CC BY
46РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФиНМАЦИУ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 4
ГОСУДАРСТВО И ПРАВО 4
издается с 1973 г.
выходит 4 раза в год
индекс РЖ 2
индекс серии 2.4
рефераты 98.04.001 -98.04.043
МОСКВА 1998
ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА
98.04.016. ВУЙЧИЧ В. ПОНЯТИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ. Vujcic V. Pojam politicke kulture // Politicka misao. — Zagreb, 1997.-G.34, №4.-S. 109 - 128.
Профессор факультета политических наук Загребского университета Владимир Вуйчич анализирует в реферируемой статье эволюцию понятия “ политическая культура” .
Литература о понятии и концепции политической культуры обширна. Но в этом потоке В.Вуйчич выделяет статью Г.Экштейна “ Культура как основное понятие в социальных науках” в которой детально рассматриваются становление и постепенное формирование понятия политической культуры. По мнению Экштейна, становление понятия политической культуры началось в минувшем столетии. Вехами на его пути стали такие узловые категории, как “ консенсус” О.Конта, “ коллективное сознание” (“коллективные представления”) Э.Дюркгейма, “значение индивидуальных действий” М.Вебера, “референтные рамки действия” Т.Парсонса, “национальный характер” М.Мид.
Создавая “позитивную науку” об обществе, “позитивную социологию” (термин “социология” введен О.Контом. — Реф.), О.Конт (1798-1857) считал, что принцип социального консенсуса (принцип всеобщего согласия) позволяет объяснить законы гармонического функционирования всех частей (структурных элементов) общества на базе общепринятых ценностей и норм. Благодаря консенсусу, считал Конт, общество как социальный организм, состоящий из отдельных элементов, может функционировать как как солидарное целое, опираясь на взаимную “
' Eckstein H. Culture as a foundation concept for the social sciences // J. of theoretical politics. — 1996. — Vol 8, №4 - P.471-497.
симпатию” (.коллективное чувство) людей друг к другу и к обществу как целому.
Линия Конта получила продолжение у Э.Дюркгейма (1858-1917), который пытался ответить на вопрос, что дает людям возможность жить в согласии друг с другом, как и почему возможна общественная солидарность? Ответ он предложил в разработнанной им концепции “ коллективного сознания” (совокупности убеждений и мнений, разделяемых всеми членами данного общества).
Значительно дальше двух упомянутых авторов пошел М.Вебер ^1864-1920), который ввел понятие “ значение индивидуального действия” Принципиальную разницу между социальными феноменами и всеми другими (природными, например) М.Вебер видел в том, что социальные действия имеют “ значение” для субъекта, который их совершает. Отличие Веберовского “ значения” от Дюркгеймовского “ коллективного сознания” состоит в том, что если “ коллективное сознание” — это реальность sui generis', то реальность “ значения” — связана с обязательным осмыслением индивидом своих действий, которым он придает то или иное значение (“ целенаправленное действие” ). Таким образом, “ значения” , как их понимает М. Вебер, по своему характеру всегда индивидуальны и они проявляются в осмысленном взаимодействии с другими людьми. М.Вебер рассматривал личность как основу для социального анализа, и здесь он полемизирует с Э.Дюркеймом, который придавал главное значение исследованию общественных структур. Ученые в области социальных наук, считал М.Вебер, должны изучать мотивы поступков людей и значения, которые они придают собственному поведению и действиям других. Можно сказать, что М.Вебер — теоретик действия, а Э.Дюркгейм — теоретик взаимодействия.
И все же М.Веберу, как и до него О.Конту и Э.Дюркгейму, при всем их значительном вкладе в формирование современного знания, не удалось выявить те реальную специфическую черту в социальных феноменах, которая бы, как скелет, “ несла” на себе новую социальную науку.
Заметный вклад в решение данной проблемы внес Т.Парсонс (1902-1979), попытавшись, в частности, синтезировать идеи Э.Дюркгейма и М.Вебера. Этим синтезом и стали у Парсонса “
1 В своем роде своеобразная.
