CC BY
19са, благодаря чему и получили требуемые гарантии. Для ЕС, его членов, как и для других регионально интегрированных организаций, «это был важный и наглядный урок о методах и способах реализации политических устремлений» (с. 97). Автор заключает статью следующим выводом: «Сотрудничество международных организаций является фактом, и в дальнейшем его значение будет возрастать. Институционализация этого процесса путем локализации сфер сотрудничества на уровне институций универсального или регионального характера позволит повысить эффективность деятельности без снижения репрезентативности или легитимности демократической организации» (с. 97).
А.А. Рёрихт
2015.03.040. БЕЛЛЕЙС Дж.Р. МОТ И ПРАВО НА ЗАБАСТОВКУ. BELLACE J.R. The ILO and the right to strike // International labour review. - Geneva, 2014. - Vol. 153, N 1. - P. 237-269.
Ключевые слова: Международная организация труда; право на забастовку; свобода ассоциаций; трипартизм.
Дженис Р. Беллейс - профессор правовых учений и профессор менеджмента школы Вартона Пенсильванского университета -рассматривает закрепленное в международных договорах право на забастовку, его связь со свободой ассоциаций, а также роль контрольных механизмов Международной организации труда (МОТ) в обеспечении данного права.
Статья обращается к вопросам правовой природы права на забастовку. Они поднимаются в связи с критикой мнения, выраженного группой представителей работодателей во время сессии Комитета Международной конференции труда по применению норм в июне 2012 г. Представители работодателей считают, что закрепленное в Конвенции № 87 МОТ «Относительно свободы ассоциаций и защиты права на организацию» право на забастовку должно толковаться значительно уже, чем оно понимается многими. Право на забастовку, по их мнению, не имеет тесной связи со свободой ассоциаций.
Автор утверждает, что позиция представителей работодателей вступает в противоречие с историческим пониманием условий заключения Конвенции № 87. Работодатели поднимают вопросы,
получившие разрешение за многие годы практики (последние исследования проводились: МОТ - 1994 г.; Гернигон (Gernigon), Одеро (Odero) и Гуидо (Guido) - 1998). Различные точки зрения указывают на отсутствие ясного изложения права на забастовку.
Право на забастовку формировалось в условиях постоянного противоборства мнений объединений работников и работодателей. Автор исследует три основных вопроса: право на забастовку в контексте свободы ассоциаций; предпосылки определения границ (параметров) права на забастовку; соотношение ролей Комитета экспертов по применению конвенций и рекомендаций МОТ и Комитета Международной конференции труда по применению норм1. Он применяет метод исторического моделирования, исследуя учреждающие МОТ документы, ее конвенции и материалы ее главных органов (Международной конференции труда (МКТ), Административного совета МОТ и Международного бюро труда)) и пытаясь определить намерения участников трехсторонних отношений.
Изучение материалов МКТ, Административного совета МОТ, Комитета Административного совета МОТ по свободе ассоциаций и Комитета экспертов по применению конвенций и рекомендаций не выявляет ясно выраженного права работников на забастовку. Четкое закрепление отсутствует и в двух основных посвященных этому вопросу конвенциях 1949 г.: Конвенции № 87 и Конвенции № 98 МОТ «Относительно применения принципов права на организацию и заключение коллективных договоров». Понятие права на забастовку является составным элементом свободы ассоциаций.
Закрепление права на свободу ассоциаций, по мнению автора, связано с заключением Версальского договора, учредившего МОТ. Часть XIII договора в перечне условий труда, требующих улучшений, указывает на необходимость утверждения принципа свободы союзов. Договор не содержит разъяснения значения данного принципа, за исключением отсылки к ст. 427, касающейся основных принципов и методов регламентации условий труда. Положения договора не устанавливают, какими методами улучшения условий труда могут быть достигнуты.
1 Автор указывает, что статья не рассматривает мандат Комитета экспертов. Для изучения дискуссии по этому вопросу автор отсылает к работам Свепсто-на (Swepston) 2013 г.
Важно, по мнению автора, прояснить, что составители ч. XIII подразумевали под свободой ассоциаций. Президентом Международной комиссии для выработки конвенций и рекомендаций по вопросам трудового законодательства и улучшений условий труда, учрежденной на Парижской мирной конференции, был президент Американской федерации труда (AFL) С. Гомперс (S. Gompers). Вице-президентом - Дж. Барнс (J. Barnes), делегат правительства Великобритании. В основу выводов комиссии легли предложения делегации Великобритании. Автор приводит описание дискуссии с представителем работников в Административном совете, лауреатом Нобелевской премии мира 1951 г. Л. Жуо (L. Jouhaux).
