CC BY
16
СОЦИОЛОГИЯ МОРАЛИ
2016.04.016. ЭЛЛЕМЕРС Н., ПАЛЬЯРО С., БАРРЕТО М. МОРАЛЬ И ПОВЕДЕНЧЕСКАЯ РЕГУЛЯЦИЯ В ГРУППАХ С ПОЗИЦИИ ТЕОРИИ СОЦИАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ1. ELLEMERS N., PAGLIARO S., BARRETO M. Morality and behavioural regulation in groups: A social identity approach // European rev. of social psychology. - Chichester, 2013. - Vol. 24, N 1. - P. 160-193.
Ключевые слова: мораль; социальная идентичность; механизмы ингрупповой регуляции поведения.
Коллектив исследователей - Наоми Эллемерс (Лейденский университет, Нидерланды), Стефано Пальяро (Второй университет Неаполя, Италия), Мануэла Баррето (Университет Лиссабона, Португалия; Эксетерский университет, Великобритания) - предлагает новый для социологии и социальной психологии подход к осмыслению феномена морали с точки зрения его социальных функций в пределах группы. Авторы рассматривают мораль в качестве аспекта внутригрупповой динамики, а именно как механизм, обеспечивающий регуляцию поведения людей в контексте их ингрупповой принадлежности. Одним из важнейших следствий такой регуляции Эллемерс, Пальяро и Баррето считают формирование и поддержание социальной идентичности группы и входящих в нее индивидов. В статье содержится обзор эмпирических исследований (полевых наблюдений в различных социокультурных и организационных условиях, а также лабораторных экспериментов), инициированных
1 Реферат подготовлен в рамках исследовательского проекта «Интеграция социобиологических и социологических методов в исследовании эволюционных оснований морали и альтруизма (в приложении к российским сообществам)» при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект № 14-0600381 а).
авторами в рамках разработанной ими программы изучения групповой динамики и идентичности в качестве факторов, обеспечивающих моральную коррекцию поведения и выработку моральных суждений в пределах группы.
Исследователи подчеркивают новизну и существенные отличия своего подхода к проблеме (в плане методологии, уровня социопсихологического анализа и его фокуса) по сравнению с общепринятыми способами осмысления моральных феноменов в социальных науках. Традиционно социальный и социально-психологический анализ морали сосредоточивается на: а) процессах принятия решений и выработки нравственно окрашенных суждений на уровне индивида; б) оценке и последствиях групповых нарушений моральных норм и правил. Эллемерс и ее коллеги обращают первостепенное внимание на функционирование моральных предписаний в контексте ингруппы, делая акцент на формировании (при участии моральных норм и ценностей) групповой и личностной идентичности и поведенческих установок, значимых именно для членов данной группы и отличающих ее от аутгрупп. Другой характерной особенностью нового подхода к феномену морали служит отказ от трактовки его в терминах универсальности (как устойчивого результата социальной эволюции вида Homo sapiens). Авторы статьи уверены в необходимости контекстуальной (исторической, социокультурной, организационной) конкретизации моральных явлений как приобретающих специфическое социальное значение и качество нормативности в рамках определенной группы, идентичность которой они цементируют и сохраняют. «Мы изучаем влияние внутригрупповых моральных суждений на социальную идентичность людей и поведенческую координацию в группах», - поясняют свою позицию Эллемерс и ее соавторы [с. 161]. В дополнение к широко представленным в литературе исследованиям морали в качестве «родового» признака Homo sapiens, а также эмпирическому анализу индивидуальных моральных суждений, диспозиций и склонностей1 авторы настоящей статьи обра-
1 De Waal F. Good natured: The origins of right and wrong in humans and other animals. - Cambridge (MA): Harvard univ. press, 1996; Haidt J. Morality // Perspectives on psychological science. - Maiden (MA), 2008. - Vol. 3, N 1. - P. 65-72; Haidt J., Kesebir S. Morality // Handbook of social psychology / Ed. by S. Fiske, D. Gilbert, G. Lindzey. - Hoboken (NJ): Wiley, 2010. - P. 797-832; Rai T.S.,
щают самое пристальное внимание на связь между моральным поведением человека в качестве субъекта ингруппы и процессами социальной идентификации и Я-категоризации. Иными словами, они предлагают включить мораль в орбиту классической теории социальной идентичности. Таким образом, проблема обусловленности просоциальных форм поведения (эмпатия, кооперация, солидарность, альтруизм) универсальными общечеловеческими нормами морального толка остается «за скобками»; упор делается на ингрупповой уровень анализа.
