CC BY
151
ИСТОРИЯ
2012.02.041-044. ОСВЕЩЕНИЕ СИНЬХАЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1911-1912 гг. В СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ КНР.
2012.02.041. ЧЖАН КАЙЮАНЬ, ТЯНЬ СИН. Изучение истории Синьхайской революции в начале нового века, (2000-2009). ЧЖАН КАЙЮАНЬ, ТЯНЬ СИН. Синь шицзи цзи чу дэ синьхай гэмин ши яньцзю, (2000-2009) // Чжэцзян шэхуй кэсюэ. - Чжэцзян, 2010. - N 9. - С. 89-93. - Кит.яз.
2012.02.042. ЛИ ЛЯНЬЮЙ. Новое начало слияния национальностей: К столетию Синьхайской революции.
ЛИ ЛЯНЬЮЙ. Миньцзу жунхэ дэ синь цидянь: Цзинянь Синьхай гэмин 100 чжоунянь // Шисюэ юэкань. - Хэнань, 2011. - N 4. -С. 11-15. - Кит. яз.
2012.02.043. ПЭН НАНЬШЭН. Наследие Синьхайской революции: Новое начало создания общности китайской нации.
ПЭН НАНЬШЭН. Синьхай ичань: Чжунхуа миньцзу гунтунти цзяньгоу дэ синь кайдуань // Там же. - С. 5-8. - Кит.яз. 2012.02.044.ЧЖУ ИН. Синьхайская революция и возникновение и развитие у торговцев идей экономического национализма. ЧЖУ ИН. Синьхай гэмин юй шанжэнь цзинцзи миньцзучжуи сы-сян дэ ичань цзи фачжань // Там же. - С. 8-11. - Кит.яз.
На изучение истории Синьхайской революции (1911-1913) китайскими историками в последнее десятилетие, пишут преподаватели Центра изучения новой истории Китая Педагогического университета Центрального Китая (041), оказывает серьезное влияние принятая в западной исторической науке модель «общество-государство». Китайские ученые, изучая проводившуюся в конце правления династии Цин «новую политику», сосредоточились на особенностях, отличавших Китай от Запада, на признаках «городского общества» и «общественной среды» в Китае того времени.
Изучение истории Синьхайской революции с начала ХХ1 в. ведется в рамках революционной и модернизационной парадигм. В начале 2006 г. между их последователями возник конфликт. Юань Вэйши в напечатанной в «Чжунго циннянь бао» 11 января 2006 г. статье «Модернизация и учебники по истории» выступил против «чувства слепого патриотизма» и призвал заняться изуче-
нием происходивших в Китае в Новое время революций в рамках всемирного процесса модернизации.
С позиций модернизационной парадигмы отрицался сам факт Синьхайской революции. В то же время чрезмерно расхваливались успехи проведения «новой политики» и даже утверждалось, что Синьхайская революция прервала процесс политической модернизации Китая.
Юань Вэйши подчеркивал, что Цинская династия перед революцией находилась как раз в процессе перехода к конституционной форме правления, тогда как большинство правительств Китайской Республики (1912-1949) представляло диктатуру.
В напечатанных в той же газете 1 марта 2006 г. двух статьях Чжан Хайпэна содержался ответ на ошибочные положения в статье Юаня. Чжан доказывал, что Синьхайская революция входит в ряд главных событий в новой истории Китая и что она открыла перспективу для модернизации страны. Он предлагал совместить достоинства революционной и модернизационной парадигм. Изучение новой истории Китая только под углом зрения истории революции может привести к недостатку внимания к проблемам социально-экономического развития и социальным изменениям, их влиянию на революционный процесс, чему в исследованиях, проводящихся в рамках модернизационной парадигмы, уделяется больше внимания. В то же время изучение новой истории Китая только на основе теории модернизации может привести к ее переделыванию и переписыванию.
Го Шию в статье, напечатанной в 2002 г. в № 9 журнала «Сюэшу яньцзю», отмечал, что между революцией и «новой политикой» существовала причинно-следственная связь. Недостаток финансов, слабость авторитета власти и ее возможности управлять страной определили поражение в проведении «новой политики» и падение династии Цин. Успех революции не был результатом действий группы революционеров во главе с Сунь Ятсеном. Именно в 1911 г., в создавшихся объективных революционных обстоятельствах проявились антиманьчжурские настроения в обществе, изменившие обстановку в стране. Точку зрения Го поддержали Чжан Хайпэн и Ли Сичжу1.
