CC BY
26
ф
дискуссия
журнал научных публикаций
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
И. Ю. Кудинова, старший преподаватель, кафедра журналистики, Сибирский федеральный университет, г. Красноярск, Россия
АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ В ИССЛЕДОВАНИЯХ СИБИРСКОГО
ГОРОДА
В XX в. массив фактов сибирской городской историографии вызывал непрестанный интерес. В литературе неоднократно предпринимались попытки культурологического осмысления его с опорой на теорию колонизации, теорию классовой борьбы, теорию торгового капитализма, государственного феодализма. При этом внимание исследователей было сосредоточено вокруг отдельных аспектов городской истории, культурного наследия города. Характерным примером могут служить культурно-исторические исследования Красноярска, сфокусированные на «статусных группах», главным образом, — деятельности купеческого сословия1 и органов власти в XVIII — XIX вв.2 Между тем актуализация проблемы поиска территориальной идентичности, выявление культурных ресурсов развития сибирских городов в настоящее время показывают недостаточность историко-культурной парадигмы для решения перспективных задач, что подчеркивает фрагментарность традиционных историографических работ.
В то же время крупные сибирские города сегодня могут служить моделями поселений, находящихся на стадии культурной трансформации в мегаполисы. Город может рассматриваться как «плавильный котел», в котором наблюдается, с одной стороны, ориентация градостроительства и управления на западные образцы, с другой, — рост миграции населения восточных и юго-восточных территорий. Необходимо не замкнутое рамками конкретного исторического
периода исследование уникального и еще не изученного опыта сибирских городов как места взаимодействия культурных пространств, формирования новых культурных норм, ценностей, специфического менталитета. Для решения такой задачи особый интерес представляет аксиологическая парадигма культурологии. Аксиологическая парадигма, получившая развитие на рубеже XIX — XX вв., характеризуется возможностями методологического синтеза, что делает ее ценным инструментом культурологического исследования. Ее становление опирается на работы в области экзистенциализма и феноменологии, а также (в применении к урбанологии) на исследования города как онтологической идеи (С. А. Смирнов, И. А. Бондаренко, Я. В. Чеснов и др.)3.
В начале XXI в. своеобразным катализатором появления работ аксиологического характера в сибирской урбанологии явилась концепция фронтира. При этом фронтир (в отличие от представления о сибирском городе как форпосте цивилизации) рассматривается не только как «порубежье» в смысле военно-политического противостояния, но и как «место встречи многих культур, особое пространство, где происходит культурное взаимовлияние»4. Фокус внимания исследователей начинает сосредоточиваться вокруг понятий «регионального менталитета», «сибирского характера», системы ценностей горожан. Так, Ю. М. Гончаров, исследователь быта сибирских городов, рассматривает смену системы ценностей в Сибири в
№ 6 (14) ИЮНЬ 2011
ДИСКУССИЯ «V
журнал научных публикаций ^
Город может рассматриваться как «плавильный котел», в котором наблюдается, с одной стороны, ориентация градостроительства и управления на западные образцы, с другой, — рост миграции населения восточных и юго-восточных территорий.
XIX в. В таких категориях, как «возвышение образования», «кризис патерналистских ценностей»5. Ценностные ориентации, особенности восприятия городского пространства и другие аспекты ментальности жителей малых сибирских городов рассматривает представитель алтайской региональной урбанистики О. Н. Тяпкина на примере малых городов Западной Сибири. Ограничивая свое исследование историческими рамками рубежа XIX — XX вв., автор, тем не менее, справедливо указывает, что особенности сибирской региональной ментальности необходимо изучать не только в прошлом, но и в настоящем. Автор может сослаться лишь на одну социологическую работу, где производится сравнение сибирской региональной ментальности в прошлом и настоящем, и выражает сожаление, что «проведение подобного рода исследований пока не превратилось в тенденцию», хотя «имеет большие перспективы»6. Однако уже в этих работах исследование сибирских городов выходит за рамки историко-культурного описания. Оперируя понятиями «региональная мен-тальность», «ценности», «восприятие пространства», авторы фактически используют систему концептов аксиологической парадигмы культурологии.
Рассматривая методологию аксиологического исследования города, следует отметить, что методы исследования ценностей, применяемые за рубежом уже несколько десятилетий, лишь в последние годы начали активно применяться и заимствоваться отечественными исследователями. Так, среди родоначальников эмпирического похода к анализу ценностей был Ф. Знанец-кий, который одним из первых применил биографический метод в урбанистике в ходе обследования группы польских эмигрантов в Европе и Америке. Примером подобного исследования в сибирской урбанологии может служить работа Л. Ю. Логуновой, в которой автор выявляет особенно-
сти самооценки представителей разных поколений сибиряков в контексте «социокультурной исторической травмы»7. Данное исследование является примером применения комплекса методов, когда региональная историография используется для объяснения результатов социально-психологического анализа. Работа выполнена на базе Кузбасса и нескольких городов Томской области; однако дает ценный материал. с точки зрения выявления универсальных для сибирской ментальности характеристик, что позволяет ориентироваться на полученные результаты при изучении любого сибирского города.
