CC BY
452007.01.024. ДХАНДА А. ПРАВОВОЙ ПОРЯДОК И ПСИХИЧЕСКИЕ РАССТРОЙСТВА.
Dhanda A. Legal order and mental disorder. - New Delhi; Thousand Oaks, London: Sage, 2003. - 354 р.
Книга индийского юриста А. Дханда содержит подробный анализ правового положения лиц с психическими расстройствами в индийском праве. Автор описывает нормы и институты, в которых психические расстройства приобретают правовое значение и влияют на правосубъектность лиц с нарушениями психики.
Автор выделяет три основные цели, ради которых, по ее мнению, психические расстройства становятся юридически значимыми. Первая цель - это определение условий, при которых субъектам правоотношений обеспечивается реализация их действительных намерений. Среди таких условий - установление требований к состоянию психического здоровья субъектов, действующих в различных правовых ситуациях: от заключения сделок до осуществления избирательного права, и чем выше законодательные требования к психическим способностям лица, тем меньшее по тяжести психическое расстройство оказывает влияние на его юридический статус. Например, только наиболее тяжелые психические расстройства не позволяют возложить на лиц, совершивших уголовно наказуемые общественно опасные деяния, уголовную ответственность. С этой точки зрения, как показывает судебная практика, психические расстройства, лишающие субъекта преступления вменяемости, находятся на самом верху шкалы психических расстройств, расположенных в зависимости от их тяжести (с. 18).
Вторая цель - обеспечение общественного порядка и защита общества от опасных и деструктивных проявлений психических расстройств, для чего в праве регламентируются определенные процедуры и деятельность учреждений, созданных для контроля поведения психически больных, представляющих по своему состоянию опасность для других лиц. И, наконец, третьей целью правовых норм является защита лиц с психическими расстройствами как уязвимой группы населения от дискриминации и ущемления их прав. Такая защита в индийском праве обеспечивается тремя способами: признанием недействительными сделок, совершенных ли-
цами с нарушениями психики, приостановлением правовых процедур до того момента, пока психические способности лица не будут восстановлены, и представительством интересов лиц с психическими расстройствами (с. 19-20).
В книге анализируются нормы многих отраслей индийского права (гражданского, семейного, избирательного и др.), касающиеся лиц с психическими расстройствами. При этом автор не ограничивается только действующими законодательными и иными правовыми актами, но обращается и к истории, показывая соответствующие нормы в их развитии. В работе широко представлена судебная практика, без которой анализ индийского права было бы нельзя признать полным. Это объясняется формированием правовой системы Индии под влиянием английского права, где юридическими источниками признаются не только законодательные акты, но и сформулированное в судебных решениях общее право, и где судебные прецеденты истолковывают и развивают законодательные положения.
Традиция общего права определяет содержание и двух институтов уголовно-процессуального и уголовного права Индии, относящихся к правовому положению лиц с психическими расстройствами, а именно: неспособности предстать перед судом (incapacity to stand trial) и защиты со ссылкой на невменяемость (insanity defenсe). На рассмотрении этих институтов автор сосредоточивается в самой объемной третьей главе книги.
Статьи 328 и 329 Уголовно-процессуального кодекса Индии 1973 г. требуют установления наличия психического расстройства обвиняемого в двух случаях - для начала исследования состояния его психического здоровья и для решения вопроса о необходимости отложить судебное разбирательство. Первый случай относится к моменту совершения преступления, а второй - к моменту судебного разбирательства, и психическое расстройство обвиняемого является лишь предварительным требованием, на основании которого далее должно быть вынесено решение, что такое расстройство лишает его способности осуществлять свое право на защиту от уголовного обвинения.
Неспособность предстать перед судом фактически означает отсутствие у лица способности поручать ведение дела своему адвокату и сообщать ему необходимую для этого информацию. Важ-
нейшее значение при этом имеют такие психические расстройства, которые нарушают способности обвиняемого к пониманию и общению. Факт психического расстройства устанавливается с помощью медицинского освидетельствования, проводимого до момента вынесения судом окончательного решения о психическом состоянии лица и об отсрочке судебного разбирательства. Хотя закон не требует, чтобы освидетельствование обязательно проводилось специалистом в области психиатрии, но в тех случаях, где наличие психических расстройств спорно, суды отдают предпочтение именно заключению психиатров.
