CC BY
19
2001.04.049. ЗАМБЕЛЛИ П. ОТ ВОПРОСОВ К ОЧЕРКАМ: О доктрине и методах истории философии.
ZAMBELLI P. From the Quaestiones to the Essaais: On the autonomy and methods of the history of philosophy//Boston studies in the philosophy of science. - Dordrecht etc., 1995. - Vol. 164: Science, politics a. social practice. - P.373-390.
Паола Замбелли (отделение философии Флорентийского университета, Италия) задается вопросом, как работали историки Ренессанса в XIX в.? Когда Буркхардт выдвинул путь, ведущий к истории ментальности, его вклад в историю философского мышления был незначительным. Создатель Kulturgeschichte, в отличие от своего современника Гегеля, не видел в философском мышлении движущую силу истории. Те несколько страниц, которые Гегель посвятил Ренессансу и Реформации, были поверхностны. Они появились и были приведены в порядок К.-Л.Михелетом в 1833-1836 гг. Дж.Бруно был единственным мыслителем Ренессанса, который интересовал и интриговал Гегеля, но Гегель признавался, что имел сложности с преодолением (личностного и национального) языка «Nolan» Бруно.
Большая часть статьи посвящена итальянскому философу эпохи Возрождения Пьетро Помпонацци, который развивал в материалистическом и антисхоластическом духе воззрения Аристотеля. Отрицая один из основных догматов религии - о бессмертии души, Помпонацци как один из теоретиков гуманизма подчеркивал, что только отказ от веры в этот догмат соответствует подлинной природе человека, так как цель его деятельности находится не в потустороннем, а в посюстороннем, земном мире. Придерживаясь концепции двойственной истины, он стремился к полному отделению философии и политики от религии.
Помпонацци не имел лингвистических и стилистических способностей и открыто признавал это. Однако на то время он был современным мыслителем. Он осмелился опубликовать и отстаивать в печати свой знаменитый «Tractatus de immortalitate animae», и это было единственное его произведение, написанное на читаемой латыни. Долгие годы он позволял себе отпускать богохульные шутки в лекциях. Курс, который он читал своим студентам и который отобразил в форме манускрипта, был многие годы, возможно, с его разрешения моделью для большого количества аристотеликов.
Но Помпонацци не был единственным путеводителем того времени. Прокладывание курса между читателями и инквизиторами с самого начала было легче для гуманистов и платоников, которые использовали менее техничный язык, чтобы представить философию для самых неопытных читателей. Некоторые из них при написании своих трудов использовали местные диалекты.
В статье коротко упоминаются Коперник и Галилей. Авторитетная проза Галилея является вехой в истории итальянского языка. Надеясь обмануть цензуру, он тщательно выбирал форму своих диалогов. Коперник писал в менее суровые времена, и он является примером противоположной осмотрительности.
Есть еще два имени в дискуссии об интерпретации в XIX в. роли истории философии в Ренессансе. Во-первых, интерпретативную гегелевскую линию представляет Б.Спавента. Спавента опирался на гегелевскую «Философию духа», которую сам Гегель не возводил далее XIX в. Он выделил диалектические моменты фундаментальной спекулятивной философии, которую можно определить как «профессиональную философию». Нечто подобное можно сказать о В.Дильтее. Он не только воодушевил таких великих историков, как Х.Берон и ряд специалистов по истории Реформации и идеям терпимости, но и был переоткрыт и использован как модель антропологами (В.Тернер).
Есть «объект»: философское мышление, которое не может изменяться и должно изучаться в комплексе с необходимыми и формальными правилами. Но это не значит, что сегодня не существует необходимости в новых «проблемах и достижениях» - антропологических, социологических и социолингвистических.
