CC BY
15
рованных в рамках достаточно близких / общих формирующих влияний, чтобы идентифицировать их как разделяющих общую культуру1. Именно такое определение культуры позволяет дополнить ряд активно разрабатываемых концептов - индивидуальной и агрегированной интеграции - новым понятием групповой интеграции, имеющим, по мнению автора, серьезный потенциал использования как в деле оптимизации процесса интеграции отдельных членов группы, так и в обеспечении справедливого отношения к группе в целом со стороны принимающего общества.
М.А. Козлова
2015.03.010. МОРОШАНУ Л., ФОКС Дж. «НЕТ ДЫМА БЕЗ ОГНЯ»: СТРАТЕГИИ ПРЕОДОЛЕНИЯ СТИГМАТИЗИРОВАННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ.
MORO§ANU L., FOX J.E. «No smoke without fire»: Strategies of coping with stigmatized migrant identities // Ethnicities. - L., 2013. -Vol. 13, N 4. - Р. 43 8-45 62.
Ключевые слова: этничность; стигматизация; идентичность мигрантов; румыны.
В статье Лауры Морошану (Университет Суссекса, г. Брайтон, Великобритания) и Джона Фокса (Бристольский университет, Великобритания) рассматриваются стратегии преодоления последствий стигматизации, используемые мигрантами из Румынии в Великобритании. Цель исследования определялась авторами как «отслеживание феномена этнизации в реакциях мигрантов на стигматизацию» [с. 439]. Эмпирическое выделение двух стратегий преодоления позволило описать колебания актуальности стигмы, роль дестигматизирующих дискурсов и практик в производстве, преобразовании и порой игнорировании этнических границ.
1 Patten A. Rethinking culture: The social lineage account // American political science rev. - Cambridge, 2011. - Vol. 105, N 4. - P. 735-749; Modood T. Multicultur-alism. - Cambridge: Polity, 2007.
2 Реферат подготовлен в рамках исследовательского проекта «Интеграция социобиологических и социологических методов в исследовании эволюционных оснований морали и альтруизма (в приложении к российским сообществам)», осуществляемого при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект № 14-06-00381 а).
Во введении авторы отмечают, что изучение миграции часто фокусируется на исследовании используемых мигрантами различных этнокультурных ресурсов для преодоления повседневных трудностей, связанных с миграцией. Опора на ингрупповую поддержку и экономические возможности, этнические традиции и этническую принадлежность описывается как возможность конструктивного использования этнических сетей. Но, как указывают далее авторы, этничность выполняет не только защитные функции. Она также может быть представлена как источник стигматизации в дискурсах доминирующей группы / принимающего сообщества. На основе работ Э. Гофмана стигма определяется как «атрибут глубинной дискредитации», «нежелательная различность», которая «портит» социальную идентичность индивида и влияет на ее оценку, при этом «племенная стигма расы, нации и религии» рассматривается в числе самых распространенных типов стигматизации1. Авторы приводят выводы эмпирических исследований о двойственном влиянии стигмы: стигматизация может усиливать этничность, стимулируя «реактивную» этническую солидарность, но может и ослаблять ее, оказывая давление на мигрантов2. Таким образом, стигматизирующие дискурсы представляются мощным инструментом, который актуализирует и закрепляет этнические границы, делая возможным ограничение доступа к различным ресурсам.
Мигранты, безусловно, не просто пассивные жертвы стигматизации. Опираясь на большое количество работ, описывающих разнообразные стратегии мигрантов (и меньшинств), направленные на управление «племенной стигмой», Морошану и Фокс предполагают, что некоторые из этих стратегий могут актуализировать и тем самым повышать значимость этничности, часто путем ее переопределения в положительных значениях. Так, мигранты объединяются с соотечественниками, предпринимая попытки представить этнокультурные особенности в позитивном свете, одновременно занимая критическую позицию по отношению к доминирующему (стигматизирующему) населению: меньшинства сопротивляются
1 Goffman E. Stigma: Notes on the management of spoiled identity. - Har-mondsworth: Penguin, 1990. - Р. 14.
2 Portes A. Conclusion: Towards a new world: The origins and effects of transnational activities // Ethnic a. racial studies. - L., 1999. - Vol. 22, N 2. - P. 463-477.
