CC BY
118
Учащиеся словно переносились в другую атмосферу, продолжая методично знакомиться с реальным воплощением того, о чем они читали в источниках. Предполагалось, что таким образом участники экскурсии смогут интуитивно прочувствовать дух эпохи. Так подчеркивалась основная - обучающая, а не развлекательная - задача экскурсионных поездок.
В четвертой главе подробно, обильно цитируя разные источники, автор излагает причины и ход конфликта между учителем и учеником - И.М. Гревсом и Л.П. Карсавиным. В фокусе внимания Свешникова не столько перипетии личностного конфликта, сколько конфликт как явление развития школы. «В определенной степени конфликт Л.П. Карсавина и И.М. Гревса можно описать как противостояние между молодым, амбициозным, стремящимся к признанию и самореализации ученым, выдвигающим некие "новые" идеи, и его "немолодым" учителем, отстаивающим традиционные теории и связанное с ними видение науки. Будучи внесенным в контекст научной школы, этот конфликт оказывается важным фактором, существенно влияющим на ее трансформацию и последующую судьбу» (с. 332).
Раздел «Научная школа медиевистов И.М. Гревса как дис-курсное пространство. Вместо заключения» представляет собой краткое описание мемуаров учеников Гревса, в которых представлены разные отзывы, воспоминания и мнения об учителе.
Завершается книга приложением, которое включает в себя небольшой материал автора о многочисленных автобиографических и мемуарных текстах Ивана Михайловича Гревса, черновика введения и первой части неопубликованной книги И.М. Гревса «Средневековая история в Петербурге в первую четверть XX века» (создавалась приблизительно в 1924-1926 гг.).
Ю.В. Дунаева
2018.01.005. ТРУБНИКОВА Н.В. ФРАНЦУЗСКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА «АННАЛОВ». - М.: Квадрига, 2016. - 336 с. -Библиогр.: с. 312-333.
Ключевые слова: историческая школа «Анналов»; интеллектуальная традиция; гуманитарная среда.
Книга д-ра ист. наук Н.В. Трубниковой (Томский политехнический университет) состоит из введения, трех глав, заключения.
Во введении автор объясняет, что «Анналы» она рассматривает: 1) как интеллектуальную традицию, имеющую общую концептуальную основу; 2) как научный и социальный феномен, обладающий собственными ресурсами (журнал, издательства и т.п.); 3) как сложную гуманитарную среду, сформированную несколькими поколениями ученых.
В первой главе «Традиции и проблема преемственности: "Анналы" как "место памяти"» Н.В. Трубникова подробно описывает ситуацию в исторической науке Франции с 1870-х годов, чтобы показать тот институциональный и интеллектуальный фундамент, на котором возникла школа «Анналов».
Во многом благодаря усилиям историков-позитивистов1 во Франции в XIX в. были заложены благоприятные условия для развития профессии историка: сформировалось профессиональное сообщество, были определены его традиции и нормы; в университетах создавались научные кафедры истории, разрабатывались учебные курсы, была реформирована система экзаменов и т.п. Историческая профессия была престижной, историки занимали высокие административные и государственные посты, участвовали в разработке государственных реформ. Впоследствии во многом благодаря значимости и престижности профессии историки школы «Анналов» смогут создать собственные институты преподавания и исследования, отмечает автор.
Важнейшим вкладом «методической школы» в развитие историографической традиции стало создание профессиональных изданий: «Журнала критики истории и литературы» (1866), «Исторического журнала» (1876), «Журнала новой истории» (1906).
У основоположников школы «Анналов» Люсьена Февра (1878-1956) и Марка Блока (1886-1944) было много общего. Оба родились в семьях преподавателей, окончили Высшую нормальную школу. В студенческие годы находились под влиянием интеллектуальных направлений, которые впоследствии сказались на их работе: «Это экономическая история (Анри Пиренн), социология
1 Эти историки (Ш.-О. Карбоннель, Г. Бурде, Э. Мартен, Ш. Сеньобос и др.) сами себя называли «методической школой», чтобы обозначить новую тенденцию в историографии: «Целью и смыслом деятельности данного поколения историков было развитие "метода", т.е. определенной совокупности процедур, способных производить "настоящую" историю» (с. 27).
