CC BY
29
РОССИЙСКАЯАКДДеГИИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
СЕРИЯ 7
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ
1999-1
издается с 1973 г. выходит 4 раза в год индекс серии 2.7
МОСКВА 1999
Список литературы
I Ардреева-Бальмонт Е.А. Воспоминания. - М., 1997. - С. 283-560. 7 Баевский B.C. Бальмонт! // Русская филология:Уч. зап. Смолен, гуманит. ун-та.
- Смоленск. 1994 - Т. 1. - С. 171-173.
3 Бурдин В.В. К истокам жизнетворчества: Из наблюдений над символикой образов солнца и огня в поэзии К.Бальмонта // Серебряный век: Потаенная гтитература. - Иваново. 1997 - С löb-173.
4 Гаспаров М.Л. Русский стих 1890-1925 годов в комментариях. - М., 1993. - С. 258
5 Константин Бальмонт. Марина Цветаева и художественные искания XX в.: Межвуз. сб. науч. тр. Иван. гос. ун-та. - Иваново, 1993- 1996;Вып. 1. - 1993; Вып. 2. - 1996.
6 Корепкая И.В. Над страницами русской поэзии и прозы начала века. - М., 1995.
- 377 с.
7. Кудряшова Е.И. К.Д.Бальмонт на страницах исторического альманаха "Минувшее": (Аннотированная библиография) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX в. - Иваново. 1996. -Вып. 2. - С. 65-70
8. Мандельштам А.И. Серебряный пек: Русские судьбы. - СПб.. 1996. - С. 35-43.
9 Стрелков JI.A. Под знаком Бальмонта. - [М], 1997. - 67 с
10 Эллис. Русские символисты: Константин Бальмонт, Валерий Брюсов. Андрей Белый, - М., ¡910; Томск, 1996.- 288 с.
П. Markov V. Kommentar zu den Dichtungen von K.D.Bal'mont / На рус. яз. - Köln; Wien, 1988-1992; Т. 1: 1890-1909,-1988;T. 2: 1910-1917.-1992.
А.А.Ревякина
99.01.013. ЖИВЫЕ ГОЛОСА ИСТОРИИ: С.З.Федорченко и ее книга "Народ на войне" (история создания). (Обзор).
В конце 1917 г. в Киеве вышла небольшая книжка С.З.Федорченко "Народ на войне" с подзаголовком "Фронтовые записи". На титульном листе было указано, что она выпущена "издательским подотделом Комитета Юго-Западного фронта Всероссийского земского союза". Несколько раньше фрагменты книги появились в периодических изданиях: накануне Февральской Революции в петроградском журнале "Северные записки" (1917. -^ 1) и незадолго до Октября в московском журнале "Народоправство" (1917. - № 9 - 13).
Книга воспроизводила в форме коротких, лаконичных записей (обычно всего несколько строк) разговоры и рассказы солдат, их размышления и думы о жизни, о войне и мире, о своих врагах. Некоторые из записей представляли собой в предельно сжатом виде целые новеллы. Мысли и беседы солдат дополнялись песнями про войну, частушками, заговорами и другими поэтическими текстами фольклорного характера.
Биография писательницы1 наложила свой отпечаток на восприятие событий, обусловила редкую чуткость к слову.
Софья Захаровна Федорченко родилась в Петербурге 19 сентября/1 октября 1880 г.2. Имя ее настоящего отца неизвестно. Мать, артистка, певица, еврейка по национальности (по другим данным "французская цыганка"), вскоре вышла замуж за будущего инженера-технолога Захария Анатольевича Гониондзкого (видимо, из семьи сосланных после восстания 1864 г. поляков). Его имя и стало отчеством будущей писательницы. Через год после рождения дочери мать уехала во Францию, где и проработала в театрах почти всю свою жизнь (в Россию до 1914г. она заезжала навестить дочь два раза в год). Поэтому первые годы жизни - почти до восьми лет -С.Захарченко жила у бабушки (матери отчима) в глухой деревне под Владимиром в бедной крестьянской семье (отчим еще учился и искал работу в Петербурге). С семи до двенадцати лет она жила у матери в Париже (с гувернанткой).
Двенадцати лет отчим (С.Федорченко всегда называла его только "отцом") взял ее к себе и определил в гимназию. По роду службы ему приходилось работать в разных городах и местах России, и дочь всегда была с ним, невольно общаясь и слушая говоры, наречия, присказки и образные речения самых различных местностей России. Все это обостряло ее врожденное внимание и восприятие"слова".
1 РГАЛИ (ЦГАЛИ), ф. 1611, оп. 1,ед.хр. 120
2 В ее паспорте и всех документах год рождения "исправлен" (ее рукою) на 1888 г. Видимо, писательница не хотела, чтобы знали, что ее мужЛ.П.Ракицкий, был на восемь лет ее моложе. Николай ПетровичРакицкий (1888-1979) работал в Москве старшим агрономом Главного управления полезащитного лесоразведения при Совете Министров СССР. В Тарусе создал уникальный сад-дендрарий и перед»! Калужскому музею и Тарусской картинной галерее свою коллекцию живописи. Почетный гражданин Тарусы.
Окончив гимназию и проучившись некоторое время в Петербургском университете (скоро его оставила), С.Федорченко серьезно занялась фольклором.