Дж. Беллейс указывает на важность связи между понятиями «свобода ассоциаций» и «права профсоюзных организаций». Выбор делегацией Великобритании термина «свобода ассоциаций» обусловлен свершившейся в стране индустриальной революцией и, как следствие, ее опытом правовых конфликтов с работниками. Ситуация в Соединенных Штатах была для работников еще более сложной. Стремление данных стран проигнорировать профессиональные союзы стало естественным.
Углубляясь в анализ обстоятельств заключения Версальского договора, автор обнаруживает связь между решением (прецедентом) по делу «Тафф Вайл» (Taff Vale case) 1901 г.1 и Законом о трудовых конфликтах Великобритании (Trade Disputes Act) 1906 г. Соотношение их содержания показывает, что к 1919 г. Великобритания понимала свободу ассоциаций не просто как право на законные объединения. Она тесно связывалась с правом объединений и союзов формулировать условия коллективных требований и предпринимать индустриальные акции (забастовки, пикетирования и бойкоты).
Приводя примеры нормативных актов и судебной практики Великобритании и Соединенных Штатов, а также ссылаясь на практику забастовок в Европе в тот период (забастовками была охвачена вся Европа, и в особенности Германия), автор приходит к заключению, что члены Международной комиссии для выработки конвенций и рекомендаций по вопросам трудового законодательст-
1 Taff Vale Railway Co. vs. Amalgamated Society of Railway Servnts [1901] A.C. 426.
ва, составляя ч. XIII договора, понимали термин «свобода ассоциаций» не только как право на объединение и свободу выражения мнения по месту работы. Он имел более глубокое значение, распространяясь на действия работников в продвижении собственных профессиональных интересов. Свобода ассоциаций - действенное право. Трудящиеся могут не только объединяться, но и организовываться - действовать вместе.
Понимание свободы ассоциаций вызывало дискуссии в МОТ. Некоторые правительства были уверены, что возможность регулировать объединения трудящихся и их деятельность является аспектом национального суверенитета (трудящиеся вовлекались в демонстрации и забастовки в политических целях). Было неясно, может ли работник не присоединяться к ассоциации. Что должно стать инструментом обеспечения права на ассоциацию? Как отмечает автор, в 1927 г. в докладе о свободе ассоциаций Международное бюро труда особо выделило и подчеркнуло, что проблему составляет сама возможность международно-признанного определения свободы ассоциаций. В частности, многие из правовых концепций, определяющих развитие континентального права и юриспруденции по данному вопросу, чужды англосаксонскому праву и юриспруденции. Бюро отметило, что право предпринимать совместные действия для защиты трудовых интересов повсеместно не признается и не имеет защиты. Оно согласилось, что везде уважается право нанимателя свободно использовать свою собственность и право каждого присоединяться или не присоединяться к определенной организации, а также работать или не работать на определенного нанимателя.
Важной вехой нормативного закрепления свободы ассоциаций автор называет период конца 1940-х годов. Декларация относительно целей и задач Международной организации труда 1944 г. провозгласила свободу ассоциаций1 вторым из четырех фундаментальных принципов МОТ. В 1948 г., в условиях сложных противоречий между Всемирной федерацией профсоюзов ^БТИ) и Американской федерацией труда, МОТ приняла Конвенцию № 87, содержащую основные положения свободы ассоциаций, и в том же
1 Текст Декларации на русском языке использует выражение «свобода профсоюзной деятельности» в сравнении с английским «freedom of association».
году - Конвенцию № 98 о праве на организацию и о коллективных договорах. Она закрепила уже признанный принцип - реализуя право на ассоциацию, его обладатели могут создавать независимые организации, способные представлять их интересы на коллективных переговорах. Принятие Конвенции явилось кульминацией 30-летней работы по толкованию понятия «свобода ассоциаций».
Отдельным этапом стал период формирования и развития контрольных механизмов соблюдения свободы ассоциаций. Обсуждалась сама возможность МОТ рассматривать нарушения профсоюзных прав в связи с положением представителей работодателей. Представители работников в Административном совете добивались возможности контроля без согласия соответствующего правительства. Представитель Всемирной федерации профсоюзов заявил, что нарушения прав профсоюзов должен рассматривать ЭКОСОС.
В ноябре 1951 г. Административный совет после дискуссий с ЭКОСОС учредил Комитет по свободе ассоциаций на основе три-партизма. С практикой комитета автор связывает первое признание права на забастовку. В деле о забастовках на о. Ямайка (дело № 28) комитет установил: «Право на забастовку и право на проведение профсоюзных собраний являются существенными элементами прав профессиональных союзов».
