CC BY
14
УРОВНИ ЯЗЫКА
ФОНЕТИКА. ФОНОЛОГИЯ
2005.04.017. ПРОБЛЕМЫ ОБЩЕГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ И ФОНОЛОГИИ В РАБОТАХ Л.Н. ЧЕРКАСОВА. (Обзор)
Черкасов Лев Николаевич - д-р филол. наук, проф. кафедры англ. яз. факультета иностранных языков Ярославского гос. пед. ун-та им. К. Д. Ушинского, специалист в области общего языкознания, семантики и фонологии.
Глобальные изменения в развитии информационных и коммуникативных технологий обусловили появление новых акцентов в гуманитарных исследованиях, вызванных интенсификацией изучения функциональных и системных аспектов языка. Как отмечает А.М. Кузнецов, «противоречивое, многовекторное развитие языкознания ХХ в. привело в конце столетия к всеобщему признанию приоритетного положения идеи системности и антропоцентризма в изучении язьгка и ... нашло отражение в многообразии исследуемого материала и подходов к нему, в использовании разных методов описания» (Кузнецов, 2000, с. 8). В ряду этих исследований одно из перспективных направлений определяется изучением и описанием языковых фактов,
основанных на последовательном развитии идеи системности и учете отношений между элементами языка.
Понятие системы многозначно и существенно для разнообразных и гетерогенных явлений. По квалификации Л.Н. Черкасова, «не будет преувеличением сказать, что оно включает в себя все явления мира» (Черкасов, 1996, с. 4). При этом, однако, если общая теория систем развивается в последние десятилетия достаточно интенсивно, то теория конкретных систем не привлекает стабильного вни-мания лингвистов. Во всяком случае, по данным исследований Л.Н. Черкасова, все многочисленные публикации в лингвистической литературе не выходят из русла общей теории систем (например: Анохин, 1978; Черкасов, 1996).
Во всем многообразии подходов к пониманию и интерпретации понятия системы целесообразно выделить такой взгляд на развитие тезиса системности, который приводит к приобретению новых данных и детализации не только самого понятия системы, но и сопредельных лингвистических категорий. Сведения о языке, полученные в результате исследований в данном направлении, были положены Л.Н. Черкасовым в основу теории лингвистических систем (ТЛС), ключевые положения которой сформулированы в его работах, изданных в 90-е годы ХХ в. (Черкасов, 1992 а, б; Черкасов, 1994; Черкасов 1995 а, б; Черкасов, 1996; Черкасов, 1997 а, б; Черкасов, 1998 а, б, в), и получили дальнейшую конкретизацию в исследованиях последующего периода, посвященных моделям порождения и восприятия речи, общим проблемам фонологии, а также вопросам знака как «средства получения знания вообще и информации в частности» (Черкасов, 2002, с. 141; см. также: Потапов, 2001; Черкасов, 2001 а, б, в; Черкасов, 2003; Черкасов, 2004). Наиболее детально основы теории лингвистических систем разработаны Л. Н. Черкасовым в применении к фонологическим исследованиям и изложены в виде концепции системной фонологии (см.: Потапов, 2001).