Именно этот угол зрения, по мнению Эллемерс и ее коллег, способствует обнаружению скрытых социопсихологических механизмов такого распространенного явления, как лояльность членов группы внутренним моральным понятиям, идущим вразрез с нравственными и поведенческими нормами большинства других сообществ. Избранный аналитический фокус делает очевидным влияние ингрупповых моральных норм на поведенческий выбор составляющих группу индивидов - вне зависимости от их субъективных (индивидуалистических либо коллективистских, эгоистических либо альтруистических) предпочтений. Кроме того, интерпретация морали в терминах ее контекстуальной (ингрупповой) локализации позволяет выявить ключевое влияние внутренних принципов и оценок (как факторов формирования социальной идентичности) по сравнению с моральными и поведенческими установками, исходящими от аутгрупп.
Свои теоретические рассуждения авторы подкрепляют результатами эмпирических исследований последнего десятилетия, которые демонстрируют участие моральных феноменов в процессах социальной идентификации личности и конструирования идентичности группы. Опираясь на внушительный массив социопсихологических данных (включая собственные наблюдения и эксперименты), Эллемерс и ее коллеги иллюстрируют функционирование моральных императивов ингруппы как: а) источника позитивной самоидентификации личности; б) стимула к созданию «надлежащего» образа Я в глазах других членов группы; в) фактора внутригрупповой сплоченности; г) ориентира для выработки
Fiske A.P. Moral psychology is relationship regulation: Moral motives for unity, hierarchy, equality and proportionality // Psychological rev. - Wash., 2011. - Vol. 118, N 1. -P. 57-75.
оценочных суждений и поведенческих стратегий; д) структурного элемента организационной (корпоративной) этики.
Среди работ западных социальных психологов, где так или иначе обсуждается тема «мораль и идентичность», авторы настоящей статьи выделяют исследования, посвященные созданию «социального впечатления». Здесь имеется в виду конструирование группового и индивидуального представления о человеке и / или о самом себе (о группе в целом) с привлечением морального измере-ния1. В ходе эмпирической работы (интервью и опросы) были выявлены два оценочных параметра, которые имеют первостепенное значение для формирования социального впечатления - теплота (warmth) и компетентность. Как показали дальнейшие исследования в этом направлении, компетентность ограничивается оценкой диапазона чисто профессиональных навыков и знаний. Что же касается теплоты, то здесь подразумевается тот или иной синтез со-циабильности (готовность к коммуникации, открытость для диалога) и моральных качеств (честность, надежность, откровенность, прямота - и их антиподы). Как оказалось, в большинстве случаев (включая и самооценку респондентов) для позитивного образа предмета оценки его моральные качества оказываются важнее, чем его компетентность, даже в ситуациях, требующих максимального уровня профессионализма группы или сообщества. «Соображения морали доминировали в формировании впечатления о человеке даже тогда, когда можно было предположить первостепенную релевантность компетентности, например если цель состояла в оптимальном выполнении того или иного задания», - резюмируют свои наблюдения авторы статьи [с. 165].
1 Cuddy A.J., Fiske S.T., Glick P. Warmth and competence as universal dimensions of social perception: The stereotype content model and the BIAS map // Advances in experimental social psychology / Ed. by M.P. Zanna. - San Diego (CA): Academic press, 2008. - P. 61-149; De Bruin E.N.M., Van Lange P.A.M. Impression formation and cooperative behavior // European j. of social psychology. - The Hague, 1999. -Vol. 29, N 1. - P. 305-328; De Bruin E.N.M., Van Lange P.A.M. What people look for in others: Influences of the perceiver and the perceived on information selection // Personality a. social psychology bull. - Thousand Oaks (CA), 2000. - Vol. 26, N 2. -P. 206-219; Leach C.W., Ellemers N., Barreto M. Group virtue: The importance of morality (vs. competence and sociability) in the positive evaluation of in-groups // J. of personality a. social psychology. - Wash., 2007. - Vol. 93, N 2. - P. 234-249.
