CC BY
89
ТРИБУНА
молодого ученого
А. В. БОГДАНОВ,
* о
адъюнкт 3-го факультета (подготовки научных и научно-педагогических кадров) (Академия управления МВД России)
A. V. BOGDANOV, Adjunct** of the 3rd Faculty (Training Research and Teaching Staff) (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia)
УДК 343.211.4
Административная преюдиция и реализация принципов справедливости и законности в уголовном праве
Administrative Prejudice and Realization of Justice and Legality Principles in the Criminal Law
В статье рассматриваются вопросы теоретического обоснования возвращения административной преюдиции в уголовное право в части ее соответствия принципам законности и справедливости. Проведен анализ имеющихся научных взглядов на реализацию принципов законности и справедливости при применении административной преюдиции. Предложено авторское видение данного вопроса.
Уголовный закон, преступление, общественная опасность, личность, лицо, совершившее преступление, административная преюдиция, принцип законности, принцип справедливости, система уголовного права, законодательная техника.
The article considers the questions of the theoretical substantiation of administrative prejudice returning in the criminal law, in terms of its compliance with the principles of legality and justice. The analysis of existing scientific views on the realization of the legality and justice principles in the criminal law is carried out during using the administrative prejudice, the author's position is proposed on this issue.
Criminal law, crime, public danger, person, criminal, administrative prejudice, principle of legality, principle of justice, system of the criminal law, legislative technique.
На современном этапе развития науки уголовного права актуальность научной разработки вопросов регламентации административной преюдиции в уголовном праве России
* Ранее - начальник отдела МВД России по Усманскому району Липецкой области.
** Earlier - Head of the Usmanskiy District Department of the Interior Ministry of Russia on Lipetskaya Region.
значительно возросла в связи с возвращением законодателем начиная с 2009 г. в Уголовный кодекс Российской Федерации (далее — УК РФ)1 норм с административной преюдицией и тенденцией к увеличению числа статей Особенной части УК РФ, ее содержащих.
1 Уголовный кодекс Российской Федерации от 1З июня 1996 г. № 63-Ф3 // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
Таблица
Показатели преступлений, содержащих административную преюдицию за 2010—2016 гг.
Статья УК РФ 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016
1161 - - - - - - 64
1511 - 20 462 394 405 516 655
157 - - - - - - 27 653
1581 - - - - - - 464
2121 - - - - 0 0 0
2154 - - - - - 0 0
2641 - - - - - 41 207 85 257
2841 - - - - - 0 0
3141 - - - - 2 648 6 063 7 304
Так, действующий УК РФ по состоянию на 8 июня 2017 г. содержит девять статей (ст. 1161, 1511, 157, 1581, 2121, 2154, 2641, 2841, 3141 УК РФ), устанавливающих наступление уголовной ответственности за деяния, содержащие в составе преступления признаки административного правонарушения. Причем на момент их совершения лицо должно считаться подвергнутым административному наказанию за аналогичные деяния, что является обязательным условием наступления уголовной ответственности.
Рассмотрим статистику их применения, согласно данным, содержащимся в форме № 491 (1-ЕГС) «Единого отчета о преступности»2 (табл.).
Таким образом, в действующий уголовный закон возвращена административная преюди-ция, хорошо известная советскому уголовному праву, но не применявшаяся в конструкциях статей УК РФ 1996 г. на момент его принятия. Вопрос о целесообразности применения в уголовном законодательстве административной преюдиции носит дискуссионный характер.
По мнению Н. Э. Мартыненко, Российская Федерация исходит из необходимости постоянного совершенствования правоохранительных мер по предупреждению преступных посягательств [10]. Е. Ю. Титушкина указывает на предупреждение преступлений как наиболее предпочтительное направление борьбы с ними [14]. Разделяя данную позицию, мы предлагаем рассмотреть в качестве одной из превентивных мер, направленных на предупреждение преступлений, административную преюдицию в уголовном праве.
Возвращение административной преюдиции в УК РФ требует ее научного осмысления, так
2 Об утверждении форм федерального статистического наблю-
дения № 1-ЕГС, № 2-ЕГС, № 3-ЕГС, № 4-ЕГС: приказ Генпроку-
ратуры России от 2 июля 2012 г. № 250.
