CC BY
30
2008.03.037. НАСЛЕДИЕ И.С. ШМЕЛЁВА: ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ И ИЗДАНИЯ: Сб. материалов междунар. науч. конф., 2003 и 2005 гг. / ИМЛИ РАН; Редкол.: Спиридонова Л.А. (отв. ред.) и др. - М., 2007. - 430 с.
Большинство статей сборника обращено к итоговым произведениям И.С. Шмелёва - дилогии «Богомолье» и «Лето Господне», а также к последнему произведению писателя - неоконченному роману «Пути Небесные».
Сборник открывается статьей Л.А. Спиридоновой «К вопросу о творческом методе И.С. Шмелёва». Незамкнутость стилевой системы, открытость разного рода влияниям, в том числе модернистским, характерна для многих произведений писателя. Сочетая «почвенность» в изображении патриархального русского быта с «лиризацией» повествования, он уже в дореволюционном творчестве создал художественный синтез особого рода, утверждает исследователь. Смысловая емкость образов объясняется органическим сочетанием бытового и бытийного. Совесть как высшая божественная справедливость становится у Шмелёва «не только моральной категорией, но и онтологической сущностью». «Философия сердца», доминируя в предоктябрьском творчестве, «свидетельствовала о новом качестве его творческого метода» (с. 5). Теория «живой жизни» во многом противостояла натуралистическому бытописательству, ибо сопрягала воедино «вечное» и «временное», «бытовое и сакральное». Именно поэтому она отличалась от реализма в классическом понимании этого явления («Пугливая тишина», «Карусель», «Росстани», «Лик скрытый»).
Формирование творческого метода писателя завершилось в романах «Лето Господне», «Богомолье», «Няня из Москвы», «Пути Небесные». В его поздних произведениях, по мысли Л.А. Спиридоновой, есть все признаки мифа: окружающий мир выглядит просветленным и обоженным, навеки утраченная родина предстает в дымке ностальгических воспоминаний как гармонически прекрасное «царство русское». Попытки Шмелёва воскресить ушедшую Русь во всей колоритности ее народного быта и национального своеобразия, предсказать ее грядущее духовное возрождение «вряд ли можно назвать реализмом». Развивая традиции русской классики, «в том числе Чехова, в своем позднем творчестве Шмелёв
показал православный русский быт сквозь призму эмигрантского романтизма. Лиризм, который щедро окрашивал страницы его "бытовых" повестей и романов... во многом противостоял обличительной тенденции в творчестве тех советских писателей, которые отрицали быт и даже в семейных устоях видели наличие мещанства» (с. 9).
«Легенда о граде Китеже в творческом осмыслении И.С. Шмелёва» рассматривается в статье А.П. Черникова (Калуга). «Эстетическая концепция жизни обусловлена в творчестве писателя единством двух начал - бытового и бытийного, материального и духовного, нерасторжимости путей земных и небесных» (с. 11). Его реалистическое письмо в повестях и рассказах начала 1910-х годов обогащается символической многозначностью деталей, эпизодов и картин, психологической точностью и емкостью метафор, импрессионистической образностью (повесть «Под небом», 1910). Шмелёв дает свою интерпретацию Китежской легенды, включается в активное осмысление важнейшей религиозной и историософской идеи времени. Легенда является идейно-композиционным стержнем, который определил конфликт и расстановку действующих лиц повести. По своему жанру «Под небом» - лирико-философская медитативная повесть, где на первый план выдвигается не изображение самой жизни, а лирические размышления о ней. Каждый эпизод и частное событие приобретают обобщающий, символический смысл. В повести отчетливо выражена надежда на народ, который способен провести всех к чистым водам «светлых озер». Именно надежда на неизбежность прихода лучшего будущего и определяет эмоциональную тональность произведения. Легенда о граде Китеже своеобразно отозвалась в эмигрантском творчестве Шмелёва: «Теперь вся Россия представлялась ему градом Китежем, который, придет время, вновь возродится к жизни» (с. 18).
«И.С. Шмелёв и философия Владимира Соловьёва» - тема статьи А.М. Любомудрова (С.-Петербург). Многие концептуальные идеи Соловьёва обнаруживаются в повести Шмелёва «Лик скрытый» (1916). Ее персонаж рассуждает о «психоматематике», благодаря которой движется жизнь, используя термины философа, как науке «о жизни Мировой Души». Речь идет «о Мировом Чувстве, о законах направляющей Мировой Силы» (с. 20). В романе «Пути
Небесные» (1936-1947) преклонение Вейденгаммера перед Да-ринькой типологически идентично культу Прекрасной Дамы, который исповедовали младосимволисты. Так, Даринька, скромная золотошвейка, молитвенница и смиренная кающаяся, предстает одним из воплощений Вечной Женственности.
