CC BY
76
НАУЧНО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ
проблемы
И. В. ГОРОШКО,
профессор кафедры информационных технологий, доктор технических наук, профессор Академия управления МВД России Российская Федерация, 125171, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8 заведующий отделом информационных технологий и правовой статистики Университет прокуратуры Российской Федерации Российская Федерация, 117638, г. Москва, ул. Азовская, д. 2, корп. 1 E-mail: GGoroshko@agprf.org
Научная специальность: 12.00.11 — судебная деятельность, прокурорская деятельность, правозащитная и правоохранительная деятельность.
ORCID 0000-0002-0749-992X УДК 34.01:351.741
I. V. GOROSHKO
Doctor of Technology, Professor Professor at the Department of Information Technologies
Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia Russian Federation, 125171, Moscow, Zoi i Alexandra Kosmodemyanskikh St., 8 Head of the Department of Information Technologies and Legal Statistics University of Prosecutor's Office of the Russian Federation Russian Federation, 117638, Moscow, Azovskaya St., 8, 1 E-mail: GGoroshko@agprf.org
Scientific speciality: 12.00.11 - Judicial Activities, Prosecutorial Activities, Human Rights and Law Enforcement.
Дата поступления: 2 июня 2020 г.
Дата принятия статьи в печать: 25 сентября 2020 г.
Актуальные вопросы правоохранительной деятельности в условиях информационного общества
Topical issues of law enforcement in the information society
Аннотация
Актуальность обращения к теме раскрытия содержания правоохранительной деятельности обусловлена процессами цифровизации, проходящими в системе государственного управления и связанными с построением в России информационного общества.
Постановка проблемы: построение в России информационного общества призвано способствовать совершенствованию системы государственного управления, повышению ее эффективности, формированию партнерских отношений между властью,
Annotation
The relevance of addressing the topic of disclosure of the content of law enforcement activities is due to the digitalization processes taking place in the public administration system related to the construction of an information society in Russia.
Problem statement: building an information society in Russia is designed to help improve the system of public administration, increase its efficiency, and form partnerships between the government, citizens, and businesses. Modern trends are reflected in all areas of state activity, including law enforcement. The expansion of its functionality due to new tasks related, among other things,
гражданами и бизнесом. Современные тенденции находят свое отражение во всех направлениях деятельности государства, в том числе и в правоохранительной деятельности. Расширение ее функционала за счет новых задач, связанных, в том числе, с обеспечением реализации цифровых прав, требует пересмотра трактовки ее содержания.
Цель исследования: выработка новых подходов к раскрытию содержания правоохранительной деятельности в условиях информационного общества.
Методы исследования: диалектико-матери-алистический, герменевтика, системный, формально-юридический.
Результаты и ключевые выводы: правоохранительная деятельность в обозримом историческом периоде не меняет по сути своей природы и предназначения. Вместе с тем, как и многие другие направления деятельности государства, она находится под влиянием проходящих в нем процессов. Внедрение менеджериального подхода в систему государственного управления в рамках реализации концепции сервисного государства, ориентация на использование инновационных информационных технологий, призванная повысить эффективность управления, содержат в себе определенные вызовы для правоохранительных органов, ставят перед ними задачу скорейшей адаптации к новым условиям. Решение данной задачи следует искать в уточнении теоретических положений, касающихся правоохранительной деятельности в информационном обществе и определения ее приоритетов. Раскрывая содержание правоохранительной деятельности, в статье предлагается при ее реализации сделать акцент на охране права как регулятора общественных отношений и его использовании при осуществлении взаимодействия с физическим и юридическими лицами.
to ensuring the implementation of digital rights, requires a revision of the interpretation of its content.
The purpose of the study: to develop new approaches to the disclosure of the content of law enforcement activities in the information society.
Research methods: dialectical-materialistic, hermeneutics, system, formal-legal.
Results and key conclusions: law enforcement activity in the foreseeable historical period does not change its nature and purpose. At the same time, like many other areas of state activity, it is influenced by the processes taking place in it. The introduction of a managerial approach to the public administration system as part of the implementation of the service state concept, the focus on the use of innovative information technologies designed to improve management efficiency, contain certain challenges for law enforcement agencies, and set them the task of adapting to new conditions as soon as possible. The solution to this problem should be sought in clarifying the theoretical provisions concerning law enforcement in the information society and determining its priorities. Revealing the content of law enforcement activities, the article suggests that its implementation should focus on the protection of law as a regulator of public relations and its use in interaction with individuals and legal entities.
