CC BY
16
японскими властями. «По крайней мере, что касается уголовных преступлений в конце периода Кокугава, другие страны, а не Япония оказывались в невыгодном положении» (с. 291). Имеющиеся данные не позволяют также утверждать, что во времена Мэйдзи (1868-1912) консульские суды были более благосклонны к европейцам, чем к японцам.
У соглашений 1858 г. был один большой недостаток - все они действовали только на территории Японии, но не за ее пределами. Японское правительство до революции Мэйдзи (1867-1868) не представляло возможным нахождение японца за границей в ином статусе, кроме правительственного чиновника, и поэтому мало заботилось о правах рядовых японцев за рубежом.
Процесс «открытия» Японии в раннее Новое время начался с борьбы за открытие японских портов для захода западных кораблей, перерос затем в проблему формализации торговых и дипломатических отношений Японии с западными странами, но до революции Мэйдзи это открытие носило в основном формальный характер, после нее началось сложное вживание Японии в новые условия.
М.Н. Корнилов
2009.04.051. ГЭН ЮНЬЧЖИ. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПОЛИТИКИ И КУЛЬТУРЫ В ТРАНСФОРМАЦИИ КИТАЙСКОГО ОБЩЕСТВА В НОВОЕ ВРЕМЯ.
ГЭН ЮНЬЧЖИ. Цзиньдай шэхуй чжуаньсин чжун чжэнчжи юй вэньхуа ды худун // Сычуань дасюэ сюэбао. - Чэнду, 2008. - № 1. -С. 19-30. - Кит.яз.
В конце Цинской империи (1644-1911), пишет автор (Институт новой истории АОН Китая), традиционное общество вступило в период трансформации. Со времени реформ 1898 г. и до создания Китайской Республики (1912-1949) тема политических реформ и революции занимала центральное место. Изучение трансформации китайской культуры в этот период позволяет обнаружить ее тесную связь с проблемой политических реформ.
Осознание китайцами понятия «политические реформы» впервые произошло в годы, предшествовавшие реформам, приблизительно в 1895 г. Однако реформаторы Кан Ювэй и Лян Цичао сосредоточивались на политических реформах и на проблемы
культуры смотрели лишь через призму их необходимости для этих реформ.
Лишь в начале ХХ в., с возникновением революционного движения и движения за установление конституционной монархии, стали понимать, что для построения новой политической системы необходимо изменить традиционные представления людей, изменить культуру. После Синьхайской революции (1911-1912) сохранявшееся могущество старых сил в обществе и крайняя слабость демократических сил заставили осознать, что демократия сможет иметь необходимую идейную почву в обществе только после внедрения новой идеологии и создания новой культуры.
Политическое пробуждение китайцев в Новое время началось под воздействием национального кризиса. После «опиумной войны» 1840-1842 гг., когда Китай был вынужден уступать свою территорию, выплачивать контрибуции, открыть порты для торговли с иностранцами, у людей появилось ощущение гибели китайского государства. Однако все формы сопротивления китайского народа натиску западных держав, в том числе и движение за «самоусиление» (60-90-е годы Х1Х в.), были лишь способами национальной самозащиты. Люди того времени еще не знали причин и основ могущества западных держав и не достигли полного осознания причин слабости и поражения Китая.
До начала 90-х годов Х1Х в. лишь немногие поняли связь могущества западных держав с их политической системой и увидели, что к поражению Китая привела противоположность китайцев европейцам в политическом, религиозном и духовном отношении.
После 90-х годов Х1Х в. часть этих людей пришла к осознанию того, что для спасения китайского государства от гибели необходима реформа политической системы. Чжэн Гуаньин, Ван Тао, Ма Цзяньжун, Чэнь Чи и даже важные чиновники при цинском дворе высказывались за то, чтобы взять за образец Запад и ввести парламентскую систему.