(Эмиль Дюркгейм, Франсуа Симиан), "Журнал исторического синтеза" (Анри Берр) и коллективная психология (Шарль Блондель, Анри Валлон), историческая лингвистика (Антуан Мейе)» (с. 65). В 1934 г. Л. Февр получил пост в Коллеж де Франс, а М. Блок в Сорбонне в 1936 г. занял кафедру экономической истории.
В 1929 г. вышел первый номер «Анналов экономической и социальной истории». Н.В. Трубникова отмечает, что первые теоретические статьи столь лаконичны, что сложно говорить об их исследовательской парадигме: «Так, в "тексте открытия" первого номера журнала авторы настаивали на сотрудничестве историков и представителей социальных наук. Другой целью объявлялась коммуникация с "людьми действия", чтобы помочь им "лучше понять свое время"» (с. 76-77). Также провозглашалась цель - изменить методы и условия ремесла историка.
Успех журналу принесли не только новизна тем и подходов исследований, но и некоторые приемы редакторской работы Л. Февра и М. Блока. «Тематическое продвижение» - это такие темы публикаций, которые не совпадали с рубрикациями дисциплины и не подчинялись определенной строгой классификации. Второе новшество - активная работа редакторов с авторами, а именно серьезная правка текстов, изменение заголовков, группировка статей с другими материалами по темам.
Вокруг научных исторических журналов формировался круг авторов, своеобразная научная сеть. «Анналы» были интернациональным журналом - 36% авторов были иностранцами (для сравнения у «Исторического журнала» таких было 17,5%); публиковались материалы междисциплинарного характера; среди авторов были философы, лингвисты, экономисты. В отличие от других журналов, «Анналы» были более открыты внешнему миру, формируя сеть наименее университетскую и наименее профессиональную, пишет автор.
Н. В. Трубникова отмечает, что отношения между учредителями журнала М. Блоком и Л. Февром были непростыми. Они по-разному видели направление и перспективы развития журнала. Л. Февр полагал, что журнал должен быть популярным и распространяться среди широкой аудитории, в мире деловых людей. А М. Блок склонялся к более научному подходу, уделяя место новинкам исторических исследований и преподавания. У историков
были и научные разногласия. Как пример Н. Трубникова приводит разницу в трактовках термина «ментальность»: «Для Февра "мен-тальность" - это общий идейный климат эпохи, находящий свое выражение, прежде всего, в сознательных формах, тогда как Блок ищет "ментальности" (хотя это слово и не было характерным для его словаря, он писал, скорее, о структурах коллективного сознания), проявляющие себя в определенных групповых практиках» (с. 70).
Во время Второй мировой войны в отношениях между Фев-ром и Блоком произошел серьезный разлад. Если в начале войны они оба хотели выпускать журнал до тех пор, пока это возможно, то поражение Франции весной 1940 г. поставило под вопрос само существование журнала. М. Блок и ряд других сотрудников вступили в движение Сопротивления. Л. Февр остался в Париже. После долгих обсуждений было принято решение выпустить журнал (к этому времени он изменил название и стал называться «Анналы социальной истории»). Журнал вышел с другим заглавием -«Сборники социальной истории» и без имени Блока на титульном листе. Однако, даже сражаясь в рядах движения Сопротивления, М. Блок успевал писать статьи под псевдонимом и выполнять свою редакторскую работу.
Основными параметрами научной парадигмы первых «Анналов» историографы называют замену событийной, повествовательной истории историей проблематизирующей, междисциплинарный синтез, внимание к социальной и экономической истории. Изучалась как коллективная психология в истории, так и психология индивида, применение социологических схем, теории поссибилизма в истории.
Во второй главе «Движение "Анналов" в 1950-1970-е годы: Создание интеллектуальной империи» автор рассматривает изменения в политике журнала, привнесенные новым поколением исследователей, изменившейся научной и социальной обстановкой. В 1946 г. к названию журнала был добавлен подзаголовок: «Экономики. Общества. Цивилизации», так редакция отреагировала на веяния времени, стремясь воплотить в жизнь проект синтеза различных социальных наук.
По инициативе лидеров «вторых Анналов» была создана Шестая секция Высшей практической школы. Ее первыми руково-
дителями стали Ш. Моразе, Ф. Бродель, Ж. Фридман, Л. Февр. Секция объединила представителей разных социальных наук и быстро разрасталась. К 1951 г. было 32 руководителя научных направлений: историки, экономисты, антропологи, социологи, психологи.