Другой момент философии Соловьёва, отмеченный А.М. Любомудровым, способствовал введению дополнительных штрихов в одну из важнейших философских составляющих романа -идею неслучайности всего происходящего. Идея «оправдания» мира в явлении была присуща абсолютному идеализму Шеллинга и Гегеля и впоследствии унаследована метафизикой Соловьёва, откуда и воспринял ее Шмелёв. Судя по записям писателя, в дальнейшем идеи Соловьёва должны были оказать достаточно заметное влияние уже на саму концепцию романа. «Влияние Серебряного века с его утонченной образностью, душевностью, нецерковной мистикой, наследие эстетики символизма, безусловно, сказалось в "Путях небесных", осложнив задачу создания последовательно "православного романа"» (с. 27).
Писатель выступил в зарубежье как один из ярчайших критиков европейской цивилизации, его творчество заключало в себе заряд славянофильской энергии, утверждает О.А. Казнина в статье «Шпенглерианские мотивы в творчестве И.С. Шмелёва». Европейскому «прогрессу» писатель противопоставляет русское прошлое, любовь к которому остается до конца жизни главным источником его творчества.
В восприятии Шмелёва европейская культура предстает как техническая, машинная, каменная, плотская, бездушная, несущая смерть, и ей противопоставляется живая, духовная, религиозная русская культура - продолжает тему в своей статье Е.А. Осьминина. Первые эмигрантские рассказы писателя на европейскую тему несли отпечаток именно культурно-философских размышлений. Они публицистичны, полны длинных отступлений, рассуждений героев-интеллектуалов на исторические, культурные, религиозные темы, а иногда и прямых цитат из собственных публицистических статей. Для Шмелёва 1926-1927 гг. были временем перелома. Сменилось его окружение. И западная тема практически навсегда ушла из его творчества: романы «Спас черный» и «Иностранец» так и не были созданы. «В сказовой и почти сказочной
форме развертывалось повествование в "Няне из Москвы", там заграница дана как "огонь, вода и медные трубы", которые надо пройти героям» (с. 230).
Е.Г. Руднева в статье «О мотиве слез в позднем творчестве И.С. Шмелёва» обращает внимание на то, что этот мотив стал заметным стилевым и смыслообразующим фактором в эмигрантский период творчества писателя. В художественной системе романов «Лето Господне» и «Богомолье» концептуальную роль играет духовная умиленность, укорененная в христианской онтологии, однако сентиментальная трактовка темы, по мнению исследовательницы, здесь также выполняет конституирующую роль. «В дилогии артикулировано личное чувство автора, рожденное лирическими воспоминаниями о безвозвратно ушедшем в прошлое наивном мире замоскворецких жителей с их бытовым православием» (с. 35). В эмиграции такие воспоминания обрели ореол возвышенного общенационального идеала. Это и определило сентиментальную тональность повествования и лирический мотив слез в дилогии. Духовная умиленность и сентиментальная трактовка жизни органично сочетаются в эстетической целостности произведения.
В статье «Мотив в контексте художественной целостности: ("Богомолье" И.С. Шмелёва)» Г.В. Кутепина обращает внимание на гармоничное сочетание разнообразных сюжетных, предметных, психологических, портретных, цветовых, словесных мотивов. Будучи подчинены единому стилевому принципу, они обеспечивают стилевое единство повести.
Н.И. Пак (Калуга) в статье «К вопросу о жанрово-стилевом своеобразии "Лета Господня" И.С. Шмелёва» утверждает, что художественная целостность романа заключает в себе идиллию, панегирик и плач, а также элементы агиографического жанра. И хотя идиллическое начало играет важную роль в этом романе, но не оно, по мнению автора статьи, становится решающим в содержательной форме произведения. «Тема утраты отца (сюжетная) и отечества (внесюжетная) предопределили неизбежность разрыва замкнутого идиллического пространства и циклической ритмичности времени. Идиллический хронотоп разрушается линейным историческим временем и взглядом на родину со стороны, издалека... Смерть отца ведет к разрушению идиллии дома» (с. 39). Идиллический мир романа имеет и существенные особенности,
обусловленные стремлением писателя выразить найденную истину как Истину религиозную. Не случайно мир православия видится в «Лете Господнем» глазами ребенка и старика: «Приникание к сакральному миру (жизнь как святыня, дар Божий, и родина как святыня) требует самоумаления, с одной стороны, и умудренности, с другой» (с. 42). Но дитя и старец - образы архетипические. В образе мальчика выражены черты, свойственные агиографическому герою, каким он изображается в детстве. «Старец» и «младенец» обусловили и стилевые особенности сказового повествования: использование большого количества уменьшительно-ласкательных форм. «Лето Господне» - это панегирик России и одновременно плач.
