привело к необходимости озвучивания «трудных» русских фамилий. Помимо ряда партийных лидеров, фамилии которых приведены выше, в орбиту интересов
газетчиков и политических комментаторов попадают, например, такие деятели, как Nemtsov ['nem(p)tsof], Primakov ['primakof], Rutskoi [,rut'skoi], Zhirinovsky [^irinofski].
Однако наиболее продуктивной в плане заимствований собственных имен является сфера российской культуры и искусства, подарившая миру гениальные произведения литературы, живописи, музыкального творчества. Сокровища мирового искусства, созданные россиянами, связаны с такими именами, как:
Balakirev [ba'likirev] Borodin ['büradin] Chekhov ['tfeküf Diaghilev [di'igilef] Dosto(i)evsky [,düstoi'efski] Glazunov ['glizunüf] Glinka ['gli^ka] Gogol ['gaugül] Khachaturian [,kitfa'tuanan] Lermontov ['leamüntüf] M(o)ussorgsky [mu'so:gski] Nabokov ['nibaküf] Oistrakh ['oistra:k] Yevtushenko [jevtu'Jeçkau]
Pushkin ['pujkin] Rachmaninoff [rik'mininüf] Rimsky-Korsakov [,rim(p)ski'ko:saküf Rostropovich [,rüstra'pauvi^] Scriabin ['skriabin] Sholokhov ['Jblaküf] Shostakovich [Jbsta'kauvi^] Solzhenitsyn [,sül3a'nitsin] Stravinsky [stra'vintski] Stroganoff ['strüganüf] Tchaikovsky [tfai'küfski] Tolstoy ['tülstoi] Turgenev [t3:'geinjev]
Деятели российской науки представлены всего тремя именами: Mendeleev [.menda'leiev], Pavlov ['pivlof], Sakharov ['sikarof]. В словарь включены и имена наиболее известных чемпионов спорта. Помимо упомянутых выше имен теннисистов, приводятся фамилии шахматистов (Karpov ['kœpof], Kasparov [kis'pœrof]).
1 Здесь в примерах приводится первый вариант (если это особо не оговаривается) фонетической транскрипции, который в указанном Произносительном словаре отражает наиболее частотное произнесение данного слова образованными англичанами, в том числе и дикторами Би-Би-Си.
Произносительная специфика русизмов и степень их англизированности
В дополнение к анализу тематическому все выписанные из словаря русскоязычные заимствования были подвергнуты тщательному анализу с точки зрения их произносительной специфики в британском варианте английского языка с целью определения степени их фонетической адаптированности в языке-реципиенте. При этом, в отличие от ранее проведенного межвариантного исследования на основе первого (основного и наиболее частотного) произносительного варианта [2], в «инвентаре» фонетических реализаций русских заимствований рассматривалось всё многообразие зафиксированных в словаре современных вариантов их произнесения.
Наличие двух и более вариантов фонетической реализации языковой единицы само по себе свидетельствует о неустойчивости системы. «Чем устойчивее нормы языка, тем более успешно реализуется его предназначение - выполнять функции литературного языка. Язык включает две противоположные тенденции: неизбежную изменчивость (вариативность) произносительных норм и стремление литературного языка к некой стабильности (константности)» [3, с. 76].
Анализ количества словарно зафиксированных вариантов русизмов в группе нарицательных существительных свидетельствует о том, что всего 38 % заимствований из русского языка (31 слово) имеют единственный вариант произнесения (например, balalaika [.bib'laika], caftan /kaftan ['kíftín], dacha ['dítjb], knout [naut], kulak ['ku:lík] и др. 40 % единиц (33 слова) реализуются носителями британского варианта английского языка в двух вариантах (например, blini ['blini / 'bli:ni], pogrom ['prcgram / 'pogrom]), 11 слов имеют три варианта - 14 % (babushka, boyar, kolkhoz, commissar и др.), а два слова (aleut, apparatchik) представлены четырьмя вариантами; слово politburo имеет пять вариантов произнесения - 2 0%. Среднее количество вариантов в данной группе слов составляет 1,8.
Соответственно в группе имен собственных 88 слов отличаются наибольшей стабильностью (один произносительный вариант -47 %), 61 слово (32 %) имеют два варианта, 27 русизмов (17 %) реализуются тремя вариантами, 12 слов (7 %) представлены четырьмя и более вариантами. Фамилия Turgenev насчитывает семь вариантов произнесения. Высокая степень вариантности слова, по-видимому, не
свидетельствует однозначно о его повышенной частотности: высокочастотные слова Tchaikovsky, Putin и некоторые др. имеют только два варианта произнесения. В группе собственных имен в среднем насчитывается два произносительных варианта.
