CC BY
177
УДК 616.89-008.444.9:159.9.019.43:57.026:316.624:616-053.71
АГРЕССИЯ И СУИЦИДАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ПОДРОСТКОВ В РАЗЛИЧНЫХ УСЛОВИЯХ СОЦИАЛИЗАЦИИ
Н.А. Бохан, А.Ф. Аболонин,, А.И. Мандель, И.Я. Стоянова, И.А. Назарова
ФГБНУ «Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской академии наук» НИИ психического здоровья, г. Томск, Россия
ФГБОУ ВО «Сибирский государственный медицинский университет» Минздрава России, г. Томск, Россия ФГБУ «Томский государственный национальный исследовательский университет», г. Томск, Россия
Контактная информация:
Бохан Николай Александрович - академик РАН, Заслуженный деятель науки РФ, доктор медицинских наук (SPIN-код: 2419-1263; Author ID: 152392; ORCID iD: 0000-0002-1052-855X). Место работы и должность: руководитель отделения аддиктивных состояний, директор Научно-исследовательского института психического здоровья ФГБНУ «Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской академии наук», заведующий кафедрой психиатрии, наркологии и психотерапии ФГБОУ ВО «Сибирский государственный медицинский университет» Минздрава России. Адрес: 634014, г. Томск, ул. Алеутская 4. Телефон: (913) 827-79-57, электронный адрес: [email protected],
Аболонин Алексей Федорович - кандидат медицинских наук (SPIN-код: 6890-5624; Author ID: 625982; ORCID iD: 0000-0002-3559-5441). Место работы и должность: старший научный сотрудник отделения аддиктивных состояний Научно-исследовательского института психического ФГБНУ «Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской академии наук». Адрес: 634014, г. Томск, ул. Алеутская 4. Телефон: (913) 800-96-54 , электронный адрес: [email protected]
Мандель Анна Исаевна - доктор медицинских наук, профессор (AuthorID: 152393; ORCID iD: 0000-00026020-6604). Место работы и должность: ведущий научный сотрудник отделения аддиктивных состояний НИИ психического здоровья ФГБНУ «Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской академии наук». Адрес: 634014, г. Томск, ул. Алеутская 4. Телефон: (3822) 53-18-14, электронный адрес: anna-mande]@maiL ru
Стоянова Ирина Яковлевна - доктор психологических наук, профессор (SPIN-код: 5048-1557; AuthorID: 154174). Место работы и должность: ведущий научный сотрудник отделения аффективных состояний НИИ психического здоровья ФГБНУ «Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской академии наук», профессор кафедры психологического консультирования и психотерапии факультета психологии ФГБУ «Томский государственный национальный исследовательский университет». Адрес: 634014, г. Томск, ул. Алеутская 4. Телефон: (913) 821-92-66, электронный адрес: [email protected]
Назарова Ирина Анатольевна (SPIN-код: 6465-9410; AuthorID: 683878; ORCID iD: 0000-0001-6211-4722). Место работы и должность: младший научный сотрудник отделения аддиктивных состояний Научно-исследовательского института психического здоровья ФГБНУ «Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской академии наук». Адрес: 634014, г. Томск, ул. Алеутская 4. Телефон: (903) 954 -00-48, электронный адрес: [email protected]
Обоснована актуальность и представлены различные гипотезы о природе и причинах деструктивных форм поведения (гетеро- и аутоагрессии, суицидального и аддиктивного поведения). Цель исследования: изучение деструктивного поведения подростков, находящихся в различных социальных условиях (родительская семья, образовательные учреждения, сверстники, воспитательная колония для несовершеннолетних правонарушителей). Материал и методы. Исследовано 4 группы подростков: 1 - отбывающие наказание в воспитательных колониях (n=265); 2 - находящиеся в региональном лагере «Сибэкстрем» (n=113); 3 - учащиеся ПТУ и лицеев (114); 4 - учащиеся средних общеобразовательных школ (1032). Психодиагностика деструктивных проявлений, включая агрессивные и аутоагрессивные тенденции, осуществлялась с помощью опросника Басса-Дарки (Buss A.H., Durkee A., 1957). Результаты. Проанализированы социально-психологические параметры деструктивного поведения у 265 подростков мужского и женского пола с наркотической и алкогольной зависимостью в возрасте от 14 до 18 лет (средний возраст 17,08±0,8 года), находящиеся в различных условиях социализации, в том числе в пенитенциарной среде с отбыванием наказания в воспитательных колониях. Агрессивность подростков в условиях пенитенциарной системы трансформируется из открытых форм агрессии в пассивные (косвенная агрессия, раздражительность, чувство вины и враждебности). Анализ суицидальных действий несовершеннолетних правонарушителей выявил: девушки значимо больше юношей совершали суицидальные попытки (61,8% и 22,0% соответственно; р<0,05). Основной способ суицида у девушек - самопорезы (29,1%), у юношей - самоповешение (12,0%). Агрессивность подростков в условиях пенитенциарной системы трансформируется из открытых форм агрессии в пассивные (косвенная агрессия, раздражительность, чувство вины и враждебности). Наиболее значимые взаимосвязи у юношей получены между попытками суицида и показателями косвенной агрессии (p=0,012), подозрительности (p=0,001) и враждебности (p=0,005); у девушек - между попытками суицида и показателями чувства вины (p=0,034). Выводы. Выявлены особенности формирования деструктивных форм поведения (гетеро,- и аутоагрессия, суицидальное и аддиктивное поведение) с
учётом гендерно-возрастных различий, характерологических особенностей личности, условий воспитания. Установлены спецификация и модифицирующее влияние пенитенциарной агрессии на формирование параметров суицидального поведения у делинквентных подростков.
Ключевые слова: деструктивное поведение, аддикция, агрессия, аутоагрессия, суицидальное поведение, институты социализации, несовершеннолетние правонарушители, тендерные различия
Актуальность проблем, связанных с ауто,-и гетеродеструктивной формами девиантного поведения, объясняется наблюдаемой в мире тенденцией к усугублению и расширению диапазона расстройств психического и физического здоровья, являющихся следствием прямых или косвенных действий, направленных на саморазрушение (прежде всего в результате суицидального и аддиктивного поведения). В научной литературе выдвигаются различные гипотезы о природе и причинах деструктивных форм поведения (гетеро- и аутоагрессии, суицидального и аддиктивного поведения), формируются многомерные модели изучения его множественной причинности. Деструктивное поведение рассматривается как «специфическая форма активного отношения субъекта к миру или самому себе, основным содержанием которой является разрушение существующих объектов и систем» [1]. Выделяются уровни девиации (докриминальный и собственно криминальный), выраженные в отклоняющемся поведении [2]. В рамках структурно-динамической концепции разработана многоосевая классификация видов девиантного поведения: внешнедеструктивное (антисоциальное), косвенно-деструктивное (асоциальное) и аутодеструктивное (диссоциальное) поведение, не соответствующее медицинским и психологическим нормам, угрожающее целостности самой личности [3, 4]. В рамках данной работы мы рассмотрим внешние деструктивные цели (нарушение социальных норм - правовых, морально-этических, культурных) и внутренние (дезинтеграция самой личности, её регресс, физическое уничтожение).