Ключевые слова: государственное управление; информационное общество; менеджмент; правоотношения; правоохранительная деятельность; цифровая трансформация.
Key words: public administration; information society; management; legal relations; law enforcement; digital transformation.
С известной долей уверенности можно утверждать, что общая направленность правоохранительной деятельности в любом государстве остается независимо от господствующей формы правления и политической системы общества.
В Дохинской декларации, принятой на Тринадцатом Конгрессе Организации Объединенных Наций по предупреждению преступности и уголовному правосудию, эта направленность сформулирована как приверженность государств — чле-
90
нов Организации Объединенных Наций обеспечению верховенства права и предупреждению, и противодействию преступности во всех ее проявлениях на национальном и международном уровнях, соблюдению и уважению прав человека и основных свобод1.
Вместе с тем при раскрытии содержания понятия «правоохранительная деятельность» в применении к конкретной стра-новой юрисдикции нельзя не учитывать и национальную специфику, которая обусловлена особенностями государственного устройства, правовыми традициями, степенью развитости форм общественного сознания и т. п. [6, с. 26—38]
В Российской Федерации сложился подход, согласно которому правоохранительная деятельность обосабливается от других видов юридической деятельности (например, таких, как правозащитная) используемыми мерами воздействия субъектов, ее осуществляющих. Таковыми являются регламентированные законом меры государственного принуждения и взыскания, направленные на правонарушителей [8, с. 5].
Если проанализировать существующие оценки сути правоохранительной деятельности, присутствующие в работах ряда ученых, то можно заметить одну особенность. В них, как правило, понятия «охрана» и «защита» используются совместно как синонимичные. Так, авторы учебника под общей редакцией В. П. Божьева и Б. Я. Гаврилова трактуют правоохранительную деятельность как «предусмотренную действующим законодательством государственную или санкционированную государством деятельность, направленную на охрану и защиту (здесь и далее — наш курсив. — И. Г.) прав граждан, юридических лиц и государства и обеспечение выполнения ими своих обязанностей, осуществляемую, как правило, в определенном процессуальном порядке специально уполномоченными на то лицами и связанную с применением законных мер государственного принуждения» [9, с. 25].
Созвучное определение приводит С. М. Кузнецов, который рассматривает правоохранительную деятельность как «состоящую в защите и охране прав и свобод человека и гражданина, а также законных прав и интересов юридических лиц» [7, с. 130].
А. Ю. Гулягин правоохранительной считает деятельность «только несудебных государственных органов по охране и защи-
те прав, осуществляемую путем применения властных полномочий по отношению к лицам, не состоящим с ними в отношениях подчинения типа «работодатель — работник» [4, с. 25].
Представляется, что подобное объединение требует своего объяснения, тем более, что, если подходить с позиций лексической трактовки терминов «охрана» и «защита», мы можем столкнуться с иной интерпретацией.
Согласно толковому словарю Т. Ф. Ефремовой лексема «охрана» в своем денотативном определении означает процесс действия по глаголу «охранять»: «наблюдать за сохранностью, безопасностью кого-либо или чего-либо; стеречь» [13]. Основной характеристикой этого процесса является то, что он способствует обеспечению безопасности охраняемого объекта, контроля за его целостностью и доступностью.
Защита же (от глагола «защищать») предполагает оборону, ограждение от неприязненного воздействия, от неприятеля или совершение некоторых принудительных действий в его отношении, совершаемых в интересах защищаемого [14].
Другими словами, если принимать во внимание отмеченную лексическую трактовку, совместное упоминание в приведенных выше определениях правоохранительной деятельности терминов «охрана» и «защита» вряд ли можно признать правомерным, тем более, что при охране, следуя лексическому анализу, не должны использоваться никакие меры принуждения.
Вместе с тем нельзя не заметить, что практика демонстрирует нам многочисленные случаи, когда правоохранительные органы, участвующие, например, в охране общественного порядка при проведении массовых мероприятий (собраний, митингов, демонстраций, шествий, пикетирований), применяли законодательно разрешенное силовое воздействие к нарушителям правопорядка и тем самым способствовали реализации прав граждан, закрепленных в ст. 31 Конституции Российской Федерации2. Однако и в этих ситуациях можно утверждать, что они (правоохранительные органы) не охраняли, а защищали права.