О специфической динамике современных взглядов на фундаментальные вопросы лингвистики свидетельствуют многочисленные разработки в области различных уровней языка, среди которых традиционно особый статус имеют фонологические работы, позволяющие не только осуществить проверку определенных лингвистических гипотез, но и реализовать креативный потенциал полифункционального подхода к изучению языковых фактов. На это указывают многие исследователи. Так, например, Клаус Колер убедительно доказывает, что догматизм и схематизм в методологии чреваты серьезными негативными последствиями для научного прогресса в целом и успешного взаимодействия при научном анализе языковых явлений в частности в работах
фонетического уровня: «Мышление в устаревших схематичных научных категориях только препятствует успешному сотрудничеству и научному прогрессу. Подобное определение метода представляет собой огромную опасность для развития фонетики как научной дисциплины» (Kohler, 1995, S. 23). Сейчас в лингвистике, как утверждает Л.Н. Черкасов, апробируя разработку положений ТЛС, прежде всего, на фонологическом материале английского и русского языков (см.: Потапов, 2001; ср.: Черкасов, 1995 б; Черкасов, 1998 б), происходит ревизия теоретических положений, которые в середине прошлого века казались устоявшимися и незыблемыми, но «которые ограничивали развитие лингвистической науки жесткими рамками ее предмета. Одним из таких шор явилось провозглашение объекта языкознания, которым заканчивается “Курс общей лингвистики” Ф. де Соссюра: “Единственным и истинным объектом лингвистики является язык, рассматриваемый в самом себе и для себя”» (Черкасов, 2004, с. 215). Изменения во взглядах на модели восприятия и порождения речи начались, как подчеркивает Л.Н. Черкасов, по инициативе Н. Хомского. Работы последнего, как известно, положили начало такому научному направлению, как порождающая лингвистика, когда речь, по характеристике Л.Н. Черкасова, перестала быть изгоем и стала рассматриваться наряду с языком в качестве предмета познания лингвистики. Дальнейшее развитие лингвистической мысли и научно-исследовательской практики свидетельствуют о том, что именно комплексный подход к исследованию одного объекта изучения разных наук способен дать более ощутимые результаты, чем суммирование данных, полученных этими науками, в общую теорию (Черкасов, 2004, с. 216). По мнению Л.Н. Черкасова, данный взгляд обосновывается очевидной невозможностью изучения лингвистических явлений в отрыве от психологии и логики и «вполне отвечает принципам системного подхода, основным из которых является изучение явлений реальности в их взаимосвязи друг с другом» (Черкасов, 2004, с. 216-217).
Категориальный аппарат ТЛС достаточно полно отражен в специальном индексе теоретических понятий, составленном Л.Н. Чер-касовым в виде регистра (с обязательным указанием адреса соответствующей единицы) к одной из его базовых работ в области теории лингвистических систем и системной фонологии (Черкасов, 1996, с. 88-96). Существенным представляется дать разъяснения по поводу трактовки таких основополагающих понятий данной концепции, как «связь», «отношения», «оппозиция», «система», «структура». Эти понятия обусловливают определение объема и границ понимания конкретных видов систем - в частности, «функциональной» и «локальной» системы, а также позволяют конкретизировать такие понятия, как «суммативная» и
«инвентарная» системы, на которых базируются основные логические построения в ТЛС.
С позиций ТЛС понятие «отношения» рассматривается как состояние объекта среди других объектов, с которыми у них есть сходство и различие. Отношение по сходству образует связь, а отношение по различию - оппозицию. Совокупность элементов, имеющих общую связь, определяется как система, тип которой находится в зависимости от типа связи (Черкасов, 2001 а, б, в). Помимо общей связи элементы системы могут характеризоваться частными связями, совокупность которых одновременно с отношениями определяет организацию элементов системы, которая рассматривается как структура. Совокупность элементов, объединенных частной связью, квалифицируется в качестве важного структурного элемента как подсистема (Черкасов, 2001 а, б, в).
Таким образом, ТЛС из всех многочисленных отношений дифференцирует в качестве базовых два вида:
а) отношение по сходству (связь);
б) отношение по различию (оппозиция).
Соответственно отношение корреляции, как и отношение чередования, квалифицируются как виды связи. Л.Н. Черкасов неоднократно подчеркивает, что, несмотря на то, что указанные два типа отношений являются фундаментальными для лингвистики, тем не менее, еще со времен Соссюра, утверждавшего, что в языке все зиждется исключительно на тождествах и различиях, отношения по сходству игнорировались, да и сам Ф. де Соссюр «по этому пути не последовал, отдав предпочтения различиям» (Черкасов, 2000, с. 4; Черкасов, 2001 а, б, в; Черкасов, 2004).
Л.Н. Черкасов утверждает, что тождества не только не учитывались при анализе языковых явлений, но и были просто надолго забыты, о чем, в частности, «свидетельствует факт отсутствия в лингвистической теории специального термина для обозначения отношения по сходству» (Черкасов, 2000, с. 5). Оппозиция же, напротив, традиционно рассматривается в языке, прежде всего, в фонологических работах, как чуть ли не единственный вид отношений (Черкасов, 1996, с. 7). По мнению Л.Н.Черкасова, именно современная практика фонологических исследований свидетельствует о необходимости обозначить отдельно отношение по сходству и отношение по различию, что, однако, не мешает понимать их неразрывность: там, где есть оппозиция, не может не быть связи, ибо она объединяет предметы в систему, в которой и возникает оппозиция (Черкасов, 1996, с. 7-8).