Термин аутодеструктивное (саморазрушающее) поведение - нанесение человеком самому себе какого-либо вреда трактуется достаточно широко. В большинстве случаев содержание этого понятия рассматривается как суицидальное и самоповреждающее поведение, реже - как алкогольная и наркотическая зависимость, расстройства пищевого поведения, фармакологические аддикции - употребление психоактивных веществ [5, 6, 7]. Исследователи аддиктивного поведения отмечают, что зависимые от психоактивных веществ (ПАВ) живут прошлым, испытывают негативные эмоции, с тенденцией к негативной оценке окружающих, неспособностью принять собствен-
ную агрессию со стремлением к её подавлению и трансформацией в аутоагрессию [8, 9]. Так же обсуждаются факторы риска и динамика суицидального поведения подростков, в котором одно из ведущих мест занимает агрессия [5, 10].
Процесс формирования делинквентных форм поведения несовершеннолетних складывается из многих факторов [11, 12]. Можно выделить следующие социально - средовые особенности подростков, совершивших общественно опасные деяния: гипоопека, низкий социальный статус семьи, сложные материальные условия, злоупотребление алкоголем родителей, ранний возраст начала употребления алкоголя, высокая распространённость употребления табака и ПАВ [13, 14, 15]. Особенностью девиантного поведения у детей с органическими расстройствами личности являлось формирование раннего аддиктивного поведения, распространённость сексуальных девиаций, раннее формирование различных форм агрессивного поведения по отношению к сверстникам [14, 16, 17]. По мнению ряда исследователей, разница между обычными людьми и трудными подростками лишь в том, что первые умеют направлять агрессивную энергию на пользу себе и обществу, а подростки, лишённые хорошего воспитания, не умеют контролировать агрессивную энергию [18, 19].
По мере того как мы всё больше узнаем о гендерных различиях в стратегиях агрессивного поведения, часто приводимые доказательства мужского превосходства в агрессивном поведении начинают слабеть. Вместе с растущим осознанием того факта, что в уже осуществлённых исследованиях агрессии не уделялось должного внимания аспектам агрессии девочек и женщин, возник интерес к изучению женской агрессии как особого явления [20]. Специфическую проблему представляет собой формирование у девочек с девиантным поведением зависимого употребления психоактивных веществ. Социальными факторами риска в этом плане являются общение с наркоманами-сверстниками, эмоциональная депривация, конфликты в семье [6, 21].
Если говорить о деструктивном поведении в местах лишения свободы, то изоляция преступников в исправительных колониях приводит лишь к его усилению. Субкультура насилия в условиях тюремного заключения не
только усугубляет озлобленность, но и деформирует личность правонарушителя [22]. Детальный анализ психологических характеристик феномена деструктивного поведения в среде несовершеннолетних осуждённых имеет свои специфические особенности: в условиях исправительного учреждения деструктивное поведение несовершеннолетних преступников является одним из способов самозащиты и активируется в ситуациях, связанных с сильными негативными либо стрессовыми переживаниями [23, 24, 25]. Подобное поведение неизбежно приводит к формированию чувства неуверенности в себе, одиночества, повышению уровня тревожности и внутренней напряженности. Возникающее в результате субъективное переживание внутреннего недовольства собой усугубляется ещё и ограничением индивидуального пространства, разрушением социальных взаимодействий с внешним миром, разного рода деприва-ционными обстоятельствами [26-28].
Контингент современных подростков характеризуется более частым совершением суицидальных попыток, предъявлением суицидальных угроз демонстративного и протестно-го характера, шантажом суицидом по сравнению с подростками предыдущего поколения. Средний возраст начала проявления суицидальных угроз и первой суицидальной попытки более ранний у современных подростков [29].
Для подростков, склонных к суициду, такие особенности их жизни, как неблагополучная ситуация в семье, насилие, пренебрежение со стороны родителей, травля и отвержение со стороны сверстников, способствуют формированию определённого типа мышления, которому свойственны негативный взгляд на себя, окружающих и свое будущее. Такой тип мышления вызывает негативные эмоции и ... приводит к суицидальному кризису [30].
Нестабильность социальных реалий, идеологических и психологических установок в обществе, дисфункциональность семейных отношений способствуют расширению факторов риска формирования деструктивного поведения в подростковом возрасте. Нелинейность взаимосвязей между социально - психологическими факторами и деструктивными проявлениями, поиски эффективных форм медико -психологической реабилитации свидетельствуют о необходимости продолжения исследований в этом направлении.
Целью настоящего исследования стало изучение деструктивного поведения подростков, находящихся в различных социальных условиях (родительская семья, образователь-
ные учреждения, сверстники, воспитательная колония для несовершеннолетних правонарушителей).
Материал и методы.
Основную выборку комплексного клини-ко-психологического исследования составили 265 подростков мужского и женского пола с наркотической и алкогольной зависимостью в возрасте от 14 до 18 лет (средний - 17,08±0,8). Из них 155 подростков мужского пола в возрасте от 15 до 19 лет (средний - 17,1±0,9), находившихся в воспитательной колонии для несовершеннолетних правонарушителей г. Ленинск-Кузнецк, Кемеровской области и 110 воспитанниц женской воспитательной колонии г. Томска (средний возраст 17,0±0,73). Выборка создавалась на основании наличия у подростков зависимости или указания на злоупотребление ПАВ.
Работа выполнена в рамках основной темы НИР НИИ психического здоровья Томского НИМЦ «Распространённость, клинико - пато-биологические закономерности формирования и патоморфоза психических и поведенческих расстройств, вызванных употреблением психоактивных веществ в социально - организованных популяциях (профилактический, реабилитационный аспекты). Номер госрегистрации ААА-А15-115123110064-5.
Работа соответствует этическим стандартам Хельсинской декларации ВМА (протокол ЛЭК НИИ психического здоровья № 53 от 1 октября 2012 г. Дело № 53/4.2012).
Для выявления различий в реализации деструктивного и аутодеструктивного поведения в качестве групп сравнения нами были обследованы три группы подростков, находящихся в различных институтах социализации в зависимости от выраженности девиантных форм поведения. В первую группу вошли 113 человек, находившихся в региональном лагере для социально неблагополучных подростков «Сибэк-стрем», совершившие мелкие правонарушения и имеющие в своем анамнезе эпизодическое употребление ПАВ. Вторую группу составили 114 учащихся ПТУ и лицеев с проблемным поведением. В третью группу вошли 1032 учащихся средних общеобразовательных школ г. Томска с нормативным поведением.