Как образно заметил В. В. Лазарев, «правоохранительные органы... вступают в дело чаще всего тогда, когда право уже нарушено, в силу чего в строгом смысле слова трудно охарактеризовать эти структуры как правоохранительные» [10, с. 6].
1 Организация Объединенных Наций [Электронный ресурс]. URL: https://undocs.org/ru/A/RES/70/174 (дата обращения: 12.05.2020).
2 Конституция Российской Федерации: офиц. текст // СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.
Таким образом, уточнив различия в содержании понятий «охрана» и «защита», мы предлагаем интерпретацию правоохранительной деятельности как деятельности специально управомоченных государственных органов, направленную на обеспечение в обществе охраны права и его реализации, осуществляемую с использованием комплекса законодательно установленных мер.
Раскрывая содержание понятия «правоохранительная деятельность», прежде всего заметим, что оно по-прежнему может считаться дискуссионным, несмотря на большое количество учебников и специальной литературы, посвященной данной проблематике.
Сегодня сложилось два подхода к пониманию правоохранительной деятельности — широкий и узкий, конкретная наполненность которых отличается в зависимости от выбранного основания для классификации.
Так, по такому основанию, как субъекты правоохранительной деятельности, сторонники широкого подхода говорят о том, что она осуществляется всеми органами законодательной, исполнительной и судебной власти, обеспечивающими соблюдение прав и свобод человека и гражданина, поддержание законности и правопорядка [5, с. 34].
Для узкого подхода характерно представление правоохранительной деятельности как деятельности только несудебных государственных органов по охране прав, осуществляемую путем применения властных полномочий по отношению к лицам, не состоящим с ними в отношениях подчинения типа «работодатель — работник» [3, с. 25].
Некоторые авторы выделяют государственные органы, для которых правоохранительная деятельность является основным видом деятельности, для других — второстепенной и осуществляется наряду с другими [9, с. 28].
Здесь мы не будем останавливаться на обсуждении часто дискутируемой роли и участия в правоохранительной деятельности таких институтов, как адвокатура и нотариат.
Заметим лишь, что согласно ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатура «не входит в систему органов государственной власти...»3. Адвокаты действуют в целях защиты прав, свобод и интересов физических и юридических лиц. Нотариат выполняет похожие функции и призван обеспечивать «защиту
прав и законных интересов граждан и юридических лиц.»4.
Рассматривая содержание правоохранительной деятельности с точки зрения ее направленности, ученые обращают внимание, что в широком смысле она ориентирована на охрану юридических норм права от нарушений. В узком же смысле слова она представляет собой специализированную деятельность по правовой охране общественных отношений [3, с. 31-32].
Не ставя своей целью в настоящей статье анализировать достоинства и недостатки приведенных выше подходов, мы солидаризируемся с мнением ряда специалистов (например, Е. В. Болотина), которые считают сегодня главным в правоохранительной деятельности профилактическое, предупредительное начало, устранение препятствий в реализации норм права [2, с. 18].
Являясь одной из правовых форм реализации охранительной функции государства, правоохранительная деятельность зависит от социально-экономической, политической ситуации, складывающейся в обществе, актуальных тенденций развития общественных отношений, уровня правосознания и правовой культуры и т. п.
Сегодня мы являемся свидетелями процесса построения информационного общества, которое приходит на смену обществу постиндустриальному.
Суть этого процесса достаточно лаконично охарактеризовал Клаус Шваб, президент Всемирного экономического форума, который описал создаваемый новый мир как мир, в котором «виртуальные и физические системы производства гибко взаимодействуют между собой на глобальном уровне» [11, с. 19].
Действительно, искусственный интеллект (ИИ), Интернет вещей, роботизация, виртуализация распространяются масштаб -но и внедряются во все сферы человеческой жизнедеятельности, преобразуя его природную, экономическую и гуманитарную среду обитания.
