CC BY
11
который имеет основания в Его Тринитарной сущности. Ссылаясь на богословскую концепцию личности и общения современного православного богослова Иоанна Зизиуласа, автор указывает на особенность христианского понимания монотеизма не как индивидуализма, а как персонализма Троицы (с. 9-12).
Миссия Церкви, отношение христиан к последователям других религий, по мнению автора, должны определяться принципами «кенозиса» (греч. «опустошение»), т.е. самоумаления, самоотречения, отдачи себя другому, и гостеприимства (hospitality). Христиане должны с кенотической любовью пригласить других людей в мир своей веры, в котором они должны быть гостеприимными хозяевами (с. 12-14).
Исходя из изложенных тринитарных принципов, Д. Моэ на примере христианско-буддийских отношений выделяет и рассматривает три цели межрелигиозного диалога. Первая из них - это перевод евангельской вести на язык других культур, т.е. использование для изложения христианского учения терминов и символов других религий. Вторая цель заключается в готовности христиан учиться у последователей других религий для более полного и глубоко понимания своей собственной веры. Третьей целью является сотрудничество верующих разных религий для достижения культурных и социальных изменений во имя общего блага, избавления людей от различных форм страданий и угнетения (с. 14-18).
С.В. Мельник
2019.02.028. БЕТЮЛЬ А. КОМПАРАТИВНАЯ ТЕОЛОГИЯ И РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД ПИСАНИЯМИ: МУСУЛЬМАНСКИЙ ПОДХОД К МЕЖРЕЛИГИОЗНОМУ ОБУЧЕНИЮ. BETUL A. Comparative theology and scriptural reasoning: A Muslim's approach to interreligious learning // Religions. - Basel, 2018. -Vol. 9, N 10. - P. 1-14.
Ключевые слова: межрелигиозный диалог; компаративная теология; Размышления над писаниями; обучение; христианство; ислам; иудаизм; сравнительное религиоведение; Библия; Коран.
Турецкий специалист А. Бетюль отмечает, что компаративная теология и Размышления над писаниями, рассмотрению которых посвящена данная статья, являются двумя «современными
формами межрелигиозного диалога, которые заслуживают наибольшего внимания» (с. 1). Компаративная теология представляет собой изучение верующим других религий и их осмысление с богословских позиций. Разработчик этого исследовательского направления современный католический священник и индолог Френсис Клуни указывал, что «компаративная теология - это практический ответ на вызов религиозного многообразия... предполагающий интерпретацию мира в свете нашей веры и готовность взглянуть на истины нашей собственной религии в свете другой» (с. 2). Практика «Размышления над писаниями» представляет собой совместное чтение и обсуждение небольшими группами верующих Священных писаний иудаизма, христианства и ислама. «Размышления» появились в конце 1980-х годов, когда иудейские ученые П. Окс (Ochs), С. Кепнес (Kepnes) и Р. Гибс (Gibbs), осмысливая возможные пути развития еврейской мысли после Холокоста, предложили представителям разных направлений иудаизма читать ТаНаХ вместе. В начале 1990-х годов к проекту присоединяются христианские богословы Д. Форд (Ford) и Д. Харди (Hardy), а в конце 90-х - представители ислама Б. Билал (Bilal) и А. Найед (Nayed), в связи с чем в круг чтения были включены тексты Нового Завета и Корана. Компаративная теология и «Размышления» создавались и развивались как академический проект, поэтому они получили глубокую и разностороннюю концептуальную проработку (с. 2-3).
Компаративная теология, предполагающая индивидуальное изучение текстов другой религии, и Размышления на писаниями, строящиеся вокруг изучения Танаха, Библии и Корана, изначально не задумывались как особые виды межрелигиозного диалога. Вместе с тем в этих практиках первостепенное значение имеет стремление понять другого, в результате чего происходит интеллектуальное и / или духовное изменение участников, поэтому и компаративную теологию, и «Размышления», указывает А. Бетюль, следует считать формами межрелигиозного диалога (с. 3-6).
Автор рассматривает культурно-лингвистическую теорию религии лютеранского богослова Дж. Линбека, согласно которой каждая религия обладает своим уникальным языком, системой категорий и опытом, поэтому она «непереводима» и «несоизмерима» с другими религиями. То есть, например, считает Дж. Линдбек,
буддийское сострадание, христианская любовь и французское революционное братство не являются разнообразными модификациями одного человеческого сознания и эмоций, но радикально различными переживаниями и способами восприятия себя, других людей и космоса. Альтернативой этому подходу постлиберальной теологии выступает представление о том, что разные религии являются частными формами некоего общего универсального типа, различными символами и интепретациями одного и того же неописуемого опыта Трансцендентного. Из этой позиции следует, что последователи разных традиций должны уважать друг друга, стремиться к поиску общих оснований, учиться и взаимно обогащать друг друга. Размышления над Писаниями находятся в рамках подхода постлиберальной теологии, утверждая принцип неповторимости религий и их несводимости друг к другу. Компаративная теология иногда подвергалась критике из-за того, что она может ограничиваться лишь исследованием сходств между религиями. Вместе с тем, считает А. Бетюль, компаративная теология концентрируется на конкретных тематических исследованиях, и в целом она может выступить «мостом между концепциями универсальности и специфичности религиозных традиций» (с. 6-8).
В заключительных частях статьи А. Бетюль рассматривает практики Размышления над писаниями и компаративную теологию с точки зрения ислама. В частности, автор, ссылаясь на позицию ряда других исследователей, считает одним из основных недостатков этих проектов фокусирование лишь на тексте и игнорирование ритуального измерения религии. Так, например, мусульманин обязан читать определенные стихи Корана на арабском языке, даже если не понимает их значения, поскольку считается, что «звук и буквы, само Слово Божье, имена Творца, которые наполнены божественной силой» оказывают влияние на верующего. В этом контексте показательно, что мусульманин-суннит не должен касаться Корана без специального ритуального омовения. А. Бетюль также отмечает, что мусульманин неизбежно будет воспринимать Библию как Писание, в котором полностью или частично искажен смысл «подлинного» откровения. Также, с точки зрения некоторых подходов, Евангелие может интерпретироваться мусульманами как «устное» предание, а не прямое откровение Бога, рассказ о событиях со слов очевидцев, что предполагает совершен-
но иной статус этого текста в отличие от Корана (с. 8-10). Отдельное внимание автор уделяет рассмотрению специфических представлений ислама о «прогрессивном раскрытии Бога» (с. 10-12).
А. Бетюль приходит к выводу, что стремление понять другую религию на основании категорий и концепций своей собственной - нецелесообразно. Однако неизбежно, что каждая религиозная традиция, каждый верующий человек будет оценивать другие религии в рамках собственных критериев, т.е. в данной сфере невозможно выработать некий «нейтральный язык». Признание отличий не должно приводить к «радикальному партикуляризму и блокировать любую смысловую коммуникацию». Участникам диалога следует использовать «все возможные средства для наиболее корректного (healthiest) перевода», в том числе понятия и концепции своих религий как необходимые аналитические инструменты. Вместе с тем все критерии участников диалога «не должны быть строго фиксированными, но они должны быть открыты для изменений в процессе взаимодействия с другим» (с. 13).
С.В. Мельник
