CC BY
53
14. Ledeneva, A. Russia's economy of favours: blat, networking and informal exchang / A. Ledeneva. Cambridge: Cambridge University Press, 1998.
15. Kets de Vries, M. The anarchists within: clinical reflections on Russian character and leadership style / M. Kets de Vries // Human Relations. 2002. № 54(5). P. 585 - 627.
А.А.СУСЛОВ
(Волгоград)
АКТУАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ЭТНОСОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ НА ТЕРРИТОРИИ ЮЖНОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО ОКРУГА
Представлен комплексный многофакторный анализ современного состояния этносоциальных отношений в Южном федеральном округе в связи с необходимостью его учета при корректировке
действующей Концепции государственной национальной политики Российской Федерации. Дан прогноз состояния этносоциальных отношений в среднесрочной перспективе.
Анализ социально-экономических, политических и культурных процессов, развивавшихся в 90-е годы ХХв. на территории регионов, входящих в состав Южного федерального округа, а также современного состояния межэтнических отношений объективно свидетельствует о наличии исторически сложившегося потенциала напряженности, присущего этносоциальной системе Юга России.
Указанный потенциал в условиях глубокой цивилизационной трансформации социума постепенно переходит из латентного состояния в открытые конфликты. Наиболее опасные для себя вызовы со стороны радикального этнонационализма, вооруженного сепаратизма, религиозного экстремизма, поддержанных международным терроризмом, Российская Федерация получила на территории Чеченской Республики.
В настоящее время наблюдается отчетливо выраженная, уверенная тенденция к стабилизации межэтнических отношений, социально-политической консолидации
гражданского общества на Юге России. Процессу стабилизации содействуют как общее улучшение социально-экономической ситуации в Южном федеральном округе, так и укрепление властной вертикали в государстве. Тем не менее определенная напряженность в сфере межэтнических отношений сохраняется, что обусловлено целым рядом факторов.
Высокий уровень этнокультурной мозаичности населения. По данным Всероссийской переписи населения 2002 г., на территории Южного федерального округа проживают представители более ста этнических общностей. Они отличаются своей религиозной принадлежностью, хозяйственным укладом жизни, количественным составом, ценностными и социокультурными ориентациями, степенью государственной организованности и зрелости гражданского общества.
Издержки современного этапа развития российского федерализма и формирования общероссийской гражданской идентичности. Целый ряд так называемых «титульных» этнических общностей регионов Юга России реализовали свое право на территориальное самоопределение, образовав соответствующие республики в составе России. Как показала практика, указанная форма самоопределения этносов действительно создает благоприятные условия для сохранения и развития этнических культур, языков и традиций. Вместе с тем в условиях децентрализации государственного управления в России, характерной для 90-х годов XX в., низкого уровня политической культуры региональных социальных элит и населения, фактической неразвитости институтов гражданского общества этнотерриториальное самоопределение использовалось в экономических и политических интересах отдельных «титульных» этнических общностей. Это приводило, с одной стороны, к повышению их государственного (политического, экономического, культурного) статуса, с другой стороны, к ущемлению прав и интересов представителей других этнических общностей, в первую очередь, русских. Возникающая при этом борьба за перераспределение властных и экономических ресурсов неизбежно обостряла межэтнические отношения. Таким обра-
© Суслов А.А., 2008
зом, фактически сформировавшаяся монополия отдельных «титульных» этнических общностей на власть и собственность в настоящее время выступает одной из основных причин, не позволяющих осуществлять последовательную социальноэкономическую, политическую и культурную модернизацию республик Северного Кавказа, формирование у населения этих республик устойчивой общероссийской гражданской идентичности.
Размытая прежняя советская идентичность не замещена новой, общероссийской идентичностью. В этих условиях главным критерием самоидентификации остается признак этнической принадлежности, что выступает одной из основных предпосылок проявлений идеологии этно-национализма в различных формах: от спекуляций на тему духовного возрождения этноса до политико-культурного изоляционизма, этноцентризма, воинствующего шовинизма. Это обусловливает необходимость повышения роли образования и культуры в процессе формирования у населения общероссийской гражданской идентичности, нейтрализации идеологии этнонационализма. Забота о сохранении культурного наследия и этнических традиций не должна быть препятствием на пути модернизации и превращать жизнь граждан в моноэтнические культурные изоляты ради зачастую мифологизированной традиции, никогда в реальности не существовавшей. В то же самое время патриотизм и общероссийская идентичность станут только сильнее и богаче, если будут базироваться не только на уважении столицы России, государственных символов, русского языка, но и родного края и собственной этнокультурной индивидуальности.