В 1914 г. ушла на фронт сестрой милосердия и пробыла там почти до Февральской революции. В санитарном поезде и начала писать свою первую книгу "Народ на войне". Летом 1917 г. вернулась на фронт "работать по помощи населению, пострадавшему от войны" (слова писательницы). Впоследствии она вспоминала: "Попала в самую гущу, проделала наступления и отступления, видала и победы и поражения. Все было одинаково ужасно и непоправимо. Работала я, все смотрела, все слушала, все со всеми переносила"1 Пребывание на первой мировой войне, повседневное общение с простыми русскими людьми, одетыми в серые шинели, в самые напряженные и критические моменты их жизни и дало богатейший материал для книги. Близко соприкасаясь с обстановкой войны (сначала империалистической, а затем гражданской), с разными слоями народных масс - на Украине, в Новороссии, на Северном Кавказе, в Крыму, - она продолжала накапливать впечатления, относящиеся к волновавшей ее теме.
В 1922 г. С.Федорченко переезжает в Москву. К этому времени она становится профессиональной писательницей. В 20-е годы принимает активное участие в различных писательских объединениях - в частности, в "Никитинских субботниках" и в детской секции Всероссийского союза писателей, первым председателем которой она являлась до 1930 г. Ею было написано, отредактировано и издано несколько десятков книжек для детей. Но главной ее работой продолжало оставаться документально-историческое полотно "Народ на войне".
В начале 20-х годов ее книга несколько раз переиздавалась то в более расширенном, то в сокращенном виде. Второе (практически полное) издание вышло в 1923 г. в издательстве "Новая Москва" в серии "Библиотека современников" под редакцией Н.Ангарского. Третье издание было выпущено в 1925 г. издательством "ЗИФ" ("Земля и фабрика") с предисловием критика К.Локса. В том же
' Федорченко С.З. О себе / ПубликацияГлоцера В.И. // Русская литература. -Л- 1873. - № 1. - С. 153.
году появилось и сокращенное (но массовое) издание в библиотеке "Огонек" с портретом автора на обложке.
В первом издании писательница давала свои документальные записи в достаточно случайном порядке, не считая обязательным "систематизировать" и раскладывать по рубликам свой материал. В дальнейшем в книге появляется расположение по темам. В третьем издании, например, книга была разбита на восемь глав с такими названиями: "Как шли на войну, что думали о причинах войны и об учении", "Что на войне приключилось", "Каково начальство было", "Какие были товарищи" и т.д.
И в первом, и в последующих изданиях "Народ на войне" вызвал одобрительные отклики читателей, критиков, писателей. В статьях и рецензиях отмечались достоинства книги, и прежде всего ее правдивость. Ее называли "драгоценным памятником нашей эпохи", "подлинной правдой о войне, о русском народе" (Я.Тугендхольд)1. "огромным складом народной мудрости" (И.Машбиц-Веров)2, "энциклопедия народной души" (Л.Войтоловский)3. Популярный в то время журналист И.Василевский (псевдоним "Не-Буква") утверждал, что "ни историк, ни социолог, ни беллетрист, ни политик не имеют права не знать этой книги"4.
Драгоценно свидетельство, зафиксированное в дневнике А. Блока. Разбирая за несколько месяцев до смерти старые журналы, сохранившиеся в его личной библиотеке, он обратил внимание на выходивший в 1917 г. под редакцией Г.Чулкова журнал "Народоправство", в котором были напечатаны фрагменты из книги С.Федорченко. В этом журнале были тогда напечатаны произведения многих признанных литераторов - Б.Зайцева, А.Ремизова, М.Пришвина, Ал. Толстого, Вяч. Иванова, но Блока привлекли не их произведения, а "фронтовые записи" безвестного автора, о котором поэт даже не знал, кто это - мужчина или женщина. Он отдал этим "записям" предпочтение перед "проходными" - в условиях длящейся уже три года бесплодной и
1 Понедельник. - Пг., 19!8. - 23 апр. - № 10
2 Известия ЦИК СССР. - М., 1925. - 6 дек. - № 279.
3 Киевская мысль - 1918. - бавг. - № 139.
4 Накануне. (Лит. приложение). - Пг., 1923. - 17 июня. - № 57 - С. 6.
бесцельной "семейной войны" двух двоюродных братьев (Вильгельма и Николая II) - произведениями профессиональных писателей, охарактеризовав их творчество этих кровавых для народа Лет как "усталую, несвежую и книжную литературу"1. В своем дневнике поэт отметил 7 марта 1921 г.: "Интересны записи "солдатских бесед", подслушанных каким-то Федорченко... это -самое интересное".
В "записях" Федорченко со всей беспощадностью и "лексической грубостью" отразились и обретенная, "воспитанная" войной ожесточенность людей, и насилия, и издевательства, и бессмысленная смерть во имя царских амбиций, но все это не оттолкнуло Блока. "Выходит серо, грязно, гадко, полно ненависти, темноты, но хорошо, правдиво и совестно"2.
В 1922 г. с большой концептуальной статьей о книге Федорченко выступил на страницах "Правды" А.К.Воронский. Критик рассматривал "записи" как "разительный художественный документ эпохи", который "показывает, как в старой русской армии зарождался, развивался и зрел стихийный большевизм: протест против войны, нежелание воевать во имя непонятных целей, массовое озлобление против командующих классов и тяга к новой жизни без войн, царя, помещиков и капиталистов...". Свою статью А.Воронский заканчивал выводом: "Хорошая, любопытная книга. Он отметил художественную выразительность и одновременно лаконизм стиля автора: "У Федорченко часто в 5-10 строках дается больше, чем в стильной и художественно закругленной повести"3. И.Василевский (Не-Буква) с восхищением писал о "чудесном, полнокровном" языке книги и добавлял: "Никакому беллетристу так не написать4.
