CC BY
10
2017.02.005. КОРДЕШ У. ОБУЧАЯСЬ ВИДЕТЬ.
KORDES U. Learning how to see // Balkan journal of philosophy. -
Sofia, 2015. - Vol. 7, N. 2. - P. 99-106.
Ключевые слова: созерцание; видение; наблюдение; понимание; конструктивизм; нетривиалъностъ; совместное исследование; активное исследование.
В статье преподавателя педагогического факультета Люблян-ского университета Урбана Кордеша рассматриваются последствия принятия радикально конструктивистской эпистемологической позиции, защищавшейся Эрнстом фон Глазерсфельдом и Хейнцом фон Фёрстером. В частности, что происходит, если не игнорировать роль смотрящего созерцателя - автора, философа или ученого - и если смотрение, созерцание из одностороннего процесса отражения превращается во взаимодействие. Таким образом, предпринимается попытка выявить изменения в случае полного принятия конструктивистской концепции интерактивной природы созерцания.
Первая часть посвящена истории совместного развития кибернетики и когнитивных наук, начатого ежегодными научными конференциями, проводившимися в США в 1941-1960 гг. и положившими начало движению междисциплинарности. Помимо когнитивных наук междисциплинарное сотрудничество породило теории коммуникации, системной семейной терапии, отчасти -искусственного интеллекта и целый ряд других областей исследований и подходов. В 1970-х годах, когда кибернетическое движение начало постепенно уступать место когнитивным наукам, возобладало мнение, что кибернетика выполнила свою миссию. Относительно небольшая группа ученых не согласилась с этим, видя потенциал идей этой отрасли, в частности, в области изучения сознания и разума - «мозг требует создания теории мозга» (с. 99). Причем эти мыслители считали себя не только познающими субъектами, но и объектами познания. Подобное признание собственной причастности дало начало «кибернетике кибернетики или кибернетики второго порядка» (с. 100). Данную науку Б.П. Киней (Keeney) назвал «естественной эпистемологией», так как она занимается одним общим с философской эпистемологией предметом, но опирается на данные эмпирических наук. Для Глазерсфельда, Фёрстера, У. Матураны, Ф. Варелы признание своего включения в
широкий круг (присоединения к широкому кругу исследователей) означало также принятие собственной активной роли и конструктивной природы процесса познания. Термин «конструктивизм» использовался для обозначения эпистемического кредо и различных основополагающих перспектив, возникающих из эмпирических и моделирующих исследований и философских изысканий в области данной «кибернетики второго порядка». Конструктивисты полагали, что мир разума - или пережитой постигнутой реальности - создается активно и что созерцатель играет значительную роль в формировании любой теории.
В главе «Экспликация эпистемической (эпистемологической) позиции» (с. 100-101) рассматривается созерцание с конструктивистской точки зрения и, в частности, совершенный конструктивистами поворот от восприятия как копирования внешнего мира в сознание к его пониманию как конструированию конкретного феноменального мира. Автор старается расширить эпистемическую дискуссию о фокусировке на созерцании в качестве сознательного акта, направленную на осознание и окончательное постижение интересующего феномена, и переосмыслить основополагающую роль интуиции в познании как отображения внешнего мира. Эту ведущую роль он видит в создании стабильного и долгосрочного феноменального внутреннего мира индивидуума. Его цель - выявить, куда может привести принятие конструктивистской позиции. Кор-деш опирается на данные наук о сознании, но, будучи конструктивистом, считает любую философскую доктрину личной конструкцией автора, а конструкцию личности мыслителя основывающейся на личной истории. По его мнению, философия в чем-то сродни высказыванию, доказательству или даже исповеди, это личный отчет о поиске истины, смысла или сути.