Наличие исторически обусловленных территориальных споров. Высокая интенсивность миграционных потоков, длительность сосуществования в пределах ограниченного географического пространства различных этносов обусловили наличие в республиках Северного Кавказа территорий, на историческое владение которыми претендуют или могут претендовать несколько этнических общностей. Ситуацию осложняет хорошо сохранившееся в памяти ныне живущих поколений произвольное изменение административно-территориальных границ указанных республик в
20 - 50-х гг. ХХв., приведшее к частым несовпадениям ареала проживания этносов и границ административно-территориальных образований, возникновению явления «разделенных народов» (лезгины, осетины). Это является причиной открытой или латентной межэтнической напряженности, достигшей своего апогея в осетино-ингушском конфликте осенью 1992 г. До настоящего времени процесс урегулирования в зоне осетино-ингушского конфликта остается незавершенным. Как показали бесланские события, любая провокация в указанной зоне приводит к заметному росту социальной напряженности на этнической основе.
Социально-экономическая нестабильность. Среди факторов, оказывающих наиболее существенное влияние на развитие межэтнических отношений, следует выделить депрессивное состояние экономики и социальной сферы целого ряда регионов Южного федерального округа. По большинству социально-экономических показателей они существенно отстают от других субъектов Российской Федерации. Так, по состоянию на 1 января 2006 г. по уровню среднедушевых денежных доходов населения (в месяц) Южный федеральный округ (без Чеченской Республики) занимает последнее, седьмое место среди федеральных округов (ниже, чем в целом по России, на 33,5%), по уровню потребительских расходов в среднем на душу населения (в месяц) - также седьмое место среди федеральных округов (ниже, чем в целом по России, на 26,2%). В республиках Северного Кавказа не уменьшается безработица. При более низкой (47,1%), чем в целом по России (51,8%), доле экономически активного населения Южный федеральный округ имеет самый высокий уровень общей безработицы - 14,2% с концентрацией в 7 республиках Северного Кавказа: Чечня (74,2%), Ингушетия (64,9%), Кабардино-Балкария (23,4%), Дагестан (22,3%), Калмыкия (18%), Карачаево-Черкесия (13,6%) и Адыгея (12,9%).
Особенно тревожной социальной тенденцией является непропорционально высокий уровень молодежной безработицы в регионах Южного федерального округа (суммарно в возрастных группах до 20 лет и от 20 до 29 лет безработица составляет 42,7% от общего количества безработных,
в целом по России этот показатель составляет 41,9%). Молодежная безработица представляет собой питательную социальную среду для экстремистских организаций, вербующих своих сторонников преимущественно среди молодежи, в том числе и с использованием приемов материального поощрения, оказания финансовой помощи новым членам организации. Здесь также целесообразно добавить, что Южный федеральный округ занимает первое место среди федеральных округов по количеству зарегистрированных преступлений на 100 тыс. человек, что является дополнительным весьма значимым фактором, обусловливающим состояние и дальнейшее развитие межэтнических отношений.
Этнократизация государственного управления. Отчетливо обозначившиеся этнок-ратические тенденции в социально-политической жизни целого ряда республик Южного федерального округа, этнизация органов власти, этнический протекционизм сопряжены с нарушением прав представителей других (нетитульных) этносов, многочисленными злоупотреблениями в экономической сфере. Увеличение (уменьшение) численности населения, принадлежащего к определенной этнической общности, стало рассматриваться как важнейший ресурс достижения и удержания (или потери) власти в тех республиках Южного федерального округа, где органы власти фактически формируются по этническому признаку в соответствии с долей той или иной этнической общности в этносоциальной структуре населения.
