CC BY
25межправительственных договоров, других документов, поощрять ссылки на «Нормы» в судебных решениях, поддерживать инициативы НГО.
МБРР, например, может дифференцировать выдачу кредитов по принципам, определяемым «Нормами», т.е. отдавать предпочте-ние более социально ответственным компаниям. МОТ, ОЭСР могут руководствоваться «Нормами».
О.А.Щеглеватых
2005.03.047. ЛОУНФЕЛД А.Ф. СОГЛАШЕНИЯ ОБ ИНВЕСТИЦИЯХ И МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО.
LOWENFELD A.F. Investment agreements and international law // Columbia j. of transnat. law. - N.Y., 2003. - Vol. 42. - N 123. - P. 123-130.
Андреас Ф.Лоунфелд, специалист по международному экономическому праву, рассматривает два взаимосвязанных вопроса. Первый - почему невозможно достигнуть многосторонних соглашений, касающихся международных капиталовложений или многонациональных предприятий, в то время как двусторонние соглашения об инвестициях растут как грибы? Второй - оказало ли влияние огромное число почти идентичных двусторонних соглашений об инвестициях (более чем 2000, по данным на лето 2003 г.) на изменение содержания, сущности международного права?
Факты убедительно свидетельствуют о том, что курс на заключение многосторонних соглашений окончился провалом. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) к середине 60-х годов не смогла достичь соглашения даже среди промышленно развитых стран в отношении кодекса поведения транснациональных инвестиций. Комиссия ООН по международному сотрудничеству в течение десятилетий безуспешно работала над созданием Кодекса поведения. В 90-х годах усилия ОЭСР, направленные на заключение многостороннего соглашения по инвестициям (MAI), - окончились безрезультатно. Судя по содержанию повестки следующего раунда ВТО, касающегося международных отношений, - так называемого Раунда тысячелетия (Millennium Round), -здесь тоже провал, поскольку этот вопрос не имеет шансов быть включенным в повестку дня. Развивающиеся страны отвергли обсуждение «Сингапурского вопроса», включающего торговлю и инвестиции, и таким образом провалили Совещание министров в сентябре 2003 г.
В 1962 г. Генеральная Ассамблея ООН в специальной резолюции пыталась содействовать достижению соглашения. К 1974 г. Хартию об
экономических правах и обязанностях государств не поддержала ни одна развитая страна, что стало свидетельством глубокого расхождения между развитыми странами, с одной стороны, и развивающимися и социалистическими - с другой. В 1965 г. была принята Конвенция об урегулировании споров между государствами по вопросу инвестиций (1С8ГО), которая вступила в силу в октябре 1966 г. Те страны, которые присоединились к Конвенции, сделали это, считая, что Конвенция не содержит реальных обязательств, а просто предусматривает возможность представить в будущем на международное обсуждение урегулирование споров между инвестором и страной, принимающей инвестиции. И это, подчеркивается в статье, было важным шагом в продвижении к решению проблемы. Рассмотрение такого рода споров в арбитраже - довольно редкое явление, и поэтому Конвенция практически не стала частью международного права.
Иная ситуация с двусторонними соглашениями (БШ), число которых постоянно растет. В течение двух десятилетий сотни и тысячи БШ были заключены, и не только на основе положений Конвенции, предусматривающей рассмотрение споров об инвестициях в арбитражном суде. Эти соглашения касались вопросов экспроприации, дискриминации, справедливого и равного обращения. Почему это происходит?
Возможно ли, чтобы государство не признавало тот же принцип или нормы международного права в многостороннем процессе, но признавало их во множестве двусторонних? Некоторые наблюдатели считают, что движение в направлении двусторонних договоров об инвестициях является «гонкой ко дну». Аргумент состоит в том, что развивающиеся страны или, по крайней мере, многие из них не убеждены в пользе иностранных прямых инвестиций. Они видят недостатки, связанные с оказываемой помощью, и не хотят быть лишь источником увеличения капитала. Многие исследователи, и в частности профессор Эндрю Гузман, идут дальше в своих оценках инвестиций, считая, что если развивающиеся страны внимательно изучат этот вопрос, то они не согласятся на типичные двусторонние соглашения, поскольку их позиция на переговорах была бы более прочной, если бы они выступали единым фронтом.
Однако автор статьи считает подобный аргумент абсолютно неубедительным. Большая доля правды заключается в том, что своего рода стадный инстинкт повлиял на одобрение развивающимися странами БШ. Изменение, считает автор, является реальным. Вопрос заключается в том,
имеет ли место истинная перемена, стадный инстинкт или полный оппортунизм.
