CC BY
20
2007.01.002. ХАЙНЦ Б. ЭМЕРДЖЕНТНОСТЬ И РЕДУКЦИЯ. НОВЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ПРОБЛЕМЫ МИКРО-МАКРОВЗАИМОСВЯЗИ.
HEINTZ B. Emergenz und Reduktion. Neue Perspektiven auf das Mikro-Makro-Problem // Kölner Ztschr. für Soziologie und Sozialpsychologie. - Köln, 2004. - Jg. 56, H.1. - S. 1-31.
Беттина Хайнц (профессор университета Иоганна Гуттенберга и института социологии в Майнце, ФРГ) исходит из того, что проблема соотношения микро и макро касается не только социологии, а возникает практически в каждой дисциплине. Так, в философских концепциях на рубеже XIX-XX вв. разрабатывались доктрины, которые способствовали посредничеству между редукционистскими и дуалистскими позициями, и в этом отношении предлагают интересные для социологии суждения. Можно выделить три ответа на проблему микро-макро: первый - элиминативный, т.е. исключающий из рассмотрения факторы, каузально не связанные с изучаемым явлением (например, Р. Коллинз); второй - редукционистский, т.е. упрощающий, сводящий сложное к более простому и доступному для анализа (например, теории рационального выбора); третий ответ на поставленный вопрос ориентирован на теорию эмерджентности (например, Э. Дюркгейм и отчасти Н. Луман), которая описывает неожиданно возникающие новые качества или явления, рождающиеся как бы из ничего, безо всяких видимых поводов, условий и причин.
Исходя из аргумента о возможностях «множественной реализации», Хайнц ставит задачу продемонстрировать преимущества «дуализма описаний» и стремится с этих позиций обозначить способы решения проблемы микро-макро. Она констатирует, что описание взаимозависимости индивидуальных поступков и общественных институтов относится к центральным проблемам социологии. Если в период становления социологии внимание обращалось преимущественно на обоснование права социологии быть самостоятельной научной дисциплиной, то позже обсуждались методологические проблемы собственно социологии. В 1980-е годы проблематика соотношения микро и макро рассматривалась в контексте того, как индивиды воспринимают и интерпретируют поведение окружающих. Такой подход позволял проанализировать взаимосвязи между индивидуальным поведением и социальными структурами. Сегодня же, напротив (при возрастающем значении транснациональных структур), внимание концентрируется ско-
рее на эмпирических феноменах, что придает данной тематике новое звучание и актуальность.
Сходные вопросы, отмечает Хайнц, ставятся как в философии (главным образом, при трактовке категорий духа), так и в естественнонаучных дисциплинах (например, в термодинамике или биологической теории эволюции). Они звучат, на ее взгляд, следующим образом: образуют ли «дух» и «мозг» самостоятельные сферы бытия (дуализм) или же сознание представляет собою такое новое макрокачество, которое, хотя и реализуется в ходе нейрофизиологических процессов, но невыводимо из них (теория эмерджентности)?
Выводятся ли ментальные параметры полностью из функциональных состояний или же они, что называется, «редуцируются», т.е. следуют принципу, согласно которому высшие формы материи могут быть полностью объяснены на основе закономерностей, свойственных низшим типам организации (функционализм, теория идентичности)? Хайнц стремится использовать предложенные в социологии и в философии концепции «эмерджентности» и «редукции» для того, чтобы по-новому взглянуть на проблему микро-макро. Такой взгляд на собственную дисциплину должен позволить ей идентифицировать те ошибки, пробелы и непоследовательности аргументации, которые при всех существенных трансформациях подходов к ней не сумели привести к преодолению поляризации сфер микро и макро.
Хайнц отмечает, что при обсуждении проблемы о взаимосвязи микро- и макросоциальных явлений необходимо обратить внимание на понятие эмерджентности. Под эмерджентностью принято понимать независящие от исходных элементов изменения, которые познаются только в непосредственном опыте. Для описания микро-макро перехода также используется принцип редукции - логико-методологический прием, сводящий с целью упрощения одно явление к другому, одни задачи (или проблемы) к более доступным для анализа и решения.