Так, опрос, проводившийся при участии Эллемерс и Палья-ро1, показал, что респонденты (79 учителей и представителей администрации средней школы) отдали предпочтение тому из кандидатов на пост директора учебного заведения, кто демонстрировал более высокие нравственные качества (вызывал доверие, имел репутацию честного человека и т.п.), даже если он уступал другим претендентам в профессиональном отношении. Сходные результаты были получены в ходе эмпирического исследования при участии Баррето2, где испытуемым предлагалось выбрать ингруппового лидера, ответственного за финансовое положение в профессиональном сообществе. Информация о моральных качествах претендентов оказалась более значимой для членов ингруппы, чем их деловые способности, притом что речь шла о гипотетических материальных интересах значительного числа людей [с. 166-167].
Таким образом, авторы статьи приходят к заключению, что моральное измерение является значимым, если не ключевым, элементом формирования социального впечатления. Поэтому логично предположить, что индивидуальное стремление к созданию позитивного мнения о себе в контексте ингруппы также опосредуется моральными правилами и принципами, действующими в рамках группы. Другими словами, позитивная самооценка индивида и его самоидентификация включают «мотивацию к тому, чтобы быть и считаться моральным» [с. 167]. Существует достаточное количество эмпирических данных, подтверждающих это предположение, в частности экспериментальное обоснование тезиса о том, что моральная оценка со стороны значимых других (членов ингруппы) составляет один из существенных аспектов формирования Я-кон-цепции3. В соответствии с этим трендом в изучении моральных со-
1 Initial impressions determine behaviours: Morality predicts the willingness to help newcomers / Pagliaro S., Brambilla M., Sacchi S., D'Angelo M., Ellemers N. // J. of business ethics. - Dordrecht; Boston, 2013. - Vol. 117, N 3. - P. 37-44.
Barreto M., Haslam S.A., Kerridge J. The importance of morality in leadership endorsement: Manuscript in preparation / Univ. of Exeter. - Exeter, 2012.
Rodriguez Mosquera P.M., Manstead A.S.R., Fisher A.H. The role of honour concerns in emotional reactions to offences // Cognition a. emotion. - Hove, 2002. -Vol. 16, N 1. - P. 143-163; Epley N., Dunning D. Feeling «holier than thou»: Are self-serving assessments produced by errors in self- or social prediction? // J. of personality a. social psychology. - Wash., 2000. - Vol. 79, N 6. - P. 861-875; Monin B., Jor-
ставляющих самоидентификации были предприняты попытки конкретизировать характер отношений между поведенческими предпочтениями индивидов и моральными ценностями его ингруппы (в том числе - анализ устойчивости ингрупповых связей и сплоченности на фоне конфликта моральных ценностей группы и действий / предпочтений ее отдельных членов)1. В проекте, возглавляемом Эллемерс2, предметом изучения являлось групповое представление о равной доступности профессиональной занятости для коренных жителей Нидерландов и этнических меньшинств (в качестве морального идеала). Большинство респондентов (белые граждане Нидерландов - студенты и государственные служащие) продемонстрировали готовность к практическим шагам для претворения этого идеала в жизнь (в качестве нравственного гражданского императива демократического общества) [с. 168]. Следующая серия исследований в этом направлении касалась мотивации «быть / слыть моральным человеком» в ситуациях, сфокусированных на социальных предрассудках (в частности, ношение хиджаба и прочие традиционалистские ограничения в отношении женщин-мусульманок, живущих и работающих в Европе). Как оказалось, тенденция к освобождению от таких предрассудков или к их подавлению проявляется ярче и отличается большей устойчивостью в таких экспериментальных контекстах, когда предпочтение отдается чисто моральным оценкам (независимо от наличных профессиональных навыков и компетенции). Кроме того, уверенность респондента в том, что он действует в соответствии с ценностными установками своей группы (а не с требованиями абстрактной мора-
dan A.H. The dynamic moral self: A social psychological perspective // Personality, identity and character: Explorations in moral psychology / Ed. by D. Narvaez, D.K. Lapsley. - N.Y.: Cambridge univ. press, 2009. - P. 341-354.