как в теории уголовного права существуют противоречивые суждения о ее соответствии иным уголовно-правовым категориям.
Для того чтобы выработать аргументированную позицию в части теоретического обоснования административной преюдиции в качестве уголовно-правового института, необходимо, прежде всего, сопоставить ее с другими элементами отечественной уголовно-правовой системы на предмет их соответствия.
Основой системы уголовного права являются его принципы, которые определяют содержание правовых норм и институтов данной отрасли права. В соответствии со ст. 3—7 УК РФ принципами уголовного права являются принцип законности, принцип равенства граждан перед законом, принцип вины, принцип справедливости и принцип гуманизма. Единство отечественной системы уголовного права обеспечивается соответствием всех его элементов вышеуказанным принципам.
По мнению А. В. Шмонина, преюдиция в классическом понимании служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечения действия принципа правовой определенности [18]. С. М. Иншаков и В. А. Казакова выделяют административную преюди-цию в качестве одной из форм межотраслевой интеграции в праве, обеспечивающей его эффективность [6]. Мы разделяем данную позицию, из которой следует, что преюдиция в праве является одним из механизмов реализации единства правовой системы России.
Противники применения административной преюдиции в уголовном праве, обосновывая свою позицию, в числе основных аргументов приводят довод о ее несоответствии принципам законности и справедливости, закрепленным в ст. 3, 6 УК РФ. При этом под законностью подразумевается положение о привлечении к уголовной ответственности только за совер-
шение преступления, а под справедливостью — положение о невозможности нести ответственность дважды за одно и то же деяние.
Так, С. Г. Келина считает, что повторение деяния не может менять его юридическую природу [7]. Данной позиции придерживаются многие ученые-специалисты в области административного права, например Д. Н. Бахрах отграничивает проступок от преступления по отсутствию в нем признака общественной опасности [1]. По мнению Д. С. Чикина, в статьях с административной преюдицией структурным элементом состава является деяние, за которое лицо уже привлекалось к административной ответственности, из чего следует двойная юридическая оценка и повторная ответственность, т. е. вначале за него налагается административное наказание, а затем это же административное правонарушение учитывается в качестве обязательного структурного элемента преступления [16]. По мнению Н. И. Хавронюка, нарушение законности проявляется в том, что одни лица за определенные правонарушения привлекаются к уголовной ответственности, а другие — к административной [15]. В свою очередь, А. А. Гогин считает противоречащим закону признание некоторых правонарушений преступными в силу их пов-торности, поскольку преступлением считается только общественно опасное деяние, содержащее все признаки состава, независимо от иных обстоятельств, к числу которых он относит привлечение к административной ответственности за ранее совершенное правонарушение [4]. Данная позиция разделяется Д. В. Шемякиным в части того, что административная преюдиция нарушает принцип «non bis in idem» (не дважды за одно) [17].
Обозначив приведенные точки зрения противников применения в отечественном уголовном праве административной преюдиции, можно констатировать, что, по мнению вышеназванных авторов, административная пре-юдиция противоречит принципам законности и справедливости в части повторного наказания за ранее совершенное административное правонарушение, являющееся конструктивным элементом преступления, содержащего административную преюдицию, т. е. указанный принцип «non bis in idem» и в части криминализации административного правонарушения. Приведенная позиция исключает теоретическую обоснованность ее применения в качестве уголовно-правового института, поскольку ставит под сомнение единство уголовно-правовой системы России.
Однако в теории уголовного права существует и иная позиция, согласно которой административная преюдиция не противоречит реали-
зации вышеуказанных принципов законности и справедливости. Так, по мнению А. В. Козлова, довод о противоречии административной преюдиции принципу международного и российского права, согласно которому «никто не может нести юридическую ответственность дважды за одно и то же правонарушение», является спорным, если считать, что повторное административное правонарушение становится общественно опасным в силу того, что общественно опасной становится личность правонарушителя, соответственно, наказание в данном случае должно быть более строгим [8].
Некоторые ученые-специалисты в области административного права, например Д. М. Ов-сянко, придерживаются мнения о наличии признака общественной опасности в любом правонарушении [12]. Данная позиция поддерживается также такими учеными-администра-тивистами, как И. В. Тимошенко, К. В. Бабаев, Д. Д. Попов, Ю. И. Мигачев, С. В. Тихомиров и другие. В. В. Головко и В. И. Майоров наделяют административное правонарушение признаком общественной вредности [5]. Особо можно выделить мнение Б. В. Росинского о том, что административное правонарушение обладает характеристикой антиобщественности, под которой понимается причинение им вреда законным интересам граждан, общества и государства [13].