1 Чжунго цзиньдай тунши, 2006. - Т. 5.
В последнее время правильность определения характера Синьхайской революции как «буржуазной» в научных кругах историков подвергается сомнению. Чжан Сянвэнь, основываясь на анализе движущих сил революции, рассматривает ее как «национально-демократическую революцию». Он считает неверным утверждение о поражении Синьхайской революции, поскольку она привела к свержению диктатуры Цинской династии и выполнила задачу по созданию демократической республики.
Го Шию называет революцию «антиманьчжурской гражданской национальной революцией... органически связанной с политической революцией, заменившей императорскую форму правления на демократическую» (041, с. 91).
Чжу Цзунчжэнь доказывает, что хотя с «теоретической» точки зрения Синьхайская революция была «национальной революцией», но «на практике» она далеко не достигла этого уровня, так же как и уровня «буржуазной революции». По сути своей Синьхайская революция была традиционным движением за смену правящей династии, но в ходе ее начинались самые первые и поэтому самые простые поиски на пути создания современного государства.
Дин Ювэнь и другие историки, обобщая уже имеющиеся исследования характера Синьхайской революции, считают, что вначале нужно прояснить содержание понятия «буржуазия». Если его понимать в широком смысле, как носителя буржуазно-демократических идей, то Сунь Ятсен и его соратники принадлежали к классу буржуазии. Если же понятие «буржуазия» ограничить торгово-промышленным слоем, то у антицинской революции не было такой классовой основы, как у проходившего в то время движения за введение конституционно-монархического правления.
Признавая буржуазный характер Синьхайской революции, нужно не только объяснить, что класс, который представляли Сунь Ятсен и другие революционные вожди, был буржуазией, но и доказать наличие отклика и участия буржуазных слоев в революционной борьбе. Сунь Ятсен и его соратники за долгое время подготовки и развертывания революционного движения неоднократно получали горячую поддержку части буржуазии, но она была малочисленной и ее недоставало для необходимого представительства.
Сунь Ятсен и его соратники опирались главным образом на участников антицинского движения, в борьбе за подъем которого
они принимали личное участие, в то время как даже на подъеме антицинского движения широкие слои буржуазии сохраняли безразличие и медлили сближаться с революционерами. Капиталисты от начала и до конца недостаточно поддерживали революцию. Программа «принципа народного благосостояния» не могла способствовать подъему революционной активности капиталистов. Поэтому утверждения, что Сунь Ятсен был представителем среднего и низшего слоев буржуазии и что революция имела буржуазный характер, не являются достаточно убедительными.
В изданных за последнее десятилетие исследованиях Синь-хайской революции содержатся ценные мысли и предложения, в частности, предлагается развивать изучение истории революционного движения на местах, усилить изучение Синьхайской революции в сравнении с политическими реформами и революциями в разных странах мира, заниматься поиском и изучением исторических источников.
Синьхайская революция, без сомнения, была проявлением политического раскола в обществе, но нет ответа на вопрос, был ли этот раскол полным распадом состоявшей из шэньши, крестьян, рабочих, торговцев социальной структуры, утратой общественного порядка и напряженностью в отношениях между маньчжурами и ханьцами. Так называемые революционная и конституционно-монархическая группировки обе были сторонниками западной конституционной формы правления, их участники различались между собой лишь социальным положением и общественным статусом. До сих пор остается невыясненным вопрос, в чем крылась главная причина борьбы между двумя группировками.
Необходимо продолжать изучение истории Синьхайской революции на региональном уровне, отыскивать общее и особенное в революционных событиях в каждом районе страны, проводить сравнение Синьхайской революции с Французской и английской революциями, «возвратиться к источником» и дать рациональное объяснение китайским социальным реформам в Новое время.
В некоторых районах, например в юго-восточном, где были сильны позиции шэньши и торговцев, Синьхайская революция носила характер буржуазной революции, в большинстве других районов страны, включая отсталые районы, революция носила общенародный характер. Действительно ли революционеры, как новая
социальная группа, порвали связь с капиталистами и существовали самостоятельно; к какому классу принадлежали поддерживавшие революционеров китайские эмигранты (хуацяо) за границей - остается невыясненным.