После того, как психическое расстройство обвиняемого будет установлено, суд должен принять решение о том, лишает ли это расстройство обвиняемого способности предстать перед судом и об отсрочке судебного разбирательства. Анализ прецедентного права показывает, что положительные результаты медицинского освидетельствования, как правило, приводят к отсрочке судебного разбирательства, чего нельзя сказать о связи аналогичных результатов освидетельствования с судебным решением об оправдании обвиняемого по причине невменяемости. Установленный диагноз психического расстройства не требует последующего доказывания неспособности обвиняемого предстать перед судом: такая неспособность презюмируется. А. Дханда отмечает, что до середины 90-х годов прошлого века судами Индии не было вынесено ни одного решения, в котором бы при установлении факта расстройства психики обвиняемого признавалось, что он способен осуществлять свое право на защиту.
На время отсрочки судебного разбирательства обвиняемый может быть помещен под стражу в учреждение, где должно быть обеспечено его безопасное содержание, и поскольку закон не требует лечения психически больных обвиняемых, таким учреждением может быть либо психиатрическая больница, либо тюрьма. На практике большинство таких обвиняемых как раз оказываются в тюрьмах. Кроме того, закон не устанавливает никаких сроков для отсрочки судебного разбирательства (единственной обязанностью тюремной администрации является представление каждые шесть месяцев правительству штата медицинского заключения о психическом состоянии обвиняемого). Так, по делу Veena Sethi v. State of Bihar (1982) было установлено, что несколько лиц, судебное разби-
рательство в отношении которых было отложено по причине отсутствия у них способности предстать перед судом, провели в тюрьме от 19 до 37 лет, и их содержание под стражей продолжалось и после того, как они выздоровели. Таким образом, автор приходит к выводу, что указанная обязанность администрации тюрем не является гарантией от фактически бессрочного лишения обвиняемых свободы, а их содержание в тюрьмах даже после выздоровления нарушает их конституционные права (с. 92). А. Дханда критикует практику помещения психически больных обвиняемых в тюрьмы, где им не предоставляется необходимое лечение, рассматривая ее в целом как нарушение положений индийской Конституции (с.96).
Кроме того, поскольку понятие психического расстройства включает в себя как психическое заболевание, поддающееся лечению, так и умственную отсталость, которая не излечивается, А. Дханда полагает, что именно «излечиваемость» расстройства может служить основанием для использования отсрочки судебного разбирательства как правового способа обеспечить в дальнейшем справедливое разрешение дела. При этом в законе необходимо закрепить срок возможной отсрочки. В случаях же, когда психическое расстройство обвиняемого не поддается лечению, по мнению автора, в уголовно-процессуальном законе следует предусмотреть иную, отличную от отсрочки процедуру (с. 98-99).
Что касается защиты со ссылкой на невменяемость, то правовые нормы, регламентирующие этот правовой институт, были кодифицированы в индийском законодательстве в середине XIX в. В ст.84 индийского Уголовного кодекса 1860 г. было установлено, что «не является преступлением содеянное лицом, которое во время его совершения по причине расстройства психики было неспособно понимать характер (nature) своего действия или то, что он делает, является неправым (wrong) либо незаконным (contrary to law)».
Надо заметить, что при такой формулировке уголовная ответственность исключается только в тех случаях, когда в результате психического расстройства существенно поражаются интеллектуальные, познавательные способности субъекта преступления. Нарушения же волевой или эмоциональной сфер психики лица не позволяют успешно использовать рассматриваемый способ защиты от уголовного обвинения. Кроме того, часть этой формулировки
заимствована из Правил Макнатена, сформулированных английским судом в 1843 г.7 и до сегодняшнего дня используемых в странах общего права. Согласно Правилам Макнатена для исключения уголовной ответственности требуется отсутствие у лица понимания только того, что его деяние является неправым (wrong). Требование же понимания незаконности действий в ст.84 было добавлено индийскими законодателями как гарантия учета ситуаций расхождения между положениями колониального законодательства и обычаями местного населения.