Затем Хайнц предлагает три варианта социологического ответа на вопрос о балансе микро и макро: исключающий, редукционистский и эмерджентный. Итогом их рассмотрения стал вывод, что все три варианта ответа нельзя считать достаточно четкими и обоснованными. Опираясь на аргументы «множественной реализации», Хайнц настаивает на необходимости по-новому взглянуть на вопрос о соотношении микро-макро.
Хайнц пытается уточнить представленные в социологии трактовки и упорядочить их. Она приходит к заключению, что социологи давно и много говорят об эмерджентности и редукции. Существует подход, который редуцирует человеческое бытие к его социологическому аспекту, а также стремится объяснить все без исключения формы деятельности человека с помощью понятий и категорий социологии. Согласно принципу формативной причинности Р. Шелдрейка, появление новой материальной формы аналогично появлению новой мысли, превращающей логическую невыводимость новых форм из прежних в мировоззренческую базу эволюции. Философская концепция эмерд-жентной эволюции возникла как попытка примирения принципов механицизма и витализма при объяснении строения и развития мира, способного совершаться скачкообразно, вследствие качественных перемен при переходе на новый уровень бытия.
Однако перечисленные понятия нередко используются настолько неопределенно, что воззрения, заявленные как эмерджентно-теоретические, при ближайшем рассмотрении оказываются редукционистскими, а соображения, принятые в качестве дуалистических, фактически выступают эмерджентными. Неточное обращение с понятиями и остающиеся зачастую имплицитными гипотезы контекста не представляются здесь единственной проблемой. Не менее важно, что соответствующие позиции, по мнению автора, нередко лишь утверждаются и иллюстрируются на примерах, но не обосновываются систематически. Неясным остается то, на самом ли деле все макросоциальные явления выступают следствием индивидуального поведения, как это считают представители теории рационального выбора? И как может редукционизм обосновать методологическую программу, ориентированную на решение проблемы единства научного знания на основе разработки общего для всех научных дисциплин языка? Или же утверждение, что макросоциальные явления способны создать эмерджентную социальную область, стало лишь следствием убеждения в том, что системы или государства так же реальны, как обычные люди. Являются такие структуры сущностями иного порядка, чем индивиды, или же сами индивиды образуют их в ходе социального взаимодействия?
При анализе теории эмерджентности Хайнц использует аргумент «множественной реализации», согласно которому ментальные состояния могут быть реализованы всевозможными способами. Даже животные, обладающие отличной от людей структурой мозга, способны чув-
ствовать не только боль, но и демонстрировать формирование интеллектуальных качеств, доказывая отсутствие привилегии человека на познавательную деятельность.
В случае «множественной реализации» при определенных обстоятельствах нет однозначной связи между понятиями психологии и нейробиологии. Высказывания типа: «Всякий раз Р приводит к М» при данном условии не возможны, а должны выступать подтверждением формы: «Когда на микроуровне Р1 или Р2 или Р3 ... или Р", тогда на макроуровне рождается М». Такой перечень особенно проблематичен, если речь идет о множестве форм реализации, и включает в себя очень большой спектр явлений. Неудивительно, что Джерри Фодор (1974) говорил в этой связи о «дико разрастающейся дизъюнкции», т.к. здесь невозможно под общим описанием привести различные формы реализации. Соответственно нельзя фиксировать однозначные связи между объяснительным макрокачеством и лежащими в его основе микрофеноменами. Абсолютизация редукционизма, игнорирующего специфику более высоких уровней организации, в этом случае исключена.
Эти подходы плодотворны с социологической точки зрения. Так, Кейт Р. Сойер (2001) рассматривает «множественную реализацию» в социологии не как исключение, а в качестве обычного случая для успешных редукций. Макросоциологические связи, в частности, взаимоотношения между социальной интеграцией и суицидом или между социальной неоднородностью и межэтническими браками (Блау, 1977), «реализуясь» на уровне индивидуальных поступков и конкретных встреч, всегда имеют неодинаковые поводы и приобретают различные формы. Согласно размышлениям о «все увеличивающемся разобщении» (Фодор), социальное описание невозможно или, по меньшей мере, бессодержательно при использования высокой степени абстракции. Это делает невозможным отказ от микросоциологического описания. Так же сложно детально описать механизм возникновения макросоциаль-ного явления. Иногда между поведением индивидов и макросоциаль-ными явлениями нельзя установить однозначные взаимосвязи.