Три явления последней четверти ХХ в. могли бы содействовать перемене убеждений тех, кто поддерживал Хартию экономических прав и обязанностей государств 1974 г. Первым, наиболее значительным событием стал развал Советского Союза и выход из него ряда республик. Вторым событием стал экономический застой фактически во всех странах Африки и в большинстве стран Латинской Америки по сравнению с быстрым экономическим ростом в таких странах Восточной Азии, как Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг, которые приветствовали иностранные инвестиции, свободный рынок. И, наконец, третье - страны, которые не полностью отвергали прямые иностранные инвестиции, но и не поощряли их, пришли к заключению, что привлекательный инвестиционный климат был бы необходим, если бы им было обеспечено восхождение по экономической лестнице через приток иностранного капитала.
Однако автор сомневается, что комбинация этих явлений вызовет одобрение у развивающихся стран и они с любовью воспримут многонациональные корпорации, примут идеологию соглашений, собственности и правовые нормы. Он считает, что в этих вопросах нельзя говорить о монолитности развивающихся стран, поскольку государства во многом отличаются друг от друга, внутри их действуют различные группировки с собственными интересами, политические партии и, наконец, отдельные лица. Вместе с тем страны, которые прежде отвергали Всемирный банк или ICSID, в настоящее время подписали Конвенцию (ICSID); свыше 150 стран, включая 135 развивающихся стран, подписали Конвенцию об образовании агентства, гарантирующего многосторонние капиталовложения (MIGA), которая связывает многонациональные инвестиционные гарантии с инвестиционным климатом, и в первую очередь путем участия страны, принимающей инвестиции, в двусторонних инвестиционных соглашениях.
В заключительном разделе статьи - «От двусторонних инвестиционных соглашений к обычному праву» - автор оправдывает такой подход к исследованию проблемы, предполагая, что большое число почти идентичных двусторонних соглашений об инвестициях составляет международное законодательство, хотя и не совсем подходит к традиционной квалификации международного права на обычное право и договорное право. В процессе обсуждения этого вопроса может быть найден ответ, в поисках которого в статье рассмотрены три примера заключения двусто-
ронних соглашений об инвестициях, а также связанные с присоединением к Конвенции ICSID. С позиции арбитра (которым является автор статьи) делается вывод, что двусторонние соглашения достигли уровня обычного права, хотя такое заключение может быть несовместимо с традиционным определением обычного права, согласно которому, практика должна соответствовать юридическим обязательствам.
«Я не утверждаю, - подчеркивает Лоунфелд, - что сделанные в статье выводы предлагают решение всех или некоторых проблем, касающихся отношений между многонациональными корпорациями и государствами, принимающими инвестиции. Однако убежден, что международное право претерпело изменения, и двусторонние соглашения об инвестициях достигли такого уровня, когда можно говорить о консенсусе» (с. 130).
Е.В.Клинова
2005.03.048. БАР М. ПРОТОКОЛ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КОМИССИИ ООН О ГРАЖДАНСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ И ВОЗМЕЩЕНИИ ВРЕДА ЗА УЩЕРБ, ПРИЧИНЕННЫЙ ТРАНСГРАНИЧНЫМИ РЕЗУЛЬТАТАМИ ПРОМЫШЛЕННЫХ АВАРИЙ В ТРАНСГРАНИЧНЫХ ВОДАХ: Комментарий.
BAR M. Protokol EKG ONZ w spravie odpowiedzialnosci cywilnej I odsz-kodowania za szkody wynikle z transgranicznych skutkow awarii przemys-lowych na wodach transgranicznych: Komen. - Wroclaw: Centrum prawa eko-logicznego. 2003. - 90 s.
Протокол Европейской экономической комиссии ООН о гражданской ответственности и возмещении вреда за ущерб, причиненный трансграничными результатами промышленных аварий в трансграничных водах, был подписан в Киеве 21 мая 2003 г. во время V Европейской конференции министров охраны окружающей среды «Окружающая среда для Европы» и вступил в силу через 90 дней после его ратификации 22 странами: Арменией, Бельгией, Боснией и Герцеговиной, Болгарией, Кипром, Данией Эстонией, Финляндией, Грецией, Грузией, Литвой, Люксембургом, Латвией, Молдовой, Монако, Норвегией, Португалией, Румынией, Швецией, Украиной, Венгрией, Великобританией. Польша подписала его 13 июня 2003 г. Этот протокол является нетипичным, поскольку он готовился одновременно к двум конвенциям ЕЭК ООН: об охране и использовании трансграничных водотоков и международных озер от 1992 г. и о трансграничных последствиях промышленных аварий 1992 г.
