CC BY
13
плекс проблем писатель остро чувствовал на собственном опыте, ощущая себя самого лишенным истории, не имеющим ни прошлого, ни будущего в том, что касается предания и обретения религиозной общности (с. 298).
Е.В. Соколова
2017.03.032. УЛЛИОТ Дж. СРЕДНЕВЕКОВЫЙ КЛАССИЦИЗМ ЭЗРЫ ПАУНДА: «ДУХ СРЕДНЕВЕКОВОГО РОМАНА» И ДАНЬ ФИЛОЛОГИИ.
ULLYOT J. Ezra Pound's medieval classicism: «The spirit of romance» and the debt to philology // Unattended moments: The medieval presence in the modernist aesthetic. - Leiden: Brill, 2017. - P. 100-121.
Ключевые слова: Эзра Паунд; Гастон Парис; Жозеф Бедье; Уолтер Керр; «Oantos»; средневековый классицизм.
Джонатан Уллиот (университет Торонто) рассматривает проблему изучения средневековой литературы с противостоящих друг другу позиций романтизма и классицизма и то, как эти направления творческой мысли трансформировались в период модернизма. Основываясь на текстах произведений Эзры Паунда (1885-1972) и на его личных записях, Уллиот исследует то, как труды таких авторитетных ученых, как Гастон Парис, Жозеф Бедье и Уильям П. Кер повлияли на научный стиль и идеи Паунда. Каким же образом «средневековый классицизм» мог оказать воздействие на структуру и поэтику паундовских «Cantos» и какова связь творчества Паунда с филологией?
В лекции, прочитанной в 1911 г., английский поэт и критик Т.Э. Хьюм (1883-1917) заявил, что после столетия романтизма должно начаться возрождение классицизма. Как и большинство модернистов, Хьюм воспринимал романтизм отрицательно, считая нелепой романтическую веру в человека как «вместилище бесконечных возможностей»1, он призывает вернуться к точности и краткости классицизма.
В своих эссе Эзра Паунд, по мнению Дж. Уллиота, практически воплотил идеи Хьюма. Основная работа Паунда в сфере медие-
1 Hulme T.E. Romanticism and classicism // Hulme T.E. Selected writings / Ed. by McGuinness P. - Manchester: Carcanet, 1998. - P. 70.
вистики - «Дух средневекового романа»1 («The spirit of romance», 1910) - отчасти антология, отчасти учебник, включающий в себя краткие содержания шедевров средневековой литературы. Для нее характерна приверженность принципам классицизма, среди которых можно назвать эллинскую строгость стиля, «деперсонализацию» имплицитного автора или поэта, отсутствие акцента на «творческой силе», использование латинских текстов в качестве необходимых посредников для понимания греческих текстов.
Паунд утверждает, что классицизм цвел пышным цветом в Средние века (начиная от стихотворения «Ночное празднество Венеры» - Pervigilium Veneris до Данте), пока ренессансный гуманизм (который, по Паунду, есть замаскированный романтизм) не принес с собой культ гения, который забывает обо всем, кроме себя, когда «человек занят человеком и за этим забывает целое и вечно изменчивое»2.
То, как Паунд понимал средневековый классицизм, несомненно, было внушено ему не только средневековыми текстами, но и филологией конца XIX в. Хотя он и презирал филологов большую часть своей жизни (и даже поместил их в ад вместе с ростовщиками и содомитами в «Cantos»), сам был филологом по университетскому образованию: известно, что он изучал итальянский, древнеанглийский, старопровансальский, староиспанский и старофранцузский. Паунд отвергал не научные методы филологии, но ее неспособность отделить хорошее произведение от плохого. Для некоторых ученых он все же делал исключение.
Первой ключевой фигурой в изучении Средних веков для Паунда был Гастон Парис. На Паунда произвел впечатление его научный метод литературного анализа, его идея о том, что средневековый текст - это контаминация различных источников; его идея «деперсонализованного» героя / автора и признание связи между «культом Амура» в поэзии трубадуров и языческими ритуалами. В предисловии к своей «Азбуке чтения» (1934) Паунд пишет: «Автор надеется стать наследником традиции Гастона Париса и Сало-мона Рейнаха, т.е. написать учебник, который могут читать не
1 Другой возможный перевод названия этой работы. - «Дух романской
культуры» - Прим. реф.
2
Pound E. Psychology of the troubadours / Ed. by Sieburth R. - N.Y.: New directions, 2005. - Р. 92-93.
