CC BY
151
чиная с 1917 г., после того как большевики взяли власть. Окончательный крах Советского Союза оказался прямым следствием референдума на Украине 1 декабря 1991 г., в ходе которого более 90% пришедших на участки проголосовали за независимость. Таким образом, утратили силу результаты предыдущего референдума, проведенного в марте 1991 г., когда более 70% поддержали сохранение СССР при условии кардинальных реформ, заключает автор (с. 510).
Шаги, предпринятые Бушем и Бейкером, ускорили распад Советского Союза, однако это не только не входило в их намерения, но едва ли не прямо им противоречило. Выгода от таких действий, как признался Дж. Бейкер, заключалась в том, чтобы добиться от издыхающего левиафана максимальных уступок в области контроля над вооружениями и в международных отношениях. Это, с точки зрения американцев, была «наилучшая стратегия». В благополучном исходе есть и заслуга Америки. Советский Союз не превратился в «Югославию с ядерными бомбами». Ельцин не стал воевать за оказавшиеся под властью Кравчука, Назарбаева и прочих «инсургентов» земли, которые многим его согражданам казались исконно русскими (с. 525). США неожиданно для себя оказались во главе процесса ликвидации страны, представлявшейся многим последней на планете империей. Так американцы, сами того не желая, исполнили свое антиимперское предназначение.
В.П. Любин
НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ
2017.01.023. ПРУССКАЯ Е.А. ФРАНЦУЗСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ В ЕГИПЕТ 1798-1801 гг.: ВЗАИМНОЕ ВОСПРИЯТИЕ ДВУХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ. - М.: РОССПЭН, 2016. - 183 с. - (Мир Французской революции).
Ключевые слова: Франция; Наполеон Бонапарт; французская экспедиция в Египет; колониальная политика.
Монография канд. ист. наук Е.А. Прусской (ИВИ РАН) состоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников и литературы, указателя имен, терминологического словаря.
Египетская экспедиция Наполеона Бонапарта 1798-1801 гг. с военной точки зрения была одной из самых неудачных - бросив армию в Египте, молодой главнокомандующий сбежал вместе со своим окружением. Но все же экспедиция имела большое значение как для арабо-османского мира, так и для Европы. Со вступлением французских войск на египетскую землю началась эпоха активной колониальной политики европейских стран в этом регионе, пишет Е.А. Прусская. Институт Египта, созданный по инициативе Наполеона Бонапарта в Каире в августе 1798 г., содействовал зарождению египтологии как науки, интересу к исламу, восточным языкам, искусству.
«В данной книге предпринимается попытка ответить на вопрос, какой образ Востока сложился в умах французов накануне вторжения в Египет, и выяснить, каким его увидели французы -участники экспедиции Бонапарта 1798-1801 гг., а также то, какими увидели завоевателей египтяне, т.е. исследовать взаимное восприятие двух цивилизаций, а также факторы, влиявшие на него» (курсив автора. - Реф.) (с. 9).
Исследование основано на широком круге источников: 1) арабские хроники времен экспедиции; 2) сочинения французских путешественников по Востоку; 3) пресса Восточной армии Бонапарта (газета «Courrier de l'Égypte» и журнал «La Décade Égyptienne, journal littéraire et d'économie politique»); 4) дневники и корреспонденция участников похода. Автор использовала также материалы Архива МИД Франции.
В первой главе Е.А. Прусская кратко описывает состояние Египта накануне вторжения и основные события военной экспедиции.
Во второй главе, главным образом на основе хроник египтянина Абд ар-Рахмана аль-Джабарти и сирийца Никулы ат-Турка, представлен взгляд арабской стороны на французов. Е.А. Прусская кратко описывает биографии авторов и показывает их разное происхождение, социальный статус и вероисповедание.
Аль-Джабарти происходил из знатного и образованного рода, получил традиционное мусульманское образование, занимался наукой. Во время французской оккупации входил в состав одного
из диванов1. С новым правителем Египта - Мухаммадом Али у аль-Джабарти не сложились отношения, написанная им хроника «Ад-жаиб» была запрещена. Сведения о последних годах его жизни не совсем достоверны и запутанны.
Никула ат-Турк родился в Ливане и был потомком грекока-толиков. Служил придворным поэтом у ливанского эмира. Во время французской оккупации эмир отправил его в Египет для сбора сведений о планах французов и передвижении их войск. По данным некоторых исследователей, Никула ат-Турк работал переводчиком или секретарем у французов, но другие ученые это опровергают, так как по их сведениям, он не знал французского языка.