Высоко оценили книгу и писатели. В.В.Вересаев в письме к А.Воронскому рекомендовал Софью Федороченко как "автора замечательной книги.... - по мнению многих, - лучшего, что написано о войне"5. В свою очередь, Вересаеву писал М.Волошин:
' БлокА.А Собр. соч.: В 8 т. - М.;Л., 1962, -Т 6 - С 19
1 Там же - Т. 7 - С. 411.
3 Правда. - М.. 1922. - 20 окт. - № 247.
4 Накануне- (Лит. приложение). - Пг., 1923. - 17 июня. - № 57. - С. 5.
5 Литературное наследство. - М., 1983. - Т. 93. - С. 569.
"Что меня обрадовало чрезвычайно - это полученная на днях книга (20-е изд ) Федорченко "Народ на войне"... На мой взгляд, она имеет не только исторически-документальное значение, но это и художественный этап русской прозы... Перед такой художественной сжатостью, не выходящей из традиции русской литературной ясности, сам Чехов может показаться растянутым... Любая страница дает материалу не меньше, чем целый том беллетристики" '.
В.Лидин в своих воспоминаниях приводит слова книгоиздателя М.В.Сабашникова, который дал писателю прочесть "затрепанный. экземпляр" книги С.Федорченко: "Мы были ею просто очарованы" (М.Сабашников готовился переиздать "эту отличную книгу")2.
М Горький писал о книге С.Федорченко не только в частных письмах3, но и в журнале "Литературная учеба". Ему была дорога "образность, точность, меткость", с которой писательница воспроизводила речь солдат, и поэтому он привлек внимание к книге молодых литераторов4
В 1925 г. вышла в свет вторая книга "Народа на войне", отражавшая период между Февралем и Октябрем, время "керенщины"Книга начиналась разделами "О царе, о Распутине" и "Как приняли революцию" Лейтмотив этого тома был выражен в заглавии одного из следующих разделов - "Кончай войну". Газета "Правда" назвала книгу "исторически ценной, нужной..." (1925. - 15 мая - № 109).
В одной из рецензий на главы из работы С.Федорченко, публиковавшиеся еще в 1923 г., было высказано пожелание автору: "Как важна и значительна была бы такая же книга записей из эпохи
'Там же С 570-571
2 Лилин В Друзья мои - книги Заметки книголюба - М . 1966 - С. 227-228. 1 Архив А М Горького^ - М . 1971 - Т 10 - Кн 1 - С 110
4 Горький М Собр соч В 30 т - М . 1953 - T 25 С 142
3 Федорченко С 3 Народ на войне - М Никитинские субботники 1925 -Т 2 Революция -81с Фрагменты nj второй книги публиковались также в журналах "Красная новь" (М 1924 - № 5) и "Русский современник" (Пг , 1924 - № 2) Еще в
Продолжение сноски со стр 162
период Февральской революции в петроградской газете "Речь" были напечатаны записи С Федорченко под заглавием "В эти дни" (Пг 1917 - 9 марта -Ч» 58)
революции и гражданской войны"1. Это пожелание вскоре осуществилось.
В конце 1925 г. С.Федорченко читает своим друзьям и писателям уже третью часть "Народа на войне" - о войне гражданской. Среди ее слушателей были М.А.Булгаков, Л.М.Леонов и другие писатели2. В 1927 г. отрывки из этой части книги печатались в журналах "Новый мир" (№ 3, 4, 6), "Октябрь" (№ 6), "Огонек" (№ 37).
Однако у книги С.Федорченко нашлись и недоброжелатели. Еще в 1917 г. в газете "Речь" (20 февр. - № 48) Д.Философов писал: "Какое тут искусство, когда автор ограничивается стенографированием подслушанных солдатских думок". И Василевский (Не-Буква) безоговорочно заявлял: "Г-жа С Федорченко ни слова не прибавила от себя Она только любовно и тщательно собрала те беседы солдат между собой, какие ей довелось услышать на фронте" (Накануне: (Лит. приложение). - Пг.. 1923 - 17 июня - № 57. - С. 4)
Материал, представленный в книге, рассматривался как продукт анонимного народного творчества, а писательница чаще всего именовалась "собирательницей" (хотя и с добавлением эпитетов "неутомимая" и "талантливая"). Основания для такой квалификации работы давала сама С.Федорченко, определяя в авторских предисловиях особенности своей книги. Например, в предисловии к первой (журнальной) публикации, озаглавленной "Что я слышала", говорилось: "Я... записывала ежедневно, по возможности точно, все то, что чем-нибудь останавливало мое внимание'" В более развернутом предисловии к первому отдельному изданию сообщалось' "Была я все время среди солдат, записывала просто, не стесняясь, часто за работой, и во всякую свободную минуту... Пожилые солдаты, те чаще рассказывали мне,
' Накануне (Лит приложение) - Пг . 1923 - 17 июня - N° 57 - С 6 3 См ИРЯИ ф 369, ед хр 499 л 2-3 (письмо С 3 Федорченко к М А и Е Булгаковым) ф 562 (письмо Л М Леонова к М А и М С Волошиным от 18 зембря 1925 г ). РГАЛИ (ЦГАЛИ), ф 1611, оп 1, ед хр 75 (письмо М А Булгакова к С 3 Федорченко от 24 ноября 1925)
1 Северные записки - Пг 1917 - № 1 - С 133
даже диктовали иногда. Так я записывала некоторые песни про войну, сказки, заговоры, предания"1.