Таким образом, всего в исследовании было выделено 4 группы: 1 - Отбывающие наказание в воспитательных колониях (п=265), 2 -находившиеся в региональном лагере «Сибэкс-трем» (п=113), 3 - учащиеся ПТУ и лицеев (п=114), 4 - учащиеся средних общеобразовательных школ (п=1032).
Таблица 1
Условия воспитания несовершеннолетних в различных группах социализации (в%)
Семейные 1 Отбывающие наказание (n=265) 2 Находящиеся в лагере «Сибэкстрем» (n=113) 3 Учащиеся ПТУ (n=114) 4 Учащиеся Школы (n=1032)
условия юноши n=155 девушки n=110 юноши n=66 девушки n=47 юноши n=64 девушки n=50 юноши n=507 девушки n=525
Полная семья 29,3 23,6 34,5 45,9 46,9 48,0 73,8 62,2
Неполная семья 57,3 40,0 41,2 37,8 40,6 48,0 23,8 36,6
Приёмная семья 2,7 16,4 12 5,4 12,5 4,0 2,4 1,2
Детский дом 10,7 20 12,3 10,9 - - - -
Не работает временно или постоянно
Отец - - 13,4 18,9 9,4 - - 2,4
Мать - - 18,9 9,1 3,1 - 2,5 6,1
Имеет высшее и незаконченное высшее образование
Отец 0,6 5,4 15,9 21,6 - 8 57,4 56,1
Мать 5,9 7,2 22,6 37,8 21,9 12 71,9 70,4
Материальный уровень (достаток) высокий
Семья 10,9 2,5 40,3 35,1 46,9 16 57,7 64,6
Злоупотребление алкоголем
Отец 30,9 71,2 15,1 27,02 18,7 4 2,5 6,1
Мать 28 29,7 7,6 8,1 3,1 4 - 1,2
Примечание: 1 - Отбывающие наказание в воспитательных колониях, 2 - находившиеся в региональном лагере «Сибэкс-трем», 3 - учащиеся ПТУ и лицеев, 4 - учащиеся средних общеобразовательных школ.
Использовались клинико - психопатологический, экспериментально-психологический и математико-статистический методы. Психодиагностика деструктивных проявлений, включая агрессивные и аутоагрессивные тенденции осуществлялась с помощью опросника Басса-Дарки (Buss A.H., Durkee A., 1957). Статистическая обработка данных осуществлялась с использованием пакета программ Statistica версии 10.0.
Результаты и обсуждение.
На первом этапе нами было проведено изучение семейного окружения в различных социальных группах подростков. Было выявлено, что с нарастанием девиантности увеличивается число подростков из неполных семей либо содержащихся в приёмных семьях или в интернатах. Особенности социально - экономического статуса родителей, их образовательный уровень как фактор деструктивного поведения у подростков представлен в табл. 1.
Данные свидетельствуют об увеличении количества несовершеннолетних правонарушителей в семьях с низким образовательным статусом. Преобладающими отношениями в таких семьях были конфликтные отношения, обусловленные высоким уровнем алкоголизации родителей и низким материальным уров-
нем. Результаты свидетельствуют об увеличении числа матерей с алкогольной зависимостью.
Так же необходимо отметить, что подростки с делинквентыми проявлениями чаще воспитывались в семьях, где у родителей наблюдалось несовпадение образовательного ценза.
Анализ социальных данных с учётом половых различий выявил, что девушки с крими-нально-аддиктивными формами поведения чаще воспитывались в условиях деструктивных семей с низким материальным уровнем и злоупотребляющими алкоголем родителями.
В состоянии опьянения на момент совершения преступления чаще находились девушки, чем юноши (63,6% и 32% соответственно; р<0,05).
Анализ аддиктивного поведения в группе девиантных подростков выявил раннее знакомство с психоактивными веществами (ПАВ). Первые пробы ПАВ у юношей - правонарушителей начинались в более раннем возрасте, чем у девушек (р=0,004), но после 12 лет девушки становились в этом отношении более активными. Предпочтения в выборе ПАВ были различны (табл. 2).
Так, девушки были склонны употреблять алкоголь (р=0,0001), но чаще прибегали к комбинированному (алкоголь и наркотики) по-
треблению (р=0,0001). При исследовании причин первого потребления ПАВ 63,6% девушек и 71,8% юношей основным мотивом потребления называли потребность в новых ощущениях (мотив экспериментирования).
Таблица 2
Структура употребления психоактивных веществ среди несовершеннолетних правонарушителей отбывающих наказание (группа 1), в %
Употребляемые ПАВ Девушки Юноши
Каннабиоды 0 8,00*
Опиаты 1,82 6,00
ЛР+ каннабиоды 0 0,67
Алкоголь+ опиаты 9,09 13,33*
Алкоголь+ каннабиоды 50,91 36,67*
Алкоголь+каннабиоды+опиаты 23,64 12,67*
Каннабиоды +опиаты 0 14,67*
Алкоголь+ ЛР (летучие растворители) 3,64 6,0
Алкоголь +ЛР+каннабиоды 1,82 2,0
Алкоголь+каннабиоды + психостимуляторы 5,45 0
Полинаркомания 3,64* 0
Примечание: *p=0,0001
Причиной первого употребления наркотика у юношей, в отличие от девушек, являлось давление со стороны окружающих, выбор осуществлялся по чужой инициативе (р=0,02), а у девушек решающим фактором была относительная доступность данного наркотика (р=0,0017). Сдерживающие факторы перед первым употреблением отсутствовали у 76,4% девушек и 72,0% юношей, лишь 18,2% девушек и 15,3% юношей испытывали опасения перед первым потреблением за свое здоровье. При дальнейшем потреблении ПАВ основным мотивом у 77,1% юношей и 63,6% девушек становится гедонистический (стремление получить удовольствие).
Особую роль в развитии аддиктивного поведения играет средовое окружение, характеризующееся наличием друзей с подобными формами поведения. Свою роль в компании лишь 5,3% подростков-юношей определяли как лидерство, конформность поведения выявлена у 70%, подчиняемость - у 21%. Девушки предпочитали считать себя лидерами в компании в 61,9% случаев. Конформное поведение определялось у 38,1%. Отношение к делин-квентным компаниям: 61,0% юношей признали охотное общение с асоциальными личностями, а 60,0% девушек, напротив, активно избегали такого общения.
Анализ суицидальных действий несовершеннолетних правонарушителей выявил: девушки значимо больше юношей совершали суицидальные попытки (61,8% и 22,0% соответственно; р<0,05). Основной способ суицида у девушек - самопорезы (29,1%), у юношей -самоповешение (12,0%) (табл. 3).
Таблица 3
Суицидальные попытки по видам совершения у несовершеннолетних правонарушителей, отбывающих наказание (группа 1), в %
Самоповреждения Девушки Юноши
Самопорезы 29,1 6,0*
Самоповешение 18,2 12,0*
Отравления 7,3 2,7
Прочие 9,1 1,3
Отсутствовали 38,2 78,0*
Примечание: *p=0,001
Далее мы рассмотрели агрессивное поведение, как одну из составляющих деструктивного и аутоагрессивного поведения с помощью теста Басса-Дарки, который выявляет агрессивные и враждебные тенденции человека.