Наличие общей функциональной связи предопределяет характеристику системы элементов как функциональной, основным свойством которой выступает целостность. Данная черта, как считает Л.Н. Черкасов, является особенно важной, поскольку нарушение целостности ведет к разрушению системы и делает невозможным точное определение ее элементов, которые не могут быть установлены эмпирически, так как для непосредственного восприятия недоступны (Черкасов, 2001 а, б).
Автор вводит также понятие суммативной системы, характеристики которой не зависят от свойства целостности структуры. Последнюю составляют объекты, объединенные связью по локальному признаку - общему местонахождению - и образующие локальную систему. Если элементы функциональной системы имеют также локальную связь, то они параллельно образуют две системы - функциональную и локальную, объемы которых могут как различаться, так и быть одинаковыми. В качестве другой суммативной системы предлагается рассматривать инвентарную систему, которая определяется связью элементов друг с другом по признаку присутствия в конкретной локальной или функциональной системе.
Поскольку все существующие системы рассматриваются либо как целостные, либо как суммативные, то свойством целостности, как показали исследования Л.Н. Черкасова, характеризуется функциональная система, а свойством суммативности обладают инвентарная и локальная системы (Черкасов, 2001 а, с. 113). Такой подход позволяет пересмотреть методику фонологического анализа и сформулировать тезис о том, что в звуке, входящем в экспонент слова, последовательно изменяются его признаки, для того, чтобы установить те из них, которые имеют функциональную связь со значением. Если таковая отсутствует, то изменение признака на его оппозит, как утверждает Л.Н. Черкасов, не ведет к изменению данного слова, а если присутствует, то «последствия такой семантической проверки будут для слова катастрофическими» (Черкасов, 2001 б, с. 113).
В результате подобного подхода системная фонология отличается от других фонологий: в частности, от функциональной, в которой исследование считается законченным после определения отсутствия оппозиций. Системная фонология рассматривает два звука, между которыми нет оппозиции, на предмет определения их связей со значением морфемы (Черкасов, 1996).
В терминологии ТЛС язык характеризуется как функциональная система инвентаря и нормы. Система инвентаря представляет собой хранилище единиц языка, а система нормы является механизмом их линейного развертывания и выступает устройством их распознавания в звуковом потоке речи
(Черкасов, 2001 а). Предъявляя к единице языка конкретные требования (относительно наличия значения или функциональной связи с единицей другого уровня языка), Л.Н. Черкасов предлагает в качестве определяющего признака единиц языка квалифицировать существование у них функциональной меж-плановой (ведущей от плана выражения к плану содержания и наоборот) связи. При этом слова и морфемы соответствуют требованию наличия значения, в то время как фонологические единицы (включая экспоненты), которые с функциональной точки зрения связаны с семантическими, а семантические единицы, функционально связанные с фонологическими, рассматриваются как отвечающие требованию наличия функциональной связи (Черкасов, 2001 а, с. 27-28).
Характеризуя инвентарь языка, Л.Н. Черкасов разграничивает элементарные фонологические единицы, дифферемы, и минимальные фонологические единицы, фонемы (Черкасов, 1996, с. 72-74). Фонемы, которые рассматриваются как функциональные системы дифферем, образуют экспоненты слов и морфем. Экспоненты, являющиеся функциональными системами фонем, связаны функционально с соответствующими значениями, образуя функциональные системы, известные как слова (лексемы) и морфемы. Значения слов и корневых морфем являются функциональными системами сем. При этом для репрезентации экспонентов слов в норме существуют артикуляторные единицы языка в виде кинем (элементарных единиц) и пронем - минимальных артикуляторных единиц, способных выступать нормативными экспонентами слов и морфем (Черкасов, 2001 а, с. 27).