Естественно, что откликнувшиеся на книгу специалисты по фольклору стали предъявлять писательнице свои профессиональные требования. Так, фольклорист А.М.Смирнов-Кутаческий сетовал: "Составительница не указывает ни имен высказывавших суждения, ни места, откуда они происходят (что особенно важно), ни времени, когда записано то или другое... Вообще научно-техническая проработка материала сделана без особого умения"2.
Как к документу, как к "неавторскому", "ничейному", материалу, допускающему свободное использование или произвольную переработку, начали относиться к книге С.Федорченко и некоторые писатели, даже такие, как Алексей Толстой. В его романе "Восемнадцатый год" (в первом варианте), в разделах, характеризовавших настроения и действия крестьянских масс, можно встретить использование отдельных фрагментов третьего тома "Народа на войне" (таков, например, эпизод с крестьянкой. угостившей вражеского солдата-насильника варениками с подсыпанными в них кончиками иголок) У Федорченко, без ссылки на источник, писателем взят и выразительный эпиграф ко всему роману "Восемнадцатый год": "В трех водах топлено, в трех кровях купано, в трех щелоках варено. Чище мы чистого". (Заметим, кстати, что упомянутые тексты из "Народа на войне" появились в мартовской книжке "Нового мира" за 1927 г., а "Восемнадцатый год" стал печататься там с июльского номера того же года, и Ал.Толстой, конечно, внимательно следил тогда за публикациями в этом журнале).
В полемике с трактовкой ее труда всего лишь как "простого собрания фольклорных материалов" С.Федорченко совершает психологический промах, практически уничтоживший будущее ее книги о Родине, о народе, о значении истории в судьбе отдельной личности (начиная с царя и верхушки власти и кончая "последним мужичонком в драном тулупе"). Софья Федорченко объявила, что всю книгу она "выдумала", хотя и опиралась на свои фронтовые
1 Федорченко С.З. Народ на войне: Фронтовые записи. - Киев, 1917. - С 3.
2 Печать и революция. - М., 1925. - № 8. - С. 246.
3 Толстой А.Н. Собр. соч. - М.. 1929. - Т. 12. - С. 123-124.
впечатления и "разговоры"... После этого книга "Народ на войне" и сама писательница как бы перестали существовать. И только к концу 30-х годов вновь проявились документальность, "истинность" книги как ее сильные стороны. События Великой Отечественной войны отодвинули в прошлое правдивую книгу о "простом русском народе на фронтах 1914-1921 гг.".
Полное издание "Народа на войне" вышло лишь в 1990 г.', более чем через 60 лет после всех событий, и оказалось почти незамеченным.
Книга "Народ на войне" не рассматривалась ни в одной из работ о литературе послеоктябрьского десятилетия, даже в работах, специально посвященных теме изображения народной массы в литературе этих лет. Творчество С.Федорченко не нашло отражения и в многотомном библиографическом указателе "Русские советские писатели: Прозаики" (М., 1959-1963),хотя здесь были представлены даже некоторые третьестепенные литераторы. За 45 лет (1928-1973) единственной литературоведческой работой, содержащей краткие сведения о писательнице и ее книге "Народ на войне", о судьбе этой книги было сообщение В.И.Глоцера (Русская литература. - Л.. 1973. -№ 1. - С. 143-154)?.
Естественно, эти драматические для судьбы писательницы и ее книги события развивались постепенно. В сентябре 1927 г. в журнале "Огонек" появилась заметка "Народ в гражданскую войну", сопровождавшая публикацию отрывков из третьей части книги. В этой заметке, подписанной "Н.Хорошев", вероятно, со слов самой писательницы (завизировавшей материал) сообщалось, что в действительности она никогда не записывала "ни одной строчки из солдатский бесед"3.
В октябре того же года в "Вечерней Москве" была напечатана статья И. Полтавского "Талант правды". Этот псевдоним принадлежал давнему рецензенту и поклоннику "Народа на войне"
' Фсдорченко С.З. Народ на войне /Подгот. текста Трифонова Н.А. - М.:
'990 - 400 с.
' В "Краткой литературной энциклопедии" (КЛЭ. - М., 1972. - Т. 7. -Стлб. о писательнице напечатано 22 строчки (автор такжеВ.И.Глоцер). Несколько отрицательных строк" о книге С.Федорченко было напечатано в "Литературной ЭнДиклопедии" (М. 1939. - Т. П. - Стлб. 680). ! Огонек- - М.. 1927. - № 37 - С 12.
- И.Василевскому (Не-Букве). Рассказывая о своей беседе с Федорченко, журналист привел следующее заявление писательницы: "Я записей не делала... Писать тут же на войне мне и в голову не приходило. Я не была ни этнографом, ни стенографисткой... Поначалу я думала написать нечто вроде военного дневника, пробовала разные формы, даже форму романа. Потом решила записать свои впечатления в наиболее простом виде"1,
Некоторые формулировки, приведенные И. Полтавским, позволяют говорить, что в его руках был очерк, в котором сама С.Федорченко рассказывала, как создавался "Народ на войне". Этот очерк, написанный ею в мае 1927 г. по просьбе редакции "Огонька" для неосуществившегося альманаха "Солнце" (готовившегося на основе журнальных материалов), тогда не был напечатан. Очерк был опубликован только в 1973 г. В.Глоцером по неполной копии, посланной С.Федорченко в письме К.Чуковскому и сохранившейся в его архиве. Мысль о создании книги, по его словам, появилась только после возвращения писательницы в тыл, когда она приехала в Москву и стала знакомиться с текущей литературой о войне. "Почти все писали - бей, жги, мы - стада они - ста. В прозе и стихах. Или писались сентиментальные, жалостливые вещи. Почти все было ложью и тяжким стыдом.