Изучение Синьхайской революции в рамках революционной и модернизационной парадигм в равной мере углубляет уровень исследования, но у каждой из них имеются свои достоинства и недостатки. В то же время исследование и описание истории революции в рамках обеих парадигм сводится только к «разъяснению исторических тенденций и курса» (041, с. 93), тогда как участник исторических событий и их творец - человек - выпадает из поля зрения ученых.
Необходимо изменить подход к изучению персонажей и деятельности вождей революции, не рассматривать исторические личности в отрыве от эпохи, в которой они жили, всесторонне описывать историю их становления и развития, а не заниматься наклеиванием ярлыков.
Среди существующих сегодня исследований, посвященных вождям революции, достаточно много рассуждений и критики с позиций современного человека. Касаясь личности Сунь Ятсена, ученые не должны исходить в своих оценках из заранее составленного представления о нем как о «великом» или «совершенном» человеке, приукрашивать его.
Не следует, исходя из представлений о западной модели зрелых социалистических партий, чернить китайскую Революционную партию (Гэминдан) и уравнивать Синьхайскую революцию с буржуазными революциями на Западе. Самым важным в Синьхайской революции было то, что она сделала первый шаг на пути к установлению демократической формы власти в Китае.
Ли Ляньюй, профессор истфака Нанкинского университета, доктор исторических наук (042), отмечает, что уже 15 лет назад дал определение характера Синьхайской революции как «великой национальной демократической революции». Определение «национальная революция» указывает на то, что целями революции было устранение правящей маньчжурской династии Цин и осуществление национального возрождения. Двойственность характера революции выражена в политической программе революционеров, в основе которой лежали «три народных принципа» Сунь Ятсена
(национализм, демократия и народное благоденствие), соединявшие в себе антиманьчжурский национализм, вытекавший из традиционных представлений о различии между ханьцами и «варварами», с западными буржуазными взглядами на национальную независимость.
Идейная и политическая двойственность Синьхайской революции вытекала из стремления воплотить в реальности китайскую историческую культурную традицию в исторических условиях той эпохи, в которой она совершалась. С древности на территории Китая проживали многие этносы, между которыми происходили конфликты и в то же время протекал процесс их слияния, превращения в части единого целого.
Основная цель Синьхайской революции состояла в том, чтобы добиться обретения страной национальной независимости и продвижения по пути процветания. Эта цель не могла быть достигнута без свержения династии Цин, отказа от проводившейся цин-ским правительством внешней политики соглашательства, преклонения и унижения перед западными державами и отказа от внутренней политики сопротивления демократическим реформам в стране.
Революционеры, используя лозунги, объявлявшие цинское правительство приспешниками иностранцев, инородной по своему происхождению властью, мобилизовали народные массы, лишили правящую маньчжурскую династию легитимности и создали прочную базу для победы революции.
В то же время следует видеть, что выдвинутый революционерами лозунг «изгоним маньчжуров» («пай мань») не имел под собой таких оснований, как постоянное проведение цинским правительством политики национальной дискриминации, создание ожесточенной конфронтации в обществе. Действительная причина состояла в том, что на протяжении 70-80-х годов XIX в. в Китае отсутствовали возможности осуществлять мобилизацию общества и оказывать отпор внешнему врагу, тогда как после подписания ряда позорных для страны неравноправных договоров народ не мог жить спокойно и государство перестало быть государством. Китай не мог своевременно включиться в процесс мирового развития, проводить демократические реформы.
Использование революционерами лозунга «изгоним маньчжуров» не имело целью вызвать национальный конфликт между маньчжурами и ханьцами, изгнать маньчжуров за Великую китайскую стену. Революционеры стремились лишить маньчжурских правителей права быть представителями государства коренной ханьской национальности, провести решительную реформу отставшей от эпохи деспотической монархической системы, стремились к борьбе за построение нового могущественного национального государства с республиканской формой правления. В этом смысле Синьхайская революция осуществила величайшую модернизацию, стала новым началом в процессе слияния разных национальностей, населявших страну, в единую нацию. Одним из проявлений модернизационного характера революции был состав членов Гэминдана (Революционной партии), основу которого составляли интеллигенты, и ее руководства, состоявшего из сформировавшихся в ходе длительной реформы образования в конце правления династии Цин интеллигентов нового типа. Центральное место среди них занимала большая группа молодежи, выехавшей в свое время для учебы за границу. Являясь очевидцами упадка власти Цинской династии, они размышляли над проектами спасения родины от национального кризиса, используя полученные в новом для себя мире представления о развитии мировой цивилизации. Именно это определило выбор ими цели революции - установление в Китае республиканской формы правления, для достижения которой они вынуждены были использовать как тактический ход лозунг «изгоним маньчжуров» («пай мань»).