референтные1 рамки действия” (“ the action frame of reference” ). Вообще-то Т. Парсонс настаивал на небходимости построения общей аналитической логико-дедуктивной теории человеческого действия как основы для решения частных эмпирических задач. Человеческое действие, считал Т. Парсонс, есть самоорганизующая система, специфика которой в ее нормативности, т.е. зависимости индивидуального действия от общепринятых ценностей и норм, но одновременно в известной иррациональности и независимости от познаваемых условий Среды и зависимости от субъективных “ определений ситуации” . Парсонсовская теория действия достаточно сложна, но ее серцевиной является то самое понятие “ референтных рамок действия” , которое состоит из ряда “ ориентаций на действие”. Каждый человек живет в определенных “ ситуациях” , а эти “ситуации” побуждают его на определенные действия. Любой человек, по Парсонсу, имеет (должен иметь) уясненное им “значение” этих ситуаций до того, как он начнет действовать. Если у М.Вебера “значение” ситуации возникает в процессе взаимодействия с другими людьми, то у Т.Парсонса это “значение” проявляется до того, как в качестве ответа на ситуацию начнется “ действие” .
Так Т.Петерсонс набрасывает абстрактную формализованную модель системы действия, включающую, наряду с социальной и личностной подсистемам и культурную подсистему. Именно идея о важности культуры оказалась одной из наиболее актуальных в теоретическом наследии Т.Парсонса, что стало очевидным после появления знаменитого исследования Г.Алмонда и С.Вербы2 о понятии и моделях гражданской политической культуры.
Вообще работы ряда авторов в 60-у годы явились столь значительным вкладом в разработку концепции и понятия политической культуры, что сегодня они с полным правом могут быть отнесены к разряду классических. В первую очередь, имеются в виду такие авторы, как Г.Алмонд, С.Верба и, пожалуй, Л.Пай.
Г.Алмонд и С.Верба в упомянутой книге 1963 г. дали определение “ политической культуры” . Именно этот год В.Вуйчич считает датой рождения современной концепции политической культуры.
' Референтность — отношение значимости, связывающие субъекта с другими
человеком или группой лиц. — Прим.реф.
2
Almond G., Verba S. The civic culture: Political attitudes and democracy in five nations. — Princeton ( N.Y), 1963. — 281 p.
Политическая культура — это специфические формы ориентации на реальную политическую систему конкретного общества и на собственную политическую деятельность (т.е. позиции относительно роли каждого индивида в данной политической системе). В политической науке и до упомянутых . авторов широко употреблялись такие понятия,^как “консенсус”, “терпимость” (“толерантность” ), “ценности”, “конформизм”, “позиция” (“установка” по отношению к тем или иным политическим объектам), но все эти понятия никак не складывались в целостную концепцию субъективного отношения людей к политике. Только благодаря новому понятию, т.е. понятию политической культуры, удалось преодолеть неопределенность и фрагментарность перечисленных выше и им подобных понятий.
Этим новым понятием ПАлмонд и С. Верба выделили “ориентации на политику и роль индивида в сфере политики” как ключевую переменную для уяснения сути “национального этоса”, субъективного отношения людей к политике. “Ориентации” — это интериоризированные аспекты “политических объектов” и “политических отношений”.
В данном реферате, особенно при описании взглядов создателей понятия и концепции “политической культуры”, используется русский вариант интерпретации терминов и ключевых понятий, предложенный в обстоятельной публикации Ю.С.Пивоварова1. Существует три типа ориентаций: 1) познавательные (знание о политической системе, ее ролях и носителях ролей); 2) эмоциональные (чувства, испытываемые к политической системе и тем носителям власти, кто олицетворяет данную систему); 3) оценочные (представления и суждения о различных политических объектах, опирающиеся на ценностные критерии в сочетании с информацией (знанием) и эмоциональным отношением).
Однако, по мнению В.Вуйчича, в 1963 г. Г.Алмонд и С.Верба не смогли последовательно и четко определиться с отношениями, которые возникают между перечисленными типами ориентаций и “ политическими объектами” , на которые эти ориентации направлены, исходный мотив при разработке концепции политической культуры
’ Пивоваров Ю.С. Политическая культура: Методологический очерк. — М., 1996. -80 с.