В основной выборке высокие показатели выявлены у юношей по шкалам «физическая агрессия», «подозрительность», «вербальная агрессия», «чувство вины». У девушек обнаружены высокие показатели по шкалам «физическая агрессия», «обида», «подозрительность», «вербальная агрессия», «чувство вины», а также высокие суммарные индексы «враждебности» и «агрессивности». Сравнение показателей агрессии свидетельствует о различиях на уровне статистической значимости (р<0,01) по следующим характеристикам агрессивности: физическая агрессия, косвенная агрессия, раздражительность, обида, подозрительность, вербальная агрессия, чувство вины, индекс враждебности (табл. 4).
Сопоставление шкал теста Басса-Дарки в различных группах среди юношей были выявлены следующие значимые различия при (р<0,05) между группами с учётом поправки Бонферрони. По шкале «физическая агрессия» выявлены повышенные значения в группе подростков из лагеря «Сибэкстрем», достоверно отличающие её от других групп. Различия с группой осуждённых подростков по этой шкале значимы (р=0,0042), с группой учащиеся ПТУ (р=0,006). По шкале «косвенная агрессия» наблюдалось повышение значений в группе школьников и несовершеннолетних правонарушителей из лагеря «Сибэкстрем».
Структура проявлений агрессии у подростков юношей в различных группах социализации (по тесту Басса-Дарки в баллах, M±SD)
Таблица 4
Показатель Отбывающие наказание Находящиеся в «Сибэкстрем» Учащиеся ПТУ Учащиеся школы
Физическая агрессия 5,8±1,7* 8,7±4,5* 5,8±1,5* 6,5±2,1
Косвенная агрессия 4,1±1,5* 5,7±3,5 4,1±1,1 5,0±1,9*
Раздражительность 5,8±2,2 7,0±6,2 5,2±1,7 5,5±2,5
Негативизм 2,8±1,3 3,4±3,4 3,0±1,3 3,1±1,9
Обида 2,7±1,5 3,8±5,3 2,6±1,8 3,5±2,1
Подозрительность 6,0±1,8** 8,6±4,3* 7,5±1,9* 7,5±2,2*
Вербальная агрессия 7,7±2,1 9,8±7,1 7,5±2,2 8,2±2,6
Чувство вины 5,6±2,3** 3,9±5,3** 3,5±2,2* 4,4±2,5
Индекс Враждебности 8,7±2,8* 12,3±9,1 10,1±2,7* 10,9±3,5*
Индекс Агрессивности 19,3±4,7 21,5±6,4* 18,6±3,6* 20,2±5,8
Примечание: *p<0,05; ^<0,001.
Достоверные различия выявлены между группами школьников и подростками, находящимися в воспитательной колонии (ВК) ^=0,012), школьниками и учащимися ПТУ (при p=0,0078). Показатели шкалы «подозрительности» были наименее выражены в группе несовершеннолетних правонарушителей, находящихся в ВК, и достоверно отличались от показателей в группе школьников ф=0,0012), а также учащихся ПТУ, лицеев ф=0,0012) и группы правонарушителей из «Сибэкстрем» ^=0,037). Наибольшие значения по шкале «чувство вины» были в группы несовершеннолетних правонарушителей: по этому показателю данная группа достоверно отличалась от группы школьников ф=0,006), группы учащихся ПТУ и лицеев ^<0,0001) а так же от
подростков, находившихся в лагере «Сибэкс-трем» ^<0,0001), (табл. 5).
Необходимо отметить, что юноши с нормативным поведением также могут испытывать агрессивные и враждебные импульсы, но (в отличие от подростков с девиантными формами поведения) контролируют свои негативные импульсы, проявляют её социально приемлемым способом. Юноши, находящиеся в условиях воспитательной колонии, имели самые высокие показатели по шкале «чувство вины» - выражающем возможное убеждение субъекта в том, что он является плохим человеком, что поступает зло, а также ощущаемые им угрызения совести. Невозможность и подавление открытого выражения агрессии приводит к более глубокому переживанию чувства вины [31].
Таблица 5
Уровень значимости различий между группами подростков юношей по тесту Басса-Дарки (с учетом поправки Бонферрони)
Показатель Отбывающие наказание и учащиеся школы Отбывающие наказание и учащиеся ПТУ Отбывающие наказание и «Сибэкстрем» «Сибэкстрем» и учащиеся школы «Сибэкстрем» и учащиеся ПТУ Учащиеся школы и учащиеся ПТУ
Физическая агрессия - - 0,0042 - 0,006 -
Косвенная агрессия 0,012 - - - - 0,0078
Раздражительность - - - - - -
Негативизм - - - - - -
Обида - - - - - -
Подозрительность 0,0012 0,0012 0,0366 - - -
Вербальная агрессия - - - - - -
Чувство вины 0,006 0,0000 0,0000 0,006 - -
Индекс Враждебности 0,0018 0,0516 - - - -
Индекс Агрессивности - - - - 0,018 -
Примечание: в таблице приведены только значимые уровни различий данных (р<0,05; p<0,001) теста Басса-Дарки в зависимости от условий социализации по группам.
В табл. 6 представлена взаимосвязь между проявлениями агрессивности (по тесту Басса-Дарки) и попытками суицида у юношей, отбывающих наказание в воспитательной колонии для несовершеннолетних преступников. Наиболее значимые взаимосвязи получены между попытками суицида и показателями косвенной агрессии, подозрительности и враждебности.
Таблица 6
Взаимосвязь между проявлениями агрессивности (по тесту Басса-Дарки) и попытками суицида у юношей, отбывающих наказание
Переменные Spearman ^N-2) p-level
Суицид - физическая агрессия -0,078 -0,815 0,416
Суицид - косвенная агрессия 0,235 2,526 0,012*
Суицид - раздражительность 0,187 1,987 0,049
Суицид - негативизм 0,039 0,415 0,679
Суицид - обида 0,135 1,429 0,156
Суицид - подозрительность 0,310 3,409 0,001*
Суицид - вербальная агрессия 0,029 0,304 0,761
Суицид - чувство вины 0,119 1,259 0,210
Суицид - враждебность 0,259 2,804 0,005*
Суицид - агрессивность 0,070 0,736 0,464
Таким образом, можно отметить, что юноши, проявляющие открыто деструктивное поведение в виде аддикций, делинквентных и аморальных поступков, при попадании в условия воспитательной колонии демонстрируют изменение форм проявления агрессии.