МОТ неоднократно возвращалась к пересмотру понимания свободы ассоциации. Принятие Международных пактов о гражданских и политических правах и об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. вызвало новую волну дискуссий. Пункт 1 (ё) ст. 8 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах прямо упоминает право на забастовку. Пункт 3 данной статьи закрепил, что положения статьи не дают права государствам, участвующим в Конвенции МОТ 1948 г. относительно свободы ассоциаций и защиты прав на организацию, принимать законодательные акты или применять закон в ущерб гарантиям, предусматриваемым в Конвенции. Многие делегаты Международной конференции труда считали, что права профсоюзов нельзя эффективно обеспечить, пока не будут признаны и защищены права гражданские.
Автор сводит суть дискуссии к двум основным позициям, выявившим противоречия трипартизма. Первая - позиция предста-
вителей ряда правительств вновь поставить вопрос о национальном суверенитете. Право на забастовку не может предоставляться без ограничений в интересах публичного порядка. Ряд представителей выступал за признание свободы ассоциаций предметом внутригосударственного права. Вторая - позиция представителей работников являлась реакцией на любые предложения ограничить право на забастовку. Автор тем не менее отмечает признание права на забастовку и представителями правительств, и представителями работодателей.
Автор проанализировал ряд общих обзоров Комитета экспертов по применению конвенций и рекомендаций по теме «свобода ассоциации», относящихся к периоду с 1970-х по начало 2000-х годов. В дискуссиях 1973 г. право на забастовку упоминается только один раз. В обзоре 1983 г. содержится отдельный раздел «Право на забастовку». В следующем за ним разделе «Коллективные переговоры» комитет подчеркнул тесную связь между свободой ассоциаций и коллективными переговорами. Впервые подверглась критике способность Комитета экспертов интерпретировать конвенции. Эпоха глобализации наложила свой отпечаток на обсуждение проблемы. Особенностью обзора 1994 г., приуроченного к 75-летней годовщине МОТ, стало то, что представители работодателей впервые поставили под сомнение, что право на забастовку закреплено Конвенцией № 87. Они ссылались на доводы представителей правительств 1948 г., ориентированные на усиление национального суверенитета. Обзор 2012 г. также отражает обострение споров о наличии права на забастовку в Конвенции № 87.
Рассматривая современную практику применения права на забастовку, автор приходит к выводу, что многие конвенции МОТ устарели. В деле о забастовке работников Британских авиалиний 2010 г. Комитет экспертов по применению конвенций и рекомендаций подчеркнул, что современные обстоятельства не были известны в 1919 или 1948 гг. Соответственно, трипартизм может потребовать нового консенсуса в понимании профсоюзных прав. Возникнут новые дебаты по поводу национального суверенитета в «эру региональных и торговых организаций и блоков».
Свобода ассоциаций, заключает автор, является фундаментальным принципом трипартизма. В XXI в. большим испытанием способности МОТ обеспечивать международные стандарты будет
уже не национальный суверенитет, а деятельность региональных «наднациональных» организаций. Растущее число акторов в сфере прав человека бросает вызов автономии и первенству МОТ в определении содержания понятия «свобода ассоциаций».
Т. В. Захаров
2015.03.041. МАКОЛИФ П. ОТ СТОРОЖЕВОЙ СОБАКИ К РАБОЧЕЙ ЛОШАДКЕ: ПОЯВЛЕНИЕ ПОЛИТИКИ РАЗДЕЛЕНИЯ ТРУДА МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО СУДА КАК ПРИМЕР ТОРЖЕСТВА КОСМОПОЛИТИЗМА.
MCAULIFF P. From watchdog to workhorse: Explaining the emergence of the ICC's burden-sharing policy as an example of creeping cosmopolitanism // Chinese journal of international law. - Oxford, 2014. - Vol. 13, N 2. - P. 259-296.
Ключевые слова: Международный уголовный суд; юрисдикция МУС, политика разделения труда; мировой правопорядок; космополитизм.
Статья старшего преподавателя Школы права и социальной справедливости Университета Ливерпуля посвящена изменению роли Международного уголовного суда (далее - МУС, Суд), который, как предполагалось, должен был заниматься мониторингом расследования государствами дел по определенным преступлениям и гарантировать выполнение ими обязательств по Римскому статуту. Однако со временем он взял на себя более активную роль в преследовании лиц, ответственных за вопиющие преступления. С 2006 г. прокурор начал настаивать на добровольной передаче государствами расследуемых ситуаций в Суд. Судьи это поддерживали, а широкая научная общественность их приветствовала и обеспечивала им интеллектуальное обоснование. Возникшая таким образом политика разделения труда сейчас преподносится как естественное и органичное порождение Римского статута. Однако, как отмечает автор, такое развитие его положений не являлось неизбежным и, более того, не было им санкционировано.
Ранее невообразимая (или как минимум - неразработанная) концепция разделения труда впервые появилась в Рабочем экспертном докладе 2003 г. «Принципы комплементарности на практике». В нем допускались ситуации, когда государство доброволь-