Предполагается, что в недалеко будущем к объектам реального мира будут подсоединены более 20 млрд датчиков, что позволит создать цифровые двойники для миллиардов сущностей [12]. В результате конкретные физические лица или технические объекты будут заменены их точными цифровыми отображениями, которые могут быть использованы для
3 Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Феде -рации: федер. закон от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ (ред. от 02.12.2019) // СЗ РФ. 2002. № 23. Ст. 2102.
4 Основы законодательства Российской Федерации о нотариате от 11 февраля 1993 г. № 4462-1 (ред. от 27.12.2019) // Рос. газ. 1993. 11 марта. № 10.
моделирования и прогнозирования поведения людей как в обыденных, так и в чрезвычайных ситуациях.
Цифровые платформы, использующие современную информационную инфраструктуру, способствуют распространению новых моделей взаимодействия производителей и потребителей, формированию «экономики по требованию». Подходы к организации бизнеса, применяемые такими компаниями, как Alibaba, Amazon, Uber, Яндекс, позволяют обеспечить совместный доступ к технике, технологическому оборудованию и ресурсам раз-
личных физических и юридических лиц, минуя многочисленные бюрократические формальности.
Все большое распространение получили кра-удфандинговые площадки, аккумулирующие денежные средства для различных стартапов и социальных проектов.
Современные тенденции развития вышеперечисленных процессов достаточно красноречиво иллюстрирует лепестковая диаграмма распределения динамики совокупного среднегодового темпа роста инвестиций (CAGR) по различным направлениям цифровой экономики (рис.).
92
Цифровые технологии в управлении
Интернет вещей
Дополненная реальность
Роботизация
Большие данные и ИИ
--•2016 год —2020 год
Рис. Динамика CAGR 2016-2020 гг.
Аналогичные процессы происходят сегодня и в Российской Федерации, в которой развитие информационного общества и формирование цифровой экономики провозглашены стратегическими целями на ближайшие десятилетия.
Их достижение предполагает обеспечение комплекса национальных интересов, среди которых повышение эффективности государственного управления и развитие свободного, устойчивого и безопасного взаимодействия граждан и организаций, органов государственной власти Российской Федерации, органов местного самоуправления5.
Особенно отметим, что цифровизация самым непосредственным образом способствует воплощению в жизнь социального за-
каза на переход от властного, «вмешивающегося» к позитивному, «предоставляющему» государственному управлению в рамках концепции «сервисного государства» [1, с. 51-64].
Инновационные цифровые решения запланированы к осуществлению до 31 декабря 2024 г. в ходе реализации федерального проекта «Цифровое государственное управление», включенного в национальный проект «Национальная программа «Цифровая экономика Российской Федерации»6.
В рамках выполнения задачи, связанной с внедрением цифровых технологий в сферу государственного управления, предполагается:
5 О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы [Электронный ресурс]: указ Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203. Доступ из информационно-правового портала «Гарант» (дата обращения: 05.05.2020).
6 Паспорт национального проекта «Национальная программа «Цифровая экономика Российской Федерации» (утв. протоколом заседания президиума Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и национальным проектам от
4 июня 2019 г. № 7). Доступ из информационно-правового портала
«Гарант» (дата обращения: 05.05.2020).
— обеспечение функционирования и развития инфраструктуры электронного правительства, внедрение и эксплуатация облачной цифровой платформы обеспечения оказания государственных (муниципальных) услуг и сервисов, в том числе в электронном виде;
— внедрение в деятельность органов государственной власти юридически значимого электронного документооборота с применением электронной подписи;
— создание платформы идентификации, включая биометрическую, облачную квалифицированную электронную подпись, цифровые профили гражданина и юридического лица;
— создание платформы межведомственного взаимодействия и обмена данными;
— введение, функционирование и развитие «электронного паспорта» гражданина Российской Федерации и многое другое.
Формируемая цифровая инфраструктура современного общества способна самым серьезным образом повлиять на выполнение своих функций многими государственными органами, включая и правоохранительные.
Использование технологии блокчейн (распределенного управления конкурентным доступом) позволит обеспечить оперативный контроль за решениями, принимаемыми в процессе правоохранительной деятельности, и высокий уровень доверия к ним, который обеспечивается прозрачностью сетевых транзакций.
Обработка «больших данных» может стать основой для повышения эффективности охраны общественного порядка и общественной безопасности, помогая прогнозировать преступность, автоматически отслеживать большие скопления людей, зоны риска, аномальную активность геотегинга, анализировать банки данных оперативно-розыскной, статистической, криминалистической информации (в тои числе генетической), социальные сети.