1 The implications of value conflict: How disagreement on values affects self-involvement and perceived common ground / Kouzakova M., Ellemers N., Harinck F., Scheepers D. // Personality a social psychology bull. - Thousand Oaks (CA), 2012. -Vol. 38, N 6. - P. 798-807; At the heart of the conflict: Cardiovascular and self-regulation responses to value vs. resource conflicts / Kouzakova M., Ellemers N., Harinck F., Scheepers D. // Social psychological a. personality science. - Thousand Oaks (CA), 2013. - Vol. 5, N 1. - P. 35-42.
Does S., Derks B., Ellemers N. Thou shalt not discriminate: How emphasizing moral ideals rather than obligations increases Whites' support for social equality // J. of experimental social psychology. - N.Y., 2011. - Vol. 47, N 3. - P. 562-571.
ли или морали других сообществ), подкрепляет его решимость стать выше предрассудков1. В ходе подобных экспериментов принимались во внимание и психофизиологические индикаторы состояния испытуемых, проявлявших лояльность / нелояльность к требованиям ингрупповой морали (уровень кровяного давления, частота пульса, эмоциональное возбуждение и т.п.). В конечном счете, резюмируют свои наблюдения авторы настоящей статьи, значительный массив исследований, отличающихся теоретическими установками, задачами, конечными целями, методиками измерения и обработки данных, демонстрирует сходные результаты. «Люди стремятся вести себя таким образом, чтобы выглядеть высоко моральными в глазах своей группы; более того, они испытывают стресс, если их нравственные качества подвергаются сомнению членами ингруппы»2 [с. 169].
С учетом этих наблюдений авторы переходят к обсуждению феномена морали как источника позитивной социальной идентичности. Ссылаясь на упомянутые выше лабораторные эксперименты, Эллемерс и ее коллеги еще раз подчеркивают, что групповые и индивидуальные оценки личности и поведения в терминах морали, как правило, более важны для формирования социального впечатления, чем профессиональные и социабильные качества. В серии исследований при участии авторов статьи3 респондентов (датских студентов-волонтеров) просили перечислить наиболее значимые для них лично характеристики группы, членами которой они являлись в момент опроса (в перечне присутствовали моральные кате-
1 Moral impression management: Evaluation by an ingroup member during a moral IAT enhances perceptual attention and response monitoring / Van Nunspeet F., Derks B., Ellemers N., Nieuwenhuis S. // Social psychological a. personality science. -L., 2015. - Vol. 6, N 2. - P. 183-192.
Ellemers N., Van Nunspeet F., Scheepers D. It's all in the mind: How social identification processes affect neurophysiological responses // The mechanisms of social connection: From brain to group / Ed. by M. Mikulincer, P. Shaver. - Wash.: APA, 2013. - P. 373-390; Ellemers N., Van Nunspeet F. Moral accountability and prejudice control: Evidence from cardiovascular and EEG responses // The neuropsychology of prejudice and ingroup relations / Ed. by B. Derks, D. Scheepers, N. Ellemers. - N.Y.: Psychology press, 2013. - P. 209-226.
3
Leach C.W., Ellemers N., Barreto M. Group virtue: The importance of morality (vs. competence and sociability) in the positive evaluation of in-groups // J. of personality a. social psychology. - Wash., 2007. - Vol. 93, N 2. - P. 234-249.
гории, профессиональные навыки, готовность к коммуникации и пр.). В итоге оказалось, что степень идентификации респондентов с группой членства напрямую зависит от реальных (или ожидаемых) групповых параметров морального характера. Эти выводы оказались справедливы как для членства в искусственных группах (в условиях лаборатории), так и применительно к реальным группам и социальным сообществам. Например, студентам Лейденского университета было предложено сравнить себя как группу с учащимися университета в Амстердаме (в плане академических успехов, готовности к коммуникации и моральных поведенческих установок). Вне зависимости от того, считали ли себя респонденты из Лейдена хорошо успевающими студентами или нет, они ставили во главу угла нравственное превосходство своего университета (ингруппы) по сравнению с моральными ценностями, доминирующими в Амстердаме (аутгруппа). В других опросах (той же методологической ориентации) анализу подлежал такой феномен, как гордость за свою группу и лояльность ее ценностям. И вновь моральный фактор оказался приоритетным по сравнению с оценками ингруппы в терминах компетентности и социабильности.