Р. Рорти воспринимает три сферы жизненного мира как объективные или эпистемические. За пределами этой области следует действовать «герменевтически» (с. 100). То есть с позиции эпистемологии можно работать в сферах, где существует договоренность о предпосылках и практиках дискурса. Однако там, где их нет, требуется исходить из позиций герменевтики. Американский мыслитель считал, что герменевтический дискурс приписывает (с. 100) возможность достижения соглашения не основополагающему общему месту или матрице, а самой дискуссии - пока она ведется,
участники могут договориться о значениях. Представители естественных наук придерживаются почвы эпистемологии, а философы зачастую забредают в область герменевтики. Фон Фёрстер выразил подобную мысль в так называемом метафизическом постулате, гласящем, что должно решать лишь нерешенные вопросы. Таким образом, исследуется эпистемологическая позиция и допускается эпистемологическая дискуссия как - по Рорти - противоположная герменевтической. Анализ убеждения подобен эспликации математической аксиомы. Кордеш, принимая метафизическую позицию фон Фёрстера, соглашается также с точкой зрения конструктивизма, не видя большого различия между осмыслением природы созерцания и экспликацией собственной эпистемологической позиции. Для ее прояснения он отвечает на ряд основополагающих методологических вопросов, рассматривая, в частности, нетривиальные системы (с. 101-103). Отвергая механистическую, по его словам, концепцию устройства Вселенной П.С. Лапласа, автор выделяет неповторяющиеся и непредсказуемые системы, называя их нетривиальными. Также он отрицает возможность игнорировать роль наблюдателя, считая созерцание интерактивным процессом, изменяющим как человека, так и внешний мир. Для объяснения данного процесса Р. Глэнвилл использовал метафору черного ящика - модель, изобретенную наблюдателем для выяснения, как меняются воспринимаемые им сигналы. Помимо прочего данная модель поясняет процесс видения и созерцания как поиск стабильности во взаимодействии наблюдателя и «вещи извне» -черного ящика (с. 101). Сравнивая вводные данные и исходящие сигналы, созерцающий и смотрящий наблюдатель производит описание. В данном случае данные служат наблюдателю. Тестируя прибор, наблюдатель контролирует вводимые данные и таким образом изменяет ситуацию - вводящиеся данные становятся исходящими от него. Производя описание, наблюдатель заявляет о своем знании прибора, но это не означает, что черный ящик будет действовать также и в будущем. Здесь наличествует стабильное взаимодействие, представляющее повторяющуюся схему. Это так называемая тривиальная система. Все стабильные системы относятся к данной категории. Методологический инструментарий естественных наук базируется на предположении о подобной природе всех объектов изучения. С данной точки зрения научная
методология не столько метод, сколько фильтр, выбирающий, что доступно изучению, а что нет. В данном случае взаимодействие осуществляется с «вещью извне», а ученые стоят на «эпистемологической» почве. При исключительном, нестабильном взаимодействии ученый должен признать, что принадлежит к системе наблюдения и смотрит также на сам процесс наблюдения. При этом наблюдении изучаются особенности взаимодействия, но не особенности задействованных в нем. Это царство неповторяющихся систем или герменевтического дискурса Р. Рорти. Процесс видения и наблюдения является диалогом, взаимным созиданием или взаимными изменениями. Наблюдатель - не пассивный элемент, а равноправный партнер. Подобное понимание наблюдения как части неактивного познания описано Альвой Ноем. Однако он не признавал, что правила (с. 102) восприятия те же, что и управляют исследованием. Его динамическая диалоговая модель восприятия не располагает в себе видящего наблюдателя - это взгляд из пустоты. Автор считает диалоговую систему шагом вперед по сравнению с системой познания И. Канта, как и стандартной неактивной парадигмой естественных наук. Согласно первой наблюдение / созерцание - и таким образом мир феноменов - зависят не только от определенных эссенциальных структурных особенностей познания, но и от индивидуальной истории взаимодействия с ним конкретного наблюдателя / созерцающего - философа или представителя естественных наук. Или, как сформулировали У. Матурана и Ф. Варела, от истории их структурного сопряжения. Если тривиальная система, по фон Фёрстеру, не зависит от предыдущих операций, аналитически определима и предсказуема, то для нетривиальных систем это неверно, так как проблема идентификации, т.е. выводов из поведения данной системы, становится неразрешимой. В нетривиальных системах нельзя игнорировать их интерактивных и конструктивных свойств, а также роль участника. К нетривиальному или феноменам нужен особый подход (с. 103-104). Фон Фёр-стер предлагал в таких случаях следующие подходы: 1) игнорировать проблему, 2) представить мир тривиальным, 3) развивать эпистемологию нетривиального. Физики начала XX в., столкнувшись с множеством нетривиальных систем, сознательно отказались от добровольного игнорирования проблемы, пойдя по второму пути с помощью использования статистики. Это было эпистемологи-
чески ясное решение (с. 103). Копенгагенская интерпретация оказалась действенной в области квантовой механики, но не психологии и общественных и гуманитарных наук. По так называемой первой теореме фон Фёрстера 1972 г., «чем глубже игнорируемая проблема, тем выше шансы на славу и успех» (с. 104). Действия, требующиеся для исследования нетривиального - феноменов, прямо противоречат фундаментальным требования установившейся научной методологии. При признании «эпистемологической проблемы» фон Фёрстера нужно либо отойти от конкретной естественной науки, либо изменить ее методологические основы. Простых косметических изменений недостаточно, в данных случаях нужен радикальный отход от признанной методологии. В главе «Обучаясь созерцать» («наблюдать») (с. 104) констатируется склонность нетривиальных систем ускользать от стабильного взаимодействия и, таким образом, от алгоритмического описания. Однако в подобном взаимодействии можно обнаружить стабильность иного рода, которую невозможно пропозиционально описать, но можно изучить, подобно танцу или беседе. Исследование подобных систем требует перехода от пропозиционального к диспо-зиционному знанию. Можно сделать пропозициональные описания нетривиальных феноменов, но невозможно создать их универсальное отображение, пригодное (или хотя бы значимое) для каждого. В мире нетривиального изучение системы подразумевает скорее обучение взаимодействию с ней, нежели ее познание. Однако для взаимодействия с системой нужно вначале познать ее. Затем признать, что ее созерцание или наблюдение за ней означают взаимодействие, изменяющее обе стороны. Так называемый «эстетический императив» фон Фёрста предполагает обучение действовать при желании постичь нечто. Нетривиальные феномены требуют искусства диалога и сосуществования.