Так, например, в Калмыкии, где калмыки составляют 45,4% населения республики, русские - 37,7%, даргинцы - 4%, чеченцы - 2,8%, казахи - 1,9%, немцы - 1,7%, в правительстве Калмыкии калмыков -71%; в министерствах (министры и заместители) - 73%; в комитетах (председатели и заместители) - 66%. Некоторое исключение представляет собой Народный Хурал Калмыкии (законодательное собрание), где калмыки и русские имеют паритет -50% на 50%. В Адыгее численность адыгейцев не превышает 22% населения республики, однако среди высших должностных лиц органов исполнительной власти (с учетом президента, премьер-министра и министров) в 2000 г. неадыгейцы составили 44%; в комитетах Госсовета Рес-
публики Адыгеи неадыгейцы составляли только 20%. В целом адыгейцам принадлежит 70% руководящих постов. В Республике Северная Осетия-Алания, где осетины составляют большинство населения, -53%, русские - 29,9%, ингуши - 5,2%, армяне - 2,2%, грузины - 1,9%, в органах государственной власти практически все ведущие позиции заняты осетинами. В осетинском парламенте среди руководителей и их заместителей - 66,6% осетин, 33,4% русских. Среди депутатов 79,1% составляют осетины, 19,4% - русские и по 0,75% - армяне и кумыки. В Кабардино-Балкарии два титульных этноса, в совокупности представляющих свыше половины населения республики: кабардинцы -48,2% и балкарцы - 9,4% (русские - 32,2%). Однако в аппарате президента республики среди руководителей и их заместителей отсутствуют балкарцы, в то же время кабардинцы и русские представлены в пропорции 50% на 50%. Вместе с тем в управлении делами президента и правительстве у кабардинцев превышение этнической представленности на 12%, у балкарцев - на 11%, у русских - ниже на 8%. В парламенте Кабардино-Балкарии среди депутатов, работающих на освобожденной основе, руководителей комитетов и их заместителей превышение этнической представленности у кабардинцев на 7%, у балкарцев на 13%, у русских ниже на 10%. Среди руководителей министерств и ведомств республики балкарцы представлены на 18% выше, русские - на 8% ниже в сравнении с этническими пропорциями населения Кабардино-Балкарии в целом.
Результатом вышеуказанных процессов фактической этнократизации социально-политического устройства ряда регионов Южного федерального округа стало очевидное отчуждение власти от гражданского общества. В полиэтническом социуме это отчуждение систематически провоцирует проявления межэтнической напряженности.
Проблемы в сфере регулирования миграционных процессов. После распада СССР Юг России принял значительную часть беженцев из «горячих точек» стран СНГ. На субъекты Российской Федерации, входящие в состав Южного федерального округа, в последние годы приходилось до 15% общероссийского миграционного прироста, до 32,5% объемов вынужденной
миграции. В некоторых регионах (Кавказские Минеральные Воды, Черноморское побережье Краснодарского края) в результате миграции изменились исторически сложившиеся этнические пропорции населения, что привело к заметному росту межэтнической напряженности. В общей сложности в течение 1989 - 2001 гг. в такие регионы Южного федерального округа, как Краснодарский и Ставропольский края, Ростовскую область переехали свыше 2,2 млн мигрантов, в том числе более 1,4 млн человек из других регионов России и более 0,8 млн - из стран СНГ. С 2002 г. миграционный приток в указанные выше регионы Южного федерального округа по существу прекратился, а с 2004 г. органы государственной статистики зафиксировали превышение миграционного оттока над притоком. Однако в настоящее время из регионов Юга России выезжают местные старожилы, преимущественно русские.
Одним из последствий миграции стало появление в различных регионах Юга России этнических общностей, ранее массово не проживавших на его территории. Это турки-месхетинцы (Кабардино-Балкарская Республика, Краснодарский, Ставропольский края, Ростовская и Волгоградская области); курды (Республика Адыгея, Краснодарский край); хемшилы (Краснодарский край), йезиды (Волгоградская область). Обособленный образ жизни, существенные социокультурные различия потенциально способствуют возникновению конфликтогенных ситуаций на основе межэтнических, социальных, бытовых противоречий между общинами мигрантов и местным населением.
Сохраняется высокий уровень нелегальной миграции иностранных граждан и лиц без гражданства, включая трудовую иммиграцию. Нарастают объемы трудовой иммиграции из Украины, Молдовы, Таджикистана и Узбекистана. Нелегальная трудовая миграция вызывает обострение конкуренции на рынке труда, особенно в строительстве и сельскохозяйственном производстве, подпитывает межэтническую напряженность.