Интересные результаты были получены при сравнении «морально ущербного» индивида, представляющего аутгруппу либо принадлежащего к группе членства респондентов. Как оказалось, члены группы и в том, и в другом случае старались дистанцироваться от того, чье поведение и высказывания не соответствовали нормам ингрупповой морали. Однако «внутренний диссидент» чаще всего воспринимался как наносящий вред имиджу группы, а моральный отступник из аутгруппы классифицировался как потенциально опасный. Так или иначе в формировании чувства гордости за группу своей принадлежности, в стремлении идентифицировать себя с ней и в проявлениях лояльности ее нормам и ценностям доминирует именно моральное измерение, заключают авторы статьи [с. 171]. Обзор новейших эмпирических наблюдений позволяет сделать вывод о том, что научная ценность и принципиальная новизна результатов, полученных в социальной психологии за два последних десятилетия, напрямую связаны с приоритетным анализом моральных феноменов в качестве ключевых факторов позитивной социальной идентичности и поведенческой регуляции в контексте групп [с. 173].
Опираясь на этот обобщающий тезис, Эллемерс, Пальяро и Баррето переходят к обсуждению регулятивных функций групповой морали в естественных организационных контекстах. Фокусом исследования здесь становятся социально-психологические практики формирования корпоративной солидарности, гордости за свою фирму, удовлетворенности трудом и его результатом. По мнению авторов статьи, социально-психологический анализ в данном случае дополняет и конкретизирует существующие в социальных науках способы изучения социально-организационных контекстов, когда на первый план выносятся их экономические, материальные или структурные аспекты. Новая аналитическая перспектива, предложенная Эллемерс и ее соавторами, позволяет продемонстрировать, что в условиях реальной социальной жизни нарушение моральных норм, принятых в коллективе, имеет более серьезные и долгосрочные последствия для индивида и его идентичности, чем профессиональные или экономические просчеты. Как свидетельствуют работы психологов, кооперация и солидарность в профессиональных сообществах обусловлены взаимным доверием коллег, их лояльностью и преданностью делу. Именно эти составляющие принято считать главными в процессе формирования социальной идентичности таких сообществ и составляющих их индивидов; с этими же переменными обычно связывают и такие эмоциональные параметры идентичности, как профессиональная честь и удовлетворенность трудом. Тем не менее опросы в рамках проектов Пальяро, Эллемерс и Баррето1 показали, что в формировании идентичности профессиональных сообществ приоритетными являются нормы организационной морали.
Серия интернет-опросов, проведенных в Нидерландах в 2011 г. среди работников самых разных профессиональных организаций (опрос I - 126 респондентов; опрос II - 649 респондентов), наглядно продемонстрировала первостепенное значение для сотрудников и служащих моральной репутации их фирмы (надежность в глазах клиентов, открытость в отношениях с партнерами, соблюдение обязательств и сроков, вежливость, следование корпоративным
1 Pagliaro S., Ellemers N., Barreto M. Sharing moral values: Anticipated ingroup respect as a determinant of adherence to morality-based (but not competence-based) group norms // Personality a. social psychology bull. - Thousand Oaks (CA), 2011. - Vol. 37, N 8. - P. 1117-1129.
правилам поведения и т.п.). Более того, именно организационная мораль (в том или ином конкретном ее проявлении) служила для большинства опрошенных стимулом к результативной работе, являлась индикатором их корпоративной лояльности и мотивировала желание продолжать работать именно здесь. Анализ полученных данных, таким образом, еще раз подтвердил гипотезу о том, что ингрупповая мораль - это источник позитивной социальной идентичности, в том числе в конкретных профессиональных практических ситуациях реальной жизни, заключают авторы [с. 177].