маргинализации, используя те же расовые термины, что и представители большинства, но наделяя эти термины новыми значениями1. Авторы ссылаются на исследования, в которых указанная стратегия описана на примере разнообразных групп мигрантов: филиппинцев, выходцев из Мексики, сомалийцев в Канаде. Этнические и расовые категории и различия, таким образом, воспроизводятся и укрепляются в этих стратегиях совладания со стигматизацией, но это не единственный возможный ответ на навешивание ярлыков. На примере территориальной стигмы демонстрируется противоположный эффект: стигма может порождать практики ингрупповой социальной дифференциации2. Ассоциирование с преступностью и негативная репрезентация в СМИ могут подтолкнуть некоторых мигрантов к усвоению этих стереотипных представлений и развитию недоверия и избегания идентификации с соотечественниками, как было отмечено на примере колумбийских, русских или албанских мигрантов. В каком-то смысле ингрупповое дистанцирование может усилить значимость этничности, правда, с негативной оценкой, а воспроизводство преобладающих стереотипов относительно соотечественников акцентирует этнически маркированные границы и закрепляет этничность в качестве основного механизма определения и демаркации социальных групп. Однако дистанцирование от стигматизированной группы может также стимулировать развитие альтернативных стратегий защиты и поднятия своего статуса путем обращения к неэтническим характеристикам, связанным, например, с образованием и компетенцией. Обзор исследований стратегий мигрантов позволил авторам статьи сформулировать ключевую идею собственного эмпирического исследования, результаты которого излагаются в основной части статьи: понимание используемых мигрантами стратегий управления стигмой проливает свет на процессы, которые отражают усиление, изменение конфигурации или ослабление этнических границ.
В фокусе интереса авторов - степень и условия включения этничности в повседневные стратегии румынских мигрантов в Бри-
1 Vasquez J.M., Wetzel C. Tradition and the invention of racial selves: Symbolic boundaries, collective authenticity and contemporary struggles for racial equality // Ethnic a. racial studies - L., 2009. - Vol. 32, N 9. - P. 1557-1575.
Wacquant L. Urban outcasts: A comparative sociology of advanced marginal-ity. - Cambridge: Polity, 2008.
столе и Лондоне, направленные на совладание со стигмой. Исследование претендует на то, чтобы опровергнуть фатальную роль эт-ничности в формировании опыта мигрантов, но не предлагает игнорирование ее потенциальной значимости в различных контекстах повседневной жизни. Данные, используемые в статье, взяты из двух проектов, полевые этапы которых были осуществлены в период между 2008 и 2010 гг. В рамках первого проекта - исследования социальных сетей румын в Лондоне - было взято 40 глубинных интервью. В рамках второго - исследования дискриминации по отношению к венгерским и румынским трудовым мигрантам в Бристоле - было проведено 25 глубинных интервью и пять фокус-групп с участниками из Румынии. 89 участников из обоих исследований - молодежь (в среднем - 28 лет), распределение по полу - в равной пропорции. Почти две трети участников имели высшее образование (или являлись студентами на момент проведения интервью), еще треть имели среднее образование (в том числе профессиональные училища). В рамках первого исследования было целенаправленно отобрано 20 мигрантов, занятых высококвалифицированным трудом (студентов и специалистов), и 20 - из нижнего квалифицированного сегмента. Второе исследование не предполагало учета профессии для формирования выборки. Среди низкоквалифицированных профессий многие участники работали в строительстве, клининге или сфере услуг. Профессионалы пришли из различных секторов, таких как юриспруденция, 1Т, финансы и техника. Подавляющее большинство составляли недавние мигранты, которые прибыли в Великобританию после вступления Румынии в Европейский союз в 2007 г.
Вопрос стигматизации не был основным направлением исследования, но поскольку обнаружились многочисленные упоминания этой проблемы в собранных данных, исследователи получили возможность проследить значение стигмы и ее влияние на установки и поведение мигрантов в широком спектре сфер повседневной жизни. Затем были проанализированы пути и механизмы обращения к этничности в реакциях на стигму и выявлены два основных типа ответов, в которых этничность по-разному представлена.
