CC BY
49лицам, которые страдают психическими расстройствами, не исключающими вменяемости. Она полагает, что необходимо лишь установить, что лицо способно выступать в суде и представить свою точку зрения. Дальнейший анализ его психического состояния производиться не должен.
В уголовных кодексах стран Запада более жесткое наказание предусмотрено для лиц, которые желали наступления преступного результата, т.е. действовали с прямым умыслом. Однако даже честные и вдумчивые люди не всегда могут охарактеризовать состояние своего ума. Для определения тяжести наказания необязательно обращаться к желанию и к определению формы вины (умысел или неосторожность). Необходимо рассмотреть деяние как таковое. Например, нападение на другое лицо существенно отличается от поставления в опасность и потому рассматривается как серьезное преступление.
Автор полагает, что отказ от психологизма в уголовном праве позволит упростить процесс уголовно-правовой оценки содеянного. Вместо индивидуализации наказания следует смягчить общую тяжесть назначаемых наказаний, признавая обилие неблагополучных жизненных обстоятельств всех правонарушителей.
И.И. Нагорная
2017.03.022. СЕРЕБРЕННИКОВА А.В. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА ПО УГОЛОВНОМУ КОДЕКСУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ ГЕРМАНИИ: СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ. - М.: МАКС Пресс, 2016. - 280 с.
Ключевые слова: уголовное право; уголовно-правовая защита прав и свобод; конституционные права и свободы человека и гражданина; сравнительные исследования защиты основных прав и свобод по УК РФ и УК ФРГ.
Нормы Уголовного кодекса (УК) РФ и УК ФРГ предусматривают уголовную ответственность за посягательства на личные права и свободы человека и гражданина, политические и социально-экономические права и свободы. В монографии А.В. Серебренниковой, д-ра юрид. наук, профессора кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносо-
ва, исследуются вопросы, связанные с уголовно-правовой защитой в России и Германии таких прав человека и гражданина, как неприкосновенность частной жизни, тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свобода совести и вероисповеданий, избирательные права граждан и право на участие в референдуме и др.; характеризуются основные направления уголовной политики, подходы российского и германского законодателей при криминализации общественно опасного поведения против конституционных прав и свобод; основания и принципы криминализации преступных посягательств данной группы, критерии криминализации. Особое внимание уделено методологическим основам построения гл. 19 УК РФ «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина» и законодательства Германии, устанавливающего уголовную ответственность за преступления против основных прав и свобод человека и гражданина.
Особенностью уголовного права ФРГ является то, что составы преступных деяний, посягающих на основные права и свободы человека и гражданина, расположены не только в УК ФРГ, как в Российской Федерации, но и в иных законах. Эти законы регулируют различные отношения, не являющиеся уголовно-правовыми, но включают в себя уголовно-правовые нормы, запрещающие под угрозой наказания определенные деяния и относящиеся к дополнительному уголовному праву (Nebenstrafrecht). Наиболее значимыми среди них являются Закон о регулировании публичного права на объединение от 5 октября 1964 г., Закон о собраниях и шествиях от 24 июля 1953 г., Закон о порядке предоставления убежища от 26 июня 1992 г., Закон о телекоммуникациях от 25 июля 1996 г. Некоторые нарушения основных прав и свобод человека и гражданина, предусмотренные в указанных законах, представляют собой не преступные деяния, а нарушения общественного порядка, за которые назначается денежный штраф. Рассмотрение ряда нарушений рассматриваемых прав отнесено к компетенции административного суда (Ordnungswidrigkeit).