Искусственный интеллект, используемый в системах компьютерного зрения, обработки естественного языка, хорошо адаптируется для потребностей правоохранительной деятельности. Например, он может быть востребован при выработке рекомендаций в процессе принятия управленческих решений, расследовании конкретных преступлений и т. п.
Технологии Интернет вещей возможно применять в целях совершенствования деятельности патрульно-постовой службы и обеспечения безопасности дорожного движения.
Помимо технологических инноваций, в правоохранительных органах становится все более заметной эволюция системы государственного управления. Менеджериальный
подход находит свое воплощение и в правоохранительных органах.
Так, Концепцией создания единой системы информационно-аналитического обеспечения деятельности МВД России (ИСОД), принятой в МВД России в 2012 г., были предусмотрены: развитие информационных систем, обеспечивающих предоставление государственных услуг (функций) в электронном виде, а также их интеграция с основными компонентами инфраструктуры электронного правительства; обеспечение электронного взаимодействия подразделений МВД России с органами государственной власти и органами местного самоуправления; обеспечение общего защищенного регламентированного доступа пользователей к ресурсам централизованных информационных систем МВД России в режиме реального времени и т. п.7
Приказами МВД России от 29 декабря 2014 г. № 1144 и от 30 июня 2017 г. № 430 определен перечень из тридцати пяти государственных услуг, предоставляемых органами внутренних дел, создана система мониторинга их качества и утверждена форма статистической от-четности8.
Критериями, в соответствии с которыми заявитель (физическое или юридическое лицо) формулирует свои выводы, выступают: время предоставления услуги; время ожидания в очереди; компетентность сотрудника; комфортность помещения, доступность информации о порядке предоставления государственных услуг.
На основе дальнейшего анализа определяется уровень удовлетворенности заявителя качеством предоставляемых услуг, значение которого в дальнейшем используется при оценке деятельности руководителей территориальных органов внутренних дел.
В органах прокуратуры в 2017 г. была утверждена Концепция цифровой трансформации органов и организаций прокуратуры Российской Федерации, которая ориентирована:
— на формирование и развитие цифровой среды органов прокуратуры с учетом потребностей граждан, бизнеса и государства в своевременном получении качественной информации на основе использования инфраструктуры электронного правительства и внедрения сервисной модели;
7 Об утверждении Концепции создания единой системы информационно-аналитического обеспечения деятельности МВД России в 2012 - 2014 годах: приказ МВД России от 30 марта 2012 г. № 205.
8 О повышении качества предоставления государственных услуг в системе МВД России: приказ МВД России от 29 декабря 2014 г. № 1144; Об организации и проведении мониторинга качества предоставления государственных услуг в системе МВД России: приказ МВД России от 30 июня 2017 г. № 430.
94
— на обеспечение согласованного развития цифровой экосистемы органов прокуратуры и других субъектов контрольно-надзорной деятельности системы государственного управления России.
Среди реализуемых в Генеральной прокуратуре Российской Федерации цифровых проектов нельзя не отметить федеральную государственную информационную систему «Единый реестр проверок» (далее — ФГИС ЕРП), которая была разработана в 2015 г. для учета проверок, проводимых при осуществлении государственного контроля (надзора), муниципального контроля, а также их результатов.
Основное предназначение ФГИС ЕРП — повышение прозрачности деятельности органов, уполномоченных на осуществление государственного контроля (надзора) и муниципального контроля в отношении юридических лиц, индивидуальных предпринимателей; обеспечение свободного доступа к информации о плановых и внеплановых проверках, о результатах проверки, принятых мерах по итогам ее проведения, о выдаче предписания об устранении выявленных нарушений, его исполнении или неисполнении; обеспечение гласности в деятельности органов прокуратуры и органов, уполномоченных на осуществление государственного контроля (надзора), муниципального контроля, действующего законодательства на указанном участке работы; поддержка безусловного исполнения органами, уполномоченными на осуществление государственного контроля (надзора), муниципального контроля, действующего законодательства.
