CC BY
16
2008.03.012. БАРАН З. ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ
ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ ПОДДЕРЖКЕ ТЕРРОРИЗМА В ЕВРОПЕ: «БРАТЬЯ-МУСУЛЬМАНЕ» И «ХИЗБ УТ-ТАХРИР» - СОЮЗНИКИ ИЛИ СОПЕРНИКИ? // Connections. - Münster, 2006. - T. 5, N 3. - C.
23-40.
Автор (директор Центра евразийской политики при Институте Хадсона в Вашингтоне) оспаривает взгляды некоторых европейских и американских политиков, считающих, что в борьбе с терроризмом следует проводить политику «разделяй и властвуй», используя исламистские группы, не призывающие к террористическим актам и насилию, например, «Братья-мусульмане» и «Хизб ут-Тахрир» (ХТ) (Партия освобождения). Он считает, что такая стратегия приведет к поражению в идеологической войне, поскольку в данном случае неправильно понимаются сущность и конечные цели противника. Решающий фактор в выборе союзников в этой войне должен основываться на идеологии, на том, является ли группа исламистской или нет.
Большинство неджихадистских организаций и групп, таких, как «Таблиги Джамаат», ХТ, «Братья-мусульмане», «Джамаат аль-ислами», утверждают, что не являются воинствующими, но в действительности они не осуждают террористических актов, ничего не делают для противостояния насилию, но даже проповедуют и поддерживают воинственную идеологию. Они считают, что могут вести «затяжную войну» в течение многих десятилетий, а их цель - новый халифат - может быть достигнута где угодно, даже в Западной Европе. Исламисты уверяют, что все мусульмане в мире считают, что их вера и самоопределение находятся под угрозой. В защиту этого мнения часто приводят неудачное высказывание президента США Дж. Буша вскоре после событий 11 сентября 2001 г.: «Этот крестовый поход, эта война с терроризмом потребует времени». Для исламистов данное заявление стало декларацией того, что Америка приступила к завершающей фазе войны Запада против ислама, начавшейся в Средние века. Все большее число мусульман верит, что за межрелигиозными убийствами в Ираке стоят США, надеющиеся на то, что шиитско-суннитская война надолго вовлечет умму (мировую мусульманскую общину) в междоусобные распри. Пока та-
кая идеология достигает сердец и умов мусульман, исламистскому терроризму не будет конца.
Исламистская угроза - результат многолетней работы над построением инфраструктуры, налаживанием системы связей, а также интеллектуальной и идеологической подготовки. Работа началась с исламизации образования (и, соответственно, личности), затем семьи и, наконец, общества. Сегодня благодаря новым технологиям исламистская обработка молодых мусульман эффективна как никогда. Кроме того, исламистские революционные лидеры больше не ограничены арабоязычным Ближним Востоком и мусульманским миром: современные исламисты и террористы - это толковые, разбирающиеся в новых технологиях и СМИ граждане Запада. На сегодняшний день Западная Европа фактически является идеологическим центром исламизма. «Братья-мусульмане» и ХТ намного опередили в развитии другие группы в исламистских кругах Европы, и их усиление продолжается.
Движение «Братья-мусульмане» возникло в 1928 г. Его ключевой идеолог Сайид Кутб утверждал, что от упадка исламского мира можно перейти к подъему, если небольшая группа «истинных» мусульман последует примеру пророка Мухаммада и попытается заменить существующие правящие режимы на исламские режимы. Соответственно последователи Кутба намереваются свергнуть нынешние правительства. Они уверены, что осуществление перемен такого рода - обязанность каждого мусульманина, возможность предотвратить упадок мусульманских обществ во всем мире. Впервые сеть «Братьев-мусульман» появилась в Европе в 1950-х годах в результате жестокого преследования после попытки свержения ближневосточных правительств. Сначала предполагалось использовать Европу в качестве базы, откуда можно начать борьбу с ближневосточными режимами, но вскоре она превратилась в еще один фронт для распространения идеологии «Братьев». Исламисты утверждают, что мусульмане должны жить только по законам ислама, и добиваются создания параллельных сообществ.
Движение ХТ было основано в 1953 г. Такиуддином аль-Набхани и является более экстремистским, чем «Братья-мусульмане». Аль-Набхани оставил «Братьев» из-за идеологических разногласий: он считал эту организацию слишком умеренной и сговорчивой по отношению к Западу. ХТ добивается «освобождения»
мусульман от западного влияния (культурного, экономического, политического и социального), чтобы они вернулись к истинному исламу. ХТ считает, что западная цивилизация и ислам являются взаимоисключающими системами и соперничают за идеологическое влияние в мусульманском обществе. Единственный путь к восстановлению исламского общества, провозглашенного пророком, - «освободить» мусульман от мировоззрения, порядков и законов куфр (неверных) и поменять устройства государств с доминирующей иудейско-христианской идеологией на безграничную умму, управляемую новым халифом. ХТ уверен в необходимости «перевоспитания» мусульман, чтобы они могли отказаться от прежних идеологий (национализма, социализма, западной демократии) в пользу исламистской.