Анализ Особенной части УК ФРГ не содержит в отличие от УК РФ самостоятельного раздела о преступных деяниях против основных прав и свобод человека и гражданина. Это является принципиальной позицией германского законодателя. Основные
права и свободы, в том числе предусмотренные в разд. 1 Основного закона ФРГ, защищаются нормами, содержащимися в ряде разделов УК ФРГ, которые включают такие традиционные для уголовных кодексов всех современных государств составы преступлений, посягающие на конституционные права и свободы человека и гражданина, как, например, право на жизнь - разд. 16 «Преступления против жизни», право на физическую неприкосновенность - разд. 18 «Преступные деяния против личной свободы» и др. Многие преступные деяния, посягающие на рассматриваемые права и свободы, расположены в иных разделах Особенной части УК ФРГ (например, в разд. 15 «Преступные деяния, нарушающие неприкосновенность и тайну частной жизни», в разд. 7 «Преступные деяния против общественного порядка»). Пересекаются с преступными деяниями против основных прав и свобод человека и гражданина и некоторые преступные деяния, расположенные с учетом специфики правоохраняемого блага (Rechtsgut) в других разделах Особенной части УК ФРГ, к примеру, в его разд. 4 «Преступные деяния против конституционных органов, а также связанные с выборами и голосованием» и в разд. 11 «Преступные деяния, затрагивающие религию и мировоззрение».
Как отмечает автор, на невозможность существования в Особенной части УК ФРГ самостоятельного раздела, устанавливающего уголовную ответственность за посягательства на конституционные права и свободы человека и гражданина, указывали в проведенном опросе и германские правоведы. По их мнению, нельзя объединить в один раздел Особенной части УК ФРГ все преступления, посягающие на конституционные права и свободы. При опросе они обращали наше внимание, пишет автор, на необходимость уточнения термина «конституционные права и свободы», используемого российским законодателем в гл. 19 УК РФ, ведь преступные посягательства на конституционные права и свободы предусмотрены и в иных главах Особенной части УК РФ. По этой же причине позиция германского законодателя по вопросу Особенной части УК ФРГ, которая не содержит раздела, подобного гл. 19 УК РФ, остается неизменной.
Глава 19 УК РФ названа не вполне удачно, считает автор. Прежде всего это связано с термином «конституционные права и свободы». По этому основанию в данном случае специфика видо-
вого объекта не прослеживается. К примеру, конституционными правами являются права на жизнь и телесную неприкосновенность, защищаемые от преступных посягательств нормами гл. 16 УК РФ («Преступления против жизни и здоровья»); личная свобода, нормы о преступных посягательствах на которую содержатся в гл. 17, и т. д.
Автор соглашается с мнением ряда российских исследователей, что гл. 19 УК РФ формировалась по остаточному принципу, т.е. в нее поместили все те преступления, посягающие на конституционные права и свободы, которые не вошли в другие главы. С ее точки зрения, наиболее удачным было бы такое название данной главы, как «Преступления против личных, политических и социально-экономических прав и свобод человека и гражданина» (с. 44).
Общим основанием криминализации общественно опасных деяний данной группы в обеих странах является существование общественно опасного поведения, требующего уголовного запрета. Конкретный объем и характер криминализации рассматриваемой группы деяний и в России, и в Германии определяются, во-первых, содержанием конституционных прав и свобод человека и гражданина, во-вторых, критериями криминализации, т.е. условиями, при которых нарушения этих прав и свобод признаются преступными. Это проявляется прежде всего в наличии общих принципов криминализации. К ним в российском уголовном праве относят принципы: достаточной общественной опасности криминализируемых деяний, их относительной распространенности, возможности позитивного воздействия уголовно правовой нормы на общественно опасное поведение, преобладания позитивных последствий криминализации, неизбыточности уголовно-правового запрета, своевременности криминализации. В германской уголовно-правовой доктрине чаще используется термин «вредоносность», а не «общественная опасность», поэтому терминологически логично, замечает автор, называть принцип достаточной общественной опасности криминализируемых деяний принципом достаточной вредоносности криминализируемых деяний. Несмотря на определенные различия в конструкции соответствующих норм УК ФРГ и УК РФ, автор делает вывод о том, что тенденция криминализации посягательств на основные права и свободы человека и гражданина является общей
для уголовного законодательства обеих стран. В работе приводятся примеры судебной практики, характеризующие различные способы защиты указанных прав и свобод посредством уголовного, конституционного, административного и гражданского права.
Е.В. Алферова