С 1947 г. руководителем «Анналов» стал Фернан Бродель, Л. Февр оставался директором журнала. Состав редакции пополнился новым поколением ученых. Ф. Бродель - выдающийся историк, автор уникального трехтомного труда «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв.». С его именем традиционно связывают понятие longue durée - «время большой длительности». Н. Трубникова уточняет: «Впервые понятие времени "большой длительности" употребил в исследовании Франсуа Симиан, распространил среди историков Эрнест Лабрусс, определил и сделал "фирменным знаком" движения "Анналов" Фернан Бродель» (с. 132).
Ф. Бродель был не только выдающимся историком, но и инициативным организатором, создателем и властелином уникальной интеллектуальной империи в области социальных наук, подчеркивает автор. Вместе со своими ближайшими помощниками ученый воплотил в жизнь многолетний и трудоемкий проект - создание Дома наук о человеке (La Maison des sciences de l'homme).
«Вторые Анналы» были ориентированы на исследования всеобщей, тотальной истории, на сотрудничество с социологией, экономикой и географией. Среди вторых анналистов особо выделяется Э. Лабрусс, заведующий кафедрой экономической истории в Сорбонне. Его исторический подход соединял Новую социальную историю, Новую экономическую историю и социологию. «И объектом этой истории - помимо изучения социальных групп и их связей - является исследование взаимодействий между тремя основными уровнями человеческого бытия: экономическим, социальным и ментальным» (цит. по: с. 124). Он воспитал целую плеяду учеников-анналистов: П. Губера, П. Вилара, М. Вовена, П. Шоню, Ж. Дюби и др. В отличие от «отцов-основателей», второе поколение «Анналов» меньше внимания уделяло проблемам исторической психологии, истории культуры, ментальности.
В 1960-1970-е годы приходит «третье поколение Анналов». Снова меняется редакционная политика журнала, а руководство становится коллегиальным. Оставаясь формально членами редак-
ции, Ф. Бродель и Ш. Моразе отошли от дел. Им на смену пришли А. Бюргьер, М. Ферро, Ж. Ле Гофф, Э. Ле Руа Ладюри, Ж. Ревель.
С «третьими анналистами» связано появление так называемой «Новой исторической науки». Основными тематическими направлениями «третьих Анналов» стали: история ментальности (Ф. Арьес, Ж. Дюби, М. Вовель), историческая антропология (Э. Ле Руа Ладюри, Ж. Ле Гофф), история материальной культуры (Э. Ле Руа Ладюри), «сериальная история». «Сериальные историки» превозносили статистику и компьютерные технологии, методы клиометрии. Они считали, что компьютер - главный инструмент историка, который поможет посчитать все, что может быть подсчитано в истории. По выражению Ле Руа Ладюри, «историк завтрашнего дня будет программистом или его не будет больше» (цит. по: с. 164).
«Третьи анналисты» превратили журнал и интеллектуальное направление в мощную бизнес-империю, завоевывая средства массовой информации и массовую аудиторию. В издательстве Высшей школы исследований по историческим наукам выходило несколько исторических коллекций: «Общая библиотека» (с 1949 г.); «Люди и Земля» (с 1956 г.); «Цивилизации и общества» (с 1967 г.); «Исследования по истории и социальным наукам» (с 1984 г.). В издательстве «Галлимар» П. Нора руководил историческим направлением. «Анналисты» были и в издательстве «Фламмарион»: Ж. Ле Гофф отвечал за «Библиотеку исторической этнографии», несколько исторических библиотек вел Ж. Гой. В издательстве «Ле Сей» Ж. Дюби издавал серии по истории частной жизни, по истории сельской и городской Франции.
