CC BY
12
лось не только с языковыми препятствиями, но и с социокультурными изменениями в обществе, приведшими, вероятно, к самому негативному восприятию «Опытов» с момента создания произведения и до наших дней.
Ю.А. Яковлева
2018.01.017. ГИЛЕНБЕ Ж. РОМАННОЕ ТВОРЧЕСТВО МАРИВО. ВЫБОР КОНКРЕТНОГО.
GUILHEMBET J. L'oeuvre romanesque de Marivaux. Le partis pris du concret. - Paris: Classiques Garnier, 2014. - 488 p.
Ключевые слова: Мариво; роман; конкретное; абстрактное; ономастика; персонаж; романическая топография.
Профессор Сорбонны Жак Гиленбе пересматривает репутацию Мариво как «прециозного и абстрактного» писателя, отдающего предпочтение стилю над содержанием, основываясь на анализе всех шести его романов, создававшихся с 1712 по 1741 г. Традиционно ранние романные произведения Мариво («Удивительные действия симпатии...», 1712-1713, «Карета, опрокинувшаяся в грязь», 1713, «Фарсамон», 1713-1714 и др.) оцениваются как ученические - либо подражательные, либо пародирующие барочные приемы поэтики, а зрелые сочинения («Жизнь Марианны», 1726-1741, «Удачливый крестьянин», 1734-1735) трактуются как предреалистические. Такое представление связано с все еще широко бытующим мнением о романе как финалистском жанре, нашедшем свое художественное завершение в реалистической литературе XIX в. Однако Мариво неверно рассматривать ни как эпигона Гом-бервиля или М. де Скюдери, ни как предшественника Бальзака или Стендаля. Необходимо выявить своеобразие его романной поэтики, которое состоит, по мнению исследователя, в особого рода конкретности художественных образов романиста.
Предпринимая не семиотический, но поэтологический анализ роли конкретного изображения в нарративной технике Мариво, Ж. Гиленбе делит монографию на две части: «Создание персонажей» и «Персонажи в пространстве романа».
В первой части ученый обращается к анализу ономастики персонажей романа Мариво. «Без имени романный герой не может претендовать на какое-либо существование» (с. 27). В романе
«Удивительные действия симпатии» писатель как будто обращается к ономастической традиции барочного романа, однако одновременно - и к опыту Мольера и Сервантеса. Более того, среди стереотипных романических имен появляется несколько тех, что оказываются ближе к реальным именам XVIII в. И все же первый роман Мариво прежде всего отражал те литературные влияния, которые испытал автор, а не демонстрировал стремление к обновлению поэтики.
В этом аспекте «Карета, опрокинувшаяся в грязь» сильно отличается от «Удивительных действий симпатии». Этот роман представляет собой смешение жанров, в нем сказался опыт книг путешествий, комических романов в духе Сореля и Скаррона, пародийного романа «Дон Кихот» Сервантеса и волшебных сказок на манер «1001 ночи». Кроме того, «Карета» имеет специфическую структуру: рамочное повествование окружает длинную незаконченную романическую историю о приключениях Амандора и Ариобарсаны. Причудливые имена персонажей как будто тоже взяты из романической традиции, однако они являются результатом сознательных переименований: тривиальные имена отвергаются как несоответствующие романическим моделям, которым подражают герои. Поэтика молодого Мариво претерпевает изменения: он начинает уделяет больше внимания конкретному, становясь в оппозицию романическому идеализму.
Эта тенденция усиливается в романе «Фарсамон». Ирония повествователя вскрывает попытки главных героев - Фарсамона / Пьера и Сидализы / Бабе - придать их реальному существованию романическое измерение. При этом настоящие, совсем обыкновенные имена персонажей превращают в гротеск их попытки следовать идеальным моделям, а введение здравомыслящей героини -вдовы Фелонды - составляет контрапункт романическому идеализму. Начиная с «Фарсамона» Мариво «заботится о том, чтобы ясно объявить своему читателю о решительном отказе от абстрактности и неправдоподобия романических сочинений семнадцатого столетия» (с. 42).
В романе «Телемак наизнанку» писатель не только пародирует Фенелона, но и описывает «подлинный мир», вводя множество деревенских имен и описывая бурлескные приключения героев. Таким образом, Мариво последовательно редуцирует от романа к
роману романическую часть повествования и все больше поощряет референциальную иллюзию.
Зрелые романы писателя в полной мере являются конечным результатом тех тенденций, которые проявились в ранних сочинениях. В «Удачливом крестьянине» описано социальное восхождение героя по имени Жакоб. При этом его новое имя - господин де Ла Валле - почерпнуто не из романа, оно характерно для людей из мира финансов XVII в. Все остальные персонажи этого романа также носят имена, привычные для современного писателю общества, а не для романических героев, что подтверждает желание автора быть правдоподобным и конкретным. В «Жизни Марианны» имена играют такую же ключевую роль, как и в «Удачливом крестьянине». Они функционируют как знаки социальной принадлежности и помогают погрузить читателя в знакомое ему современное общество, создать иллюзию подлинности истории.