Структура проявлений агрессии (по т в различных группах со1
Корреляционный анализ данных теста Бас-са-Дарки и суицидальных попыток у подростков, находящихся в условиях ВК, выявил, что избежать суицидальных тенденций данной группе подростков помогает направление агрессивных тенденций в словесное выражение, раздражительность, враждебность по отношению к окружающим. Можно предположить, что агрессивное поведение подростков после пребывания в пенитенциарной системе трансформируется из открытых форм проявлений агрессии в состояние внутренней скрытой озлобленности.
Сопоставление шкал теста Басса-Дарки в различных группах среди девушек свидетельствует о том, что девушки, находящиеся в ВК, в отличие от своих сверстниц, более агрессивны, могут применить физическую силу, а также испытывают чувство обиды и угрызения совести.
При сопоставлении шкал теста Басса-Дарки среди девушек были так же выявлены значимые различия между группами. По шкале обида и чувство вины девушки, находящиеся в ВК, имели самые высокие значения по сравнению со другими группами (р<0,05), (табл. 7).
По шкале «физическая агрессия» повышенные значения наблюдались в группах девушек правонарушителей; достоверные различия выявлены между группой девушек, находящихся в воспитательной колонии, школьницами (р=0,0072) и учащимися ПТУ (р=0,0012); девушками из лагеря «Сибэкстрем», школьницами (р=0,003) и учащимися ПТУ (р=0,05). По шкале «раздражительность» наибольшие значения наблюдались у девушек осуждённых и школьницами (р=0,05), (табл. 8).
Таблица 7
Басса-Дарки) у девушек подростков тации (в баллах, M±SD)
Показатель Отбывающие наказание Находящиеся в «Сибэкстрем» Учащиеся ПТУ Учащиеся школы
Физическая агрессия 7±2,3* 7±4,8* 5±1,8* 5±2,4*
Косвенная агрессия 6±1,7 5±2,6 5±1,7 5±1,6
Раздражительность 7±2,3* 6±3,6 5±2,2 5±2,3
Негативизм 3±1,3 4±2,5* 2±1,1* 3±1,5*
Обида 6±1,7** 3±5,5* 2±1,5* 3±1,7*
Подозрительность 8±1,9 7±2,8 7±1,7 7±2,7
Вербальная агрессия 9±2* 9±3,5* 7±2,1* 9±2,8
Чувство вины 7±1,4** 5±2,1** 4±2,0 5±2,2
Индекс Враждебности 13±2,9** 9±7,1** 11±2 10±3,4
Индекс Агрессивности 22±5,5** 23±1,5** 16±4,5* 18±5,9*
Примечание: * - значимость различий при p<0,05; ** - значимость различий при p<0,001.
Таблица 8
Уровень значимости различий между группами подростков девушек по тесту Басса-Дарки (с учетом поправки Бонферрони)
Показатель Отбывающие наказание и Учащиеся школы Отбывающие наказание и Учащиеся ПТУ Отбывающие наказание и «Сибэкстрем» «Сибэкстрем» и Учащиеся школы «Сибэкстрем» и Учащиеся ПТУ Учащиеся школы и Учащиеся ПТУ
Физическая агрессия 0,0072 0,0012 0,003 0,0588
Косвенная агрессия
Раздражительность 0,0438
Негативизм 0,0012 0,0192
Обида 0,000.. 0,000. 0,0054 0,0204
Подозрительность
Вербальная агрессия 0,012 0,0504
Чувство вины 0,000.. 0,000. 0,0012
Индекс Враждебности 0,000.. 0,000. 0,0174
Индекс Агрессивности 0,000... 0,0006 0,0456 0,018
Примечание: в таблице приведены только значимые уровни различий данных (p<0,05; p<0,001) теста Басса-Дарки в зависимости от условий социализации по группам.
Таким образом, девушки с противоправным поведением, находясь в социально приемлемых условиях, могут справляться со своими агрессивными эмоциями путём трансформации их в негативизм, пребывание в условиях исправительных учреждений направляет проявления агрессии во внутрь.
Данное положение подтверждает корелля-ционный анализ, выявивший взаимосвязь между попытками суицида и проявлениями агрессивности (шкала «чувство вины»), выраженное у группы девушек с противоправным поведением (табл. 9).
Таблица 9
Взаимосвязь между проявлениями агрессивности (по тесту Басса-Дарки) и попытками суицида у девушек, отбывающих наказание
Переменные Spearman t(N-2) p-level
Суицид - физическая агрессия 0,074 0,465 0,644
Суицид - косвенная агрессия 0,054 0,341 0,734
Суицид - раздражительность 0,108 0,681 0,499
Суицид - негативизм -0,010 -0,065 0,948
Суицид - обида 0,234 1,506 0,140
Суицид - подозрительность 0,194 1,240 0,222
Суицид - вербальная агрессия 0,157 0,993 0,326
Суицид - чувство вины 0,332 2,197 0,034*
Суицид - враждебность 0,277 1,802 0,079
Суицид - агрессивность 0,148 0,937 0,354
Все это приводит к возникновению деликтов в поведении подростков, в частности, потреблению ПАВ и криминальному поведению.
Заключение.
Проведённый анализ данных с учётом поло-ролевых особенностей позволил выявить поведенческие паттерны у подростков, склонных к деструктивному и аутодеструктивному поведению. Юноши характеризовались конформным поведением в асоциальных компаниях, подчинением группе, склонностью к физической агрессии. Девушки были инициаторами потребления ПАВ со склонностью к комбинированию, считали себя лидерами в компании, при этом активно скрывали свой асоциальный опыт. Юноши, способные контролировать и сублимировать свою агрессивность, успешно адаптировались в общеобразовательных и средне-специальных заведениях. Несовершеннолетние с низким социальным статусом трансформировали гетероагрессивные проявления в криминальные действия и аутоагрес-сию. В условиях отбывания наказания наблюдается снижение уровня агрессивности до состояния скрытой враждебности у юношей. У девушек агрессивность также способствует формированию деструктивных форм поведения, но уровень агрессивности и враждебности во время отбывания наказания трансформируется в аутоагрессивные проявления, направленные как на себя (чувство вины), так и на окружающих (обида), приводя к увеличению суицидального риска.
Таким образом, в исследовании представлен сравнительный анализ социально - психо-
логических характеристик при формировании деструктивного и аутодеструктивного (аддик-тивного и суицидального) поведения подростков, находящихся в различных условиях социализации. Установлено модифицирующее влияние агрессии в формировании параметров суицидального поведения у делинквентных подростков. Существенное влияние на развитие аутодеструктивного аддиктивного поведения имеют факторы социальной среды и трудности управления собственной агрессивностью.
Факторы риска формирования криминаль-но-аддиктивного поведения подростков включают воспитание в аддиктивных семьях (злоупотребление алкоголем, низкий материальный уровень), ранний возраст начала потребления ПАВ, психологические личностные характеристики в виде склонности к различным формам проявления агрессии. Анализ суицидальных действий несовершеннолетних правонарушителей выявил: девушки значимо больше юношей совершали суицидальные попытки (61,8% и 22,0% соответственно; р<0,05). Основной способ суицида у девушек - самопорезы (29,1%), у юношей - самоповешение (12,0%).