Для выяснения «каузальности наблюдаемых отношений» между групповой моралью и поведенческим выбором членов ин-группы Эллемерс и Баррето разработали и реализовали несколько экспериментальных проектов1. В условиях социально-психологической лаборатории участникам-волонтерам были представлены наборы групповых норм и оценок, представлявшие те или иные поведенческие стратегии в позитивном либо негативном свете. Причем влияние этих норм на поведенческие предпочтения испытуемых рассматривалось с двух точек зрения - с позиций негативной / позитивной оценки в терминах групповой морали и / или с учетом компетентности и профессионализма (хорошо / плохо; умно / глупо). Другими словами, предполагалось, что эксперименты позволят получить детальную картину процедуры воздействия на индивидуальное поведение норм групповой морали в условиях опосредования этого воздействия коллективными (разделяемыми группой) моральными суждениями.
В первой серии экспериментов анализу подлежала роль моральных норм в выборе индивидуальной поведенческой тактики, повышающей либо понижающей наличный статус группы. «Соперником» моральных предписаний в экспериментальных ситуациях выступал тот или иной свод практических (профессиональных) рекомендаций. Индивид (член ингруппы), таким образом, имел
1 Barreto M., Ellemers N. You can't always do what you want: Social identity and self-presentational determinants of the choice to work for a low-status group // Personality a. social psychology bull. - Thousand Oaks (CA), 2000. - Vol. 26, N 8. -P. 891-906; Is it better to be moral than smart? The effects of morality and competence norms on the decision to work at group status improvement / Ellemers N., Pagliaro S., Barreto M., Leach C.W. // J. of personality a. social psychology. - Wash., 2008. -Vol. 95, N 6. - P. 1397-1410.
возможность выбрать одну из следующих линий поведения: повысить свой личный статус за счет / в ущерб группы или в ее составе; сделать это в соответствии с моральными принципами ингруппы / вопреки им либо предпочесть чисто профессиональное (умное) решение проблемы. Например, в одном из экспериментов участники были разделены на группы; одной были предложены сугубо моральные ориентиры для повышения своего статуса (речь шла о выполнении задания на компьютере), другой - «смарт-ориентиры». В обоих случаях испытуемые были информированы о том, какой из поведенческих стратегий (индивидуальная, коллективная, нравственная или умная) отдали свои предпочтения члены их ингруппы. Во второй серии экспериментов сюжеты и организационный контекст усложнились; «смарт-параметры» поведения и его моральное измерение использовались и как противоречащие друг другу, и как взаимодополняющие, и как исключающие один другого. На завершающем этапе проекта в выборе индивидуальной поведенческой стратегии, повышающей статус группы, участвовали волонтеры из реальных социальных сообществ (студенты - уроженцы юга Италии). Во всех без исключения вариантах экспериментальной ситуации поведенческого выбора испытуемые отдавали предпочтение предписаниям морального характера, которые определяли их личную стратегию поведения вне зависимости от того, насколько обоснованной или разумной она выглядела с точки зрения профессиональной компетентности. При этом испытуемые чаще выбирали способы повышения своего личного статуса именно в составе группы и в соответствии с ингрупповыми моральными правилами (даже в ущерб «смарт-соображениям»), подчеркивают авторы. Следовательно, данная серия экспериментов еще раз проиллюстрировала и подтвердила ключевой тезис Эллемерс, Пальяро и Баррето о том, что «в ситуациях поведенческого выбора, люди придают больше значения моральным нормам, чем соображениям, продиктованным нормами компетентности». Таким образом, «моральные суждения людей могут оказаться важнее рейтинга компетентности, если речь идет об оценке со стороны значимых других... так что члены группы скорее последуют ее моральным правилам, чем принципам, имеющим иные основания» [с. 180, 181].