Таким образом, более половины русских заимствований характеризуются повышенной степенью произносительной вариативности, что свидетельствует об их нестабильном статусе в системе норм английского языка.
Анализ орфографической формы и фонетической транскрипции исследуемых слов позволил выявить следующие тенденции, характеризующие процесс адаптации иноязычных лексических единиц в АЯ.
Прежде всего, необходимо отметить максимальное сохранение орфографической формы слова в процессе заимствования: в подавляющем большинстве случаев слово просто транслитерируется с помощью латинского алфавита, о чем свидетельствуют приведенные выше примеры.
Что касается орфоэпической формы, то в предисловии к использованному словарю особо подчеркивается, что в последнем, 18-м, издании предлагается англизированная версия произнесения, которая используется образованными англичанами; «аутентичная», приближенная к родному языку заимствования версия, зафиксированная в более ранних изданиях словаря, в данном издании отсутствует. Однако в отдельных случаях для передачи более «экзотического» звучания в словаре используется помета "as if Russian" («на русский манер». -Перевод автора) - аналогично помете "as if French". Например, чуждый английскому языку звук /х/ предлагается произносить в таких словах, как Sakharov - "as if Russian" ['sixarof] и Rachmaninoff [rix'mininDf] -причем в обоих случаях приведенный вариант является вторым или даже третьим вариантом произнесения; в первом, приоритетном, варианте русский звук передается как [k].
Для подчеркивания инаковости заимствования, в частности фамилий, оканчивающихся на -ov: Romanov ['raumanDf], Ivanov ['aivanof] и многих других, при охранении орфографического облика, тем не менее, в качестве основного варианта предлагается произнесение оглушенного конечного согласного - вопреки действующим в АЯ фонетическим законам. В отдельных случаях это поддерживается написанием -off (Smirnoff). Данная особенность произнесения окончания
более последовательно и регулярно прослеживается в американском английском (в 100 % случаев), в то время как в британском варианте в отдельных фамилиях всё же предлагается звонкий /v/, например Balakirev [ba'líkirev], что свидетельствует о зарождении тенденции к большей степени приспособления подобных слов к фонетическому строю английского языка в британском варианте.
В противоположность указанной особенности интервокальные глухие согласные в ряде слов озвончаются в соответствии с правилами языка-реципиента: Anastasia [,ína'sta:zia] и еще более ассимилированный вариант [,ína'sta:3a].
Самая яркая особенность звучания иноязычных слов (по нашим наблюдениям не только русских) «на английский лад» на сегментном уровне состоит в удлинении гласных как в ударных, так и в безударных слогах, причем чаще всего совершенно не поддерживаемое существующими правилами чтения английских слов. Например, ударные гласные удлинены в таких словах, как Bakunin [ba'ku:nin], Caterina [,kíta'ri:na], Ivanov ['ivanüf] (второй произносительный вариант), Kama ['kama] и во многих других. Примерами удлинения гласных в безударном слоге могут послужить слова Altai [al'tai], czarevna [zaArevna] и др.
На просодическом уровне (акцентно-ритмическая форма слова) были выявлены следующие тенденции:
1. В дву- и трехсложных словах преимущественно сохраняется акцентно-ритмическая структура, свойственная языку-«донору» (русскому):
Azov [a'züv] beluga [ba'lu:ga]
capot [ka'püt] Onegin [ün'jeigin]
Gagarin [ga'garin] glasnost ['glísnüst] Nikita [ni'kita] Karenina [ka'renina]
Petrushka [pi'tru:Jk:a] Soyuz [so:'juz]
В целом, из всего корпуса русскоязычных заимствований сохранение акцентно-ритмической формы наблюдается в 143 словах, что составляет 61 %, т. е. большую часть заимствованных слов. Кроме того, 52 слова в данной подгруппе словарных единиц являются односложными или двусложными с ударением на первом слоге, что не вступает в противоречие с преобладающей в германских языках рецессивной тенденцией к выделению корня слова.