Вот тут-то со мной и произошла нелепейшая и неожиданная вещь. Я решила написать "правду о войне" и решила написать только правду, даже если всей правды мне написать и не удастся"2.
И далее, упомянув о том. как она пробовала разные формы. Федорченко сообщала, что первый отрывок-сценку из будущей книги "Народ на войне" она написала "в аванложе театра" на спектакле пьесы В.К.Винниченко "Черная пантера и белый медведь"3 - "каким-то неожиданным способом (видимо, под впечатлением пьесы, ее диалоюв и реплик) влезши в шкуру рассказавшего мне этот случай солдата и абсолютно забыв себя самое"
1 Вечерняя Москва - 1927. - 24 окт. - № 243.
2 Русская литература. - Л. 1993. - № 1. - С. 153
3 Драма В.К.Винниченко в 1916 г. шла в Киеве, где проездом была С. Федорченко.
Здесь же С.Федорченко дает объяснение, почему она объявила свою книгу просто "записями". Ей хотелось, "чтобы книге поверили": "И решила я от книги этой совсем отойти, чтобы никто не стал рассуждать, талантлив автор или нет, - а просто приняли бы книгу как документ, что ли. Может быть, я просто струсила, не знаю. Но я твердо решила сказать, что это почти стенографические записи, и отдать книгу эту как не свою'". Это признание имело для С.Федорченко неприятные и просто роковые последствия. Ее обвинили в мистификаторстве, в подделке "народных высказываний", в литературном обмане.
Наиболее рьяно на нее обрушился всей тяжестью своего огромного тогда партийного и литературного авторитета Демьян Бедный.
Правда, вначале он, как и все, разделял общее высокое мнение о "Народе на войне". Об этом свидетельствует ею предисловие к первому тому "походных записок" Л.Войтоловского "По следам войны" (М.. 1925). Демьян Бедный писал: "Такой книги, кроме разве книги С.З.Федорченко "Народ на войне", об империалистической войне у нас еще не было. Ни историку, ни психологу, ни тем более художнику, желающему понять, истолковать, изобразить настроение народной многомиллионной массы, брошенной в пекло империалистической войны, нельзя будет миновать записок Войтоловского"2. В обеих книгах было "правдиво и художественно изображено, как народ воевал "за черт знает что" и как он ума набирался"1. Однако, узнав сначала изустно (от поэта и художника П.А.Радимова, близкого знакомого С Федорченко) и вскоре из печати, что книга "Народ на войне" не собрание фольклорного материала, а "литературное произведение". Целиком "придуманное автором" (как настойчиво утверждала сама С.Федорченко), Демьян Бедный резко изменил свое мнение. 19 февраля 1928 г. в газете "Известия" им была опубликована статья под убийственным названием "Мистификаторы и фальсификаторы " не литераторы". Со всей категоричностью Демьян Бедный Утверждал: "Народ на войне"... как немудрые записи подслушанного
' Русская литература. - Л.. 1973. - № I. - С. 154. 3 Бедный Демьян Собр. соч.' В 5 т. - М.. 1954. - Т. 5. - С. 286.
1 Там же - С. 287,
у народа, как неопороченное свидетельство имел... цену. Но как обнаруженная мистификация он ломаного гроша не стоит" 1
Через много лет в письме к уральскому фольклористу и краеведу В.П.Бирюкову (от 28 января 1945 г.) по поводу почти подобной же ситуации со ''сказами" П.Бажова Демьян Бедный вновь припомнил "случай... с одной записывательницей "солдатских разговоров". Записи были восторженно приняты. Но фольклористка сдуру позавидовала материалу и убила его, заявив, что это она сама сочинила. Я ее за это в "Правде" добивал"2.
Критика прозвучала и в еженедельнике "Читатель и писатель". В передовой статье (без подписи) утверждалось, что С.Федорченко якобы совершила "двойное надругательство" - и "над массой", от имени которой она говорила, и над читателем. Правда, ниже - в противоречии с началом статьи и ее резким тоном -говорилось о необходимости более "культурных взаимоотношений между писателями признанными и писателями начинающими, взаимоотношений, возвышающих человеческое достоинство..."3 У большинства литераторов выступление Демьяна Бедного не встретило одобрения.
Не согласен с ним был и М.Горький. В письме к председателю Правления Государственного издательства А.Б.Халатову от 25 марта 1928 г. он писал из Сорренто: "Мне кажется, что Д.Бедный неосновательно обругал книгу Софьи Федорченко"4. Свое мнение Горький высказал и в печати - в редактировавшемся им журнале "Литературная учеба", заявив о том, что "зря опороченная Демьяном Бедным весьма ценная книга Софьи Федорченко" может быть крайне полезна для начинающего "лигератора-словолюба"5. И позже, в письме от 29 июня 1933 г. к тогдашнему ответственному секретарю главной редакции "Истории гражданской войны", будущему академику И.И.Минцу, давая отзыв о рукописи нескольких глав первого тома "Истории..." и подчеркивая, что
1 Известия ЦИК СССР М„ 1928. - 19 февр. - № 43.