сводился, в первую очередь, к тому, чтобы создать матрицу отношений трех типов ориентации к трем политическим объектам. Однако фактически Г.Алмонд и С.Верба описали матрицу трех ориентаций на четыре политических объекта, а именно: 1 Политическую систему как целое; 2) “ входы” (“ input” ) системы, 3) ее “ выходы” (output” )'; 4) собственное “ я” (отношение к себе как объекту политики).
Нечеткость Г. Алмонда и С.Вербы проявилась, в частности, в путанице отношений к “ объектам выхода” и “ я” . Поскольку отношение к себе как особому объекту ориентации проводится в исследованиях упомянутых авторов недостаточно последовательно, поскольку оно часто накладывается на содержание понятия “ объекта выхода” (в данном случае речь идет об ориентации относительно “ выхода” политической системы: как индивид оценивает (и как реагирует на) политические решения, принимаемые властями) или включается в политике “ политический процесс” .
Авторы, впрочем, сами чувствовали эту “ неувязку” в своей концепции, и поэтому в дополненном и обновленном издании своей работы в 1980 г.2 Г. Алмондом были сделаны определенные коррекции.
Во вводной части обновленного издания Г.Алмонд обращается к концепции политической культуры. Он признает, что логичнее и правильнее будет, чтобы трем ориентациям соответствовали три политических объекта ориентации, в таком случае отношения между этими переменными становятся строго системными, появляется более совершенная матрица для целостной концепции политической культуры. Теперь Г.Алмонд выделяет следующие три объекта ориентации: политическая система; политический процесс;
политическая власть (политические механизмы государственного
1 [Под “ входом” понимается коммуникация (и как процесс, и как совокупность институтов) между обществом и теми центрами политической системы, в которых принимаются решения... “ Вход" — это трансформация требований общества в политические решения через партии, группы интересов, выборы и т.д.
“ Выход” — есть результат политического процесса, принятие решений парламентом, правительством, судом, другими органами власти и одновременно институциональный способ контроля над обществом” (см.: Пиваваров Ю.С. Политическая культура: Методологический очерк. — С.6).
2
Almond G., Verba S. The civic culture revisited: An analytic stady. — Boston, Toronto, 1980.-421 p.
аппарата власти и управления, функционирования и отправления власти).
Именно такая матрица “ ориентаций” и их “ объектов” позволила теперь Г.Алмонду описать три типа политической культуры: “ культуру политической системы” (“ system culture” ), “ культуру политического процесса” (“ process culture” ) и “ культуру политического управления” (“ policy culture” ). Совокупность этих трех типов политической культуры и являет собой то, что составляет гражданскую политическую культуру.
Само собой разумеется, что каждый из трех “ объектов” ориентации имеет собственную сложную структуру.
“Политическая система”, например, включает в себя: национальное сообщество, политические структуры, форму правления, политические авторитеты1. Ориентация на перечисленные субобъекты позволяет выделить такие элемены политической культуры, как “ национальная идентичность” , “ поддержка (или неподдержка) режима власти”, “отношение к политическим авторитетам”, “легитимность системы” и т.д.
“Политический процесс” как объект ориентации — это, прежде всего, “ другие” как акторы2, а также отношение к себе как политическому актору. В данном случае оказывается возможным выделить такие компоненты политической культуры,х как “ политическая вера в других” , “политическая компетентность” , как “ коллективная (“ kooperativne” ) компетентность” и т.д. Именно на основе последних компонентов как типов ориентации становится возможным вычленение трех типов политической культуры: парохиальной, подданической, партисипаторной и различных их комбинаций3.
' Авторитет — власть, которая узаконена и институционализирована. —
прим.реф.