Детализация вопросов системного изучения языковых единиц с опорой на ТЛС определяет отношение Л.Н. Черкасова к дифференциации системообразующих факторов. В отличие от существующих теорий систем, допускающих различные системообразующие факторы, ТЛС предполагает, по концепции автора, только один системообразующий фактор - связь, которая, как особо подчеркивалось выше, понимается как отношение по сходству. Необходимость проверки наличия или отсутствия у признака функциональной связи обосновывается, по мнению Л.Н. Черкасова, следующим образом: «Поскольку основная функция языка заключается в передаче инфор-мации, постольку центральной единицей в механизме языка оказывается значение слова. Все остальные элементы, которые в механизме языка обеспечивают передачу значения (информации), с необходимостью считаются единицами языка. Таковыми являются экспонент, фонема и ее фонологические признаки. Само слово, несущее значение, также является единицей языка. Оно представляет собой функциональную (и, следовательно, целостную) систему, все элементы кото-
рой - значение и его семы, экспонент и его фонемы с их признаками, которые неразрывно (хотя и опосредованно) связаны не только между собой, но и со значением, - также являются единицами языка» (Черкасов, 2001 б, с. 113-114).
Использование ТЛС, как утверждает Л.Н. Черкасов, снимает ряд проблем, имеющих принципиальный характер в теории современного языкознания. С точки зрения ТЛС представляется нерелевантным, могут или не могут различительные признаки составить фонему. Звуковые свойства рассматриваются автором концепции как элементы системы, а в таком случае важны сведения о том, входят ли они еще и в функциональную (фонологическую) систему, которая называется фонемой (Черкасов, 1995, см. также: Потапов, 2001).
Соответственно, в системной фонологии фонема дефинируется как функциональная система дифферем, а последними выступают «признаки, имеющие функциональную связь со значением того слова, в экспоненте которого задействована данная фонема» (Черкасов, 2001 б, с. 114). Несущественно, какое выражение могут иметь дифферемы. Необходимо только, чтобы они различались в рамках своей субстанции, а между их формами наличествовала изоморфная связь. Определение фонемы в качестве функциональной системы дифферем нейтрализует с точки зрения ТЛС проблему ее материальных репрезентантов: поскольку в процессе порождения фонема последовательно переходит из одной формы в другую, то она способна сама («без посредников») иметь любое из указанных выражений.
Для описания текущей формы фонемы в ТЛС предлагается термин «манифестант» как ее формальный носитель в противоположность репрезентанту или оттенку: фонема может иметь артикуляторный или акустический манифестант, но у нее нет никаких артикуляторных или акустических вариантов. Звуки как носители фонемы могут отличаться друг от друга, но сама фонема в категориях ТЛС «остается одной и той же конкретной (в пределах своей звуковой субстанции) языковой единицей, выступающей как стабильная функциональная система звуковых признаков» (Черкасов, 2001 б, с. 115).
Концептуальный анализ основных положений ТЛС в соотнесении с обоснованием ее методологии демонстрирует, что особенность последней состоит в том, что вместо метода оппозиции ТЛС предлагает метод функциональной связи, основанный на уникальном свойстве целостности, присущей лишь функциональной системе. Метод функциональной связи имеет только естественные артикуляторные ограничения, потому что он направлен не на изучение внешних отношений, а на установление у данного признака семантической связи, что ограничивается лишь антропологическими артикуляторными возможностями. Применение метода функциональной связи может
быть проиллюстрировано на примере классификации русских гласных по положению языка (Черкасов, 1996; Черкасов, 2001 а, б, в).
Классификация звуков речи как процедура их объединения на основе общих признаков, полученных эмпирическим путем, рассматривается в качестве исходного пункта систематизации как процедуры их описания на основе отношений со значением слова и друг с другом в инвентарной системе, где они образуют не классы, а подсистемы. При этом результаты классификации и систематизации, по результатам исследования автора теории, расходятся. Так, гласные, образующие классификационный класс лабиализованных, при систематизации не обнаруживают кинемы лабиализации. При классификации элементы рассматриваются по отдельности с целью выявления их индивидуальных качеств, что необходимо для объединения их в классы, а при систематизации полученные классы элементов изучаются в целом, чтобы на основе существующих между ними отношений дать им определение. При этом учитываются «отношения элементов в подсистемах и подсистем в системе» (Черкасов, 2001 в, с. 118-119). Манифестант фонемы отличается от варианта фонемы как субстанциональное соответствие фонемы (абстрактной единицы) от конкретного соответствия фонемы.