только ради пользы, но и ради удовольствия все те, кто уже не учится в школе, или те, кто в свою бытность в колледже страдал над такими вещами»1. В «Духе романа» Паунд неоднократно цитирует Париса, соглашаясь с его определением куртуазной любви, его теорией о лирических корнях средневекового романа, и его статьей, соединяющей ритуалы майских празднеств с провансальской поэзией.
Гастон Парис был неистовым противником романтизма в изучении Средних веков: он не стремился, подобно своим предшественникам, открывать таинственную красоту эпохи, приукрасив ее выдумками о золотом веке. По его мнению, для изучения французской средневековой литературы нужно использовать подход аналогичный тому, какой филологи используют для литературы классической. Парис реконструировал средневековые тексты, стремясь представить эпоху Средневековья как таковую, и со всей возможной объективностью исследовал доктрину куртуазной любви.
Паунд настаивал на «деперсонализации» поэтов-трубадуров, что, на его взгляд, отличало их от поэтов Ренессанса. «Пусть служители Амура ходили бледные и заплаканные, пусть они страдали то от внезапного жара, то от озноба, - они никогда не заигрывали со столь противоестественными состояниями, как "темная ночь души"», - писал он 2. Как и Парис, Паунд соединял традицию сохранившихся в Европе языческих культов с поэзией трубадуров; он считал язычество главным ее источником и верил в то, что элев-синский свет сохранился в Средние века и принес красоту в песни Прованса и Италии.
Жозеф Бедье был учеником Гастона Париса и продолжил его дело. Он провозгласил примат творческого индивида над мифом о коллективном народном творчестве, а также перевел и адаптировал несколько вариантов «Романа о Тристане». Эти тексты были тщательной компиляцией огромного количества источников, и Паунд был очарован ими, соединением в них различных фрагментов, переводов и кусочков старого мифа. Примечания Паунда об изданиях Бедье о Тристане переполнены пометками разного свойства. Ис-
1 Pound E. The ABC of Reading. - N.Y.: New directions, 2010. - Р. 11.
2
Pound E. Psychology of the troubadours / Ed. Sieburth R. - N.Y.: New directions, 2005. - P. 97.
следуя текст, Паунд замечает, что некоторые строки выглядят как поздние вставки, жалуется на бесконечные беседы Изольды и Брангвены. В эпизоде, где Тристан ваяет статую Изольды под сводом пещеры, вкладывая благовония в ее сердце, чтобы дивные запахи шли от ее губ и шеи, а потом поклоняется ей, Паунд помечает: «Вот чувственное открытие средневекового декаданса»1.
Виртуозная филологическая техника Бедье в процессе реконструкции оригинального мифа о Тристане на основе множества фрагментов очень интересовала Паунда. Позднее Бедье характеризовал свою работу, пытаясь объяснить, что должен чувствовать филолог по отношению к своему тексту. «Я верю, что старые тексты имеют душу, и бесполезно тратить время, расшифровывая их, если не чувствуешь, что твоя душа созвучна им»2, - сказал он в интервью 1921 г. Дж. Уллиот уверен, что Паунд, неоднократно переводивший древнюю и средневековую поэзию, понимал Бедье, для которого филология была близка литературному творчеству. Он работал с источниками, давал им новую жизнь, сам как бы становился средневековым творцом, способным продолжать Тома или Беруля и воскресить оригинальное творение, так называемого «Пре-Тристана». Бедье утверждал, что средневековый автор - не шут и жонглер, но ученый, компилятор, переводчик, который соединяет разрозненные элементы традиции воедино. Таким образом, средневековый автор, по Бедье, не может быть никем, кроме вдохновенного филолога.
Третьим «столпом филологии», на который опирался Паунд, был У.П. Кер, написавший основополагающую для английской медиевистики книгу «Эпос и роман» (1896). По мнению Кера, средневековый эпос - жанр оригинальный, героический, реалистичный и возвышенный, тогда как средневековый роман - жанр вторичный, изящный, куртуазный, нереалистичный и декадентский. Па-унд согласен с тем, что средневековый роман - это декадентский, несерьезный отпрыск эпоса. «Поэт не хочет быть связанным с актуальными событиями, а народ требует чудес. Более того, всегда есть дамы, которые желают, чтоб их развлекали, им скучны долгие
1 Pound E. Tristan of Bedier // Yale collection of American literature, Beinecke
rare book and manuscript library. - Ezra Pound papers. - Box 88, Folder 3742.
2
^^ Warren M. Creole medievalism: Colonial France and Joseph Bedier's Middle Ages. - Minneapolis, 2011. - P. 135.