2
Политический актор — лицо или общественная группа, воздействующие на процесс принятия и осуществления решений в данной политической системе. В политике субъект действия (политический актор), как в театре, “ играет роль” . Исполнителями любого, в том числе и политического, действия являются люди (конкретные индивиды), однако в политическом анализе способностью к исполнению действия наделяются и корпоративные субъекты (вплоть до государства). — Прим.реф.
з
Описание данной типологии политических культур см. у Пивоварова Ю.С. (Пивоваров Ю.С. Политическая культура: Методологический очерк.
“Политическая власть” как объект ориентации, как направления государственной политики и управления, включает в себя цель политического действия, способ принятия решений и эффективность управления. Ориентации на эти субъобъекты формирует такие компоненты политической культуры, как “ ожидания от политической системы” , “ответственность власти” и т.д.
Итак, отношение между “объектами” политики и “ориентациями” на эти объекты порождает три основных измерения политической культуры: “ культуру системы” , “ культуру процесса” и “культуру управления” .Вообше-то именно это отношение между перечисленными “ объектами” политики и “ориентации” на них и “можно рассматривать и как отношение между “социальным” и “психологическим” в политике. Ибо субъективное (психологическое) отношение к “ объектам” политики как социальному феномену формирует комплексную структуру основных измерений и субизмерений политической культуры. Между тем это отношение еше не является исчерпывающим в цельной и комплексной структуре политической культуры индивида, социальных групп и национальных сообществ. На самом деле отношение гораздо сложнее, и оно обусловливается еще одним аспектом политической культуры, а именно: способом анализа системных связей между основными измерениями и субизмерениями политической культуры” (с. 118).
Уточненное Г.Алмондом и С.Вербой понимание политической культуры логически более стройно и непротиворечиво. Но остается вопрос, в чем все же суть политической культуры? Пожалуй, разобраться с этим вопросом можно только в том случае, если уяснить соотношение политической культуры с родственными ей политическими феноменами. Реяь идет об отношениях между политической культурой и политической идеологией, политической культурой и политическими пристрастиями, между политической культурой и системой ценностей. Итак, “ культура” , “ идеология” , “ система ценностей” , “ пристрастия” — есть ли между ними нечто общее, что позволило бы подвести их под один общий знаменатель? По мнению В.Вуйчича, общее для всех них существует: они — проявления того, что относятся к вере и обычно называют
верованиями людей1. Да, культура, идеология, системы ценностей и пристрастия — это специфические феномены, и в то же время — это верования людей.
Многие специалисты политической науки учитывают это обстоятельство, когда обращаются к концепции политической культуры. С.Верба, например, так определяет политическую культуру (кстати, это определение пользуется широкой популярностью): “Политическая культура общества представляет собой систему эмпирических верований, экспрессивных символов, ценностей, которые в совокупности и определяют ситуацию, в рамках которой осуществляется политическое действие. Она (политическая культура) обеспечивает субъективную ориентацию по отношению к
политике”2. Упор делается на подчеркивание того обстоятельства, что политическая культура — это прежде всего система эмпирических верований людей относительно политики. И, естественно, далее констатируется, что неотъемлемой частью политической культуры того или иного народа являются экспрессивные политические символы (национальный флаг, гимн, герб и т.п.), а также система ценностей как критерий, в первую очередь, желательной формы политического действия, желательного типа политической системы, политической системы, политических институтов и способа управления обществом.
С.Верба настаивает на том, что политическая культура не сводится, например, к фактам взаимодействия (интеракции) политических акторов друг с другом, она не включает в себя и политические структуры (политические институты, партии, группы давления и т.п.), потому что политическая культура — это прежде всего политическая вера, т.е. система ценностно-нормативных представлений о людях политического взаимодействия и моделях политических институтов. Политическую культуру поэтому не следует воспринимать как объяснение того, что происходит в мире политики, ибо она призвана объяснить, что люди думают о происходящем в мире политики, как они оценивают то, что происходит в сфере
' В оригинале автор употребляет термин “ vjerovanja” , который в кратком резюме на английском языке переведен как “ beliefs” . В тексте реферата по разного рода, в том числе и лингвистическим, соображениям используется термин “
верования” . — прим.реф.