Подъем революционного и конституционного движения после 1903 г. сопровождался требованиями замены монархического деспотизма демократической политической системой в той или иной форме и создания современного национального государства. Именно в этом состояло главное содержание политического пробуждения китайцев в Новое время и это нашло свое отражение в
революционных «трех принципах» (национализм, демократизм и народное благоденствие) Сунь Ятсена и в требованиях конституционалистов относительно народного правления, парламента и ответственного правительства у Лян Цичао. Однако очень немногие китайцы в то время смогли воспринять и правильно понять содержание «трех принципов» Сунь Ятсена и идей Лян Цичао, что было одной из главных причин неспособности и революционеров, и конституционалистов выплотить в жизнь демократическую систему в Китайской республике.
В то же время политическое пробуждение несло с собой определенные перемены в области культуры. В период движения за реформы его участники отстаивали реформу образовательной системы, выпускали газеты и журналы на разговорном языке (байхуа), пропагандировали новые понятия и идеи. И революционеры, и конституционалисты боролись за привлечение как можно большего количества людей в свои ряды.
По проведенным подсчетам, с отменой традиционной системы экзаменов на получение государственной должности количество людей, получавших образование в школах нового образца, составляло около 2-3 млн. человек (с. 22). С распространением новых знаний распространялись новые идеи и понятия - свободы, равенства, всеобщей любви, демократии, республики, а также самоуправления, конституции, конституционного правления. Идеи освобождения женщины и равенства мужчин и женщин уже не казались такими странными, как раньше. Начали меняться привычки и обычаи в повседневной жизни.
Но при этом культурное пробуждение китайского народа находилось еще на начальном этапе. Понимание революционерами демократии было крайне незрелым, они не сознавали, что как политическая система она не может быть создана лишь по желанию людей при отсутствии подходящей почвы в обществе. В то же время конституционалисты видели, что в Китае того времени трудно создать демократическую систему, однако не понимали, что в разных странах существуют разные начальные условия для появления демократии и формы ее могут быть различными.
До создания Китайской республики преподаватели в школах нового образца в большинстве своем копировали преподавание в японских учебных заведениях и больше половины из них имели
поверхностные знания. В первые годы существования Китайской республики еще не была создана учитывающая национальные особенности система образования и определено содержание программ обучения.
Ко времени создания Китайской республики количество издававшихся с начала ХХ в. газет и журналов не превышало 2200 (с. 22), причем большинство из них выходили недолго.
Составлявшие подавляющее большинство населения страны крестьяне и представители городских низов не имели к этим печатным изданиям никакого отношения. Новые знания, идеи, понятия слабо проникали в народные массы. Принесенные политическим пробуждением китайцев перемены в культуре были ограниченными и поверхностными.
Последние десять лет существования Цинской империи были для китайцев временем борьбы за свержение монархического деспотизма, за установление некоей демократической системы как средства спасения от национальной гибели. Сунь Ятсен и его товарищи по борьбе нисколько не сомневались, что после свержения маньчжурского правления и создания республики народ сможет двигаться дальше по пути свободы и равенства.
Конституционалисты были большими реалистами, считая, что замена монархического деспотизма конституционной монархией не разрешит все проблемы. Но они надеялись избежать нового кровопролития, считая, что создание эффективной политической системы будет способствовать урегулированию противоречий в обществе и не допустит возникновения смуты.
Однако вскоре после Синьхайской революции и революционеры, и конституционалисты утратили свои надежды. После нескольких лет экономической разрухи и двух попыток реставрации монархии и те и другие начали в разной степени пересматривать прежние взгляды.
Сунь Ятсен пришел к пониманию, что неудачи революции вызваны тем, что подавляющее большинство членов партии не прислушивались к его словам, считали их нереалистичными и трудновыполнимыми. Старые соратники в период революции понимали демократию лишь как борьбу с цинским двором и не уяснили суть демократической власти, не имели никакого представления о принципе народного благоденствия.