В вышеобозначенном федеральном проекте «Цифровое государственное управление» в срок до 2024 г. предусмотрены следующие решения для правоохранительных органов:
— для органов прокуратуры — обеспечение функционирования для всех сотрудников современных автоматизированных рабочих мест и сервисов работы с цифровыми данными на базе защищенной катастрофоустойчивой инфраструктуры Генеральной прокуратуры Российской Федерации;
— для МЧС России — обеспечение высокого качества предоставления государственных и муниципальных услуг (функций), иных услуг (сервисов) и сведений в электронном виде в сфере пожарной безопасности и безопасности людей на водных объектах;
— для МВД России — создание единого информационного ресурса регистрационного и миграционного учета;
— для Росгвардии — создание системы контроля оборота огнестрельного оружия и управле-
ния охранными услугами на базе отечественных технологий для обработки больших массивов данных.
Заметим, что с внедрением концепции «сервисного государства» и менеджериального подхода в сферу публичного управления, в частности в правоохранительную деятельность, актуальность властного начала, обязывающе-запретительных методов будет со временем уменьшаться.
Действительно, с развитием средств инфо-телекоммуникаций, появлением «электронных паспортов», повсеместного внедрения технологий «безопасного города», прогнозируемого чипирования населения, в результате которого будет «обеспечена постоянная связь каждого индивидуума с глобальными информационно-управляющими сетями»9, задачи предупреждения и пресечения правонарушений и проступков, розыска преступников будут решаться более оперативно.
Наглядным подтверждением данному тезису может служить успешность выявления фактов нарушения гражданами режима самоизоляции в период пандемии, связанной с вирусом COVID-19, обеспеченная введением цифровых пропусков и внедрением в Москве приложения «Социальный мониторинг».
Таким образом, современные реалии требуют от правоохранительных органов смещение акцентов в сторону способствования реализации прав физических и юридических лиц.
В условиях информационного общества существенно возрастает роль информационных правоотношений и таких субъективных прав, как право на информацию и право на доступ к информации.
Право на информацию закреплено ч. 4 ст. 29 Конституции Российской Федерации и раскрывается в конструкции: «...каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом».
Право на доступ к информации гарантировано ч. 2 ст. 24 Конституции Российской Федерации, в которой обозначено, что «органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом».
Правоохранительные органы, способствуя осуществлению вышеуказанных прав, высту-
9 Об утверждении Стратегии развития электронной промышленности России на период до 2025 года [Электронный ресурс]: приказ Министерства промышленности и энергетики Российской Федерации от 7 августа 2007 г. № 311. URL: http://docs.cntd.ru/ document/902063681 (дата обращения: 05.05.2020).
пают как субъекты информационных правоотношений, возникающих в процессе создания, распространения, использования, сохранения и уничтожения (утилизации) информации, а также в процессе предоставления информационных услуг и выполнения работ в информационной сфере, использования информационных технологий и ресурсов и обеспечения информационной безопасности10.
При реализации права физических и юридических лиц на информацию от правоохранительных органов требуется занимать активную позицию по предоставлению сведений о своей деятельности в соответствии с принципом информационной открытости и гласности, кроме случаев, определенных законом (действующим законодательством).
Соответствующие правовые нормы закреплены в следующих федеральных законах: от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (ст. 3); от 26 декабря 2008 г. № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» (ч. 3 ст. 3); от 9 февраля 2009 г. № 8-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления» (п. 1—2 ст. 4); (ч. 4 ст. 4); от 27 июля 2010 г. № 210-ФЗ «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг»; от 17 января 1992 г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» (абзац 2 ч. 2 ст. 4); от 28 декабря 2010 г. № 403-Ф3 «О Следственном комитете Российской Федерации» (п. 2 ч. 2 ст. 5); от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» (ст. 8) и др.
Вместе с тем практика демонстрирует многочисленные факты несоблюдения контрольно-надзорными органами действующего законодательства, в частности положения о внесении в ФГИС ЕРП актуальных сведений о плановых и внеплановых проверках, их результатах, выявленных нарушениях, сроках их устранения и привлеченных к ответственности виновных лиц.
В результате Федеральным законом от 26 июля 2017 г. № 206-ФЗ в ст. 19.6.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях была включена часть 3, предусматривающая административную ответственность за нарушения законодательства о государственном контроле (надзо-
10 Модельный Информационный кодекс для государств -участников СНГ (ч. 1) (принят на 30 пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ (постановление № 30-6 от 3 апреля 2008 г.)) [Электронный ресурс]. URL: http://docs.cntd.ru/document/902124603 (дата обращения: 20.05.2020).