Эти соображения не противоречат тому, что макросоциальные явления имеют микросоциальную основу, но позволяют понять, при каких условиях допустима или невозможна редукция. Возможен также теоретический подход, допускающий изложение макросоциальных феноменов как эмерджентных, которые нельзя рационально объяснить
или логически вывести из предшествующих уровней существования исходных элементов.
Питер Блау сначала соглашался с методологическим принципом, согласно которому сложные явления могут быть полностью объяснены на основе законов, свойственных более простым. Но позже подошел к представлению, что описание макросоциальных явлений с позиции теории социального обмена невозможно. Это привело к тому, что он разработал строго макросоциологическую теорию социальных структур.
Для большинства социологических теорий, которые Хайнц представила в конце статьи, «микро» и «макро» обозначают различные уровни реальности. Вопрос заключается в том, как эти уровни связаны и какой из них наиболее важен. Редукционистские теории рассматривают макрофеномены как следствие протекающих на микроуровне процессов, в то время как приверженцы концепции эмерджентности считают ошибочным объяснение внезапно появившегося нового качества как следствие эволюции от низших качеств к высшим. Дюркгейм признавал, что макрофеномены частично автономны по отношению к микроуровню. Таким образом, одни социологи выводят микросоциальные явления из макросоциальных явлений, а другие - наоборот.
Блау занимает здесь промежуточную позицию, поскольку микросоциологическая теория социального обмена и макросоциологиче-ская теория структур были для него взаимодополняющими способами описания социальной реальности. По мнению Хайнц, применимость этих теорий в каждом конкретном случае зависит от объекта исследования.
Позиция Блау близка точке зрения Хилари Путнэм и Даниэля Деннета из Кембриджского университета. Вместо выяснения того, какой уровень является «онтологически» более фундаментальным, они считают деление на микро и макро аналитическим различием. Каждый из подобных феноменов может регистрироваться на всевозможных уровнях описания. Такой подход смягчает разногласия между приверженцами микро- и макротеорий, т.к. оно адресуется к методологическому вопросу, а не к вопросу бытия. Речь идет не о том, что является причиной, а что - следствием. Необходимо выяснить, при каких условиях считаются достаточными макросоциологические или микросоциологические объяснения. Вследствие этого проблема взаимоотношений микро и макро помещается в конкретный исследовательский контекст.
Путнэм и Деннет, пытаются выяснить, когда состояние общества позволяет использовать микросоциологические теории, а когда - мак-росоциологические. Современные теории институционализации описывают образование (или отсутствие) стабильных способов социального взаимодействия, основанного на формализованных правилах, законах, обычаях и ритуалах. Институционализация позволяет прогнозировать социальное поведение человека, а социальные институты способствуют правовому и организационному закреплению сложившихся в обществе форм поступков, отношений и т. д.
Микроаналитическое исследование помогает описать интенсивные процессы социального взаимодействия. Это имеет место тогда, когда общество недостаточно институционализировано, когда устоявшиеся образцы поведения перестают быть чем-то самоочевидным. По мере формирования новых образцов социального поведения их микросоциальные исследования теряют актуальность. Когда институциона-лизация достаточно высока, тогда индивиды воспроизводят социальные институты. Устоявшаяся повседневная социальная практика позволяет исследовать социальные факты, не акцентируя внимание на анализе поведения отдельных индивидов.
В конце статьи Беттина Хайнц подчеркивает, что современная социология разделена на два непримиримых лагеря в соответствии с тем, как описывается взаимосвязь социального действия и социальной структуры, социального актера и социальной системы. Одной из причин этого разделения является онтологизация различий между микросоциальными и макросоциальными явлениями. Предложенный автором статьи подход помогает ученым осознать недостатки традиционного анализа общества. Признание существования двух методологий в социологии не означает отношения к ним как к несовместимым альтернативам. Они дополняют и обогащают друг друга. Их применение и адекватность зависят от конкретных социальных условий.
С.Г. Ким