Изложение полученных результатов предваряется описанием проблемы этнической стигматизации румын, краткой характери-
стикой контекста адаптации мигрантов из Румынии в Великобритании, которые наряду с мигрантами из Турции составили крупнейшие группы неграждан, живущих в другом государстве - члене ЕС. Отношение к интенсивной миграции из Румынии в странах прибытия воспринимается не слишком благосклонно, сопровождается ростом недовольства и опасений относительно социальных и экономических последствий этой новой миграции. По всей Европе румыны воспринимаются с презрением и связываются в общественном сознании с криминалом и попрошайничеством. Негативное отношение со стороны принимающего населения в странах Западной Европы для мигрантов из Румынии очевидно, что явственно следует из приведенных в статье цитат из интервью с румынскими мигрантами.
Авторы обращают внимание читателей на тот факт, что самими иммигрантами отрицательные образы румын, воспроизводимые СМИ, оказываются настолько глубоко интериоризированы, что просто не позволяют использовать довольно типичную в условиях этнической стигматизации стратегию «перекрашивания» образа собственной группы из темных цветов в светлые, о чем говорилось в начале статьи. Приводимые в статье фрагменты высказываний респондентов свидетельствуют о том, что размышления мигрантов из Румынии о репутации, которую имеет их группа, сопровождаются переживанием стыда, обиды и унижения, однако эта репутация самим румынам кажется заслуженной. Лишившись шанса на переосмысление коллективной идентичности в положительных категориях, румыны пытаются разработать альтернативные стратегии восстановления статуса и сохранения индивидуальной (если не коллективной) положительной самооценки. Далее - в двух параграфах, составляющих основную часть работы - рассматриваются две различные стратегии преодоления стигмы, которые иллюстрируют разные аспекты этничности: стратегии, актуализирующие этничность, и стратегии, игнорирующие / минимизирующие роль этничности.
Одна из наиболее часто используемых стратегий совладания со стигмой заключается в дифференциации «своих» румын от цыган и перенесении стигмы на последних. Этнические границы таким образом переопределяются, но их важность не уменьшается, а, напротив, в результате реакции на стигму этнические границы ста-
новятся более определенными и значимость этничности в повседневном взаимодействии возрастает. Использование мигрантами подобной стратегии описано и в других культурных контекстах: поляки в Лондоне, колумбийцы в США, русские в Лондоне и Амстердаме, албанцы в Греции. Для румын эта стратегия стала «традиционной» - на протяжении десятилетий румыны обвиняют цыган в том, что они создают негативный имидж Румынии в Европе, что неудивительно, учитывая, во-первых, что цыгане, проживающие в Румынии, являются наиболее маргинализируемой группой, постоянно фигурирующей в СМИ в сюжетах, освещающих преступность и «шокирующие сцены экстремальной бедности», во-вторых, что цыгане - это едва ли не единственное, что известно европейцам о Румынии. Обвинения цыган в том, что они наносят ущерб репутации страны, звучат в выступлениях представителей политической элиты Румынии и, разумеется, воспроизводятся в высказываниях интервьюируемых.
Некоторые из участников говорили о том, что пытались скрыть факт приезда из Румынии, что, конечно, затруднительно в случае, когда необходимо предъявить документы, и тогда они неизбежно сталкиваются с ошибочной их идентификацией как «цыган». В этой ситуации, как свидетельствуют приведенные цитаты из интервью, румынские мигранты начинают «объяснять невежественным» представителям принимающего населения разницу между цыганами и румынами, пытаясь сформировать у них «правильные» стереотипы, часто прибегая к упоминанию статистических данных. Разница между цыганами и румынами демонстрируются также с помощью расово-антропологических маркеров. В разных выражениях опрошенные демонстрировали свое превосходство как белых европейцев над небелым меньшинством в Великобритании. Цвет кожи, таким образом, рассматривается как наиболее простой и надежный способ понимания разницы между цыганами и румынами. Конструирование этнических различий, таким образом, может быть закреплено с помощью придания им расового характера. Приведенные высказывания показывают, что стигматизация цыган характерна не только для низкоквалифицированных мигрантов; студенты и профессионалы, которые занимают менее уязвимые позиции, высказывают подобные взгляды.
Итак, перевод стигмы на другую группу - обвинения цыган в том, что они запятнали репутацию румын - выступает в качестве одной из основных стратегий совладания с бременем стигматизации. Используя эту стратегию управления стигмой, румыны переопределяют этнические границы таким образом, чтобы повысить свою позицию в социальной иерархии по сравнению с цыганами. Эта стратегия восстановления статуса поддерживает и даже усиливает этничность, но не через переопределение коллективной идентичности, а посредством сужения и усиления непроницаемости границ. Так, в точности воспроизводя тот же паттерн, который реализует принимающее население, румынские иммигранты выстраивают иерархическую структуру, которая позволяет им занять более выгодную позицию.