Духовный рост личности, существование человека в художественном мире И. С. Шмелёва, особенно в поздних произведениях, неразрывно связаны с молитвенно-литургической жизнью Церкви, заключает А.Г. Сергеева в статье «Молитва в художественном мире И.С. Шмелёва». Писатель полагал фундаментом церковной духовности веру во Христа, основанную на молитве, которая «переживается не как внешняя идея, но как основа бытия личности» (с. 90).
Е.Г. Руднева в статье «О христианской идиллии И.С. Шмелёва» отмечает принципиальную новизну исходной авторской творческой установки в дилогии «Лето Господне» и «Богомолье»: осмысление не процессов разлада, чреватых общественными катаклизмами, а «уяснение позитивных начал, укорененных в нравственно-религиозном и бытовом укладе изображаемой среды и обеспечивающих ее жизнеспособность» (с. 175). Писателя интересует сама возможность гармонического существования, родственного единения людей, близости природе - все это он находит в утраченной родной среде, сохраненной в своих детских воспоминаниях. Исследователь усматривает в дилогии Шмелёва своеобразный вариант «ремесленно-трудовой идиллии» (по классификации М. Бахтина), в стиле которой преобладает установка на живое, достоверное, полнокровное воссоздание мира его персонажей: подробное описание еды и способов ее приготовления, одежды, домашней утвари, интерьеров комнат, внутренности двора, а также внешности героев, их жестов, мимики и манеры говорить, воспроизведение их разговоров на самые разные темы и т.п. При этом главную роль в утверждении человечности персонажей и их отно-
шений писатель отводит православной вере, что и позволяет определить его идиллию как христианскую.
Произведения этой дилогии рассматриваются также в статьях: «Через два моста: Тема воспитания в романе И.С. Шмелёва "Лето Господне"» (Л.Ю. Суровова), «Народные приметы, обычаи, верования и обряды в романе И.С. Шмелёва "Лето Господне"» (И.Е. Иванова, Тверь), «Поиск прообразов персонажей повестей И.С. Шмелёва "Лето Господне" и "Богомолье"» (Т.И. Грико), «"Богомолье" и "Лето Господне" И.С. Шмелёва как дилогия» (О.С. Мерцалова, Орел), «Движение замысла романа И.С. Шмелёва "Лето Господне": От очерка к роману» (Л.Ю. Суровова), «Автобиографические произведения И.С. Шмелёва: Литературные герои и их прототипы» (О.В. Лексина).
«Пути Небесные» - роман о вечном, о присутствии Бога на земле, пишет Г. Кузнецова-Чапчахова в статье «Православные основы творчества Ивана Шмелёва». Вневременное пространство души, грех против нее и тяжкое преодоление греха, просветление и покаяние, молитва и искупление жизнью по Его заповедям приближают роман писателя к житийной литературе русского средневековья, к мировосприятию Святой Руси в условиях современной христианской цивилизации.
Л.В. Суматохина в статье «Типология чудесного в произведениях И.С. Шмелёва» утверждает, что в романе «Пути Небесные» чудо показано как спасительный дар Бога человеку. В этом смысле трактуется имя главной героини произведения: Дарья - Даринька -Дариня - Дара - дар. Именно соприкосновение земного и небесного порождает ощущение чудесного. Шмелёв описывает чудеса, происходящие на грани обыденного и сверхъестественного, «утверждая читателя в мысли о том, что жизнь - дар Божий, и все в ней чудесно» (с. 252). В художественном мире писателя чудо сокрыто от равнодушных, от праздно любопытствующих. Герои Шмелёва должны «иметь глаза», чтобы увидеть его, или постепенно выстрадать. Важно не столько само чудо, сколько его духовные последствия, воздействие на душу героя. Самый захватывающий сюжет в творчестве писателя - обретение веры.