2. В 22 % заимствованных русских слов (51 слово) наблюдается смещение главного ударения на начальный слог в соответствии с упомянутой наиболее мощной рецессивной тенденцией в АЯ:
Aeroflot ['earaflüt] Andropov ['índrapüf]
Anton ['ínton] Baikal ['baikíl]
Bolshoi ['büljbi] (второй вариант) Borodin ['büradin]
caftan ['kíftan] Glazunov ['glízunüf]
Neva ['neiva]
3. В многосложных словах (39 слов, что составляет 17 %) происходит неизбежное возникновение двух ударений - главного и, по ритмической тенденции, второстепенного. При этом главное ударение как правило остается на том же слоге, что и в русском языке (за исключением двух последних примеров):
balalaika [,bíla'laika] Mendeleev [imenda'leiev]
Novosibirsk [¡nauvasibiask] Sharapova [Jíra'pauva] Solzhenitsyn [isülja'nitsin] Vladivostok [ivlídi'vüstük]
Всестороннее исследование акцентно-ритмических моделей русизмов и особенностей их акцентной ассимилированности было проведено M. С. Смирновой [5].
Заключение
Таким образом, в результате проведенного исследования фонетической формы русскоязычных заимствований по транскрипции из 17-го и 18-го изданий Кэмбриджского произносительного словаря можно заключить следующее:
1. Русские слова составляют относительно небольшую часть английской лексики (всего 0,3 %) - факт, вполне естественный в условиях отсутствия непосредственного языкового контакта. Тематический анализ заимствований позволяет предположить, что до недавнего времени источником заимствования являлись, в основном, литературные произведения русских авторов (т. е. письменные источники), в то время как в постперестроечный период главным источником заимствований служат СМИ (устные и письменные формы передачи информации). Интенсивность процесса заимствования новой лексики из русского языка резко снизилась к постперестроечному периоду.
2. Вследствие отчетливой фонотактической чужеродности русской лексики, что просматривается в сохраненной форме написания слова, максимально приближенной к аутентичной, русские слова претерпевают лишь частичную ассимиляцию в соответствии с существующими в языке-реципиенте фонетическими законами.
3. Наиболее выраженным признаком отличия как основного, так и дополнительных вариантов от русского этимона является удлинение или, реже, дифтонгизация ударного гласного (53 % - первый вариант, 26 % - дополнительные варианты) как в открытом, так и в закрытом слоге: beluga [ba'lu:g9], blini [blini], kopeck [kaupek], shaman ['Jeiman], kasha ['kajb].
4. В третьем типе слога (гласная + r) удлинение гласного наблюдается в 100 % слов: boyar ['boiar] czar / tsar [za].
5. При наличии единственного варианта произнесения он чаще всего демонстрирует «встроенность» в английскую фонетическую систему - гласные и согласные, диграфы произносятся в соответствии с английскими правилами чтения (agitprop, knout, pood, cosmonaut), многосложные слова получают два ударения (balalaika, apparatchik).
6. Экзотичность слова, т. е. его несоответствие английской фонетической системе, проявляется как правило в дополнительных вариантах и состоит в приближении фонетического облика слова к русскому оригиналу, состоящем не только в произнесении звуков в русской манере (czarevna c [ts] во втором варианте), но и в смещении ударения с первого слога на слог, акцентируемый в русском языке.
Таким образом, несмотря на ярко выраженную степень ассимили-рованности в произносительной системе английского языка, русизмы, тем не менее, остаются экзотическими образованиями и проявляют достаточно высокую степень вариативности звучания по сравнению с исконными словами. Русскоязычные заимствования практически не подвергаются деривации, что также подтверждает их инородный статус в английском языке.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В. Н. Ярцевой. -М. : Большая Российская энциклопедия, 2002. - 708 с.
2. Медведева Т. В. Фонетическая ассимиляция русскоязычных заимствований в современном английском языке // Социофонетика звучащей речи. -М. : ИПК МГЛУ «Рема», 2011. - С. 133-144. (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 607. Сер. Языкознание).
3. Потапова Р. К., Потапов В. В. Язык, речь, личность. - М. : Языки славянской культуры, 2006. - 496 с.
4. Резник Р. В., Сорокина Т. С., Резник И. В. История английского языка : учебное пособие. - М. : Флинта : Наука, 2001. - 496 с.
5. Смирнова М. С. Основные тенденции фонетической ассимиляции русских заимствований в английском языке: дис. ... канд. филол. наук. -Владимир, 2014. - 203 с.
6. Jones D. English Pronouncing Dictionary / ed. by P. Roach, J. Hartman and J. Setter. - 17th ed. - Cambridge : Cambridge University Press, 2006. - 599 p.
7. Jones D. English Pronouncing Dictionary / ed. by P. Roach, J. Setter and J. Esling. - 18th ed. - Cambridge : Cambridge University Press, 2015. - 580 p.