описания сражений, не слишком отличающиеся одно от другого. Песни на историческую тематику выходят из моды; романы - более слабые сестры песен о деяниях - постепенно узурпируют первое место», - писал Кер \
Кер воспевал простоту и красоту самых древних форм творчества, ставя древнескандинавский и древнеанглийский эпос выше более позднего старофранцузского. Не вполне соглашаясь с этим тезисом, Паунд все же признает прелесть простоты многих средневековых произведений. Так, Паунд объясняет, почему кастильская «Песнь о моем Сиде» лучше, чем «Песнь о Роланде»: «По стремительности повествования, силе, человечности характеров, испанская жеста, мне кажется, превосходит своего французского пред-шественника»2. Как и Кер, Паунд высоко ценил эллинскую краткость и точность, считая ее признаком истинного искусства.
Очень важна для Паунда и особенность средневекового перевода, о которой пишет Кер. Это не столько перевод, сколько адаптация текста произведения под традиции иной эпохи. Дж. Уллиот отмечает, что на принципе средневекового translatio строится вся композиция «Cantos». Паунд переводил Гомера так, как это мог бы сделать средневековый ученый: с помощью латинского перевода, написанного сотни лет назад. Паунд использовал аллитерационный древнеанглийский стиль, потому что древнеанглийской поэзии (согласно Керу) свойственна эллинская краткость и выразительность языка, что ближе к стилю Гомера. Как в средневековом translatio, Паунд вольно обращается с текстом, но не расширяя его, как, к примеру, это происходит у автора анонимного рыцарского «Романа об Энее» (XII в.), а уплотняя. Он сжимает первые сто четыре строки Гомера в 67 строк сухого, сурового, классического стиха.
Описывая ритуал вызова духов в «Canto I», Паунд обращается к чему-то более древнему, по мнению Уллиота, чем даже гомеровский период. Это схоже со стремлением Бедье воссоздать «Пра-Тристана» - так Паунд своими «Cantos» стремится воссоздать «Пра-Одиссею». Паундовское translatio Гомера близко к «мифоло-
1 Ker W.P. Epic and romance. - N.Y.: Macmillan, 1897. - P. 57.
2 Pound E. The Spirit of romance. - L.: Dent, 1910. - Р. 64.
гическому методу» Т.С. Элиота - это «шаг к тому, чтобы сделать современный мир возможным для искусства»1.
Таким образом, Дж. Уллиот полагает, что «средневековый классицизм» в поэзии и теоретических трудах Паунда имел источником научные методы филологии. Конечно, можно представить себе, как были бы озадачены Гастон Парис, Жозеф Бедье и Уильям Кер, если бы прочли «Cantos». По словам Дж. Уллиота, свой долг перед филологией Паунд выплатил творчески.
К. Р. Ибрагимова
2017.03.033. ДЭВИС С.Дж. «СПАЗМ НАСТОЯЩЕГО»: БОЛЬ И ЭСТЕТИКА ЛИТЕРАТУРНОГО РЕАЛИЗМА В США. DAVIS C.J. «The ache of the actual»: Pain and aesthetics of US literary realism // American literature: A journal of literary history, criticism, and bibliography. - Durham, 2015. - Vol. 87, N 3. - P. 547-574.
Ключевые слова: литература США; американский реализм; Эдит Уортон; Генри Джеймс; Уильям Дин Хоуэллс; эстетика боли.
Синтия Дэвис (Университет Южной Каролины, США) анализирует мотив боли в эстетике американского реализма первой половины XX в. Словосочетание «спазм настоящего» - цитата из лондонских записей (1897) Генри Джеймса, именно этими словами он описывает медицинский эфир, к тому времени получивший распространение как обезболивающее средство.
К концу XIX в. произошло серьезное изменение отношения к боли - от понимания ее как ключевого компонента существования (ее нельзя избежать и нужно выдерживать с честью в соответствии с традиционными религиозными представлениями, в первую очередь христианскими) до нетерпимости, которая стала возможной благодаря повышению базового уровня комфорта в связи с социо-экономическим и техническим прогрессом (в первую очередь, с открытием и широкой доступностью обезболивающих средств, таких как медицинский эфир). Страх боли стал новой реальностью; при этом общество накопило определенный культурный опыт «боли» и стало лучше разбираться в ее нюансах.
1 Eliot T.S. Ulysses, order, and myth / Е0. by Kermode F. - L.: Faber, 1975. -
Р. 178.