Особый аспект в изучении романа составляют, по мнению Н.А. Герчиковой, проблемы, связанные с его жанровым определением (статья «Роман "Пути Небесные" - итог творческого пути
И.С. Шмелёва»). Речь идет о возможности совместить, синтезировать жанры жития и романа в одном произведении. В нем формируются два связанных между собой и параллельно развивающихся сюжета - житийный сюжет Дариньки и романный сюжет Вейденгаммера. Основой житийного сюжета становятся нравственные искания героини, которая согрешила и должна пройти через покаяние, искупить грех. Этот сюжет ориентирован на ценности высшей, небесной жизни. В основе романного сюжета лежит противоречие между частной жизнью и предначертанной судьбой героя: неудача в семейной жизни заводит в нравственный тупик, и он стремится обрести былое эмоциональное благополучие. Сюжет ориентирован и на ценности мирской жизни. Житийный и романный сюжеты скреплены мотивом чуда. «Универсальность, всеобщность, неизменность божественной Истины отчетливо звучит в романе. Акт дарения Даринькой Евангелия Виктору Алексеевичу в финале второй части романа символизирует завершение пути героев к вере, приобретая характер сакрального "посвящения"» (с. 312).
В статье «Образная структура романа И.С. Шмелёва "Пути Небесные" в аспекте лейтмотивного анализа» О.Е. Галанина (Нижний Новгород) отмечает, что при создании образа героя писатель обращается к мотиву «эмоционального накала духовных исканий». Мотив этот обусловлен «глубоким страданием», являющим собой сумму вариантов, наиболее репрезентативными среди которых становятся «мотивы тоски, пустоты и одиночества» (с. 319). На уровне социально-бытового пространства романа поведение героя может быть охарактеризовано через «мотив разбойничества», который затем трансформируется в «мотив бесовства». На протяжении всего развития повествования складывается «лейтмотив блудного сына». Средством раскрытия душевного мира героини становятся христианские образы и мотивы; основными характеристиками являются духовная стойкость, нравственная чистота, милосердие, религиозность, стремление к самопожертвованию и самое главное - «способность к духовному водительству» (с. 322).
Историю текста романа рассматривают О.В. Быстрова «"Пути Небесные": От замысла к воплощению (По архивным материалам)» и Л.В. Хачатурян «"Пути Небесные": Редакции 1944 и 1947 гг.». Первый том романа был завершен в мае 1936 г.; второй создавался на протяжении 1944-1947 гг. В связи с перспективой
издания Полного собрания сочинений И. С. Шмелёва особую сложность представляет именно текстологический анализ редакций романа (сам писатель не хранил их). Отсутствие рукописных вариантов крайне затрудняет создание точной истории текста. Сложность комментирования романа вызвана его «чудесностью», отмечают авторы.
К этому произведению также обращены статьи: «"Вначале было Слово, и Слово было у Бога. ": (Слово в творчестве И.С. Шмелёва)» (О.В. Быстрова), «Чувство Родины и пути к Богу: (Роман И.С. Шмелёва "Пути Небесные" и его герои)» (В .Я. Саватеев).
В статье «И. Шмелёв - известный и неизвестный: (Актуальные проблемы издания)» Л.А. Спиридонова концентрирует внимание на том, что подготовка научного издания писателя предполагает решение комплекса текстологических проблем, из которых первостепенной является выбор основного источника текста. Решить эту задачу поможет архив писателя, большей частью состоящий из авторизованных машинописных копий с его правкой. Другой актуальной проблемой при подготовке собрания сочинений является комментирование, тип которого зависит от характера издания и адресата. Для читателя, интересующегося глубинным содержанием наследия Шмелёва, его философией и эстетикой, комментарий должен включать: историю создания произведений, прижизненные отклики критики, интерпретации главной идеи, в том числе ее авторскую оценку, характеристику правки, которой подвергался текст и др. Огромное значение при этом будут иметь публикации писем писателя. Не включены в научный оборот и многие воспоминания современников Шмелёва, которые проясняют творческую историю его произведений.
«Возможные типы комментария к произведениям И.С. Шмелёва» рассматривает Т.И. Грико. Это - комментарии к диалектным словам, употребленным писателем и практически не употребляемым сейчас; историко-топографический; историко-биографический; ботанический; этнологический; кулинарный. Опыт реального комментария к последнему рассказу писателя «Приятная прогулка» (1950) предлагает Ю.У. Каскина.