Далее Л. Морошану и Дж. Фокс отмечают, что этническая стигма не всегда приводит к выбору этноориентированных стратегий преодоления. Наоборот, этот факт может стимулировать ответные реакции, не связанные с этничностью. Другая ключевая тактика совладания с негативным образом румын предполагает акцентирование участниками исследования внимания на их индивидуальных навыках и профессиональных качествах, которые позволили им сделать успешную карьеру или «состояться», несмотря на в целом негативный собирательный образ румын. Соглашаясь с тем, что в целом репутация румын оказалась запятнанной, многие участники подразумевали, что их личные и профессиональные достоинства минимизируют или даже сводят к нулю возможность стигматизации в повседневных взаимодействиях. Мигранты оспаривают негативные представления о румынах через личные примеры адаптации и достижения, что в итоге способствует размыванию этнических границ и различий. Хотя в высказываниях опрошенных иногда звучит указание на трудолюбие как на «национальную черту» и предмет групповой гордости, тем не менее в большинстве повествований личный успех объясняется индивидуальными навыками и достижениями. В качестве примера приводятся высказывание женщины-румынки - директора банка, которая училась и работала в Великобритании в течение 15 лет, и преподавателя британского университета, получившего степень PhD в США. Информантами подчеркивается неуместность обращения к национальности, когда речь идет об их быстрой профессиональной мобильности, а также
тот факт, что завершение образования в новой стране позволило им почувствовать себя «включенными в систему», равными среди равных.
Образование становится важным ресурсом и для тех мигрантов, которые заняты низкоквалифицированным трудом, позволяя достичь статуса, превосходящего незавидную участь большинства румынских иммигрантов. В качестве примера приводится выдержка из интервью выпускницы факультета психологии университета в Румынии, которая работает няней, а также учится в магистратуре и утверждает, что в повседневной жизни она не ощущает дискриминации на основании негативных представлений о румынах. Наоборот, воспитание, квалификация и трудовая этика позволили ей развивать прочные отношения с разными клиентами и даже подружиться с некоторыми из них. Примечательно, что девушка описывает и оценивает свой статус в классовых, а не в этнических терминах, связывая его изменения с расширением профессионального опыта, образованием, навыками - т.е. теми ресурсами, которыми она может овладеть для того, чтобы повысить свой статус.
Подчеркивая свое мастерство и компетентность, респонденты высказали одобрение сложившейся в Великобритании мерито-кратической системы, обеспечивающей возможность self-made (merit-based) карьеры. Так, респондент, начавший свою карьеру с работы курьера и ставший заместителем директора IT-компании, подчеркивает значение не только «трудолюбия», но и стремления сделать что-то «большее», превосходящее его непосредственные должностные обязанности, что и является, по его мнению, знаком профессионализма, получившего признание начальства и открывшего ему возможности для карьерного роста.
Хотя среди опрошенных распространено представление о мигрантах как о более трудолюбивых и работящих (hard workers) по сравнению с местным населением, респонденты не всегда описывают модель работника в строго этнических категориях. Как демонстрируют приведенные примеры, мигранты часто используют индивидуалистические стратегии и уникальные обстоятельства для того, чтобы проявить личные способности и, таким образом, выстроить собственную траекторию, отличную от общей «судьбы румын». Такого рода реакции на дискриминацию хорошо изучены, однако порой изображаются как специфическая черта среднего
класса или элитных групп из числа мигрантов и меньшинств. Однако приведенные в статье примеры показывают, что подобные инструменты не являются привилегией элит, а доступны широкому кругу мигрантов, которые стремятся «вырваться вперед» и улучшить свое социальное и экономическое положение. Таким образом, уровень квалификации и профессиональный статус не обязательно влияют на характер реакций на стигму. Подчеркивая достигаемые, а не аскриптивные характеристики в разнообразных формах, эти мигранты стремятся к размыванию этнической границы между румынами и нерумынами, снижая общую значимость этничности в сфере собственного опыта и восприятия.
М.А. Козлова