Чтобы достичь этой цели, ХТ предполагает: 1) вначале сформировать небольшие ячейки для последовательного распространения своих идей, в частности, для воздействия на правящую элиту, армию и интеллектуальные круги; 2) затем расширить эти ячейки для усиления пропаганды идей ХТ с целью привести общество к идеологическому единству; 3) наконец, по достижении «критической массы» начать революционные действия, то есть свержение правительств. Халифу будет вменено в обязанности распространять учение ислама посредством дава (проповедничества) и военного джихада.
Официально ХТ выступает против участия в военном джихаде до основания халифата, за исключением случая, если «неверные» нападут на мусульманскую страну.
ХТ рассматривает США как силу, действие которой направлено на «культурную оккупацию» в мусульманском мире, и считает эту страну своим главным врагом, что оправдывает террористические атаки против американцев. Таким образом, утверждает Баран, «ХТ с его идеологией, пропагандой и вербовкой кадров действует как "инкубатор" экстремизма, подготавливая будущих террористов» (с. 29).
Несмотря на то, что ХТ и «Братья-мусульмане» расходятся в вопросах тактики, идеологические и стратегические цели движений совпадают. Существуют два основных различия между ними. Первое - преследуя долгосрочные цели, «Братья» опираются на правительства, а ХТ добиваются их свержения. Второе - они ориенти-
руются на разные слои населения: «Братья» вербуют широкие массы, тогда как ХТ обращается к хорошо образованным и интеллектуалам. Их основные убеждения, цели, глобальный контекст их деятельности позволяют сделать очевидный вывод: ни та, ни другая группировка не может стать настоящим союзником Запада в «затяжной войне» с джихадистским террором.
И «Братья-мусульмане», и ХТ представляют серьезную угрозу европейскому общественному устройству, особенно в странах с многочисленным мусульманским населением. Европейские проблемы с интеграцией и ассимиляцией мусульман - не только иммигрантов, но и тех, чьи родители и даже бабушки и дедушки родились в Европе, - лишили многих мусульман какой-либо четкой идентичности. И «Братья-мусульмане», и ХТ способны предоставить им и то, и другое: присоединившись к этим группам, мусульмане окончательно становятся частью уммы.
Исламские группировки используют свободу слова, собраний и т.п. для того, чтобы распространять исполненные ненависти антисемитские и антиконституционные идеи. Кроме того, они активно и открыто создают «пятую колонну» активистов, работающих на подрыв систем, на которых основана жизнь западных обществ. Исламисты также пытаются создать самосегрегированные сообщества - так называемый «добровольный апартеид». Неофициальный духовный лидер «Братьев-мусульман» Юсуф аль-Карадави, проживающий в Катаре, неоднократно рекомендовал европейским мусульманам создавать свои «мусульманские гетто» во избежание культурной ассимиляции. В целом «Братья-мусульмане» и ХТ демонстрируют большую, нежели европейские государства эффективность в идеологической войне и в конкуренции за сердца и умы европейских мусульман. Следующее поколение террористических пропагандистов, подготовленных этими движениями, станет еще более опасным, они будут образованны, изобретательны, смогут свободно работать в западном обществе и взаимодействовать со СМИ. Следует констатировать, что Европе (как и США) противостоит развитое идеологическое движение, которое в течение десятилетий отлично финансировалось и за это время организовало агентурные сети, мечети, школы, благотворительные заведения и т.п.
Главная трудность в борьбе с исламским радикализмом состоит в том, что европейские страны в течение десятилетий не
смогли провести устойчивую интеграцию граждан-мусульман. Правительства европейских государств до сих пор развивали два основных подхода: мультикультурализм и ассимиляцию. Первая модель, проводимая в основном в Великобритании и Нидерландах, призывает признать культурные, этнические и религиозные различия всех граждан, включая растущие общины мусульман-иммигрантов. Признавая слишком широкий спектр различий, эта политика в результате привела к терпимости по отношению к совершенно чуждым европейским ценностям, верованиям и практикам. Лондонские теракты в июле 2005 г. и жестокое убийство голландского режиссера Тео ван Гога в ноябре 2004 г. выявили по сути дела крах политики мультикультурализма, когда благие намерения принять «культурное многообразие» иммигрантов обернулись социальной, экономической и культурной маргинализацией.
Модель ассимиляции, принятая главным образом во Франции, игнорирует культурные и религиозные различия во имя формирования национальной идентификации, основанной на общегражданских идеалах. Однако массовые беспорядки во Франции в ноябре 2005 г., инициированные иммигрантами, показали, что официальная политика безразличия к религиозным и культурным особенностям граждан тоже не смогла предотвратить проблему их отчуждения.
В отличие от Великобритании и Нидерландов, где политика мультикультурализма подвергалась острой критике, а ныне идет процесс ее пересмотра, во Франции серьезные дебаты о неудаче ассимиляции еще даже не начинались.