Далее автор показывает, что Ренессанс является не только западным культурным явлением, но и восточным тоже (а1 Кш&, Ауюепиа и ЛШишаБат). Это верно не только для истории философии, но и для истории магии и религии: «Сегодня мы уже готовы узнать ее многокомпозитную природу, а не только классическую, «западную», европоцентристскую. Конечно же, никто не может отрицать, что воссоздание классических текстов, написанных в основном на греческом языке, и создание текстуальной критики являлись фундаментальными элементами культуры Возрождения. Но один из наиболее проницательных филологов и грамматиков И.Рейхлин вместе с Пико привнес прежде неизвестное наследие в латинский мир - Каббалу. Рейхлин не только составил первый древнееврейский грамматический
словарь, но и во имя культурного плюрализма поддерживал Каббалу и Талмуд, когда они были под угрозой обструкции и, в конце концов, сожжения их доминиканцами. Многие гуманисты того времени поддерживали его... Почему они приняли участие? Да чтобы спасти не греческую, а иудейскую библиотеку» (с.376).
Печатный станок как причина изменения языка философии. Конечно, в печатании нельзя видеть причину изменения содержания философских идей. Но благодаря печатному станку влияние этих идей на общество значительно усилилось. В эпоху Ренессанса родился литературный стиль. Момент перехода от Средневековья к Возрождению, или «от времен писцов к временам печатников», лежит где-то между quaestio (от св. Фомы, Буридана и Помпонацци) и essai (особенно Michel de Montaigne). Это не значит, что надо разрушать целостную периодизацию философии. Очевидно, существуют и другие фунда-ментальные деления, кроме деления по литературному стилю, но стиль легко можно определить. Конечно, и в схоластические времена существовали произведения, которые можно было бы назвать как essay, в частности произведения Петрарки. Но Петрарка, как и Данте и Боккаччо, не использовал местную прозу при описании возвышенных вещей. То же относится и к Германии. Ясно было, что в некоторый момент опубликования документ проходит серьезное обсуждение цензурой и попадает под око Инквизиции. Преднамеренно дерзкие трактаты могли быть опубликованы на латыни хотя бы из-за того, что их могли принять за предназначаемые для более серьезной и культурной, специализированной аудитории, но в случае публикации на родном языке обман естественно раскрывался.
Помпонацци не отказывается от процедуры типичных quaestions, но использует их лучшие стороны, чтобы суметь различить гипотезы о природе и составе души. Он хотел более широкой, нежели университетская, аудитории, а также того, чтобы его прочитали самые привередливые латинисты. Он достиг этой цели, но вместе с этим по другую сторону баррикад он выпустил разъяренных проповедников, которые всячески нападали на него. В опубликованных им работах обычные проблемы школы Аристотеля рассматриваются без употребления специфического языка и антидуховных шуток, которые предназначены только для глаз своих коллег, а две его книги "De incantationibus" и "De fato", написанные в 1520 г., не были опубликованы из-за чересчур смелой внутренней доктрины. Тем не
менее, Помпонацци ссылался на них, признавая свое авторство. Когда же они были опубликованы много лет спустя, редактор Guglielmo Gratarol был вынужден переписать их на более правильной латыни.
Философия и наука обычно рассматриваются как элитные формы знаний. Но по своей природе они совсем не элитны. XVI в. (особенно Контрреформация) был тем временем, когда родились эмблемы. Слово дает сообщение, а символ помогает его запомнить. Социологическое изучение печатной продукции (увеличение грамотности в эпоху печати, стоимость, ее необходимость и организованные структуры для этого) может помочь дорисовать картину истории философии. Это также дает новое толкование данным по поводу манускриптов, печати и цензуры, пригодности классики и личных архивов. Но такое достижение будет полезным, если, изучая текст некоторого мыслителя, мы спросим: насколько сильно он реагировал на современные ему религиозные, политические или социальные проблемы? Насколько упорно он старался постичь свой народ, и в какой степени ему мешали в этом? История философии - это часть общей истории, а не просто часть философии или ее завершение. Конечно, важность исторического контекста и его столкновение с фундаментальными философскими идеями изменяются от случая к случаю. Возможно, поэтому некоторые видят трудности в написании общей истории философии, даже для такого ограниченного периода, как эпоха Ренессанса.
A.В.Демин,
B.А.Яковлев