2 Гос. архив Екатеринбургской (Свердловской) обл , ф. 2266-р, оп. 1, док. 2498, л I (Демьян Бедный допускает неточность: С.Федорченко он '"добивал" не в "Правде", а в "Известиях". См. предыдущ. сноску.)
3 Читатель и писатель. - М., 1928. - 25 февр. - № 7/8. - С. 1.
4 Архив А М Горького. - М., 1971. - М. 10, кн. 1. - С. 110.
5 Горький М. Собр. соч.: В 30 т. - М., 1953. - Т. 25. - С. 141-142.
массу здесь "должно показать живой, говорящей и действующей", Горький усиленно рекомендовал использовать книгу Федорченко1. Интерес к ней Горький сохранил до последних лет жизни: в личной библиотеке писателя среди книг, находившихся у него на даче в Горках, имеется экземпляр "Народа на войне" (издательство "Новая Москва", 1923. - 152 с.) с вложенным в него письмом директора Государственного издательства художественной литературы от 21 июня 1935 г. с просьбой "вернуть книгу в издательство по ее прочтении и использовании" (к этому времени работа С.Федорченко стала уже библиографической редкостью).
После 1927 г. книга больше не переиздавалась; написанный третий том "Народа на войне" отдельным изданием так и не вышел (в 1927 г. были опубликованы лишь фрагменты)2. Не смогли помочь и отзывы Горького, хотя, по свидетельству бывшего директора Гослитиздата Н.Н.Накорякова, писатель не раз называл "Народ на войне" "в списках книг, рекомендуемых им для издания... Причем Алексей Максимович подчеркивал, что эта книга и политически и художественно заслуживает большого "народного" тиража"3.
О книге перестали писать, ее если и упоминали в справочных изданиях, то с тенденциозными оговорками, снижающими ее значение. Пожалуй, единственным исключением было напечатанное в "Литературной газете" 1 мая 1939 г. коллективное приветствие Софье Захаровне Федорченко по случаю ее юбилея. Среди подписавших это поздравление были П.Антокольский, Н.Асеев, В.Вересаев, В.Катаев, Л.Леонов, В.Лидин, И.Новиков, Б.Пастернак, К.Тренев, К.Федин. Книга С.Федорченко здесь была названа "яркой и волнующей"4.
В "Литературной энциклопедии", вышедшей в этом же году, было сказано, что "с 1931 (г.) Ф(едорченко) почти совсем
1 Архив А.М.Горького. ПГ- рл. 25-35-2.
1 После 1927 г. вышел в свет только перевод "Народа на войне" на Французский язык (Paris: Librairie Valois. 1930. - 162 р.). Несколько ранее, в 1924 г , было осуществлено немецкое издание книги (Munchen'Drei Masken Verlag, 1924. -ISO s)
1 Из письма Н.Н.Накорякова к С 3.Федорченко от 3 сентября 1956 г. (цит. по Машинописной копии, предоставленной Н.П.Ракицким Н.А.Трифонову).
4 Литературная газета. - М., 1939. - 1 мая. - № 24.
прекратила свою писательскую деятельность"1. Это утверждение нуждается в исправлении; ее писательская деятельность продолжалась до конца жизни (умерла в 1959 г.).
Помимо первого и второго тома "Народа на войне", С.Федорченко писала пьесы, рассказы и сказки для детей, стала первым председателем Сектора детской литературы Союза писателей СССР.
После 1928 г. (разгромных статей Демьяна Бедного и обшей критики в печати, тяжелой болезни) отошла от литературы; но по настоянию М.Горького продолжила работу над третьим томом "Народа на войне". Всю книгу М.Горький хотел выпустить в серии "Всемирная литература" к 20-летию начала империалистической войны. Но даже ему это не удалось. (Набор в ГИЗе был также рассыпан).
С 1934 по 1940 г. писательница работала над давно задуманным ею романом "Конец столетия" - из времен пугачевщины2.
В годы войны С.Федорченко не уезжала из Москвы; дом, где она жила, разбомбили, и она стала жить прямо в бомбоубежище. Там же начала писать поэму-сказку "Илья Муромец и миллион богатырей", которую частями печатал "Спутник агитатора Красной
Армии".
Писательница неоднократно пыталась издать третью книг}' "Народа на войне", переиздать первые две книги, получала положительные рецензии на них и в издательствах, и в ЦК партии, но в итоге все кончилось безрезультатно. Она обращалась с письмами к К.Е.Ворошилову и К.Федину3. Не смог помочь и Г.Марков (с 1956 г. он был Секретарем Правления Союза писателей СССР). Свой основной труд С.Федорченко продолжала дорабатывать в 40-е и 50-е годы, но главная книга жизни оказалась,
'Литературная энциклопедия. - М., 1939. - Т II. - Стлб 680 * При публикации название было изменено Роман печатался частями' Детство Семиюрова // Красная новь - М.. 1442 г - № 5/6, 7, 8' отд изд. - М., Советский писатель. 1956; ОтрочествоСемигорова. - М . Советский писатель, 1957; Юность Семигорова - М.: Советский писатель, 1960; ПавелСемигоров Трилогия. Кн 1-3. - М.: Советский писатель, 1963.
5 РГАЛИ (ИГАЛИ), ф. 1611, оп. 1, ед. хр. 58.60,67,72.
по выражению писательницы, "книгой злой судьбы" '. Ее больше не издавали2.
