CC BY
50
2007.04.006. ДЕФЛЕМ М. СОЦИОЛОГИЯ СОЦИОЛОГИИ ДЕНЕГ: ЗИММЕЛЬ И СОВРЕМЕННАЯ БИТВА КЛАССИКОВ. Deflem M. The sociology of the sociology of money: Simmel and the contemporary battle of the classics // J. of classical sociology. - L., 2003. -Vol. 3, N 1. - P. 67-96.
Метью Дефлем (университет Южной Каролины, США) констатирует, что в последние десятилетия возрождается интерес к творчеству немецкого социолога Георга Зиммеля, в частности к идеям его социологии денег. Но все же современные авторы, исключая посмодернистских философов и социологов, относятся с некоторым недоверием к исследованиям Зиммеля. Причин тому, помимо исторических, может быть две, полагает Дефлем. Во-первых, социология денег уступает по влиятельности экономическим концепциям, в которых тема монетаризма развивается на основе работ Кейнса, Смита, Риккардо и Маркса. Во-вторых, недостаток внимания к проблематике денег в социологии не может быть восполнен немедленно. Требуетя время для углубленных социальных исследований.
Дефлем в определенном смысле пытается восполнить этот пробел, останавливаясь при этом на общности и отличиях в понимании классиками социологии феномена денег, его роли в современном обществе. Дефлем также отмечает, что анализ темы денег, с социологической точки зрения, дает все основания рассматривать «Зиммеля как классика среди классиков» (с. 68).
В первой части «Философии денег» Зиммель сосредоточивается на определении сущности денег, выводя ее из базовых условий социальной жизни. Он полагает, что деньги являются объективной стороной выражения ценностей, на которых основывается существование общества. Деньги являются формой рационализации отношений обмена, поскольку служат количественной мерой социального взаимодействия. Деньги в современном обществе становятся все более функциональными: они устанавливают отношения и связи людей друг с другом через поток товаров и услуг. Однако, хотя деньги объективируют общий элемент, содержащийся во всех товарах, они нивелируют индивидуальность вещи.
Во второй части «Философии денег» рассматривается значение денег в личностном, культурном и общественном планах, затра-
гивается проблема взаимоотношения денег и свободы индивида. Зиммель полагает, что деньги освобождают человека, поскольку использование денег никогда не соотносится с сущностью человека. Посредством формирования неисчислимых связей между людьми деньги помогают сохранять личную свободу индивида. Денежные отношения - это отношения собственности, а собственность, таким образом, есть ничто иное, как акт взаимодействия. С точки зрения Зиммеля, деньги преодолевают физическую и социальную дистанцию между индивидами благодаря способности быть абсолютно заменяемыми. В то же самое время индивид в современном обществе оценивается почти исключительно в терминах денег.
В современной жизни интеллектуальные стремления все больше исключают эмоциональные переживания, заменяя их калькуляцией. Культура вещей подавляет культуру человека, а креативность разума подчиняется процессу материального производства. Процесс рационализации идет рука об руку со способностью денег трансформировать объекты в товары. Появление романтических идеалов Зиммель связывает с реакцией на монетизацию культуры, которая заключается в том, что деньги и интеллект обмениваются друг на друга. Деньги предопределяют относительность и постоянное движение всего на свете.
Деньги обладают эффектом отчуждения, они же разделяют людей, с другой стороны, деньги создают связи в тех сообществах, в которых они циркулируют.
Дефлем полагает, что для выявления незаслуженно забытого влияния, которое оказал Зиммель на формирование современной социальной теории, и той специфической ее области, которая называется социологией денег, необходимо обратиться к работам признанных классиков социологии Маркса, Вебера и Дюркгейма для прояснения их позиций относительно проблем, которые затронул в своей работе Зиммель.