В главе «Применение феноменологической редукции» (с. 104-105) автор утверждает, что современная история обучения видению и постижению началась с идей Гёте о науке созерцания, быстро забытых и замененных быстро развивающейся объективной наукой Ньютона. По его мнению, более-менее успешная попытка возродить эту концепцию была предпринята исследовательским коллективом во главе с Ф. Варелой, предложившим дисциплинарный подход к исследованию «акта постижения» (с. 104). Если счи-
тать понятие «обучение созерцанию» слишком поэтичным, более соответствующим вышеназванному подходу представляется определение «феноменологическая редукция». Это означает не непосредственное обращение к методам Э. Гуссерля, а рамки мышления, признающие личный опыт первостепенно или даже единственно важным. Практика феноменологической редукции -парадокс сама по себе. Ее основной компонент - заключение в скобки позиции созерцателей. Чем более некто стремится понять феномен «в себе», тем больше пространство для изменения, созидания и трансформации. То есть желающий постичь «вещи в себе» должен принять, что именно в результате его изучения они, вероятно, изменятся. Созерцание и изучение - это строительство, конструктивизм. Феноменологическая редукция - процесс диалога, не важно, в каких условиях он осуществляется. Этот диалог связан с обучением тому, как освобождать место новому, заключая в скобки. Путем дисциплинирующей практики можно обучиться на время откладывать суждение. Однако стремящийся постичь не должен попустительствовать проволочкам и бездействию: каждый процесс созерцания - это обучение, в ходе которого созерцающий познает систему и себя путем диалога равноправных партнеров. Процесс обучения тому, как действовать, суть долговременный. Все высказанное остается пустыми эпистемологическими дебатами вплоть до начала эпистемологической редукции. Так как подобная практика не дозволяет алгоритмического описания, осуществляющий ее должен стремиться к обучению искусству созерцания, а также принять факт, что в этом искусстве нужно практиковаться. Необходимо изыскивать возможности находить место, где процесс взаимодействия осуществляется во вдумчивой манере. Только так феноменологическая редукция станет пространством для исследования новых областей, где традиционные научные методы неприемлемы. Согласно М. Ван Мейнену (van Manen), М. Хайдеггер советовал задаваться вопросом не о том, что можно сделать с помощью феноменологии, а о том, что феноменология может сделать с самими исследователями. С философской точки зрения это продвижение к эпистемологии нетривиального, которая, изучая тонкую грань между созерцателем, смотрящим и видящим, и созерцаемым, постигающим и постигающимся, способна стать основой науки о нетривиальном. Возможно, все, что можно ожидать от
этого процесса, состоит в понимании, в каком необычном уникальном мире живут люди и какими необычными уникальными созданиями они являются (с. 105).
И.М. Цибизова
2017.02.006. ТОПОСЫ ФИЛОСОФИИ НАТАЛИИ АВТОНОМО-ВОЙ: К ЮБИЛЕЮ / Отв. ред.-сост. Б.И. Пружинин, Т.Г. Щедрина; науч. ред. Т.Г. Щедрина. - М.: РОСПЭН, 2015. - 807 с.
Ключевые слова: Н.С. Автономова; философия науки; эпистемология гуманитарных наук; история философии Х1Х-ХХ вв.; психология; психоанализ; перевод; философия языка; филология; М. Фуко; Ж. Деррида; структурализм; постмодернизм; К. Леви-Стросс; открытая структура; Р. О. Якобсон; М.М. Бахтин; Ю.М. Лотман; М.Л. Гаспаров.
Раздел 1. «Философия и методология науки»
Топос, или раздел, первый начинается с воспоминания Наталии Автономовой о VIII Всемирном конгрессе по логике, методологии и философии науки, проходившем в 1987 г. в Москве. Это было время перемен и надежд. Философский конгресс такого уровня проходил в нашей стране впервые. Автономова отмечает, что «по темам логики и методологии мы были на мировом уровне, эти дисциплины разрабатывались вне каких-либо идеологических указаний, и потому многие ученые работали творчески» (с. 13).
В статье Н. В. Мотрошиловой представлены некоторые штрихи к философскому портрету Наталии Автономовой. И здесь не обойтись без описания «тернистого пути, пройденного поколениями отечественных философов в советское, а потом и в разрушительное постсоветское время» (с. 21).
Одной из первых публикаций Н.С. Автономовой была ее совместная работа с М.Л. Гаспаровым, посвященная анализу переводов С.Я. Маршаком сонетов Шекспира. Эта статья сыграла важную роль в ее судьбе. Как пишет сама Автономова: «Обсуждаемые в статье проблемы перевода... "вытолкнули" из филологии и привели в философию» (цит. по: с. 24). Она начала работать над теорией языка.
