CC BY
149
короны, ослабление принадлежащей только короне исполнительной власти, невозможность применения авторитарных методов управления.
С сентября 1641 г. по август 1642 г. была подготовлена и утверждена парламентом «Великая Ремонстрация» - основной документ, важнейший для установления в Англии конституционной монархии и являвший собой дальнейшую попытку парламента установить контроль за исполнительной властью. Обсуждение «Великой Ремонстрации» вызвало серьезные политические противоречия в парламенте. Карл I не преминул ими воспользоваться и дал отрицательный ответ на петицию, сопровождавшую «Великую Ремонстрацию». Во взаимоотношениях короля и парламента наступает новый этап, продлившийся с 10 января по 21 июня 1642 г. и именуемый «бумажной войной». Особого внимания, по мнению автора, заслуживает документ, получивший название «19 предложений» или «Протестации» от 2 июня 1642 г., который суммировал все требования, предъявленные парламентом королю с января по июнь 1642 г. Данный акт завершил период «бумажной войны», так как после отказа Карла I дать положительный ответ на «Протеста-ции» стороны начали подготовку к военным действиям.
И.Е. Эман
2012.01.033. ПЕТРУНИНА О.Е. ГРЕЧЕСКАЯ НАЦИЯ И ГОСУДАРСТВО В ХУШ-Х1Х вв.: ОЧЕРКИ ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ. - М.: КДУ, 2010. - 744 с.
Ключевые слова: Греция, ХУШ-Х1Х вв., нация, национальное самосознание, государственное строительство, политическое развитие.
Книга представляет собой наиболее полное отечественное исследование политической истории греческого народа в Новое и Новейшее время. Основное внимание уделено ключевым процессам и событиям, определившим облик греческой нации в изучаемый период: развитию национального самосознания, основным этапам и направлениям государственного строительства, эволюции социальных и политических институтов и др. Исследование носит междисциплинарный характер, автор использует методы и модели политологии, истории, филологии и других смежных наук. Работа
состоит из введения, пяти частей, заключения, списка литературы и приложений.
Первая часть посвящена рассмотрению положения греков под властью Османской империи и Венецианской республики в 1453-1821 гг. Автор, сравнивая положение греков в этих регионах, отмечает, что религиозный гнет был одной из характерных черт венецианского правления на греческих землях, оказавшихся вне Османской империи. Более жесткой, нежели в Османской империи, была и политика в отношении греческой культуры: автор заключает, что османы относились к ней скорее равнодушно, венецианцы -явно враждебно. Как в Османской империи, так и в венецианских владениях наличествовала греческая социальная верхушка. «В то время как особенности османской общественно-политической структуры не позволяли ей институциализироваться, сословное устройство венецианского общества дало греческой элите возможность жестко зафиксировать свою принадлежность к аристократии по европейскому образцу» (с. 99). Османская империя, ощущавшая себя наследницей Византии, законсервировала многие традиции греков и приобщила их к своим собственным традициям, к миру Востока. Венеция открыла своим подданным «окно в Европу», приобщила к европейской культуре Нового времени.
В том, что греки сумели выжить, сохранить собственную религию и культуру, автор видит значительную роль Православной церкви. Государственно-политическое устройство Османской империи благоприятствовало консервации Церкви как института и даже предоставило ей ряд привилегий. Поскольку рычаги церковного управления находились в руках греков, то именно они оказались в наиболее выигрышном положении среди христианских народов империи. На протяжении нескольких столетий Церковь оставалась в греческом мире едва ли не единственным хранителем национальной традиции и письменности.
Переход под контроль империи важнейших торговых путей в Средиземноморье, с одной стороны, и целых отраслей торговли в руки греков - с другой, способствовал укреплению слоя греческого купечества. Накопленные капиталы частично вкладывались в развитие образования, а впоследствии в вооружение и подготовку освободительного восстания. Период наибольшего экономического
подъема греков совпал со вступлением империи в фазу структурного кризиса.
«Лишенные первоначально доступа к власти как покоренный народ, греки постепенно сумели интегрироваться в правящую элиту венецианских колоний и доказать свою полезность османам» (с. 678). Участие во власти помогало грекам получить важный опыт политической деятельности, впоследствии использованный в Республике Семи Соединенных Островов и в государственном строительстве 1820-1830-х годов.
Новое интеллектуальное движение, начавшееся среди греческих книжников в ХУШ в. под влиянием западноевропейского Просвещения, привело к формированию нового дискурса, поставившего под сомнение некоторые традиционные ценности. Важнейшей предпосылкой для восприятия новшеств стали изменения в языке. Автор датирует появление этноцентрического дискурса в среде греческих интеллектуалов последней четвертью ХУШ - началом Х1Х в. и говорит о процессе развития греческого национального самосознания.