Только в 1983 г. в "Литературном наследстве"3 была напечатана третья часть "Народа на войне" ("Гражданская война"). Между тем социально-художественное значение этой третьей части (впрочем, как и всей книги), изображающей народ в самые острые, решающие моменты его социальной истории, несомненно. Перед нами "народное море", взволнованное и взбудораженное огромными историческими событиями до самых глубин. Писательнице удалось передать мысли, чувства, настроения, чаяния крестьянской массы в ее разных слоях - и более сознательных, и отсталых, темных, в лучших и худших ее представителях, "завязших в старом и тянущихся к новому", сражающихся в рядах Красной Армии и оказавшихся в белогвардейском стане, колеблющихся, занимающих промежуточную позицию, очутившихся среди так называемых "зеленых".
В беседах, рассказах, спорах, воспроизведенных С.Федорченко, жизнь, история выступают без прикрас, без приглаженности, во всей сложности, противоречивости, непосредственности, обнаженности, даже "с перегрузкой кое-где на кровь", по выражению Л.М.Леонова4. Это действительно "Россия, кровью умытая", если воспользоваться названием книги Артема Веселого, изобразившею те же годы.
Софью Федорченко не испугали "буйный крик" толпы, ее стремление крушить, ломать, жечь все вокруг. В толще грубых, страшных, матерящихся масс она (как А. Блок, Л.Рейснер, А.Серафимович, Вс.Иванов и некоторые другие писатели) видела не
' Из письма С Федорченко К Федину. - РГАЛИ (ЦГАЛИ), ф. 1611, оп. 1, ед. *Р 67, л. 2.
1 В периодике были напечатаны небольшие отрывки из третьей книги "Народ На войне" (из разделов "Ленин" и "Москва") в "Огоньке" (М., 1977. - № 16) и в "Литературной России" (М., 1978. - № 10).
5 Федорченко С.З. Народ на войне. Книга третья: Гражданская война /Публ
Ракицкого Н.П., Трифонова Н.М. // Из истории советской литературы 1920- 1910-х (олив Новые материалы и исследования. - М.. Наука, 1983. - С. 160 - (Литературное «^ледство, Г 93)
4 Из пись\|а Л.М.Леонова к М.А. и М.С.Волошиным от 18 декабря 1925 г. (ИРЛИ.ф. 562).
только мрачное и мучительное. С.Федорченко сродни Л.Рейснер, которая показывала, как русский мужик шел в революцию, "шаг за шагом выдирая свои ноги из вековой застарелой грязи, из навоза, в который его погрузила русская аристократия"
В "Народе на войне" изображены, "зафиксированы" не только темнота, невежество, но и внутреннее устремление, казалось бы, грубой человеческой души к свету, к чистоте, к "справедливости мироустройства"; "все шире открываются глаза народа, все больше проясняется его сознание". Поэтому совершенно естественно, что в книге появляются разделы: "Будущее. Стройка", "К своим", "Рабочие", "Ленин", "Москва".
В предисловии к журнальной публикации фрагментов третьего тома "Народа на войне" писательница сделала оговорку, что "книга ни малейшим образом не может претендовать на исчерпывающее или даже неполное описание гражданской войны"2. В письме К.Ворошилову писательница называла третий том книгой "о самом раннем, еще стихийном зачатке гражданской войны на Украине"3. Несомненно книге С.Федорченко присуща определенная ограниченность; например, в ней "почти не представлены голоса рабочих" (это был основной упрек критики). И все же в целом она отличается социальной значимостью изображаемого. Об этой книге даже такой придирчивый и временами "капризный" деятель литературы и партии, как И.И.Скворцов-Степанов, писал 13 декабря 1926 г. Вяч. Полонскому: "Было бы полезно поручить кому-нибудь написать небольшую статью об этом материале: деревня, вообше не приемлющая войны, социально-туповатые элементы, которые инстинктом ненавидят офицеров и бар, но не разбираются в сложном переплете отношений и попадают то к бандитам, то к белым, "коммунисты", которые толком ничего не могли бы сказать о коммунизме... Вообще любопытнейшее отражение того периода"4.
В одной из черновых тетрадей С.Федорченко есть запись -набросок ответа на вопрос, почему она выбрала своим героем
1 Рейснер Л.М Избранное. - М., 1965. - С 506.
2 Новый мир - М., 1927 - № 3 - С. 82
3 Цит по' Русская литература. - Л , 1973 - № 1 - С. 155.
4 Цит. по: Новый мир - М., 1965 - № 5. - С. 213-214.
"массу": "По этому поводу должна сказать, что, будучи кровь от крови и плоть от плоти русской интеллигенции, творчески я интересами (ее) совсем не в силах заинтересоваться. Даже рука не подымается, скучно (мне так) писать и не выходит... это мне не нужно. Это... моя особенность как писателя. Понять могу только -народ" Писательница утверждала: "Я обладаю особенностью вживаться в тысячи, если сильно задета и напряжена воля"1. Вместе с тем за ее "рассказами" стояли конкретные, живые люди. В своих немногих Дошедших до нас записных книжках С.Федорченко зафиксировала и от кого эти рассказы услышала, однако сохранились лишь немногие тексты: "Евстафьев - Воронеж, губ. -без ног!", "22-я дивизия (17 мая убили)"; "Донец, без ноги, нахал, талантлив, играл на балалайке и чудесно рисовал, сочинял экспромтом что угодно" и др.2.