С точки зрения разработанного в ТЛС системного подхода могут быть проанализированы проблемы знака, связанные с определением его природы и решением вопроса о том, может ли знак быть нулевым. Знак квалифицируется как материальный предмет, способный индуцировать в сознание определенное понятие (Черкасов, 2002; Черкасов, 2003). Модель проведения проверки лингвистической значимости (звуковых) признаков, основанная на ключевых положениях ТЛС, позволяет выделить в речевой единице ее языковую основу.
В результате подобного анализа слово рассматривается как материальный носитель языковых элементарных единиц (акусм) и подтверждается положение о том, что речевые единицы могут быть носителями только элементарных языковых единиц. Л.Н. Черкасов приводит весомые аргументы в пользу того факта, что слово является знаком не референта, а его понятия (ср.: Черкасов, 2002). В ходе описанной процедуры лингвистического анализа устанавливается, что понятие (сигнификат) не существует без сигнификанта, а вместе они составляют языковую единицу, которая называется лексемой. В результате делается вывод о том, что слово выступает не только в качестве знака лексемы, но и является «знаком своего собственного образа», поскольку оно его индуцирует (Черкасов, 2002, с. 139).
Для решения вопроса о содержании понятия «нулевой знак», которому в лингвистике, по характеристике Л.Н. Черкасова, соответствует «нулевая
морфема», рассматривается проблема дифферен-циации знака и признака. Используя понятие (локальной и/или симультанной, каузальной) связи, Л.Н. Черкасов предлагает ввести в категориальный аппарат ТЛС понятие мен-темы. При этом указывается на формирование «у нас в мозгу единой менте-мы» в том случае, когда нам предъявляется референт и сопровождающие его признаки. Данная ментема определяется как состоящая из понятия референта и образа какого-либо постороннего предмета, который мы «совершенно сознательно воспринимали одновременно с референтом» (Черкасов, 2002, с. 140141). Соответственно, каждый из элементов такой совокупности одновременно воспринимаемых предметов характеризуется в нашем сознании определенной связью, а вся совокупность образов отличается существованием указанной (симультанной, каузальной и/или локальной) связи.
В качестве средств получения знания предлагается исследовать не только знаки, но и признаки, симптомы и приметы. При этом знаки в отличие от всех остальных средств обладают свойством «целенаправленности»: если знаки применяются и создаются одними людьми для передачи информации или знания другим людям, то признаки, симптомы и приметы возникают естественным образом и применяются человеком для приобретения знания (Черкасов, 2002). Отсутствие знака рассматривается как обладающее значением. При этом знак и его отсутствие характеризуются информативностью, однако ход получения информации в обоих случаях принципиально различен. Таким образом, на вопрос о том, имеет ли знак одностороннюю природу, ТЛС отвечает положительно, а на вопрос о том, может ли он быть нулевым - отрицательно (Черкасов, 2003, с. 194-195).
В случае приобретения информации от самого знака предполагается осуществление процесса индуцирования понятия определенного предмета в светлую зону сознания. В случае отсутствия знака мыслительный процесс человека активизируется, поскольку основывается на необходимости сопоставления и выбора нескольких суждений, на базе которых человек может сделать определенное умозаключение. На основании этого делается вывод о том, что в подобном случае мы имеем дело не со знаком, а с признаком (по определению). Отсутствие знака квалифицируется как признак определенного феномена, противоположного тому, который обозначается знаком, а семиотика, как подчеркивает автор концепции, равно как и грамматика, признаками не занимается, по причине того, что признаки осознаются человеком на основе своего языкового опыта (Черкасов, 2002, с. 141-142).
Таким образом, подводя некоторые итоги обзора вопросов теории языка, знака и проблем общей фонологии в работах Л.Н. Черкасова, можно сде-
лать вывод о том, что исследования, опирающиеся на развитие идеи системности, учет характера отношений между элементами языка и положения теории лингвистических систем - ТЛС, позволяют: 1) конкретизировать принципы системного исследования языкового материала; 2) уточнить фундаментальные лингвистические категории и такие понятия, как система, инвентарь ее элементов, структура, типы систем и отношений; 3) разработать методологическую платформу теории лингвистических систем, которая может быть применена к исследованию любого явления языка.
Список литературы
1. Анохин П.К. Принципиальные вопросы общей теории функциональных систем // Анохин П.К. Избранные труды- Философские аспекты теории функциональной системы. - М., 1978. - С. 49106.
