CC BY
27
2016.02.031. ЭСПЕХО Р. ПРЕОДОЛЕВАЯ ПОСТМОДЕРН: «НЬЮ-ЙОРКСКАЯ ТРИЛОГИЯ» ПОЛА ОСТЕРА.
ESPEJO R. Coping with the postmodern: Paul Auster's New York trilogy // Journal of American studies. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2014. - Vol. 48, N 1. -P. 147-171.
Ключевые слова: Пол Остер; постмодернизм; модернизм; реализм.
Автор статьи профессор Севильского университета Рамон Эспехо изучает способы преодоления постмодернистской действительности в художественном пространстве «Нью-йоркской трилогии» (1985-1986) американского писателя Пола Остера. Анализируя развитие персонажей романа, Р. Эспехо прослеживает их переход от модернистского пространства к постмодернистскому. Ученый представляет изображенную писателем эволюцию героев как воплощение модернистской или постмодернистской эпистемологии, с помощью которой автор романа хочет реконструировать диалог между модернизмом и постмодернизмом, который он ведет в «Трилогии». С этой целью Р. Эспехо использует классическое определение постмодернистского текста, данное Ф. Джеймисоном1. Литературовед утверждает, что текст «Трилогии» можно рассматривать как краткий конспект постмодернистской поэтики. При этом Остер демонстрирует «неизбежную пустоту постмодернистского нарратива». Таким образом, постмодернизм преобладает скорее в создании художественного универсума, чем в нарративной стратегии.
Р. Эспехо отказывается признавать Остера реалистом. Несмотря на то что сам Остер относит себя к реалистам и обильно использует в своем творчестве элементы именно реалистической поэтики, главным для писателя, по мнению исследователя, является эксперимент с текстом (с. 148). Исследователь определяет Осте-ра как «наблюдателя», изучающего реализм, модернизм и постмо-
1 Постмодернистский текст - подвижная структура, внутренняя логика которой исключает возможность появления какого-либо дополнительного смысла в произведении и возвращает в структуру текста традиционные трактовки и интерпретации. См.: Jameson F. Postmodernism and consumer society // The cultural turn: Selected writings on the postmodern, 1983-1998. - L.: Verso, 1998. - P. 20.
дерн «издалека», в то время как созданные им персонажи осваивают «художественный ландшафт» романа.
Р. Эспехо приходит к выводу, что Остер признает неизбежность эпохи постмодерна, однако оставляет за собой право оспаривать некоторые его положения. Иллюстрацией этого процесса, по мнению Р. Эспехо, становится «Нью-йоркская трилогия», герои которой вписаны автором в культурное пространство модернизма. Им сложно принять постмодернистскую чувствительность, не отвергая предшествующий опыт. Традиционное видение мира как реальности, способной обращаться к опыту прошлого, является целью экспериментов героя первой части «Трилогии» Стиллмена с божественным языком.
Обвинение во фрагментарности, брошенное Стиллменом миру, вызванное неспособностью языка точно описать действительность, повторяет утверждения ряда теоретиков постмодернизма, что язык стоит на пути нового взаимодействия между собой и миром, а его отчуждение от реальности является следствием злоупотребления. Р. Эспехо, обращаясь к работам теоретика постмодернизма И. Хасана, предлагает новый «реалистический» подход к постмодернистской литературе, реализованный некоторыми американскими писателями-постмодернистами, в том числе Полом Остером.
Авторы, выступающие против полного отказа от реализма, видят возможность сосуществования реализма и постмодернизма: обращение к опыту прошлого через элементы реализма в постмодернистском тексте. Р. Эспехо акцентирует внимание на возможности упростить постмодернизм для понимания, что с успехом делает Остер, перенося свойственные художественному методу черты (фрагментарность, множественность, театральность) на художественный мир «Нью-йоркской трилогии», который в гораздо большей степени отображает постмодернистскую реальность, чем нарративные приемы романов.
Обосновывая принадлежность «Нью-йоркской трилогии» к постмодернистским произведениям, созданным в жанре детективного романа, критик приводит мнения ряда литературоведов, определяющих Остера как писателя-постмодерниста. Так, Стивен Элфорд характеризует постмодернизм Пола Остера как поп-культурную форму отображения более сложных тем, чем те, что свойственны
детективному жанру (whodunit). Однако рассматривая писателя в рамках постмодернизма, большинство исследователей не принимают в расчет универсальность классификации его творчества1. Литературоведы определяют прозу Пола Остера как сочетание в равной мере черт постмодернизма и элементов реализма2.
Р. Эспехо поддерживает стремление современных ученых избегать жестких рамок при классификации произведений. Для постмодернистского романиста (как и для его читателя) свойственна тяга к знанию и переживание из-за реальности, ускользающей от его понимания. Однако Остер характеризует себя как писателя-реалиста, воспринимающего рамки реализма шире общепринятых3. Рассматривая последующие романы Остера, критик располагает их на своеобразной оси, соединяющей в творчестве писателя реализм и постмодернизм (роман 2007 г. «Путешествия в скрипториуме» Р. Эспехо называет постмодернистским, а «Бруклинские причуды» (2005) относит к реализму). Попытка обосновать значения вещей, понять, почему стул назван стулом, а лампа лампой, предпринятая героем «Путешествия в скрипториуме», по мнению литературоведа, является «защитой реализма» или «противостоянием реализма вещественного мира постмодернистской неопределенности знака» (с. 152). Р. Эспехо относит Остера ко «второму поколению постмодернистов», в творчестве которых экспериментальное смешано с
1 С.Э. Элфорд отказывается рассматривать творчество Остера в рамках бинарных категорий. См.: Alford S.E. Mirrors of madness: Paul Auster's The new York Trilogy // Critique. - L.: Routledge, 1995. - Vol. 37, N 1. - P. 17-33.; Э. Рассел определяет различия в образах автора, рассказчика и героя как размытые, аналогично повествовательным рамкам романов «Трилогии». См.: Russell A. Deconstructing The New York Trilogy: Paul Auster's anti-detective fiction // Critique. - L.: Routledge, 1990. - Vol. 31, N 2. - P. 71-84.; К. Тиш отмечает склонность Остера к использованию текстуальных стратегий (интертекстуальность, принцип матрешки, критика происхождения и др.), по ее мнению, «Трилогия» существует на грани кризиса постмодернизма и распада модернизма. См.: Tysh C. From one mirror to another: The rhetoric of disaffiliation in City of glass // Review of contemporary fiction. -
Champaign: Dalkey archive press, 1994. - Vol. 14, N 1. - P. 46-52.