Этноцентрический дискурс сыграл важную роль в подготовке революции 1821 г., в ходе которой решался вопрос, каким быть греческому независимому государству. На начальном этапе революции среди греков не было единого мнения о том, будет ли новое государство национальным по западноевропейскому образцу или станет ориентироваться на византийско-имперскую традицию. В ходе революции первая точка зрения, поддерживаемая европейскими державами, постепенно возобладала. Однако молодое государство объединило в своих границах лишь четвертую часть всех греков.
Вторая часть монографии посвящена первому десятилетию существования греческого государства. Революция 1821 г. переросла в многолетнюю национально-освободительную войну, в результате которой, а также благодаря вмешательству Англии, Франции и России к 1930 г. на карте Европы появилось независимое греческое государство, включавшее в себя Пелопоннес, часть континентальной Греции и Кикладские острова.
Первое десятилетие истории независимого греческого государства было временем становления, ликвидации последствий многолетних военных действий, начала государственного строительства.
В стране складывается бюрократия, большое влияние приобретает печать, в формировании общественного мнения начинают участвовать духовенство, интеллигенция, формируется регулярная армия, города постепенно превращаются в капиталистические центры. Однако в целом страну, отмечает автор, характеризует экономическая слабость, общественная нестабильность, тяжелое положение народа и политическое недовольство (с. 367).
На таком историческом фоне разворачивается деятельность трех основных политических группировок, которые современники называли «партиями». Эти группировки представляли собой переходную ступень от традиционно присущего греческой социальной структуре клана к партии. Группировки в своей деятельности руководствовались клановыми и местническими интересами. Их история показывает, что греческая политика часто делалась не в Афинах, а в Лондоне, Париже и Санкт-Петербурге.
На период с 1837 по 1840 г. приходится время расцвета и наивысшего влияния «русской партии». Ее представители во главе с Г. Гларакисом находились у руля государства. В области укрепления административной системы Гларакису удалось добиться определенных успехов за счет целенаправленной централизаторской политики и назначения на различные должности в государственном аппарате своих сторонников. Однако, отмечает автор, централизация имела и свои недостатки: местные органы власти оказались лишены должной свободы действий, в результате чего административная система в целом работала недостаточно эффективно. Достижения в области политического устройства продемонстрировали, подчеркивает автор, что король, объявивший себя абсолютным монархом, на деле всей полнотой власти не обладал.
В области церковной политики русофилы прилагали все усилия к тому, чтобы остановить проникновение в Грецию инослав-ных влияний и сохранить в неизменности православные традиции. В этой политике автор видит желание представителей «русской партии» продемонстрировать свою преданность национальным идеалам, ибо Церковь в тот период продолжала оставаться символом греческой нации.
Серьезный удар по позициям «русской партии» был нанесен делом «Филортодоксального общества», в результате чего русофилы потеряли положение правящей партии. Дело получило также и
международный резонанс: был значительно подорван престиж России, которую подозревали в причастии к заговору, был смещен Константинопольский патриарх, считавшийся русским ставленником. Автор констатирует, что ослабление позиций «русской партии» в стране шло параллельно со снижением роли России в восточной политике, которое четко выявил Восточный кризис и завершившая его Конвенция о проливах.
Национальное собрание 1843-1844 гг., выработавшее основы конституционной монархии в стране, зафиксировало поражение «русской партии», позиции которой постепенно занимают сторонники И. Колеттиса (группировки одной из ветвей «французской партии»). Колеттисты становятся ведущей силой в стране.
Политическая жизнь греков по окончании освободительной войны характеризовалась быстрым развитием национальной идеологии. Формирование понятия нации как политического объединения шло уже после образования национального государства. В результате греческая общественная мысль пришла к отождествлению нации и государства, т.е. к идейному обоснованию понятия национального государства. На начальном этапе революции среди греков не было единого мнения о том, будет ли новое государство национальным по западноевропейскому образцу или станет ориентироваться на византийско-имперскую традицию. В ходе революции первая точка зрения постепенно стала господствующей. Греческое государство объединило в своих границах лишь четвертую часть всех греков. Национальная идеология обосновывала их претензии на другие османские территории. Но многие греки, оставшиеся под властью султана, не принимали идею строительства национального государства. Еще до самого появления термина «Великая идея» она легла в основу программ трех «партий». Разработка партийных программ шла по двум направлениям: путь интенсивного внутреннего развития и путь внешней экспансии. Автор отмечает, что наиболее политически продуктивное сочетание этих направлений выразилось в политическом кредо группировки И. Колеттиса. Колеттисты высказывались в поддержку обоих путей развития, делая в зависимости от обстоятельств акцент то на одном, то на другом. Подобная тактика, свидетельствует автор, отвечала настроениям широких народных масс, что предопределило рост популярности группировки, ее победу на выборах 1844 г. и после-
дующее пребывание у власти. Уже в это время на базе «Великой идеи» была выработана внешнеполитическая доктрина Греции, остававшаяся в силе до малоазиатской катастрофы 1920-х годов.