2. Кузнецов А.М. Когнитология, «антропоцентризм», «языковая картина мира» и проблемы исследования лексической семантики // Этнокультурная специфика речевой деятельности: Сб. обзоров/ РАН. ИНИОН. Центр гумант. науч.-информ. исслед. Отд. Языкознания; Редкол.: Трошина Н.Н. (отв. ред.) и др. - М., 2000. - С. 8-22.
3. Потапов В.В. Л.Н. Черкасов. Системный подход в фонологии // Социальные и гуманитарные науки: Отеч. и зарубеж. лит.: РЖ Сер. 6, Языкознание / РАН. ИНИОН. Центр гуманит. науч.-информ. исслед. Отд. языкознания. - М., 2001. - № 3. - С. 89-93.
4. Черкасов Л.Н. О сравнении фонологических систем различных языков // Методы сравнительносопоставительного исследования романских и германских языков: Тез. докл. на междунар. науч. конф., Ярославль: ЯГПИ, 1992. - С. 189-190.
5. Черкасов Л.Н. Единицы языка в сегментной фонологии. - Ярославль: ЯГПИ, 1992. - 147 с.
6. Черкасов Л.Н. Обобщающий анализ в фонологии? Новая единица? // Сохранение и обновление языковых подсистем: Межвуз. сб. науч. тр. - Ярославль: ЯГПУ, 1994. - С. 102-106.
7. Черкасов Л.Н. Теория лингвистических систем как основа системной фонологии: Автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Ин-т языкознания. - М., 1995. - 38 с.
8. Черкасов Л.Н. О теории лингвистических систем в применении к фонологии // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. - М., 1995. - Т. 54, № 4. - С. 24-35.
9. Черкасов Л.Н. Теория лингвистических систем и системная фонология. - Ярославль: ЯГПУ, 1996. - 98 с.
10. Черкасов Л.Н. Новое в теории систем // Яросл. пед. вестн. - Ярославль, 1997. - № 3. - С. 23-28.
11. Черкасов Л.Н. Введение в языкознание: Конспект лекций. - 2-е изд., испр. и доп. - Ярославль, 1998. - 94 с.
12. Черкасов Л.Н. О понятии «структура системы» // Яросл. пед. вестн. - Ярославль, 1998. - № 3. -С. 16-20.
13. Черкасов Л.Н. Понятия фонемы ЛФШ и МФШ с точки зрения системной фонологии // Лингвистика и лингводидактика в диалоге культур: Традиции и инновации. - Ярославль: ЯГПУ, 1998. - С. 60-64.
14. Черкасов Л.Н. Системный подход в фонологии: Теоретические положения к спецсеминару по системной фонологии. - Ярославль: ЯГПУ, 2000. - 45 с.
15. Черкасов Л.Н. Единицы языка с точки зрения теории лингвистических систем // Ярославские лингвистические чтения: Материалы науч. конф. (9-11 окт. 2001 г.). - Ярославль: ЯГПУ, 2001. -С. 25-28.
16. Черкасов Л.Н. Системный подход как новый образ мышления // Лингвистические и лингводидактические исследования в контексте межкультурной коммуникации: Материалы конф. фак. иностр. яз. ЯГПУ им. К.Д. Ушинского. - Ярославль, 2001. - С. 113-116.
17. Черкасов Л.Н. Сможет ли теория лингвистических систем заинтересовать лингвистов? // Там же. - С. 116-121.
18. Черкасов Л.Н. Знак, слово и нулевая морфема // Язык и общество: Материалы. конф. «Чтения Ушинского»., посвящ. 60-летию фак. иностр. яз. - Ярославль, 2002. - С. 136-142.
19. Черкасов Л.Н. Системный подход к решению проблемы нулевого знака // Язык и общество: Сб. материалов междунар. науч. конф. «Чтения Ушинского». - Ярославль, 2003. - Вып. 2. - С. 194203.
20. Черкасов Л.Н. О моделях восприятия и порождения речи (фонологический аспект) // Язык и общество: Сб. материалов междунар. науч. конф. «Чтения Ушинского». - Ярославль, 2004. -Вып. 3. - С. 215-222.
21. Kohler K.J. Grundlagen der Germanistik: Einführung in die Phonetik des Deutschen. - 2. neubearb. Aufl. - B.: Schmidt, 1995. - 250 S.
М.С. Колесникова