Модернизационный характер революции проявился и в революционной идеологии, истоками которой служили европейская и американская теории демократической республики и социальной революции.
Свержение Цинской династии произошло путем революционного насилия, но Синьхайская революция была политической революцией, которая сохранила стабильность в обществе, что было связано с уже возникшими в то время в обществе новыми механизмами ее поддержания. Ранее, в 2001 г., автор определил китайское общество в Новое время как общество, совершавшее переход к модернизации, подвергавшееся империалистической агрессии, связанное путами неравноправных договоров с западными державами,
превращавшееся в полуколониальное; как общество, в котором шло быстрое разрушение натурального хозяйства, развитие в районах с удобными путями сообщения, особенно в приморских, и в районах вдоль рек современной экономики и медленное втягивание других районов страны в процесс перехода к капитализму; как общество, в котором медленно возникал переход к модернизации в политике, экономике, социальной жизни.
Происходившие перемены изменяли систему ценностей и политическую систему вне рамок механизмов государственного управления. Модернизационный характер Синьхайской революции проявился и в утверждении революционерами того вклада, который был сделан маньчжурскими правителями в слияние национальных культур и в развитие общества на втором этапе правления династии Цин. Если первый этап их правления был периодом военного завоевания Китая, временем насилия, убийств и ограбления страны, то второй этап, после стабилизации обстановки в стране, стал временем собирания воедино разрушенного, врачевания ран, достижения процветания общества в эпохи правления Каньси (1662-1722), Цяньлун (1736-1795).
После вторжения в Китай правящая верхушка маньчжуров начала усердно учиться у ханьцев достижениям китайской цивилизации, прилагала усилия к слиянию маньчжуров и ханьцев, к культурному строительству, к укреплению пограничных районов страны, добившись во всем этом определенных успехов. В исторических условиях того времени цинские правители внесли свой конструктивный вклад в новый расцвет китайской цивилизации, в укрепление централизованного многонационального государства.
Еще до вторжения в Китай маньчжурские правители подвергались серьезному влиянию китайской культуры, широко использовали ханьцев, их знания и умения, учились у них применению передового для тех времен военного вооружения. После вторжения в Китай и установления в стране обстановки стабильности процесс китаизации маньчжуров ускорился. Цинские правители восстановили китайскую традиционную систему экзаменов, обучали членов императорского дома, сыновей императоров и маньчжурскую военную знать по конфуцианским канонам.
С целью исправления отношений между маньчжурами и ханьцами в период Канси-Цяньлун императоры совершали поездки
в Южный Китай, бывший в ходе завоевания Китая последним оплотом свергнутой маньчжурами китайской династии Мин (13681644), использовали исторический опыт Минской династии в управлении государством и внесли в него свои новшества, назначали ханьцев на чиновничьи должности и следили за тем, чтобы они имели на своих постах равные с маньчжурами права и обязанности, в основном создавали ситуацию сотрудничества между маньчжурами и ханьцами.
В начале правления династии Цин произошло усмирение пограничных районов страны, возвращен Тайвань, были достигнуты огромные успехи в укреплении власти на пограничных территориях. Маньчжурские правители, будучи представителями малочисленного народа, в отношении каждого из малочисленных народов, населявших пограничные районы, использовали силу родственных связей и призывов к местной верхушке общества, добиваясь этим выдающихся успехов в борьбе за привлечение на свою сторону высшего слоя местных религиозных деятелей. Поэтому не является преувеличением сказать, что в начале правления династии Цин ее правители вошли в ряд тех правителей в истории Китая, которые внесли самый большой вклад в создание единого многонационального государства. В действиях маньчжурских правителей в полной мере проявлялся основной закон истории сосуществования национальностей в Китае: в процессе слияния национальностей, включая и особые периоды возникновения межнациональных конфликтов, находившиеся на более низком уровне экономического, политического и культурного развития малочисленные народы изучали и заимствовали передовую китайскую культуру, ускоряя тем самым процесс развития собственной культуры. Сосуществование многих национальностей, слияние культур, общее развитие приносили пользу не только малочисленным народам, но и развитию китайской культуры.