Маркс уделяет внимание проблеме денег в трех своих работах. В «Философско-экономических рукописях 1844 года» он утверждает, что деньги - предельный вид товара, так как на него можно купить все иные товары. Кроме того, деньги трансформируют реальную власть человека и природы в отчужденную абстракцию, нашедшую материальное воплощение в отношениях обмена. В работе «К критике политической экономии» деньги рас-
сматриваются в контексте отношений капитал - труд. Маркс полагает, что деньги отражают и материализуют социальные отношения и эти отношения становятся внешними и независимыми от людей, вовлеченных в них. В «Капитале» Маркс более полно раскрывает свое понимание природы денег. Он утверждает, что значимость денег определяется уровнем развития производительных сил. Для того чтобы стать товаром, вещь должна быть трансформирована в нечто иное, что она по сути есть, и деньги являются тем посредником, который делает возможным этот переход. Деньги превращаются в капитал посредством трансформации денег в товар и обратно в деньги. Но для того, чтобы они стали капиталом, должен существовать специальный товар, чьи издержки воплощены в труде и созидании стоимости - им может быть только рабочая сила. Таким образом, деньги оказываются связанными с трудом и понятием трудовой стоимости. Поэтому деньги не просто посредник при обмене, но и средство господства. Будучи универсальной мерой стоимости, они символизируют капиталистический способ производства и социальные отношения эксплуатации.
Можно отметить, что данный ход рассуждений Маркса не чужд Зиммелю. Это заметно, во-первых, при рассмотрении значения денег для эволюции отношений обмена от простого бартера к более сложному, характерному для современной экономики, для которого необходимо существование бумажных денег. Во-вторых, и Зиммель, и Маркс используют религиозные аналогии для описания обезличенной природы денег. У Зиммеля весьма отчетливо звучат также темы объективации и отчуждения. Деньги для обоих исследователей - технически наиболее совершенный посредник в современном экономическом обмене, который трансформирует качество в количество, отчуждает людей от их истинного существования, превращая личность в формальную собственность.
Однако Зиммель отнюдь не марксист, в его работе обнаруживаются замечания, которые пришлись бы Марксу не по душе. Согласно Дефлему, главное различие между Марксом и Зиммелем состоит в следующем: первый полагает, что капиталистический способ производства ответствен за противоречия современного, индустриального общества, в то время как для второго за противоречия ответственна экономика, основанная на денежном обмене, поскольку именно она причина обезличивания социальных отно-
шений. Можно сказать, что Зиммель выступает в качестве жесточайшего критика экономической теории Маркса, поскольку рассматривает деньги в перспективе жизненного опыта человека. Для Зиммеля, полагает Дефлем, деньги - это, прежде всего, форма взаимодействия людей. Поэтому обмен - форма ассоциации, в то время как экономика - лишь одна из специальных форм обмена. В то время как теория стоимости Маркса основана исключительно на производственных отношениях и труде, Зиммель представляет релятивистскую теорию стоимости, с точки зрения которой стоимость вещи покоится на субъективном суждении, на оценке. Поэтому в наименьшей степени доступные товары наиболее ценны.
Рассмотрение Вебером роли денег составляет часть анализа процессов рационализации в индустриальном обществе. Приобретение богатства, по Веберу, в современном обществе является целью самой по себе, и протестантские установки предпринимательства нацелены именно на это. Подобное отношение к действительности обусловливает формально-рациональное поведение индивидов в жизни, крайне важное для развития капитализма. Иррациональное накопление богатства (иррациональное, т.к. отрицается само основание существования денег - обмен) ускоряет рационализацию капиталистической экономики, основанной на денежном обмене. Поэтому этика протестантизма важна для появления капитализма.
Как известно, замечает Дефлем, Вебер и Зиммель были друзьями. Они оказывали определенное влияние друг на друга. Но в их суждениях при некоторых чертах сходства немало различий.