Агрессивность подростков в условиях пенитенциарной системы трансформируется из
Литература:
1. Лысак И.В. Философски антропологический анализ деструктивной деятельности современного человека. Ростов-на-Дону - Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2004. 160 с.
2. Самылова О.А. Исследование гендерных различий подростков склонных к девиантному поведению http://shgpi.edu.ru/files/nauka/vestnik/2014-3-24.pdf
3. Змановская Е.В. Структурно-динамическая концепция де-виантного поведения. Вестник ТГПУ. 2013; 5 (133): 189-95.
4. Короленко Ц.П., Донских Т.А. Семь путей к катастрофе: Деструктивное поведение в современном мире. Новосибирск, 1990.
5. Бохан Н.А., Воеводин И.В. Аутодеструктивность в формировании аддиктивных и невротических расстройств: суицидальное и рискованное поведение. Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В.М. Бехтерева. 2016; 1: 59-65.
6. Войап Nikolay. Gender-dependent features of heroin addiction in adolescents. International J. of Psychology. 2008; 43 (3-4): 780.
7. Назарова И.А., Аболонин А.Ф., Стоянова И.Я. Социально-психологические факторы риска формирования делинквентных и аддиктивных форм поведения у юношей и девушек. Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2016; 4 (93): 69-75.
8. Ковшова О.С., Кувшинникова М.Б. Биопсихосоциальная модель здоровья и болезни в реабилитации наркозависимых. Медицинская психология в России: электрон. науч. журнал. 2016; 2 (37): http://mprj.ru
9. Кривулин Е.Н., Бецков А.С., Бохан Н.А., Юркина Н.В. Клинические особенности формирования аддиктивных состояний у осуждённых лиц молодого возраста с аутоагрессивным поведением. Наркология. 2013; 6: 57-60.
10. Банников Г.С., Павлова Т.С., Кошкин К.А., Летова А.В. Потенциальные и актуальные факторы риска развития суицидального поведения подростков (обзор литературы). Суи-цидология. 2015; 4 (21): 21-32.
11. Мандель А.И., Бохан Н.А., Аболонин А.Ф., Гусев С.И., Жукова И.А. Социально-психологические детерминанты делин-квентных форм поведения при аддиктивных состояниях. Вопросы ментальной медицины и экологии. 2006; XII (1): 63-7.
12. Аболонин А.Ф., Назарова И.А., Стоянова И.Я., Гусев С.И. Агрессия как фактор возникновения делинквентного поведения (гендерный аспект). Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2015; 4 (89): 58-66.
открытых форм агрессии в пассивные (косвенная агрессия, раздражительность, чувство вины и враждебности). Наиболее значимые взаимосвязи e у юношей получены между попытками суицида и показателями косвенной агрессии (p=0,012), подозрительности (p=0,001) и враждебности (p=0,005); у девушек - между попытками суицида и чувством вины (p=0,034).
Выводы.
Выявлены особенности формирования деструктивных форм поведения (гетеро,- и ауто-агрессия, суицидальное и аддиктивное поведение) с учётом гендерно-возрастных различий, характерологических особенностей личности, условий воспитания. Установлены спецификация и модифицирующее влияние пенитенциарной агрессии на формирование параметров суицидального поведения у делинквентных подростков.
Исходя из полученных данных, лечебно-реабилитационные и профилактические мероприятия следует проводить с учётом прогностической важности гендерно-возрастных различий, индивидуальных характеристик эмоциональных проявлений, а также возможностей актуального уровня и качества социализации подростков.
References:
1. Lysak I.V. Filosofski antropologicheskij analiz destruktivnoj dejatel'nosti sovremennogo cheloveka. Rostov-na-Donu - Taganrog: Izd-vo TRTU, 2004. 160 s. (In Russ)
2. Samylova O.A. Issledovanie gendernyh razlichij podrostkov sklonnyh k deviantnomu povedeniju http://shgpi.edu.ru/files/nauka/vestnik/2014-3-24.pdf (In Russ)
3. Zmanovskaja E.V. Strukturno-dinamicheskaja koncepcija deviantnogo povedenija. Vestnik TGPU. 2013; 5 (133): 189-95.
4. Korolenko C.P., Donskih T.A. Sem' putej k katastrofe: Destruktivnoe povedenie v sovremennom mire. Novosibirsk, 1990. (In Russ)
5. Bohan N.A., Voevodin I.V. Autodestruktivnost' v formirovanii addiktivnyh i nevroticheskih rasstrojstv: suicidal'noe i riskovannoe povedenie. Obozrenie psihiatrii i medicinskoj psi-hologii im. V.M. Behtereva. 2016; 1: 59-65. (In Russ)
6. Bokhan Nikolay. Gender-dependent features of heroin addiction in adolescents. International J. of Psychology. 2008; 43 (3-4): 780.
7. Nazarova I.A., Abolonin A.F., Stojanova I.Ja. Social'no-psihologicheskie faktory riska formirovanija delinkventnyh i addiktivnyh form povedenija u junoshej i devushek. Sibirskij vestnik psihiatrii i narkologii. 2016; 4 (93): 69-75. (In Russ)
8. Kovshova O.S., Kuvshinnikova M.B. Biopsihosocial'naja model' zdorov'ja i bolezni v reabilitacii narkozavisimyh. Medicinskaja psihologija v Rossii: jelektron. nauch. zhurnal. 2016; 2 (37): http://mprj.ru (In Russ)
9. Krivulin E.N., Beckov A.S., Bohan N.A., Jurkina N.V. Klinicheskie osobennosti formirovanija addiktivnyh sostojanij u osuzhdjonnyh lic molodogo vozrasta s autoagressivnym povedeniem. Narkologija. 2013; 6: 57-60. (In Russ)
10. Bannikov G., Koshkin K., Pavlova T., Letova A. Actual and potential suicide risk factors in adolescents (literature review). Sui-cidology. 2015; 4 (21): 21-32. (In Russ)
11. Mandel' A.I., Bohan N.A., Abolonin A.F., Gusev S.I., Zhukova I.A. Social'no-psihologicheskie determinanty delinkventnyh form povedenija pri addiktivnyh sostojanijah. Voprosy mental'noj mediciny ijekologii. 2006; HII (1): 63-7. (In Russ)
12. Abolonin A.F., Nazarova I.A., Stojanova I.Ja., Gusev S.I. Agressija kak faktor vozniknovenija delinkventnogo povedenija (gendernyj aspekt). Sibirskij vestnik psihiatrii i narkologii. 2015; 4 (89): 58-66. (In Russ)
13. Глазырина Л.Г., Нечаева А.А. Детско-родительские отношения как причина агрессии подростков. Альманах современной науки и образования. 2015; 2 (92): 13-5.