По мнению Ч. Ф. Мустафаева, проступок, повлекший административную ответственность, и совершенное после этого деяние, являющее основанием уголовной ответственности, схожи только по внешним признакам, образующим объективную сторону деяния. Вместе с тем субъективная сторона обоих деяний принципиально отличается, что и является основанием отграничения административного правонарушения от преступления. Данное различие объясняется изменением как интеллектуального, так и волевого элемента умысла. При повторном совершении деяния содержание умысла выражает более негативное, чем прежде, отношение к охраняемым законом социальным ценностям и таким образом влияет на повышение общественной опасности содеянного в целом, что и является основанием для признания данного деяния преступным [11].
Вышеизложенные точки зрения сторонников применения в отечественном уголовном праве административной преюдиции можно свести к утверждению, что административная преюдиция соответствует принципам законности и справедливости, поскольку повторное правонарушение приобретает характер общественно опасного деяния вследствие деформации личности его субъекта в общественно опасную, а ранее совершенное административное
правонарушение не является структурным элементом его состава.
Вышеуказанное утверждение сторонников применения административной преюди-ции носит дискуссионный характер также в свете исключения законодателем из УК РФ 1996 г. понятия особо опасного рецидивиста и последующего исключения инициированного Б. Я. Гавриловым [3] и Б. В. Волженки-ным [2] понятия неоднократности преступле-ний3, что интерпретируется их оппонентами как отказ законодателя от оценки общественной опасности личности.
С данным толкованием позиции вряд ли можно согласиться, так как законодатель в то же время оставил понятие «рецидив» (в том числе особо опасный рецидив), регламентировав его в ст. 18 УК РФ, который в соответствии со ст. 68 УК РФ учитывается при назначении наказания в сторону его ужесточения.
Изложенные правовые нормы действующего уголовного законодательства свидетельствуют о том, что наличие ранее совершенных преступлений может иметь существенное уголовно-правовое значение, что по своей сути является критерием общественной опасности личности.
Данную позицию подтверждает и Конституционный Суд РФ, который установил, что неснятая либо непогашенная судимость служит основанием для оценки личности виновного и совершенных им преступлений как обладающих повышенной общественной опасностью, что предполагает применение более строгих мер уголовной ответственности, причем принципам справедливости и гуманизма противоречило бы законодательное установление уголовной ответственности и наказания без учета личности виновного4.
Мы разделяем позицию Ю. И. Ляпунова, что общественная опасность является системной категорий, причем одной из основных ее составляющих является личность преступника — носителя деяния и источника субъективного к нему отношения, определяющего вину, мотив и цель [9]. Социально негативные характеристики личности преступника, влияющие на характер его деяния, создают предпосылки для уголовной ответственности в виде административной пре-
3 О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ // СЗ РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.
4 По делу о проверке конституционности положений Уголовного кодекса Российской Федерации, регламентирующих правовые последствия судимости лица, неоднократности и рецидива преступлений, а также пунктов 1-8 Постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 г. «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» в связи с запросом Останкинского межмуниципального (районного) суда города Москвы и жалобами граждан [Электронный ресурс]: постановление Конституционного Суда РФ от 19 марта 2003 г. № 3-П. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
юдиции. Мнение о том, что общественная опасность преступного деяния в значительной мере определяется личностью преступника, разделяется также Н.А. Беляевым, В. Ф. Кириченко, И. Г. Бавсун, М. В. Бавсун и другими учеными.
Таким образом, административная преюдиция выполняет функцию профилактики преступлений путем уголовно-правового воздействия на общественно опасную личность в целях пресечения последующего совершения ею более тяжких преступлений.
Изменение юридической природы повторного правонарушения, связанного с приобретением его субъектом свойств общественно опасной личности, обусловлено тем, что лицо, являясь привлеченным к административной ответственности, заведомо зная об этом, умышленно повторно совершает запрещенное уголовным законом деяние, содержащее в своем составе признаки административного правонарушения, тем самым проявляет себя как общественно опасная личность, носитель социально негативных качеств (пренебрежение к законодательству, аморальность, безответственность, правовой нигилизм и т. п.), приобретая черты специального субъекта, в результате чего совершаемое им деяние, с объективной стороны однородное административному правонарушению, из противоправного переходит в категорию общественно опасных.