Для управления территорией Египта французы воссоздали систему диванов. В их состав входили европейцы, египтяне и сирийцы, число членов диванов колебалось от девяти до 60 человек. При генерале Мену был создан главный диван, и аль-Джабарти стал одним из его членов. На заседаниях диванов решались разные вопросы: от назначения на должность до рассмотрения жалоб от населения. Е.А. Прусская подчеркивает, что диван создавался для обеспечения интересов французов, например, в пропагандистских целях они принуждали членов дивана составлять письма и прокламации, в которых прославлялась политика завоевателей и их успешная военная деятельность.
Согласно хроникерам, разные социальные слои по-разному относились к диванам. Никула ат-Турк подчеркивает, что египтяне не верили французским прокламациям. Вообще египетские «низы» воспринимали оккупантов как иноверцев, и испытывали к ним страх и ненависть, осуждали шейхов за сотрудничество с ними. «Аль-Джабарти, представитель образованной части населения, как, очевидно, и другие шейхи, понимал необходимость участия в созданной оккупационными властями системе управления и видел ее достоинства, хотя и его чувства к оккупантам не отличались теплотой» (с. 42).
Большой интерес у хроникеров вызывали простые бытовые детали: одежда иноземцев, их манера поведения, образ жизни и т.п. Аль-Джабарти негативно оценивает свободу нравов и поведения
1 Диван - характерный для Османской империи совещательный орган, представляющий собой собрание сановников при правителе с исполнительными, судебными, законодательными функциями (с. 183).
французов, особенно француженок, отношения между мужчинами и женщинами, неприемлемые для египтян. Больше всего его возмущало, что некоторые египтянки подражали француженкам. Ни-кула ат-Турк также отметил несоответствие мусульманских нравов и французского образа жизни, поведения. Он - сам христианин -иногда называл французов «неверными».
«Несмотря на заверения французов в уважении и даже преданности исламу, местное население не верило этим словам... Действительно, образ жизни оккупантов не вязался с идеалом добропорядочного мусульманина. Аль-Джабарти уверен в том, что они вообще не исповедуют никакой религии и ни во что не верят. Ни-кула ат-Турк также подчеркивает бесполезность заявлений французов об уважении к исламу и переходе их в эту веру. Он пишет, что на прокламации с заверениями в любви Бонапарта к исламу египтяне отвечали, что это хитрость и лесть, ведь Бонапарт - христианин и сын христианина, а переход генерала Мену в ислам считали подхалимажем» (с. 45-46).
Но некоторые действия оккупационных властей оценивались положительно: строительство дорог и мостов, карантинные и санитарные меры во время эпидемии чумы в Каире. Несомненный восторг и уважение у хронистов вызывали научные достижения европейцев: книги по грамматике, оснащение научных лабораторий и химические опыты. Также на аль-Джабарти произвело большое впечатление искусство французских художников, особенно портретная живопись.
В третьей главе автор анализирует описание Египта в сочинениях французских путешественников Клода-Этьена Савари и Константена-Франсуа Вольнея. Савари - ученый-ориенталист, отправился в Египет в 1776 г. и путешествовал три года. В трехтомном сочинении «Письма о Сирии и Египте» он не только описал свою экспедицию, но и уделил внимание истории, вероисповеданию, жизни и нравам египтян. В 1783 г. вышли переводы на французский язык Корана и жизнеописания пророка Магомета, сделанные Савари.
К.-Ф. Вольней занимался историей, философией и медициной. Он тоже три года путешествовал по Востоку, изучая его как философ и историк. Как полагает один французский исследователь, у него была тайная дипломатическая миссия - изучить состояние
территорий и выяснить, стоит ли Франции завоевывать их, отмечает Е. Прусская. В 1787 г. Вольней издал работу «Путешествия по Египту и Сирии в 1783, 1784 и 1785 годах». В отличие от Савари, Вольней уделил особое внимание экономике и политическим вопросам. Его книга носит более практический характер, чем романтизированный отчет Савари.
Книги этих авторов читали ученые, образованные офицеры, широкая публика. Именно эти произведения формировали у европейцев XVIII в. представления о Востоке: это был образ богатой страны, с плодородной почвой, благодатным климатом, удачно расположенной на пересечении торговых путей. «Тем не менее, по мнению Вольнея и Савари, этот уникальный край столь бездарно управлялся чужеземцами, которые не используют данные природой возможности, что, в результате, Египет находится в запустении и упадке... Оба автора настойчиво убеждали читателя в слабости военной защиты Египта, и обещали возможную поддержку со стороны местного населения» (с. 85).
Обстоятельные произведения Вольнея и Савари, получившие наибольшую популярность и признание, стали своего рода идеологически обоснованным руководством к действию для Бонапарта и его войск - к такому заключению приходит Е. Прусская.
