CC BY
8
тиями права; 2) необходимость учета роли законодателя или судьи в формировании национальных правовых терминосистем; 3) необходимость рассмотрения терминов как сложных лингвоправовых знаков, обладающих языковым субстратом, логическим субстратом и терминологической сущностью; 4) необходимость учета лингво-правовой картины мира пользователей описываемой терминоси-стемы и тип такой картины мира: научная, профессиональная, наивно-бытовая или языковая, культурная; 5) необходимость отбора для словаря терминов, являющихся ключевыми для соответствующих правовых терминосистем, а затем необходимость тщательного анализа особенностей этимологии и истории развития терминологических единиц с культурно-правовым компонентом.
М.Б. Раренко
2014.02.041. ЕФАНОВА Л.Г. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ НОРМЫ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ. - Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2013. - 220 с. - Библиогр.: с. 203-215.
В работе рассматривается содержание и способы выражения нормы в русском языке как особой функционально-семантической категории, а также принципы выделения основных разновидностей норм как элементов функционально-семантического поля.
Монография состоит из введения, четырех глав (1. «Норма как функционально-семантическая категория»; 2. «Категориальная семантика нормы в значениях лексических единиц»; 3. «Принципы и способы представления категории нормы в семантике языковых единиц»; 4. «Взаимодействие категорий нормы и предельности в семантике глагольной лексемы») и заключения.
Семантическая категория нормы в данной работе предстает в качестве функционально-семантического поля полицентрического типа, включающего в свой состав девять частных разновидностей норм, обладающих свойствами функционально-семантических микрополей. Функционально-семантическое поле нормы обладает необходимой семантической общностью и системной целостностью, создаваемой за счет лежащих в основании каждого микрополя положительно оцениваемых представлений о должном.
Для функционально-семантического поля нормы в целом и для каждого из составляющих его микрополей характерна функциональная интеграция разнообразных средств языка в пределах
единой семантической общности. Для выражения семантики каждой из частных норм в пределах единого поля используются разноуровневые языковые средства. В частности, семантика собственно параметрической нормы выражается в основном за счет производных имен существительных и степеней качества прилагательных, образованных при помощи разнообразных словообразовательных средств (включая приставки, суффиксы и повторы).
В выражении семантики нормы целостности принимают участие производные прилагательные (например: безногий, трехногий, бессовестный), словосочетания с предлогом без (всадник без головы) и фразеологические обороты (пятое колесо в телеге, как собаке пятая нога). Значение отклонения от нормы соответствия имеют краткие формы параметрических прилагательных (ботинки велики / малы), сочетания этих прилагательных с наречиями степени (ботинки слишком велики / слишком маленькие) и некоторые производные слова (ботинки великоваты / маловаты, долговязый, мордастый), а также синтаксические конструкции (Она красивая, но глупая; Она глупая, хотя и красивая).
Семантика нормы количества статического или динамического признака одушевленного субъекта выражается в языке за счет указания на отклонения от нее, обозначенные при помощи разнообразных суффиксальных существительных (пошляк, вертячка, упрямец и т.п.) и префиксальных глаголов (отмаяться, недолюбливать). Норма степени достижения результата обозначается при помощи глаголов с чистовидовыми приставками, а отклонения от нее называют производные глаголы с префиксами недо- и пере- (недожарить - пожарить - пережарить). Рассматриваются также способы выражения других разновидностей норм. В целом делается заключение о формальной неограниченности, т.е. способности языка выражать категориальную семантику нормы при помощи разнородных по структуре и относящихся к разным языковым уровням средств.
Входящие в состав функционально-семантического поля нормы семантического микрополя находятся в отношениях частичного пересечения друг с другом, поскольку отдельные языковые средства обладают способностью выражать семантику отношения одновременно к двум нормам. В частности, такие производные, как толстяк, мордастый и т.п., выражают одновременно значение от-
клонения от нормы соразмерности и нормы количества статического или динамического признака лица; параметрические прилагательные участвуют в образовании производных, выражающих отношение к собственно параметрической норме и норме соответствия.