За более чем сто лет существования судебной практики использования защиты со ссылкой на невменяемость при неизменности положений закона произошли серьезные изменения в области уголовного права и психиатрии, главными из которых являются: признание за наказанием цели специальной превенции наряду с общим предупреждением; ограничение использования смертной казни как уголовного наказания; становление психиатрии как специальной медицинской дисциплины, занимающейся диагностикой и лечением психических расстройств. Влияние каждого из названных изменений нашло отражение в критике законодательных предписаний о невменяемости.
Главным направлением такой критики стало ограничение использования данного способа защиты от уголовного обвинения только случаями поражения познавательных способностей субъекта и игнорирование нарушений по причине психического расстройства его воли и эмоций. В решении по делу Queen Empress v. Kader Nayser Shah (1896) - одном из самых ранних примеров осмысления судом ст.84 Уголовного кодекса - признавалось, что психическое расстройство нарушает не только интеллектуальные способности, руководящие действиями лица, но и его эмоции, такие действия побуждающие. При этом, однако, суд постановил, что исключение уголовной ответственности ограничивается лишь случаями нарушений познавательных способностей, а ситуации, где психическое расстройство поражает только волю и эмоции субъекта, не могут приводить к такому решению, поскольку «цель уголовного права -заставить людей контролировать свои здоровые и нездоровые импульсы» (с. 110).
7 См. подробнее: Кенни К. Основы уголовного права. - М., 1949. - С. 57-58.
Наличие у лица психического расстройства, нарушающего его познавательные способности, служит предпосылкой для решения вопроса об его уголовной ответственности. Далее необходимо установить, что такое психическое расстройство лишает субъекта способности понимать характер своего действия либо то обстоятельство, что это действие является неправым или незаконным. Первый вид понимания обычно отсутствует у лиц с умственной отсталостью, а также у тех, кто полностью лишен разума и памяти. Такие случаи не вызывают у судов никаких сомнений относительно решения об исключении уголовной ответственности.
Сложности возникают в отношении тех лиц, у которых относительно сохранной остается способность понимать характер своего поведения, но спорным является наличие способности оценивать его как неправое либо незаконное. Поэтому для того, чтобы определить, понимал ли субъект неправильность или незаконность своего деяния, суды анализируют его поведение во время либо непосредственно после содеянного. Так, в случаях, когда обвиняемые пытались скрыться с места преступления, спрятать или очистить оружие, используемое при нападении, переодеться, вымыть руки и т.п., суды решают, что они понимали неправильность или незаконность своих действий. По целому ряду уголовных дел подобные факты как доказательства вменяемости перевешивают медицинские заключения о наличии у обвиняемых тяжелых психических расстройств. Таким образом, по общему правилу индийские суды не оправдывают по причине невменяемости тех обвиняемых, у которых, по их мнению, сохраняется способность оценивать свое поведение как неправое (wrong) либо незаконное.
При использовании защиты со ссылкой на невменяемость суд исходит из презумпции психического здоровья обвиняемого, на котором лежит бремя доказывания наличия у него психического расстройства и факта совершения уголовно наказуемого деяния во время такого расстройства. С этой целью обвиняемый может представить медицинское заключение, которое расценивается как относящееся к делу и в отношении установления наличия расстройства психики, и в отношении проистекающей по этой причине невменяемости. При этом в решении по делу Baswantrao Baji Rao v. Emeperor (1949) суд постановил, что медицинские эксперты помогают суду, но не заменяют судью. Поэтому правомерно спросить
эксперта, свидетельствуют ли факты А, Б и С о невменяемости вообще, но нельзя требовать от эксперта ответа, говорят ли те же факты о невменяемости данного обвиняемого. Если ответ на первый вопрос находится в компетенции эксперта и может быть дан на основе его специальных познаний, то при ответе на второй вопрос медицинский эксперт подменит собой суд.