Первым к пониманию неудач Синьхайской революции не с политической стороны, а на идейном уровне подошел в 1915 г. Лян Цичао, его продолжателями были Хуан Юаньюн и Чэнь Дусю. Их рассуждения исходили из постулата: каков человек, такова и культура. Человек эпохи феодализма может создавать лишь феодальную культуру. Культуру Нового времени может создать лишь человек этого времени.
Причины длившихся годами после создания Китайской республики смуты, настроения возвращения к древности, к реставрации монархии состояли в том, что в головах людей сохранялись глубоко укорененные старые идеи, и поэтому культура в республике не отличалась коренным образом от культуры периода монархии.
Для сохранения и укрепления республики требовалось культурное пробуждение народа, а самым важным признаком его является осознание человеком собственной ценности и ощущение личной свободы.
Другим важным признаком является понятие открытости культуры. С момента насильственного открытия Китая иностранными державами китайцы оказались вынужденными без своей на то воли вступать в контакты с западным миром. Очень долго эти контакты ограничивались рамками экономических, торговых, военных связей, внешними сношениями. Воспитанные в китайских традициях люди западную культуру вначале полностью отвергали, затем заняли позицию «взяв китайское за основу, использовать западное». В период «Движения за новую культуру» (Движение «4 мая» 1919 г.) в обществе у большинства китайцев, особенно образованных людей, возобладала позиция «наполовину открыться, наполовину быть закрытыми».
И до, и после Синьхайской революции для большинства китайцев учеба у Запада сводилась лишь к изучению его политической системы, и такое положение сохранялось еще долгое время после начала Движения «4 мая». Когда те, кто раньше других начал учиться у Запада, осознали, что без идейных перемен в Китае буден упущен шанс получить возможность для демократии пустить в стране корни, у китайцев начало формироваться понятие открытости культуры.
Хуан Юаньюн первым обратил внимание на проблему сочетания старых и новых идей при их столкновении. Чэнь Дусю в сво-
их статьях восхвалял современную западную культуру и выражал пожелание, чтобы китайцы, соприкоснувшись с ней, изменились сами; писал о своих надеждах на вхождение Китая в русло мировой культуры.
Ху Ши поднял чрезвычайно важный вопрос о том, как после полного открытия Китая внешнему миру создать условия, чтобы между традиционной китайской культурой и современной западной культурой установилась гармония и китайская культура продолжала развиваться. В этой позиции не было ни признаков страха перед пришедшей извне культурой, ни слепого настроя на бездумную замену древней китайской культуры западной. В «Движении за новую культуру» только Ху Ши смог выдвинуть цельную, рациональную, настроенную на далекую перспективу программу создания новой китайской культуры.
Культурное пробуждение в ходе и после «Движения за новую культуру» проявилось особенно полно и глубоко в расширенном толковании китайцами западного понятия «индивидуализм» (гэжэньчжуи), которое включало в себя ценность личности, сознание личной свободы, личную независимость, освобождение личности и т.д. При толковании смысла и пользы индивидуализма указывалось, что только при полном признании ценности личности могут получить полное развитие ее таланты и способности и может активизироваться жизнеспособность всего общества, развиваться страна и народ.
«Движение за новую культуру» было вехой в истории страны, когда культурное пробуждение китайцев достигло новой высокой отметки. До этого времени стремление как революционеров, так и конституционалистов к демократическому правлению концентрировалось главным образом на решении вопросов участия во власти и права контроля над властью. В ходе этого движения люди начали переносить центр своего внимания на вопросы о правах личности, ее свободе, о раскрепощении личности и т.д. Получив опыт Движения «4 мая», почти целое поколение молодых китайцев было затронуто призывами к раскрепощению личности, и их требования личной свободы выражались намного сильнее, чем у предыдущего поколения, хотя они и не могли правильно уяснить подлинное содержание этого понятия. Со времени Движения «4 мая» и до войны сопротивления Японии (1937-1945) в борьбе людей за
свободу отчетливо выделялась борьба за свободу личности и права человека. Это было действительно новое направление в политической жизни Китая.