Административное правонарушение и преступление, которое в своем составе содержит признаки административного правонарушения, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию за аналогичное административное правонарушение, являются неоднородными деяниями и отграничиваются по признаку противоправности, с одной стороны (административное правонарушение), и общественной опасности — с другой (преступление).
Административное правонарушение, за которое виновное лицо уже понесло установленную законом ответственность, не является структурным элементом состава преступления, содержащего административную преюдицию, так как оно лишь наделяет субъекта, совершившего повторное аналогичное деяние (т. е. само преступление), чертами общественно опасной личности, без какого-либо дополнительного (повторного), самостоятельного уголовного наказания за его совершение.
Данная позиция полностью соответствует практике Европейского Суда по правам человека, нашедшей свое отражение в постановлении по делу «Сергей Золотухин против России», в котором определено, что административное правонарушение, предусмотренное ст. 20.1 КоАП РФ («Мелкое хулиганство»), не может являться структурным элементом состава пре-
ступления, предусмотренного ст. 213 УК РФ («Хулиганство»)5.
Таким образом, при совершении преступления, содержащего в своем составе административную преюдицию, виновное лицо привлекается к уголовной ответственности исключительно за совершенное повторно общественно опасное деяние (преступление),
5 Дело «Сергей Золотухин против Российской Федерации»: постановление Европейского суда по правам человека от 10 февраля 2009 г. [Электронный ресурс]. URL: http://docs.cntd.ru/ document/902168988 (дата обращения: 27.08.2017).
на момент совершения которого оно уже являлось специальным субъектом, а именно общественно опасной личностью.
Итак, приходим к выводу о необходимости продолжения дискуссии о том, что административная преюдиция соответствует отраслевым принципам законности и справедливости, что является подтверждением правильности ее законодательной регламентации и теоретическим обоснованием ее применения в системе отечественного уголовного права.
Список литературы:
References:
1. Бахрах Д. Н. Административная ответственность граждан в СССР: учеб. пособ. Свердловск, 1989.
2. Волженкин Б. В. Принципы справедливости и проблемы множественности преступлений по УК РФ // Законность. 1998. № 12.
3. Гаврилов Б. Я. Соотношение принципа справедливости и проблемы множественности преступлений в уголовном праве // Современная уголовная политика России: цифры и факты: монография. М., 2008.
4. Гогин А. А. Ответственность за нарушение Федерального закона «О рекламе» // Право и политика. 2004. № 5.
5. Головко В. В., Майоров В. И. Правонарушение как фактическое основание административной ответственности // Алтайский юридический вестник. 2016. № 2.
6. Иншаков С. М., Казакова В. А. Межотраслевая интеграция как предпосылка эффективности права // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2017. № 2.
7. Келина С. Г. Современная тенденция в развитии уголовного законодательства и уголовно-правовой теории // Государство и право. 1994. № 6.
8. Козлов А. В. О допустимости административно-правовой преюдиции в уголовном законодательстве России // Вестник Дальневосточного юридического института МВД России. 2012. № 1 (22).
9. Ляпунов Ю. И. Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного права: учеб. пособ. М., 1989.
10. Мартыненко Н. Э. Совершенствование уголовно-правовой охраны потерпевшего — задача уголовной политики Российской Федерации // Труды Академии управления МВД России. 2015. № 3 (35).
11. Мустафаев Ч. Ф. Административная пре-юдиция в советском уголовном праве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1986.
1. Bahrah D. N. Administrativnaya otvetstvennost' grazhdan v SSSR: ucheb. posob. Sverdlovsk, 1989.
2. Volzhenkin B. V. Principy spravedlivosti i prob-lemy mnozhestvennosti prestuplenij po UK RF // Zakonnost'. 1998. № 12.
3. Gavrilov B. Ya. Sootnoshenie principa spravedliv-osti i problemy mnozhestvennosti prestuplenij v ugolovnom prave // Sovremennaya ugolovnaya politika Rossii: cifry i fakty: monografiya. M., 2008.