Движение к конкретному изображению проявилось и в портретах персонажей романов Мариво. Идеализирующие портреты, характерные для романов Скюдери, еще служили образцами для портретов героев в «Удивительных действиях симпатии», однако уже здесь заметно ироническое дистанцирование повествователя от стереотипного нарратива. В «Карете, опрокинувшейся в грязь» ирония более отчетлива, портреты полны конкретных деталей, живописны и одновременно - прозаичны. Роман «Фарсамон» свидетельствует о новом подходе к портретированию персонажей: детали портрета не статичные и собраны в одном месте, а разбросаны по повествованию, что делает персонажей более конкретными. При этом Мариво, сохраняя пародический настрой романа, избегает превращения героев в карикатуры. В «Телемаке наизнанку» персонажи становятся существами из плоти и крови, получают конкретные черты характера, что особенно заметно по сравнению с «Телемаком» Фенелона.
«Удачливый крестьянин» представляет главного героя через характеристики симпатизирующих ему женщин, но при этом его портрет воплощает естественность. Портреты всех персонажей романа индивидуализированы и конкретны, описаны очень подробно. В «Жизни Марианны» техника портрета несколько меняется. Главная героиня Марианна не имеет четких черт внешности, не описан весь ее физический облик, не указаны ни цвет волос, ни цвет глаз
и т. п. В то же время героиня не раз признается, что она вызывает интерес у окружающих своей миловидностью, что она - очаровательна. Менее конкретны описания внешности и других персонажей «Жизни Марианны», однако это, очевидно, связано с тем, что повествование ведет сама героиня, а она - не наблюдатель за окружающими, ей больше интересен «анализ движений сердца» (с. 94).
Что же касается изображения тел персонажей, то и в этом аспекте выявляется эволюция от отсутствия телесных образов в «Удивительных действиях симпатии», появления немногих топо-сов телесности в «Карете, опрокинувшейся в грязь», высмеивания бестелесности идеальных романических героев в пародийных «Фарсамоне» и «Телемаке наизнанку» к конкретному изображению тел в «Удачливом крестьянине» и в «Жизни Марианны». Последний роман можно не только определять как «роман сердца», но и как «роман тела» (с. 116).
Близость театральной и романной поэтики в творчестве Ма-риво определяет большое значение жестов и поз, описанных в его произведениях. В «Удивительных действиях симпатии» герои часто принимают театральные позы, в «Карете» и «Фарсамоне» подобная театральность пародируется, что в последнем романе иногда придает персонажам марионеточность. В «Удачливом крестьянине» Жакоб-повествователь очень подробно и точно передает жесты других персонажей, часто характеризует их главным образом через жесты. Эта тенденция сохраняется и в «Жизни Марианны». Это роман, в котором «телесные движения и жесты персонажей показаны очень зримо, чтобы создать эффект конкретности» (с. 149).
Движение к большей конкретности изображения проявляется и в языке персонажей: их стилистическая однородность в «Удивительных действиях симпатии» постепенно заменяется двойным регистром «Фарсамона» и далее - стилистическим разноголосием «Жизни Марианны». Описание мыслей и чувств персонажей также становится все более конкретным: в ранних романах намечается путь к анализу интимной жизни некоторых героев, в зрелых произведениях Мариво находит удачную форму для воссоздания личной жизни персонажа-повествователя во всей полноте. Тем самым писатель приближается ко все более отчетливой индивидуализации изображения.
Во второй части монографии Ж. Гиленбе анализирует романные топосы у Мариво, утверждая, что художественное пространство - важный компонент поэтики писателя. В ранних сочинениях есть некоторая географическая неопределенность, однако автору удается создать у читателей впечатление, что действие «Удивительных действий симпатии» или «Фарсамона» происходит в знакомом пространстве и противостоит идеализированным далеким локусам барочных романов. В «Телемаке» писатель даже использует подлинные географические названия, описывая привычный читателю, типичный для Франции деревенский мир. А в «Удачливом крестьянине» и «Жизни Марианны» воссоздан узнаваемый повседневный мир парижской жизни.
В заключение ученый утверждает, что в художественной манере Мариво рождается новое соотношение вымышленного и конкретного. Если в начале творческого пути писатель ставил задачу десакрализации идеалистической образности барочного романа, то в конечном счете он выбрал новую романную поэтику, суть которой - не в пародировании старой модели романа, а в создании собственного особого художественного мира, в котором конкретные описания персонажей и предметов окружающей действительности сочетаются с тонким психологическим анализом.
Н.Т. Пахсарьян
2018.01.018. ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР, ЛУВР И СЧАСТЬЕ В ПРОЗЕ XVII-XVIII вв. (Обзор).
Ключевые слова: постоялый двор; комическая встреча; драка; драматическая ирония; диалектический смех; пародия; мемуарная традиция; герменевтический метод; переходная эпоха.
Профессор Йен-Мэ Тран-Жерва (Университет Париж III Новая Сорбонна) анализирует следующие произведения: «Дон Кихот» (1605-1615) Сервантеса, «Правдивое комическое описание Фран-сиона» (1623) Сореля, «Комический роман» (1651-1657) Скаррона, «Буржуазный роман» (1666) Фуретьера, «Фарсамон» (1713) и «Телемах наизнанку» (1714) Мариво, «Жиль Блас» (1715) Лесажа, «Джозеф Эндрюс» (1742) и «Том Джонс» (1749) Филдинга, «Дон Кихот в юбке» (1752) Леннокса, «Тристрам Шенди» (1759-1766) Стерна, «Жак-фаталист» (1771-1783) Дидро (1).