Помимо экспертных заключений для доказывания невменяемости используются и показания свидетелей, чаще всего членов семей, родственников и соседей обвиняемых, о причинах возникновения психических нарушений, проявлениях ненормального и опасного поведения, бредовых идеях и психиатрическом лечении в прошлом. Ненормальности в поведении перед совершением преступления рассматриваются и психиатрами как симптомы психических заболеваний, в этом качестве они оцениваются и индийскими судами, что, правда, не всегда приводит к оправданию обвиняемого (с. 126).
Успешная защита со ссылкой на невменяемость завершается оправданием обвиняемого, но не его полным освобождением. Совершение лицом уголовно наказуемого деяния дает суду право распорядиться о помещении такого лица в учреждение для безопасного содержания либо о его освобождении с поручительством родственника или друга. Местом безопасного заключения, как и в случае признания обвиняемого неспособным предстать перед судом, может быть и психиатрическая больница, и тюрьма. Передача родственнику или другу допускается, если они ходатайствуют о таком решении и способны обеспечить безопасность оправданного лица для себя или окружающих.
Анализ индийской судебной практики показывает, что защита со ссылкой на невменяемость за период с 1875 по 1998 г. использовалась в 238 уголовных делах по обвинению в следующих преступлениях: тяжкие предумышленные убийства (murder) (216), покушения на такие убийства (8), простые убийства (2), изнасилование (1), нападение (1), поджог (1), телесные повреждения (1), грабеж с проникновением в жилище (1), кража (1) и нарушение доверительным собственником своих обязательств (1).
Что касается влияния этого способа защиты на назначение смертной казни, то суды Индии рассматривают его как смягчающий наказание фактор. С 1975 по 1998 г. защита со ссылкой на не-
вменяемость использовалась в 70 делах о предумышленных убийствах, из них она завершилась оправданием в 30 случаях. Из первоначальных пяти приговоров к смертной казни один был в дальнейшем отменен, а три смягчены.
Оценивая законодательное регулирование и практику применения защиты со ссылкой на невменяемость в Индии в целом А. Дханда отмечает, что из-за ограничений ее применения, содержащихся в норме уголовного закона, только небольшое число обвиняемых, страдающих психическими расстройствами, подлежат оправданию. Это требует изменений уголовного закона и приведения его положений в соответствие с достижениями современной психологии. Также, по мнению автора, внимание и законодателей, и судов должно быть обращено как на сроки содержания лиц, признанных невменяемыми, в психиатрических больницах и тюрьмах, так и на обеспечение их необходимым лечением и уходом.
С.В. Полубинская
2007.01.025. КУК Дж. ПЕРВИЧНЫЕ ЖЕРТВЫ: КОНЕЦ ПУТИ? COOKE J. Primary victims: The end of the road? // Liverpool law rev. -Liverpool, 2004. - N 25. - Р. 29-48.
Статья Дж. Кука - профессора школы права Ливерпульского университета Джона Мура посвящена одному из наиболее сложных аспектов института ответственности за небрежно причиненный «психиатрический вред» в английском праве - разграничению потерпевших на первичные и вторичные жертвы.
Существующий институт «психиатрического вреда» рожден делами о вреде, причиненном душевным потрясением. Истцы по этим делам претерпевали «психиатрический вред», будучи поставлены ответчиком в опасное положение и испытывая страх за себя либо при виде как другие лица были подвергнуты опасности ответчиками.
По ряду причин институт ответственности за нервное потрясение развивался отдельно от общего института ответственности за небрежность по своим собственным правилам. Это происходило из-за опасения лавинообразного роста числа потенциальных истцов и из-за сложностей диагностики. Господствующий вначале в среде юристов скептицизм в отношении возможностей медицинской науки в данной области сменился растущим уважением, которое, воз-