ре) при размещении обязательной информации в ФГИС ЕРП.
Данная ответственность наступает в случае невнесения должностными лицами федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов РФ, уполномоченных на осуществление государственного контроля (надзора), органов местного самоуправления, уполномоченных на осуществление муниципального контроля, либо государственных или муниципальных учреждений, осуществляющих контрольные функции, требований законодательства о государственном контроле (надзоре), муниципальном контроле, информации о проверке в единый реестр проверок; нарушения два и более раза в течение одного года сроков внесения информации о проверке в единый реестр проверок; внесения два и более раза в течение одного года неполной или недостоверной информации о проверке в единый реестр проверок.
Активную позицию необходимо занимать правоохранительным органам и при информировании физических и юридических лиц о преимуществах электронного вида получения государственных услуг.
Установленные указом Президента РФ от 7 мая 2012 г. № 601 и постановлениями Правительства РФ от 12 декабря 2012 г. № 1284 и от 26 марта 2016 г. № 236 целевые показатели по количеству и качеству предоставляемых услуг ставят перед правоохранительными органами серьезную задачу повышения мотивации граждан к обращению за государственными услугами в электронном виде.
Основным нормативным правовым документом, которым должны руководствоваться правоохранительные органы при реализации права на доступ к информации, является Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» (далее — ФЗ № 152).
Согласно ч. 3 ст. 14 ФЗ № 152 правоохранительный орган (оператор персональных данных (далее — ПДн) обязан предоставить физическому лицу или его представителю (субъекту ПДн) по требованию (обращению или запросу) имеющиеся о нем сведения, включающие, в том числе, подтверждение факта обработки персональных данных; правовые основания, цели, способы и сроки обработки, в том числе и сроки их хранения, и т. п.
Более того, оператор персональных данных обязан доказать получение согласия субъекта ПДн на обработку его персональных данных, а в случае обработки общедоступных персональных данных на него возлагается обязанность доказывания того, что обрабатываемые ПДн являются общедоступными.
96
Заметим, что, следуя п. 3 ст. 3 ФЗ № 152, обработка персональных данных подразумевает их сбор, запись, систематизацию, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передачу (распространение, предоставление, доступ), обезличивание, блокирование, удаление, уничтожение, т. е. предполагает полный спектр действий, который может быть осуществлен или осуществляется оператором персональных данных.
Сложность ситуации усугубляется внедрением в правоохранительные органы технологии обработки персональных данных с использованием автоматизированных систем, что заставляет обращать повышенное внимание на вопросы, связанные с обеспечением безопасности информационного обмена и правового режима конфиденциальности информации.
Список литературы:
1. Баранов И. Н. Новый государственный менеджмент: эволюция теории и практики применения // Российский журнал менеджмента. 2012. Т. 10. № 1.
2. Болотина Е. В. Правоохранительная функция государственной власти (теоретико-правовой аспект): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2000.
3. Братко А. Г. Правоохранительная система (вопросы теории). М., 1991.
4. Гулягин А. Ю. Правоохранительная деятельность в сфере административной юрисдикции: монография. М., 2014.
5. Кобзарев Ф. М. Конституционно-правовое регулирование охранительной функции государства и форм ее реализации // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2013. № 5.
6. Кравченко А. Г., Хажироков В. А. Модели правоохранительной функции государства в федеративном пространстве: сравнительно-правовой аспект // Административное право и практика администрирования. 2016. № 5.
7. Кузнецов С. М. Правоохранительная деятельность органов внутренних дел (административно-правовые аспекты): дис. ... канд. юрид. наук. М., 1997.
8. Нижник Н. С., Ахмедов Ч. Н. Правоохранительная система государства: дифференциация структурно-функциональных элементов // История государства и права. 2008. № 9.
9. Правоохранительные и судебные органы: учебник / под общ. ред. В. П. Божьева, Б. Я. Гаврилова. М., 2020.