Рассматривается отношение категории нормы и категории антонимии. Распределение всех норм на аксиологические и параметрические в определенной степени соотносится с принятым в лексикологии делением антонимов на классы с точки зрения выражаемого ими типа противоположности. Например, большая часть скалярно-антонимических комплексов, отражающих отношение к параметрической норме, включает в свой состав антонимы, реализующие контрарную противоположность, в то время как скалярно-антонимические комплексы, включающие в свой состав комплементарные антонимы, в основном выражают семантику аксиологической нормы. Существование указанного соотношения не является, однако, достаточным основанием для признания полного соответствия между двумя типами норм и основными разновидностями антонимии. Различие между ними состоит в том, что некоторые из антонимов, выражающие отношение к аксиологической норме, не являются комплементарными, но относятся к классу так называемых векторных антонимов, выражающих противоположную направленность действий, свойств и признаков (напр.: упасть - подняться, разрушить - восстановить). С другой стороны, признанию полного соответствия между двумя типами норм и основными разновидностями антонимии препятствует свойственная ряду норм формальная невыраженность, вследствие чего многие слова, обозначающие отклонение от той или иной аксиологической нормы, не имеют в языке антонимов, обозначающих соответствие этой норме (напр.: обезьянничать, извериться, ни то ни се).
Материалы исследования не подтверждают распространенного мнения о морфологических способах выражения отношения к норме. В частности, формы сравнительной и превосходной степеней сравнения прилагательных и наречий выражают не нормативную, а сравнительную оценку, в то время как формы превосходной степени приобретают способность выражать отношение к норме лишь в том случае, когда имеют значение элатива - безотносительно высокой степени признака, которое в большей степени является
словообразовательным, чем лексическим. Подчеркивается, что отождествлять значение нормы и семантику совершенного вида глагола было бы неверно, поскольку среди глаголов с чистовидовыми приставками значение соответствия нормы имеют только такие, которые вступают в словообразовательные отношения с префиксальными производными, относящимися к недостаточно нормативному и/или чрезмерно нормативному способам действия.
Автор выражает также несогласие с той точкой зрения, согласно которой семантика нормы является лексико-грамматической и в силу этого способной объединять разные группы степеней качества прилагательных, а также глагольных способов действия. Показано, что свойственное степеням качества оценочное значение в большей мере обусловлено прагматикой, чем семантикой нормы. Относительно способов глагольного действия говорится, что обозначенная ими степень интенсивности и/или продолжительности действия (напр.: попридержать, подустать, разахаться) в большинстве случаев не подвергается нормативной оценке, что выражается в отсутствии у относящихся к ним глаголов оценочных коннотаций или мотивированности такой оценки не семантикой способа действия, а значением производящей основы глагола.
Сделанные наблюдения позволяют квалифицировать категорию нормы в русском языке как исключительно семантическую.
Нормы, отраженные в семантике языковых единиц, обладают всеми теми общекатегориальными свойствами, которые характерны для других типов норм, однако эти свойства реализуются в них особенным образом.
Социальная обусловленность нормы нашла выражение в том, что регулярно отмеченными в языке становятся лишь такие нормы, которые обладают той или иной степенью социальной значимости. Более наглядно данное свойство нормы проявилось в делении норм на алетические (основанные на представлениях о том, что должно быть) и деонтические (основанные на представлениях о том, что должно быть сделанным). В языке деонтический характер норм отмечается специальными средствами; например, превышение деонтической нормы расходования маркируется при помощи отглагольных существительных с нулевым суффиксом: перелов рыбы, переруб леса, пережог топлива.
Свойства распространенности и обязательности воспроизводства норм, отраженных в семантике языковых единиц, реализуются при регулярном обозначении соответствия этим нормам или отклонений от них при помощи разнообразных средств языка. Например, отношение к норме среднего роста выражается при помощи непроизводных (высокий) и производных прилагательных (высокорослый, высоченный, приземистый), существительных (великан, верзила, карлик), глаголов (вымахал), фразеологизмов (метр с кепкой) и других устойчивых словосочетаний.
Оптимальность нормы наиболее ярко проявляется при функционировании аксиологических норм. Свойство оптимальности нормы находит выражение и в том, что каждую из частных ее разновидностей можно представить в виде конкретной оценки с точки зрения должного. Особенностью рассматриваемых здесь разновидностей норм является то, что в качестве основания этих оценок могут быть выделены некоторые общекатегориальные свойства нормы.
В основании некоторых видов нормативной оценки лежит признак формальной определенности (внешней завершенности) оцениваемых с их точки зрения объектов. Свойство формальной определенности присуще всем проявлениям нормы. На языковом уровне оно реализуется в закрепленности за каждой языковой единицей определенного понятия, характеризующегося рядом конкретных признаков, что позволяет говорить о том, что все понятия это по сути дела определения, и в принципе всякая норма может быть представлена как определение. Признаком внешней завершенности характеризутся понятия и нормы, отраженные в семантике полнозначных слов, благодаря соотнесенности обозначаемых ими предметов, признаков и действий с реальными классами объектов. Так, слова типа красный, горький, круглый позволяют говорить о соотнесенности с «нормой» или «эталоном». Такого рода эталонами являются предметы, у которых цвет (вкус, форма) относительно постоянны и хорошо известны носителям языка. Для глаголов роль таких эталонов выполняет сцена-прототип, которая более или менее полно определяет то основное содержание, которое вкладывается в глагол, если при этом отсутствует какая-либо добавочная информация.