В четвертой главе рассматривается, каким рисовался мусульманский Восток во французских изданиях, выходящих в Египте. Первыми периодическими изданиями в стране стали французская газета «Courrier de l'Égypte» и журнал «La Décade Égyptienne». Инициатива создания газеты принадлежала самому Наполеону, и первое время она выходила под его личным контролем. Газета отражала официальную точку зрения высшего командования французской армии, поэтому события в ней освещались тенденциозно, пишет Е. Прусская. Статьи и материалы были предназначены в первую очередь для французских военных, для поддержания боевого духа в армии.
Журнал «La Décade» - издание Института Египта, освещающее результаты проведенных исследований. Редакторами номеров были Бонапарт, Ж.Л. Тальен (французский общественный деятель, один из участников термидорианского переворота), Р.Н. Деженетт-Дюфриш (главный врач армии). Это издание имело более широкую направленность, предполагалось, что материалы будут знакомить
европейцев с историей, наукой, искусством, религией Египта. Тем не менее, подчеркивает исследовательница, оба издания были политически ангажированы. В них рисовался образ Востока как «общества, отставшего в своем развитии от европейцев, общества, где царят религиозные предрассудки, мешающие не только мирному существованию народов этой земли, но и их развитию, где многовековая тирания лишила людей активности и затормозила прогресс» (с. 113).
На страницах изданий подчеркивалась значимость миссии французов, ее высокая оценка европейскими державами. Это должно было ободрить солдат и ученых, внушить им, что они предстают освободителями и цивилизаторами, возрождающими страну.
В заключительной пятой главе автор показывает образ Востока, отраженный в источниках - письмах, дневниках, путевых записках. Перед началом похода в армии было оживленное настроение, хотя простые солдаты даже не знали, куда их отправят. По свидетельству одного из участников экспедиции, после того, как стало известно, что армия двинется на Восток, «генерал Л. Дезе собрал в библиотеке "все книги и брошюры о Египте, Сирии и Персии"» (цит. по: с. 117). Пропаганда Бонапарта и идиллические представления о будущей богатой и плодородной колонии подогревали подобные настроения.
Однако столкнувшись с непривычным и тяжелым климатом, находясь в чуждой культурной среде, французы стали испытывать разочарование и пессимизм. Об этом говорят письма и дневниковые записи. В одном из писем неизвестного автора говорится: «Са-вари обманул нас. Здесь не та прекрасная страна, где дует ветерок, не та благоухающая роса, которую вдыхают по утрам. Это страна нищеты». В письме к другу капитан Рози жаловался: «Мы находимся в стране, которая никому до смерти не нравится. Всюду нас окружают враги: сзади, спереди и с флангов. Прямо как в Вандее!» (цит. по: с. 120).
Встретившись с обычаями и традициями, принципиально отличавшимися от европейских, французы зачастую оценивали их критически. Хотя солдатам объясняли необходимость уважать и не нарушать местный образ жизни, в отношении французов к населению заметна неприязнь, солдаты называли их «ленивыми канальями», «жестокими дикарями» (цит. по: с. 135).
Наследие Древнего Египта (руины античных городов, памятники, пирамиды) упоминается в большинстве дневников и писем как солдат, так и ученых, входивших в состав Комиссии по наукам и искусствам. Восхищаясь сохранившимися достопримечательностями, французы одновременно изумлялись контрастом между античными описаниями Древнего Египта, его богатства и славы и современным им бедностью и запустением.
Восприятие Востока участниками экспедиции вполне соответствовало устоявшимся в Новое время стереотипам: Египет представал как страна рабства и деспотизма, ислам - как религия, способствующая сохранению такого состояния. Для арабского взгляда на французов определяющим был религиозный фактор. Поэтому французы воспринимались как чужаки и иноверцы, или еще хуже, как неверующие, посягнувшие на земли ислама и султана, пишет в заключение Е. Прусская. Столкновение двух культур стало для обеих сторон потрясением: манеры и образ жизни египтян французы считали «варварскими», а египтяне, в свою очередь, считали их «дикарями» и святотатцами. Тем не менее представители интеллектуальной элиты Египта понимали и уважали достижения европейцев в науке и военном деле.
Ю.В. Дунаева
2017.01.024. КАРПЧУК Н.П. ИСТОРИЧЕСКАЯ РЕТРОСПЕКТИВА ОТНОШЕНИЙ США И ЕВРОПЫ.
KARPCHUK N.P. Historical retrospection of the USA and Europe relations // Studia humanitatis. - 2016. - N 2. - P. 5-26.
Ключевые слова: США и Европа; история отношений.
В статье доцента факультета международных отношений Восточноевропейского национального университета им. Леси Украинки Н.П. Карпчук (г. Луцк, Украина) анализируется история американо-европейских отношений: отмечаются цели сторон, характеризуется их политика, дается международный фон событий. Статья написана на основе опубликованных дипломатических документов и интернет-источников.
Как пишет автор, отношения США и Европы имеют сложную историю и противоречивый характер. Изначально американская политика была ориентирована на создание «Империи свобо-