Синьхайская революция не имела антиманьчжурской направленности, ее участники не выступали против образа жизни, обычаев маньчжуров, против обладания маньчжурами равных прав с другими народами страны. Эта революция была направлена против деспотического монархизма, против отсталых обычаев и нравов, против тяжелого положения в стране при правлении маньчжурской династии.
В выдвинутой Сунь Ятсеном идее «трех народных принципов» указывался курс национальной политики, проводившейся впоследствии Гэминданом. Сунь Ятсен, опираясь на настроение масс в обществе, сразу же указал на необходимость немедленного укрепления республики «пяти национальностей»: ханьцев, маньчжуров, монголов, уйгуров, тибетцев. Предложенное им понятие «государственный национализм» («гоцзучжуи») включало в себя объединение всех проживавших на территории Китая национальностей, формирование великой китайской нации, построение сильного национального государства.
Синьхайская революция в истории Китая открыла новый этап в процессе слияния национальностей и государственного строительства.
Пэн Наньшэн, профессор Центра изучения новой истории Китая Педагогического университета Центрального Китая (043), отмечает, что Цинская династия по существу завершила продолжавшийся с династии Хань (202 г. до н.э. - 220 г. н.э.) процесс слияния проживавших на территории Китая национальностей. В годы ее правления сложилось связанное тесными узами сообщество (гунти) национальностей. Однако внутри этого сообщества наряду с узами, скреплявшими его, существовало неравенство, превосходство одних национальностей над другими. Внутри сообщества существовали также и отношения между покорителями и покоренными, поэтому в межнациональных отношениях присутствовали и разобщенность, и недосказанность, и даже угроза «править Поднебесной».
С наступлением Нового времени сообщество национальностей столкнулось с небывалым в истории Китая вызовом - агрессией западных держав, заключением под дулами пушек неравноправных для Китая договоров, с 70-80-х годов XIX в. - с угрозами кризиса на пограничных территориях и раздела страны в конце XIX в.
В сложившейся исторической ситуации народы всех национальностей Китая оказались связанными общей судьбой, и это положило начало их сопротивлению империалистической агрессии и борьбе за национальный суверенитет.
Все же у части наиболее радикальных революционеров существовали настроения великоханьского шовинизма, вплоть до
отождествления ими ханьской национальности с китайской нацией. В то же время было и достаточно свидетельств разумного переосмысления проблемы национальных отношений в Китае. Стоявший на позициях конституционной монархии Лян Цичао выдвинул теорию «малого национализма» (сяо миньцзучжуи) внутри страны и «большого национализма» (да миньцучжуи) за пределами Китая, на основе которой он предложил понятие «китайская нация» (чжунхуа миньцзу).
На этапе зарождения Синьхайской революции было достаточно расистских высказываний, но ради достижения цели создания современного национального государства революционеры отказались от идеи расовой революции, выдвинув в качестве главной цели революции создание демократической республики, современного национального государства, основанного на равенстве всех национальностей, составляющих китайскую нацию.
Когда Гэминдан совершил поворот к политической революции, строительство сообщества национальностей Китая вступило в новый этап. В первые годы Китайской Республики часть революционеров занялись созданием многочисленных национальных организаций, что способствовало продвижению вперед процесса слияния национальностей.
Синьхайская революция, считает автор, обозначила вступление Китая в новый этап процесса создания национальной общности в Китае. С созданием Китайской Республики воплотились в реальность идеи создания современного национального государства, краеугольным камнем которого стала китайская нация, объединившая ханьцев и остальные народы на основе принципа равенства перед законом. Национальная политика всех последующих го-миньдановских правительств строилась на соблюдении принципа -сохранение республики «пяти национальностей» и национального равноправия.