Приведенные примеры демонстрируют опосредованное проявление свойства формальной определенности нормы в семантике
языковых единиц. Между тем представления о внешней завершенности и соответствии эталону по форме могут служить и в качестве основания нормативной оценки. Подобную роль выполняют эти представления в структуре нормы целостности и нормы видовой идентичности. В частности, имена некомплектных объектов (напр.: безногий, безрукий, бесполый и т.п.) служат для выражения негативной нормативной оценки вследствие формальной незавершенности обозначенных ими объектов, в то время как разного рода отклонения от нормы видовой идентичности, отраженные в семантике языковых единиц (напр.: лженаучность, женоподобный и т.п.), получают отрицательную оценку, поскольку вступают в противоречие с представлениями о нормальных внешних признаках объекта.
Представления об относительной устойчивости (стабильности) нормы лежат в основании принципа статичности и принципа причинно-следственной обусловленности происходящих в объекте изменений. Названные принципы являются основными элементами нормы стабильности, семантика которой выражается в языке при помощи предикатов восстановленного статуса (напр.: отвисеться, разогнуться, прийти в себя), а также высказываний с некоторыми неопределенными местоимениями (напр.: Какой-то он грустный сегодня), частицами (даже, еще, только) и конструкций с союзом но (напр.: Выпал снег, но к вечеру растаял).
Одним из главных способов выражения системности нормы является наличие аномалий как ее регулярных антагонистов. В языке принцип системности нормы проявляется в антонимии оцениваемых с точки зрения нормы признаков. Свойство системности нормы тесно связано с ее признаками, обозначенными как мерный характер и оценочность, которые, в свою очередь, особым образом отражены в семантике языковых единиц.
Мерный характер нормы проявляется в ее способности образовывать скалярно-антонимические комплексы. Изменение размеров, количеств и пропорций отражается на параметрической лексике и, шире, на лексических микросистемах, образующих скалярно-антонимический комплекс. Норма может представлять собой формально не выраженный компонент такого комплекса, как это имеет место у степеней качества прилагательных (напр.: дылда - недоросток), но может быть, как в случае с глаголами, обозначена специальной лексемой (напр.: недоварить - сварить - переварить).
Выражая общий взгляд на норму в языке и опираясь на мнения многих авторитетных исследователей, автор акцентирует идею о том, что основной особенностью плана выражения категории нормы является ее словесная необозначенность. Общие для всех языков когнитивные механизмы этого явления заключаются в том, что человек стремится не столько к единообразному кодированию одного и того же значения некоторого параметра, сколько к тому, чтобы нормальное (естественное, ожидаемое) положение дел в мире выражать максимально экономным образом (в идеале - вообще не выражать), и наоборот, для обозначения ненормальных (неестественных, маловероятных) ситуаций использовать специальные кодирующие средства. Вследствие этого языковые сообщения обычно сфокусированы не на самой норме, а на отклонениях от нормы и стереотипа жизни. Причины такого положения дел заключаются в том, что патологическое, пожалуй, ясней всего поучает норме. Непорядок информативен уже тем, что не сливается с фоном, «поэтому семантика нормы наиболее явно реализуется при описании разного рода отклонений от нее» (с. 7).
А.М. Кузнецов
2014.02.042. АРИСТОВА ВН., БЕССАЛОВ А.Ю. МЕЖДУ ЛОГИКОЙ И ЭКСПРЕССИЕЙ: Каузальные отношения и инвективная лексика во французском языке. - Калуга: АНО ВПО «МГИ», 2013. - 169 с. - Библиогр.: с. 142-167.
В монографии на примере каузальных отношений и инвек-тивной лексики рассматриваются логические и эмотивные компоненты во французском языке.
Работа состоит из введения, четырех глав (1. «Причинно-следственная связь как философско-логическая и лингвистическая проблема»; 2. «Теоретические проблемы изучения инвективной лексики»; 3. «Способы выражения каузальных отношений во французском языке»; 4. «Прагмалингвистический и коммуникативный анализ инвективного словоупотребления во французском публицистическом дискурсе») и заключения.
В монографии, в частности, отмечается, что понятие «каузальность» в языке связано, прежде всего, с отражением в сознании человека явлений и событий окружающего мира, объединенных причинно-следственной зависимостью. При этом средства выраже-