После смены Гоминьданом в конце 1920 г. Бэйянского правительства и установления в стране однопартийной диктатуры все уважающие демократические свободы образованные люди выступили против однопартийной диктатуры, призывали к сохранению прав человека, и возглавил это движение вновь Ху Ши.
В период войны сопротивления Японии гоминьдановское правительство под предлогом концентрации сил страны для ведения войны продолжало осуществлять однопартийную диктатуру, провозгласив принцип «одна партия, одна доктрина, один вождь» (с. 27). Поддерживавшие демократию партии и образованные люди из разных кругов общества выдвигали требования демократических свобод, свободы слова и выступлений.
Можно сказать, что начавшееся в сентябре 1943 г. второе движение за введение конституции явилось продолжением возникшего в 1919 г. движения за демократию, в чем нашло отражение глубокое влияние «Движения за новую культуру» на политическую жизнь Китая. Его участники не оперировали, как раньше, общим понятием «народ», а обращались прямо к составлявшим подавляющее большинство китайского народа массам рабочих и крестьян. У получившей опыт Движения «4 мая» молодежи возникло сознание необходимости соединения с народом, с массами рабочих и крестьян. Это было событием огромной исторической важности. Соединение интеллигенции с рабочими и крестьянами в подобных Китаю отсталых странах дает чрезвычайно большой эффект, поскольку в результате него возникает новая общественная сила для проведения реформ.
После Движения «4 мая» часть первыми проникшихся коммунистической идеей интеллигентов развернула большую пропагандистскую и организационную работу среди рабочих, постепенно были подготовлены условия для появления КПК, что послужило основной причиной происходивших впоследствии огромных перемен в Китае.
Произведенная в начале 1920 г. реорганизация Гоминьдана также была явно связана с импульсом, исходившим от демократического идейного течения, что доказывает обращение внимания
Гоминьданом после его реформирования на массовое движение рабочих и крестьян. Массовые движения рабочих и крестьян, а также быстрое развитие национальной революции стали возможными в результате того, что в ходе исторического Движения «4 мая» широкие массы рабочих и крестьян проявили свою сознательность и свои силы и что интеллигенция под влиянием Октябрьской революции 1917 г. считала, что Китай может одержать победу в революции, только лишь идя по русскому пути.
В последующие десятилетия массовые движения стали играть большую роль в политическом развитии страны. В то же время не следует умалчивать и о том, что в определенной ситуации чрезмерная фетишизация народных движений действительно приносила немало негативных последствий, но это не имеет никакой связи по существу с идеей демократии.
«Исторические факты доказывают, что политические преобразования или политические реформы могут привести к переменам в культуре и, напротив, культурное пробуждение или культурное движение также могут оказать определенное и важное влияние на политику» (с. 28), - заключает Гэн.
И. С. Ермаченко
2009.04.052. ЛИ СЮЭХУН, ЛЮ СИН. СРАВНЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОГРАММ ГМД И КПК В ПЕРИОД ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ.
ЛИ СЮЭХУН, ЛЮ СИН. Миньчжу гэмин шици го гун лян дан чжэнган бицзяо // Шоуду шифань дасюэ сюэбао. - Пекин, 2008. -№ 3. - С. 149-153. - Кит. яз.
Ли Сюэхун (Пекинский педагогический университет) и Лю Син (Северо-Восточный педагогический университет) проводят сравнительный анализ содержания политических программ Гоминьдана (Национальная партия) и КПК и его изменения со времени появления этих программ и до 1945 г.
Авторы отмечают сходство политических программ партий по следующим трем пунктам.
1. Гоминьдан (ГМД) и КПК с самого начала выдвигали программу антиимпериалистической, антифеодальной борьбы, что определялось характером китайского общества как полуфеодального, полуколониального, в котором существовали два главных противо-