«Анналисты» и далее расширяли сотрудничество. Под эгидой газеты «Монд» с 1971 г. выходил «Курьер истории» (его возглавлял П. Сорлин, потом Ле Руа Ладюри). С ежедневником «Нувель обсерватер» постоянно сотрудничали Ф. Фюре, О. и М. Озуф, П. Нора, Ж. Ревель и др. К этому следует добавить исторические передачи, выходившие на радио и телевидении. «Все упомянутые представители "Анналов" одновременно были представлены в исследовательских институтах, в издании и распространении книг, пользующихся массовым спросом, а также в их рекламном продвижении. Одни и те же люди обретаются одновременно в кабинетах редакций и издательских советах, ведут семинары и телевизи-
онные дискуссии, формируя своеобразную практику самообслуживания» (с. 156). Далее Н. Трубникова приводит слова исследователя Ф. Досса: «"Система лестницы" позволяет каждому обслуживать группу и быть обслуженным группой. Каждая книга анналистов, таким образом, обеспечена хорошей рекламой, потому что она находится под ответственностью самих "Анналов". Критика книг обеспечивается "своими", продвигающими друг друга по спирали известности, что, естественно, не способствует возрастанию критического духа» (цит. по: с. 156).
В заключительной третьей главе «Горизонт "четвертых Анналов" в широком историографическом контексте: "Между Сцил-лой постмодерна и Харибдой неопозитивизма"» рассматривается ситуация с «Анналами» в конце XX - начале XXI в. Конец 1980-х -1990-е годы - это время «критического поворота» «Анналов». Определяя новые границы, анналисты отвергают «позитивизм» и «риторическую историю», которая сводит историю к интерпретации текстов. Вместо этого наступает новый этап выборочного усвоения новых подходов из истории и других социальных наук.
Магистральным, по словам автора, направлением стала Новая культурная история социального, или социальная история культурных практик. «Четвертые анналисты» отказались использовать привычное, но неопределенное понятие «ментальность» и ввели термин «практики», «что подразумевает непреложную связь социальной и культурной сред при всем многообразии культурных репрезентаций» (с. 230). Например, Р. Шартье «иллюстрировал свой подход конкретно-историческими исследованиями литературных практик Средневековья и Нового времени, включающих полный цикл производства, распространения и потребления книг в различных социокультурных средах» (там же).
«Четвертые анналисты» возобновили междисциплинарные проекты с экономикой, географией, социологией и правом и предложили новый подзаголовок журнала - «История, социальные науки». В начале 2000-х годов анналисты стали проявлять интерес к истории незападных цивилизаций, вышло несколько тематических «региональных» номеров журнала.
В заключении автор отмечает что, несмотря на мнение об угасании традиции, «Анналы» сохраняют свой статус. Историки-анналисты участвуют в крупных исследовательских проектах. Во-
круг «Анналов» создана целая сеть учреждений, объединенных верностью принципам исследования.
Ю.В. Дунаева
ДРЕВНИЙ МИР
2018.01.006. ХОЙОС Д. ОВЛАДЕНИЕ ЗАПАДОМ: РИМ И КАРФАГЕН В ВОЙНЕ.
HOYOS D. Mastering the West: Rome and Carthage at war. - Oxford; New York: Oxford univ. press, 2015. - 337 p. - (Ancient Warfare and Civilization). - Bibliogr.: p. 317-323.
Ключевые слова: Западное Средиземноморье, середина -вторая половина III в. до н.э.; Рим и Карфаген; Пунические войны.
Монография Декстера Хойоса, профессора университета Сиднея (Австралия), посвящена истории возникновения, а также детальной реконструкции и анализу результатов военного противостояния двух ведущих государств Западного Средиземноморья. Как стремится доказать автор, Пунические войны, предопределившие не только судьбы их основных участников, но и дальнейшее развитие всей античной цивилизации, начались почти неожиданно. Рим и Карфаген были тесно связаны взаимовыгодными торговыми интересами, тогда как их политические и военные интересы до начала прямого столкновения фокусировались на разных регионах. Однако Первая (264-241 гг. до н.э.) и Вторая (218-201 гг. до н.э.) Пунические войны по своим масштабам превзошли все другие вооруженные конфликты античной эпохи. При этом, отмечает исследователь, несмотря на обширную историографию, ряд вопросов, связанных с этими войнами, остается предметом дискуссий и требует дальнейшего изучения (с. 3). Книга состоит из введения, четырех частей, включающих 13 глав, и заключения.
Часть I «Рим и Карфаген: 264 г. до н.э.» содержит две главы, в которых кратко рассматривается история этих городов-государств и отношений между ними до начала конфликта, особенности их социального строя, политического устройства и военной организации. К 264 г. до н.э. Рим, пишет автор, был растущей державой среднего уровня, только что завершившей процесс установления своего контроля над всей Италией к югу от Рубикона.
