CC BY
23
монтов блестяще показал в своих произведениях, что всякий стиль в своем полном завершении объективно изображает действительность» (с. 502).
Книгу завершает «Указатель имен, периодических изданий и анонимных произведений».
Т.М. Миллионщикова
2015.01.020. БОНДАРЕНКО В.Г. ЛЕРМОНТОВ: МИСТИЧЕСКИЙ ГЕНИЙ. - М.: Молодая гвардия, 2013. - 574 с. - (Жизнь замечательных людей: Малая серия; вып. 50).
Ключевые слова: лермонтоведение; генеалогия; биография; русофильство.
Цель работы литературного критика и публициста В.Г. Бон-даренко - опровергнуть многочисленные современные гипотезы о происхождении М.Ю. Лермонтова, о событиях, предшествовавших дуэли поэта с Н.С. Мартыновым, ее причинах, об авторстве некоторых поэтических произведений. В преддверии 200-летия поэта В.Г. Бондаренко отмечал: «Надеюсь, к этой торжественной дате специалисты очистят все лермонтовское пространство от налипших за века мистификаций, сплетен и сомнительных версий. Вернут Лермонтову надлежащее ему высокое место национального русского гения» (с. 24).
Лермонтов верил, будь на месте Дантеса русский, Пушкин остался бы жить. Автор монографии задается вопросом: «Почему нынешние исследователи, не имея никаких новых фактов, отклоняют убедительную логику биографа поэта Павла Висковатого1 и начинают дружно искать любые доводы в поддержку Николая Мартынова?» (с. 11). Версию о якобы вскрытом Лермонтовым письме сестры Мартынова исследователь считает неубедительной, так как между мнимой и истинной историей с письмом и самой дуэлью прошло несколько лет, в течение которых Лермонтов и Мартынов часто общались, вместе обедали, не вспоминая об этом эпизоде. Современники поэта писали о ничтожности и даже
1 Под редакцией П.А. Висковатого (1842-1902) вышло в Москве (1891) 6-томное собр. соч. М.Ю. Лермонтова с первой научной биографией поэта в последнем томе.
сомнительности повода для дуэли, считая ее откровенным убийством поэта, заранее сообщившего, что он стрелять не будет; а в настоящее время выдвигаются доводы в пользу невозможности иного исхода. В доказательство невиновности Мартынова приводят неопубликованную выдержку из воспоминаний С.Н. Васильчиковой, жены сына секунданта Лермонтова, упомянувшей в 1939 г. о том, что на дуэли Лермонтов, подняв дуло пистолета вверх, сказал: «Я в этого дурака стрелять не буду», - что вынудило Мартынова стрелять в безоружного, по сути, поэта.
Ложным считает В. Г. Бондаренко и мнение, что при жизни Лермонтова в России еще не был ясен масштаб его поэтического гения. Опровергают эту точку зрения слова генерала П.Х. Граббе, поэта П. А. Вяземского, а также русская литературная критика того времени всех направлений (от В. Белинского до Ф. Булгарина), которая писала о лермонтовских шедеврах, вела дискуссии о его творчестве.
Особое место в книге отведено вопросу о происхождении поэта. Исследователь вновь опровергает версии, выдвинутые современными лермонтоведами, в которых Юрию Петровичу Лермонтову отказано в истинном отцовстве: «Удивляюсь я только, что эти версии поддерживали то И.Л. Андроников (о французском еврее-лекаре), то именитые лермонтоведы В.А. Мануйлов и В.А. Захаров (о крепостном кучере, с которым якобы спуталась совсем юная дворянка из знатного рода Столыпиных, а ее мать была вынуждена за большие деньги "нанять" в мужья Юрия Петровича Лермонтова)» (с. 63). В книге М. Вахидовой «М. Лермонтов-Таймиев, или Тайна рождения поэта» (2008) утверждается, что поэт родился на три года раньше и отец его чеченец. Однако если Ю.П. Лермонтов не являлся подлинным отцом поэта, то почему беспокоился о ребенке после смерти жены? Зачем завещал ему свое имение? В.Г. Бондаренко настаивает на том, что в личностных качествах поэта, в особенностях его творчества, даже в любви к горному Кавказу проявились генетические корни шотландских горцев.
Исследователь придерживается версии известного средневекового историка Гектора Боэция, автора «Шотландской истории» (1527), что Лермонты были шотландцами. В официальных документах фамилия Лермонт прозвучала в XVII в., когда в «Регистре Эдинбурга» было зафиксировано: «В "Генеалогии почетной и
древней фамилии Лермонт" родоначальником был признан Лэрд из Эрсилмонта», за которым следовал Томас Лермонт, автор ранней версии записи «Тристана и Изольды», чьи поэтические пророчества составляют особый лирический жанр средневековой шотландской поэзии: «Покидая земной мир, он обещал когда-нибудь вернуться в земной мир поэтом. Это предсказание сбылось в России, когда его далекий потомок, Михаил Юрьевич Лермонтов продолжил его поэтическую стезю» (с. 31). Об этом писал и философ В. Соловьёв: «От западных его родичей унаследованная черта - быть может, видоизмененный остаток шотландского двойного зрения - способность переступать в чувстве и созерцании через границы обычного порядка явлений и схватывать запредельную сторону жизни... Необычная сосредоточенность Лермонтова в себе давала его взору остроту и силу. Чтобы иногда разрывать сеть внешней причинности и проникать в другую, более глубокую связь существующего -это была способность пророческая» (цит. по: с. 558). «Нет, ни дикий горец, ни провинциальный лекарь-еврей, ни русский крепостной кучер, сколь бы талантливы они ни были, не могли дать поэту на генном уровне такую пророческую, философскую, музыкальную гениальность. Видно, что без Томаса Лермонта не обошлось» (с. 559), - полагает В.Г. Бондаренко.