2
Verba S. Comparative political culture // Political culturc and political develipment / Eds. L.L., Verba S. — Princeton, 1965. — S.513.
9-6348
политики. То есть любой политический факт (скажем, принимают или не принимают люди участие в голосовании во время выборов, за кого, за какую партию они голосуют), не является элементом политической культуры, он (этот факт) становится элементом политической культуры, когда ему дается объяснение (почему люди пришли или не пришли) на выборы, почему та или иная группа людей проголосовала именно так, а не иначе, почему вообще они поддерживают (или не поддерживают) конкретную политическую систему и т.д. Политическая культура к тому же не только объясняет поведение и политические позиции людей, но и регулирует способы их поведения (например, будет ли конфликт решаться насильственно или мирно, на путях диалога — прямо зависит от политической культуры населения конкретной страны).
Можно обратить внимание и на то обстоятельство, что в определении политической культуры С.Верба подчеркивает важность в первую очередь “ эмпирических верований” . Естественно, он не оспаривает значимости ценностей и норм, политических убеждений и позиций, но на первый план выдвигает тем не менее “ эмпирические верования” как своего рода” основополагающие представления” о характере политических систем и политических акторов, хотя и отдает себе отчет в том, что в определенной мере таковые можно рассматривать как “ примитивные верования” . Примитивные политические верования, уточняет С.Верба, по своей природе таковы, что они беспрекословно принимаются, и каждый индивид, который их поддерживается, считает, что точно так же их разделяют и другие люди. Они действительно не требуют обоснования и обычно выступают как краеугольные предпосылки или постулаты относительно политики. С.Врба анализирует в связи с этим отношения между политической культурой и культурой как таковой. Обращаясь к исследованиям ряда антропологов, он приходит к выводу, что некоторые основополагающие верования нормы и ценности в рамках той или иной культуры играют решающую роль в формировании конкретной политической культуры. Представления о природе человека, отношения человека и природы, представления о времени, о деятельности человека, об отношениях, складывающихся в обществе, на самом деле чрезвычайно важны для формирования и структурирования политической культуры.
Политическая культура населения той или иной страны влияет на то, насколько эффективно или неэффективно функционирует
политическая система. В конце концов, своей “ невидимой рукой” политическая культура способствует или стабильности политической системы, или, напротив, как эрозия, постепенно подтачивает и разрушает ее.
Если, например, в том или ином обществе господствуют убеждения и вера в то, что люди по природе своей злы, это неизбежно порождает недоверие по отношению ко всем “ другим” . Неверие в людей вызывает недоверие к различным политическим акторам и политическим оппонентам. Такое политическое недоверие способствует, как правило, политическому цинизму и критиканству по отношению к власть предержащим, порождает пассивное отношение к политическим действиям и политическую аппатию. Все это, в свою очередь, возбуждает и нервирует власти, что может ввести к усилению тоталитарных тенденций и вызывает, как правило, неадекватные политические действия властвующих структур по отношению к своим гражданам.
Какие выводы можно сделать, если сопоставить понятие политической культуры Г.Алмонда — С.Вербы (последний здесь соавтор) и С.Вербы (когда тот выступает как самостоятельный автор). Если в определении соавторов Г.Алмонда — С. Вербы, где политическая культура — это “ систгема ориентаций на политику” , “ ориентации” приравнять к “ верованиям относительно политики” , что выглядело бы логично и вполне приемлемо, тогда между двумя определениями принципиальной разницы не возникает. Однако различие неизбежно возникает, когда Г.Алмонд — С.Верба уточняют, что “ ориентации” — это позиции по отношению к “ политическим объектам” . Позиции — это всего лишь один из вариантов политической веры, и, беспорно, они (позиции) более узкое понятие в сравнении с понятием “ верований” в культурологическом смысле и не столь глубокое по содержанию. Скорее ценности можно рассматривать как специфические верования. Тогда, если позиции — это отношение “ за” или “ против” чего-то, то ценности определяют желательный смысл человеческого существования, а также желательные цели действия и желательные формы этих человеческих действий.