Популярным методом аксиологического исследования у отечественных ур-банологов в настоящее время становится анализ карт-рисунков города. Этот метод также заимствован у зарубежных исследователей, которые применяют индивидуальное картографирование города с 60-х гг. XX в. Изучение привлекательности территории вызывают необходимость изучения образа города, городской мифологии, ментальной картины, символического пространства города. В этом смысле настоящим «прорывом» в сибирской урбанистике являются работы, посвященные эволюции города в контексте смыслообразов развития городского пространства. Так, Е. В. Конева на примере архитектуры Екатеринбурга показывает эволюцию города не как набор исторических или искусствоведческих фактов, а как «семантический путь города»8. Актуализируя аксиологический аспект работы, автор указывает, что «знаки и знаковые системы, а так-
«дискуссия
журнал научных публикаций
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
же смыслообразные ассоциации, лежащие в основе архитектурно-пространственной среды города, — есть ни что иное, как ценностные характеристики социокультурного бытия». К недочетам работы можно отнести ограничение объекта исследования рамками городской архитектурно-пространственной среды, поскольку ценностные характеристики могут быть выявлены на основе разбора более широкого спектра видов «городских текстов».
Один из культурологических ракурсов урбанологии, а именно — творческий ресурс города, городское пространство как место самореализации личности, привлекает внимание современных исследователей главным образом в связи с вопросами перспективных судеб города. Исследователи указывают, что необходимо изучать городской менталитет, знаково-символический ресурс территории для повышения «привлекательности города», в первую очередь, для творческих людей, которые мигрируют в «креативные города» как в места самореализации (Ч. Лэндри, Р. Флорида, А. Е. Трофимова, А. А. Сериков, О. И. Гениса-ретский, В. Л. Иноземцев, М. Ю. Опенков, Д. В. Галкин и др.)9. Можно утверждать, что современная отечественная урбаноло-гия обогатилась аксиологическим образом «идеального города» — города креативного. В публицистических текстах и программах развития территориальные образования позиционируют себя как «креативные» в настоящем или ближайшем будущем. Данная концепция в настоящее время привлекается в качестве основания комплексного исследования города. Так, в 2009 г. Р. Ю. Порозов на материале Екатеринбурга и Нижнего Тагила предпринимает попытку охватить широкий спектр урбанистических ракурсов — от архетипов города, городских текстов, ментальности, мегаполиса как пограничного состояния образа города до концепции креативного пространства10. Благодаря исследованиям последних лет Екатеринбург, пожалуй, стал одним из самых изученных городов (после Санкт-Петербурга и Москвы) с позиции использования аксиологических подходов, что связано с позиционированием города как «третьей столицы» и задачей формирования позитивного имиджа и привлекательности.
Итак, можно сделать вывод, что, хотя традиционные культурологические исследования сибирских городов сосредоточены в проблемном поле исторической урбанистики, в начале XXI в. появились работы, рассматривающие и аксиологические ракурсы: от специфики ментальности до образа города в прошлом, настоящем и будущем. Концепции креативного города и креативного класса, в основе которых лежит ценностный подход, пока являются предметом дискуссий, но обладают потенциалом целостного рассмотрения феномена города, что делает их ценными с культурологической точки зрения. ^
1. Комлева Е.В. Общественное попечение и благотворительность красноярского купечества первая половина XIX в. // Культурологические исследования в Сибири. 2000. № 1. С. 74 - 76.
2. Бердников Л.П., Лонина С.Л. Два века Красноярского самоуправления: история и современность (1822 - 1917). Красноярск: Издат. проекты, 2003. 285 с.
3. Чеснов Я.В. Экзистенции: город // Философия и культура. № 3 (15). 2009. С. 71 - 81.
4. Ананьев Д.А., Комлева Е.В. и др. «Новые земли» и освоение Сибири в XVII - XIX вв.: очерки истории и историографии / Отв. редактор д-р ист. наук Д.Я. Резун. Новосибирск: Сова, 2006. 227 с.
5. Гончаров Ю.М. Женщины фронтира: сибирячки в региональном социуме середины XIX — начале XX в. // Социальная история: Ежегодник, 2003. М., 2003. С. 324 - 341.
6. Тяпкина O.A. Темпорально-пространственные аспекты ментальности жителей малых городов Западной Сибири во второй половине XIX — начале XX вв. // Современное историческое сибиреведение XVI - начала XX вв. 2007. С. 117 - 118.
7. Логунова Л.Ю. Влияние исторической травмы на семейно-родовую память сибиряков / Л.Ю. Логунова // Социол. исследования. 2009. № 9. С. 126 - 136.
8. Конева Е.В. Генезис архитектурно-пространственной среды города Екатеринбурга: смысл, образ, форма // Архитектон: Известия вузов. 2006. № 16.
9. Гнедовский М.Б. Творческие индустрии: политический вызов для России // Отеч. записки. 2005. № 4. 2005.
10. Порозов Р.Ю. Культурно-образовательный потенциал городского пространства: теоретико-культурологический анализ. Автореф. дис. ... канд. культурол. наук. Челябинск, 2009. 25 с.