Автор книги подробно и последовательно освещает творческую биографию поэта. По его мнению, Лермонтов со своим вольнолюбием и презрением к светской черни задолго до французских поэтов - Бодлера, Верлена и Рембо - стал в России «проклятым поэтом»: «Ненавидевший и презиравший окружающих его светских пошляков, гением своим и шотландским родовым мистицизмом обреченный на постоянное одиночество, он и был самым настоящим "проклятым русским поэтом"» (с. 13).
В. Г. Бондаренко утверждает, что более русского, чем Лермонтов, «по стихам, по выражению своей русскости в русской поэзии XIX в. не найти» (с. 17). Исследователь подчеркивает всевозрастающее русофильство поэта, ссылаясь на автограф в альбоме Вл.Ф. Одоевского: «У России нет прошедшего: она вся в настоящем и будущем. Сказывается сказка: Еруслан Лазаревич сидел сиднем 20 лет и спал крепко, но на 21-м году проснулся от тяжкого сна встал и пошел. и встретил он 37 королей и 70 богатырей и победил их и сел над ними царствовать. Такова Россия» (цит. по: с. 22).
Таким образом, приписываемое Лермонтову стихотворение «Прощай, немытая Россия» противоречит взглядам поэта. В.Г. Бондаренко соглашается с А. А. Кутыревой, считающей автором этого стихотворения Д. Минаева: «Воспитанный в дворянской среде, в благородном пансионе при Московском университете, вращающийся в высших аристократических кругах Лермонтов вряд ли мог писать и говорить "немытая" по отношению к Родине, которой он только что посвятил поразительной силы строки любви. Вполне можно предположить: он не употреблял его и в обиходной среде. Его не было в дворянском лексиконе, а к поэзии оно вообще не имеет никакого отношения. Разве что к пародии, эпиграмме, перепеву... Стихотворная пародия была ведущим жанром Д. Минаева в области сатиры: издевки, насмешки, журнальная полемика - его любимый стиль. Вульгарный демократический жаргон пародии снижал высокую аристократическую литературу. Вот и получилась минаевская пародия на пушкинское "К морю": Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой.
Сравните: "Прощай, немытая Россия, / Страна рабов, страна господ. / И вы, мундиры голубые, / И ты, им преданный народ"»1.
В.Г. Бондаренко характеризует этапы творческого пути Лермонтова, обнаруживая во всех юношеских стихах и поэмах (включая севернорусскую песнь «Последний сын вольности» - 1831), две основные темы - борьба за свободу (русских от варягов, греков от турок и т.д.) и элегия об одиночестве и несчастной любви. Чрезвычайно плодотворным был второй петербургский период, когда были написаны пьеса «Маскарад» (1835-1836), поэма «Мцыри» (1839), велась работа над «Демоном», был создан роман «Герой нашего времени», сотни лирических стихотворений, среди которых такие шедевры, как «Казачья колыбельная песня», «Дума», «Поэт», «Молитва», «Дары Терека», «Памяти А.И. О[доевско]го», «1 января», «И скучно, и грустно», «Есть речи - значенье.», «Тучи». Однако дом на Садовой, 61, в котором они были написаны, полураз-
1 Котырева А. Пародируя поэта. - Режим доступа: http://lermontov.niv.ru/ lermontov/articles/kutyreva-parodiruya-poeta.htm
рушен: «Даже если к двухсотлетию и построят на его месте новую гостиницу, оставив исторический фасад здания, будет ли там открыт, наконец, музей? Ведь был же первый в России музей Михаила Лермонтова открыт в здании Николаевского кавалерийского училища, бывшей Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, где два года учился юнкер Лермонтов. Но после октября 1917 г., естественно, кавалеристов прикрыли, а большинство уцелевших материалов лермонтовского музея передали в Пушкинский Дом, где они хранятся и поныне. Готовая музейная экспозиция» (с. 323).
В Приложении В.Г. Бондаренко публикует список изданий М. Ю. Лермонтова (прижизненные, посмертные, послереволюционные), приводит основные даты жизни и творчества М.Ю. Лермонтова.
К.А. Жулькова
2015.01.021. САВЕЛЬЕВА ВВ. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ
ГИПНОЛОГИЯ И ОНЕЙРОПОЭТИКА РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ. - Алматы: Жазуши, 2013. - 520 с.
Ключевые слова: онейрические тексты; сновидения; хронотоп; архетип; жанр.
Автор монографии, доктор филологических наук В.В. Савельева (проф. Казахского нац. педагогич. ун-та, Алматы, Казахстан), исследует поэтику онейрических текстов в произведениях А. Пушкина, Л. Толстого, Ф. Достоевского, А. Чехова и других русских писателей, одновременно постигая сущность такого антропологического феномена бытия, как сновидение. Представлен обзор истории изучения литературных сновидений, начиная с работы З. Фрейда «Толкование сновидений» (1900), давшей в XX в. новый импульс в освещении темы. Австрийский психолог, в частности, заметил: «Художники - ценные союзники, а их свидетельства следует высоко ценить, так как обычно они знают множество вещей меж небом и землей, которые еще не снились нашей учености»1. Исследование сновидений представляет собой междисциплинарную
1 Фрейд З. Бред и сны в «Градиве» Йенсена // Фрейд З. Художник и фантазирование: Пер. с нем. - М., 1995. - С. 138, 139.