4. Gogin A. A. Otvetstvennost' za narushenie Federal'nogo zakona «O reklame» // Pravo i politika. 2004. № 5.
5. Golovko V. V., Majorov V. I. Pravonarushenie kak fakticheskoe osnovanie administrativnoj otvet-stvennosti // Altajskij yuridicheskij vestnik. 2016. № 2.
6. Inshakov S. M., Kazakova V. A. Mezhotrasle-vaya integraciya kak predposylka ehffektivnosti prava // Vestnik Vostochno-Sibirskogo insti-tuta MVD Rossii. 2017. № 2.
7. Kelina S. G. Sovremennaya tendenciya v razvitii ugolovnogo zakonodatel'stva i ugolovno-pravo-voj teorii // Gosudarstvo i pravo. 1994. № 6.
8. Kozlov A. V. O dopustimosti administrativno-pra-vovoj preyudicii v ugolovnom zakonodatel'stve Rossii // Vestnik Dal'nevostochnogo yuridich-eskogo instituta MVD Rossii. 2012. № 1 (22).
9. Lyapunov Yu. I. Obshchestvennaya opasnost' deyaniya kak universal'naya kategoriya sov-etskogo ugolovnogo prava: ucheb. posob. M., 1989.
10. Martynenko N. Eh. Sovershenstvovanie ugolov-no-pravovoj ohrany poterpevshego — zadacha ugolovnoj politiki Rossijskoj Federacii // Trudy Akademii upravleniya MVD Rossii. 2015. № 3 (35).
11. Mustafaev Ch. F. Administrativnaya preyudiciya v sovetskom ugolovnom prave: dis. ... kand. yu-rid. nauk. M., 1986.
12. Ovsyanko D. M. Administrativnoe pravo: ucheb. posob. / pod red. G. A. Tumanova. M., 1997.
12. Овсянко Д. М. Административное право: учеб. пособ. / под ред. Г. А. Туманова. М., 1997.
13. Россинский Б. В. Административное право. Словарь-справочник. М., 2000.
14. Титушкина Е. Ю. О проекте федерального закона РФ «Об основах государственной системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» // Труды Академии управления МВД России. 2013. № 1 (25).
15. Хавронюк Н. И. Административная пре-юдиция и институт рецидива с точки зрения европейских стран [Электронный ресурс]. URL: http://www.zakon.kz/190761-administrativnajaprejudicija-i.html (дата обращения: 25.08.2017).
16. Чикин Д. С. Преступление с административной преюдицией как вид сложного единичного преступления // Российский следователь. 2012. № 23.
17. Шемякин Д. В. Проблемные вопросы использования административной преюдиции в уголовном праве // Российский следователь. 2015. № 15.
18. Шмонин А. В. К вопросу о совершенствовании порядка применения преюдиции в досудебном производстве по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 1 (39).
13. Rossinskij B. V. Administrativnoe pravo. Slovar'-spravochnik. M., 2000.
14. Titushkina E. Yu. O proekte federal'nogo za-kona RF «Ob osnovah gosudarstvennoj sistemy profílaktiki pravonarushenij v Rossijskoj Fed-eracii» // Trudy Akademii upravleniya MVD Rossii. 2013. № 1 (25).
15. Havronyuk N. I. Administrativnaya preyudiciya i institut recidiva s tochki zreniya evropejskih stran [Ehlektronnyj resurs]. URL: http://www. zakon.kz/190761-administrativnajaprejudicija-i. html (data obrashcheniya: 25.08.2017).
16. Chikin D. S. Prestuplenie s administrativnoj-preyudiciej kak vid slozhnogo edinichnogo prestupleniya // Rossijskij sledovatel'. 2012. № 23.
17. Shemyakin D. V. Problemnye voprosy ispol'zo-vaniya administrativnoj preyudicii v ugolovnom prave // Rossijskij sledovatel'. 2015. № 15.
18. Shmonin A. V. K voprosu o sovershenstvovanii poryadka primeneniya preyudicii v dosudeb-nom proizvodstve po delam o prestupleniyah v sfere ehkonomicheskoj deyatel'nosti // Trudy Akademii upravleniya MVD Rossii. 2016. № 1 (39).
E-mail: [email protected]
O —
0
1 i
o —
o ^
o <
o
< X
s
a. E-
147