Таким образом, определение политической культуры соавторами Алмондом — Вербой недостаточно точно и попусту узко, ибо роль верований в структуре политической науки глубже, прочнее и основательнее “ позиций по отношению к политике” .
Значительный вклад в разработку концепции политической культуры внес также американский политолог Л.Пай, который попытался ответить на вопросы об отношении политической культуры и политического развития. Исходным тезисом для него является констатация: политика изменяется точно так же, как развивается и модернизируются все другие сферы жизни общества.
Какова роль конфликта старых и новых ценностей, сталкновения традиционных ценностей и современной практики упрочения стабильности и поддержания политического порядка? Как трасформировать традиционные общества в современные демократические государства и сделать это с наименьшими издержками? Работая в круге этих вопросов, Л.Пай фактически решал те же проблемы переходного общества, которые стали столь актуальны после коллапса социализма в 1989-1990 гг. и которые являются своего рода хит-темой сегодняшней политической науки.
В книге1, изданной под редакцией Л.Пая (он выступает также и как один из ее авторов), проанализировано политическое развитие в десяти странах (Италии, Японии, Мексике, Индии и др.). Ни в одном из этих обществ не выявлено общей для всех унитарной политической культуры: в частности, принципиальна и значительна разница между политической культурой масс и властвующих элит, модернистов и традиционистов. Подобная практике-культурологическая раздробленность” общества самым непосредственным образом отражается на его,политической системе.
В любой политической системе, считает Л.Пай, существует упорядоченная субъективная сфера политического, которая наполняет значением политические действия, дисциплинирует политические институты, придает социальное значение индивидуальным поступкам. Именно политическая культура (разве не о ней предыдущая фраза) обеспечивает смысл, форму и предсказуемость политического процесса. Понятие “ политическая культура” наглядно выявляет, что традиции общества, дух его общественно-публичных институтов, эмоции и коллективный разум его членов, равно как и стиль, т.е. оперативный код поведения его лидеров, — “ все это не случайные продукты истории, а взаимосвязанные части единого целого, образующие реальную цепь
' Political culture and political development / Ed. Pye L.L., Verba S. — Princetown (N.Y.), 1965.
взаимоотношений” Политическая культура одинаково прочно укорена как в общественно-публичной деятельности, так и в индивидуальных поступках. Отнюдь не всякая позиция по отношению к политике может быть зачислена в разряд политической культуры. Ибо последняя, подчеркивает Л.Пай, включает в себя только те широко распространенные совместные (коллективные) верования и эмоциональные настроения, которые формируют специфические модели ориентации и обеспечивают порядок и форму политического процесса. Культура как таковая создает целостность и интегрированность социальной жизни, политическая культура точно так же обусловливает содержание и структуру всей сферы политического.
Не оставил Л.Пай без внимания соотношение понятия политической культуры с такими категориями, как политическая идеология, национальный этос, национальный характер и т.п. Конечно, такие понятия, как “ политический стиль” , “ политическая идеология” , “ общественное мнение” и т.п., имеют самое прямое отношение к “ политической культуре” . Но ни одно из этих и тому подобных понятий не в состоянии описать и объяснить цельность субъективного в политике — только политическая культура, не подменяя этих и подобных им понятий (хотя ряд понятий, как, например, национальный характер, из-за их неоперативности она делает излишними), оказывается для них общим знаменателем.
По поводу соотношения политической культуры и политической идеологии В.Вуйчич цитирует американского политолога Дж.Уилсона (с. 124), который считает, что политическая культура и политическая идеология — это два разных феномена. Идеология определяет цели политики, а политическая культура — способы реализации и достижения этих целей.
На самом же деле, не соглашается автор реферируемой статьи, любая идеология — это один из элементов политической культуры. Чтобы уточнить проблему отношений между политикой и культурой,
B.Вуйчич обращается к публикации английского политолога
C.Барнса2. По мнению последнего, культура — это не всякое индивидуальное верование; только то общее, что присутствует в
' Pye L. Introduction: political culture and politicsl development // Political culture and political development. - p. 7.