2
Shostak D. Under the sign of Moon palace : Paul Auster and the body of the text // Critique. - L.: Routledge, 2008. - Vol. 49, N 2. - P. 149-168.
3
Cf. Barone D. Introduction: Paul Auster and the postmodern american novel. // Beyond the Red Notebook: Essays on Paul Auster. - Philadelphia: Univ. of Pennsylvania press, 1995. - P. 1-26.
автобиографическим и реальным1 (the experimental, the realist, and the autobiographical are blended).
Р. Эспехо признает неизбежность культурного влияния постмодерна на автора и его произведения. В «Трилогии» писатель реконструирует «диалог» модернизма с постмодернизмом, не отдавая предпочтения ни одному из методов. Модернизм наиболее широко представлен в первом романе трилогии «Стеклянный город» в лице главного героя Д. Квинна - модерниста в культурном пространстве постмодерна. Квинн, принимающий на себя роль детектива, основываясь на своих литературных и кинопознаниях об этой профессии, является воплощением модернизма в постмодернистской действительности, к которой он не подготовлен. Встретив объект наблюдения, Квинн видит его в двух ипостасях: подделка и двойник (точная имитация). Поддавшись импульсу, Квинн выбирает слежку за подделкой, т.е. за тем, кто даст ему чувство неуверенности в собственном решении и дарует веру в случай.
Писатель прибегает к палимпсесту, с помощью которого он придает традиционной жанровой форме детектива новое значение. Квинн - автор детективов, изображающий сыщика, ищет индивидуальность в мире, где «люди меняются». Квинн - читатель детективов, наслаждается предложенным ему миром, в котором отношение означаемого и означающего превращается во взаимодействие различных означающих, т.е. аналогично интересу Квинна к написанным им историям, заключающемуся в их соотношении с другими историями. Потеряв Стиллмана-отца, т.е. объект своей слежки, герой стремится проследить за его сыном, т.е. за своим «работодателем». Стиллман - начало истории, вдохновляющей Квинна. Он ведет отчет о наблюдениях - «красную тетрадь», записи в которой по мере развития сюжета превращаются в постмодернистский бред (postmodern gibberish), наполненный игрой слов, странными совпадениями, литературными аллюзиями и воспоминаниями.
Наследником модернистской традиции является Синькин -герой второго романа «Нью-йоркской трилогии». Профессиональный детектив, цепляясь за традиционную модель чтения (как и Квинн, Синькин анализирует ситуацию через сравнения с детек-
1 Hoberek A. Introduction: After postmodernism // Twentieth-century literature. -Durham, 2007. - Vol. 53, N 3. - P. 243.
тивной прозой), определяет свое состояние как бесконечную книгу, из которой он не может выбраться1. Однако основным представителем модернистского сознания в трилогии становится изолировавший себя от мира Феншо, персонаж заключительного романа -«Запертая комната».
Феншо, выражающий модернистское наследие в мире постмодерна, теряет свою притягательность для людей аналогично уничтожению его красной тетради, записи в которой Р. Эспехо сравнивает с экспериментальной постмодернистской прозой. По мнению исследователя, «красная тетрадь» - лебединая песнь модернизма в «Нью-йоркской трилогии» Пола Остера. Каждый последующий роман в «Трилогии» приобретает все больше черт реализма («Запертая комната» больше всех трех романов похожа на классический детектив, сюжет которого вращается вокруг исчезновения Феншо). Отказавшись от «тетради», герой романа «Запертая комната» мысленно возвращается к этапу жизни до своих поисков, тем самым признавая тот факт, что без того, что было до нас (культурного наследия, т.е. модернизма), не было бы и нас (постмодернизма).
В.М. Кулькина
ЛИТЕРАТУРА РАЗНЫХ ПЕРИОДОВ
2016.02.032. ГЛАДКОВА О.В. ЖИТИЕ ЕВСТАФИЯ ПЛАКИДЫ В РУССКОЙ И СЛАВЯНСКОЙ КНИЖНОСТИ И ЛИТЕРАТУРЕ IX-XX вв. - М.: Индрик, 2013. - 912 с.
Ключевые слова: литература Б1ауга Ог1койоха; древнерусская литература; переводная литература Древней Руси; мировая литература Средневековья; литературное влияние; жанр агиографии, символика; изобразительное искусство.
Автор книги - доктор филол. наук О.В. Гладкова анализирует историю создания цикла славяно-русских литературных памятников, посвященных св. Евстафию Плакиде, великомученику, по-
1 Постмодернизм, принимающий мир как текст, отрицающий реальность вне текста, вписывает действительность в рамки текста.