В предшествовавшее Синьхайской революции десятилетие, пишет Чжу Ин, профессор Центра изучения новой истории Китая Педагогического университета Центрального Китая (044), постепенно сформировался слой торговцев нового типа. Вслед за развитием в Китае в конце XIX - начале XX в. национального капитализма в стране увеличивалось количество людей, вкладывавших капиталы в новую торговлю и промышленность, и, что было еще
более важно, происходило разрушение традиционной цеховой системы и возникновение новых торговых союзов, ассоциаций, объединявших в своих рядах людей, занятых в разных областях торговли. Очень быстро это явление распространилось по всей стране, и торговцы из массы разобщенных в силу специфики своих занятий людей превратились в единую силу. В то же время под влиянием развертывающегося в стране движения за демократическую революцию стали отчетливо проявляться изменения к новому в сознании людей, занимавшихся торговлей. У них отсутствовали представления о теоретическом национализме, а было стремление к противодействию агрессии и экономическому проникновению западных держав в Китай и развитию национального капитализма, в котором торговцы нового типа играли активную роль. Свою роль сыграло и усиливавшееся накануне революции со стороны партии Гэминдан обличение экономической агрессии западных держав, которые, предоставляя цинскому правительству займы на кабальных условиях, захватывали права на эксплуатацию рудников и месторождений полезных ископаемых, на строительство железных дорог. Такие действия способствовали возникновению идей экономического национализма у торговцев и предпринимателей, которые не могли не осознавать наступление гибельных для них последствий экономического проникновения и диктата западных держав в Китае.
Идеи экономического национализма проявлялись в повсеместном создании по всей стране имевших новые формы объединений торговцев, носивших разные названия (торговые союзы, ассоциации). В этом движении выражалось стремление торговцев развивать национальную промышленность и торговлю, спасти страну.
В традиционном китайском обществе население делилось на четыре категории: ши (образованные люди, чиновники), крестьяне, ремесленники и торговцы, причем последние находились в приниженном по сравнению с остальными положении. Накануне Синь-хайской революции, вслед за популяризацией в китайском обществе идеи о значимости торговли в жизни общества и возникновением идей экономического национализма, важная роль торговли в экономике была признана общественным мнением, социальный статус торговцев заметно повысился.
Новые торговцы сыграли действительно важную роль в развертывавшемся накануне Синьхайской революции, носившем характер антиимпериалистической и патриотической борьбы движении за возвращение Китаю прав на рудники и разработку полезных ископаемых, на строительство железных дорог, которое приобрело окраску движения за идеи экономического национализма. Эти события достигли широкого масштаба и особо острый характер приобрели в провинции Сычуань, развернулись в провинциях Хубэй, Хунань, Гуанси, Цзянси, Чжэцзян.
Свержение в ходе Синьхайской революции Цинской династии, создание Китайской Республики объективно создали благоприятные условия для развития национальной промышленности и торговли, способствовали дальнейшему развитию экономического национализма в среде новых торговцев и предпринимателей, считавших, что Синьхайская революция дала им «наилучший шанс», о чем заявил созданный в 1912 г. Торгово-промышленный союз Китайской Республики.
И.С. Ермаченко
2012.02.045. САЯ МАКИТО. ЯПОНО-КИТАЙСКАЯ ВОЙНА И РОЖДЕНИЕ ЯПОНСКОГО НАЦИОНАЛИЗМА. SAYA MAKITO. The Sino-Japanese war and the birth of Japanese nationalism. - Tokyo: Intern. house of Japan, 2011. - 25, 184 p.
Профессор факультета гуманитарных наук университета Кэйсэн (Токио) рассматривает перемены, произошедшие под влиянием Японо-китайской войны, и приходит к выводу, что опыт пережитого предопределил нормы общественной жизни Японии на годы вперед.
Предшествующие войне 20 лет были временем соперничества Японии и Китая за влияние в Корее. Под влиянием Японии Корея объявила себя независимой от Китая страной и некоторое время проводила модернизацию армии при поддержке японских специалистов, но вскоре произошло антияпонское восстание, и вассальные связи Кореи с Китаем были восстановлены. В 1885 г. был подписан Тяньцзиньский договор между Китаем и Японией: обе стороны обязались вывести войска из Кореи. В 1894 г. власти Кореи обратились к Цинскому правительству за помощью в подавлении восстания. Это стало поводом для ввода японских войск в