10. Профессиональные и общественные начала в деятельности органов внутренних дел: исто-
Корректировка направленности правоохранительной деятельности, проходящая вследствие эволюционных изменений в подходах к государственному управлению и смещения акцентов в сторону сервисной составляющей, приводит к серьезному возрастанию нагрузки на правоохранительные органы, тем более, что процессы цифровой трансформации, проходящие в обществе, сопровождаются рядом негативных явлений, связанных с появлением новых, компьютерных преступлений и ростом информационно-технической оснащенности криминалитета.
Указанные обстоятельства предъявляют повышенные требования к квалификации сотрудников правоохранительных органов, качеству их образования, компетентности и готовности к эффективному функционированию в условиях информационного общества.
References:
1. Baranov I. N. Novyj gosudarstvennyj menedzh-ment: evolyuciya teorii i praktiki primeneniya // Rossijskij zhurnal menedzhmenta. 2012. T. 10. № 1.
2. Bolotina E. V. Pravoohranitel'naya funkciya go-sudarstvennoj vlasti (teoretiko-pravovoj aspekt): avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. SPb., 2000.
3. Bratko A. G. Pravoohranitel'naya sistema (vo-prosy teorii). M., 1991.
4. Gulyagin A. Yu. Pravoohranitel'naya deyatel'nost' v sfere administrativnoj yurisdikcii: monografiya. M., 2014.
5. Kobzarev F. M. Konstitucionno-pravovoe regu-lirovanie ohranitel'noj funkcii gosudarstva i form ee realizacii // Vestnik Akademii General'noj prokuratury Rossijskoj Federacii. 2013. № 5.
6. Kravchenko A. G, Hazhirokov V. A. Modeli pravoohranitel'noj funkcii gosudarstva v fed-erativnom prostranstve: sravnitel'no-pravovoj aspekt // Administrativnoe pravo i praktika ad-ministrirovaniya. 2016. № 5.
7. Kuznecov S. M. Pravoohranitel'naya deyatel'nost' organov vnutrennih del (adminis-trativno-pravovye aspekty): dis. ... kand. yurid. nauk. M., 1997.
8. Nizhnik N. S., Ahmedov Ch. N. Pravoohranitel'naya sistema gosudarstva: differ-enciaciya strukturno-funkcional'nyh elemen-tov // Istoriya gosudarstva i prava. 2008. № 9.
9. Pravoohranitel'nye i sudebnye organy: ucheb-nik / pod obshch. red. V. P. Bozh'eva, B. Ya. Gavrilova. M., 2020.
10. Professional'nye i obshchestvennye nachala v deyatel'nosti organov vnutrennih del: istoriya i sovremennost' / Akademiya MVD SSSR; [redkol: K. I. Egoshev (pred.) i dr.]. M., 1990.
рия и современность / Академия МВД СССР; [редкол: К. И. Егошев (пред.) и др.]. М., 1990.
11. Шваб К. Четвертая промышленная революция. М., 2018.
12. Desjardins J. How the Internet of Things has evolved over the last 50 years. URL: https:// www.weforum. org/ agenda/2018/01 /how-the-internet-of-things-has -evolved-over-the- last -50-years (дата обращения: 05.04.2020).
13. Gufo.me. URL: https://gufo.me/dict/efremova/ охранять (дата обращения: 05.04.2020).
14. Gufo.me. URL: https://gufo.me/dict/ushakov/ защищать (дата обращения: 07.04.2020).
11. Shvab K. Chetvertaya promyshlennaya revoly-uciya. M., 2018.
12. Desjardins J. How the Internet of Things has evolved over the last 50 years. URL: https:// www.weforum. org/ agenda/2018/01 /how-the -internet-of-things-has-evolved-over-the-last-50-years (data obrashcheniya: 05.04.2020).
13. Gufo.me. URL: https://gufo.me/dict/efremo-va/ohranyat' (data obrashcheniya: 05.04.2020).
14. Gufo.me. URL: https://gufo.me/dict/ush-akov/zashchishchat' (data obrashcheniya: 07.04.2020).
Для цитирования:
For citation:
Горошко И. В. Актуальные вопросы правоохранительной деятельности в условиях информационного общества // Труды Академии управления МВД России. 2020. № 3 (55). С. 88-97.
Goroshko I. V. Topical issues of law enforcement in the information society // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2020. № 3 (55). P. 88-97.
tb
<
«
С a С tb S X и tfc У
s —
s
о §
E-
tb
С I У
ъ <
I
97