Сравнению поведенческих предпочтений людей в ситуации столкновения ингрупповой и «внешней» морали посвящена заклю-
чительная часть статьи. Авторы ссылаются на серию собственных лабораторных экспериментов, проводившихся для того, чтобы выявить характер мотивации индивидов к приобретению и сохранению «хорошей репутации» («репутации хорошего человека») в контексте ингруппы. Испытуемым было предложено выбрать предпочтительный для них тип оценки их личности членами ин-группы - моральный (надежный, достойный доверия, искренний, честный человек) и / или интеллектуально-профессиональный (знающий свое дело, способный, подкованный, умелый специалист). Респонденты (126 человек в серии опытов I; 299 - в серии опытов II; 138 - в серии III; 154 - в серии IV) должны были также высказать свои соображения о качествах человека, который «достоин уважения в своем сообществе». Как оказалось, подавляющее число участников отдали предпочтение оценкам членов группы в моральных категориях (независимо от того, в какой комбинации им предлагались нравственные и профессиональные оценочные характеристики). Полученные данные продемонстрировали приоритет позитивного морального образа для завоевания и сохранения хорошей репутации и авторитета в рамках группы членства и тем самым подтвердили ключевую роль контекстуальных (ингрупповых) моральных норм и предписаний для членов сообществ.
Для того чтобы сопоставить роль ингрупповой и внешней (аутгрупповой и «абстрактной») морали для регуляции индивидуального поведения, авторы статьи провели серию опросов в естественных группах1 - среди студентов Второго университета Неаполя, которые (как «выходцы с юга Италии») олицетворяли собой низкостатусную социальную группу по сравнению с «выходцами с севера страны». «Южанам» предлагались на выбор стратегии гипотетического повышения статуса своей группы (в русле традиционных моральных предписаний Южной Италии, вразрез с ними, либо в соответствии с нормами «европеизированного» севера страны). Ре-
1 Pagliaro S., Ellemers N., Barreto M. Sharing moral values: Anticipated in-group respect as a determinant of adherence to morality-based (but not competence-based) group norms // Personality a. social psychology bull. - Thousand Oaks (CA), 2011. - Vol. 37, N 8. - P. 1117-1129; Is it better to be moral than smart? The effects of morality and competence norms on the decision to work at group status improvement / Ellemers N., Pagliaro S., Barreto M., Leach C.W. // J. of personality a. social psychology. - Wash., 2008. - Vol. 95, N 6. - P. 1397-1410.
зультаты показали, что предпочтение респондентами той или иной стратегии поведения в разных ситуациях напрямую связано с одобрением / неодобрением таких действий членами ингруппы в соответствии с нормами наличной ингрупповой морали. По мнению авторов, полученные данные свидетельствуют о том, что «решающим фактором эффективности моральных норм выступает ингруп-повой консенсус в отношении того, что является морально приемлемым» [с. 185].
В заключение Эллемерс, Пальяро и Баррето подчеркивают новизну и результативность предложенного ими подхода к изучению морали как ключевого механизма внутригрупповой динамики, которому принадлежит важнейшая роль в формировании и сохранении социальной идентичности группы и составляющих ее индивидов.
Е.В. Якимова
2016.04.017. АЛЕКСАНДЕР Ч.Дж. КУЛЬТУРНАЯ ТРАВМА, МОРАЛЬ И СОЛИДАРНОСТЬ: СОЦИАЛЬНОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ ХОЛОКОСТА И ДРУГИХ МАССОВЫХ УБИЙСТВ. ALEXANDER СИ.1 Culture trauma, morality and solidarity: The social construction of «Holocaust» and other mass murders // Thesis Eleven. -L., 2016. - Vol. 132, N 1. - P. 3-16.
Ключевые слова: культурная травма; нарратив; мораль; банальность зла; Холокост.
В рамках настоящей статьи отец-основатель «сильной программы» культурсоциологии Чарльз Джеффри Александер (Йель-ский университет, г. Нью-Хейвен, США) продолжает работу по раскрытию роли культурной травмы в процессе формирования коллективных идентичностей современных обществ. В фокусе внимания исследователя находится создание травматического нар-ратива Холокоста как универсального морального символа преступления против человечности [c. 3].
В основе авторских рассуждений лежит представление о культурной травме как о теоретическом концепте, обращение к которому позволяет не только установить причинную обусловленность ранее не связанных между собой событий, структур и действий, но также высвечивает значимую взаимозависимость моральной ответ-