Однако на определенном этапе писательница в полемике с теми, кто преуменьшал ее авторский труд, склонна была чуть ли не начисто отрицать факт "записывания" рассказываемого ей. Позже, бопее спокойно характеризуя свою работу, она признавала наличие записей. В черновике письма к Н.Н.Накорякову (напомним, что он был тогда директором Гослитиздата) С.Федорченко признавалась: "Записывала я какие-то - часто отрывочные слова, скорее напоминая себе свои впечатления от виденного и слышанного, чем подлинные слова, но смысл, правду того, что слышала, я хранила строго"3.
Действительно, писательница обладала замечательным, феноменальным "слухом", улавливавшим все интонационные особенности, все своеобразие живой речи, владела поразительной способностью "слышать и передавать без стенографии" все богатство "полнозвучного и щедрого русского говора" (может быть, в достаточно близком нам историческом времени этой способностью обладал лишь В.Шукшин). А дальше шла напряженная творческая работа над услышанным, над "текстом".
Раньше и точнее других проник в существо работы С.Федорченко проф. И.Н.Розанов. В 1925 г., когда еще шел
1 РГАЛИ (ЦГАЛИ), ф. 1611, оп. 1, ед. хр. 50, л. 75 об. - 76.
2 Там же, л. 9, 11 об , 21 об. (Записная книжка № 1).
5 Там же. л. 60.
разговор, насколько книгу "Народ на войне" можно зачислить "по ведомству фольклора и этнографии", он писал: "По-видимому, мы имеем тут дело не с ученым-этнографом, а с этнографом-художником... Художнический подход к этнографическому материалу имеет свои несомненные выгоды: при нем опускается все случайное, нехарактерное, зато остальное приобретает силу типичности и убедительности; если не все то, что мы встречали в книге, и не совсем так рассказывалось в действительности, то это кажется несущественным. Важно то, что так могли и должны были осмысливать происходившие события наиболее вдумчивые из солдат в минуты воодушевления. И сама книга приобретает значение как одно из лучших словесных отражений дум и чаяний народа в один из важных исторических моментов"'.
Многие писатели тех лет, разрабатывая тему народа, стремились как можно чаще "предоставлять слово" непосредственно представителям "масс", рассказывать о событиях народной жизни, о революции и гражданской войне устами самого народа. Широкое обращение к "сказу", к устному монологу "повествующего лица" из крестьянской, рабочей или солдатской массы, ставшее одной из главных особенностей литературы той эпохи. давало возможность во всей конкретности, непосредственности и даже "грубости" лексики, как бы без передаточных, "писательских" звеньев воспроизводить образ мыслей и чувств трудового народа, вводить в повествование народный критерий оценки изображаемых событий, "как бы" без авторских корректив.
В книге С.Федорченко голоса народной массы не заглушаются голосом автора. В этом отношении книгу можно сопоставить с драматическим произведением: даны голоса персонажей, как в драме, без видимого вторжения авторских характеристик, описания и повествования. И за каждым "голосом" встает живое человеческое лицо, со своим характером, со своими индивидуальными особенностями. А в совокупности (2555 "голосов" и судеб) "невыдуманные рассказы", "истории", частицы индивидуальной, иногда "жуткой" биографии образуют социальное
' Шипов Андрей (Розанов И.Н.). Народ во время революции // Народный учитель. - М„ 1925. - № 5 - С. 19.
многоголосие, красочную полифонию, создают широкую панораму жизни и жестокой борьбы народа в грозную эпоху революции. В книге, по словам самой писательницы, запечатлены "наш народ, его судьбы, его борьба'".
Б.П.Куликов2 H.A. Трифонов
Зарубежная литература 99.01.014. ЛОРЕНЦ Д. ВЕНСКИЙ МОДЕРН.
LORENZ D. Wiener Moderne. - Stuttgart; Weimar: Metzler. - 1995. -208 s. - (Sammlung Metzler; Bd. 290).
В труде Дагмар Лоренц венский модерн и определяемая им эпоха анализируются с различных сторон. Автор затрагивает историко-биографический, философский, литературно-критический, интерпретационный и другие аспекты. В общем контексте работы эти аспекты являются равноценными. Сопоставляя и сопрягая различные сферы исследования, Лоренц стремится представить атмосферу Вены на рубеже веков во всем ее пестром и динамичном многообразии.
Существенным для автора является само определение понятия "модерн", истоки и границы этого явления. Лоренц вводит читателя в курс развернувшейся сравнительно недавно дискуссии вокруг венского модерна (подчеркнут усилившийся в 80-е годы нашего столетия исследовательский интерес к данной теме). Лоренц отмечает, что новые литературоведческие работы отличаются от трудов, написанных в 60-е и 70-е годы, вниманием к явлениям,
' РГАЛИ (ЦГАЛИ), ф. 1611.0П. 2,ед хр. 72, л. 5
2 Помимо соавтора этой работыН.А.Трифонова (РГАЛИ) приношу глубокую благодарность М.О.Чудаковой, коллеге по работе в Отделе рукописей бывшей Государственной библиотеки СССР им.В И.Ленина (1971-1972 гг.), которая своим личным примером и советами научила меня объективному подходу к архивным материалам - независимо от политической ситуации. конъюнктуры и индивидуальных особенностей личности того или иного писателя или 1чтературоведа. Ныне Мариэтта Омаровна, профессор Литературного института, Работает над новой, объективной историей советской литературы. Ее талант и огРомная трудоспособность всегда будут для меня примером в моей скромной работе " Прим реф.