Негативное влияние на межэтнические отношения оказывает продолжающийся отток русского и другого «нетитульного» населения из республик Северного Кавказа. Необходимо признать, что
тенденция уменьшения численности русского населения обозначилась с начала 1960-х годов, когда русские составляли вторую по численности этническую общность Дагестана, Чечено-Ингушетии, Северной Осетии. В то же время наиболее значительный отток русского населения приходится на начало 1990-х годов. По оценкам экспертов, в 1989 - 2000 гг. этот отток составил более 310 тыс. человек. За указанный период удельный вес русского населения в республиках Северного Кавказа сократился с 26 (1989 г.) до 18% (2000 г.) Удельный вес «титульного» населения, напротив, вырос с 64 до 75%.
Отток русского населения привел к снижению квалификационного потенциала трудовых ресурсов, что ограничивает возможности модернизации экономик республик Северного Кавказа. Этот отток создает предпосылки для понижения уровня функционирования русского языка, а следовательно, и русской культуры, который ранее определялся доминирующим городским русским населением. В то же время русские составили основную часть мигрантов, прибывших в Краснодарский, Ставропольский края, Ростовскую и Волгоградскую области в 90-е годы ХХв.
Эти процессы способствуют усилению социокультурного водораздела, барьера как между «русским» и «нерусским» Северным Кавказом, так и между «титульным» населением республик Северного Кавказа и населением «русских» регионов Российской Федерации. Данная тенденция усиливает влияние негативных этнических стереотипов на формирование массового сознания населения, порождает эт-нонационалистические настроения, служит основой для проявлений ксенофобии.
Депрессивное состояние экономик ряда республик Северного Кавказа усилило вынужденную трудовую миграцию населения в «русские» края и области Юга России. Трудовая миграция позволяет несколько снизить уровень социальной напряженности в этих республиках. В то же время интенсивные миграционные процессы привели к образованию достаточно многочисленных этнических общин народов Северного Кавказа практически во всех «русских» субъектах Российской Федерации в составе Южного федерального округа, усилили в них конкуренцию в сфере отношений собственности, на рын-
ке труда. Существенное изменение этнической структуры населения за исторически короткое время, нарастающие различия в менталитете, образе жизни, мировосприятии и иные этнокультурные и поведенческие различия являются питательной средой для усиления «мигрантофобии» в массовом сознании населения. По оценкам экспертов, именно внутренняя миграция стала в настоящее время одной из основных причин межэтнической напряженности в регионах Юга России.
Геополитическое положение регионов Южного федерального округа и фактор внешнего влияния. Фактором обострения ситуации в сфере межэтнических отношений в республиках Северного Кавказа выступает деятельность международных экстремистских групп, нацеленная на выведение отдельных регионов из-под юрисдикции России с целью получения доступа к природным ресурсам и транспортным коридорам.
Прогноз состояния этносоциальных отношений в среднесрочной перспективе. Этнические конфликты на территории большинства субъектов ЮФО утратили масштабность, которая была характерна для них в начале - середине 90-х годов ХХ в. Относительная стабилизация стала результатом укрепления федеральных государственных институтов, а также мер, направленных на восстановление конституционного порядка в Чеченской Республике. Уменьшению вероятности межэтнических конфликтов содействовало новое миграционное законодательство Российской Федерации.
Стабильность на Северном Кавказе относительна, т.к. в межэтнических отношениях в среднесрочной перспективе сохранится потенциал напряженности. Здесь произошло «капсулирование» проблем, но сохраняется исторически сложившаяся почва для взаимных претензий представителей одной этнической общности к другой.
Не утратят своего значения в качестве одного из основных конфликтогенных факторов миграционные процессы. Можно прогнозировать увеличение временной, в том числе, трудовой миграции иностранных граждан из государств СНГ: стран Центральной Азии, Украины, Молдовы, Армении и Азербайджана.
Предполагается рост объемов «выезда на заработки» за пределы мест постоянного проживания мужского населения из республик Северного Кавказа. Сохранится тенденция к увеличению доли этнических групп, ранее составлявших меньшинство, а также отток русского населения из республик Северного Кавказа.
При сохранении низкого уровня социально-экономического развития большинства регионов Южного федерального округа, высокого уровня фактической безработицы вышеуказанное развитие миграционной ситуации будет способствовать нарастанию межэтнической напряженности, но к открытым конфликтам без воздействия внешних факторов не приведет.