Barnes S. Politics and culture // Research on democracy and society / Ed. Weil F., Gautier M. — 1994. — Vol.2.
верованиях всех людей, можно считатькультурой. Другими словами, культура — это убеждение, что и другие люди верят так же и в то же, как и во что верит сам конкретный индивид. Или по-другому: культура — это когда люди думают, что и другие так же, как они, думают о политике и вообще обо всем в жизни. Точка зрения
С.Барнса оказалась для В.Вуйчича стимулирующе-конструктивной и побудила его предложить свое определение политической культуры как “интелсубъективного верования относительно политики и политической деятельности людей” (с. 125), Интерсубъективное в данном случае — возникатащее из отношения индивида к другим субъектам поэтической системы. Интерсубъективность политической культуры бесспорно зависит от исторического опыта народа, индивидуального искусства социализации, организованные процедур политического воспитания и просвещения людей.
Итак, заключает В. Вуйчич, путь к современной концепции политической культуры оказался длинным. Ученые долго вели поиски ключевой категории или субстанции для социальные наук, которая (категория или субстанция) отличала бы их от позитивных наук, но при этом позволила бы им прадерживаться логоса позитивного знания. Многие из исследователей настаивали на том, что логос этот следует искать в понятии “ культура” , а не в понятии “польза” (“выгода” ). Именно на фуадаменте двух этих понятий сформировались в политической науке два основные типа теорий о политике) (целях и способах функционирования индивида и политической системы): концепции политической культуры и концепции рационального выбора.
Анализ различных пониманий феномена политической культуры выявил, что суть ее следует искать в категории верований людей относительно политики.
Политическую культуру должно понимать как общий знаменатель для различных проявлений субъективного отношения людей к политике: позиций (или установок), ценностей, идеологий, общественного мнения. Преимущество понятия политической культуры состоит в том, что оно распространяется на все перечисленные проявления. Однако это не означает, что последние все одинаково важны для понимания политического поведения людей и политических систем. Вне всякого сомнениям есть определенная функциональная иерархия среди данных проявлений политической культуры. Уяснение механизма функциональной иерархии, ее роли в
политической культуре индивида и социальных групп становится сегодня важнейшей задачей для любого исследователя.
Л. Н. Верченое
98.04.017. ИТУРБЕ К. О ТЕОРИИ ДЕМОКРАТИИ НОРБЕРТО БОББИО. YTURBE С. On Norberto Bobbio's theory of democracy // Polit. theory. — Newbury Park etc., 1997. - Vol. 15. №3. - P. 377-400.
Корина Итурбе — сотрудник Института философских исследований в Национальном Автономном университете Мексики. Реферируемая статья является анализом теории демократии Норберто Боббио.
Труды выдающегося итальянского мыслителя XX в., посвященные изучению феномена демократии, интересны тем, что он осуществляет двусторонний подход к проблеме, исследуя как ее теоретический, так и практический аспекты. Философия и политическая наука в работах Боббио сочетаются с практическим анализом реальных ситуаций и существующих демократических режимов. Его интересует современное состояние демократии, которое он старается осмыслить, рассматривая теории демократии и
демократические режимы в исторической перспективе и в их нынешнем состоянии.
Отличие подхода Норберто Боббио к изучению демократии от подходов таких известных теоретиков как Роберт Даль и Джованни Сартори, состоит в том, что особое внимание он уделяет двум проблемным вопросам: а) отношению между либерализмом и
демократией, которые могут гарантировать социальную
справедливость только в таком сочетании, как либеральная
демократия, б) “ невыполненным обещаниям” демократии, которые представляют из себя варианты несоответствия идеальной демократии реальности.
Размышления Боббио о демократии развивают теорию демократии как формы правления, когда двумя основными вопросами являются: а) кто и как правит и 6) кто и как решает, кто будет править. На вопрос “кто” в отношении демократии ответом является “многие” или “большинство” . Распределение власти между большинством граждан — непременное условие демократического режима. Это условие, по мнению Боббио, осталось