Анализу содержания, развития и крушения «Великой идеи» посвящен третий раздел монографии. Ранее упомянутые направления греческой политики получили наиболее яркое выражение в 1870-1890-е годы, в период господства на политической арене Греции двух партий: А. Кумундуроса - Т. Делияниса, выражавшей интересы крупных землевладельцев, финансового и торгового капитала, и партии Х. Трикуписа, представлявшей промышленную буржуазию, интеллигенцию и зажиточное крестьянство. В 1870-е -первой половине 1880-х годов обе партии действовали в духе группировки Колеттиса. Благоприятные условия для перехода к политике внешней экспансии складываются лишь в период международных кризисов 1877-1878 и 1885-1886 гг. Однако со второй половины 1880-х годов партия Х. Трикуписа выбирает стратегию интенсивного внутреннего развития страны, а партия Т. Делияниса выступает решительным сторонником внешней экспансии. Реализация данных программ с точки зрения «Великой идеи», по мнению автора, не принесла большого успеха. Экономические реформы Трикуписа подорвали государственные финансы и привели страну к банкротству. Спровоцированная правительством Делия-ниса греко-турецкая война 1897 г. была проиграна.
Тем не менее позиции «Великой идеи» среди греческих политиков и общественности только укрепились. Если идеологическая поддержка борьбы за Македонию в начале ХХ в. связана с именами И. Драгумиса и митрополита Касторийского Германа (Ка-равангелиса), то основным проводником «Великой идеи» до 1930-х годов в ее либеральной форме становится Э. Венизелос. Сначала в основе его политической программы лежал курс на интенсивное внутреннее развитие. Но уже в 1912 г. Греция становится активной участницей вооруженного конфликта. Последним успехом Венизе-лоса на поприще реализации «Великой идеи» как программы территориального расширения стал Севрский договор (1920), отдавший Греции Константинополь и часть Малой Азии. В 1920-1922 гг. для реализации этого договора правительство П. Протопападакаса организовало военную экспедицию, закончившуюся катастрофическим поражением. Грекам не только не удалось вооруженным пу-
тем закрепить свое присутствие в Малой Азии, но пришлось оставить надежду на приобретение этих территорий и в будущем. После этнотерриториального размежевания с Турцией по соглашению об обмене населением (1923) Греция не могла более использовать тезис о необходимости освобождения порабощенных соотечественников как основу своей внешней политики. «Великая идея» потерпела поражение как внешнеполитическая доктрина, но осталась жить как идеология, подытоживает автор.
Анализируя причины крушения «Великой идеи», автор отмечает, что греческая национальная идеология и созданная на ее основе внешнеполитическая доктрина стали важным стимулом развития греческого государства в Х1Х - начале ХХ в., они стимулировали экономическое и культурное развитие страны, способствовали ее территориальному росту. Ярким успехом «Великой идеи» стали присоединение Фессалии и Эпира, Македонии и Крита. Однако уже на ранних этапах своего существования «Великая идея» как внешнеполитическая доктрина продемонстрировала свой деструктивный потенциал. Ресурсы греческого государства не соответствовали его политическим запросам. В годы Первой мировой войны Венизелос и его сторонники допустили грубые просчеты в связи с Дарданелльской операцией, а король Константин и его окружение ошиблись в оценках самого исхода войны. Одной из важнейших причин военной катастрофы в Малой Азии автор называет недооценку греческой стороной масштабности и потенциала кема-листского движения. В трагическом исходе малоазийской экспедиции сказались и необоснованность надежд греков на содействие Англии и Франции.
Среди причин крушения «Великой идеи» автор называет и общественный подъем национального строительства в Балканском регионе. Национальные движения болгар, сербов и албанцев «поставили крест на такой интерпретации "Великой идеи", как построение православной империи, а движение младотурок и затем кемалистов окончательно похоронили идею эллинизации османской империи изнутри» (с. 517-518).