14. Говорин Н.В., Бодагова Е.А., Арсаланова С.С. Социально-психологический и клинико-психопатологический анализ агрессивности у подростков. Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2015; 4 (89): 40-6.
15. Деветьярова И.Н. Девиантное поведение подростков: анализ понятий. Вектор науки ТГУ. 2011; 3 (6): 99-101.
16. Гранкина И.В. Клинические особенности инициального периода девиантного синдрома у детей с психическими расстройствами. Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2015; 1 (86): 21-7.
17. Abolonin A., Bokhan N., Belokrylov I. Use of nomination method in research of prevalence of substance consumption among schoolchildren. European Child & Adolescent Psychiatry. 2013; 22 (2): 214.
18. Вишняков А.И., Буцына К.Е. Причины немотивированной агрессии у трудных подростков. Современные проблемы науки и образования. 2014; 4: 576.
19. Zhang W., Finy M.S., Bresin K., Verona E. Specific patterns of family aggression and adolescents' self-and other-directed harm: The moderating role of personality. J. of Family Violence. 2015; 30 (2): 161-70.
20. Маркова С.В. Исследование гендерных различий агрессивного поведения подростков. Электронный журнал «Психологическая наука и образование» www.psyedu.ru
21. Гомонов Н.Д. Генезис и особенности криминальной агрессии женщин. ВестникМГТУ. 2006; 9 (1): 148-53.
22. Толмачева В.В., Ильницкая В.А. Девиантное поведение подростков: понятие, признаки, особенности. Вестник социально-гуманитарного образования и науки. 2013; 2: 13-8.
23. Самойлик Н. А. Профилактика деструктивного поведения как условие ресоциализации несовершеннолетних осужденных. Альманах современной науки и образования. 2014; 10 (88): 120-2.
24. Федоров А.Ф. Профилактика агрессивного поведения, как одной из составляющих деструктивного поведения людей, находящихся в местах лишения свободы. Прикладная юридическая психология. 2013; 4: 106-12.
25. Польская Н.А., Власова Н.В. Аутодеструктивное поведение в подростковом и юношеском возрасте. Консультативная психология и психотерапия. 2015; 4: 176-90.
26. Прокопенко Е.А. Преступность несовершеннолетних женского пола как объект криминологического изучения. Общество и Право. 2010; 5: 265-9.
27. Murray-Close D, Crick NR, Galotti KM Children's moral reasoning regarding physical and relational aggression. Social development. 2006; 15 (3): 345-72.
28. Чернобродов Е. Р. О психологических механизмах противоправного поведения несовершеннолетних. Психопедагогика в правоохранительных органах. 2007; 3: 45-7.
29. Шереметьева И.И., Ведяшкин В.Н. Суицидальное поведение у современных подростков (клинико-социальный патоморфоз). Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2018; 1: 68-74.
30. Хритинин Д.Ф., Есин А.В., Сумарокова М.А., Щукина Е.П. Основные модели суицидального поведения. Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2017; 3 (96): 71-7.
31. Кадыров Р.В., Манхаева О.М. Гендерные различия переживания чувства вины. Сибирский психол. журнал. 2012; 44: 52-8.
13. Glazyrina L.G., Nechaeva A.A. Detsko-roditel'skie otnoshenija kak prichina agressii podrostkov. Al'manah sovremennoj nauki i obrazovanija. 2015; 2 (92): 13-5. (In Russ)
14. Govorin N.V., Bodagova E.A., Arsalanova S.S. Social'no-psihologicheskij i kliniko-psihopatologicheskij analiz agres-sivnosti u podrostkov. Sibirskij vestnik psihiatrii i narkologii. 2015; 4 (89): 40-6. (In Russ)
15. Devet'jarova I.N. Deviantnoe povedenie podrostkov: analiz ponjatij. Vektor nauki TGU. 2011; 3 (6): 99-101. (In Russ)
16. Grankina I.V. Klinicheskie osobennosti inicial'nogo perioda deviant-nogo sindroma u detej s psihicheskimi rasstrojstvami. Sibirskij vestnik psihiatrii i narkologii. 2015; 1 (86): 21-7. (In Russ)
17. Abolonin A., Bokhan N., Belokrylov I. Use of nomination method in research of prevalence of substance consumption among schoolchildren. European Child & Adolescent Psychiatry. 2013; 22 (2): 214.
18. Vishnjakov A.I., Bucyna K.E. Prichiny nemotivirovannoj agressii u trudnyh podrostkov. Sovremennye problemy nauki i obrazovanija. 2014; 4: 576. (In Russ)
19. Zhang W., Finy M.S., Bresin K., Verona E. Specific patterns of family aggression and adolescents' self-and other-directed harm: The moderating role of personality. J. of Family Violence. 2015; 30 (2): 161-70.
20. Markova S.V. Issledovanie gendernyh razlichij agressivnogo povedenija podrostkov. Jelektronnyj Zhurnal «Psihologicheskaja nauka i obrazovanie» www.psyedu.ru (In Russ)
21. Gomonov N.D. Genezis i osobennosti kriminal'noj agressii zhenshhin. VestnikMGTU. 2006; 9 (1): 148-53. (In Russ)
22. Tolmacheva V.V., Il'nickaja V.A. Deviantnoe povedenie podrostkov: ponjatie, priznaki, osobennosti. Vestnik social'no-gumanitarnogo obrazovanija i nauki. 2013; 2: 13-8. (In Russ)
23. Samojlik N. A. Profilaktika destruktivnogo povedenija kak uslovie resocializacii nesovershennoletnih osuzhdennyh. Al'manah sovremennoj nauki i obrazovanija. 2014; 10 (88): 120-2. (In Russ)
24. Fedorov A.F. Profilaktika agressivnogo povedenija, kak odnoj iz sostavljajushhih destruktivnogo povedenija ljudej, nahodjashhihsja v mestah lishenija svobody. Prikladnaja juridicheskajapsihologija. 2013; 4: 106-12. (In Russ)
25. Pol'skaja N.A., Vlasova N.V. Autodestruktivnoe povedenie v podrostkovom i junosheskom vozraste. Konsul'tativnaja psihologija i psihoterapija. 2015; 4: 176-90. (In Russ)
26. Prokopenko E.A. Prestupnost' nesovershennoletnih zhenskogo pola kak ob#ekt kriminologicheskogo izuchenija. Obshhestvo i Pravo. 2010; 5: 265-9. (In Russ)
27. Murray-Close D, Crick NR, Galotti KM Children's moral reasoning regarding physical and relational aggression. Social development. 2006; 15 (3): 345-72.