Однако основная опасность по-прежнему будет исходить от сил вооруженного сепаратизма и международного терроризма, действующих в Чеченской Республике. Логика развития событий в Чечне свидетельствует о том, что для окончательного уничтожения сил терроризма в этой республике потребуется длительное время. Нельзя исключать активных попыток этих сил расширить зону нестабильности в регионе за счет формирования и укрепления экстремистского подполья, образованного в ряде республик Северного Кавказа. Как показали события в Беслане, действия террористов и экстремистов будут направлены на обострение ситуации в зонах межэтнической напряженности. Нейтрализация этих попыток выступает в качестве важнейшего условия сохранения межэтнического мира на Северном Кавказе.
При этом условии в среднесрочной перспективе на территории Южного федерального округа нет оснований для прогнозирования масштабных межэтнических конфликтов. Локальные вспышки межэтнической напряженности более чем вероятны, но существующая система государственных институтов вполне способна к выработке эффективных контрмер по преодолению кризисных ситуаций.
Установившаяся в последние годы относительная стабильность в межэтнических отношениях - исторический шанс, предоставленный органам власти для корректировки Концепции государственной национальной политики Российской Федерации. И от того, с какой мерой эффек-
тивности сегодня будет использован этот шанс, зависит и дальнейший вектор развития межэтнических отношений как на Северном Кавказе, так и на территории Южного федерального округа в целом.
Б.Р. МОГИЛЕВИЧ ( Саратов)
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ КОНФЛИКТЫ И СПОСОБЫ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ
Рассматривается современная конфликтологическая парадигма, отражающая глобализацию общества. Выявляются типологические характеристики конфликтов.
Анализируются формы и типы диалога как наиболее плодотворного механизма разрешения социокультурных конфликтов.
Конец XX в. знаменовался кардинальными изменениями природы конфликтов на макроуровне. На первый план выступают конфликты идеологий, идентичностей в контексте конфессиональной и цивилизационной принадлежности [1]. Прежняя конфликтологическая парадигма уже не может адекватно объяснить их сущность и пути преодоления. Новая концепция находится пока еще в стадии разработки [2].
Концепция С. Хантингтона, основанная на идее солидарности по цивилизационной принадлежности, становится основополагающей в конфликтологической парадигме [3]. Конфликт цивилизаций проявляется в виде конфликтов (физических и идеологических) между этнокуль-турами, этноконфессиями. Появляется качественно новый вид конфликтов - конфликт идентичностей, включающий ценностные, социальные, политические разногласия [4]. Особенностями проявления идентичности являются изменения в культурных ориентирах разнообразных социальных групп, господство одних ценностных нормативов над другими и распространение этих ценностных принципов в других группах.
В этой связи большое значение приобретают методологические аспекты иерар-
хии и типизации социально-культурных норм цивилизации, выявление прогрессивных факторов, определяющих становление и развитие социально справедливых, демократических институтов. Характерной чертой современного сообщества являются взаимосвязанность и взаимообусловленность всех народов, что ведет к появлению такого интегративного социального, психологического и культурного феномена, как цивилизационное самосознание. Это новое, сложное явление духовной и социальной жизни характеризуется неоднозначностью, проявляющейся в наличии дифференцирующих и интегрирующих признаков. Социальное и территориальное взаимодействие представителей разных цивилизаций поддерживает и усиливает их цивилизационное самосознание, но вместе с тем обостряет и углубляет противоречия между цивилизациями. Например, миграция «цветного» населения в страны Западной Европы стала причиной серьезных конфликтов во Франции, Бельгии и других странах. Мигранты не хотят менять свои религиозные и культурные ценности и обычаи, а наоборот, всеми силами пытаются внедрить их в новый для себя социально-культурный и пространственный ареал.
А.В. Глухова исследовала способы социализации мигрантов в мультикультур-ной цивилизации. Попадая в чужую им цивилизацию, как правило, христианскую (католическую, православную, англиканскую), представители других религиознокультурных обществ (цивилизаций) могут выбрать следующие пути:
- усвоение новых для себя норм существования;
- сохранение своих собственных принципов;
- приобщение к ценностям своей родины.
Но главным условием успешности их социализации является соблюдение норм, существующих в либеральном обществе. Попытки мигрантов конкурировать с местным населением на рынке труда, безработица, рост преступности и т.д. стали социальными проблемами «принимающих» стран. Примером этнических и пока еще неразрешимых конфликтов может служить этнический конфликт в г. Красноармейске Саратовской области
© Могилевич Б.Р., 2008