Промежуточный вариант, принятый в Германии и Дании, также не оправдал себя. «Неспособность Европы интегрировать мусульман способствовала созданию иммигрантских гетто, а бедность, безработица, дискриминация и предвзятое отношение местного населения служат причиной отделения европейских мусульман от общества в целом... Укоренившееся безразличие по отношению к европейским мусульманам породило двойное отчуждение: светское и духовное, наиболее преобладающее среди европейских мусульман второго и третьего поколений» (с. 31, 32).
«Братья» и ХТ используют в своих целях обе разновидности отчуждения, приводящего европейских мусульман к личностному кризису, убеждают европейских мусульман, что они никогда пол-
ностью не будут признаны в качестве «европейцев», поэтому им следует гордиться своей религиозной принадлежностью, а интегрироваться в общественную и политическую жизнь страны нет необходимости. Эти исламские организации дают иммигрантам, столкнувшимся с общественным неприятием, сильное чувство общности. Тем же, кто находится в духовных поисках, они предлагают легкие, прямые ответы на сложные вопросы, ответы, неизменно являющиеся отражением их идеологического экстремизма.
Особое внимание в своей пропагандистской и вербовочной деятельности исламисты уделяют студенчеству, интеллектуалам и специалистам. Многие европейские радикальные исламисты являются выходцами из образованного среднего класса.
События 11 сентября 2001 г. в США, а в последующие годы террористические акты и проявления насилия со стороны мусульманского меньшинства в ряде европейских стран побудили правительства Западной Европы принять новые политические меры, многие из которых сводятся к «закручиванию гаек», например, введение более жесткого иммиграционного законодательства, увеличение числа депортаций. Сторонники жестких мер лишь частично понимают необходимость проведения реформ, хотя и правы в подчеркивании опасности равнодушия к растущей популяции мусульманских иммигрантов в Европе. Они правильно выделили понятие «Leitkultur» («преобладающая культура») в европейском обществе и необходимость адаптировать иммигрантов к этой культуре, но забыли о том, что эта культура должна стать «гостеприимной». Ведь если участие в Leitkultur основано исключительно на этнической принадлежности, то мигранты обречены всегда оставаться посторонними. К сожалению, обе стороны в этих дебатах рассматривали Leitkultur только в узком смысле как призыв к более выраженной национально-этнической идентификации. Из-за этого грубого стремления к ассимиляции второе и третье поколения иммигрантов чувствуют себя загнанными в угол, что может привести к новой волне исламистского радикализма.
Начался отход от мультикультурного подхода, при котором было «приемлемо все», но новые жесткие меры сконцентрированы в основном на краткосрочных мерах уголовного правосудия, а не на долгосрочной структурной политике. Это способствует росту напряженности, и эмоциональные реакции преобладают над бес-
страстным анализом. С одной стороны, есть необходимость компенсировать результат десятилетней мультикультурной политики добрых намерений, но акцент на ассимиляцию означает, что маятник качнулся в другую сторону, и сейчас мусульмане воспринимаются в Европе как часть «пятой колонны».
Таким образом, заключает Баран, «связь между неудачной интеграцией и последующим недовольством, с одной стороны, и радикализмом и экстремизмом - с другой, очевидна: европейские власти не смогли разработать методы, которые оберегали бы демократическое устройство и при этом поощряли участие мусульман в жизни страны как полноправных граждан» (с. 40). Каждая плохо представленная или неправильно примененная контртеррористическая, антииммиграционная мера влечет за собой риск дальнейшего отчуждения мусульманских общин в Европе, усиливая раздражение и отчаяние, которые питают радикальные движения. Но излишняя мягкость приводит к тому, что фанатичные экстремисты получают широкую свободу действий, а ведь радикальный исламизм уже стал весьма влиятельной силой.
«Зажатая между радикализмом собственного Просвещения и радикализмом современного ислама, Европа отчаянно нуждается в таком новом подходе - "европейском пути", с помощью которого ей удастся воодушевить 20 млн. мусульман стать полноправными европейскими гражданами, сохранив при этом свои фундаментальные принципы... В настоящее время Европе необходим подход толерантной интеграции, уравновешивающий твердость в защите демократического порядка и более существенные усилия в построении общества, в котором иммигрантские общины найдут безопасное место. Европа уже ищет практические пути для создания нового "европейского ислама" - формы религии с четко выраженным уважением к европейским принципам и ценностям. Благодаря этому новому подходу Европа отдалится от националистического прошлого и будет учитывать этнические, религиозные и мировоззренческие различия, что расширит контекст идеи "быть европейским". Подход должен быть основан на твердых и непреложных политических и социальных принципах, оставаясь достаточно чутким, чтобы позволить "им" и "нам" объединиться. Будет трудно балансировать между твердостью и чуткостью, но суть Европейского союза отражена в его девизе "Единство в многообра-
зии". Модель толерантной интеграции должна включать в себя положительные аспекты мультикультурализма и ассимиляции, отвергая "негативные элементы этих подходов"» (с. 33, 40).
При этом Баран особо подчеркивает, что, если европейские правительства не подключат к этому процессу самих мусульман, они рискуют подорвать легитимность и ослабить эффективность этой политики.
Ю.И. Комар