В поле зрения А.П. Черникова (Калуга) - творческая история дореволюционных произведений писателя. В статье «Ранняя проза
И. С. Шмелёва: Проблемы изучения и издания» автор отмечает, что пристального внимания заслуживает необходимость атрибутировать некоторые неопубликованные произведения; ждут исследователя драматургические опыты и обширный эпистолярий писателя. Уже в раннем творчестве писателя наметились философская глубина, «напряженность постановки вопросов о смысле жизни и предназначении человека», «стремление прозреть сквозь земное и обыденное свет Божьего Промысла, законами "Светлого Неба" выверить суть человеческого существования» (с. 171).
В.Т. Захарова (Нижний Новгород) в статье «В преддверии "духовного реализма": Система лейтмотивов религиозно-философского плана в дооктябрьской прозе И. Шмелёва» обнаруживает лейтмотивы, которые станут ведущими, концептуально значимыми для эмигрантского творчества писателя. В этом ряду: мотив неба, определенно звучащий в православном духовном понимании; мотив сопряженности духовных исканий человека с высоким звездным началом; мотив необходимости «силы духа», духовно-нравственных усилий для достижения цели; мотив радости, которую дает человеку приобщение к православной вере; мотив детской чистоты и доверчивости как залог бесконфликтного приятия Божественных Истин; мотив христианского чудотворения; лейтмотивный образ свечи. Благодаря лейтмотивам религиозно-христианского плана художественный метод Шмелёва постепенно приобретает характер «духовного реализма».
Дореволюционное творчество писателя осмысляется и в статьях: «"Бытие сквозь быт": К проблеме эволюции творчества И.С. Шмелёва 1900-1910-х годов» (У.К. Абишева, Алматы), «О символическом подходе к изображению "маленького человека" в дореволюционном творчестве И.С. Шмелёва» (В.В. Полонский), «Символика в художественном мире И.С. Шмелёва» (Г.С. Зайцева, Нижний Новгород), «Точка зрения повествователя в повести И.С. Шмелёва "Распад"» (И.Н. Харламова), «Дореволюционные рассказы И.С. Шмелёва и проза сатириконцев» (Е.Н. Брызгалова, Тверь), «Функции слова "даже" в концептуальном пространстве повести И.С. Шмелёва "Человек из ресторана"» (И.Б. Хоменко, Тверь).
Произведение писателя «Солнце мертвых» анализируется в работах: «О смысле заглавия и подзаголовка "эпопея" в "Солнце
мертвых" И.С. Шмелёва» (Е.В. Каманина), «Образ-концепт моря в романе И.С. Шмелёва "Солнце мертвых"» (И.В. Жаворонкова), «История профессора Голубева по архивным документам: (Материалы к изучению "Солнца мертвых" И.С. Шмелёва)» (Л.А. Орехова, Симферополь).
Литературно-критическая оценка произведений писателя рассмотрена в статьях: «Творчество И.С. Шмелёва в русской критике начала 1920-х годов» (Д.Д. Николаев), «И.С. Шмелёв в критике русского зарубежья 20-30-х годов» (С.И. Кормилов), «Творчество Ивана Шмелёва в критическом восприятии Георгия Адамовича» (Т.Г. Петрова).
В сборнике также опубликованы статьи: «"Это основа нашей культуры": Пушкинский диалог И. Шмелёва и И. Ильина» (С.М. Дёмкина), «Традиции А.П. Чехова в прозе И.С. Шмелёва» (Л.В. Суматохина), «Повесть И.С. Шмелёва "Неупиваемая чаша" в литературно-художественном контексте Серебряного века» (Н.Н. Примочкина), «Ораторское искусство И.С. Шмелёва» (А.В. Науменко-Порохина), «Православный календарь в романах И.С. Шмелёва» (С.В. Шешунова, Дубна), «Проблемы национального и общечеловеческого в переписке М. Горького и И.С. Шмелёва» (С.Д. Островская), «Сборник И.С. Шмелёва "Забавное приключение": По материалам Личной библиотеки А.М. Горького» (С.М. Дёмкина), «Мотив дороги в художественном мире рассказа И.С. Шмелёва "Гунны"» (Г.И. Карпова, Кемерово), «Исторический и литературный контекст рассказа И.С. Шмелёва "Трапезондский коньяк"» (Л.И. Еременко, Кемерово) и др.
Т.Г. Петрова