Четвертая часть монографии посвящена истории Греции с 1920-х годов до конца ХХ в. Автор отмечает, что в середине - второй половине 1920-х годов греческое государство было вынуждено не только заниматься ликвидацией последствий Первой мировой
войны, но и решать задачи, поставленные малоазиатской катастрофой. Политический кризис начала 1920-х годов, пройдя через череду военных переворотов, разрешился установлением республики. Однако, подчеркивает автор, республиканская идея не стала массовой и не смогла потеснить национальной идеи. Вернувшийся к власти в 1928 г. Э. Венизелос попытался завершить нацеленные на модернизацию преобразования в стране, ориентируясь на принципы либерализма. Однако в условиях мирового экономического кризиса, затронувшего также и Грецию, ряд мероприятий Венизелоса оказался безрезультатным. Удар, нанесенный либерализму экономическим кризисом, неэффективность функционирования парламентской системы открывали простор для роста популярности пришедших из Европы идей авторитарного правления.
Установление диктаторского режима И. Метаксаса (19401956) автор рассматривает как логический итог исканий межвоенного периода (с. 676). К особенностям авторитарного режима в Греции она причисляет отсутствие собственной партии или массовой организации, боевых отрядов. В риторике режима ни на одном этапе его существования не наблюдалось каких-либо левых лозунгов. Придя к власти, Метаксас как представитель греческой аристократии принес традиционные ценности, среди которых одно из первых мест занимала идея нации. Метаксас и его сторонники создали новую модель «Великой идеи» - цивилизационную, согласно которой Греция рассматривалась прежде всего как наследница древнегреческой и византийской цивилизаций. Идеологическое творчество в этом направлении было продолжено диктаторским режимом «черных полковников» (1967-1974), разработавших и внедривших в массовое сознание концепцию «Новой Великой Греции». Как отмечает автор, в идеологии двух авторитарных режимов было много общего. Основное различие заключалось в том, что «полковники» использовали революционную символику и риторику.
Вторая половина 1970-х годов стала для Греции временем кардинальных перемен. Страна окончательно рассталась с монархией и перешла к республиканскому строю. Партийно-политическая система также существенно изменилась. В ней сохранилась только одна партия, существовавшая до 1974 г., - КПГ. Остальные партии, в том числе ПАСОК и «Новая Демократия», образовались только после падения диктатуры «черных полковников». Нацио-
нальная идея потеряла позиции государственной идеологии, но не утратила их полностью. Крушение международной социалистической системы поставило Грецию, подчеркивает автор, в весьма выгодные условия по сравнению с ее бывшими социалистическими соседями: будучи членом НАТО и Европейского сообщества, Греция стала рассматриваться как оплот цивилизации в регионе.
Автор особо останавливается на роли Церкви в греческом национально-государственном строительстве. Государственная идеология смогла взять на вооружение мобилизационный потенциал православия, опираясь на тезис «православие - национальная вера». В межвоенный период мобилизационный потенциал Церкви начал снижаться, что было связано с открытием принципов создания массовых идеологий нового типа. После Второй мировой войны данная тенденция продолжилась. Диктаторский режим «черных полковников» предпринял попытку реанимировать общественно-политическую роль Церкви, вновь использовать православие в качестве значимого элемента в государственной идеологии. Но уже после 1974 г. официальная идеология стала ориентироваться на модель светского государства, что повлекло за собой падение общественно-политического веса Церкви. Тем не менее, подчеркивает автор, в греческом обществе влияние и авторитет Церкви еще сохраняются. Для многих религиозно индифферентных греков православие остается компонентом национальной идентичности.
И.Е. Эман
2012.01.034. РОСТИСЛАВЛЕВА Н.В. ГЕРМАНСКИЕ ЛИБЕРАЛЫ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ Х1Х в. К. ФОН РОТТЕК, К.Т. ВЕЛЬКЕР, Ф.К. ДАЛЬМАН, В. ФОН ГУМБОЛЬДТ, Д. ГАНЗЕМАН. - М.: РГГУ, 2010. - 427 с.
Ключевые слова: Германия, первая половина XIX в., ранний либерализм.
В монографии доцента РГГУ Н.В. Ростиславлевой рассматривается система взглядов и практическая деятельность представителей раннего либерализма в Германии - К. фон Роттека, К.Т. Велькера, Ф.К. Дальмана, В. фон Гумбольдта, Д. Ганземана. Исследование базируется на широком круге источников, в нем использованы междисциплинарные методы. Опираясь на работы