28. Chernobrodov E. R. O psihologicheskih mehanizmah pro-tivopravnogo povedenija nesovershennoletnih. Psihopedagogika vpravoohranitel'nyh organah. 2007; 3: 45-7. (In Russ)
29. Sheremet'eva I.I., Vedjashkin V.N. Suicidal'noe povedenie u sov-remennyh podrostkov (kliniko-social'nyj patomorfoz). Sibirskij vestnikpsihiatrii i narkologii. 2018; 1: 68-74. (In Russ)
30. Hritinin D.F., Esin A.V., Sumarokova M.A., Shhukina E.P. Osnovnye modeli suicidal'nogo povedenija. Sibirskij vestnik psihiatrii i narkologii. 2017; 3 (96): 71-7. (In Russ)
31. Kadyrov R.V., Manhaeva O.M. Gendernye razlichija perezhivanija chuvstva viny. Sibirskijpsihol. zhurnal. 2012; 44: 52-8. (In Russ)
AGGRESSION AND SUICIDAL BEHAVIOR OF ADOLESCENTS IN VARIOUS CONDITIONS OF SOCIALIZATION
NA. Bokhan, A.F. Abolonin, A.I. Mandel, I.Ya. Stoyanova, I.A. Nazarova
Mental Health Research Institute of Tomsk National Research Medical Center, Tomsk, Russia, [email protected]
Abstract: The urgency and various hypotheses about the nature and causes of destructive forms of behavior (hetero- and autoaggression, suicidal and addictive behavior) are grounded and presented. The aim of the study was to analyze the destructive behavior of adolescents in different social conditions (the parents' family, educational institutions, peers, an educational colony for juvenile offenders). Materials and methods. Four groups of adolescents were examined: 1 - serving sentences in educational colonies (n = 265); 2 - located in the regional camp "Sibextrom" (n = 113); 3 - students of vocational schools and lyceums (114); 4 - students of general secondary schools (1032). Psychodiagnostics of destructive manifestations, including aggressive and autoaggressive tendencies, was carried out using the Bassa-Darka questionnaire (Buss A.H., Durkee A., 1957). Results. Socio-psychological parameters of destructive behavior in 265 male and female adolescents aged between 14 and 18 (mean age 17.08±0.8 years) with drug and alcohol addiction under different socialization conditions, including in penitentiary environment with the serving of punishment in educational colonies are analyzed. Aggressiveness of adolescents in the conditions of the penitentiary system is transformed from open forms of aggression into passive (indirect aggression, irritability, guilt and hostility). Analysis of suicidal actions of juvenile delinquents revealed: girls significantly more often than young
men attempted suicide (61.8% and 22.0% respectively, p<0.05). The main method of suicide in girls is self-cutting (29.1%), for young men - self-propagation (12.0%). Aggressiveness of adolescents in the conditions of the penitentiary system is transformed from open forms of aggression into passive (indirect aggression, irritability, guilt and hostility). The most significant correlations in young men are obtained between suicide attempts and indicators of indirect aggression (p=0.012), suspicion (p=0.001) and hostility (p=0.005); in girls - between suicide attempts and indicators of feelings of guilt (p=0.034). Conclusions. The peculiarities of the formation of destructive forms of behavior (hetero-, and autoaggression, suicidal and addicted behavior) are revealed, taking into account gender-age differences, charac-terological characteristics of the individual, the conditions of upbringing. The specification and modifying effect of penitentiary aggression on formation of parameters of suicidal behavior in delinquent adolescents is established.
Keywords: destructive behavior, addiction, aggression, autoaggression, suicidal behavior, socialization institutions, juvenile delinquents, gender differences
Финансирование: Исследование не имеет спонсорской поддержки. Конфликт интересов : Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Бохан Н.А., Аболонин А.Ф., Мандель А.И., Стоянова И.Я., Назарова И.А. Агрессия и суицидальное поведение подростков в различных условиях социализации. Суицидология. 2018; 9 (2): 50-60.
For citation: Bokhan N.A., Abolonin A.F., Mandel A.I., Stoyanova I.Ya., Nazarova I.A. Aggression and suicidal behavior
of adolescents in various conditions of socialization. Suicidology. 2018; 9 (2): 50-60. (In Russ)
УДК 159.9.07
КЛАСТЕРИЗАЦИЯ РИСКОВОГО ПОВЕДЕНИЯ ПОДРОСТКОВ: АНАЛИЗ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ
А.С. Рахимкулова
Центр детской и подростковой нейропсихологии, Московская область, г. Мытищи, Россия
Контактная информация:
Рахимкулова Анастасия Станиславовна - нейропсихолог (ORCID iD: 0000-0002-7972-6503; Researcher ID: B-7276-2018). Место работы и должность: ведущий специалист Центра детской и подростковой нейропсихологии. Адрес: 141021, Московская область, г. Мытищи, ул. Борисовка, д. 6, оф. 2. Телефон: (965) 146-20-40, электронный адрес: [email protected]
Вовлеченность в рисковое поведение оказывает негативное влияние на различные сферы жизни подростков. При увлечении несколькими видами рискового поведения одновременно, или другими словами, в случае кластеризации рискового поведения, подросток оказывается подверженным еще большему негативному влиянию. Цель данной статьи - проанализировать и объяснить механизмы кластеризации рискового поведения в подростковом возрасте, поскольку в настоящее время имеется дефицит такого рода исследований. Материалы и методы. В статье представлены результаты исследования рискового поведения учащихся средне-образовательных школ 12-18 лет, n=603, из которых 61% (n=368) регулярно практиковали 2-3 вида РП, а 19% (n=115) сообщили о кластеризованном (более 4 видов) РП. Исследовались виды рискового поведения, чаще других ассоциированные с возможным неблагоприятным исходом для здоровья и жизни подростков, в том числе с самоповреждающим и суицидальным поведением. Были использованы следующие шкалы и методики: шкала депрессии А. Бека, шкала тревоги Спилбергера, суицидальная шкала Пайкеля, диагностика социально-психологической адаптации К. Роджерса и Р. Даймонд, шкала субъективно воспринимаемого стресса и ряд других. Для определения структуры взаимосвязи между переменными использован факторный анализ с последующим кластерным анализом, для выявления влияния показателей на целевые переменные использовался регрессионный анализ. Результаты. Для каждого вида рискового поведения представлены данные о его сочетании с другими видами РП, а также с самоповреждающим и суицидальным поведением. Хотя различные виды РП по-разному сочетаются друг с другом, кластеризация РП практически всегда сочетается с самоповреждением у подростков. Наиболее значимые результаты были получены относительно связи самоповреждающего поведения с курением (х2=30,395; р=0,00001), злоупотреблением наркотиками (Х2=18,134; р=0,00001) и алкоголем (х2=6,324; р=0,00001), провоцирующим экстремальным поведением (х2=14,161; р=0,0002), нарушениями сексуального поведения (х2=9,958; р=0,001). Среди подростков, которые наносят себе физические повреждения, есть жертвы сексуального (х =5,164; р=0,02) и интернет (х2=3,925; р=0,05) насилия. Представлены результаты кластерного анализа, позволяющие высказать гипотезу о формировании возможной модели кластеризации рискового поведения подростков. Автор делает вывод о том, что увлечение рисковым поведением может начаться как обычное подростковое экспериментирование с различными видами