Очевидно, что обезличенная природа денег в отношениях обмена определялась Зиммелем близко к веберовскому пониманию процесса бюрократизации в терминах целерациональности. Деньги, как полагал Зиммель, трансформируют личностные связи в инструментальные, поддающиеся подсчету. Вполне вероятно, что «Философия денег» могла стать важным источником, вдохновившим Вебера на анализ современной бюрократии.
Однако в работах Вебера часто можно обнаружить критику Зиммеля. Вебер отрицает как методологический подход Зиммеля, так и его трактовку социального действия, полагая, что данное понятие слишком широко, чтобы разуметь под ним только влияние одного человека на другого. Это ведет к профанации понятия взаимодействия, столь необходимого для анализа социального действия.
Критикуя непосредственно «Философию денег», Вебер отмечает, что Зиммель недостаточно отчетливо разделяет экономику, основанную на денежном обмене, и капитализм, как частный ее случай. Вебер уделял внимание структурным условиям капиталистической экономики, Зиммель же развивал феноменологию денег как посредника в человеческом восприятии реальности как таковой. Вебер хотел раскрыть психокультурное измерение (почему люди действуют), Зиммель же скорее желал понять формальные механизмы социального взаимодействия (как люди действуют).
Из всех классиков Дюркгейм, возможно, единственный, кто уделил внимание непосредственно социологическим аспектам проблемы денег. Его докторская диссертация содержит небольшой отрывок, посвященный анализу экономики, основанной на денежном обмене. С точки зрения Дюркгейма, органическая солидарность определяется, помимо прочего, социальными отношениями, установленными посредством денежного обмена. Но Дюркгейм не обсуждает экономику как таковую, вместо этого он уделяет большое внимание социальной регуляции, коллективным верованиям и чувствам, поскольку именно они предопределяют существование общества.
В «Самоубийстве» Дюркгейм использует похожую аргументацию для обсуждения роста числа самоубийств. Для него это результат хронической аномии в обществе, в котором развита торговля и индустрия. Экономические кризисы ведут к неожиданному ослаблению социальной регуляции, что приводит к размыванию социальных границ мотивов человеческого поведения. Такие мотивы могут содержать и нужду в накоплении все большего количества денежных средств, а экономические кризисы ведут к денежным потерям. Дюркгейм рассматривает нравственные условия социального порядка, которые могут и должны руководить экономическими силами, как главную тему социологии, а не экономику или деньги как таковые.
Дюркгейм не принимал антиисторического формализма Зиммеля. Для него, предполагает Дефлем, разделение формы и содержания, характерное для социологии Зиммеля, не имело социального обоснования. Дюркгейм был убежден, что специальные социальные науки постольку социологические, поскольку изучают
внешние формы коллективности. И форма, и содержание отношений - социальные факты.
Отрицательное отношение Дюркгейма к «Философии денег» Зиммеля соотносится с общей критикой Дюркгеймом социологии Зиммеля. Он [Дюркгейм] полагает, что книга Зиммеля принадлежит к сфере социальной философии, а не социологии в строгом смысле, в книге намечается и обсуждается много проблем, но отсутствует анализ. Зиммель, по мнению Дюркгейма, не видит, что сила денег не определяется их внутренней ценностью. Отчуждение не является простым следствием денежного обмена как такового, полагал Дюркгейм, разделение труда не патологично, патологичен недостаток развитой системы солидарности.
Дефлем делает вывод, что, в отличие от других классиков социологии Зиммель рассматривал денежную экономику в общем, без специфической ее связи с капитализмом или разделением труда. Кроме того, его анализ социальных процессов, характерных для современного общества, осуществленный в соответствии с разработанным своеобразным методом социологического исследования, отличает работы Зиммеля от работ его современников. Отказ Зим-меля от специализации, от признания некой единой движущей силы при переходе к Новому времени сделал его фигуру своей среди чужих и чужой среди своих. Одни причисляют его к создателям современной социальной теории, другие незаслуженно предают забвению.
К.В. Аршин
